Цирк

Розалина Будаковская

Цирк

Замечали ли вы, какой невыносимой кажется жизнь, когда она выпадет из привычного русла? Я путешествовал, я никогда не сидел на месте, как в одно мгновение собственное тело стало для меня самой большой преградой.

Какого быть заядлым путешественником, который теперь даже шагу без обезболивающего и трости ступить не может? Какого менять свою жизнь по принуждению, не имея выхода и альтернативы?

И какой станет моя новая жизнь? Я проведу её в четырёх стенах или же…

Новая жизнь

– Поздравляю, мистер Мур! – доктор Лесли Уорнер уверенно пожал мою руку. – Ваш организм хорошо восстанавливается. – я заметил, как мужчина облегчённо выдохнул и свободно улыбнулся. – Честно говоря, я очень переживал за позвоночник и ваше правое колено. – признался он, сев напротив меня. – Травмы были…

– Да, – усмехнулся я, покачав головой, – я много читал об этом в интернете, пока лежал.

– В совокупности с другими повреждениями… – деловито начал доктор, но затем передумал и на пару секунд замолчал, – в общем, это настоящее чудо, что Вы вернулись к прежней жизни.

– Не совсем прежней. – поправил я; мой взгляд мельком пал на трость, которая в последнее время стала моей неизменной спутницей. – Меня всё-таки «попросили» уйти в отставку.

Доктор Уорнер неловко потупил взгляд и поджал губы.

– На Вашем месте я бы сейчас сделал упор на умственную работу. – негромко сказал мужчина. – С тяжёлыми физическими нагрузками придётся завязать. Думаю, через пару месяцев в Вашу жизнь может вернуться спорт, но, пожалуйста, никаких нагрузок свыше моих рекомендаций. – он посмотрел на меня в упор, а затем перевёл взгляд на свой планшет. – Я бы посоветовал начать выходить в люди и понемногу гулять. Не засиживайтесь в четырёх стенах, Герберт.

Я понимающе покачал головой в ответ. Никаких нагрузок свыше рекомендованных… Чёрт, да я даже пакет с продуктами поднять не могу! Приходится заказывать доставку или, на крайний случай, просить соседей. Стоит отметить, мои соседи – студенты, которые раза в четыре меньше меня. Гулять?! Да на меня все таращатся!

Невыносимое унижение!

Уже три месяца, как я вернулся в родные пенаты. Из-за постоянных разъездов я вообще плохо помнил, как всё здесь выглядит. Квартира у меня неплохая, кстати. Две большие комнаты и красивый вид из окна. Нужно ли что-то ещё простому смертному?

Вот и я решил, что большего не надо, а потому безвылазно просидел в четырёх стенах всё лето. Первое время ездил на приём к доктору, но потом предпочитал звонить, или он сам проведывал меня.

Какое-то лето, каких-то девяносто дней, подумаешь! Конечно, для рядового гражданского это сущий пустяк, но для меня, человека, который провёл всю свою жизнь в постоянных разъездах… Я, кажется, ни в одном городе, ни в одной стране не задерживался дольше, чем на три недели!

Безвылазные девяносто дней в квартире показались мне сущим Адом.

На прошлой неделе в Бруклин приехал цирк. Вокруг пёстрого купола в считанные дни вырос большой парк аттракционов. Издалека я видел там даже колесо обозрения! Оно крутится, по-моему, не переставая. Шум и гам не утихают ни днём, ни ночью. И всё это происходит практически у меня под окнами.

Ладно, с этим я преувеличил. Моя квартира находится в двух улицах от парка, но это не мешает весёлым возгласам людей доставать меня круглые сутки.

Листовки с изображением полосатого купола то и дело попадаются на глаза. То ветер поднимет их вместе с осенними листьями на подоконник окна, то в почтовом ящике вместе с газетой найду.

Я вижу их уже целую неделю и только сегодня решил всё-таки прогуляться с утра до кассы. Слышал от мамочек на улице, билет лучше покупать заранее, а то к вечеру останется местечко только где-нибудь в проходе. Да и оно будет стоить бешеных денег!

Надо же, за все свои сорок лет я ни разу не был в цирке. Даже в детстве. В зале темно, дети и взрослые глазеют только на акробатов, клоунов и фокусников. До меня им не будет никакого дела. Не идеальное ли это место?

Я занял очередь в кассу ровно в девять утра. Передо мной уже собралось человек тридцать. Все ждут открытия, чтобы успеть купить заветный билет. Неужели так много людей любят цирк? Лично я терпеть не могу клоунов. Чёрт его знает, кто там за всем этим гримом скрывается?

Мимо меня прошла парочка. Тея и Оскар, насколько я понял из их разговора.

Тея – довольно высокая, с иссиня-чёрными волосами, затянутыми в сложную причёску из толстых кос. На девушке драные джинсы небесно-голубого цвета с парой-тройкой тонких цепочек на поясе и две тёплые кофты. Из-под манжет на запястьях Теи видны кожаные браслеты. Она очень напоминает представительницу коренных народов Америки. Только осовремененную.

Оскар – среднего телосложения и роста, с густыми пепельно-золотистыми прядями. Бледноват, его кожа почти прозрачная. Вряд ли ошибусь, сказав, что в нём много от скандинавов. Мне доводилось бывать в Норвегии и Исландии не единожды, так вот, у Оскара очень похожий тип внешности.

Эти двое, скорее всего, просто приятели – при ходьбе всё-таки сохраняют некоторое расстояние между друг другом.

Они остановились в паре метров от меня и продолжают болтать.

– И чего тебе в цирк приспичило?

– Ты не понимаешь! – воскликнула Тея. – Здесь должно случиться что-то очень важное! И я хочу это видеть.

– Ну вот с чего ты взяла?

– Так духи сказали. – настаивала темноволосая. – Я им верю. Да и Лео так считает.

Минутой позже их догнал не менее радостный молодой человек. Брюнет, смуглая кожа – очень похож на испанца, – а глаза такие светлые, что от их прямого взгляда даже меня в дрожь бросает. Он чуть выше Теи, интеллигентного вида.

Встреть я такого на улице в толпе, подумал бы, что идёт мне навстречу какой-нибудь клерк. По крайней мере, редко я встречаю молодых людей, которые добровольно носят строгие костюмы как повседневную одежду. Его выдают только потёртые, но начищенные до блеска белые кроссовки на ногах вместо классических ботинок или туфель. Точно не клерк. Сомневаюсь, что он вообще работает в офисе.

Отмечу, парень смазлив, будто только что сошёл с обложки глянцевого журнала.

Вероятно, тот самый Лео.

– Сегодня на десять вечера. – сообщил молодой человек и чмокнул Тею в макушку. – Я буду ждать вас обоих здесь. – решительно заявил он. – Ровно на этом месте.

– Кто приходит раньше, тот покупает попкорн на всех. – Оскар указал пальцем на Лео. – Я не шучу.

– Ты думаешь, после этого я всё ещё захочу прийти первым? – усмехнулся он.

– Конечно! – без тени сомнения заявил мужчина. – Я, как обычно, опоздаю, а на Тею рассчитывать не приходится. Она вся в своих… – Оскар что-то неясное нарисовал рукой в воздухе, закатив глаза, – духах.

– Да, Лео, – согласно кивнула девушка, – вся надежда только на тебя.

Тея и Лео попрощались с другом и ушли, но Оскар почему-то не торопится вернуться к будничным делам. Мужчина проводил взглядом друзей, пока те не скрылись за из виду и достал из сумки какой-то прибор. Он мигает красной лампочкой и сам в целом напоминает громоздкую рацию.

Что это?

Прибор мигает сильнее, когда его антенну направляют к куполу цирка. Что это такое? Что показывает эта красная лампочка? Загрязнённость воздуха? Уровень шума? Нет, похоже, он для чего-то другого.

Из-за занятного приспособления Оскара я отстал от очереди. Люди за мной возмутились, и это привлекло внимание мужчины. Он смутился, нервно сунул загадочный прибор в свою сумку и поспешил убраться.

Уверен, Оскар придёт сегодня на представление, а я, чего бы мне этого не стоило, узнаю, что это такое за прибор. Доктор Уорнер советовал больше заниматься умственной работой. Что ж, так и поступим. Побуду немного ищейкой.

Кто знает, может, это действительно моё? В любом случае, это куда веселее, чем с утра до ночи таращиться в окно или телевизор.

Воры

С наступлением темноты парк кажется довольно жутким. Не знаю почему. Здесь много света, практически каждый уголок освещён, но по спине то и дело бегают мурашки. С каких пор я начал бояться какого-то парка аттракционов?

Не то это предчувствие твердит мне, чтобы я немедленно убирался отсюда, не то так сказывается большое скопление людей. Никогда бы не подумал, что начну шарахаться от людей.

Я прошёлся немного вглубь парка, а затем вернулся к куполу цирка. На улице знатно похолодало. Не понимаю, я проверял погоду перед выходом. Должно быть тепло. Я даже думал, что зря надеваю водолазку под лёгкую куртку.

Колено вдруг заныло. Да так сильно, что мне едва удаётся стоять. Да что за чёрт? Я ещё раз оглянулся на парк и зашёл под купол.

К счастью, мой ряд практически полностью пустой. Разве что на противоположном от меня конце пристроились трое детишек лет двенадцати. Тот, что по середине, крепко сжимает в руках большое ведёрко попкорна. Вероятно, дети купили его вскладчину.

Я сел с краю, а трость поставил по правую руку, чтобы не упала в проход. Сразу достал из внутреннего кармана куртки обезболивающее. Радует, что они маленькие и круглые. Такие легко проглотить без воды.

Немногим позже за спиной послышались знакомые голоса. Я мельком обернулся. Это трое друзей, которых я видел сегодняшним утром у кассы.

Лео – как обещал – купил попкорн. Он так и не переоделся. Неужели удобно постоянно ходить в костюме?

Первой к местам прошла Тея. Девушка будто не сразу заметила меня, и очень удивилась, когда чуть не споткнулась об мои ноги. Она покраснела от смущения – это заметно даже в тёмном зале – и извинилась. Следом за подругой неловко прошёл Оскар, и с ещё большей неловкостью протиснулся Лео.

Примерно в это же время с другого конца ряда детишек подняли с мест ещё двое: женщины. Они пришли одновременно. Кажется, они к тому же ещё и хорошо знакомы, но не хотят особо это афишировать – держатся друг от друга на некотором расстоянии.

Представление началось в обещанные десять вечера ровно. Зажглись прожектора и осветили арену цирка.

В свете появились двое клоунов в рыжих париках и огромных двуцветных ботинках. Лица артистов раскрашены так ярко, что узнать в них обыкновенных людей практически невозможно. Оба клоуна похожи как две капли воды. Они синхронно двигаются и говорят.

Арсенал артистов состоит из простеньких фокусов и забавных трюков. Скучно наблюдать, когда знаешь, как это всё работает. Тем не менее, внимание зрителей направленно исключительно на них. По-моему, гости цирка забыли даже о своих кошельках и сумочках!

Клоуны пробыли на арене всего минут пятнадцать. К тому времени все гости собрались в зале. Однако в последнюю минуту к местам влетел запыхавшийся молодой человек. По-моему, он даже останавливаться не собирался и с лёгкостью мог бы вылететь на арену к артистам, не останови его охранник.

Молодой мужчина сел прямо в проходе, на три ступеньки ниже моего ряда. На нём кожаная куртка коричневого цвета. Явно недешёвая вещица. Волосы блестят из-за геля для укладки. От него пахнет дорогим парфюмом. Парень старается отдышаться и кого-то высматривает среди гостей.

Я и сам огляделся. Спокойно ведут себя даже дети. Они с восторгом наблюдают за артистами на арене. Мой взгляд скользнул по самым тёмным уголкам зала. Ровно напротив я заметил фигуру. Она ловко и осторожно шныряет за местами посетителей. Прожектор на мгновение осветил верхнюю часть фигуры.

Рыжий парик! Чёрт! Да клоуны здесь не прочь поживиться кошельками гостей!

Я машинально обернулся и заметил ещё пару клоунов-карманников. Они двигаются осторожно, но с непревзойдённой быстротой! Ни один гость ещё не заметил, что его обокрали. Надо же, какие профессионалы попались!

Одного из клоунов заприметил молодой мужчина, что сидит в проходе. Он немедленно вскочил и, указывая в сторону карманников, закричал:

– Воры! Воры!

Тут же откуда-то с первых рядов в ужасе закричала женщина. Кричит что-то неразборчивое, но нет сомнений – она напугана до смерти.

Я с трудом поднялся на ноги и попытался рассмотреть, что вообще там, на первых рядах происходит? Ничего не видно. Слишком темно! Зато рядом со мной оживилась Тея. Девушка тоже осматривается, но её выражение лица довольно странно для сложившейся ситуации – она улыбается во весь рот.

Лео – её друг – ведёт себя не так странно, но всё же не слишком адекватно. Он отклонился немного назад и продолжает преспокойно есть попкорн, наблюдая за поднимающейся паникой. Оскар с любопытством таращится по сторонам. Его внимание привлекли прожектора. Отлично! Хотя бы один человек – кроме меня, конечно, – собирается что-то предпринять.

К тому же я заметил, как из его сумки мигает тот загадочный прибор, который я видел у мужчины в руках утром. Лампочка горит почти без перерыва. Да что это, в конце концов, всё-таки значит?!

С противоположного конца нашего ряда спустилась худощавая женщина. Она пришла одной из последних перед началом представления. Неизвестная направилась прямиком к кричащей на первых рядах. Худощавая неизвестная ведёт себя вполне естественно и нисколько не поддаётся панике.

Но в этот раз закричала уже именно она.

– Кто-нибудь, вызовите полицию! – заголосила женщина. – Здесь труп!

Люди в панике бросились к выходам. Этого следовало ожидать. Обычная реакция гражданских на слова типа «труп» или «сохраняйте спокойствие». К счастью, охранники быстро сообразили и перекрыли все двери.

Чёрт! Выбрался из четырёх стен, называется.

– Сядьте на места! – спокойно, но как-то жутко сказал один из них в громкоговоритель. – Никто не выйдет отсюда, пока не приедет полиция!

– Нет! – подскочил молодой мужчина, что сидел на ступеньках в проходе возле меня. – Не надо полицию! Прошу!

Я коснулся его плеча.

– Почему? – спросил я. – В чём дело?

– Мой дом обокрали. – признался он, подойдя ко мне вплотную. – Я погнался за ворами, они спрятались где-то здесь. – тяжело дышал молодой человек. – Если вызвать полицию, они точно куда-нибудь смоются!

Так вот кого он высматривал. Воры, значит.

– Я Мэл. – наконец представился парень. – То есть Малкольм. – немного смущённо уточнил он и сунул руки в карманы джинсов. – Я Малкольм МакДермотт, но зовите меня Мэл.

Я тоже представился.

МакДермотт, МакДермотт… Что-то очень знакомое. Если не ошибаюсь, я слышал эту фамилию в новостях позавчера вечером. Правда, с ней упоминалось имя не Малкольм, а Грегори. Грегори МакДермотт крупный бизнесмен. Большую часть суток он проводит на Манхэттене, а в Бруклин приезжает, так сказать, поспать и выпить кофе.

Малкольм – его единственный сын. О нём я также слышал из новостей: парень часто попадает в полицию. То гоняет по городу в нетрезвом виде, то на спор попытается вынести из магазина бутылку виски. Сомневаюсь, что он станет наследником бизнес-империи отца. Пока младший МакДермотт научился только растрачивать многомиллионное состояние семьи.

– Герберт, Вы не понимаете, – Мэл едва сдерживает дрожь в руках, – у меня бабушка умерла в прошлом году.

– И как это связано?

– Бабушка завещала отцу своё ожерелье. – младший МакДермотт побледнел. – Фамильная драгоценность, в нём двадцать шесть изумрудов. Ему больше двух сотен лет!

– Мэл, Вам точно нужно обратиться в полицию. – посоветовал я. – Они быстро найдут его.

– Нет, нет. – отрицательно помотал головой МакДермотт. – Тогда обо всём узнает отец. Он прилетает завтра утром, чтобы лично отвезли ожерелье к ювелиру. – Малкольм упал на сидение и закрыл лицо руками. – Он меня убьёт.

– За что? За ограбление?

– Я виноват. – едва не плача, произнёс молодой человек. – Я проиграл в покер двести пятьдесят тысяч. Я выпил в тот вечер всего ничего, но даже не помню, как всему клубу растрепал о проклятом ожерелье! – всхлипнул Мэл. – Я обещал отцу… Я дал ему слово, что больше ни во что не вляпаюсь!

Должен отметить, за эту неделю не первый раз слышу об ограблениях состоятельных людей. Пару раз об говорили вскользь в новостях, да и соседи за стенкой ограбления слишком уж громко обсуждают.

Причём грабителей интересуют не деньги, не техника, а именно фамильные драгоценности. Интересно, о других украденных украшениях воры узнали также в покерном клубе?

Расследование

Стоило мне выпустить из виду Оскара, Тею и Лео буквально на пару минут, как первые из этой троицы уже куда-то улизнули. Вероятно, Оскар решил всё-таки разузнать насчёт верхнего света. Но куда делась Тея?

– Эй, пропустите! Дайте пройти! – с места поднялся Лео и, держа телефон над головой, продвигается ко мне. – Мобильник ловит?

Я достал телефон из кармана. Нет. Вообще сети нет. Вот это уже странно. Какого чёрта здесь сети нет?! Мы ведь не в лесу каком-нибудь, не в метро, мы в проклятом Бруклине!

В ответ на вопрос Лео я молча показал перечёркнутый значок сотовой сети на экране мобильника.

– Чёрте что. – практически выругался мужчина. – Кстати, меня зовут Леонард Эрнандес. Кажется, я видел тебя сегодня утром у касс.

– Да, я тоже вас видел. Герберт Мур. – представился я. – Что там на первых рядах происходит? Откуда труп?

– Понятия не имею. – пожал он плечами. – Рядом со мной сидела парочка. Хилдер – психиатр, часто работала с полицией, а Эрин сама из полиции. Они пытаются что-нибудь узнать.

Паника накрыла зал новой волной. Что уж там произошло, не имею ни малейшего понятия. Вероятно, причина всеобщего переполоха где-то на арене – люди напролом рвутся к верхним рядам.

Охранники хоть и быстро среагировали, перекрыв выходы и входы, но оказались тугодумами: никого не собираются выпускать даже для того, чтобы просто позвонить в полицию. К моему удивлению, у них самих не работают ни рации, ни мобильники. По-моему, у них вообще ничего из вышеперечисленных аппаратов нет при себе.

Да в чём тут дело? Это уже не похоже на обычные перебои с сотовой сетью. Возможно, охранники могут быть заодно с карманниками.

В какой-то момент мне показалось, что лица охранников просвечиваются… Готов поклясться, сквозь голову одного из них я чётко видел полосатую материю купола!

Я тряхнул головой. Обезболивающее странно на меня действует. Доктор Уорнер предупреждал о побочных эффектах при увеличении обычной дозы. Да, сегодня я выпил четыре таблетки вместо привычных двух.

Через толпу к нам протиснулся Оскар.

– Лео, помоги наверх забраться. – попросил он. – Техник куда-то пропал. Фокусники говорят, наверху что-то заклинило. Он пошёл за инструментами и до сих пор не вернулся.

– Давно ушёл? – спросил я.

– Около часа назад. – ответил Оскар. – Мне кажется, где-то здесь есть глушитель. Возможно, несколько. Они перекрывают сотовую сеть. – затараторила она. – А Вы кто такой?

Я мельком взглянул на сумку Оскара. Его мигающий прибор на месте и продолжает бешено мигать.

– Это Герберт Мур. – вмешался Леонард. – А ты Оскар Тайлер. – произнёс Эрнандес, с укором глядя на друга. Будто пристыдил за то, что он сам не догадался представиться. – Настоящий гений, между прочим. С электричеством и механизмами на «ты».

– Вообще я на кассе в круглосуточном супермаркете в ночную смену сижу, а это всё так, просто хобби. Чтобы не скучно было. – мистер Тайлер сдержанно улыбнулся.

– А ты? – поинтересовался я.

– Я? – удивлённо повторил Эрнандес, а затем гордо ответил: – Таролог.

– Кто?

– Ну, карты разложить тебе могу и сказать, что в будущем ждёт. Вообще, я учусь. На психолога. Правда, с предсказаниями у меня пока лучше дела обстоят. Да и с духами, в принципе, тоже. – нахмурив лоб, задумчиво произнёс он. – Это по моей части. Вообще, у нас Тея больше по разговорчикам с ушедшими. – уверенно заявил Эрнандес. – А сам-то ты кто?

– Капитан. – с долей горечи вместо привычной гордости сказал я. – В отставке.

Пока мы разговаривали, Эрин скрутила на арене четырёх клоунов. И как миловидная девушка сделала это в одиночку? Не думал, что все из полиции такие бойкие и самоотверженные. Хотя… Слышал я об одной Эрин…

Я рассказал новым знакомым о Малкольме МакДермотте.

Эрнандес пробубнил что-то неразборчивое, но явно ругательное. Мы спустились на арену к Эрин и Хилдер. Там же будто из ниоткуда на одной из трапеций появилась Тея. Девушка невозможно горда собой. Вероятно, поэтому с её лица не сходит лучезарная улыбка. В крайнем случае, у Теи шок из-за реального трупа. «Разговорчики с ушедшими» – дело одно, а настоящий труп – совсем другое!

Я едва не навернулся с последней ступеньки, но меня вовремя поймал под руку Лео. Он сделал вид, что ничего особенного не произошло.

Малкольм МакДермотт спустился следом за мной. Мельком обернувшись, я заметил, как снова побледнел Мэл. Он старательно отводит взгляд от трупа, но, кажется, МакДермотт узнал покойного. К сожалению, он не признал в раскрашенных лицах клоунов ни одного из своих знакомых.

Мэл упоминал, что разболтал о фамильной драгоценности всему клубу, в котором играл. Логично предположить, слышать его слова могли не только друзья, но и другие игроки. Интересно, как много у нас теперь подозреваемых?

Эрин тоже заметила испуг в лице Малкольма.

– Вы его знаете? – спросила девушка и открыла на телефоне заметки. – Вы знаете, кто он?

– Нет. Имени не знаю. – дрожащим голосом ответил МакДермотт. – Но он владелец покерного клуба. Я… я играл у него пару дней назад.

– Где-то здесь может быть фамильная драгоценность. – вмешался я и подошёл ближе к бойкой Эрин. – Малкольм преследовал воров от своего дома, они скрылись здесь.

– Эрин Бранкати, офицер полиции. – представилась девушка, притянув мне руку для рукопожатия. – Вы явно не из наших, но лицо знакомое. Мы встречались?

– Капитан Герберт Мур, мэм. – представился я.

– Точно. – сдержанно улыбнулась Бранкати. – Наслышана.

К нам присоединилась Хилдер Смит, психиатр. У неё худощавое и бледно-серое лицо. Жутковатая. Не зная, что она психиатр, подумал бы, что Хилдер днями и ночами пропадает где-нибудь на посту патологоанатома. Или работает в сфере ритуальных услуг.

По-моему, она сама из холодильника морга сбежала, пока настоящий патологоанатом отвернулся. Взгляд Хилдер очень живой, горящий и в то же время абсолютно безразличный к происходящему. Глаза тёмные, довольно большие и абсолютно чёрные. Будто одни сплошные зрачки.

Жуткая леди. Не хотел бы я к такому психиатру попасть. Что ж, впрочем, я вообще не хотел бы попадать к психиатру.

– Убитый Честер Крам, шестьдесят лет. Около недели назад ему удалили два нижних зуба справа. В кармане пиджака я нашла инсулиновый шприц с одной дозой. – отчеканила психиатр. – Убийца профессионал. Вероятно, с медицинским образованием. На левой ключице есть след от свежего укола.

Конечно, я в курсе, что до некоторого времени все врачи изучают одно и то же, но что-то меня настораживает в познаниях Хилдер. Меня не оставляет мысль, что на посту патологоанатома ей самое место.

Забавная компания подобралась для похода в цирк.

– Он умер от укола?

– Тревогу подняла его дочь, Мари. – сказала Хилдер. – Крам просто отключился. По всем признакам, ему вкололи что-то сердечное.

Думается мне, ограбление дома МакДермотта произошло по указанию Честера Крама, владельца покерного клуба. Не сомневаюсь, роль воров сыграли сотрудники вышеупомянутого клуба.

Что насчёт охранников цирка, то сомневаюсь, что они в сговоре с грабителями. По-моему, они просто не отличаются умом и сообразительностью. Другое дело клоуны: среди них могут быть сообщники воров.

Закулисье

Я прошёл за кулисы. Куча всякого инвентаря. Ящики, мячи, костюмы… и какой-то жуткий запах. Никак не могу понять, откуда он исходит. Может, грызунов травили и не всех нашли? Нет, мне кажется, причина вони больше, чем кучка дохлых крыс.

Спустя пару минут меня нашла Смит. Она преспокойно расхаживает между ящиками с мелким инвентарём, но явно что-то ищет. Просто не подаёт виду.

– Я слышала, ты Герберт. – непринуждённо начала психиатр. – Слышала, ты капитан в отставке.

– У тебя хороший слух. – незаинтересованно ответил я. – Что ты здесь ищешь, Хилдер? Тебя, кажется, там ждут.

– Мой пациент уже никуда не спешит. И не станет мне перечить. В кои-то веке. Я всегда мечтала быть патологоанатомом. – Смит заглянула в очередной ящик. – Это именно то, что я люблю в их работе – пациенты им не перечат. Занимайся с ними и занимайся себе спокойно. – она обвела меня взглядом с головы до ног. – Вот ты, например, не самый лучший пациент.

– С чего ты взяла?

– Корсет затягивают туже. – ответила Смит. – Это не майка. Он должен спину поддерживать. А наколенник ты, наоборот, затянул слишком сильно. Отсюда и боль.

Я остановился и неловко оглядел себя. Неужели, так заметно?