Господин Бегемот

– Это хорошая новость. Он только что принял меня на работу.

– Поздравляю. У вас мечта сбылась, скорее всего. И не только ваша. В этом городе все только об этом и мечтают – либо возить, либо ловить тех, кто возит…

– Мне нужен Дима. Я хочу сообщить, что эта мечта сбылась и для него.

– У Димы мечты неправильные,– очень серьёзно сказал чувак,– Не о том мечтает, скорее всего. Потому и не на своём месте. Он не оценит, скорее всего.

– Я всё-таки попробую ему сообщить.

– Поверь мне. Я ему отец, всё-таки.

Вилк-Берестейский старший развалился на скамеечки и опрокинул в рот последний глоток пива.

– Вот видишь наш дом,– заговорил он,– В соседнем окна высокие, он ещё до войны стоял. А наш – стандартной высоты. Хрущёвский стандарт, как в квартирах, скорее всего. На месте нашего тоже до войны дом стоял, но от него только разделительная стена осталась…

– Как мне найти Диму?

– Он у матери, скорее всего,– старший Вилк назвал адрес, который уже был у Рыськи на бумажке,– Просто идти по набережной, и увидишь три дома-книжки. Тебе во вторую. Но скорее всего, ты его там тоже не найдёшь. Он у друзей, скорее всего.

– Гарфилда и Цибули?

– Я этих придурков по прозвищам не запоминаю.

– Как вы думаете, нас будут пытаться убить?

Старший Вилк посмотрел на неё с удивлением. Потом просто поморщился.

– Исключено. Ты что, думаешь, я Диму на смерть посылать буду? Всех этих, кто фуры на М-1 потрошили, ещё в конце девяностых повывели. Большая охота была, у нас половину выпускников физухи перебили, скорее всего. Теперь этого никто не допустит. Ни мэр, ни Кроль.

Рыська облизала пересохшие губы. Кружка с остатками пива напоминала, как сильно хочется пить.

– Я хочу быть уверена, что это не подстава,– сказала она,– Дело выглядит странным. И это моя первая в жизни работа.

– Ты спокойно, спокойно. Груз легальный?

– Там бегемот. Для грузинского зоопарка.

– Тем лучше. Бегемота никто не будет везти под водой или перекидывать катапультой. Если что-то не так с накладными, это тоже не страшно. На таможне берут все, это не для кого не секрет. Просто берут они разными способами. И нужно реально быть Гулбисом, чтобы этого не понимать.

– Что такое Гулбис?

– Фамилия одного адвоката.

– Этот адвокат – один из придурков, которых знает ваш сын?

– Про придурков я ничего не знаю. А про адвоката Гулбиса – не только ничего не знаю, но ещё и знать не хочу.

Старший Вилк-Берестейский поднялся и потопал в дом. Его явно что-то давило.

Но улик было слишком мало, чтобы понять, что именно.

3. Кафе с синими шторами

До Набережной было минут двадцать пешком. Путь пролегал мимо Советской, и Рыська решила забить на всё и слопать полдник.

В те годы шаурма ещё не добралась до Бреста. Дешёвую и быструю еду покупали в специальных закутках продуктовых магазинов. Хотдоги в сухих булочках (без сыра), растворимый кофе в пластмассовых стаканчиках и тяжёлый лепёшка с кислым сыром и кусочками колбасы наверху, известная под белорусским названием «Смажанка» надолго останутся в сердцах (и печёнках) благодарных брестчан. А ещё были сосиски в тесте по микояновскому рецепту, но без горчицы.

Кормили настолько плохо, что к банальным будочкам с блинами (за ЦУМом, внутри ЦУМа и возле стройки сбоку от колхозного рынка) в обеденный перерыв стояли очереди. Их было непросто отыскать и непросто дождаться.

По мере приближения к центру дома выросли до трёх этажей. А потом она оказалась на пешеходной уличке, с кафешками и магазинчиками на первых этажах и симпатичными, умеренно потёртыми фасадами. Их тогда ещё не успели обновить и перекрасить, поэтому фешенебельности на Советской не было. Только история и своеобразный уют.

Рыська пошла вверх по улице. Мысленно напомнила себе с первой зарплаты купить фотоаппарат.

Дома расступились. Девушка вышла к здоровенному кинотеатру, похожим на стеклянный барабан. У подножья кинотеатра пристроился старенький синий киоск «Белосоюздрука». Рыська, скорее по инерции, бросила взгляд на выставленные газеты. И остановилась.

– Мне, пожалуйста, вот эту.

Как ей и говорили, местные отлично понимали по-русски. Это с белорусским у них проблемы.

Газета была интересна тремя вещами.

Во-первых, фотографией на передовице,

Во-вторых, логотипом. Прямо из-за названия на читателя неслась тройка коней, вздымая подкованные копыта.

В-третьих, девизом. «Ничего, распогодится!». Высоцкий.

Рыська спрятала газету в сумку и пошла искать где поесть.

Тесную пиццерию с узором из квадратных плиток она проигнорировала. Кстати, зря. Тамошний повар-итальянец готовит по секретным рецептам ордена иезуитов.

Выбор пал на соседнее с пиццерией кафе с синими шторами. За затемнёнными стёклами виднелись три компьютера, а на дверь налеплен синий значок бесплатного Интернета для посетителей. Это и решили дело. Рыськи было нужно в интернет.

Сложно представить, но тогда, в середине нулевых, смартфоны считались шиком, а бесплатный wi-fi был редкостью даже в Минске.

Рыська зашла в прохладный полумрак и со знанием дела потащила стул к монитору. К ней поспешила официантка, с понимающей улыбкой, очень женственная и симпатичная.

В тесной, немного душной комнате были и другие посетители. Но компьютеры никто не занимал. Эти упитанные и бородатые мужчины средних лет в итальянских рубашках уже могли себе позволить смартфоны и домашнюю выделенку. А сюда ходили по привычке, пошиковать, пока дома сериалы качаются.

Конечно, можно было поискать компьютерный клуб. Тогда они были популярны… Да чего скрывать, они и сейчас популярны, Но Рыська проверила кошелёк, заглянула в меню и решила, что у неё достаточно денег, чтобы поесть вкусно.

Для начала – горячее. Ого, у них ещё и карбонара есть! Казалось бы, просто вермишель с ветчиной, сыром и особенным кетчупом вперемешку с омлетом, можно и дома приготовить, но дома почему-то никогда не получается так вкусно, масло у них, наверное, особенное… ну чего же вы? Несите, несите сюда!

И милкшейк в высоком бокале, с пьяной вишенкой наверху. Бокалы точь-в-точь, как в «Криминальном чтиве».

Не важно.

– Несите всё по мере готовности!

Рыська приступила к исследованиям. С тех пор, как гений человечества изобрёл Интернет и, по меткому выражению поэта, «сетку из чисел набросил на мир», исследовать стало не только увлекательно, но и очень легко.

Про «Дзета-экспресс» она постаралась выяснить ещё дома. Быстрый поиск не принёс ничего нового. Сложно сказать, насколько много решал Горчевский, но на серьёзные встречи его приглашали.

Про Кроля Интернет не знал ничего. Что неудивительно.

Про Гулбиса нашлось две статьи. Обе за авторством журналиста Балцеровича. В обоих Гулбис выступал в качестве «независимого эксперта». Один раз про налоги, второй про таможенные тарифы. Что называется, эксперт по всем вопросам. Тон эксперта был умеренно критический, выражение «в цивилизованных странах» встретилась шесть раз. С фотографий смотрел многообещающий молодой человек в галстуке и очках.

Настал черёд Вилк-Берестейского. Как она и думала, он не оставил следов ни на официальных торжествах, ни в качестве приглашённого эксперта. На сайте местного университета (он еле грузился) писали об участии в университетской команде «Что? Где? Когда?» в прошлом году и висел приказ ректора, где Вилк-Берестейский упоминался в числе отчисленных за академическую задолженность.

Ещё нашёлся местный городской форум. Там Вилк-Берестейский был представлен обширно и даже сделался модератором. Последнее сообщение было о том, что он устал, забанил на форуме сам себя и моментально ощутил облегчение.

Рыська решила, что проверит форум попозже. Оставалась ещё одна сова, которую надо бы разъяснить.

На этот раз не нашлось ничего интересного. Про старшего Вилк-Берестейского интернет знал только единичные упоминания. Видимо, он занимался импортом. А может быть, экспортом.

Рыська вернулась к форуму и нырнула в пучину разборок.

Следов Гарфилда и Цибули на форуме не обнаружилось. Это было обидно, но предсказуемо.

Рыська листала бесконечные страницы форума. Возможно, те, кто писал все эти сообщения, и считали, что сообщают миру нечто немыслимо важное. Но когда это читал человек со стороны, то единственное, что он понимал – все очень возбуждены. А по какому вопросу – неясно.

Вилк-Берестейский тоже присутствовал. В основном набрасывал, а иногда огрызался. Он писал в известной манере начитанного человека, которому на мнение дураков наплевать, но подразнить болезных всё-таки хочется.

Рыська подумала и решила, что рискнёт с ним работать. Вдруг, несмотря ни на что, он окажется человеком толковым.

Рыська уже знала, что в наше время найти даже нормального человека непросто. Поэтому лучше искать толкового. От нормального, но бестолкового всё равно толку не будет. А с ненормальными и толковыми ещё и весело.

Еда закончилась. Она уже собиралась встать, когда на глаза попалась одна тема с главной страницы.

Раз в неделю форумчане выбирались в центр города на живую встречу. И сегодня был тот самый лень.

Рыська посмотрела адрес, потом достала книжечку атласа. Так и есть. Форумчане сошлись буквально у неё за спиной, «на фонтане у кинотеатра».

Она пару минут понежилась в кресле, созерцая красную вазочку с салфетками. Ну всё, пора.

– Пожалуйста, рассчитайте.

На пороге она втянула пыльный летний воздух. Рядом, из уцелевшего музыкального ларёчка, доносилась «Агата Кристи». Этот городишко ей определённо нравился.

Доблестных форумчан не пришлось даже разыскивать. Сразу за кинотеатром-барабаном был прямоугольный фонтан с каменными бортами. За фонтаном – огромный каштан, где и собрались завсегдатаи форума.

Как ни странно, но она не услышала ни споров, ни стычек, и модераторам – а они наверняка здесь были – не приходилось разнимать тех, кто перевозбудился. Споры словно остались там, в лабиринтах сети, вместе с личными сообщениями и аватарками. Все просто разбились на кучки и переговаривались, словно студенты на переменке.

Студентов тут и правда было большинство. Несколько металлистов. Один человек в костюме с похоронным чёрным галстуком. Две девчонки в готическом прикиде. Чернявый человечек с волосами в хвостик, бородкой, и в невероятном оливковом пальто до колен. И кто-то с квадратным белёсым лицом и крошечными очочками. Этот сидел на каменном парапете по соседству с тремя пустыми пивными бутылками. Иногда он просыпался и начинал спрашивать:

– А они трахаются? В они трахаются?

На него никто даже не оборачивался. Видимо, он считался здесь фоном, вроде музыки из киоска.

Можно внедряться. Как минимум, это будет нескучно.

Рыська подошла к самой большой куче. Там выступал некто с бритой налысо головой и мощной спиной. Судя по кожаной куртке, он склонялся к неформальности.

– …Нужно смотреть. Нет смысла бороться ни за что,– объяснял он. Судя о тону, в первую очередь он хотел убедить себя самого.

Остальные смотрели на него снисходительно.

– Нихао, гуманоиды!– Рыська помахала рукой.– Я новенькая. На форуме, в городе. Везде.

– Рады знакомству,– донеслось из толпы,– Как подписана?

– RûSü,– девушка показала, как пишется,– Но вы не можете меня знать. Я только сегодня зарегистрировалась.

– А кого из наших знаешь?

Рыська обвела их ехидным взглядом.

– Кое-кого знаю. К сожалению, лично не видела, только читала. Буду благодарна, если вы мне их покажете.

– Ну, давай.

– Одного из них зовут Гарфилд. Другого – Цибуля.

– Таких не знаю…– грустно заметили слева.

– Они могут сидеть под другими никами,– добавила Рыська.

– Нет, мы таких не знаем.

– А как насчёт модератора Wolchiщи? У него ещё фамилия запоминается – Вилк-Берестейский.

Все заулыбались. Модератора, который забанил сам себя, тут явно помнили.

– Кстати, не видно его чего-то,– заметил оливковый,– Хотя всегда приходит. Странно чего-то.

– Наверное, опять кому-то что-то доказывает,– сказала низкорослая готка,– Застрял в споре.

– Нет. На тренировке, я думаю,– заметила другая девушка, без особых примет,– Он у нас теперь каратист. Скоро на чёрный пояс даст и всем всё докажет.

Рыська вспомнила огромный, на двадцать семь страниц спор о том, какой из двух городских клубов карате лучше. Один из них в тёплые дни тренировался прямо в парке и это почему-то считалось важным аргументом. Зато в другом тренер знал японский так хорошо, что собирался сдавать третью степень «Норёку сёкэн».

– …А они трахаются? Они трахаются?

– Вот я ему бы спасибо сказал,– сказал бритый бугай,– серьёзно. Модератор он хороший. Мы с ним почти во всём не согласны, а он меня разбанил. Разбанил, понимаете? Кумпол забанил, а Волчище разбанил. Вот как бывает-то, да. А после последнего, мы уже почти подружились. Я специально пришёл, чтобы ему спасибо сказать. А его и нет! Вот как же так получается? Просто засада какая-то.

– …А они трахаются? Они трахаются?

– Скажите, ребята,– Рыська уже встала в круг, между готкой и оливковым, и чувствовала себя почти своей,– А человека по фамилии Гулбис бывал на форуме?

Повисло короткое молчание.

– Гулбис – мудила,– очень серьёзно сказал Фриц,– Я его насквозь видел. Ещё тогда, в самом начале.

– Это тот редкий случай,– произнёс оливковый,– когда я согласен с Фрицем от первого до последнего слова. Гулбиса только Волчище терпеть может. Да и то потому, что они бывшие одноклассники. Наверное, просто привык за одиннадцать лет.

Фриц теперь стоял боком. Рыська заметила у него на шее новенький золотой католический крестик.

Под треснувшим парапетом фонтана качалась мутная вода. Три бутылки стояли всё там же. Солнце блестело на горлышках.

– Привет, всем.

– О, привет кротам.

Подошедшие были молоды, улыбались, и одеты в старое и спортивное. Они пытались казаться бравыми, но щурились и постоянно пригибали голову. Судя по улыбкам, они были здешним знакомы.

Как выяснилось, кроты были провинциальными диггерами. Пережитки советских порядков и пограничные войска с собаками не давал им развернуться в городе. Поэтому они обшаривали область – тесные, выложенные кирпичом бункеры, усадьбы забытых магнатов, от которых остались только полоски кирпичей на месте стен и куски погреба и ушедшие в болото полесские кладбища.

Их слушали с интересом. Неодобрительно смотрел только Фриц.

Дни стояли тёплые, болота подсохли. Предстояла вылазка на Бункера – небольшую заброшенную военную часть. По слухам, раньше там прятались

Рыська достал атлас и попросила показать, где это место. Странно, но заветная военная часть оказалась совсем рядом, в лесочке к юго-востоку от города. Пешком можно дойти.

– Фотки зальём, обязательно,– пообещал один из кротов.

– Ничего вы не зальёте,– заявил Фриц.

– Ты на форум интердикт наложишь?

– Я на вас сейчас интердикт наложу.

Крот просто не успел отреагировать. Фриц подскочил к нему и схватил за поясницу. Рывок – и крот полетел в воду.

Задребезжали по парапету опрокинутые бутылки. И даже их сосед перестал спрашивать и просто замер с тупыми глазами.

– Ты чего?– спросил второй крот.

– Хочешь вдогонку?– Фриц приближался.

– Нет, нет, нет…

С каждым словом крот отступал на шаг – а после третьего бросился бегом прочь.

– Фриц в своём репертуаре,– заметил оливковый.

Второй крот поднялся из воды, убрал с глаз мокрые волосы и выругался. Воды в фонтане было чуть выше, чем по колено.

– Эй, Фриц.

Рыська стояла у воды. Фриц посмотрел на неё, хмуро, но беззлобно. Рыська достала мобильный, но не двинулась с места. Бритый удивился, но подошёл.

Сейчас она разглядела, что он если и старше, то на пару лет.

– У тебя какой мобильный?

– Это важно?

– Очень. Давай, доставай… Угу, замечательно.

Прежде, чем Фриц успел опомниться, она отобрала у него из рук мобильник. Бережно положила на парапет. И тут же, не прерывая движения, схватила его за плечи и швырнула вбок.

Рывок у коренастой и мускулистой Рыськи получился что надо. Незадачливый Фриц, пусть и выше её на голову, подлетел к борту, наступил на бутылку и, под хохот форумчан, кувыркнулся прямо в воду.

Рыська развернулась к собравшимся и слегка поклонилась. Кто-то щёлкнул фотоаппаратом. Потом опять развернулась к фонтану и подняла Фрица за шиворот.

– Больше не хулигань,– приказала она,– Усвоил?

Фриц смотрел на неё и не сопротивлялся. Похоже, его мысли были далеко.

Дальше были ещё разговоры, но Рыська от них устранилась. И потому успела заметить, что Фриц, когда выбрался из воды, не вернулся в круг, а отошёл за каштан. Сначала она решила, что он собирается продолжить драку другим способом, но бритый неофит просто пошёл прочь, и скрылся в дворах за радиовышкой.

Ей тоже надо было идти. Медленно, чтобы никто не заметил, Рыська покинула круг, сверилась по атласу и зашагала в сторону Набережной.

4. Похитили!

До Набережной было две остановки, и Рыська решила пройти их пешком.

За широченной Московской улицей (судя по карте, за городом она переходила в шоссе М-1) начинались знакомая по любому постсоветскому городу брежневская застройка. Многоэтажки толпились и расступались, чтобы дать место школе или детскому садику. Во дворах за школой нашёлся каким-то чудом уцелевший деревянный барак, крашенный в зелёный и вдобавок с кривой водонапорной колонкой возле потресканной парадной двери.

А вот и набережная. Вдоль реки – пляж и заросшее футбольное поле.

Рыська пошла вдоль пятиэтажной застройки. Миновала высотный дом-книжку. Вышла к ещё одному. Обошла дом и проверила номер. Это здесь.

На первом этаже расположился уцелевший с советских времён продуктовый магазин. Дверь единственного подъезда – со стороны двора. Рядом, в пыльном окне подсобки, плакат – «Молодёжный клуб Факел». Рыська подумала, что клуб «Fuck you!» привлёк бы больше прогрессивной молодёжи.

Дверь подъезда уже успела обзавестись домофоном. Рыська набрала номер нужной квартиры. Никакого ответа. Сверилась по бумажке – всё верно.

Домофон надрывался, и казалось, что он ревёт в пустоте.

Потом затих.

И тут же заиграла другая мелодия. Но не в домофоне, а в кармане.

Рыська достала мобильный. Номер был скрыт.

– Алло?

– Алло, это из «Дзета-экспресса» вас беспокоят. Рита, это вы?

– Допустим, я. У меня тут проблемы возникли, я не могу найти…

– Срочно зайдите в офис.

– Кто это говорит?

Вызов завершился.

Рыська попыталась понять, похож ли голос в трубке на Горчевского. Говорил мужчина, но его голос был неразборчивым, словно из соседней комнаты. И похожесть мало что значило. В мире миллионы мужчин, который говорят по-русски и чей голос на кого-то похож.

Она отправилась к Башне вдоль набережной, иногда сверяясь с атласом. Была небольшая вероятность, что это подстава от Фрица. Незадачливый неофит мог попытаться отомстить за свою во всех смыслах подмоченную репутацию. Но Рыська не особенно беспокоилась. Для борьбы с такими деятелями достаточно быть внимательной, вовремя бить в торец и смотреть на них как… они этого и заслуживают. Глупые враги, как правило, не очень опасны.

К Синей Башне она добралась без приключений. Вокруг не изменилось абсолютно ничего, и даже солнце, казалось, прилипло к зениту.

В приёмной сидела всё та же секретарша.

– Меня вызывали?

Удивлённый взгляд.

– Нет.

– Мне звонок был. Вот, посмотрите.

– Допускаю, что звонок был. Но я про него ничего не знаю.

– А с директором поговорить можно?

– Можно, когда он вернётся. Но когда именно он вернётся мне неизвестно.

Зазвонил телефон. Секретарша со значительной миной взяла трубку. Пока слушала, значительная мина сменилась удивлением.

– Это вас,– наконец, сказала она и протянула трубку девушке.

А откуда они узнали, что я уже здесь?– подумала Рыська. Но трубку взяла.

В трубке был голос. Чёткий, но очень далёкий, словно с другого материка. С сильным, но приятным акцентом – такой она пара раз слышала по телевизору. И совсем не похожий ни на Горчевского, ни на того, что звонил со скрытого номера.

– Рита, ты?

– Я. Предпочитаю, чтобы меня называли Рыська.

– Рад знакомству.

– Кто это говорит?

– Дато.

– Мне не знаком человек с этим именем.

– Спросишь у секретарши, кто я. Ты, получается, в животных разбираешься.

– Стараюсь разобраться.

– Знаешь нашего Ясона Бадридзе?

– Разумеется, знаю. Прекрасный специалист.

– Рад слышать. Я его тоже немного знаю. Если хочешь, познакомлю.

– Польщена.

– Но познакомлю, только ты если ты мне поможешь.

– А у вас какая-то проблема?

– Очень большая проблема. Величиной с бегемота.

Рыська начала что-то понимать.

– Вы звоните от принимающей стороны, я правильно угадала? Из Грузии?

– Именно так! Приятно работать с такой умницей.

– Я сейчас набираю команду, чтобы доставить Генриха в целости.

– Прекращай. Слишком поздно.

– Что такое? Мы сроки сорвали?

– Хуже.

– Что может быть хуже?

– Вы меня обмануть попытались.

Рыська замолчала и почесала нос.

– Я не собираюсь вас обманывать,– произнесла она,– Могу поклясться на «Витязе в тигровой шкуре», перевод Заболоцкого или любой другой на ваш выбор. Пожалуйста, объяснить

– Я вам верю,– сказала трубка,– Вам, единственной, верю. В долгу не останусь. Используй все ресурсы, кредит тебе дам. Я прикажу, чтобы тебе всё обеспечили. Найди бегемота Генриха. И доставь!

– Зачем его искать-то. Его должны были на базу привезти.

– В офисе могут не знать, а я знаю. Этот идиот-директор уже в бегах, наверное. Они не знают животных, они не знают, что делать. Идиоты!

– Допустим.

– Бегемота Генриха уже не привезут на базу, понимаешь?

– Почему?

– Потому что его похитили!

В наступившей тишине, казалось, можно было услышать, как поворачиваются в голове у Рыськи удивлённые шестерёнки.

– Кто похитил?

– Этого я не знаю. Мы в Тбилиси, а ты там. Ищи бегемота. И найди. Конец связи.

Рыська подала трубку. Секретарша положила её на место.

– Вы знаете, что бегемота похитили?– спросила Рыська.

– Нет,– ответила секретарша,– в мои обязанности это не входит.

– И никто ничего не говорил?

– Информации не поступало.

– Покажите мне личное дело водителя. Этого… Дудзика.

Личное дело Гедымина Ивановича было подшито в добротную папку и состояло из нескольких страничек. Можно сказать, что папка оказалась больше самого дела.

С фотографии смотрел гномик, очень грустный и бородатый. Образование легендарный дальнобойщик получил на историческом факультете минского БГУ. Потом шёл в аспирантуру, но, по случаю распада Советского Союза, круто повернул в дальнобойщики. В «Особых сведениях» значилось, написанное от руки (почерк не Горчевского): «Может спать по пять часов в сутки, не теряя рабочих качеств. Как Наполеон!»

На полях стояла едва заметная пометка карандашом. Восклицательный знак в кружке.

– Что значит этот значок?– Рыська развернула лист к секретарше.

– Это значит, что Гедымин Иванович привлекался к административной ответственности.

Спокойствие секретарши было можно понять. Начальник сменится, бегемот найдётся – но всё равно кто-то должен сидеть на входе и работать с корреспонденцией.

– Что он устроил?

– Несанкционированный митинг. Он раньше был большим активистом.

– А сейчас?

– Больше не привлекался. Это всё, что я знаю.

– Как вы думаете, почему перевозка бегемота была поручена Гедымину Ивановичу?

– Он – лучший из наших сотрудников.

– Но при этом привлекался за политику.

– Именно так. Василий Петрович так и сказал – обычно политические активисты тупеют. Но Гедымин Иванович не только не отупел, но и успешно возит самые тяжёлые фуры по самым ложным маршрутам. А значит, он человек исключительного ума. Вроде, делает дурацкие вещи, а ум всё равно не теряется.

– По-своему разумная мысль. А за что он выступает в свободное от перевозок время? Он коммунист, вроде анпиловцев?

– Гедымин Иванович ненавидит коммунистов ещё сильнее, чем белорусское правительство. Он католик, традиционалист и патриот Великого Княжества Литовского.

Рыськи сразу вспомнились лесные хутора лидских поляков из «В августе сорок четвёртого» Богомолова. Она представляла их примерно такими, как Гедымин Иванович – маленькие, выносливые, и живут в покосившихся избушках, что похожих грибы.

– Великое княжество Литовское… это то, с которым Иван Грозный в Литовскую войну воевал?

– Война называлась Ливонской. Но в главном вы правы. Иван Грозный начал войну с Ливонией, а Великое Княжество Литовское, включавшее современной Литвы, Белоруссии и частично Украины выступило союзником Ливонии против московского князя. В настоящее время белорусские историки по прежнему не могут договориться с литовскими, какое из современных государств может считаться его наследником.