Вокруг Москвы. Путеводитель

Главным же «подвигом» опричнины был новгородский погром 1570 года. Царю донесли, что в городе готовится восстание. Тот, конечно, поверил и выехал с войском – карать.

Шесть недель продолжался погром. Царские отряды ездили по улицам, хватали всех, кого ни попадя и сразу же казнили. Обливали, например, горючей смесью и поджигали. Или привязывали к быстро бегущим саням. Сбрасывали в ледяную воду. Сажали на кол.

Опричник, иностранец Генрих Штаден, вспоминал об одном из «визитов»: «Наверху меня встретила княгиня, хотевшая броситься мне в ноги. Но, испугавшись моего грозного вида, она бросилась назад в палаты. Я же всадил ей топор в спину, и она упала на порог. А я перешагнул через труп и познакомился с их девичьей.»

Отправился Генрих в поход с одной лошадью, а вернулся без малого с полусотней, из них двадцать две везли сани с добром. За все за это царь Иван благодарил опричника и дал ему почетный титул.

Впрочем, больше всего истязаний, пыток и расправ происходило прямо в городе. Одна из наиболее изысканных – «обшить медведно». Жертву помещали в шкуру только что убитого животного, и выпускали свару псов, натасканных именно на медведя.

Здесь же, в александровском пруду царь Иван Грозный утопил свою супругу, пятую по счету, Марию Долгорукую. Правда, не самостоятельно – с помощью своего верного помощника Малюты Скуратова. Было тут совершено еще одно известное убийство – в 1581 году царь, посохом в висок убил своего сына. И сразу же раскаялся в содеянном. Труп погрузили на подобие катафалка, впрягли лошадь, повезли в Москву. Иван Грозный пошел следом, на своих двоих. И больше не вернулся в Алекснадров.

В Смутное время, на заре семнадцатого века здесь обосновался лагерь военачальника Скопина-Шуйского. В 1654 году на месте царской резиденции основан был Успенский женский монастырь. Чем это было? Актом покаяния? Или, наоборот, актом признания заслуг Ивана Грозного перед отечеством? Замаливание грехов за игры государя в монастырь? Или, наоборот, легализация той шутовской обители?

Бог весть. Наверное, не то и не другое. Просто с заброшенной, абсолютно ничьей территорией, застроенной храмами, нужно было, наконец, что-то решать. Устройство тут монастыря само собой напрашивалось – не завод же в таком месте возводить. Решение, скорее всего, было не политическим, не идеологическим, а так, хозяйственным.

Впрочем, этот монастырь использовался как тюрьма, притом именно политическая. Здесь содержали и царевну Марфу, сестру Петра Первого, и его дочь Елизавету (правда, ей все-таки разрешалось выходить за монастырские пределы, да и без пострига обошлось).

В 1923 году Успенский монастырь закрылся – на его базе разместился «Историко-бытовой музей». У истоков его создания находился легендарный реставратор Петр Барановский. Специально ради этого он в 1923 году перебрался в город Александров.

Музей существуеит по сей день – он делит территорию с возрожденным сравнительно недавно монастырем.

В городе действует литературно-художественный музей Марины и Анастасии Цветаевых, расположенный в бывшем доме учителя математики А. Лебедева. Младшая сестра Анастасия – Ася – проживала здесь в 1915 – 1917 годах, а старшая Марина приезжала к ней гостить.

Бывал здесь также Осип Мандельштам, в 1916 году. Марина Цветаева писала об этом своей близкой родственнице: «Он умолял позволить ему приехать тотчас же и только неохотно согласился ждать до следующего дня. На следующее утро он приехал. Мы, конечно, сразу захотели вести его гулять – был чудесный ясный день, – он, конечно, не пошел – лег на диван и говорил мало. Через несколько времени мне стало скучно, и я решительно повела его на кладбище… День прошел в его жалобах на судьбу, в наших утешениях и похвалах, в еде, в литературных новостях. Вечером – впрочем, ночью, около полуночи, – он как-то приумолк, лег на оленьи шкуры и стал неприятен… В час ночи мы проводили его почти до вокзала. Уезжал он надменный».

Мандельштам позднее написал стихи:Не веря воскресенья чуду,На кладбище гуляли мы.– Ты знаешь, мне земля повсюдуНапоминает те холмы……Где обрывается РоссияНад морем черным и глухим.От монастырских косогоровШирокий убегает луг.Мне от владимирских просторовТак не хотелося на юг,Но в этой темной, деревяннойИ юродивой слободеС такой монашенкой туманнойОстаться – значит быть беде.

А еще сюда за пропитанием – вскоре после революции – ездил из соседнего Сергиева Посада философ В. В. Розанов. Писал в дневнике: «В Посаде мера картофеля (августа 12-го 1918 года) – 50 рублей. Услышал от старушки Еловой, что в гор. Александрове, близ Посада, мера – 6 руб. Спешу на вокзал справиться, когда в Александров отходят поезды. Отвечает мастеровой с бляхой:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.