Огонь побеждает сталь. Роман

Однако очень скоро она почувствовала, что тело перестает ее слушаться, а глаза закрываются сами собой. С ужасом она догадалась, что на нее действует снотворное, а может быть, нечто еще хуже. Она хотела подойти к окну в надежде, что ночной воздух освежит ее, но стоило ей встать и сделать пару шагов, как силы оставили ее, и она упала на постель.

Алиса усилием воли открыла глаза. Во всем теле разливалась слабость, но Алиса, придя в сознание, обрадовалась, насколько возможно, что по-прежнему находится одна и невредима. Бороться сейчас с врагами сил у нее не было. Сколько прошло времени, Алиса не знала и всей душой надеялась, что скоро рассветет. Однако пока в комнате стоял почти непроницаемый мрак – очевидно, фонари во дворе кто-то выключил, и Алиса могла рассмотреть только еще более темные контуры предметов в комнате.

Она заставляла себя вновь не провалиться в сон и прислушивалась к окружающей тишине. И эта тишина побеждала ее, Алиса почувствовала, что засыпает.

И вдруг точно гром среди ясного неба в ночной тишине раздался звук открываемой двери. Сердце Алисы замерло, дыхание перехватило, а сон мгновенно улетучился. Скорее ощутила, чем увидела она, что дверь открылась, и в проеме выросла фигура – чернее окружавшего ее мрака. Алиса поняла, что опасения ее оправдались и ее таинственный враг пришел к ней под покровом ночи.

От ужаса она даже не могла закричать, крик не вышел из горла. Темная фигура в полной тишине двинулась к ней. Но, наконец, оцепенение от внезапного вторжения отпустило ее, и Алиса вскочила с кровати, так что она оказалась между ней и незнакомцем.

– Кто вы?! – вскрикнула она. – Что вам нужно?! Уходите!

Ответа не последовало. Алиса видела, как безмолвная фигура неуклонно приближается к ней. Положение стало казаться безвыходным. Но тут взгляд ее упал на дверной проем, слабо выделявшийся на фоне общей темноты, дверь осталась открытой! Этот шанс нельзя упустить! Собрав все свои силы, Алиса рванулась мимо приближавшейся к ней тени к двери. Но ей не удалось достигнуть спасительного выхода. Сильные руки схватили ее, погасив вспыхнувшую было надежду.

– Пустите! – Алиса сопротивлялась изо всех сил, стараясь освободиться, но чужие руки держали ее, словно в стальном обруче.

Незнакомец теснил ее назад, и она отступала, пока спиной не коснулась стены. Дальше отступать было некуда. Алиса уперлась обеими руками в широкую грудь мужчины, пытаясь оттолкнуть его от себя, но он словно не заметил ее усилий – с тем же результатом она могла попробовать отодвинуть скалу. Он приблизился вплотную, одна рука его сжала ее плечи, вторая легла на ее волосы, его пальцы вплелись в них и запрокинули ее голову назад. Алиса осознала, что лишена возможности сопротивляться, и в следующее мгновение его губы властно прижались к ее губам. Спокойно и уверенно он целовал ее так, будто взял то, что принадлежало ему по праву.

«Я пропала», – яркой вспышкой пронеслось в ее голове. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной. Горячая волна отчаяния пробежала по всему ее телу и сразу же сменилась леденящим холодом. Организм ее, истомленный тревогой и страхом и ослабленный неизвестными препаратами, не выдержал этого испытания, и Алиса потеряла сознание.

Он почувствовал, как напряженное, как струна, тело вдруг обмякло в его объятиях, и ее руки оставили бесполезные попытки оттолкнуть его, голова мягко склонилась на держащую ее непоколебимую руку.

Он подхватил ее, не дав упасть, поднял на руки и остался стоять неподвижно, ощущая прикосновение ее лица к своему плечу через тонкую ткань рубашки. Так тихо и покорно она лежала в его руках – именно так, как он хотел, но он знал, что до настоящей покорности еще далеко. Однако он не сомневался в победе. Все, чего он когда-либо желал, становилось его, и эта упрямая девчонка не станет исключением.

Негромкая команда голосом, и зажегся приглушенный свет. С удовлетворением он увидел, что она одета в ту одежду, которую он сам купил для нее. Всё идет по плану. Он взглянул ей в лицо – она словно спала – спокойно и безмятежно, закрытые веки неподвижны, губы чуть приоткрыты. Желая снова прикоснуться к ним, он уже склонился, но в последний момент что-то остановило его. Нет, не так он хотел целовать ее, такую бесчувственную, безвольную…

Он осторожно положил ее на постель, и сам сел рядом. Убрал с ее лица упавшие на него пряди волос. Провел кончиками пальцев по ее лбу, щеке, шее, плечу… Кожа ее была нежной и прохладной. Как же она хороша, несмотря на бледность и растрепанные им волосы, в беспорядке рассыпавшиеся на подушке. Настоящая спящая красавица. Жаль, что он не тот самый принц…

Пока он не хотел, чтобы она увидела его, а она могла в любой момент прийти в себя, и, преодолев желание остаться здесь, рядом с ней, он вышел из комнаты, погасив свет.

Несколько минут спустя хозяин дома в свободной позе расположился в излюбленной маленькой комнате с монитором, который сейчас оставался темным. Лицо мужчины было задумчиво. Вкус губ его пленницы еще держался на его губах. Этот поцелуй оказался необыкновенно волнующим – прежде он не испытывал таких ярких эмоций от поцелуя, и прикосновение к ее коже и волосам врезалось ему в память.

Как яростно она боролась с ним, не имея ни малейших шансов на победу. Он желал бы, чтобы ее руки не отталкивали его, а ответили на его объятие, а губы добровольно подарили свой поцелуй. Впрочем, это неважно, она здесь, в его власти, и все будет так, как он запланировал.

Сегодня он не ожидал встретить ее бодрствующей, безотчетно желая только приблизиться к ней, но, видимо, доза снотворного в ее ужине оказалась недостаточной, и он позволил себе ускорить события. Конечно, теперь она будет знать, чего ожидать, и в следующий раз встретит его более подготовленной, и, очевидно, сопротивление ее будет сильнее. Ему ничего не будет стоить сломить его, однако не физическое сопротивление предстояло ему преодолеть – это было бы слишком просто.

Когда Алиса открыла глаза, уже рассвело. Веселый свет утреннего солнца, проникающий через окно, словно хотел придать ей сил и бодрости духа, как улыбка друга.

Несколько минут Алиса лежала неподвижно, пытаясь вырваться из объятий кошмарного сна, мучившего ее ночью – темная фигура, неумолимые руки, чужие губы на ее губах… Осознание действительности приходило медленно, но неотвратимо, наполняя тоской ее сердце. Это не сон – ей пришлось это признать.

Алиса встала с постели и осмотрелась. В комнате ничего не изменилось, сама она одета в ту же одежду. Возле двери стоит знакомый столик с завтраком. Алисе очень не хотелось есть этот завтрак, она догадывалась, что вчерашнее ее состояние – заслуга снотворного, но выбора не было, и она немного поела. В течение часа она периодически тревожно прислушивалась к себе, но ничего необычного не произошло – завтрак оказался безопасным.

Алиса села в кресло и снова устремила взгляд в уже почти любимое окно, которое стало для нее в буквальном смысле окном в мир и открывало ей чудесный вид свободы. Несмотря на все переживания минувшей ночи, Алиса немного успокоилась, так как картина ее пленения начала проясняться, а известная опасность все-таки лучше неизвестной.

Намерения ее похитителя оказались вполне прозрачны, и против воли на лице Алисы появилась презрительная усмешка – похоже, все мужчины одинаковы и предсказуемы, всем им нужно только одно. Конечно, в такой ситуации она не могла быть полностью объективной, и нельзя было относить эти утверждения ко всем представителям мужской половины человечества, но к одному из них в ее душе сейчас поднималась такая ненависть, что могла бы своей волной смести и всех остальных. Пальцы сами собой сжались так сильно, что ногти врезались в ладонь, зубы стиснулись.

Она не собиралась сдаваться без боя. Но как же ей защищаться? Она на себе ощутила силу незнакомца и невольно вздрогнула, словно ее снова сжали его железные руки. Ясно, что ее собственных сил недостаточно, чтобы бороться с ним.

Алиса встала и оглядела комнату в поисках того, что могло бы послужить ей оружием. Ничего подходящего… Но вот взгляд ее упал на все еще стоящий у двери столик, а на нем рядом с прочей посудой лежали нож и вилка. Она поспешно подошла к столику, боясь, что сейчас его заберут, схватила нож и вилку и крепко сжала в ладонях, как самые ценные в мире вещи. Нож при достаточно остром лезвии имел закругленный конец и вряд ли мог стать надежным помощником в деле самообороны. А вот зубцы вилки, хоть и довольно короткие, были достаточно остры. Алиса аккуратно вымыла приборы и спрятала их в ящик прикроватной тумбы.

Все эти действия четко отражались на экране монитора, и при виде их насмешливая улыбка тронула губы его владельца. Все же он принял к сведению полученную информацию, которая не оставляла сомнений в том, что его пленница намерена защищать себя всеми возможными средствами.

День Алисы прошел в напряженном ожидании, и по мере приближения вечера страх усиливался. Она пришла к выводу, что ее похититель по каким-то причинам не желает показывать ей свое лицо, поэтому опасность нового ночного вторжения виделась значительной.

К ужину Алиса не притронулась, боясь вновь оказаться под действием снотворного, и решила не спать всю ночь, чтобы не позволить застать себя врасплох. Кроме этого, она придвинула к двери кресло и водрузила на него стулья, создав подобие баррикады. Если даже сон победит ее, теперь никто не войдет к ней без стука.

Эти приготовления не остались незамеченными – последняя камера, вмонтированная в потолочный светильник, исправно служила своему хозяину. И ему совершенно не понравился слишком решительный настрой своей подопечной. Конечно, он знал, что ни баррикады у дверей, ни ножи с вилками не смогут помочь ей остановить его, но при ее чрезмерной активности он мог повредить ей, а это не входило в его планы. И он принял решение подождать, зная, как ожидание неприятностей морально выматывает и истощает любого. В конце концов она успокоится и смирится.

Сейчас он чувствовал себя, как шахматист, планирующий серьезную партию. И он избрал тактику деморализации противника с целью его скорейшей капитуляции.

Расчеты его оказались достаточно верными. Эту ночь и следующий день Алиса провела в невыносимом напряжении, как натянутая струна, которая вот-вот порвется. Ночью она действительно не спала, только перед самым рассветом задремала, свернувшись в кресле.

Но человек не может постоянно находиться в страхе, он привыкает и адаптируется к своему положению. И к вечеру третьего дня, снова отказавшись от ужина и выстроив у двери баррикаду, призванную вовремя известить ее о незваных гостях, Алиса с каким-то безразличным спокойствием легла в постель и постаралась побыстрее заснуть, поручив себя судьбе. Но и эта ночь прошла без происшествий, и Алиса с облегчением встретила новое утро.

Постоянно она думала о побеге, перебирая варианты, основным из которых виделось нейтрализовать девушку, приносившую еду, и попытаться выбраться из дома. Но пока Алиса не могла решиться напасть на нее. Надежнее всего было бы ударить ее чем-нибудь по голове, но вдруг удар окажется смертельным? Эта мысль приводила ее в ужас, и все оставалось по-прежнему.

Все это время хозяин дома пристально наблюдал за ней и с удовлетворением убеждался в исполнении своих ожиданий. Его пленница выглядела утомленной и подавленной, иногда часами сидела в кресле, глядя в окно. Похоже было, что мысли о борьбе оставили ее.

Вместе с тем все сильнее росло его желание вновь приблизиться к ней. Прикосновение к ее волосам, ее нежные губы, тепло ее тела в его руках преследовали его воображение, а он не привык отказывать своим желаниям.

Этой ночью сон долго не приходил к Алисе, чтобы дать ей отдых от горьких мыслей и бесконечной тревоги, которая, казалось, уже срослась с ее душой. Глаза ее смотрели в темноту комнаты, а перед внутренним взором проходила светлая и беззаботная жизнь, которая еще совсем недавно принадлежала ей, а теперь стала словно чужой и бесконечно далекой. Теперь никто не мог помочь ей.

Незаметно для себя она заснула, и лица родных и друзей, оставшихся в прошлом, вдруг сменились чужими руками, которые сжали ее так, что ей стало трудно дышать. Она хотела бороться с черной фигурой, но силы оставили ее, и она не могла даже пошевелиться. Ужас разбудил ее, и с чувством огромного облегчения Алиса поняла, что это был только сон. Однако волнение не хотело быстро отпустить ее, грудь ее вздымалась, и сердце билось так сильно, что она приложила к груди ладонь, чтобы успокоить его.

И вдруг с показавшимся ей оглушительным стуком упал на пол стул, водруженный на придвинутое к двери комнаты кресло. Ее предусмотрительность сделала свое дело. Только что не хотевшее успокаиваться сердце замерло, как испуганная птица. Вспыхнула робкая надежда, что это всего лишь продолжение сна, но тут же беспомощно растаяла. Кошмар продолжился наяву.

Но Алиса твердо решила не позволить страху парализовать ее волю. Она быстро выдвинула ящик прикроватной тумбы, нашла на своем месте вилку, призванную стать ее оружием, и крепко сжала ее в руке. Потом резко встала с постели и с вновь сильно забившимся сердцем стала смотреть, как открывается дверь, отодвигая выполнившую свою задачу баррикаду.

Сегодня свет луны попадал через окно в комнату, рассеивая непроглядный мрак, и это бледное сияние казалось Алисе поддержкой друга. Благодаря ему она надеялась наконец увидеть лицо своего похитителя.

Решимость ее окрепла, и, как только в проеме двери показалась высокая фигура мужчины в белой рубашке, Алиса не стала разглядывать его и ждать его действий, а с яростью тигрицы бросилась на него и, замахнувшись рукой, сжимающей вилку, нанесла удар в область шеи.

Хозяин дома, уверенно открывая дверь в комнату своей пленницы, знал, что не застанет ее спящей, но предполагал, что она будет испугана и растеряна, поэтому оказался не готов к столь стремительному нападению. Все же, обладая хорошей реакцией, он успел отклониться, так что острые зубцы не вонзились ему в шею, а только оцарапали ее. В следующую секунду он перехватил запястье девушки и стиснул так, что пальцы ее разжались и вилка со звоном упала на пол.

Полученный им удар был весьма болезненным, хоть и пришелся вскользь, и он невольно приложил свободную руку к своей шее. Пальцы почувствовали кровь, и несколько капель упали на белый воротник рубашки. В эти несколько мгновений хватка его руки, удерживающей запястье Алисы, ослабла, и она немедленно воспользовалась этим, чтобы освободиться. Она выдернула свою руку из его и с криком:

– Пусти меня, мерзавец! – со всей имеющейся силой оттолкнула его.

От неожиданности ее напора он сделал шаг назад, и она метнулась к двери, надеясь проскользнуть мимо него, и ей это почти удалось, однако он быстро пришел в себя, и, когда ее нога уже переступила порог, он сзади обхватил ее и одним движением вернул в комнату, а потом, отпустив, подошел к двери и захлопнул ее.

– Ты не уйдешь отсюда, – жестко произнес он, снова приближаясь к Алисе.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – крикнула она, отступая.

Но он уже схватил ее в объятия и с силой прижал к себе. Его губы вновь властно овладели ее губами.

Недавний кошмарный сон воплотился в реальности. Уже знакомое ощущение полного бессилия чуть было не сломило ее. Нет! Она не сдастся! Резкая боль пронзила его. Инстинктивно он отстранился, чувствуя как капает кровь с прокушенной губы. Воспользовавшись передышкой, Алиса, собрав все силы, ударила ногтями его в лицо, стремясь попасть в глаза. Он успел уклониться, но ее ногти прочертили красные полосы на его щеке.

– Дикая кошка! – сказал он с изумлением, и это изумление вдруг переросло во вспышку гнева.

Резким движением он толкнул ее назад, и, не удержав равновесия, она упала спиной на кровать. Дыхание ее сбилось, так что она не могла произнести ни звука, только видела, как он склоняется над ней. Его ладонь обхватила сзади ее шею, а его дыхание коснулось лица. Но в этот момент голос вернулся, и в последней попытке защититься она закрылась руками и с отчаянием воскликнула:

– Нет! Нет! Не трогай меня! Прошу тебя!

Такая мольба прозвучала в ее голосе, что на мгновение он замер, и внезапно гнев его растворился – так же быстро, как возник. Он выпрямился. Луна скрылась за облаками, и он видел только силуэт девушки, распростертый на постели, и скорее угадывал, чем слышал ее прерывистое дыхание. Она проиграла, да и не могло быть иначе. Что она может противопоставить ему, беспомощная девчонка сильному мужчине? Она так близко… Больше всего ему хотелось снова вплести пальцы в ее мягкие волосы, поцеловать ее и почувствовать в своих руках ее гибкое тело. Но что-то мешало ему это сделать. Он не мог понять, что именно, но знал, что сейчас он не прикоснется к ней.

Не говоря ни слова, он вышел из комнаты и запер дверь.

Он сидел в большом черном кожаном кресле в своем богато, но со вкусом убранном рабочем кабинете, и его поза выдавала напряжение – опершись локтями на красиво отполированный деревянный стол, он опустил голову, касаясь лбом крепко сплетенных в замок пальцев. Он был зол на эту непокорную девчонку, которая, несмотря на полную безвыходность своего положения, не хотела подчиниться обстоятельствам.

Конечно, он не рассчитывал, что она смирится слишком быстро, но и такого отчаянного сопротивления не ожидал, возможно, потому, что ему прежде не приходилось иметь дела с женским сопротивлением.

Его тянуло к ней так, как никогда и ни к кому раньше, но он не хотел взять ее силой, даже сама мысль об этом была ему омерзительна. Это унизило бы его как мужчину. Его мужская гордость не приемлила этого. Он не хотел потерять уважение к себе и был рад, что ее отказ охладил его. Ведь он человек, а не животное, и сам хозяин своих чувств и своего тела. Однако он осознавал, что на этот раз эмоции выходят из-под его контроля. Желание быть с ней рядом настолько сильно овладело им, что он не мог и не хотел противиться ему. Ранее он не знал отказов, не желал он принимать отказа и сейчас. Она добровольно уступит ему, поняв, что это единственный вариант для нее.

Нынешняя ситуация была для него новой, необычной и разбудила в нем незнакомые чувства, и он своим практичным умом стремился разобраться в них. Самым простым объяснением виделось, что ее отказ и упорное сопротивление вызвали в нем азарт игры, из которой он должен был выйти победителем. И он играл – в самую увлекательную игру в своей жизни.

О том, что игра зашла слишком далеко, он не думал. Он привык побеждать и в бизнесе, и в отношениях, и для достижения своих целей не считал нужным быть чрезмерно разборчивым в средствах. Впрочем, для побед с женщинами никаких дополнительных средств ему не требовалось – обладать привлекательной внешностью и приличным состоянием вполне достаточно, чтобы самому выбирать из множества предложений.

Неудивительно, что эта ситуация привела к тому, что к женщинам он относился с определенной долей презрения, а их надежды привязать его к себе узами брака были просто смешны. С редкой женщиной он встречался более нескольких раз, скука вскоре побеждала очарование новизны, и приходила очередь следующей. А предыдущие, как правило, не очень огорчались такой мимолетностью отношений и с легкостью переключались на нового кандидата. Многих такая тактика приводила к желаемому результату, и в конце концов они находили постоянного любовника и спонсора, а некоторым удавалось и выйти замуж за уважаемого в обществе человека.

Но теперь все иначе. Всего лишь простой поцелуй вызвал в нем горячую волну, мощную, как штормовой прибой. Чем эта обыкновенная, ничем не примечательная девчонка так привлекла его? Он не мог не признать, что она разбудила в нем эмоции, каких он никогда раньше не испытывал.

Вспыхнувшая догадка обожгла огнем его изнутри, а по коже, напротив, пробежал холод. Уж не влюбился ли он? Эта мысль поразила его. Нет, не может быть. В любовь он не верил, а если и допускал ее существование, то считал непозволительной слабостью, которая призвана манипулировать людьми. Нет, пусть это будет всего лишь новое увлечение, хоть и необыкновенно сильное, которое должно принести разнообразие и свежие краски в его жизнь. Удовольствия и исполнение желаний – к этому он стремился и не хотел уходить с этого пути.

Глава 4

Когда ночной посетитель вышел из комнаты, Алиса еще некоторое время неподвижно лежала на постели, слезы тихо бежали по ее лицу. Потребовалось немалое время, чтобы она пришла в себя. Она встала, подошла к окну, которое странным образом заменило ей друга, открыла створку, впустив ночной воздух, и прислонилась щекой к раме. Луна ушла, Алиса смотрела вперед, в темноту, на фоне которой вырисовывались еще более темные горы, а над ними мерцали яркие звезды. Постепенно к ней стала возвращаться способность ясно мыслить, и Алиса стала восстанавливать в памяти детали произошедшего в надежде найти новую информацию, а вместе с ней пути к спасению.

В действительности все случилось довольно быстро, и Алиса, поглощенная борьбой, даже не успела слишком сильно испугаться, но теперь предстающие перед ее мысленным взором картины вызывали дрожь и холод внутри.

Пожалуй, больше всего ее огорчала, вплоть до отчаяния, собственная неспособность оказать серьезное сопротивление. Приходилось признать тот факт, что природа подарила мужчинам слишком значительное превосходство в физической силе. Прежде, в прошлой жизни, она не замечала этого, а если и замечала мимоходом, то не придавала значения, что неудивительно, так как обратить внимание на мужскую силу она могла, разве что наблюдая, как мужчины передвигают мебель и прочие тяжелые предметы. Даже драться с мальчишками в школе ей не доводилось, так как природная дружелюбность и мягкость характера обеспечивали ей лояльное отношение даже со стороны самых злостных хулиганов.

Более того, если учителя сажали с ней за парту какого-нибудь двоечника и хулигана, в скором времени удивительным образом его поведение и оценки начинали выправляться, и хулиганской тусовке приходилось с грустью выпускать его из своих рядов. Причем специально для этого Алиса не делала ровным счетом ничего, так выходило само собой, несмотря даже на то, что сама Алиса вовсе не была довольна таким соседством.

Так, когда с ней за парту сел хронический двоечник Олег, которого уже с начальных классов заставали курящим в сомнительной компании, они сразу же карандашом прочертили линию посередине парты, договорившись не вторгаться на территорию друг друга. Но буквально через пару дней они уже мирно беседовали, а через неделю весело болтали, и линия, разделяющая их владения на парте, незаметно стерлась, а может быть, кто-то ее стер. И хотя отличником Олег не стал, но перебрался в стабильные середнячки, вследствие чего к нему улучшилось отношение учителей и сам он стал держаться намного увереннее и даже выглядеть интереснее. Наверное, ему самому приятно оказалось найти в себе неожиданные способности.

И вот теперь в таких неподходящих обстоятельствах ей пришлось убедиться, насколько ее собственная сила ничтожна по сравнению с мужской, и это оказалось крайне неприятным открытием. Сейчас Алиса горько сожалела, что Вера не смогла уговорить ее пойти на занятия по каратэ или самообороне. Алиса не считала себя слабой, и, когда Вера убеждала ее начать заниматься спортом, чтобы безопаснее чувствовать себя на улицах, она не принимала это всерьез.

Первый раз Алиса подумала с негативом о своем увлечении – действительно, от танцев никакой пользы! Но ведь вполне можно было бы и совместить приятное с полезным. Конечно, она понимала, что даже постоянные занятия не дают никаких гарантий на победу – силы слишком неравны, но навыки борьбы могли бы дать ей шанс. Сейчас же она со всей ужасающей очевидностью понимала, что шансов у нее нет.

Отдельными фрагментами вспыхивали перед ее мысленным взором картины прошедшей ночи – фигура мужчины в дверном проеме, вилка в ее руке, кровь на белом воротнике его рубашки. Снова она ощущала на себе его стальные объятия, которые делали ее абсолютно беспомощной, и даже воспоминание о них вызывало холодную дрожь. Но все же, несмотря ни на что, на этот раз она сумела постоять за себя, и ночной визитер ушел ни с чем, хотя она и признавала, что на то была его добрая воля, как бы странно это ни звучало.

Алиса, застыв в одной позе у окна, глубоко задумалась о том, кем же мог быть ее похититель. Изо всех сил старалась она припомнить его внешность, закрывая глаза, чтобы ярче очертить его образ. Высокий рост, широкие плечи, темные волосы. Но, к огромному ее огорчению, слабого света луны оказалось недостаточно, да и не нашлось у нее времени в пылу борьбы вглядываться в лицо своего противника. У Алисы едва не выступили слезы от разочарования. Почему-то ей казалось, что, как только личность ее похитителя прояснится, ее освобождение приблизится.

Пока она даже не могла ответить себе на вопрос, незнакомец ли это или все-таки среди ее мирного окружения появился сумасшедший преступник. Сколько она не перебирала в уме своих знакомых, казалось, ни один не годился на эту роль. Возможно, ростом и цветом волос он походил на ее начальника Игоря Алексеевича. Но, кажется, незнакомец был выше ростом, кроме того под его рубашкой чувствовались крепкие мускулы – похоже, он проводил много времени в спортзале, а Игорь Алексеевич имел худощавое сложение.