Полная версия
По ту сторону звезд. Книга 2
Кристофер Паолини
По ту сторону звезд. Книга 2
КАК ВСЕГДА, ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕЙ СЕМЬЕ
А также ученым, инженерам и мечтателям, которые готовят нам будущее среди звезд
Эрагон
Эрагон. Возвращение
Эрагон. Брисингр
Эрагон. Наследие
Эрагон. Вилка, ведьма и дракон
Christopher Paolini
TO SLEEP IN A SEA OF STARS
Copyright © Christopher Paolini, 2020
This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency.
© Л. Б. Сумм, перевод, 2022.
© ООО «РОСМЭН», 2022
Часть четвертая
Fidelitatis[1]
Мы родились не только для себя[2].
ЦИЦЕРОНГлава I
Разлад
1
Кира открыла глаза.
Почему она проснулась? Какая-то перемена на корабле пробудила Кроткий Клинок, а он пробудил ее. Почти неуловимое колебание воздуха, циркулирующего внутри «Рогатки». Отдаленный рокот оживающей техники. Легкое снижение температуры: уже не так невыносимо душно. Что-то поменялось.
Раздался сигнал тревоги, и Кира взглянула на шлюз. Инопланетянин, Итари, по-прежнему был внутри шлюза, как и полагалось, внутри сплетенного им кокона, едва различимый в тускло-красном свете долгой корабельной ночи.
Кира с облегчением выдохнула. По правде говоря, у нее не было никакого желания вступать в схватку с медузой.
– Г-грегорович? – окликнула она.
Голос у нее был проржавелым, словно старый гаечный ключ. Она откашлялась и позвала разум корабля еще раз, но тот не ответил. Кира зашла с другого боку:
– Морвен, ты здесь?
– Да, мисс Наварес, – ответил искусственный интеллект «Рогатки».
– Где мы? – хрипло прошептала Кира – настолько пересохло в горле. Она попыталась сглотнуть, хотя во рту почти не было слюны.
– Только что мы прибыли к месту назначения, – сказала Морвен.
– К Солнцу… – выдавила из себя Кира.
– Совершенно верно, мисс Наварес. Мы в Солнечной системе. «Рогатка» вышла из сверхсветового пространства четыре минуты и двадцать одну секунду назад. После прибытия запущены стандартные процессы. Капитан Фалькони и другие члены экипажа скоро проснутся.
Им удалось. Им вправду удалось. Кира и подумать боялась, что могло произойти с тех пор, как они покинули систему Шестьдесят первой Лебедя шесть месяцев назад.
Едва верилось, что они провели в пути полгода. Чудеса анабиоза, пусть даже не в криокамере.
– Кто-то вышел на связь? – спросила она.
– Да, мисс Наварес, – почти мгновенно ответила Морвен. – Поступило четырнадцать сообщений с наблюдательных станций ОВК. Я объяснила, что экипаж в настоящее время находится в криосне. Однако местные власти настоятельно требуют, чтобы мы сообщили, из какой системы прилетели и какова цель нашего прибытия. Они весьма обеспокоены… мисс Наварес.
– Да-да, – пробормотала Кира.
Фалькони сможет уладить все вопросы с ОВК, когда выйдет из крио. Он дока в таких переговорах. Кроме того, она знала, что капитан никому не доверил бы говорить от имени «Рогатки».
Она стала выбираться из гнездышка одеял и ремней, которое соорудила рядом со шлюзом. Все тело неприятно одеревенело.
Ее рука…
Рука, которую она отсекла на корабле медуз… снова отросла. Пораженная, Кира подняла кисть, чтобы хорошенько рассмотреть ее, разжала и сжала кулак, пошевелила пальцами, еще не веря до конца, что перестала быть калекой.
Нет, ей не привиделось. Рука была вполне материальной. Она осторожно коснулась ее другой рукой, погладила свои пальцы. Прошло всего пять дней с тех пор, как она заснула после очередного пробуждения, и за это время Кроткий Клинок создал идеальную копию той части тела, которой она лишилась.
Или он?..
Внезапно Киру пронзил страх. Глубоко вдохнув, она мысленно сосредоточилась на том, что ощущала тыльной стороной восстановленной ладони, и усилием воли велела Кроткому Клинку отступить.
Тот повиновался, и она тихо вскрикнула, когда ее рука стала втягиваться внутрь тела, тая, словно мороженое в жаркий летний день. Кира пошатнулась, мысли смешались, контроль ослаб. Кроткий Клинок принял прежнюю форму и снова отрастил подобие ее руки. Но эта плоть была чужой.
Слезы застили взгляд, и Кира заморгала, горько переживая утрату.
– Черт, – пробормотала она, злясь на себя. Почему она придает такое значение отсутствию руки? Замена руки или ноги – не бог весть какая проблема.
Нет, все не так просто. Она отождествляла себя со своим телом. Разум и материя для нее были едины. Она и вообразить не могла, что станет однорукой, у нее всегда было две руки, вплоть до столкновения с жутью у Жукхи, и сейчас Кира чувствовала себя неполноценной. Несколько мгновений теплилась надежда, что она обрела цельность, но нет, не судьба.
И все-таки подобие руки у нее теперь было, и это лучше, чем оставаться увечной. А тот факт, что Кроткому Клинку удалось воспроизвести отсутствующую руку, вселял оптимизм. Но почему именно сейчас, не раньше? Наверное, все дело в том, что путешествие близилось к концу и он это знал? Или он решил продемонстрировать, что готов быть союзником и тренировки по пути от Жукхи к Солнцу не прошли даром? Ответа она не знала.
Вне зависимости от того, что двигало чужью, Кира была довольна результатом. Кроткий Клинок действовал по собственной воле, но конструктивно и, возможно, исполняя ее затаенные желания.
Кира стала снова рассматривать восстановленную руку и невольно восхитилась: насколько она могла судить, копия была детальной, близкой к идеалу. Она почувствовала лишь одно отличие: новая рука оказалась чуть-чуть плотнее, чуть-чуть тяжелее. Но разница была несущественной, едва ощутимой.
Кира выбралась из гнездышка, продолжая проверять, насколько подвижны вновь обретенные пальцы. Она решила уточнить, какое сегодня число, попыталась выйти в дополненную реальность – и лишь тогда осознала, что Кроткий Клинок, как и по пути к Жукхе, поглотил ее контактные линзы.
Она не сразу вспомнила о миниатюрном футляре с новой парой линз, которые Вишал распечатал для нее на 3D-принтере. Вытащила футляр из-под одеяла и осторожно надела прозрачные линзы.
Кира заморгала и почувствовала себя комфортнее, когда перед глазами появился знакомый интерфейс. Вот и все. Она снова стала полноценным человеком и готова действовать.
Подавив желание глянуть новости, Кира покинула шлюз, цепляясь за поручни на стенах, проплыла в центральную часть «Рогатки» и вскарабкалась по главному трапу.
На корабле было по-прежнему так тихо, пусто и темно, что он казался покинутым людьми. Лишь рокот вентиляторов системы жизнеобеспечения напоминал о том, что это не заброшенное судно, сиротливо дрейфующее в космосе бог весть сколько лет. Кира чувствовала себя старьевщицей, шарящей по чужому жилищу… или археологом, изучающим древний мавзолей.
Она вспомнила город на планете Логово, все их страшные открытия. Раздраженно зарычала, покачала головой. Нельзя позволять воображению взять над ней верх.
Когда она спустилась на уровень ниже того, где находилась рубка, прозвучало оповещение о перегрузке. Термоядерный двигатель «Рогатки» с ревом ожил. Кира осторожно поставила ноги на пол и вновь обрела привычное ощущение веса. Теперь снова стало ясно, где верх, а где низ!
Она вздохнула с облегчением, радуясь, что двигатель включился.
Продолговатые лампы замерцали, красное освещение сменилось голубовато-белым сиянием корабельного дня. Свет был болезненно ярким после столь долгого пребывания в угрюмой полутьме, и Кира прикрыла глаза ладонью, ожидая, пока привыкнет к свету.
Когда Кира зашла в штормовое убежище, Фалькони и другие члены экипажа как раз выходили из криосна. Встав на палубу на четвереньки, Воробей отхаркнула, словно кошка, проглотившая комочек шерсти.
– Боже, ненавижу долгие перелеты, – простонала она и вытерла рот.
– Хорошо, что вы проснулись, – сказала Кира.
Фалькони хмыкнул:
– Да уж, с добрым утречком.
Лицо его позеленело, как и у Воробья, и у всех прочих членов экипажа, под глазами круглились синяки. Кира им не завидовала: побочные эффекты столь долгого криосна были нешуточными.
Воробей снова отхаркнула, пошатываясь, встала на ноги, открыла шкафчик и стала одеваться, как и Фалькони, Нильсен и Хва-Йунг. Дольше всех собирался с силами Вишал. Придя в себя, он роздал всем синие пилюли. Кира и сама принимала их не раз. Они помогали справиться с тошнотой и восполнить в организме уровень питательных веществ.
Вишал предложил пилюлю и Кире, но она отказалась.
– Как там обстановка? – спросил Фалькони, обуваясь.
– Я пока не в курсе, – призналась Кира.
Зазвучал веселый голос Грегоровича; подтрунивая, он провозгласил:
– Приветствую вас, милые мои! Добро пожаловать в обитель жизни! Да-да, о да. Мы пережили долгий путь сквозь пустоту. Мы вновь преодолели тьму и выжили, чтобы поведать эту повесть.
Он хохотал так долго, что зазвенело в ушах и весь корабль, казалось, стал подрагивать.
– Хорошо, хоть у кого-то настроение отменное, – сказала Нильсен, закрывая дверцу шкафчика.
Вишал подошел к первому помощнику, наклонился к ее уху и вполголоса что-то спросил.
– Эй, – удивилась Воробей, присмотревшись к Кире. – Откуда у тебя новая рука?
Кира смущенно пожала плечами:
– Кроткий Клинок помог. Она отросла во сне.
– Ха. Поосторожнее, а то не ровен час отвалится.
– Спасибо за заботу.
Все криокамеры были распахнуты, кроме той, где лежал Триг. Кира подошла, чтобы его проведать. Сквозь матовое окошко было видно, что паренек выглядит все так же. На его лице застыла пугающая безмятежность. Могло бы показаться, что он спит, если бы не смертельная бледность кожи.
– Ну, хорошо, – сказал Фалькони, направляясь к двери. – Давайте выясним, что к чему.
2
– Двадцать тысяч чертей полосатых! – не сдержалась Воробей.
Хва-Йунг, которая сидела рядом с ней, нахмурилась и неодобрительно заворчала, не отрывая взгляда от голографического экрана. Все члены экипажа были поглощены изучением новостей.
Фалькони просматривал репортажи со всей Солнечной системы. Следы войны были повсюду. Внутри орбиты Меркурия плавали обломки фермы антиматерии. Вблизи Венеры и Марса болтались фрагменты уничтоженных кораблей. На астероидах купола поселений потрескались и провалились внутрь, словно скорлупки яиц. По всей системе дрейфовали разбитые космические станции, орбитальные кольца и цилиндры О’Нила. Из пробитых резервуаров заправочных станций «Гидротека» били струи горящего водорода. На Земле – не где-нибудь, а на Земле! – и Северное, и Южное полушария были изъязвлены взрывными воронками, а часть Австралии чернела огромным ожогом.
Вблизи заселенных планет скопилось множество кораблей и орбитальных платформ. Седьмой флот ОВК сосредоточился у Деймоса – достаточно близко к марковскому пределу, чтобы оперативно выйти в сверхсветовое пространство, но и не слишком далеко от Солнца, чтобы в случае необходимости прийти на выручку защитникам планет земной группы.
Кое-где продолжались бои. Медузы развернули небольшую оперативную базу на периферии системы – на Плутоне. Кроме того, они оккупировали несколько подземных поселений в арктических регионах Марса, укрывшись в туннелях от воздушных атак, но ОВК вело наземные операции, чтобы ликвидировать медуз и попытаться спасти местных жителей. Бедствие в Австралии было существенно серьезнее: там потерпел крушение корабль жутей, их зараженные ткани проникли в почву, стали расползаться, и за несколько часов инфекция крепко укоренилась на континенте. К счастью для Земли, катастрофа разразилась в одной из самых безжизненных пустынь. Орбитальная солнечная батарея немедленно выжгла территорию, так что инфекцию удалось сдержать, но меры противодействия продолжались – предстояло истребить все жутьи ткани до последнего кусочка.
Масштаб нанесенного ущерба был невероятным.
– О Боже, – сказал Вишал и перекрестился.
Даже Фалькони выглядел ошеломленным.
Нильсен открыла ленту новостей с Венеры и тяжело вздохнула. Кира мельком увидела заголовок: «Падающий город…»
– Мне нужно позвонить, – сказала первый помощник капитана. Ее лицо смертельно побледнело. – Удостовериться, что… что…
– Иди, – кивнул Фалькони и похлопал ее по плечу. – Нам пока есть чем заняться.
Нильсен ответила ему благодарным взглядом и поспешно покинула рубку.
Кира встревоженно переглянулась с членами экипажа. Если в Солнечной системе дела так плохи, то что же происходит в колониях Лиги? Вейланд! Она пыталась побороть внезапный приступ отчаяния.
Но едва она открыла ленту новостей с Вейланда, вмешался Грегорович:
– Кхм, позвольте дать добрый совет: лучше ответить ОВК, пока они не наделали глупостей. Они грозят нам всеми мыслимыми видами насилия, если мы немедленно не предоставим информацию о нашем рейсе и не проясним наши намерения.
Фалькони вздохнул:
– Да, лучше это уладить. Они знают, кто мы такие?
Разум корабля захихикал, не особо весело:
– Определенно да, судя по тому, как настырно они добиваются ответа.
– Прекрасно. Выйди с ними на связь. Я готов говорить.
Кира, сидевшая в задней части рубки, слушала, как Фалькони ведет переговоры с кем-то из военных.
– Да… – сказал он. – Нет… Все верно. Корабль ОВК «Дармштадт»… Грегорович, ты… Ага. Она здесь… Ясно. Вас понял. Конец связи.
– Ну что? – спросила Кира.
Фалькони потер лоб и переглянулся с ней, Воробьем и Хва-Йунг. Круги под его глазами, казалось, стали темнее.
– Шутки шутить они с нами не намерены, так что все еще впереди. ОВК приказывает как можно быстрее состыковаться со станцией «Орстед».
– Это далеко? – нахмурилась Кира.
Прежде чем она успела проверить в дополненной реальности, Фалькони ответил:
– Семь часов лететь.
– «Орстед» – это кольцевая станция на орбите Ганимеда, одного из спутников Юпитера, – сказала Воробей. – Основной плацдарм ОВК.
Разумный выбор местоположения. Марковский предел в Солнечной системе находится как раз вблизи орбиты Юпитера. Кира твердо помнила это из школьных уроков астрономии, хотя в целом о Солнечной системе знала мало.
– Ты не рассказал им, что у нас на борту медуза? – спросила Кира.
Фалькони сделал большой глоток из бутылки с водой.
– Нет. Не хочу их раньше времени тревожить. Думаю, мы как-нибудь это уладим.
– Они взбесятся, когда узнают, – заметила Кира.
– Безусловно.
По внутренней связи раздался голос Хоуса, огрубевший после крио:
– Капитан, мы покинули криокамеры, но нам нужна медуза, чтобы размотать эти чертовы коконы на моих бойцах. Мы бы разрезали их сами, но не уверен, что это безопасно.
– Вас понял, лейтенант, – сказал Фалькони. – Пошлите кого-нибудь к шлюзу, а я попрошу Киру, чтобы она тоже подошла.
– Благодарю вас, капитан.
Фалькони посмотрел на потолок.
– Грегорович, медуза уже проснулась?
– Только что, – ответил разум корабля.
– Интересно, как она узнала? – пробормотал Фалькони и посмотрел на Киру, которая уже направлялась к выходу из рубки.
– Беру это на себя, – сказала она.
3
Прошло почти сорок минут. Они с Итари добрались до грузового отсека, и инопланетянин стал извлекать морпехов из коконов и возвращать их к жизни с помощью другой вязкой секреционной жидкости. Когда не требовалось переводить, Кира стояла у одного из стеллажей с оборудованием и просматривала новости с Вейланда.
Оптимизма они не внушали.
В одном из репортажей говорилось, что Вейланд подвергся орбитальной бомбардировке. Зона поражения располагалась рядом с Хайстоуном. Кире стало тревожнее: ее семья жила не слишком близко к городу, но все-таки неподалеку.
Кроме того, выяснилось, что медузы высадились в окрестностях Тоски, поселения в южном полушарии Вейланда, хотя, согласно последним сводкам (почти месячной давности), там не задержались. Курс нескольких кораблей жутей пролегал через периферию системы эпсилон Индейца, и там они вступили в яростный бой с медузами. Исход сражения был неизвестен, так как все корабли один за другим нырнули в сверхсветовое пространство. Лига направила в систему подкрепление – всего лишь небольшую оперативную группу; основная часть военных кораблей была сосредоточена в Солнечной системе и ее окрестностях, чтобы защитить Землю.
Кира оторвалась от чтения новостей, когда Итари вывело всех морпехов из криосна, и сопроводила медузу обратно до шлюза. Когда Кира рассказала Итари, что они направляются к станции «Орстед», инопланетянин вежливо поблагодарил – и только. Он был на удивление равнодушен к тому, куда движется «Рогатка» и что произойдет, когда они туда прибудут. Когда она спросила, в чем дело, он ответил:
[[Итари: Волна сама идет, куда ей вольно.]]
Когда медуза вернулась в шлюз, Кира заскочила на камбуз, чтобы наскоро перекусить, а затем снова поднялась в рубку. Как раз подошла и Нильсен. Первый помощник раскраснелась, на ее глазах были слезы.
– Все в порядке? – спросил Фалькони через стол с голографическими экранами.
Нильсен кивнула и опустилась в кресло.
– Моя семья цела, но дочка, Янн, лишилась дома.
– На Венере? – уточнила Кира.
Нильсен шмыгнула носом и разгладила рукой свою коричневую рубашку.
– Весь облачный город был сбит. Она едва спаслась.
– Черт, – нахмурился Фалькони. – Но, по крайней мере, она жива.
На минуту они замолчали. Затем Нильсен напряженно огляделась.
– Где Вишал?
Фалькони рассеянно махнул рукой в сторону задней части корабля.
– Пошел проверить медотсек. Сказал, что хочет осмотреть пару морпехов.
– Он жил на цилиндрической космической станции здесь, в Солнечной системе, верно?
На лице Фалькони отразилось беспокойство.
– Разве? Он никогда мне не рассказывал.
– Ох уж эти мужчины! – раздраженно сказала Нильсен. – Если бы ты потрудился спросить, ты бы знал…
Она встала с кресла и вышла из рубки.
Фалькони посмотрел ей вслед с легким недоумением. Он взглянул на Киру, словно надеясь, что та объяснит эту сцену. Она пожала плечами и вернулась к просмотру новостей в дополненной реальности.
Межзвездная война тянулась предсказуемо медленно (даже с учетом тех технологий, которыми обладали медузы), но все сводки были удручающе однообразными. В других колониях происходило то же, что на Вейланде (хотя сражения в Мире Стюарта были по масштабам сопоставимы с боями в Солнечной системе).
После медуз явились жути. Месяц за месяцем их становилось все больше и больше, так что настал момент, когда интенсивность боев ОВК с медузами и жутями сравнялась. С каждым появлением монстры принимали все новые и новые формы, как будто постоянно мутировали. Но скорее всего, подумала Кира, руководящий ими разум – ненасытная Утроба, возникшая из-за дьявольского слияния человека, вранауи и Кроткого Клинка, – лихорадочно, неистово, безумно, хаотично экспериментировал, чтобы найти наилучшую форму плоти для сражений.
Мысль о жестоких муках, которые испытывали и причиняли жути, внушала Кире отвращение.
Она не удивилась, узнав, что во время войны человечество сплотилось как никогда. Даже жители Шин-Зара забыли о своих разногласиях с Лигой и тоже выступили против общих врагов. Какой смысл длить внутреннюю рознь, когда атакуют монстры, порожденные тьмой?
И все-таки, хотя все люди объединили усилия в борьбе с врагом, отбиться они не могли. Даже по отрывочным новостям было ясно, что люди терпят поражение. Человечество терпит поражение, несмотря на все усилия.
Новости были ошеломляющими, опустошающими, тягостными. В конце концов читать их стало невыносимо, и Кира вышла из дополненной реальности и сидела, уставившись на ряд ламп и выключателей на потолке, стараясь не думать о том, как мир рассыпается на кусочки.
В нижнем углу поля зрения появился значок. Поступило новое сообщение. Кира открыла его: должно быть, Грегорович?
Нет.
Пришел ответ на видеосообщение, которое она когда-то отправила родным из системы Шестьдесят первой Лебедя. Ответ с аккаунта ее мамы.
Кира уставилась на него. Она была потрясена до глубины души. Вздрогнув, она вспомнила, что нужно сделать вдох. Она уже не ждала ответа. Ее семья не могла знать, где она и когда вернется, так почему же сообщение ждало ее здесь, в Солнечной системе? Если только…
Чуть дыша она открыла файл.
В поле зрения появилось видео: какой-то темный подземный бункер. Кира вспомнила, что в подобных убежищах от радиации укрывались первые колонисты на Вейланде… Родители сидели у стола, заваленного инструментами и аптечками. Иста стояла чуть позади, между мамой и папой, беспокойно вглядываясь в камеру.
Кира сглотнула.
У отца повязка на правом бедре. Он выглядел болезненно худым, морщины вокруг глаз и носа глубже, чем ей помнилось. Судя по проседям в бакенбардах, он пропустил очередную инъекцию стволовых клеток. Мама стала еще тверже, словно орел, высеченный из гранита, ее волосы были коротко подстрижены в любимом стиле колонистов, которые проводили бо́льшую часть жизни в скинсьютах.
Лишь Иста, казалось, совсем не изменилась, и Киру это немного успокоило.
Мама прочистила горло.
– Кира, мы только вчера получили твое сообщение. Оно опоздало на месяц, но все-таки дошло.
– Мы очень рады, что ты жива, дорогая. Очень рады, – сказал папа. – Мы волновались за тебя.
Иста кивнула. Кира удивилась, что она так молчалива: сдержанность была не в ее характере. Но теперь наступили другие времена.
Мама взглянула на мужа и Исту и снова посмотрела в камеру.
– Мне жаль… Нам жаль, что твои товарищи погибли, Кира. И… Алан. Судя по твоим рассказам, он был хорошим человеком.
– Конечно, тебе тяжело, – добавил отец. – Просто знай, что мы думаем о тебе. Пусть у тебя все будет хорошо. Я уверен, что ученые Лиги найдут способ снять с тебя этого инопланетного… – он не сразу подобрал слово, – этого инопланетного паразита.
Мама положила руку ему на плечо, чтобы успокоить, и сказала:
– Не знаю, почему Лига дала твоему сообщению дойти. Может быть, они не заметили его, но это не так важно. Я рада, что мы его получили. Ты видишь: мы не дома. Медузы высадились несколько недель назад, и вокруг Хайстоуна идут бои. Нам пришлось эвакуироваться, но с нами все в порядке. У нас все хорошо. Мы нашли приют вместе с семьей Нимерасов…
– По ту сторону гор, – уточнил отец.
Мама кивнула:
– Они разрешили нам пока пожить в их убежище. Мы надежно защищены, и здесь совсем не тесно.
Но Кира видела, что особым простором бункер не отличается.
– Медузы сожгли теплицы, – тихо проговорила Иста. – Они сожгли их, сестренка. Сожгли их все…
Не может быть.
Родители неловко ерзали. Отец посмотрел на свои большие руки, которые он положил на колени.
– Да, – вздохнул он. Кира никогда не видела его таким печальным, таким подавленным. У него вырвался глухой смешок. – Меня поцарапало слегка, когда мы спешили выбраться. – Он похлопал по повязке на ноге и заставил себя улыбнуться.
Мама выпрямила спину:
– Послушай, Кира. Не волнуйся за нас, хорошо? Отправляйся в экспедицию, если так нужно, а мы будем здесь, когда ты вернешься… Мы отправим это сообщение во все системы Лиги, так что оно будет ждать тебя, куда бы ты ни прилетела.
– Мы любим тебя, дорогая, – сказал отец. – Мы гордимся тобой и твоей работой. Береги себя, и мы скоро увидимся.
Изображение в дополненной реальности поплыло и размылось. Кира судорожно вздохнула и поняла, что плачет. Закрыв видеосообщение, она согнулась и закрыла лицо руками.
– Что с тобой? – спросил Фалькони; в его голосе звучала и тревога, и забота. Он подошел, и она почувствовала, как его рука легла ей на спину, между лопатками. – Что произошло?
– Сообщение от родных, – шепнула Кира.
– Они…
– Нет-нет, все в порядке, но… – Кира покачала головой. – Им пришлось покинуть наш дом, где я выросла. И когда я их увидела… маму, папу, сестру… им сейчас нелегко.
– Всем нелегко сейчас, – мягко сказал Фалькони.
– Я знаю, но они записали его… – она проверила дату, – почти два месяца назад. Два месяца. Медузы бомбили Хайстоун с орбиты около месяца назад, и… я не знаю, что с ними сейчас…
Она осеклась. Кожу на руках покалывало: Кроткий Клинок отзеркалил ее эмоции. Слеза упала на левую руку, и волокна быстро впитали ее.
Фалькони встал перед ней на колени:
– Я могу для тебя что-то сделать?
Кира удивилась и на мгновение задумалась.
– Нет, но… Спасибо. Единственное, что можешь сделать ты, я или кто угодно – найти способ положить конец этой проклятой войне.
