Чудовище

– Ковер!!! – прорычал Вальто, огромными прыжками приближаясь к месту, где в зелёной траве осталась одежда Станиславы и его подарок. – Выползай, Ковер!

Дрожащий слуга с расширенными от ужаса глазами медленно высунул голову из-за кустов.

– Хозяин? – креамат сделал предупредительный жест, указывая Вальто на ещё один опасный участок пути.

– Развею в пустоте вселенной, – прошипел демон, зажимая в кулак ожерелье, – скажи спасибо Великой Тьме, что девушка успела переместиться раньше. Что ты тут устроил? Как вообще оказался на её пути?

– Я почти нашёл! – креамат вытянулся в струнку, благоговейно собирая вокруг себя невидимые глазу крупинки, парящие в воздухе. – Я был так близок ещё к одному компоненту, а Мадина выпроводила меня из замка, испугавшись, что я могу навредить вашей гостье. Я отошёл подальше… А потом появились вы, хозяин…

– Если ты нас видел, то почему не ушёл? – Вальто огляделся в надежде, что девушка могла вернуться или переместиться ближе к замку.

– Загляделся, – честно признался Ковер, грустно понурив голову. – Вы такого ещё не делали…

– Кретин, – злость постепенно сменялась ощущением потери, и демон открыл портал в гостевую замка, бросая своему слуге перед тем как исчезнуть: – И зачем я вообще тебя столько лет подпитываю?

– Кто знает? – вздохнул Ковер, когда, кроме него, на равнине никого не осталось. – Всё имеет свой смысл, но его нужно найти…

Взгляд креамата вновь упал на установленное устройство, которое не успела задеть гостья, и Ковер погрузился в свои исследования, пытаясь вспомнить то, что забыл в момент своей прежней смерти.

Вальто шагнул в дом, слабо надеясь, что Станислава окажется в своей комнате, но вопрос вездесущего Тьюри вызвал волну раздражения одновременно с беспокойством.

– Бедная госпожа! Надеюсь, в их мире не карают за обнажённый вид? – парящий над полом слуга поцокал языком, изображая крайнее сочувствие.

Демон посмотрел на женские вещи в своих руках. Она не умеет управлять перемещениями и теперь могла оказаться в опасности, ведь в своём мире она жила не одна… Вся эта красота, в которую он облачил здесь девушку, ничего не стоила. Вся его магия, способная разрушать миры и создавать новые, сейчас не более чем фокус для маленького человека, которого он не мог сейчас ни защитить, ни помочь. Его богатство – пыль, еда – безвкусный набор магических частиц, а все чудеса лишь показуха на Менфаре. Впервые за проведённые в заключении годы великий Вальто дор Сирх почувствовал себя абсолютно беспомощным. Он заключил сделку, но по факту со стороны Станиславы это был благотворительный жест, ведь он ей ничего дать не мог.

– Тьюри, – демон посмотрел на своего слугу, который всегда понимал его с полуслова, – почему она согласилась?

– Об этом лучше спросить не меня, господин, – уклончиво ответил Тьюри.

– Я подвергаю её опасности, но не знаю, что могу ей дать взамен… И отказаться от своего единственного шанса на спасение не могу…

– Господин, раньше вы считали, что это честь – помогать вам.

– Видимо, раньше я был слеп.

С этими словами Вальто направился к лестнице, желая подумать в тиши своей комнаты, боясь признаться себе, что готов был вновь сидеть подле кровати, ожидая прихода девушки. Она давала ему ощущение реальной жизни, дарила забытые эмоции. Но главное, девушка заставила его задуматься о прошлом. Вальто снова вспомнил Оберуса. Что он имел ввиду, упомянув о сборе урожая? Почему Совет Миров во главе с Сантаром дор Аранашем пошёл на уступки и не только не уничтожил его, но и дал возможность подпитывать себя? Или никто не думал, что ему попадётся добровольный проводник? И почему Оберус?..

Погрузившись в размышления, Вальто закрылся в своей комнате и, сбросив одежду, вошёл под прохладные струи душа, снимающие возникшее напряжение. У всего происходящего есть причина. И раньше он считал, что сам причина произошедших с ним бед. Но что если это не так? Станислава стала проводником случайно, и тем самым могла нарушить ход чужой игры. А если нет? Вальто вновь почувствовал волну поднимающейся злости. Беспомощный кусок Тьмы, а не демон! Он одним взмахом руки скомкал часть пространства, смешивая стенку с частью мебели в ванной, и повернулся к зеркалу, в гневе рассматривая косматое чудовище с завитыми рогами – когда-то он гордился своим демоническим воплощением, но не сейчас…

Демон надрывно зарычал.

Глава 12

Придирчиво рассмотрев свои домашние вещи, я остановила выбор на спортивных широких брюках, мягкая ткань которых не мешала бы ни дома, ни в замке, и посадка выглядела, на мой взгляд, вполне прилично. Чёрная футболка и удобная ветровка – не знаю, как на Катаре, а в моём мире в таком виде я могла появиться где угодно. Я попыталась настроиться на замок, понимая, что Вальто остался где-то в «чистом поле» без помощи, но браслет совсем не реагировал. То ли от усилий, предпринятых мною для обратного прыжка, то ли из-за резкого спада адреналина, который зашкаливал на момент странного взрыва передо мной во время перемещения, но на меня накатила волна такой усталости, словно я весь день вагоны разгружала. Я ещё пыталась убедить себя, что нужно попасть в замок, но веки тяжелели, погружая меня в состояние дрёмы.

«Сейчас пять минуточек полежу и вновь попытаюсь вернуться», – подумала я, падая на кровать, и провалилась в глубокий сон.

Настойчивый зуммер телефона пробивался сквозь странные картины Катары в моём сне, заставляя нехотя открыть глаза. За окном вечерело.

– Ну ничего себе пять минуточек! – выругалась я, посмотрев на часы, стрелки которых показывали девять минут седьмого.

Скоро должна была вернуться Машуня, а я тут развалилась! Телефон трезвонил не переставая. Со всеми этими прыжками между мирами, я даже не сразу поняла, что это за сигнал. Звонила Наталья, чтобы предупредить, что они уже выехали и примерно через час будут дома.

Кошмар! Дома бардак, ужин не готов, а завтра уже понедельник и вечная житейская круговерть. Все мысли о бедном демоне ушли на второй план, пока я носилась по квартире, приводя её в божеский вид, просматривала холодильник и пыталась сделать самое быстроваримое блюдо – вермишель с сосисками. Успела даже отругать себя за то, что неправильная я мама, раз чуть не забыла про ребёнка. Отрезать, в спешке нарезая салат ножом, часть ногтя, залить холодной водой чай для себя (мне показалось, что чайник я всё же включала) – в общем, из квартиры я вышла не в самом позитивном настроении. Выйти проветриться и встретить Машку у подъезда мне показалось прекрасной идеей. Прекрасной настолько, что я совсем забыла про своего соседа Борюсика, с которым столкнулась, только захлопнув дверь.

– Ты что, ночуешь перед моей квартирой? – не желая вновь оказаться с ним в одном лифте, я юркнула к лестнице, понадеявшись на свою скорость.

Однако переоценила себя и недооценила соседа, который удержал меня за хвост, больно дёрнув назад, но тут же поддержал, не давая упасть на ступеньки.

– Где ты была? – неожиданно спросил Борис, дыхнув перегаром с примесью сигарет.

– Ты ошалел?! – вот не зря я себе ноготь отрезала, вся злость разом прибавила мне уверенности в себе, и я выдернула свои волосы из лап этого недочеловека. – Ты что творишь?! Окончательно сдвинулся от своей загульной жизни?

Я оттолкнула соседа и попыталась продолжить свой путь, но он буквально вытолкнул меня на площадку между этажами, прижимая спиной к окну:

– Я спросил, где ты шлялась все выходные! – Борис был зол.

Бывали у нас размолвки, но чтобы он вёл себя настолько неадекватно, такое было впервые. Хотя нет – первым шагом стал разговор в лифте. Мне стало реально страшно.

– Борис, – начала я более вежливо, стараясь не взбесить мужчину, нависшего надо мною ещё больше. – Я была дома, отсыпалась.

– Не ври, я заходил много раз!

– Я не обязана была открывать тебе дверь, – я медленно старалась выскользнуть из цепких лап Бориса. – Меня внизу ждёт Наташа с мужем и детьми. Не стоит устраивать сцены.

– А я ещё ничего не устраивал, – сосед сощурил глаза и облизнул пересохшие губы, – я предупреждал, что вечно ждать своей очереди не собираюсь.

– Да какой очереди! – вспылила я, сбрасывая его руку со своего плеча и собираясь бежать к выходу, но лишь разозлила его ещё сильнее.

– От тебя за версту несёт мужиком! – Борис схватил одной рукой меня за горло, а второй поймал обе руки, чтобы я не могла от него оттолкнуться. – Не бойся, при дочке я тебя не трону, но ты сама должна прийти ко мне в гости. Уложишь спать кроху и придёшь. На тебе должен быть только мой запах.

– Да твой перегар даже из подъезда не выветривается! – прошипела я, пытаясь вдохнуть воздух. – Я кем угодно готова пахнуть, только не тобой, урод!

– Да, ругайся, – улыбнулся Борис хищным оскалом жёлтых зубов, – ещё больше возбу… Ни хрена себе допился!

Сосед слишком резко выпустил меня из удушающей хватки, заставив закашляться и упасть на колени. Когда я подняла на него глаза, Борис смотрел в окно за моей спиной с ужасом, потирая глаза и пытаясь скинуть наваждение. Он отступил на шаг в сторону лестницы, побледневший в свете заходящего солнца, затем перекрестился, пробормотал что-то по поводу палёного пойла, оступился и пролетел вниз несколько ступеней, пытаясь ухватиться за перила. Я медленно повернула голову к окну, пытаясь понять, что так напугало нашего забулдыгу, и, к своему удивлению, в стекле, словно в зеркале, увидела своё Чудовище в полной красе. Мощный, излучающий силу каждым своим мускулом, шерсть покрыта блестящими бусинами воды, Вальто был страшен в своём частично зверином обличье с выпирающими клыками, закрученными рогами и мощными лапами с чёрными когтями. Мне не было слышно, но даже вид рычащего Вальто заставлял леденеть кровь. Не знаю, как так вышло, но я была благодарна этому странному явлению, которое спасло меня от приставаний соседа хотя бы на вечер, а также показало, что с демоном всё хорошо.

– Спасибо! – прошептала я Вальто, когда Борюсик скрылся в лифте. – Может, этот гад пить бросит и станет человеком.

Я кинула взгляд на демона, в котором я видела человеческого гораздо больше, чем в своём соседе, и тут же отвернулась от окна, внезапно осознав, что рассматриваю абсолютно голого (если так можно выразиться из-за его местами покрытого шерстью тела) Вальто. Щёки вспыхнули огнём до самых ушей. Это уже слишком! Но взгляд предательски пополз в сторону увиденной картинки снова, однако в окне вновь видна была только часть нашего двора. Я разочарованно вздохнула и, увидев подъехавший автомобиль мужа Натальи, побежала на выход встречать моего ангелочка, выбросив из головы всё произошедшее.

– Мамочка!

Маша бросилась ко мне с букетом полевых цветов вперемешку с травой.

– Красотища! – похвалила я ребёнка, принимая подарок.

– Я сама для тебя его собирала! Я – дирзае… дизарн… дизайнер! – выговорило моё чудо.

– И это ты не видела, как они украсили нам весь двор! – смеясь, выкрикнула Наталья, доставая из машины сумки и передавая наиболее лёгкие своим мальчишкам. Остальное взвалил на себя молчаливый мужчина, оптимистично кивнув мне вместо приветствия.

– Теперь там будет очень красиво! – заявила моя дочь, ничуть не сомневаясь в своих словах.

– Ну что, выспалась? – спросила Наталья, когда мы отправили в лифте детей и её мужа наверх, ожидая своей очереди.

– Прямо в другой реальности побывала, – почти не соврала я.

– Если следующие выходные будут тёплыми, может, вместе рванём?

– Посмотрим, Наташ, – вздохнула я.

Глава 13

Утро. Я с тоской посмотрела на будильник – до сигнала оставалось ещё несколько минут, которые я постаралась потратить с пользой, и обняла Машу, наслаждаясь её бурчанием. Не досплю, так поваляюсь немного. Но время на месте не стоит, и мои суетливые будни требовали исполнения ежедневного ритуала. Умыться, собраться, собрать ребёнка, накормить, садик, работа… Если бы Машкин отец нам хоть немного помог… Душу резанули не очень приятные воспоминания, и я постаралась переключиться на другую тему. Я всего могу добиться сама, мне не нужны ничьи подачки, я сильная, и у меня есть самый сильный стимул для успеха – моя дочь. Я с гордостью взглянула на просыпающегося ребёнка, повторяя свою ежедневную мантру: «Всё будет хорошо».

Я и так совсем ни на что не жалуюсь, ведь квартира своя у меня есть, работа есть, зарплаты мне вполне хватает, а когда нужно больше, то я беру вместо подработки проверку чужих балансов. У меня замечательная соседка и подруга, готовая прийти на помощь, Машка ходит в садик и скоро перейдёт в школу. Дома царит полная идиллия. Да, как и любой женщине, мне хочется, чтобы рядом был достойный мужчина, а у Маши отец. Но не я первая, не я последняя. К сожалению, в нашем мире мужчины считают, что раз их меньше, то женщина должна быть рада любому экземпляру. Одни ноют, что кругом одна корысть, другие, что их не понимают, третьи считают, что полигамия – это норма и жена должна смириться. Смотришь потом на единичные экземпляры нормальных мужиков, и вроде бы надо брать, но тут оказывается, что нас не только душа интересует, но и внешность тоже.

Почему-то вспомнился начальник, и я передёрнула плечами.

«Нет. Только не он!»

Странные мы существа – женщины. Я свободно себя чувствую рядом с самым настоящим Чудовищем, демоном во плоти, но не могу даже представить себе свидание с Виктором Сергеевичем. А дочку родила и вовсе не пойми от какого субъекта. Память вновь быстро перекрыла доступ к прошлому, услужливо защищая меня от переживаний и рисуя вновь образ Вальто. Ночью мне несколько раз казалось, что я чувствую огромные подушки под собой, как в спальне гостевых комнат, но, когда я открывала глаза, ощущения растворялись, оставляя меня в моей реальности. Сложно всё-таки с этой магией!

На работе с самого утра была запарка: конец квартала говорил сам за себя, и даже наша главный бухгалтер проявила ко мне снисхождение, оставив свои претензии и придирки, пока мы не закроем все документы. Но наслаждалась я привычной обстановкой ровно до обеда…

Девчонки собрались спуститься в кафетерий, и я была рада, что, забыв травлю, они позвали меня с собой, но на выходе из конторы меня остановил окрик нашей секретарши.

– Грибанова! – крикнула Татьяна, направляясь к выходу за девчонками из нашего отдела. – К Виктору Сергеевичу зайди.

– Так ведь обед! – я попыталась схитрить. – Может, скажешь ему потом, что не успела меня поймать? А я после обеда зайду.

– А потом у нас секретарь сменится, – хмыкнула протиснувшаяся между нами Ольга.

Я скривилась в благодарной улыбке за такую поддержку.

– Сама ему скажи, что у тебя обед, – быстро проговорила Татьяна и сбежала вслед за остальными, оставляя меня с плохим предчувствием.

Вздохнув поглубже и посмотрев в подбадривающие глаза немолодого охранника, я бодрым шагом направилась в кабинет директора.

– Виктор Сергеевич! – громко выкрикнула я, открывая дверь как можно шире в надежде, что громко орать на меня он не будет, но осеклась, заметив, что он не один.

Наша суперблондинка и главбух Бурова стояла настолько близко к хмурому директору, что деловыми отношениями там явно не пахло. Хотя, судя по мужчине, он не особо этому радовался. Женщина послала мне настолько убийственный взгляд, что я невольно сделала несколько шагов назад и отвела глаза.

– Извините, – я хотела быстренько закрыть дверь и уйти, но меня остановил голос директора.

– Станислава Андреевна! – мужчина сделал шаг в сторону от поджавшей губы Татьяны Николаевны. – Сколько можно вас ждать!

Ну ничего себе, я ещё и виновата!

– Вы были заняты, – обиженно пробурчала я.

– Я свободен! – как-то слишком резко ответил мне начальник и повернулся к Татьяне Николаевне: – Поговорим позже.

После чего направился к выходу и, зацепив меня за руку, быстрым шагом вышел из офиса, бросив ключи охраннику:

– Петрович, закрой мой кабинет.

– Куда мы идём? – идти вслепую казалось плохой идеей.

– Обедать, – отрезал начальник. – У вас ведь обеденный перерыв?

– Да, – кивнула я, останавливаясь на улице перед автомобилем Виктора Сергеевича.

– Вот и пообедаем, – всё ещё хмурый мужчина открыл передо мной дверцу, предлагая сесть на переднее сиденье.

– Меня коллеги ждут, – сделала я попытку слиться, но начальник, задумавшись на секунду, снова кивнул на машину.

С тяжёлым вздохом обречённого я подчинилась, понимая, что́ меня ждёт по возращении, судя по злобному взгляду главбуха, вышедшей за нами следом.

– Что происходит? – спросила я директора, когда мы выехали со стоянки офисного здания.

– Едем обедать, – спокойно ответил мужчина, глядя на дорогу. – Тебя что-то беспокоит, Грибанова?

– Вы меня уже в который раз подставляете перед коллективом, – теперь уже хмурилась я.

– В каком смысле? – удивился Виктор Сергеевич.

– А вы не видите? У нас работают одни женщины. Пока вы на меня по какой-то причине злились, мне сочувствовали, но как только стали выделять, подписали мне фактически приговор.

– Станислава Андреевна, выбирайте слова, – возмутился начальник, бросив на меня укоризненный взгляд. – Что значит «злился по какой-то причине» и «стал выделять»? Вы допускали ошибки в работе, на которые я вам указывал, хотя мог бы и уволить. Но вы исправились и даже помогли сделать прекрасную презентацию. Я не имею права пригласить хорошего сотрудника на обед? Может, мне вообще запрещено проявлять симпатии в коллективе?

– Я не это имела в виду, – тихо проговорила я, чувствуя жуткую неловкость момента.

Зачем я вообще открыла свой рот? Молча поела и пошла работать!

– Я понимаю, о чём ты говоришь, Станислава, – остановив машину, проговорил Виктор Сергеевич, – считай, что сегодня ты оказала мне ещё одну услугу. Если тебе неприятно, буду передавать распоряжения через секретаря или Бурову Татьяну Николаевну. Но от этого разговоров меньше не станет. Иногда и большому начальнику нужен человек, с которым он может просто поговорить.

– Простите, Виктор Сергеевич, – мне стало совсем не по себе.

– Всё выяснили? – улыбнулся мужчина, и я кивнула, немного расслабляясь. – Что имеешь против вредной пищи?

Я оглянулась и увидела, что мы стоим рядом с пиццерией.

– Абсолютно ничего!

Обед пролетел быстро. К моему удивлению, малоразговорчивый и строгий на работе начальник Виктор Сергеевич в пиццерии болтал без умолку, рассказывая о том, как прошла презентация, как он получил эту должность и как он первый раз с ужасом вошёл в двери чисто женского коллектива. Не сказала бы, что мой директор обладал феноменальным чувством юмора, но он старался. Затем между прочим стал спрашивать обо мне. Я даже не сразу поняла, как много о себе рассказала этому хитрому мужчине, пока он не заговорил о моей дочери. В этой теме всегда срабатывал блок, если разговор заходил не о её талантах, а её отце.

Я всмотрелась в лицо внимательно наблюдающего за мной мужчины, который прятал некоторую нервозность за улыбкой. Зачем я вообще так разоткровенничалась, рассказывая о себе? Он ведь выспросил обо всём, что я люблю, перекрывая свой опрос незначительными деталями своей жизни.

– Обед завершается, – вместо ответа произнесла я, демонстративно посмотрев в телефон, – опоздаем и получим выговор.

– Все выговоры я вожу с собой, – попытался отшутиться Виктор Сергеевич, – но засиживаться тоже не стоит. Работу работать кто-то должен.

– Именно, – неловкость вернулась с новой силой.

– Спасибо за компанию, – проговорил начальник, высаживая меня перед офисом.

– Я всегда за халяву, – улыбнулась я в ответ и пожалела о своих словах.

– Я могу предоставлять её чаще…

Неловкая пауза повисла в воздухе.

– Пойду я, – не люблю такие двусмысленные моменты.

– Конечно, – кивнул директор и стал выруливать на стоянку.

Задумавшись над своим странным положением, я шла по коридору к нашему отделу.

– Значит, мне всё показалось, – прошипели над моим ухом.

Я дёрнулась в сторону от разгневанной женщины. Татьяна Николаевна обогнала меня перед дверью в кабинет.

– Вы о чём? – не сразу поняла я.

– Не прикидывайся глупой. Теперь либо ты, либо я. А значит, можешь искать новое место работы.

Бурова резко открыла дверь и хлопнула ею перед моим носом. Вот и покушала за счёт директора Станислава Грибанова! С тяжёлым вздохом я вошла в кабинет с женщинами, уже приписавшими мне связь с начальством.

Глава 14

Адских три часа после обеда я помогала Татьяне Николаевне максимально изводить меня. Я накручивала себя по поводу косых взглядов, каждый шёпот принимала на свой счёт, молчание коллег казалось игнором. Стоило мне только переступить порог кабинета, как Ольга демонстративно спросила:

– И как «отобедалось» с начальством?

– Мягко, – хихикнула Вера в ответ.

Я не стала отвечать на этот выпад, считая, что мне перед ними оправдываться не в чем. Но после этого воцарилась тишина… Только Бурова выкрикивала мою фамилию с периодичностью в пятнадцать минут, нагружая новыми задачами. Было реально обидно. Почему такое отношение? Можно подумать, кто-нибудь из наших свободных дамочек отказался бы от флирта с начальством! Скрипя зубами, я раз за разом получала нагоняй от Буровой и шла переделывать отчёты. В конце концов стала закрадываться мысль встать и уйти… Совсем…

– Стася, я случайно на твой принтер бланки отправила.

Я подняла голову и посмотрела на подошедшую ко мне Раю. Она ободряюще улыбнулась и села на пустующий стул моей соседки.

– Печатается, – ответила я поникшим голосом, следя за выскакивающими на подложку листами.

– Ты чего такая мрачная? – не отставала коллега.

– А ты не видишь? – настроение и так было на нуле.

– Нет, – девушка не переставала улыбаться. – Ты из-за сплетен или из-за того, что Бурова прессует?

– Из-за всего сразу, – пробурчала я.

– Стась, я тебя не узнаю.

Тон Раи меня удивил. Выдержав паузу, она продолжила:

– Помнишь, когда у Светланы сын заболел и она месяц как амёба на работе была…

– Это когда её за недочёты чуть не уволили? Да, – кивнула я.

– Чуть, – выделила Рая. – Кто нашим дамам рты заткнул? Кто заставил всех помочь коллеге в сложный период?

– Я разве? – сама этого не помню, но Рая кивнула.

– А когда меня за полгода на 30 кг разнесло и все ржали, советы «ценные» давали, кто меня к врачу заставил пойти?

– Так это очевидно было, – робко постаралась я уйти от ответа.

– Не всем. Я из-за насмешек в такую депрессию ушла, что сама не собралась бы и сейчас сидела бы на инсулине. А как над Зинаидой потешались из-за её говора? Кто тогда стал подлавливать наших змеек на неправильных ударениях? Даже та самая Ольга, которая сейчас перед Буровой выслуживается. Вспомни, как наши бабы называли её «Прости Господи» из-за нарядов, ничего не прикрывающих. И кто с ней тогда против всех дружил и по магазинам ходил на распродажи?

– Просто я тогда тоже решила обновить гардероб, – я задумалась над словами Раи.

– Именно, просто… Когда это тебя трудности пугали, а тем более какие-то сплетни?

Рая встала и ушла к своему рабочему месту, оставив меня в растерянности. А действительно, чего я себя накручиваю? Ничего плохого не делала, других не подсиживала, мужей не уводила, а в остальном – моё личное дело!

– Станислава Андреевна, – резкий голос Татьяны Николаевны уже вызывал икоту от страха, но я, нацепив улыбку, поспешила к своей начальнице, которая тут же развернула ко мне монитор, указывая на реестр. – У вас плохо с последовательностью? Не заметили, что пропустили один день?

– За этот день с моих магазинов ещё нет закрытых накладных, – стараясь говорить спокойно, ответила я.

– И чья это проблема? – ехидно улыбаясь, продолжила главбух.

– По инструкции, нарушений нет, – я медленно закипала, – две недели ещё не прошли.

– Только если это не касается отчётного периода и трёх поставщиков, с которыми у нас три дня на расчёт. А среди накладных этого дня как раз присутствует такой поставщик.

– Я сегодня сделаю запрос и создам добавочный реестр, отчётный период будет закрыт по всем правилам.

– Конечно, создадите и вдобавок напишете мне объяснительную, – довольное лицо Буровой подёрнулось пеленой из-за подступивших к глазам слёз, но я держалась, – три объяснительных – и я уволю вас за несоответствие должности. Может, сама напишешь «по собственному желанию»?

– Ну, уж нет, – злость колючей волной пробежалась по телу, – хотите уволить? Увольняйте по статье, и мы встретимся в суде. Как-то слишком резко я перешла из разряда лучших работников в худшие.

– Может быть, зазналась, – тихо проговорила Татьяна Николаевна, ближе наклоняясь в мою сторону через стол, – много таких звёзд я повидала на своём веку. Светят недолго…

– Да я только начинаю восходить, – зло прошипела я в ответ, уже не понимая, что несу. – Это старые звёзды гаснут. Пойду к Виктору, спрошу, когда ваше кресло освободится.