Диалектика глобализма

Все науки собирательные, индуктивные, дифференциальные, аналитические, можно сказать – тактическо-обзорные. Они изначально соотносят конкретные факты, и только затем создают понятия, суждения и синтез в виде концепций, гипотез и теорий. Иначе быть не может, поскольку человек способен оперировать лишь понятиями, которые прозводны от нечто конкретного, атрибутивного, в виде образов прошлого. Историю же необходимо рассматривать много шире и глубже – как истину торжества существования в вечном движении. История – это единственная в своем роде интегральная наука, «метанаука» мировоззрения сущности. Это сама жизнь с ее преградами и вечным развитием. Именно потому она носит глобальный характер, но нуждается в разумном «оживлении» прошлого.

Глобализм истории как процессной науки пронизывает все и вся. Это интегральная наука сущего, основанная на канонах самосуществования. Она не соотносит, и не соотносится, а вытекает из самого развития. Она «работает» не на эксперименте, а на готовом материале, который услужливо предоставляет развитие. Взять хотя бы ту же математику: едва первобытный человек узрел, что два пальца больше, чем один, у него уже была богатейшая история развития. Та же философия, она не родилась раньше того, как человек научился рассуждать, а история этого была уже давно. И так далее. Так что вопрос «мирового правительства»: кто кого «съел» раньше или «круче»? – просто бессмыслен. Причина тому: история не прощает, действуя объективным началом. Принцип диалектического историзма пронизывает всю онтологию и направляет гносеологию – учит, направляет, заставляет развиваться. Вначале едва ли не бессознательно-созерцательно, но затем осознательно. То есть, в активной деятельности, в собственной «самости», с учетом глобального интереса.

Глобализм истории в том, что она не замыкается на бытийных земных проблемах. Каждый исторический факт связан с процессом объективного глобализма сущего. Наивно полагают глобалисты, что это не так, хотя сами себе противоречат. Например, трансгуманисты утверждают тенденцию о путях к бессмертию. При этом они не осознают, что толкают человечество к абсолюту всеобщего. Бессмысленному и недостижимому в условиях мироздания. Искусственный интеллект, например, исторически не обусловлен, а потому не связан с будущим сущего.

Глобализм истории диалектически связан с историческим глобализмом. Недоучет этого аспекта приводит и привел к современным кризисам. Он должен учить, чего, к сожалению, не происходит. Разум должен иметь исторические корни, иначе остается открытой лазейка для необоснованного наступления капитального отбора с негативными последствиями для человеческой цивилизации. Крушение великих империй прошлого – тому пример.

* * *

Диалектический историзм глобализации это принцип, согласно которому небытие (история, прошлое) рождает и развивает бытие (будущее) в совместной деятельности. А само бытие познает это небытие и развивается благодаря этому, но только в совместном усилии. Кантовская непознаваемость «вещи в себе», как некий недостижимый абсолют, была понята в веках не совсем корректно, можно сказать, превратно даже многими мыслителями современности. Непознаваемость в целом это обычный признак процесса глобализации (например, истории или человека в их целостности). Но это вовсе не означает отсутствие или снятие («Aufhebung» у Гегеля) связи и познаваемости между миром мысли небытие и миром чувств бытие.

Таким образом, диалектический историзм находит ответы на два основных вопроса философии, сформулированных Ф. Шеллингом. Это известные связки: каким образом развитие бессознательно-духовного (читай: объективного глобализма) приводит к сознательному? Или: каким образом сознание, вернувшись к истории, может материализоваться? То есть, в современных условиях это действия субъективного глобализма. Ответ равносилен пониманию вопроса происхождения глобализма.

История глобализма – наука о будущем. История зародилась с жизнью, ее не отделить от существования, как извечного становления. Время – кажуще-субъективная «стрела» мироздания, но оно участвует в развитии далеко не на равных основаниях с диалектическим историзмом, она лишь маркер процесса, свидетельство неизбежной субъективации. История глобализма – являет собой настоящее в массе рефлексий: от прошлого к настоящему и обратно, он сам по себе живет и действует в лице истории. Выходит, что все есть история?

Обычно считается, что «принцип историзма – только устойчивость. Однако устойчивость, проявляющаяся в единообразии, стала основой принципа униформизма». Но устойчивость это лишь одна сторона «медали», поскольку без изменчивости, собственно процесса, который обеспечивает эту устойчивость, не может быть существенного развития. Более того, сама устойчивость это лишь характеристика явленного, которое вообще лишено развития, а представляет собой мгновенные срезы-вакханалии самого процесса. Таким образом, принцип историзма в бытийной трактовке подлежит обязательной корректировке на диалектический глобальный лад.

С другой стороны, следует учитывать и такое течевидное образование, как актуализм. Актуализм – возможность переноса настоящего на прошлое. Однако в истории остаются события, а не процессы, и не их связь с ними, которые в «растворенном» виде, подспудно их рождают. В таком случае, актуализм выглядит субъективным переложением объективного на свой априорно-соотносительный лад. Действительно, возможность переноса прошлого должна подразумевать и основываться на некоем глобальном процессе, которого в подобном рассмотрении просто нет.

Речь должна вестись о диалектической материализации настоящего в историческое русло. При этом оно может происходить лишь за счет объективного процесса развития, его направленности на такую материализацию. Перенос настоящего в прошлое невозможен сам по себе, он выглядит гипотетическим построением в субъективной беспомощности осознания, которое необходимо оживить. Так актуализм должен переходить в диалектический глобализм.

Существует классическое гносеологическое мнение – «конкретный историзм» Гегеля, согласно которому рассмотрение предмета должно быть историческим. Но чисто историческое – не дает ключ к целостности, оно должно совпадать с будущим (логическим). У Гегеля единство историзма соединено с принципом развития, но сам принцип развития неясен. Его саморазвитие «абсолютной идеи» выглядит наивно в отношении действующих сил. А оно заключается в принципе «невозможности неразвития», восходящего от неизбежной поляризации для необходимости существования. Невозможности несуществования. Невозможности неглобализации. Все неполяризованное остается в «сундуке» под таинственным названием «вещь в себе».

Подобное мы встречаем у Иммануила Канта, имея в виду его «вещь в себе», которая не может развиваться и существовать в принципе из-за отсутствия связей. Историческое рассмотрение глобализма должно обязательно сочетаться с объективной направленностью – и обязательно выливаться в дальнейшем в действие, в материализацию такого рассмотрения. Это предусматривает диалектический историзм.

Глобализм истории, отнюдь, не только утилитарная ценность, но и…общечеловеческая, то есть глобальная. Общечеловеческие ценности вырабатываются веками – исторически, а их значительная роль, как в воспитании личности, так и в становлении общества известны, собственно на них основан грегарный отбор. Причем вырабатываются они с помощью субъективно-объективного механизма развития существования и глобализма. И развиваются так же – в ходе направленного на будущее свободно-принудительного равновесия, этакого «привязывания» личности к обществу, из которого вытекают целостные потуги осознательной деятельности.

В недавнем прошлом было широко распространено мнение, что историзм – это «принцип познания вещей и явлений в их развитии». Это материалистический «кондовый или «суконный» историзм – «продукт определенного исторического развития». Что такое «историческое развитие»? Речь, к великому сожалению, снова и снова идет об изменении явленных макровещей как атрибутов некоего внешнего «мира» – то есть, при этом должна происходить редукция прошлого. А это только объективная (процессная) глобальная история, которая абсолютно чужеродна истории явленной. Хотя бы в том отношении, что они отнюдь не переходят и не трансформируются друг в друга: процесс становится только там, где явление уже исчезло. У эмпиристов или позитивистов – историзм вообще отсутствует – фигурирует фигляр только субъективной истории. У религии историю делает боженька – фатальная сверхъестественная человеческая комедия. Так замыкается круг мнения, что «история ничему не учит».

Логика диалектического глобального историзма как процесса, захватывающего массу явлений-фактов, заключается не только в изучении или редукции прошлого. Она неизбежна в его адекватной оценке со стороны: личности при постоянных рефлексиях собственных поступков, общества при выработке общечеловеческих ценностей. Происходит развитие прошлого (оживление истории) – развитие в формализованном состоянии его как консенсусного ноумена, как общечеловеческих ценностей. В дальнейшем процесс продолжается на стадии конструирования и моделирования-оптимизации лучших действий, исходя из имеющейся исторической основы моделей будущего. Идет реализация наиболее оптимальной на данный момент времени версии. Действие непременно должно завершать цикл воспроизводства истории, связывать в целостность «плохое» прошлое» и «светлое» будущее в глобальные процессы, происходящие во Вселенной.

Поэтому при учете исторического прошлого речь должна идти не только о реконструкции прошлых состояний или событий, как это обычно делает историческая наука, но и о приложении в виде этакой саморазвивающейся реконструкции к будущему. Говоря иными словами: история должна учить, чего она часто не может сделать, допуская глобальные кризисы и войны, по простой причине – нашего нежелания учиться у нее. Более того, можно выразиться кратко-точно: мы должны учиться у истории, а не ждать готовых редукций и рецептов будущего для совладания с негативизмами глобализма. То есть, в условиях кризиса умов необходимо самим вести наступательную тактику. Нужно исходить из исторических достижений и действовать как активное начало нашего существования. При этом учитывать стратегическое направление, задаваемое, как одухотворенную тенденцию, историей.

Известная всем позиция униформизма постоянно отрывает историю от человеческого существования, от человека, Она не в состоянии обеспечить даже мало-мальски должного предвидения будущего в глобальном исполнении. Отсюда, отчасти, периодические кризисы, когда историю рассматривают как замертвевшее и отжившее создание. При этом трансгуманисты считают, что она ничему научить не может, а возвеличивают свой субъективистский разум, который, отнюдь не безгрешен. Можно задаваться сакраментальным вопросом предвидения будущего, отвечать на него так или этак. Однако, идя изъезженными монолектическими путями, даже в принципе не увидишь «ни зги».

Будущее можно «увидеть» лишь в процессе его формирования как тенденцию – и этого достаточно для наличия путеводной звезды в лице истории. Поскольку этот путь мы уже проходили не раз и не два, – значит, в школе «высшей истории» мы не учились. Принцип исторического развития глобализма чужд униформизму и конформизму, и даже актуализму. Более того, диалектический историзм чаще выглядит как антиактуализм, поскольку нацелен на будущее, а не наоборот. Принцип развития глобализма должен сочетаться с историзмом – и в таком обличье действовать.

Следует учитывать, что состояние или явление глобализма всегда симметрично относительно своей устойчивости в униформистском понимании. Процесс же всегда асимметричен. И не потому, будто мы его понимаем в сказочном априорном переложении, а из-за его каузальной причастности к механизму развития. В диалектической связке глобализма, в которой они постоянно находятся вместе, это означает поляризацию их сущности. Сущность в развитии вообще не может быть симметричной и устойчивой, поскольку симметрия (двойникование) – признак отражения объективного в субъективном. Но не развития, благодаря постоянной поляризации. Сам признак симметрии характерен лишь для неконформных (статических, гипотетических, то есть, бабушкино-сказочных) систем в случае их репликации под действием внешних факторов. В любом раскладе, при таком рассмотрении сами системы должны рассматриваться более широко, глобально. Они должны становиться динамичными, но динамичными не в бытийном современном осознании, а в истинно-диалектическом, процессно-явленном исполнении глобализма.

Только в процессе асимметрии возможно развитие, возможен процесс поляризации, при котором система «Мир существует» приобретает характер устойчивого глобального образования. Устойчивого за счет процессного «убегания» от капкана симметрии. То есть глобализм истории реализуется и становится детерминировано-устойчивым именно в процессе, а не в состоянии. Он существует благодаря такому двойникованию от извечной поляризации. В этом отношении заслуживает внимания синергетический историзм глобализма, который начинает развиваться «трудной» наукой в кострах уничижительной критики от классических авторитетов. Критика нужна, но в данном случае она не способствует становлению синергетики, поскольку из критики не вытекают направления должного путевождения. Однако он, в самом деле, должен основываться на принципах диалектической самоорганизации, а не на некоей непонятной имманентной самоорганизации, которая стала притчей во языцех…

Диалектический глобализм включает в себя основу исторического детерминизма и канву логического трансцендентального индетерминизма. В том отношении, что развивает их, учитывая не только факт взаимной обусловленности, но и причины проявления этой определенности в виде действующих сил истории. Эти силы обычно остаются в стороне от взора исследователей, поэтому кажутся несколько таинственными по характеру своего воздействия. Например. Нет-нет, да появится некий исторический факт, который вроде бы совершенно невозможно было предсказать, хотя бы в случае «сугубо непредсказуемых» прогнозов экономического кризиса. Откуда он взялся? – от объективной направленности, объективного детерминизма в основе действия, хотя само действие может существенно корректировать его ход.

Такая корректировка глобального обуславливает эту казуистическую «непредсказуемость», хотя она принципиально существенно не меняет расклада сил и обстоятельств. Это как довесок к основному из-за совместного развития объективного по сути детерминизма и случайной субъективной неопределенности. При этом важно отметить, что последняя «случайность» должна классифицироваться как «квазислучайность», поскольку носит прагматически-субъективный характер искажения самого глобализма.

В ходе такой субъективной корректировки детерминированного объективного сам исторический детерминизм характеризуется тем, что, например, то или иное историческое событие произошло, но произошло индетерминировано. Поскольку оно произошло в процессе развития, в субъективном развитии объективной прозрачной определенности. Такая индетерминированность на примере субъективного глобализма означает его вседозволенность. Однако на деле это есть недоучет глобальной истории в ее голословной интерпретации примеров катастроф прошлого времени. Так оказывается более важным вырванное из истории событие, а не причина или следствие, а то и сам процесс, как тенденция будущего. В этом отношении принцип диалектического историзма чрезвычайно важен для понимания диалектического глобализма.

1.10. Аффекты субъективности

Согласно современным диалектическим установкам, на роль глобализатора сущего может претендовать лишь самоорганизация с ее тенденциями развития в виде «объективных отборов» (инструментами-процессами объективного воздействия на мир). Кроме прочего определяющего, вечного, самоорганизация дает возможность существовать субъективностям: личностным, общественным, природным. В качестве природной субъективности в основном выступает сама самоорганизация – в виде точечного отбора развития сущего. Отбор структурный включает в себя действие точечного отбора, но во многом определяется средой обитания и общественным влиянием.

Аффектация субъективности прямо связана с искажением объективного глобализма. Будь то личностная субъективность, с ее глагольным ментальными модусами, или социальная субъективность – с «законами меньшинства». Или природная, всеобщая субъективность со случайными флуктуациями со стороны внешней самоорганизации при воздействии на личность или сообщество. При этом страдает как процессное объективное, так и субъективная сфера, что выливается в аффектированные действия глобализма. Подобное можно наблюдать в новейшей истории на примере глобальных кризисов экономики, политики, экологии, культуры и т.д. Суммарный вклад субъективностей в негативизм глобализма трудно переоценить, поскольку в них рождаются и умирают смысловые доминанты, в том числе существования сущего и человеческой цивилизации.

В субъективном плане природная субъективность имеет материальное выражение случайности; в объективном плане – это внешняя самоорганизация. Субъективность общества в субъективном отношении определяется правителями, в объективном отношении – это все та же внешняя самоорганизация. Хотя ее «доля» в процессе развития менее существенная. Субъективность вообще – это целостность субъективной (чувственной) сферы и процесса объективного. Она актуализируется в принятии нематериальных сигналов, усвоении их с обязательным совершением разумных действий. Можно представлять субъективность как своего рода целостный объективно – субъективный «трансформатор». Субъективность так же в принципе вечная процессная структура. Она выступает в ходе диалектического глобализма под видом связующего нечто – как процесс связи субъективного и объективного. Подобные «образования» можно характеризовать термином «феноноумены».

Аффективность как когнитивное свойство субъективности проявляется обычно в реалиях в виде так называемой «ментальной фальши». Тогда осознание вынужденно искажает должный «зигзаг развития» субъекта, несмотря на «требование» выбора рефлексии. Причина тому – существенное, если не катастрофическое, несоответствие между представленными и усвоенными общечеловеческими ценностями на примере личностной субъективности. Аффективность обычно вредит субъекту, но чаще такому субъекту, который хитрит и преступает нравственные устои, пытаясь обмануть самого себя, давая заведомо неадекватные установки своему осознанию.

Смысл диалектического глобализма, как объективного процесса, заключается в том, чтобы субъективности не форсировали его течение, Даже наоборот, чтобы они всемерно делали бы его разумным, максимально удаленным от конца света. Можно выдумать много «страшилок», которые входят в субъективности и искажают их. Но разумно ли это? Например, справедливы ли идеи Жан Бобока о выращивании человека в инкубаторах или перехода к сканированию структур мозга? Думается, что такого рода аффекты не красят разум.

Аффекты субъективности бывают разными. Так, субъективность природы обычно носит точечный характер, который исходит из точечных черных дыр и процесса материализации. Ее аффектация случайно-закономерная. Субъективность социальная основана на структурировании вновь образующейся материи со стороны общества путем воздействия, создаваемым им общечеловеческих ценностей, на личностные субъективности. Аффектация здесь носит характер искажения структур, в том числе стереохимических или атомных. Аффектация личностной субъективности становится на основе действия на личность общечеловеческих ценностей. А также явлений окружающего мира.

Аффект это эффект плохой мысли, когда субъективность остается в одиночестве. Парадокс субъективности в том, что это всегда отношение интересов: человека, который отдает интерес от неожиданности, и самого парадокса, который этот интерес приобретает. Так обстоит дело с субъективным глобализмом, который коверкает субъективности по воле самого субъекта.

В нашей жизни слишком много идеального и невидимого. Человек не может без этого жить, но, тем не менее, многие современные сторонники глобализма пытаются это сделать. Почему? Субъективность заклинивает на материальном? Нет, они теряют веру и смысл жизни. А Вера – это та путеводная звезда, которая делает человека. Однако вера должна быть разумной, тогда она ведет в вечное, без которого жизнь становится бесцельной. Собственно, такая вера и дает нравственный щит, который защищает от субъективных невзгод. Почему? Потому что нельзя жить иначе. Мелкая зверушка беззащитна; но и она все же имеет защиту именно своей малостью. Так обстоит дело и с глобализмом – даже если человек считает себя маленьким, но это все же лучше, чем считать себя великим, как некий неразумный глобалист. Это также аффектация его субъективности.

Способность к самоорганизации является фундаментальным свойством не только расширяющейся Вселенной, но и с сущностью ее субъективности, когда встает на повестку дня вопрос о необходимости уравновешивания непрерывного локальным, да еще с продвижением вперед в процессах созидания. В этом отношении можно считать выдающейся роль субъективностей, которые не только рождают, но и двигают. Примечателен факт, что сама субъективность легко подвергается аффектам, как со стороны субъективного действия, так и от объективной направленности. Такая аффектация, как правило, сопровождается искажением открытости системы и приводит к негативизму диалектического глобализма.

Например, рассмотрим такой аффект субъективности природы как представление процессов самоорганизации в виде иерархической структуры. При этом глагольные ментальные модусы от объективной направленности, якобы, материализуются квантами – некоторыми порциями, согласно приведенной иерархии. В результате такого рассмотрения структуры нового вещества Вселенной оказываются разъединенными на какие-то фрактальные «куски», чего в реальности не может быть. Такое рассмотрение, приводящее к субъективной аффектации, имеет материалистическое мировоззрение на саму неординарную природу мироздания, где процесс развивается в целостности глобальной диалектизации.

Другой пример, касающийся объективной аффектации всеобщей субъективности природы: аффектация за счет ментальной фальши. Это тот случай, когда субъективная «часть» субъективности не осознает процессного характера самоорганизации и формализует ее недостаточно полно. В результате получаются аналогичные искажения субъективного глобализма, как в первом примере. Дело в том, что элементарные частицы не являются элементарными, они сами становятся таковыми в ходе материализации в процессе объективного отбора из нематериального континуума. Взятые в ранге действующих частиц самоорганизации за основу изменений, они вызывают неизбежную аффектацию субъективности. В это слабая, уязвимая для субъективных извращений черта материалистического подхода в целом.

Материальная часть Вселенной не имеет иерархическую структуру уже потому, что своим существованием обязана целостности с нематериальной «частью». Субъективность же и есть такая целостность. Если, например, философскую точку рассматривать как некоторый процесс связи, то субъективность должна постоянно использовать ее в своей «работе». То есть, использовать процесс связи в целостность и далее выходить на актуализацию нового вещества. В противном случае неизбежны аффектации субъективности Вселенной. Такое происходит постоянно в виде субъективных отклонений от объективной тенденции самоорганизации. В случае крупных отклонений, говорят об угрозах и катастрофах. Такие аффектации обычно соотносят со случайностью. Тогда подобные случайности есть первейший признак нарушения объективно-субъективных равновесий в субъективностях, а случайность можно называть «судьбой»? Это следствия диалектической глобализации по искаженному сценарию.

Философская система сил и направленностей, хотя бы в виде «истории эволюции Вселенной», объединяет некоторую часть знаний о мироздании. Но она превалирует материалистическим подходом, в результате чего, например, биоэволюция природы, оказывается, зависит лишь от генома, материального в основе. Хотя субъективность непременно требует связи с объективными факторами направленности и инициации в актуализации самого генома биоэволюции, а не только наследственности. Изменчивость при этом учитывается некорректно, в результате чего субъективность теряет равновесные черты и обеспечивает лишь отголоски непрерывной эволюции.

Можно утверждать, что сам курс развития субъективностей, как и диалектического глобализма, направлен на созидание только потому, что преобладает закономерное направленное равновесие. Субъективность природы как стержень эволюции и инструмент диалектического глобализма связана не только с синергетикой, как неполной теорий самоорганизации, но и с неизбежностью аффектации. Устойчивость создает непрерывное развитие, а не изменчивость и наследственность генома. Да, хаос порождает порядок, а порядок, в свою очередь, хаос. Но вместе они развиваются в рамках целостной субъективности под видом диалектического глобализма.