Мишень

Ирина Минаева

Мишень

Что является истинной целью нашей жизни? Пожалуй, любовь. Кто-то любит власть, богатство, плотские удовольствия. А у кого-то одна любовь – к Богу. У блаженных – к людям, у эгоистов – к себе самому. У каждого она своя. Но всех людей объединяет именно это всеобъемлющее понятие, и смыслом, двигателем и одновременно целью жизни каждого человека является именно любовь.

Для кого-то любовь – болезнь, наркотик, мука, а для кого-то, даже безответная, больная, любовь является благом, даром божьим. Но в любом случае каждый человек, рожденный на нашей планете, – плод любви и рожден для того, чтобы любить, быть любимым и создавать себе подобных.

Но почему происходит сбой в этой программе у некоторых индивидов, почему люди становятся способными убивать и ненавидеть? Наверное, потому, что они забывают истинную цель своего пребывания и отвлекаются на мелочи, считая их смыслом жизни. Наверное, потому, что чувствуют дефицит любви к себе от близких людей или переизбыток любви от посторонних людей.

Всеобщая любовь и поклонение на самом деле являются тяжким грузом, энергетическим вакуумом для идола, ощущением несоответствия внутренней сущности внешнему лоску. Поэтому все диктаторы славились излишней подозрительностью и истерией, несмотря на фанатичную любовь масс. Только любовь, преданная и безграничная, может вызвать ощущение истинной власти.

Но любовь, несмотря на власть, лишает нас истинной свободы, мы не вправе распоряжаться жизнью своей и жизнью людей, полюбивших нас, а, кроме того, на нас ложится тяжкое бремя ответственности за того человека, которого мы приручили. Но, так или иначе, целью нашего существования является ее величество «Любовь», а мы все рано или поздно являемся мишенью этого всепоглощающего разум и тело величия. Жизнь до или позже, в промежутке – лишь бренное существование с привкусом металла на губах, кокон беспристрастия, день сурка.

Мы по-прежнему просыпаемся, пьем утренний кофе, принимаем душ. Бежим на работу. Живем вроде привычной жизнью и даже занимаемся сексом, но все это делаем механически, несмотря на желание заработать деньги на дом, отпуск, вещи. Вроде живем полноценно, а внутри пустота из-за отсутствия истинной цели существования человека – любить себя и эту вселенную, дарить любовь, а не получать ее.

Все мечтают о любви, но не все способны мечтать, одаривать. Пресыщение властью, деньгами способно активизировать лишь низкие вибрации всепоглощающего чувства, заполнить душу жаждой обладания как разумом, так и телом. Маниакальное желание абсолютно властвовать сначала одним человеком, а потом несколькими. Что затем? Пресыщение? Скука? Разочарование в жизни? Или игра с себе подобными на жизнь людей в перерыве между войнами?

* * *

В 2011 году я попала в эту игру, сама не осознавая того, ощущая нереальность происходящих событий, тщетно пытаясь узнать правду и защитить свою семью, находясь на грани безумия, пыталась донести до окружающих о происходящем. Но, кроме жалости и непонимания в глазах близких, ничего не видела. Сохранить разум и жизнь смогла только благодаря безмерной материнской любви и разгадке новой любви, необычной, космической. Благодаря не совсем здоровому авантюризму и познанию самой себя.

Лишь сейчас, спустя столько лет, решилась рассказать эту историю, несмотря на то, что игроки, считающие себя сильными мира сего, рабовладельцами тел и душ нового формата, запретили это делать, убеждая, что это никогда не будет опубликовано. Да и маловероятно, что кто-либо поверит в реальность происходящих событий. Но я попробую в очередной раз рискнуть. Потому, что лишь сумевший победить себя, побеждает дважды. Лишь человек, умеющий дарить бескорыстно, обладает истинной силой. И я больше не боюсь тех, кто может уничтожить меня физически, потому что, несмотря на все испытания, морально не уничтожена и смогла остаться сама собой. Не изменила своим принципам и по-прежнему верю людям, даже при наличии мелкой лжи.

Кто-то приукрашивает возраст, финансовое состояние, утверждает, что он счастлив и порядочен. Но это лишь понятное желание быть таковым. И только сильный и смелый человек способен признать свои ошибки, извиниться за обман, обманутые надежды, невыполненные обещания, глядя в глаза тому человеку, перед которым он в чем-то провинился. Только воистину верующий человек не будет дожидаться Прощеного Воскресенья, чтобы формальными фразами извиниться за причиненные вольно или невольно обиды. И он не будет прятаться ни за взаимными упреками, ни за черными списками в телефоне и мессенджерах, опасаясь услышать неприятное о себе.

Почему я выжила в этой игре? Наверное, потому, что всегда была честна с собою и окружающими и не боялась встретиться лицом к лицу с врагом и даже извиниться перед ним, если в чем-то виновата. Не побоялась сесть в машину к похитителю в чужой стране, зная, что могут передать маньяку. Друзья, которые были со мной, категорически запрещали делать такую глупость. Но я была уверена, что мне не могут причинить зло, потому что я не делала ничего плохого, хотя и тайно вышла за территорию отеля. Потому что верила, что даже у преступника, который готовился к этому дню более года и знал обо мне абсолютно все, есть самое чистое и светлое в душе, если ему искренне поверить. И он оказался благороднее самых респектабельных и уважаемых людей. Он рискнул жизнью и отказался от исполнения заказа, вернув меня в отель. Тем людям, которые приехали с ним, для которых обыденным является убивать, похищать женщин, он сказал, что эту женщину не отдаст и просто будет чувствовать себя последней тварью, если исполнит заказ. Друзья приняли с уважением его решение и с уважением до настоящего времени относятся ко мне, несмотря на то, что в этот же день их попытались физически устранить, подстроив ДТП. Даже самые плохие на первый взгляд люди способны на добрые и благородные поступки.

Я хочу подарить миру то, на что в данный момент подтолкнул разум. Ради любви к сыну, о которой порой забывала в погоне за разгадкой. Пропустила нечто важное и ценное в поисках неизведанного, когда истинное счастье и любовь были рядом.

* * *

Я, Мария Романова, к 50 годам так и не смогла познать себя до конца. Узнать тайну своего рождения, свое истинное предназначение. Знаю одно: обладаю бешеной интуицией и огромным желанием жить, несмотря ни на что, и барахтаться, как та лягушка в крынке молока, несмотря на безнадежность ситуации, пока не собью масло и не выкарабкаюсь из самой безнадежной ситуации. И к пятидесяти годам поняла, что в этой жизни можно рассчитывать только на саму себя и Ангела Хранителя. А божий промысел помогает лишь тем, кто верит в себя, в добро и не унывает. Ибо в каждом из нас – частичка Бога, заложенная в ДНК. И генетическая информация рода, неразрывная связь с родовыми корнями помогают человеку найти в себе такие мощные силы, противостоять которым не сможет даже сам дьявол.

С детства была белой вороной. И в семье по материнской линии, где дед беззлобно, но постоянно поддразнивал, что Маша не такая, как они, потому как графских корней, и в школе, где в те времена была единственным очкариком. Мне очень повезло с учителями и друзьями. У нас был хороший, дружный класс, где я, безусловно, занимала лидерские позиции. Но мальчишки из параллельных классов и старшеклассники обзывали очкариком, дергали за косички. А один постоянно щелкал шалбаны при встрече в школьном коридоре. Он был на четыре года старше и на две головы выше. Но, завидев его, с ехидной ухмылкой несущегося навстречу, несмотря на то, что бил в лоб очень больно, я упорно шла вперед, не сворачивая, с высоко поднятой головой, смотрела ему в глаза и ни разу не пискнула, не сморщилась и никому не пожаловалась.

Теперь я благодарна этому мальчишке, который научил меня стойко держаться, с гордо поднятой головой и ровной спиной, несмотря на жизненные удары. А может, действительно в моих жилах течет графская кровь, в чем сознался папа перед смертью. Через пару лет этот мальчишка предложил встречаться и сказал, что ожидал слез, жалоб, унижений. Хотя уже тогда понимал, что эта «малявка в очках» на самом деле выше и лучше всех своих сверстниц, и именно на такой следует жениться.

Не знаю, как в дальнейшем сложилась его жизнь, но в тот момент у меня не было ни чувства брезгливости, ни обиды. Лишь одно сожаление о том, что с годами парень не поумнел и, видимо, это навсегда. Свое решение стать следователем в пятом классе не связывала с ним. Это было внутреннее, неосознанное решение, что так должно быть и не иначе.

Несмотря на бесперспективность желания, как говорили все вокруг, всегда знала, что будет невозможное возможным, если верить в свое предназначение. Хотелось бы изменить свою жизнь? Иногда да, но, оглянувшись в прошлое, понимаю, что именно это событие нужно было прожить и прочувствовать в свое время. Что будущее заранее спланировано у каждого в двух вариантах, и мы сами выбираем тот сценарий, который хотим реализовать. Все в мире имеет двоичный код, и ни одна гадалка не может предсказать твое будущее. О нем известно тебе, если хорошенько поработать в своем подсознании. Если доверять своей интуиции, то можно многого достичь.

В детстве я неосознанно угадывала место жительства одноклассников по цвету забора, предсказывала мелкие незначительные события и удивлялась реакции окружающих, не осознающих логики в предсказаниях. Не могла понять, почему дразнят королевой и вдохновляются моими спонтанными идеями прогулять урок для того, чтобы уничтожать гусениц в школьном саду или проникнуть в горячий цех кирпичного завода покататься на ленте в сушильном зале вместо кирпичей. И при этом не подниматься выше второго места ни в одном конкурсе или олимпиаде. Стабильное второе место. Явно не лидер. И ушатом была фраза в школьной характеристике: «Обладает задатками неформального лидера». Очередной урок от классного руководителя после окончания школы, который в тот момент не поняла и не приняла. А теперь и ему благодарна.

Я благодарна всем людям, которые были в моей жизни: родным, друзьям, учителям и врачам. А сейчас и всем врагам. Именно благодаря недоброжелателям сначала научилась прощать и отпускать недоброжелателей без мести, затем жалеть их и молиться об их душах. И лишь с годами благодарить их за то зло, которое причинили. Именно благодаря врагам, а не друзьям, мы становимся сильными и справедливыми. Даже если они победили в той или иной ситуации. Истинная победа – сохранить в себе то, что заложено самого чистого и доброго. Не переставать мечтать, любить и верить в хорошее.

Двадцать лет работы в следствии и на оперативной службе явно этому не способствовали. Видеть постоянно грязную изнанку бытия и оставаться в розовых очках практически невозможно. Как-то начальник следствия во время игры в нарды неожиданно поинтересовался: «Машка, ты мне скажи, а то многие друзья спрашивают, почему все девчонки у меня в следствии такие умницы и красавицы и не замужем?» Не задумываясь, сказала первое, что пришло в голову: «А разве умниц обманешь? Ни один претендент не выдержит выборной кампании». И попала в точку. Слишком самодостаточные и непримиримые с ложью дамы-следователи. Из 100 женщин только две жили в полноценной семье, десяток матерей-одиночек, десяток разведенок. А остальные свободные и независимые до глубокой старости.

Мне посчастливилось попасть в первую категорию лишь потому, что уже в момент знакомства с мужем интуитивно знала, что выйду за него замуж и рожу сына. Но тогда этого не хотела и отвергла. Через семь лет решила, что это судьба. Но назначила полугодовой испытательный срок совместного проживания. Думала что сбежит, а он еще больше старался. Не все предвыборные лозунги исполнил (выполнять самую грязную работу – мыть сапоги и унитазы), но к семейной жизни приучил и путей отхода не оставил. Мужественно перенес и постоянное отсутствие жены, и бесконечные командировки, и ночные выезды по тревоге, и переходный период выхода на пенсию, взяв на себя заботу о ребенке.

На пенсию вышла рано, мечтая, наконец, отдохнуть, заняться семьей и воспитанием сына. Но жизнь в замедленном темпе, спокойная и размеренная, продлилась не более месяца. Все можно отложить на завтра, спешить некуда. Нон-стоп. Отсутствие адреналина и тишина, в которой даже детский смех не радует. И желание оставаться свободной, без начальников, утреннего скоростного режима и вечной гонки. Горький удел всех военных пенсионеров. Не желание власти над людьми, а своя бесполезность и ненужность чужим людям угнетают больше всего.

Единственный выход для самореализации – податься в адвокатуру. Экзамен успешно сдан, попала в лучшую адвокатскую контору! Живи и радуйся. Можно успевать все! Рабочий график свободный, на работе как рыба в воде! Наконец-то получен загранпаспорт, и впереди бескрайние заморские дали! Свобода!!! Начало новой жизни!

Но, видимо, нельзя начать новую жизнь, не обрубив старые корни. Родовые. Многого не успела сказать родителям и дать свою любовь. С семнадцати лет бесконечная гонка: учеба, работа, отпуск на море для восстановления сил. Казалось, что родители будут жить вечно. И все потом, все успеется. Мечтала, что поведу их за руки в паспортный стол оформлять загранпаспорта. Вывезу в отель по системе «все включено» вместе с любимым внуком. Пусть хоть раз в жизни отдохнут, ни о чем не заботясь.

Но не суждено. Ушли с интервалом в пятнадцать дней после невыносимых страданий. Хотя и говорят, что дважды снаряд в одну воронку не попадает, слегли практически одновременно и от одной злокачественной болезни. Лежали в разных комнатах и общались по телефону, опасаясь больше собственной смерти длинных гудков на другом конце провода. Как-то раз мама уснула и не ответила на звонок отца. И тот, стиснув зубы, чтобы не орать от боли, сполз с дивана, хотя самостоятельно уже и перевернуться в постели не мог, с переломанным метастазами позвоночником пополз к жене. А она в полузабытьи спросила лишь, зачем приполз. «Живая еще. Сплю».

Решили с сестрой устроить последнее свидание родителям. Принесли маму к отцу. Усадили ее в кресло. Сестра как-то, не задумываясь особо, ушла в другую комнату и стала на фортепиано наигрывать мелодию Микаэла Таривердиева «Двое в кафе». Мама сидела в кресле в трех метрах от дивана, где лежал отец. Усохшая, изможденная, с заостренным носом, укутанная от озноба в байковый халат и пуховый платок. Я пошутила, что свидание романтическое, и подала им по бокалу красного вина. И отец впервые закурил сигарету в комнате и без брани жены. Она смотрела молча на отца, впервые тихо, спокойно, без радости и грусти. А у него слеза катилось по небритой щеке.

Боже мой, как же он похож на Вячеслава Тихонова, даже в таком состоянии. Он всегда нравился женщинам из-за внешнего сходства с известным актером, и маму это жутко огорчало. Но в отношениях с ним до самой смерти вела себя, как королева. Даже сейчас. У меня ноги стали ватными, и сердце разрывалось от горя. Все понимаем, что этот момент уже не вернуть. Сестра уже третий раз наигрывает эту мелодию. Собралась с силами и вышла к сестре:

– Прекрати травить душу. Сыграй что-нибудь другое.

– Не могу. Руки сами играют. Лучше помолчим.

И в кромешной тишине фраза мамы: «Прости меня». И голос отца: «Я никогда не смогу этого простить». И неожиданно шатающаяся сгорбленная фигурка резко постаревшей мамы на пороге. Откуда силы взялись самостоятельно встать и выйти! Уложили в кровать, и она сразу заснула в беспамятстве. В первый раз попросила прощения у отца. И беспрекословно приняла отказ. За что? Что такое могла совершить добропорядочная мать и жена, что даже перед смертью не заслужила прощения от любящего мужа. Этого нам не удалось уже узнать. Родители не стали отвечать на расспросы и унесли эту тайну с собой в могилу. Как, впрочем, и тайну моего рождения.

Отец ушел первым. И мама уже не осознавала практически ничего. Только общалась с кем-то невидимым. Цеплялась одной рукой за край кровати, а второй рукой постоянно проверяла, рядом ли лежат трубки домашнего и мобильного телефона. Кровать и телефонные трубки были единственными тонкими ниточками, за которые она держалась иссохшими, как куриные лапки, руками, чтобы не умирать. С большим опасением ей сообщили о смерти отца, она лишь поинтересовалась, есть ли у него костюм и место на кладбище. А когда ее поднесли к гробу попрощаться с мужем, просидела в оцепенении, не проронив и слезинки. Ее мысли были уже совсем в другом измерении.

В момент выноса гроба в комнате матери был жуткий грохот. Затем с криком выбежали из комнаты ее сестры. Неожиданно какая-то неведомая сила одновременно подняла в воздух шесть цветочных горшков, сместив их со стола и подоконника на пол. Горшки не разбились. А вот земля рассыпалась и на столе, и на полу. Все решили, что это папа решил так с ней попрощаться.

В эту ночь я отпустила отдохнуть сестру и сиделку и осталась с мамой наедине. Она находилась в ступоре, но, после того, как ее переворачивала на другой бок для профилактики от пролежней, возвращалась в исходное положение и еще сильнее и крепче цеплялась пальцами за край кровати так, что пальцы скрипели. Откуда только такая сила в этом изможденном тельце! Даже разговаривать уже недели три практически не хватало сил. Я укутала ее одеялом и примостилась в кресле. Не хотелось выходить в прихожую, где сегодня стоял гроб отца. Как только меня стало морить сном, мама неожиданно закричала грубым мужским голосом: «Нет! Я не буду убивать Машу!!!» Затем с широко открытыми глазами застыла в жуткой гримасе, тяжело дыша и рыча, как дикий зверь, но при этом не забывала искать рукой телефонную трубку.

– Мамочка, успокойся! Я здесь! Я жива и здорова! Тебе просто кошмар приснился. Давай ромашкового чая попьем?

Я наклонилась над нею с поилкой, она выпила пару глотков и схватила мобильный телефон. Только присела в кресло, как маму стало трясти в конвульсиях, и она стала кричать: «Я не буду убивать свою старшую дочь! Уходи!»

– Мамочка, успокойся! Мы здесь с тобой вдвоем. Ты и я – твоя старшая дочь. Больше никого здесь нет. Кого ты прогоняешь?

Я не знаю, что ей привиделось, но ее просто трясло от ужаса. Хорошо, что тетя рассказала, что неделю назад, когда она ухаживала за мамой, а я была в командировке, мама постоянно говорила, что она никогда не убьет дочку. Тогда это восприняли как материнскую тревогу за дочь, уехавшую зимой на машине в дальнюю командировку. Сейчас это было другое. Она вновь и вновь кричала, что не будет убивать свою старшую. Все прежние приемы облегчить ей страдания массажем или поглаживанием по голове не помогали.

– Мамочка! Успокойся! Тебе не нужно никого убивать. Я здесь, рядом. Утром и младшая дочь придет.

– Он мне приказал: «Убей дочь, тогда сама жить будешь». Я ему все время говорю, что не буду, а он опять приказывает.

– Кто он? Здесь нет никого! Мы с тобой вдвоем. Это тебе приснилось.

Ее опять затрясло от страха:

– Он приказывает! Он требует убить дочь!

– Мама, это тебе приснилось! Кто тебе приснился?

– Нет, он сейчас здесь и опять говорит: «Убей дочь. Она уже выросла, и пора ее убить!»

– Успокойся, мамулечка. Здесь нет никого!

Она с широко раскрытыми глазами смотрела на кого-то невидимого у меня за спиной, так что я почувствовала, как мелкие холодные мурашки побежали у меня по всему телу. Стало жутко и безумно холодно.

– Кто он? Тебе папа приснился? Что он не смог тебе простить?

– Нет! Не папа! ОН! ОН здесь! Я его боюсь!

– Нет здесь никого! Я сейчас тебя святой водичкой умою. И будешь спокойно спать.

Мама как будто к кому-то прислушалась. Затем хитро улыбнулась и сказала:

– Он мне по телефону позвонил!! Не нужно меня умывать! Уходи. Я спать буду.

Если бы не милицейское прошлое и железная логика, то, наверное, сошла бы с ума.

Рядом на тумбочке лежал папин телефон. И в списке входящих десятисекундный разговор с неизвестным абонентом пару минут назад. Хотя телефон не звонил, и к трубке никто не прикасался. Вчера по этому телефону было много переговоров по похоронам. Вероятно, ошибка даты в журнале вызовов. Но, как ни успокаивала себя, до утра уснуть не смогла. Не помогла и святая вода. В комнате был адский холод. Укрыла всем, что было, маму, а сама до прихода сестры из комнаты не выходила. Хотя и не верила в мистику, но как-то боязно было.

Я еще не знала, что самая страшная ночь в жизни предстоит у меня впереди. Ночь перед смертью мамы. Последние три дня она уже не открывала глаза, не разговаривала. Не могла есть и пить. Просто тихо угасала без болей и стонов. Но по-прежнему одной рукой держалась за край кровати, а второй за телефон, и мы втроем не могли ее перевернуть, чтобы помыть и смазать кожу на спине средством от пролежней. И от этого было мучительно больно ее дочерям. Беспомощность и отчаяние. Ежеминутный страх не услышать ее дыхания. Леденящий холод. Безысходность. И запах разлагающегося тела. Запах смерти, суровой и беспощадной.

Неожиданно для себя я почему-то произнесла:

– Необходимо пригласить всех близких проститься. Попросить у нее прощения, и чтобы она простила. И тогда она завтра спокойно уйдет. А иначе будет мучиться.

Сестра разозлилась:

– Не говори ерунду! Она в ступоре, без сознания. Какое прощание? Откуда тебе знать, когда она умрет? Воду мы ей капельками даем. Глюкозу колем. Вот если очнется, тогда и приглашать будем родственников.

Я подошла к маме:

– Мамочка, я тебя очень люблю. Прости меня за все. Как я жалею сейчас о том, что мало дала тебе. Прости меня, пожалуйста, мамочка!

Неожиданно мама открыла глаза и посмотрела вполне осознанно на меня. Едва слышно прошептала:

– Прощаю, и ты меня прости, пожалуйста, Маша!

– Я тебе все прощаю, мамочка. И папа простил. Ты только ни о чем не беспокойся и ничего не бойся! Твои дочки живы и здоровы, внуки ждут твоего выздоровления. Хочешь увидеть свою сестру? Позвонить ей?

Она в знак согласия моргнула. Младшая дочь подбежала к ней просить прощения, целовать и гладить маму по голове. Я пошла звонить родственникам. С ними мама разговаривать уже не могла, только открывала глаза и закрывала в знак согласия. К вечеру все разъехались, и мы с сестрой остались одни.

– Я не понимаю, Маша, почему она очнулась, когда ты с ней стала общаться. Я три дня пыталась ее разбудить, но она была без сознания. Так же было и с бабушкой. Я неделю сидела в реанимации, ухаживала за ней, пока она была в коме, стоило Маше появиться – свершилось чудо. Бабушка вышла из комы и даже пообщалась с тобой перед смертью. Даже со своими детьми не стала общаться. Только с тобой. Врачи до сих пор не могут понять, как такое могло случиться. А стоило тебе выйти из палаты – опять вошла в кому и больше не выходила.

– Не ревнуй, сестренка. Я и сама не знаю, как это происходит. Наверное, я их сильно люблю и очень сильно хотела им об этом сказать. Мама сегодня не уйдет. Мне почему-то кажется, что она будет общаться с потусторонним миром. Пойдем спать ложиться. Она сегодня не умрет.

И мне впервые удалось забрать из комнаты телефоны. Они уже не нужны. Мама приоткрыла глаза. Перевернулась набок и еще крепче ухватилась двумя руками за край кровати. Сестра хотела ее перевернуть.

– Не нужно. Она так за жизнь держится. Не лишай ее последней надежды.

– Маша! Я уже опасаюсь за твою психику. Ты как-то странно говоришь. Можно подумать, я меньше тебя люблю родителей и бабушку. И заботилась я о них уж побольше тебя.

– Ты же врач, и это естественно. Ты веришь в медицинские прогнозы. А я очень сильно верила в чудо. И очень хотела пообщаться. С тобой родители всегда времени больше проводили и баловали тебя, так что не ревнуй.

– Да я не ревную. Привыкла к роли сиделки, – пробурчала сестра.

«Эх, сестренка! Ты ведь даже не знаешь, что мне пришлось пережить в ночь после похорон», – подумала я про себя. Психику сестренки нужно поберечь. Ей и так досталось. Пока я зарабатывала деньги на похороны, сестра ухаживала два месяца за родителями. И от помощи сиделок долго отказывалась.

Мы легли в соседней комнате. Но уснуть так и не смогли. Через каждый час заходили проверить, дышит ли мама, смачивали ей язык водой. А я ощущала какой-то невидимый плотный вязкий жгут между своей пуповиной и мамой. И было до безумия страшно, что она этим жгутом уведет за собой свою старшую дочь. И если я закрою глаза, то могу уже не проснуться. А она не сможет противостоять тому демону, который ей дает приказы. И оборвать эту пуповину сама не могла. Только молиться о том, чтобы она в мыслях не поддалась искушению получить новую жизнь за счет жизни своих детей.

Утром сестра достала молитвослов.

– Я не особо в это верю, но соседка мне дала. Здесь есть и молитва о том, чтобы безнадежные больные легче уходили. Я никогда не молилась до отпевания папы. Может, ты прочитаешь?

– Я тоже не читала. Давай вместе.