Тайны Иллирии. Паук в янтаре

Словно не замечая моего присутствия, главный дознаватель скользнул пальцами по стене, прикоснулся к решетке на узком высоком окошке. Подхватил лежавшие на столе книги, открыл наугад и перелистал страницы, не вчитываясь в текст, а после отбросил почти презрительно. Затем выдвинул ящик.

Я застыла.

Длинные пальцы Паука выхватили артефакт прежде, чем я успела сказать хоть слово.

Главный дознаватель придирчиво оглядел янтарный медальон с вплавленным внутрь пауком, поднес его к глазам, погладил теплый камень – разве что на зуб не попробовал. Я ощутила всплеск темной энергии: главный дознаватель проверял магические потоки. Закончив осмотр, он неопределенно хмыкнул.

– Прошу вас, верните. Он еще не готов. Нужно немного времени, – попросила я, потянувшись за артефактом. – И…

Уловив мое движение, Паук быстро сунул руку с медальоном в карман.

– И что? – обманчиво тихо переспросил он. – И дать вам возможность сделать его идеальным? Выхолощенным, бездушным, прячущим внутреннюю пустоту за совершенством внешней оболочки? Нет, благодарю. – Он посмотрел на меня в упор. – Я предпочту взять настоящую… вещь.

Паук отступил. Я опустила глаза, избегая встречаться с ним взглядом.

Я кожей чувствовала – передо мной был человек, раздираемый внутренними противоречиями, нестабильный, опасный, едва контролирующий своих демонов. Инстинкт самосохранения требовал бежать, спасаться, пока не стало слишком поздно.

Но Паук был мне нужен. Был нужен Веньятте.

– Остановите казнь, – выпалила я.

– Что? – Сумеречный взгляд желто-карих глаз метнулся к моему лицу.

Глубоко вдохнув, как перед прыжком с обрыва в море, я заговорила, осторожно подбирая слова:

– Господин главный дознаватель, сегодня ночью в камеру на нижнем уровне поместили человека. Менталиста.

– Обвиняемый Спиро Дьячелли, грузчик. Семь лет проработал в северном порту Веньятты. Осужден за использование ментальной магии на леди Элии, дочери лорда Манорро, – безразлично бросил Паук. – В результате совершенного преступного деяния леди Элия скончалась. Все собранные улики однозначно указывают, что вина Дьячелли неоспорима.

– Это не так.

– Отчего же? – Он всем телом подался ко мне.

Я невольно вздрогнула.

– Его вынудили.

– Вынудили? – Уголки губ Паука приподнялись в саркастической усмешке. – Неужели вы сейчас скажете, что ментальная магия пробуждает в человеке непреодолимую тягу к злу? Поднимает порочное желание, которое можно утолить, только совершив жестокое преступление? Скажете, проникновенно глядя мне в глаза, что это просто природа, инстинкт? Менталисты рождены такими и это не их вина?

Я растерянно моргнула. Сказанное звучало откровенным бредом, больше подходящим суеверному коменданту Бьянкини.

«Рожденный менталистом обречен стать убийцей».

– Тело леди Элии и сам Дьячелли фонят остаточной магией. Его ментальной магией. Или, хотите сказать, ваши сверхточные определители, которые столь цветасто расписывал комендант, вовсе не так точны?

– Они точны, – покачала головой я. – Но…

– Тогда, полагаю, нам не о чем говорить, – не дав мне закончить, произнес Паук.

Отвернувшись от меня, он двинулся в сторону выхода. Охранники бросились к двери, готовые отпереть ее перед главным дознавателем, едва тот приблизится к решетке.

– Лорд Эркьяни!

Паук ощутимо напрягся. Замер, выпрямив спину неестественно ровно, сжал руки в кулаки.

– Лорд Эркьяни, пожалуйста, послушайте. Я знаю, что произошло. Я видела, что произошло, видела случившееся глазами Спиро Дьячелли. И я точно знаю – он не хотел убивать дочь лорда Манорро. Его заставили. Прошу вас, остановите казнь, пока не стало слишком поздно. Поверьте, я знаю ментальную магию, и это…

– Разумеется, вы знаете ментальную магию, заключенная, – резко оборвал меня Паук. – Вы за это и осуждены.

Он не обернулся, но и к двери не сделал ни шага. Воспользовавшись этим, я торопливо продолжила:

– Мотив, лорд Эркьяни. У этого преступления нет мотива. Зачем портовому грузчику убивать дочь лорда? Зачем дочери лорда, богатого винодела и уважаемого члена городского совета, идти ночью в порт? Это бессмысленно и, поверьте мне, бессмысленные поступки – один из первых индикаторов ментального воздействия. Предыдущего ментального воздействия, след которого затерялся, скрытый магией самого Спиро Дьячелли.

– У вас устаревшие данные, – сказал Паук. – Лорд Манорро уже несколько лет не входит в городской совет, а его виноградники безнадежно пострадали от землетрясения, произошедшего пять лет назад. Вы переоцениваете значимость положения леди Элии.

– И все же не настолько же она низко пала, чтобы…

– Искать в порту легкий заработок? – цинично фыркнул главный дознаватель, медленно разворачиваясь ко мне. – Вам ли судить о падении, заключенная?

– Лорд Эркьяни…

– Господин дознаватель, как я понимаю, будет более уместным обращением в нашей с вами ситуации, – едко бросил он. – И, пожалуй, удивительно, как вы сегодня многословны, заключенная. А вчера даже головы не подняли.

– Это важно, господин главный дознаватель. Прошу вас, остановите казнь Спиро.

Паук смерил меня подозрительным взглядом.

– Спиро? Так вы, оказывается, знакомы? За приятеля просите?

– Спиро Дьячелли невиновен, – в который раз повторила я. Вопросы главного дознавателя, странные и неуместные, сбивали с толку. – Пожалуйста, остановите казнь. Если вы позволите мне прикоснуться к обвиняемому, я сумею доказать его невиновность. Я считаю ментальный след, оставшийся от предыдущего воздействия, и это подтвердит, что Спиро Дьячелли вынудили совершить убийство.

– Прикоснуться? – Лицо дознавателя исказилось.

Он сделал шаг ко мне, но вдруг отшатнулся, словно от заразной больной, сунул руку в карман и выскочил из камеры с такой поспешностью, что охранники едва успели распахнуть запертую дверь. Мне подумалось, что, окажись они чуть менее расторопными, Паук попросту вынес бы решетку – настолько неприятно было ему находиться рядом со мной. Казалось, одно только осознание близости к человеку, владеющему ментальной магией, да еще и готовому применить свои способности на практике, вызывало у него тошноту.

Я стиснула зубы, привычно подавляя всколыхнувшееся внутри раздражение. От мысли, что главный дознаватель, подобно коменданту, верил в сплетни о безумных способностях менталистов, рот наполнился горькой желчью разочарования.

Уже в коридоре он на мгновение обернулся, обжигая меня острым пронзительным взглядом.

– Я сообщу коменданту, что мой заказ выполнен. – Паук многозначительно похлопал по карману, где лежал артефакт, который я столь неосмотрительно забрала из рабочей комнаты в надежде распустить плетения, а позже сделать что-то подходящее и правильное, достойное главного дознавателя. «Выхолощенное, бездушное, прячущее внутреннюю пустоту за совершенством внешней оболочки», как едко выразился сам Паук. Отчего-то его слова поднимали в душе волну злости. – Где и как я получил артефакт, останется нашим секретом.

* * *

Далекий бой часов – восемь мерных ударов – прогремел с площадей раскинувшегося на соседнем с исследовательским центром острове городка Бьянкини, а Бьерри, который обычно сопровождал меня до рабочих комнат, так и не появился вновь. В бездействии время тянулось медленно, плавно подходя к девяти. Дважды хлопнули двери в коридоре: привели одного из братьев-артефакторов, увели иренийца.

Ожидание давило сильнее каменных стен. Несмотря на безумную усталость – сказывалось количество энергии, ушедшей на создание артефакта, а после длительная ментальная связь и бессонная ночь, – я предпочла бы сейчас привычно работать с определителями в относительно светлой и удобной рабочей комнате, а не сидеть без дела, погребенная в сырых тюремных застенках. Но, похоже, Паук выполнил угрозу и все-таки запретил сегодня пускать меня в исследовательский центр.

Комендант явился через несколько минут после того, как часы пробили девять. Судя по шагам, его сопровождали двое охранников, скорее всего, из утренней смены. Я точно знала, что за этим последует, а потому ждала их, стоя посреди камеры и всем своим видом демонстрируя смирение и покорность: руки в перчатках поверх юбки, глаза в пол.

В душе колыхалось глухое раздражение и злость на Паука с его неуместными инициативами.

– Значит, господин главный дознаватель спускался в тюрьму для личной беседы с заключенной, а после приказал оставить ее в камере? – послышался в коридоре сердитый голос.

– Все верно, господин комендант, – пробасил охранник.

– Других распоряжений не поступало? Он не пояснил, за что наказана заключенная?

– Нет, господин комендант.

Законник вздохнул.

– Что ж, в таком случае до выяснения обстоятельств поместим ее в карцер. Приступайте.

Лязгнул замок. Охранники подошли ко мне, и без единого слова я вытянула вперед руки, позволяя заковать себя в тяжелые наручники. Комендант недоверчиво подергал цепочку, убеждаясь в надежности крепления.

– Отведите ее вниз.

Привычная винтовая лестница, насквозь пронзавшая крепость, вела все ниже и ниже. Я шла быстро, с трудом приноравливаясь к широкому шагу охранников. Никто не касался меня, не подгонял грубыми тычками в спину, но провоцировать их не хотелось.

Под ногами хлюпнуло. Холодная весенняя земля была пропитана затхлой влагой.

– Направо, – буркнул охранник за спиной.

Я повернулась и чуть прикрыла глаза, стараясь отыскать ночного менталиста, но не смогла ощутить его след. Нить нашей связи окончательно истаяла еще утром, после ухода Паука. Хотелось верить, что заключенный потерял сознание или Паук прислушался к моим словам и увел его наверх для нового допроса, но в глубине души я понимала, что это не так. На всякий случай я безуспешно вглядывалась в редкие темные провалы одиночных колодцев, пытаясь различить хоть что-нибудь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.