Посмотреть с тобой на звёзды

– А что случится? – всхлипнула. – Кто-то плохо обо мне подумает? Или о тебе?

– Эй! Мы уже проходили что-то подобное, – напомнил отец, потрепав её по голове, – когда ты оставила учёбу. Дочь главного врача города бросила медицинскую академию! А теперь подумывает проделать такой же трюк со своим женихом!

– Пап, – прижалась щёчкой к его плечу, утирая слёзы ладошкой. – Почему я такая непутёвая у вас?

– Это не ты непутёвая, – вздохнул. – Это мы от тебя ждём, что ты будешь делать так, как мы хотим…

Она шмыгнула носом и прерывисто выдохнула:

– Ладно. Пока есть время ещё, пойду цветочки полью…

Аккуратно уложив белый халат в сумку, Алиса закрутила волосы в небрежный пучок и вышла на крылечко. Сунула ноги в блестящие чёрные галоши и спустилась во двор. Южный ветер обжигал горячими порывами, хулиганисто выдирая пряди из незамысловатой причёски и поднимая подол цветастого домашнего сарафана. Галоши стучали по пяткам, и это недоразумение слегка отвлекало от неприятных мыслей.

Она нашла конец шланга и, повернув рычажок на уличном кране, направила водяной поток в грядку с разноцветными цинниями.

Ей не впервые получать от мамы нагоняй. Они никогда не понимают друг друга. А в последнее время жить с ней стало просто невыносимо. Ей не нравилось всё: одежда дочери, книги, которые она читает, и музыка, которую она слушает. Её раздражали ночные дежурства Алисы, и девушка часто напоминала ей о том, что мама ни дня не работала в своей жизни. И, похоже, считала это правильным и хотела, чтобы её девочке жилось так же беззаботно.

Алиса долго думала прежде, чем согласиться выйти замуж за Гошу. Она не горела желанием, но мамины претензии так её допекли, что она решила воспользоваться возможностью слинять из дома.

Они знакомы были с детства. Их отцы часто пересекались по работе, да и Гошины бабушка с дедом живут на соседней улице. В юности он не оказывал ей никакого внимания. И если его двоюродный братец без конца обзывал её и дразнил, то будущий жених вёл себя сдержанно и снисходительно. Когда он стал проявлять к ней мальчиший интерес, Алиса и подумать не могла, что всё зайдёт так далеко. И до вчерашнего дня ей казалось, что это какой-то дурацкий сон, который когда-нибудь закончится. Так же не может быть, казалось ей, и она словно ждала пробуждения. И вот оно, кажется, наступило.

– Привет, хомяк! – за забором нарисовалась лохматая голова с широкой улыбкой почти до ушей, и Алиса часто заморгала, выныривая из своих мыслей.

Подавив желание улыбнуться в ответ, девушка перекинула шланг в вазон с петуниями и недовольно буркнула:

– Виделись уже!

– Алиска, привет! – задом наперёд пересекая дорогу, помахал ей рукой Женька. – Смотри, кого я тебе привёл! – и, заскочив на тротуар, взялся за блестящую жестяную калитку. – Поболтай с ним, пока я Надю позову!

Она насупилась, не поднимая взгляд, и повернулась к Диме полубоком. Обеденная встреча оставила после себя массу впечатлений. Ей было и смешно, и обидно, и жалко его. И, самое главное, почему-то страшно остаться с ним одной. Детский страх не заржавел, и она по-прежнему боялась, что он поставит ей подножку или больно дёрнет за волосы. Хотя и понимала, что это глупо, они же теперь взрослые люди.

Вот только язык у него, оказалось, такой же длинный. Зато мозг остался размером с куриное яйцо. Мм… Нет! С перепелиное!

– Пошли с нами пиво пить! – вдруг бесхитростно предложил враг всего её детства, и она недоумённо подняла на него глаза.

– Спасибо, мне на работу ещё сегодня идти, – промямлила почти нечленораздельно.

– Ух ты! – присвистнул. – Что за работа?! Дай угадаю! – он обнял забор и выглянул из-за большого подсолнуха. – Ночная смена! Короткая юбка! Красные губы! Высокие шпильки!..

– Ах ты, урод! – воскликнула гневно и, не придумав ничего лучше, зажала пальцем отверстие шланга и направила на парня ледяную струю воды.

– Э-э-э, Кузнецова, блин!!! – Соколов отскочил от изгороди, взмахнув руками. И, оттопырив футболку на груди, посмотрел на неё исподлобья.

Алиса злорадно захихикала и, озорно засверкав глазами, протащила шланг к забору и снова окатила его водой:

– Вот так тебе, Соколов, чтоб знал, как со мной связываться!!!

Дима отпрыгнул ещё на пару метров и оказался на проезжей части. Сюда холодный поток уже не доставал, и он, взъерошив мокрые волосы, вдруг широко заулыбался и вновь стал приближаться к забору. Алиса не зевала и, продолжая смеяться, с упоением стала брызгать на него, пальцем регулируя дальность и силу потока.

– А мне уже всё равно! Я и так уже весь мокрый! – он без приглашения распахнул калитку и через секунду оказался во дворе.

Алиса взвизгнула и попятилась назад, словно водомётом продолжая отбиваться от него. В два прыжка Дима преодолел короткое расстояние от входа до вазонов с цветами и, перескочив через цветочные заросли, выхватил у неё шланг и повернул его на девушку.

– Ааа! – завизжала Алиса, чувствуя, как течёт за шиворот холодная прозрачная жидкость, и вцепилась в резиновую кишку, пытаясь вывернуть её обратно на Диму. – Ай! Холодно же! Перестань!

– Коза! – не унимался Дима, направляя брызги ей в лицо.

– Идиот! – Алиса бросила шланг и начала колошматить его кулаками по плечам и спине.

– Думала, ты одна такая умная?! – уворачиваясь от ударов, хохотал он, поливая её с головы до ног. – Эй! Повернись! У тебя ещё спина сухая!

– Хватит! – затопала ногами Алиса, и зачавкали на них мокрые галоши. – Прекрати!

Он не прекращал.

И ей оставалось только визжать.

– Ну, ладно-ладно! – смилостивился он, наконец, видя, что их маленькое состязание не приносит ей удовольствия, и бросил шланг в цветы.

– Придурок! – треснула его ещё раз по плечу.

Дима прикрылся, защищаясь от будущих ударов, но она больше не стала тратить на него свои нервы и силы. Утёрлась ладошками и убрала влажные волосы за уши. Причёска её совершенно растрепалась, щёки раскраснелись, и от этой небрежности её образ казался ещё милее.

– Смотри, что ты наделал! – она опустила взгляд на ноги, забрызганные грязью. Мокрый подол прилип к загорелым бёдрам, которые покрылись мелкими мурашками. – На кого я теперь похожа?!

– На поросёнка, – выдал неожиданно Дима. – Как, помнишь, тогда – ты купалась в грязной луже с соседской хрюшкой?!

– Ты тоже с ней купался! – фыркнула, примеряясь, как бы обойти его поаккуратнее так, чтобы не задеть.

Он развёл руки в стороны, давая понять, что не пропустит её, и Алисе пришлось посмотреть ему в глаза. Светлые, серые, они сверкали озорно, будто в них танцевали черти. И его ухмылка заставила её поёжиться.

– Пусти, пожалуйста, – пискнула девушка, не узнавая собственный голос. Проклятый страх! Она ждала подвоха и новых выкрутасов, не замечая, как вжала голову в плечи.

И Дима озадаченно отшагнул в сторону. Она проскользнула мимо и торопливо шмыгнула на крылечко. Парень взъерошил волосы и двинулся следом.

– Эй! Вы чего там устроили?! – послышался из-за калитки Женькин бас. – Ооо! – увидел он Алису и Диму. – Детство решили вспомнить?!

– Забери его отсюда! – воскликнула девушка, сбрасывая со ступней резиновую обувь и быстро скрываясь за толстой металлической дверью.

Полила цветочки!

Пульс колотился, как ненормальный, глухим стуком отдаваясь в голове. Она прижалась к двери спиной, ожидая, что вот-вот над головой раздастся дверной звонок или он постучится в дом. Но Дима, похоже, и не думал её тревожить.

Улыбается, как дурак…

Так, может, он и не собирался вовсе вести себя подобным образом?.. И просто не попал в её настроение. А она уже напридумывала себе сама, что он появился, чтобы обижать её и донимать дурацкими выходками. Размечталась! Стоило ему пилить почти восемьсот километров, чтобы дёрнуть за косичку толстую девчонку из его детства!

– Что за игры, Алиса?! – в прихожей появилась мама. Она по-прежнему выглядела кислой и недовольной. – Что ты устроила?!

За маминой спиной вырос отец, и Алиса удивилась, увидев на его лице улыбку. И тут же спохватилась, понимая, почему он улыбается. У неё самой рот разъехался от уха до уха, и папа зеркально отражает её настроение.

– Дочь, это кто был? – полюбопытствовал он.

Алиса попыталась придать лицу серьёзное выражение и, отлепив подол от бёдер, на цыпочках тихонько прокралась к ванной комнате. Похоже, они видели в окошко всё, что произошло во дворе несколько минут назад.

Алиса нырнула в ванную и глухо отозвалась:

– Митька Соколов приехал!

***

Поход за пивом до ближайшего магазина пришлось отложить на неопределённое время. Женя остался с Надей, которая по странному стечению обстоятельств оказалась Алискиной соседкой, а Дима отправился переодеваться. Недоумевая, почему эта противная Кузнецова так чудно себя ведёт, Дима под любопытные взгляды местных старушек и дедов возвращался домой. У ворот кирпичного домика с яркими зелёными окнами он увидел чёрный автомобиль, покрытый пылью. Значит, к Соколовым пожаловали гости, и теперь ему не избежать вопросов по поводу своего необычного вида.

Он неторопливо приблизился к машине, обошёл её позади, прикидывая, кому бы она могла принадлежать, и, взявшись за калитку, снял крючок с петельки. Навесы скрипнули, привлекая внимание сидящих на крылечке – бабушки, деда и высокого худощавого парня. Дима вошёл во двор и, снова накидывая на петельку проволочную кривульку, громко поздоровался:

– Здорово, Джордж!

– Здорово, – отозвался двоюродный брат, неохотно поднимаясь ему навстречу и удивлённо глядя на него. – Ты это где успел под дождь попасть?!

– Во дворе у Кузнецовых злая тучка живёт! – заявил, протягивая ему руку и собираясь приобнять брата, но тот положил ладонь Диме на плечо и удержал его на безопасном расстоянии. – А, ну да, я же мокрый! – не стал настаивать.

Гоша будто недоверчиво бросил взгляд на небо, где сверкало яркое солнце, и усмехнулся:

– А, уже отхватил от неё по старой памяти…

– Да, – хмыкнул, хлопая его по спине и пожимая крепкую руку. – Давай я переоденусь и поболтаем!

Брат кивнул, провожая его взглядом, и вернулся на место рядом с бабушкой. Дима прошмыгнул в дом, на ходу снимая футболку и шорты.

Раньше они были с Гошей очень похожи, и Дима ожидал, что и теперь будет смотреть на него, словно в зеркало. Они не виделись сто лет, и хотя черты их лиц по-прежнему выдавали родство, наверно, просто так на улице Дима бы его не узнал.

В доме пахло пирогами с капустой, и Дима подумал о том, что бабушка наверняка упакует Гошке свёрточек с гостинцами. И, как в детстве, поймал себя на мысли, что не желает с ним делиться. Ведь это же для него бабушка старалась и полдня возилась с выпечкой у плиты!

Отношения между мальчишками всегда были натянутыми. Гоша смотрел на Диму свысока, он ведь старше – на целых полгода, часто называл его мелюзгой и постоянно шпынял. Димка не давал себя в обиду, и тот действовал исподтишка, завлекая его в игры и отвешивая ему пинки и удары в их процессе. А ещё шкодил по-тихому и умело переводил стрелки на младшего Митеньку. И ему без конца влетало полотенцем от бабушки или даже ремнём от деда.

В те времена он не очень задумывался, почему так происходит, и просто не признавался в том, чего на самом деле не делал. Не выпускал он гусей в огород. И не разбивал приготовленные для солений банки. И не топтался в грядке с баклажанами. А в очередной раз получая нагоняй, со слезами заявлял, что его здесь никто не любит и начинал собираться в дорогу домой.

И лишь став подростком, Дима догадался, кто виновник всех его детских бед. Впрочем, чего уж было обижаться на брата?! Они росли, и Гоша становился спокойнее и хладнокровнее, и даже иногда разрешал покататься на своём скоростном велике. А Димка по-прежнему жмотничал, когда бабушка или дед уделяли Гошке внимания больше, чем обычно, и прятал от брата игрушки. И старался за чаем слопать побольше оладушков, чтобы ему меньше досталось.

Дима прошёл по скрипучим половицам в конец широкой светлой прихожей, обклеенной зелёными обоями с ромашками, и закинул мокрую одежду в ванную комнату. Нырнул в маленькую комнатку без двери, где стоял добротный старый диван, на котором он сегодня ночью отлично выспался. Когда-то он служил им с Гошей чем-то вроде батута, и бабушка гоняла их, боясь, что советские пружины не выдержат такого издевательства.

На деревянном подоконнике широкого окна с белоснежной тюлевой занавеской развалился серый в тёмную полосочку кот. Хвост его, словно толстый шнурок, свешивался вдоль стены и раздражённо дёрнулся, когда в помещение влетел парень и начал шумно переворачивать содержимое сумки в поисках чистых вещей.

Дима вытряхнул шмотки на диван, выхватил из кучи последние чистые шорты и стал натягивать на ноги. Не попал в штанину с первого раза и, ругнувшись негромко, продолжил одеваться. Раскидал футболки по углам и, не обнаружив ни одной глаженной, с досадой взялся за мятую майку с танком на груди из компьютерной игрушки.

Вернувшись на крылечко, он обнаружил своё семейство у калитки. Похоже, Гошка не собирался его дожидаться, и парень обиженно протянул:

– Эй! Ты куда?!

Заметив кислое выражение на лице деда, Дима босиком сбежал по ступенькам и догнал беглеца. Волосы его оставались мокрыми и, взъерошив их, парень протиснулся к калитке и перекрыл брату дорогу к выходу.

– Я тут подумал, раз уж ты приехал… – Гоша пожевал губу, бросая взгляд в сторону вишнёвого автомобиля, стоящего во дворе в тени яблоневых веток. – Мне нужен головной автомобиль в картеже…

– В каком картеже? – Дима хитро прищурился, упирая руки в бока и делая вид, что удивлён.

– В свадебном, Дим! – вздыхает он, заглядывая в его серые глаза. – Может, покатаешь нас по городу? Хотя бы до основных мероприятий…

– Это что, приглашение на свадьбу? – хмыкнул, переглядываясь с бабушкой, и та зажмурилась, коротко кивнув.

– Блин! Ты ж ничего не знаешь! – досадливо поморщился в ответ, раздражённо потирая гладкие щёки. – Совсем замотался, нервы ни к чёрту!.. Да, в пятницу я женюсь!

Дима выдвинул подбородок вперёд и понятливо качнул головой. Значит, и в самом деле, он не собирался приглашать на своё торжество ни его, ни родителей. Это могло бы его удивить, если бы они были близки, как настоящие братья, но они практически не общались и только изредка поздравляли друг друга с днём рожденья или Новым годом.

– Что-то ты не очень рад! – заметил Дима.

Гоша отмахнулся.

– Кто невеста?

– Кузнецова…

Дима зажмурился, слегка отвернув лицо, будто в рот ему попало что-то очень-очень кислое и от этого его перекосило. Он ожидал услышать что-то вроде того, что с Гошиной будущей женой он никогда знаком не был. Но сейчас он словно ещё раз окатил его ведром ледяной воды.

– М-да, я бы тоже не радовался…

Брат набрал в лёгкие побольше воздуха и грозно сверкнул глазами:

– Давай без выкрутасов! – и добавил спокойнее: – Ну, как?

Прикидывая, как лучше поступить, Дима почувствовал прикосновение бабушкиного локтя и перевёл на неё взгляд. Она, да и дед тоже вели себя как-то странно, переглядывались и всё больше молчали, не вмешиваясь в их беседу. И вот сейчас бабулька так же, как и Гоша, ждёт от него ответа. Конечно, положительного.

– Ну, ладно, – сбитый с толку, Дима кивает и обнимает старушку за плечи. – Договорились.

– Отлично! – в первый раз улыбнулся брат и подкрепил уговор крепким рукопожатием. – Тогда я поехал! В пятницу утром поедем с тобой украшать машину, и я ещё заеду как-нибудь на днях.

Дима не стал его задерживать и молча отступил с дороги. Гоша взмахнул рукой на прощанье и вышел за калитку. Старики двинулись за ним и долго наблюдали за тем, как он сначала садится в машину, выруливает на проезжую часть и, наконец, скрывается за поворотом.

– А пироги-то… – спохватилась бабушка. – Пироги-то забыл! – покачала головой.

– Да-а, ребята, я смотрю, он вас нечасто визитами балует…

– Ему некогда, он работает, – вздохнула. – Да и ты тоже сколько лет к нам нос не показывал! – посмотрела на него с укором.

– Да-да, я знаю! И мне очень стыдно, ба! – завёл руки за спину и опустил голову, словно и впрямь почувствовал себя перед ними виноватым. – Только я живу за тридевять земель, а он-то под боком у вас… Вот вы мне лучше признавайтесь, почему сразу не сказали, что у него свадьба?! И почему я об этом от Женьки узнаю?!

Дед покосился на бабушку. Понятно, кто в их семье главный! И та, засопев недовольно, пошла по дорожке в дом. Её кругленькая фигурка в цветочном платье покачивалась из стороны в сторону, словно маятник, и Дима, проводив её взглядом, обратился к деду:

– Что у вас тут происходит?

Тот громко вздохнул и отмахнулся. Он выглядел немного расстроенным, но не горел желанием делиться с внуком тяжёлыми мыслями. Парень приблизился и аккуратно пихнул его под локоть:

– Дед! Ну, не молчи…

– Мы и сами про эту свадьбу от Женьки узнали, – хмыкнул старик, двигаясь по дорожке до крыльца и опускаясь на ступеньку. – А он – от Нади. А Надя дружит с Алисой… И, как ты понимаешь, нас туда тоже никто не приглашал…

Дима поставил руки на пояс и удивлённо хлопнул глазами. Ну, ни хрена себе!

– Мы тут вообще живём сами по себе, – вынул из кармана пачку сигарет. – Вон, видишь, всё валится, – кивнул в сторону забора. – Женька весной столбики поправил, да мусор наш вывез. Яблоню спилить предлагал, а мы всё ждём, когда свои приедут.

Дима стиснул челюсти и заскрипел зубами. Значит, вот оно как! Блеснул глазами недобро. Вот Гоша! Вот чучело огородное! Он с ним ещё поговорит, а пока…

– Эй! – шагнул к деду и опустился рядом, прислонившись плечом к его плечу. – Помнишь, с тобой на рыбалку ездили?

Дед улыбнулся грустно, прикуривая сигарету дрожащими руками. Он разволновался не на шутку. И вдруг рассмеялся:

– И как ты свалился с багажника, помню…

Дима хихикнул. Ему было лет пять, и он хвостом ходил за дедом. А уж если тот садился на велосипед, мальчишка забирался к нему на багажник и ехал, качая ногами и разглядывая улицы и дома. И эти моменты тогда казались самыми лучшими, потому что дед уделял внимание только ему и не отвлекался на Гошку.

– Давай съездим завтра, – предложил Дима.

– Да у меня уж и удочек не осталось, – вздыхает. – Да и старый я совсем…

– Старый он! – фыркнул. – Я тебя отвезу и привезу! А ты сиди только с удочкой, да смотри на поплавок! Поехали, – улыбнулся.

– Уговорил!.. – воодушевился дед. – А удочки?

– Спрошу у Женьки, – пожал плечом и бросил взгляд на калитку, с обратной стороны которой как раз нарисовались товарищ и его подруга.

– Иди, погуляй, – выпустил дым изо рта.

– Ну, мы с тобой договорились? – хитро прищурился.

– Договорились!..

***

За то время, пока Дима не виделся с Женькой, друг детства заметно повзрослел и остепенился. И в этом, прежде всего, была заслуга Нади. С ней он познакомился несколько лет назад, когда она вместе с родителями переехала на соседнюю улицу. Поначалу просто здоровались и виделись редко, потому что она училась в другом городе. А потом она вернулась к родным, устроилась на работу, и Тихонов стал подбивать к ней клинья.

Они встречались уже год, и в последнее время часто предпочитали прогулкам оставаться дома. Вот и сегодня Женька свистнул Диме, зазывая его во двор пить пиво с раками.

Они сидели под навесом за круглым столиком и болтали о жизни. Ненадолго к ним присоединились Женькины родители, а потом ушли обратно в дом каждый по своим делам. Вспоминали детство, армейские будни, обсуждали автомобили и кино. Надя слушала их и иногда вступала в беседу, с интересом разглядывая Диму и прижимаясь головой к Женькиному плечу. И не уставала напоминать ему о том, что они ещё не репетировали сегодня вальс.

Сумерки уже сгустились настолько, что почти превратились в темноту, и Дима понял, что пора закругляться. Он слегка захмелел и решил воспользоваться для отступления путём через калитку. Хрупкий заборчик наверняка не выдержит его нетрезвых эквилибров, да и велика вероятность в таком состоянии зацепиться за изгородь и завалиться в какую-нибудь грядку.

Он тепло распрощался с товарищем и вышел из двора, направляясь в сторону дома бабушки и деда, когда увидел, что на улицу заворачивает автомобиль. Он не очень приглядывался и спокойно продолжил путь домой, когда большая машина быстро нагнала его и свернула к дому Соколовых. «Скорая помощь».

Ёкнуло сердце, и Дима бросил взгляд во двор, где по дорожке спешил встретить фельдшера обеспокоенный дед.

– Что случилось?! – бросил Дима, хватаясь за калитку и снимая крючок с петли.

– Давление у Насти, – поморщился, останавливаясь на полпути. – Не снижается…

Парень кивнул понятливо и, распахнув калитку, повернулся к старенькому УАЗику, с лязгом затормозившему у ворот. Из пассажирской двери выбралась тоненькая женская фигурка в белом халате и с прямоугольным чемоданчиком в руках. Хлопнув дверью, медработница обернулась и на секунду застыла.

Дима открыл рот, чтобы поздороваться, но от удивления не смог выдавить ни слова. Так вот она кем работает!

Хм… А этот халатик очень ей идёт!..

– Здравствуйте, дед Мить! – игнорируя Диму, Алиса вошла в гостеприимно раскрытую калитку и приблизилась к старику. – Опять бабулька ваша заболела?..

– Да вот, разволновалась давеча, – рассеянно посетовал дед, жестом приглашая её пройти в дом, – давление подскочило.

– Лекарства, небось, не пьёте, – догадалась, поднимаясь на крылечко и сбрасывая со ступней маленькие белые шлёпанцы. – Полегчало, и бросила…

Виновато улыбаясь, словно нашкодивший школьник, дед развёл руками и отворил входную дверь, впуская девушку в дом.

Дима шёл в двух шагах позади, слушая эту беседу, и, заступив на крыльцо, аккуратно поставил на ступеньке раскиданные шлёпанцы. Затем вошёл в прихожую и увидел на кухне свет. Приблизился, прислоняясь плечом к косяку, и увидел сидящую на стуле бабушку. Алиса поставила чемоданчик на стол и теперь надевала ей на руку манжету тонометра. Дед крутился тут же, переживая, и никак не мог успокоиться и присесть на одном месте.

– 180 на 120, – покачала головой девушка. – Давайте сделаем укол… Дед Мить, ну, что вы так разволновались?!

– Да что-то сердце… – вздохнул тот, потирая левую сторону груди большой морщинистой ладонью.

– Солидарность! – заметила она, разрывая упаковку с перчатками и принимаясь копошиться в чемоданчике. Неожиданно обернулась и бросила Диме: – Выйди, пожалуйста!.. Дед Мить, и вы тоже…

– Да-да, – закивал тот, поспешно удаляясь из кухни.

– Сейчас я вас тоже посмотрю, – пообещала она, надламывая носик ампулы и набирая её содержимое в шприц.

Дед вышел в прихожую и переглянулся с внуком. Дима прислонился спиной к стене и сунул руки в карманы:

– Эй! Это что, из-за того, что меня дома не было?

Тот отрицательно качнул головой, и парень понял, что он не признается. Хотя не нужно большого ума, чтобы догадаться, отчего они распереживались.

– Ну вот, – послышалось из кухни. – Идите, ложитесь отдыхать… Дим! Проводи бабушку!

Дима встрепенулся и снова заглянул к ним. Старушка, кряхтя, потирала место укола, и он кивнул ей, призывая идти за ним. Бабушка послушно засеменила сначала в прихожую, а затем в большой уютный зал. Парень включил свет и, приблизившись к окну, задёрнул шторы, потом помог бабульке лечь и подоткнуть подушку под спину.

– Ба! Тебе что-нибудь нужно? А то давай воды принесу или чай? Хочешь?

– Ой, нет, Митенька! Не надо, – улыбнулась она, погладив его по предплечью. – Выключи телевизор, голова болит…

Дима развернулся к журнальному столику, стоящему в углу между двух старых продавленных кресел, и среди книг и газет увидел пульт в потёртой плёночке. Выполнив просьбу бабушки, он взъерошил волосы и покосился на выход.

– Сынок, проводи Алису!

– Угу, – кивнул, выдвигаясь обратно в прихожую.

Алиса уже закрыла свой медицинский чемоданчик и, держа его в руке, стояла в дверях кухни, давая деду последние указания:

– И если будет хуже, не терпите, звоните сразу, мы приедем и заберём вас, если что!..

– Всё так серьёзно? – нахмурился парень, обращая на себя внимание.

Алиса шагнула к нему поближе и негромко произнесла:

– Купи им завтра лекарства, а то у них закончились. Ладно?

– Угу, – кивнул и взял её за локоть. – Ну-ка, иди сюда! – и, толкая её впереди себя, вывел на крыльцо. Оглянулся, убеждаясь, что дед остался в доме и их никто не слышит, и отпустил её: – Почему я ничего не знаю, что ты выходишь замуж за Гошу?!

– Ну, – она сунула ногу в шлёпанец, – наверно, потому что он тебе об этом ничего не сказал!

– Почему?! – настаивал Дима.

– Откуда я знаю?! – бросила раздражённо. – Это ваши семейные проблемы, и я понятия не имею, за что он точит на тебя зуб!

– Вон даже как! – парень потянул подбородок вверх, наблюдая за её попыткой надвинуть второй шлёпанец. – Ладно! Хрен с вами! А причём здесь бабушка и дед?! – рыкнул.