Из огня да в воду

Денис Николайчиков

Из огня да в воду

<КАРЕЛЬСКИЕ ПРИЧУДЫ>

«Трав неведомых соцветье»

Трав неведомых соцветье

Разлеглось, где бор, ковром,

Стан деревьев мают в цвете

С шелестеньем, говорком.

Под свеченьем им нашепчут

Сердцу милые слова,

Что здоровье наше лечат,

Как эфирные масла.

Выступает дирижёром

В терапии солнца диск,

Говоря лесным обжорам

Где давай цвет, где садись.

Час за часом дико пляшут

Тени в красном по стволам,

А бывает тех повяжут,

Кто растрачен по балам.

«На простор свою казну»

Солнце тащит выше крыши

На простор свою казну,

Нагибаясь с видом рикши,

Растеряв всю белизну.

Покраснеют нити шрама

Да подвяжут их лучи

Самого его, что ж, рано

Понесло, как не учи.

Днём счастливым наковало

Оцинковке нужный блеск,

Торопясь, под вечер, валом

Загребёт куда-то в лес.

Видно было через (ш)спицы

Смотрового колеса

Не желающего биться

За добро комси-комса.

«В реку месяц уходил»

В реку месяц уходил,

Зачерпнув чуток водицы,

Да по пару от кадил,

Хоть и слово не годится.

В дымке светлой от тумана

Его пряталось питьё

И волокна, как лиана

Вили ковш – не сбить её.

По своей ещё дорожке

Как-то раньше покидал

Хутора, схуднулось трошки,

Сдулся, ветрами шептал.

Окружение из быта

С ним гласило в унисон

По душам, пришёл в убыток

Всех кормящий и сезон.

«Схватят солнечный улов»

В небе медленно проскачет

Луч от солнца до голов

Сплошь антенных, как в подсачек

Схватят солнечный улов.

Как бы он не трепыхался,

Всё ж попав в рыбацкий круг

Крыш-столов, там рыбой клался

И последний в них хирург.

Мча отточенным железом

Лучик весело дробит,

Требуха уходит лесом

На приземный общепит.

Для, по свету, их голодных

В темень, тот, Сахи – Тувы

Даст кормов от гола, отдых

Предпочтёт семья травы.

«Наступала в белом ночь»

Вечер будто антилопу

(День) нагнал, почти загрыз

Чёрной пастью, чуть не лопнул,

Та окрысилась, как рысь.

И борьба пошла нещадно

Зла на яркое добро

С переменным боем жадно,

Как в колоде карт Таро.

Переменные успехи

Светлых, надобных, мастей

Крыли чёрные доспехи,

Обдирая до костей.

Но, к примеру, крести, вини

За багровый перерыв

Жесточали и повинны

В разметаньи тёмных грив.

Всё ж смогла их поединок

По столбам лишь превозмочь

Шпилькой стоптанных ботинок,

Наступая, в белом, ночь.

А под утро сыпет шерстью,

Как часы звенят дудя

На побудку, часом, в шесть, ух

Или каплями дождя.

«Отдавать сейчас кредит»

Крыши мылись от нагара

После “слитых” солнцем ванн,

Обжигающих до жара,

Будто банщик высший сан.

Заблестят попозже ясным

Блеском смытых красных кож

С пользой, высунутым шансом

Зарумяниться, как корж.

А раскуренные бани

Поднимая к верху пар

Лучше шлют пусть до Кубани

Дух с подсевших кулуар.

Власть небесных канцелярий

Всё по прежнему хитрит,

Обещая днём солярий

Баню позже и в кредит.

«Цена вершит»

Натянулась, как брезентом

На остывшую, ночь, голь-

Ежедневный будет метод,

Не растёт пока что ноль.

Бедноватое убранство

Подносившихся земель

Всей своей громадной паствой

Спит, покрылась и купель.

Мир природный лишь подвластен

Силе мечущих богов

С трона несколько балясин

Льда на кучки очагов.

Вся награда по сезону

Растеклась в длину и в ширь,

Дорогущая по звону

И не взять – цена вершит.

«Колчан»

Натянулась, как брезентом

На остывшую, ночь, голь-

Ежедневный будет метод,

Не растёт пока что ноль.

Бедноватое убранство

Подносившихся земель

Всей своей громадной паствой

Спит, покрылась и купель.

Мир природный лишь подвластен

Силе мечущих богов

С трона несколько балясин

Льда на кучки очагов.

Вся награда по сезону

Растеклась в длину и в ширь,

Дорогущая по звону

И не взять – цена вершит.

«Вернулась»

Началась зима внезапно,

Прибежала с фонарём

От осенних тёплых лап, но

Охладела январём.

Раздаёт по снегу блики

И утюжит не щадя,

Покрывая, все улики

Бесшабашного дождя.

Отворила свет на радость

Без пропавшего ключа,

Проявляя дива кратость

В виде редкого луча.

Прочитает утром сказку

Очень поздняя заря,

Наводя на всё указку,

Что вернулась и не зря.

«Осени тяжкое бремя»

Ровно ходят не кончаясь

Лентой воды без камней,

Сёстры листьями качаясь,

Как платочком машут ей.

Мало, в танце, их осталось

С веткой, всё же берега

Терпят ленную усталость-

Носит брошенных река.

Пламень жаждущий ведь ты же

Шелест пройденный у ив

Смял краснухой, еле дышит

Главы, старшая, склонив.

Осень в тягостное бремя

Сходит огненным ручьём,

Бывшим стало оперенье

И теперь уже ничьё.

«Гулко, жалобно проносит»

Гулко, жалобно проносит

Пыль ту снежная пурга,

Завиваясь в ветра розе

И не держит, как рука.

Начинаясь, было, раньше

Где-то сроком двух недель

Запевала с долей фальши,

Не кружила, как метель.

Только капельку поманит

Снег в начале своих дел

И он прыгает, как к маме,

Но ей сразу надоел.

Пару дней прошло, от льдины

Чувств комок сей потеплел,

Превратившийся в единый

Танец родственных уж тел.

А теперь с приличным сроком

Буря воет, как пила

Распрощавшись с прежним соком-

Сухо мелет до бела.

«Однобокий»

Лес осенний однобоко

Приутих, ка бы немой

И спросил у света «Скока

Издеваться на до мной?»

Тот другой, как будто пряник

В зелень манит, как один

(Каждый ствол) – на этот грянет

Свет – поджарит до средин.

Как всегда, ему охота

Показать всё из картин,

Но другой по праву «Вот он

Приглашений господин».

На ветру лишь воровито

Так заглянет лист сухой:

«Почему? Кора не бита,

Да весь ладный – Ух, какой!».

“Оседлал мороз пушнину”

Оседлал мороз пушнину,

Будто сверху облака,

Тихо давит, от ужима

Снег “дошёл” до балыка.

Сохнет больше он при ветре

И даёт земных костей,

Раз сейчас в приоритете,

Градус – корень вьёт в косе.

Лёд сковал на обозренье

Жизни гаснущий момент

Под стекло, ползёт с биеньем

Сердца почва, но на дне.

Пяткой рвать, подчас забавы,

Чтоб её освободить

Нету мощи, эти сплавы –

Как гранит, лишь боты бить.

«Ледостав»

Ледостав в своей пустыне

Отправляется в круиз

На юга, нещадно стынет

Недоваренный, как рис.

Захватить сосед стремится

Валом снежным берега,

Широтой, на все, за тридцать,

Да и поступь в нём легка.

На последнем издыханьи

Должен он к краям успеть

На момент – в небесном кране

Воздух будет лишь сипеть.

Поглотит жуя неспешно

Красной осени дары,

Что складала наземь нежно,

Повышая свой тариф.

«Фру»

Снег кружил, ломал границы

Тротуаров и дорог,

В кучу жмутся, не гноится

Он деля стишками строк.

Норовит авто', прохожий

Пересечь её – черту

Где угодно, лишь бы вожжи

Не пустить, к чертям, в редут.

Плотной массой заполняя

Оккупацией тропу,

Лошадь гончую, больная

Лишь ногам, да, скажет «Фру».

Призывая ковш подмоги

С полным корпусом лопат,

Глас разверзнется – «О, Боже!

Наведите прежний лад».

«Зимний холод»

Понапрасну лес студёный

Пусто вздыбился конём

И здоровый и печёный

Солнцем в лете и огнём.

Холод вытрет всяко слякоть

До последней в нём слезы,

Перестанут вечно плакать

Ветки малые лозы.

Демонстрируя сурово

Власть-твердыню, как орех

Им, оставшимся без крова

Быт крышует без помех.

Там, где бор подкожным жиром

Смог едва умерить сыть

Остановит ток по жилам

По команде «Всем застыть!»

В нём деревья костенеют,

Даже если кисть с вершин

Да с другой, как по стене льют

Теплоты весть и с аршин.

«Пусть погреет пара крыл»

Ангел, вяло, февраля

В тон напущенной метели

Выдаёт на скрипке «ля»

Иль верней виолончели.

Хоть и пальцы коченеют

От февральского мороза,

Не поставит, равно, неуд

За игру всевышний грозно.

Да и он сегодня занят,

Насылая правый хлад

Всем велит готовить сани,

Снегом будет его вклад.

Когда было потеплее,

Ух, летел от перьев пух,

Ездил резво струнной реей

Ангел в песне во весь слух.

А теперь он приуныл,

Ничего, ну что ж-бывает,

Пусть погреет пара крыл

С ним смычок до мая.

«Всё норм»

Ярким днём остановилось

Резко шествие снегов,

Были веские мотивы

Небом бить еретиков.

Просияло оно в выси

И вдавил с боков мороз

Ходом праведным и лисьим,

Что бы страх от верха рос.

Солнце светит, словно память

Греет зябкое нутро

По теплу, но снова пятить

Не желает для утроб.

Чисто стало от снежинок

Плотно выстланных ковром,

Он пышнее на низинах

Покрывает грязь – всё норм.

«Хочет в устали»

Небо бьёт тревогу хмурясь,

Что зима пока мягка,

Не торопит «насмех куре»

Разминать свои бока.

Серый день припрятал радость

И лучистый светлый смех

Где-то в выси, может, страто-

Сфере – там ютился снег.

Дует щёки – низким басом

Разразиться нету сил,

«Фонарю» же вырвать с мясом

Клок никак – не потусил!

Завязать с величьем, росы

Часто катятся слезой,

Хочет в устали, но грозный

Дух живёт, он снова злой.

«Подкат»

Порезвился дождь осенний

Всласть себе, с утра застыл

На дорогах, только б шеи

Не свернул, пусть ноет тыл.

Неожиданною шуткой

Взял, ханыга, удивил,

Он чихал и лил Минуткой

Месяц целый – нахамил.

Сторонится парк в испуге

Грубияна без границ,

Поджимает кеды, угги

И мечтает, чтоб раскис.

Так качает мимо курса

Ход людской, ему же в такт,

Вес держа, шатаясь, груза

Своего, как был подкат.

«Благолепие»

Целый день с утра прекрасен

И отрада в нём была

Без вчерашней прелой грязи

Прогуляться до бела.

Снег по мощи боевито

Слал дорожкам свой палас,

Когда чернь была побита

Он пустился тут же в пляс.

Кажет зимний месяц явь – шик

Танцем бодрым высыпал

От толпы, тогда, гулявших-

Нерастраченный запал.

Многих там на объеденье

По харчевням замело,

Кое-где в пропавших звеньях

Часть добра наел и он.

По кристальной влаге цепью

Не стуча «пожрал» металл

Побережья – благолепью

Тем пропасть совсем не дал.

«Отпустила»

Отпустила днём ненастным

Морозь льдышки по плечу,

В виде грязной уже массы

Клёна – хочешь полечу?

Тот устал держать аж тонну

Леденящих рукавов,

Пусть в земле они потонут-

Есть там сила у кого!

Поблистал он видом жести,

Когда солнце сквозь слезу,

Отогретую от шерсти

Корки жарило – слез сук.

Что поделать, рано-рано

По одной его руке

Сок ушёл из рваной раны

По ветвям, встав на курке.

“Что-то лик свой увела”

Паранджою мать-природа

Что-то лик свой увела

От бытующих здесь, сроду

Не была она бела.

Хмуро тучами сомкнула

Брови, с чёрного труда

Не брала, почти, отгула,

А земля здесь, как руда.

Ровным плато, с блеском зала

По углам ей – не бывать,

От равнины вёрст немало

Отрядит другая мать.

Та, что ближе всем по роду

И не сходит с давних лет,

Не смотря в шальную моду-

Совершать детинам квест.

«Любопытства тянет жлоб»

Парк давно шатры завесил

Белой, мягкой пеленой,

Доставая, аж, до кресел

С ножкой чистой и «лепной».

Как всегда, ушли со сцены

Боги мифов, бытия,

Отдыхают после пены

В тёплом зале от мытья.

Не видать им муфт и шапок,

Искажая сериал

Прошлогодний, но и набок

Лечь никто не разрешал.

Бег в каморке таракана

Освежится от углов

Стен – где обморок и драма,

Любопытства тянет жлоб.

«До прибоя»

Вёсны только за горами,

А уже вода бежит,

Будто течь в подземном кране

Не даёт траве пожить.

Всё смешалось – дни, сезоны

С переходами в другой

С одного, осадок донный

Больше пыжится мукой.

Там, где камень с «братом» в свалке

Заигрался – в пене, хмур

Веселее и салаке

Проскакать в тиши аллюр.

Холод требует вязанье

На себе взять с жаром фри

До прибоя и лазанью

От кафэшки – растворить

«Весны наскоки»

Задавил мороз трескучий

С честью скошенный безмен,

Навалив огромной кучей

Градус даже по весне.

Показатель только вровень

Бьёт подтаявший сугроб

Наработанный и в робе

Грязью он казавший коп.

По труду весны наскоки

Не уменьшишь, всё ж купель

Вытирала с носом ноги

О сереющую бель.

И владычица обмана

По теплу прошлась – О, Да!

Как на шкурке от банана

Покатает, хоть когда.

Уложить чтоб на лопатки

Донесла последний груз

В этом яростном припадке

Весь на ногу, точь, укус.

«Сок берёзы»

Сок берёзы до последней

И измученной слезы

Напитает коврик летний-

Разнотравья, всласть, низы.

Пусть пока он весь промокнет,

Как загульный винный паб

Иль вернее ромом ёкнет

В, испечённых летом, «баб».

Нескончаемые поры

Ещё дохлых корневищ

Не допустят в себе моры

Суши разной – горя, бишь.

Хоть ни капли нету дома

Под корою деревцам

Влаги, солнечная домна

Да просушит терем сам.

«Палёный Апрель»

Снегу много навалило

За тяжёлый, зимний март

И засыпанная вилла

Неуклюжий кажет арт.

Красок буйных лоск забрался

На темнеющий апрель,

Снежный микс в них полоскался-

Врал палёный Ариэль.

Сплошь искусственные маски

Примерял он на себя

В рамках дома, для отмазки

Ветром дул их прочь, сопя.

Скоро, впрочем, живо ситец

Отгуляв растянет май,

Словно русский живописец

По местам, с ним понимай.

«Снег попутал»

Снег, видать, совсем попутал

Рано хладность со слезой-

Выдавал бугры до пуда

И крадёт своё лисой.

А теперь ещё заплакал

От него гнилой балкон,

То ершился льдом во благо,

Да сойдёт со шпал вагон.

Под прощальную гулянку

Покидает нас зима

С мокрым делом и Славянку

Голосить – сойдёшь с ума.

Хорошо, что тополь крепко

Подхватил на абордаж

Тот навес, где метр с кепкой

Повисит с тех пор этаж.

«Устаёт»(осеннее)»

Приутихла мать-природа

И её неслышный глас

Тонет в реках-ветках брода

В тёмном дне потухших глаз.

Рядом с пропастью ступая

Грязных вод, а в передых

Как себе и нам от пая

Отодвинет редко их.

Раздаётся сипло пенье

Птиц, как будто с пола, из

Их землянок – это пеня

С благовенья тёплых лиц.

Только зелень красит йодом

По просторам – устаёт,

Призывая птах к полётам,

Типа к сласти плюс даёт.

«Снег»

Снег пошёл уже на Пасху

Не смотря, что крался май

Позабыв свою опаску

И места – как раз зима.

Заварил он кашу, хлопья

Как не грубый геркулес,

Замечаешь из под лобья,

Закипая, где пролез.

Крупным липнущим помолом

Сыпал денно и ложась

Между сушей, небом, полом

Нитью белой ладил связь.

Кистью Божеской, наверно

Всяко разно и крестом

Успокоит земли нервно,

Погружая летом в сон.

«Полетели…»

Полетели скопом листья

Недалече, как магнит

Тянет земь их, с почвой слиться,

Чтобы с нею вместе гнить.

Их полёт хоть и прекрасен

Посреди ветров нытья,

Но посадят стены в кассе

С билетёром – ты да я.

Ты когда-то был высоким

Чином, может быть вверху

Изгибался, пока соки

Наполняли всю щеку.

А теперь усох, что делать?

На пространстве двух миров

Мерить взглядом сухо челядь-

Не прополз ли где микроб.

«Дивный праздник»

Озорной, как шут сентябрь

Колпаком сим золотится,

Правя в тон сказал и я бы-

Отливает блеском ситца.

Образует дивный праздник

Красок знатного добра,

Что толкает лепить басни,

Малость с ноткой серебра.

Кроны мечут, как качели

Клад на запад, на восток.

Забиваясь листья в щели

Красят стены, раз так в сто.

Красота, как в мае птицы

Вьёт везде своё гнездо,

В доме хочет поселиться

С подкаблучной, впрямь, ездой.

В ярко-красочном наборе

Стан деревьев, как мольберт,

Только ветер чуть пришпорит,

Сменят радужный портрет.

«Из жизни жёлтого кленового листа»

Проржавел насквозь весь лист,

Называется-кленовый,

Опустил свою он кисть,

Ведь давно уже не новый.

А когда-то пышной лапой

Он крестил-Господь!Аллах!,

Подбиваясь следом папой,

Речь идёт здесь о стволах.

Весь сезон они учтиво

Покрестят прохожий люд,

То размашисто, то криво

Второпях приветы шлют.

Иногда он в день ненастный

Обдаёт капелью-вдрызг!

Словно поп в молитве страстной

Завершает службой брызг.

А вот случай приземлённый,

Где в девичьих он руках

Оказавшись, не зелёный

И не шлёт ещё «Пока».

«На весь год»

На пяток минут по тише

Буря снежная неслась

К ели вольнице, да к пище

Из иголок, лопать всласть.

Просветлели, не мигают

С проводами фонари,

Их ещё цепляли к маю

Дел светлейших кустари.

Цепь ослабла и прогнулась

Вновь не спящих светлячков

Без единого прогула

И ремонта из сачков.

Вскорь с порывами запляшет,

Ветра, солнечная нить,

Лишь без дыма бы и сажи,

Чтоб подольше не чинить.

«Озера дивное око»

«Озера дивное око»

Острова серые камни

Уходят надолго под дно.

В этой причудливой гамме

Рисуя одно полотно.

Гладкие корни, точеньем

Спускают слезою лозу,

Вода небыстрым теченьем

Смывает бельмо на глазу.

Озера дивное око

Смотрит в кристаллы небес,

Пачкая чёрным соком

Остров, с морганьем и без.

Лодка одиноко рыбачит

У камня, с ловцом или нет,

В редком мерном каче

Мелькает жёлтый жилет.

Ещё одна соринка

Прибилась к другой на брег,

Жёлтой своей икринкой

Тревожит спускание век.

<НЕ ЗАБЫТЬ ТЕ ДНИ ПОТОМКАМ>

«Отказал им год в подмоге»

Зной терзает степь пока, лень

Власти бледных пепелищ

Процветает, будто зелень

В них подмётки чистит лишь.

Доберётся выше края

Поля спелой уже ржи

Островками выжигая

Больше плешей и рыжин.

Хлеб собрать весь не успели

Руки немощных дружин,

Да и тащат еле-еле

Сноп, другой в санях без шин.

Отказал им год в подмоге

Сбора хлеба, только спёк

На полях и тащит ноги

К ним солдата без сапог.

“Торпедоносец”

Подожжённая сигара

Стала вот уже худой

И уходит от нагара

Воздух чиркая с водой.

Ниже, ниже, брызги тушат

Сталь летящую в огне

Не спасая этим, туша

Скоро будет же на дне.

А была недавно с брюхом

От торпеды – вдалеке

Повела крылом, как ухом

И осталась налегке.

Полетели сразу спички

От трассирующих пуль-

Не спасли в кабине лычки

Офицера – мёртвый руль.

Не порадовался Нимиц,

Что теперь навек спасён-

Развалившийся эсминец

Жерлом выдохнул и всё.

«Посвящение партизанам Белоруссии»

Лес поднялся партизанить

До берёзоньки одной

От мальца до высших знаний-

Пробивали путь домой.

Место быстро сокращалось

До травины луговой,

Тело всё еще цеплялось

Хоть за куст, но с головой.

И в провизии-то густо

Оно служит для их вшей,

В автомате вечно пусто,

Зубы есть – найдут мишень.

От морозов из пищали

До весенних скудных слёз

Мало место защищали

Сами, без воззваний «СОС».

«Тени вновь с зарёй ожили»

Тени снова не тужили

Сквозь былые времена

И нещадно землю шили

Где вчера была война.

В штампе бледном обелиска,

Будь седого иль юнца

Похороненного, близко

Повоюют до конца.

Охраняют те просторы,

Где луч славы беды сбил

Солнца их – оно без ссоры

Помогает, что есть сил.

Непокрытые их главы

Поклонились у груди

А потоки светлой лавы

Всё одно твердят «Иди!».

«Седой июнь»

Как нога его ступила

Снизу шёл под ней дымок

Серо-бурого настила,

Что остаться только смог.

В этом сером пепелище

Похоронен милый край

И душа как в пепле ищет

Где же дом, а где сарай.

А по ней бегут картины,

Когда яблони в цвету

Забирают край родимый

В пятки – медленно идут.

Тяжелеет шаг под ношей

Без того усталых стоп-

Тянут в землю, как подкошен

На родную пуль, так, сто.

Не встречать солдату в красках

Каждый год теперь июнь,

Как и этот, только в касках-

Весь седой, хотя и юн.

«Раз, два, три»

От линейки в перекличке

До буфета у витрин

Отправляют темы в личку

Первоклашки – раз, два, три…

Бант подчёркивает фартук

В униформе, оперясь

Детвора шагает в «Спарту»

Со значонком октября… тсс!

Чёрно-белые картины

С поздним, жёлтым уголком

Посреди другой рутины

Познаёт Советский Гном.

Понесла в подсумке Катя

В сорок первом подарить

Ураган немецким дядям

От учёбы – раз, два, три!

«Сошки»

Раскалился ствол огнива

Для извечно серых скал

Пулемёта не лениво

Он скакал, как аксакал.

Сошки прыгали усердно

По зелёнке, что мхе,

Не смягчаясь, это вредно,

Хоть и когти в бахроме.

Там, за мелкой горной цепью

Притаился, Эделвейс,

Не цветок, тому отребью

Не достался комплекс весь.

Подошла на зов мортика

И бабахнула заряд

Мин, не греется в ней дырка

Да и зубы не болят.

«Шоколад»

Шёл малец, домой, похныкав

И слюной вокруг цедил,

Будто только что ханыга

С ним недобро пошутил.

Лет ему совсем немного,

Посещать бы школу, сад,

Где давали чуть не с ноготь

Дольки раньше – шоколад.

Тут, с отбитого забора

Вышел немец из «могил»,

Там хранились все от вора,

Но родного, кто громил.