Вторжение. За ними тьма

– Здравствуй, дорогой друг! Дядя, конечно же, в столице?

– Так точно, милорд, – на военный манер ответил вышколенный хозяином в армейских традициях Сторк, – но вы, как всегда, можете распоряжаться в его отсутствие. Дом и я – к вашим услугам.

Такую речь, молодой человек слышал при каждом своем визите. Видимо, на этот счет старый лорд оставил инструкции много лет назад, когда потерявший маму мальчик только начал навещать ее брата.

– Хорошо. Я бы помылся и переоделся. И пить очень хочется.

– Вы можете пока подняться к себе, милорд. Это не займет много времени.

– Я просохну у камина, пока ты будешь греть воду, – Хат сбросил у порога мокрый плащ, и что-то дернуло его в этот момент – с силой пнул тяжеленный ком напитанной влагой ткани в угол.

– Как вам будет угодно.

Управляющий ловко развел огонь и на время скрылся в недрах дома. Тревоги и усталость взяли свое – когда он вернулся, неся в руках аккуратно сложенный костюм, парень уже дремал, согретый теплом ярко пылающих поленьев. Слуга положил около него стопочку чистых вещей и отправился за водой.

В этот момент раздался мощный стук в дверь. Кто-то нетерпеливо колотил в нее, а на улице сквозь шум дождя звучали голоса. Хат, моментально вырванный из сна, подхватил чистую одежду и на носках взбежал по лестнице на второй этаж.

Несмотря на продолжавшийся грохот и громкие окрики, Сторк дождался, пока гость скроется, и уже затем отворил засов.

– Это дом Виктора Орбана?! – отблеск молнии осветил целую толпу людей у входа, а раскат грома заглушил ответ слуги.

– Что ты сказал?! – проорал высокий незнакомец с козлиной бородкой и в шляпе с пером, бесцеремонно отодвигая управляющего. Вслед за ним в дом проникли и остальные посетители, судя по внешнему виду, какие-то городские чиновники. Были среди вошедших и офицеры стражи. У каждого на правом плече красовалась черная повязка.

Скрытый темнотой Хатгар наблюдал за происходящим сквозь лестничные перила, благодаря Солнце, за то, что так предусмотрительно убрал из поля зрения свой плащ. С визитеров уже натекли на пол целые лужи, так что, оставленное им самим небольшое пятно у входа растворилось в них.

– Где хозяин? – все с той же наглой интонацией поинтересовался предводитель группы, – он сейчас в Ракуне?

– Никак нет, ваша светлость, хозяин дома должен быть в столице.

– Когда ты видел его в последний раз?

– Недели три назад, ваша светлость. Он редко бывает здесь в последнее время.

– А теперь, вообще, не будет бывать! – захохотал верзила в шляпе, и перо заколыхалось в такт его смеху. Другие незваные гости также веселились.

У Хата все внутри заледенело. Нежели он навлек на своего дядю беду. За глупость и непредусмотрительность парня не должен был отвечать один из немногих близких ему людей. Следовало немедленно сдаться и попытаться объяснить, что дядя Виктор не при чем, да и сам он ни в чем не виноват – просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте.

Терзаемый страхом и сомнениями, молодой человек уже поставил ногу на ступень, собираясь спуститься. Но тут предводитель группы заговорил вновь:

– Постановлением Совета Виктор Орбан лишается титула лорда. Принадлежащее ему городское имущество, а также владения в Моравии будут конфискованы. Ему предписывается явится на суд, который состоится сразу по возвращении его в Ракун.

По спине Хатгара пробежали мурашки. Внизу Сторк зашатался и схватился за сердце. Пожилой управляющий также тяжело воспринял эту новость.

– Как ты связываешься с ним?

– Раньше была голубиная почта, ваша светлость. Но во вчерашних пожарах голуби погибли.

– Что ты хочешь сказать, а, дешевка? – носитель шляпы угрожающе завис над дрожащим слугой.

– Только то, что связи с лордом нет, ваша светлость.

От удара в голову управляющий упал на мокрый пол.

– Я уже сказал, что он больше не лорд. Что тебе не ясно, дешевка? – вероятно, это было его любимое ругательство.

Один из подручных грубияна жестоко ударил лежащего старика ногой в живот. Тот еще больше скорчился, но не издал ни звука.

Хатгар сгорал от бессильной ярости, оставаясь незамеченным. Он уже понял, что пришли не за ним, но ненависть переполняла его. Родной дядя теперь под ударом. За что у заслуженного подданного короны отбирают дом и его земли в захваченной королевством Моравии, за которые Орбан лично проливал свою кровь? И кто дал право этим мерзавцам избивать управляющего, не оказавшего ни малейшего сопротивления, этого безобидного человека?

Один из военных, только что вошедший с улицы, о чем-то негромко переговорил со Шляпой, как его уже обозначил для себя Хат. Тот выслушал доклад и окликнул всех остальных, которые уже вели себя в особняке, словно хозяева.

– Внимание! Чрезвычайное происшествие. Пару часов назад в районе порта на один из патрулей совершено нападение, убит черный офицер. Совершенно очевидно, что в городе действует подполье. Всех членов Комиссии вызывают в Совет.

Чужаки один за одним покинули гостиную. Шедший последним верзила в шляпе задержался в пороге и посмотрел в сторону лестницы на второй этаж, где в темноте притаился Хат. Спустя долгое мгновение гость все же ушел. В опустевшем доме стало тихо, только потрескивали уже остывающие поленья и через оставленную распахнутой дверь слабо шуршал дождь.

Хатгар аккуратно спустился по ступеням и приблизился к лежащему управляющему. Парень легонько потряс его за плечо. Слуга все так же не шевелился. Какое-то время потребовалось Хату, чтобы осознать – Сторк умер.

15. Казнь

Всю ночь он провел в доме с покойником. Хат очень хотел поднять Сторка на кровать и сложить по обычаю руки, но не стал трогать, чтобы не выдать своего присутствия тем, кто, несомненно, придет за имуществом дяди.

Оставаться здесь и дальше – значило дождаться их, а потому к утру парень все-таки решился покинуть особняк. Дождь прекратился, на дорогах появились люди, и он больше не рисковал замерзнуть или нарваться на патруль на пустынной улице. А разбитое лицо? Это, конечно, проблема, но отек уже немного сошел, капюшон частично прикрыл ссадины. В конце концов, мало ли сейчас горожан со следами травмы?

Хатгар намеревался забрать Ису из штольни – сегодня уж точно. О том, как она пережила эту ночь одна в таком месте и в такую погоду, он даже боялся думать. Что ж, как оказалось, Ракун может быть гораздо опаснее заброшенного карьера. Только этой мыслью и утешал себя молодой человек, идущий к воротам города.

По пути в селах еще предстояло раздобыть еды и воды для девушки, после посещения дома деньги для этого у него имелись. А когда они встретятся, нужно будет решить еще одну задачу – каким-то образом предупредить дядю о грозящем ему аресте. Но как это сделать? Обратиться к отцу нельзя – он не приветствует общение сына с братом покойной жены. Друзей лорда Орбана племянник не знал лично, да и кто поручится, что они еще не переметнулись на сторону его оппонентов. Пока решения не было. Но он обязательно что-нибудь придумает.

Постепенно Хат обратил внимание, что все прохожие движутся ему наперерез. Он остановился и проследил взглядом, как людской поток стекается в сторону городского центра. Ноги сами понесли парня вслед за остальными. Вспоминая, как плотники расширяли деревянный помост на главной площади, он уже догадывался, что заставило горожан собраться на ней. И к сожалению, он не ошибся.

Первым на эшафот взошел лучник, чьи стрелы унесли жизнь одного из чернокожих командиров в позавчерашней битве. Закованные в кандалы руки были неестественно вывернуты в суставах и безвольно висели. Разорванная сзади рубаха обнажала сплошную залепленную грязью рану на месте спины. Он плакал и звал маму.

Толпа от этого зрелища начала разогреваться – нарастал возбужденный гул, в заключенного полетели камни и какие-то огрызки.

– Предатель!

– Вонючая крыса, ты чуть не угробил нас всех!

Странно было видеть слезы взрослого мужчины, на счету которого не одно сражение, чьи-то смерти, насилие, и, возможно, мародерство. Когда до него дошло, что кричат люди, рыдания стали еще громче. В глазах застыл ужас и обреченность.

Под звуки горна на площади показался второй несчастный. Вчерашние товарищи волокли его за цепь, прикрепленную к ошейнику. Беснующиеся зеваки пытались дотянуться до истерзанного солдата, чтобы ударить или хотя бы ущипнуть. Перед самыми ступенями бедолага запнулся и рухнул навзничь. Стражники буквально втащили его наверх, чуть не задушив при этом.

– Чтоб ты сгорел, отправляйся на тот свет, крысеныш!

Потом была еще одна жертва. И еще, и еще. Пока на деревянном помосте не оказалось двенадцать замученных смертников. Некоторые из них, кажется, вообще не понимали, что происходит, ослепленные болью.

Людское море беспокойно колыхалось вокруг лобного места в ожидании главной интриги. Высоко над площадью уже кружили вороны, это была их любимая кормушка. И наконец долгий унылый звук горна раздался снова. Когда согнутая фигура появилась на фоне ворот темницы, единый вздох сотен зрителей прокатился над каменной мостовой.

Одна половина лица узника была абсолютно неузнаваема, раздутая и посиневшая с не открывающимся из-за отека глазом. Уже на эшафоте осужденный повернулся к толпе и выпрямился, показав знакомые каждому жителю Ракуна черты.

Он дрожал всем телом, а штаны густо пропитались кровью в области паха и по внутренней поверхности ног, на босых ступнях которых остались только большие пальцы и мизинцы. Пикемаль застыл в ожидании приговора. Казнь такого высокопоставленного человека невозможна без уважительной причины, поэтому сначала служители Ордена отлучат его от Света.

На комету в небе уже давно никто не обращал внимания – на земле творились куда более интересные дела.

16. Бегство

Вот так. Теперь те, кто осмелился противостоять врагу, должны каяться. Герои превратились в изгоев. Глупое, трусливое большинство фактически поддержало вторжение и переворот. Надеясь отвести удар от себя, неблагодарные слабаки готовы были разорвать своих же защитников, чтобы угодить захватчикам. Не люди, а овощи, не понимающие, что жатва на этом не закончится. Победителям всегда будут нужны новые жертвы.

Не помня себя, Хатгар старался скорее покинуть этот зверинец, именуемый городом.

Над домами уже видна была зубчатая стена и ворота. Их арку венчала башня из коричневого камня, который когда-то добывали в том самом карьере, где ждала его сейчас Иса. Многие старые постройки Ракуна были выполнены из этого материала. Технология обработки просто потрясающая: огромные блоки так плотно прилегали друг к другу, что в щель не вошло бы и лезвие. Более молодые здания сложены из песчаника или обожженного кирпича, самые простые и бедные – из дерева. Примитивные и уродливые по сравнению с древней архитектурой.

Широкая улица превращалась в просторную площадь у самих ворот. Приближаясь к ней, парень все больше нервничал, поскольку все пространство вокруг было усеяно захватчиками. Воины в рогатых шлемах неподвижно стояли тут и там, внимательно разглядывая каждого прохожего, словно выискивали кого-то конкретного. Ручейки горожан по широкой дуге обтекали их мощные фигуры, избегая слишком близкого контакта. Почти все кланялись новым хозяевам и старались быстрее проскочить.

Хатгар не стал сбавлять шаг, чтобы не выделяться, и на ходу встроился в группу хорошо одетых молодых людей, которые шли вальяжно и смеялись. К сожалению, их шумное поведение привлекло внимание стражи. Компанию остановили, и началось какое-то выяснение. Стоя за спинами спорящих, парень оглянулся по сторонам.

Мимо проходила семья. Крепкий седовласый мужчина нес здоровенную корзину с пожитками, за ним семенила женщина с малышом на руках и ребенком постарше. Седой немного прихрамывал, из-за чего в какой-то момент оступился, и его ноша опасно накренилась. Хат вовремя подхватил ее и пошел рядом, поддерживая со своей стороны.

– Спасибо тебе, дружище, – благодарно улыбнулся глава семьи.

– Мне не сложно, отец, – ответил молодой человек, молясь, чтобы прикрытие сработало, – давай помогу немного.

Они уже миновали двух здоровенных интервентов, которые лишь безразлично скользнули по ним взглядами.

– Куда путь держите? – поинтересовался Хатгар.

– Перебираемся к ее сестре, – мужчина кивнул на свою жену, – наш дом совсем немного подгорел позавчера, можно было бы и поправить, но рядом поселили кое-кого.

Он с ненавистью зыркнул на фигуру в черных доспехах и сразу отвернулся.

– В деревне будет проще, – мужчина оглянулся и негромко добавил, – и уходить легче.

Женщина предостерегающе шикнула на него. Но эти слова расслышал только Хат. Над их головами уже была арка ворот. Стража не препятствовала неприметной семье, бредущей по своим делам.

– Я бы купил у вашей сестры немного еды, – обернулся парень к матери с детьми.

– Конечно. Будем рады. Меня зовут Коган. Это Лили, – ответил за жену его спутник, перехватил корзину и дружелюбно протянул руку.

– Я – Корд, – солгал Хат, пожимая его крепкую ладонь. С незнакомыми людьми он часто употреблял это имя, чтобы сохранить анонимность, – моя семья сейчас на юге. Повезло, как раз уехали по торговым делам и не застали эти события.

– События? Это ты красиво выразился, друг. Кого тут, за городом, стесняться? Говори, как есть. Нас просто наклонили. А лорды, мать их, подонки, продали нас проклятым дикарям!

– Коган! – умоляюще воскликнула Лили.

– Не волнуйтесь, госпожа, – успокоил ее молодой человек, – ваш муж совершенно прав. И меня вы можете не опасаться.

– Я не ошибся в тебе, Корд. Видно, не спроста твоей пошкарябанной физиономии пригодились скромные трудяги, чтобы выбраться из, мать его, Ракуна.

Впервые за долгое время, Хатгар позволил себе, рассмеяться. Не так прост и примитивен оказался его попутчик, прочитавший ситуацию с самого начала. Парень разглядывал его исподтишка. Мощный торс, лучи морщин в уголках глаз, аккуратная борода. Речь грубая, много крепких слов. По всем признакам бывший военный. Едва заметно хромает – возможно, осел в мирной жизни из-за ранения.

Хат был благодарен ему за прикрытие. Теперь, покинув городские стены, он наконец-то сможет забрать Ису из штольни.

17. Где все?

Деревушка была небольшая. Тракт пересекал ее прямо по центру и, виляя, уходил дальше в лес. Прямо на дороге играли чумазые дети, гоняя ногами и палками какие-то пыльные комья размером с дыню. Кроме них на улице не видно было ни одного человека. Видимо, взрослые работали на своих участках или прятались, зная, что произошло в городе.

Углубляясь в поселение, путники больше никого не встретили – оно словно вымерло. Их компания свернула на боковую улицу и вскоре остановилась у одного из покосившихся заборов.

– Боятся, что ли? Залезли в свои норы, – недовольно бурчал Коган, – черные упыри всех заставили дрожать! Пойду ка я искать твою сестрицу. Оставайтесь пока все здесь.

За ним скрипнула калитка – единственный громкий звук за все время, проведенное в деревне. Хатгар ожидал услышать лай собак во дворе, но неестественную тишину вокруг ничто так и не нарушило. В ожидании он разглядывал темные прямоугольники не застекленных окон. В них не было жизни. Странное предчувствие уже тревожно стучалось где-то на краю сознания.

Коган вернулся совсем бледный.

– Уходим, сейчас же!

– Что такое, – умоляюще спросила его жена, – где они? Ты видел Анну?

Он быстро подхватил корзину, взглядом намекая парню, чтобы снова помог, и ответил, не глядя на женщину:

– Я ее видел.

– Что происходит? Почему мы уходим? – не унималась та.

– Просто возьми детей. Нам нужно отсюда убираться. Я расскажу… позже.

У Лили началась истерика. Не получив объяснений, она попыталась узнать все сама и бросилась внутрь.

– Подержи, Корд, – Коган перекинул Хату ношу, догнал жену за калиткой и перегородил ей путь к дому, – Лили, пожалуйста, перестань. Мы уходим.

Старший ребенок, оставленный матерью, не понимая происходящего, заплакал. Это вернуло женщину к реальности, и она наконец послушала мужа.

Они быстро вернулись на пустынную главную улицу и, все так же не встречая людей, вышли из деревни. Здесь на краю леса дорога упиралась в широченный дуб, у основания которого к толстым корням были привязаны за руки три обезглавленных трупа. Тут-то Хат и вспомнил беспризорных детей на той стороне села и пыльные комья, которыми они играли. Ведь это же были отрубленные головы!

До остальных, кажется, тоже дошло. Понимая, почему муж не пустил ее в дом сестры, Лили закричала. Боль и отчаяние смешались в этом крике. Коган, глядя на нее, скрипел зубами. После сцены на центральной площади Ракуна у Хатгара уже не было никаких сомнений в том, чьих рук это дело. Остальные также прекрасно понимали, кто может стоять за зверской расправой.

Хат отвлек своего спутника вопросом, который уже давно витал в воздухе:

– Что ты знаешь о них, Коган?

– Знаю, что позавчера они обрушились на мой город, а сегодня разрушили жизнь моей семьи. Откуда эти твари здесь, в самом сердце королевства? Я лично не знаю!

Безутешная Лили все еще рыдала, сидя на траве. Испуганные дети вторили ей.

– Куда вы теперь?

– Мы пойдем на север. Ты с нами или к своим на юг?

– У меня есть незаконченные дела. А потом посмотрим, – вздохнул парень.

– Значит, здесь наши дороги разошлись. Надеюсь, мы еще когда-нибудь встретимся и станцуем на их могилах, – он с ненавистью посмотрел в сторону города, – не ходил бы ты туда больше, Корд. Проклятый Ракун, мать его, и раньше был дерьмовым местом, а теперь это просто скотобойня.

– Пока что я вынужден задержаться. Береги своих, Коган. Может и увидимся.

– Пусть у тебя все получится, дружище. Прощай.

Они обнялись напоследок, словно были знакомы тысячу лет. Хат успел проникнуться симпатией и уважением к этому простому, искреннему человеку. Как мало таких людей в его личном окружении – каждый на вес золота.

Теперь парень отправился к штольням, где уже второй день без еды и воды ждала его избранница.

18. Бесплодные поиски

Далеко за полдень Хатгар достиг убежища, в котором он оставил Ису.

Опустевший грот встречал его безмолвием. Поняв, что девушки нет на месте, он еще больше встревожился. Соорудив импровизированный факел из сухой травы и куска промасленной ткани, Хат углубился в темноту хода. Без нормального источника света ему никак не удавалось обнаружить ее следов. Тогда он начал громко звать любимую по имени. В ответ только эхо, многократно отражаясь от стен карьера, дразнило его.

Охваченный отчаянием Хат метался по всем карманам штольни и чуть не заблудился. В одном из ответвлений даже нашел высохший скелет, явно пролежавший здесь не один месяц. Дальше проход преградила массивная металлическая дверь с выбитыми на ней незнакомыми символами, выглядевшая относительно новой на общем ветхом фоне. Все это показалось бы очень необычным и даже интересным, да только в другой момент, ведь сейчас та, о ком были его мысли, исчезла.

Страшные предположения проникли в голову – перед глазами снова и снова вставали кошмарные сцены с участием Исы и жестоких захватчиков. После того, с чем он столкнулся за эти два дня, вера в лучшее совсем оставила Хатгара, а неизвестность разрывала ему сердце. Где же ты, милая?! Что с тобой?

Убив на бесплодные поиски неизвестно сколько времени, он вскарабкался на самую высокую точку в каменоломне и осмотрелся. Повсюду вокруг труднопроходимый колючий кустарник цеплялся за скалы, а дальше за ним начинался лес. Лишь в той стороне, откуда он сам пришел, старая дорога не до конца заросла. Вряд ли девушка могла выбрать другое направление. Или те, кто забрал ее – только в эту версию ему очень не хотелось верить!

Дальше за просекой шел тракт, связавший город и окрестные села. В какую же сторону ты ушла?

– Исааа! – снова прокричал Хат.

В этот момент глубоко в штольнях открылась металлическая дверь.

19. Язык мой – враг мой

Пьянствуя после смены в таверне, один из стражников поведал случайным собутыльникам историю о всаднике на двухголовом коне. Якобы этот демон прошел сквозь закрытые ворота в тот самый день, что не принято называть, а потом растворился в воздухе.

Развязавшийся от крепкого алкоголя язык насочинял еще уйму подробностей, которые вызвали лишь смех и недоверие посетителей. Зато удивительный рассказ очень заинтересовал тайную полицию. Глаза и уши интервентов теперь были повсюду: в каждом грязном углу, в любом людном месте. Внимательные, но с виду безучастные зеваки не пропускали ни одну историю, ни один анекдот. Набранная из местных Комиссия по наведению порядка, в народе называлась просто – Комиссия или Служба Порядка.

Таким образом, информация о событиях на заставе быстро дошла лично до Полтергейста, и в стане черных завоевателей начался настоящий переполох по этому поводу. Посыпались срочные приказы: найти всех, выяснить все подробности.

Поэтому любителю выпить и поговорить сейчас ломали пальцы в подземной тюрьме Ордена, ставшего стержнем той самой Комиссии, любезно предоставляя ей своих ищеек и помещения. Других участников инцидента по всему городу вытаскивали из постелей и кабаков, чтобы допросить. Люди с черными повязками на рукавах выносили двери и врывались в их дома.

Главным следователем по этому делу был назначен некто Форж – дворянин не самого богатого и знатного рода. Конечно, не происхождение этого вознесло чиновника в иерархии новой организации. Гораздо важнее, что у этого человека были полезные качества – беспрецедентная жестокость и острый ум, позволявшие служащему эффективно решать поставленные задачи.

– Повтори слово в слово, что он сказал, – высокий и атлетически сложенный Форж снял свою модную шляпу, украшенную пером, закатил рукава на мощных предплечьях и с будничным видом стал облачаться в кожаный фартук.

– Мы были слишком высоко, далеко от него. Я ни слова не слышал! – умоляюще кричал болтун, – пожалуйста, не надо! Я бы все рассказал, но не слышал!

– А недавно за кружкой у тебя была совсем другая версия, – следователь задумчиво рассматривал устрашающие инструменты, разложенные на столе.

– Я просто рисовался, чтобы заработать угощение! Пожалуйста! Я не мог ничего слышать!

– Ты хотел угощения, дешевка? – наклонился к нему Форж, – Ты сейчас его получишь.

– Умоляю, не трогайте меня! Я правда не знаю!

Одной рукой следователь вставил в ухо своей жертвы металлическую воронку, а второй направил в нее длинную иглу.

– Нееет! – истошно завопил глупый стражник, – я знаю, знаю! Командир. Наш командир.

Пальцы члена Комиссии замерли, на лице его играла садистская улыбка.

– Что – ваш командир?

– Он стоял ближе всех, он мог слышать. Он точно слышал, сам потом говорил!

– Хорошо, – произнес довольный Форж и с силой ввел иглу в воронку.

20. Демоны

Хатгар вернулся к перекрестку. По одной из дорог он пришел из деревни, жителей которой кто-то обезглавил. Вторая вела к штольням. Ни там, ни там Исы не было. Оставались еще две дороги: одна к городу, другая углублялась в лес – где-то там впереди были еще села. Последняя после недавнего дождя превратилась в раскисшую, глубокую колею. Да что там говорить, это было настоящее болото. Вряд ли Иса стала штурмовать его, скорее, попыталась обойти лесом или, вообще, повернула в сторону города. Хат не мог знать точно хода ее мыслей и обстоятельств, что заставили девушку уйти в одиночку. Как ему не ошибиться и выбрать нужное направление?

Если девушка сумела попасть в Ракун, там у нее хотя бы будет кров над головой и еда, а главное – ее влиятельные родители. Ведь, насколько понял Хат, членов знатных семей захватчики пока не трогали. Напротив, опирались на них в подавлении сопротивления. Исключение составил только его дядя Орбан, но это и не удивительно. С таким человеком врагам не договориться.

Для самого Хата возвращение в город сулило новые опасности. Конечно, рано или поздно это придется сделать, но он все еще надеялся найти Ису за его стенами, а уж потом доставить ее туда. Тревога и чувство вины сводили парня с ума. Желание найти возлюбленную уже превратилось в настоящую одержимость. Он старался отгородиться от эмоций, воспринимать пропажу, как сложное задание. Хотелось просто стать камнем, не чувствовать, а только действовать. Но это было невозможно – слишком личными были переживания. Ведь он сам оставил девушку в штольнях, откуда она бесследно исчезла.

Если же Иса выбрала дорогу в лес и все-таки преодолела преграду, то впереди ее ждали небольшие поселки. В одном из таких Хатгар как раз побывал недавно и видел, что стало с его обитателями.

После долгих колебаний созрело решение идти этим путем. Хат обогнул непроходимый участок и углубился в чащу. Но изрытая дорога и дальше утопала в разливах, так что ему пришлось пробираться параллельно тракту. Сосредоточенный на поисках отпечатков ног или сломанных веток, он не обращал внимания на промокшую от листьев одежду.