Каникулы в деревне

Ноги Максима помимо его воли остановились, и он задрал голову вверх, радуясь словно маленький ребенок. Его ясному взгляду предстало таинственное и загадочное ночное небо. Оно было поистине прекрасным. Звезды пронзали его миллионами маленьких фонариков, а прямо над кромкой деревьев висела полная луна. Она будто бы подмигивала Максиму, передавая таким образом привет, и паренек улыбнулся еще шире.

А вот интересно, к чему приведет меня судьба? Буду ли я счастлив или проживу всю жизнь несчастным? Или я и вовсе поживу совсем немного? Буду ли известным, или имя мое никогда нигде не всплывет? Предначертано ли мне что-то судьбой, или же все только в моих руках, и лишь мне решать, к чему стремиться в дальнейшем, и стремиться ли к чему-то вообще? Смогу ли я добиться хоть чего-то в жизни? И найду ли свою любовь?

Такие вот мысли одолевали Максима, накатившись на его разум снежным комом. Они оплетали его словно паразиты, стараясь подчинить его своей воле и направить его куда-то… Но куда? Максим начал путаться в себе, и вот это ему очень не понравилось. Когда путаешься в собственных мыслях, возникает довольно неприятное ощущение, что ты упускаешь из вида нечто крайне важное, но не знаешь, что именно. И как бороться с этим, Максим пока что не имел ни малейшего представления.

Внезапно ему вспомнился сегодняшний рассказ учительницы по истории. Она ведь рассказала им не о том, как встретила своего мужа, с которым прожила впоследствии долгие годы, а о том, как влюбилась, будучи молоденькой девушкой. Что же это значит? Неужели любовь возможна только в юном возрасте, в котором как раз находится сейчас и Максим? А как же семейные пары? Разве они живут без любви? Но разве так можно? Максиму как-то не особо верилось в это, но ему вдруг вспомнились слова некоторых людей. Семья ― это тяжелый труд, говорили ему, и любовь там занимает лишь краткий миг, со временем бесследно исчезая. Главное, чтобы с годами между мужчиной и женщиной оставалось уважение друг к другу, ведь без него любой брак развалится на куски очень быстро, и придется тогда тем двоим, что еще недавно любовно и безропотно делили кров, стать друг другу чужими. Так уж устроен мир.

Его мысли мягко перетекли на него самого. Что же подкинула судьба в плане любви ему? Неужели с ним произойдет точно так же, и любовь будет доступна ему лишь на краткий миг? Максим не знал этого, но в одном был уверен точно: очень скоро в его жизни произойдет какая-то перемена, которая станет очень важной для него. Откуда взялась такая уверенность, Максим сказать не мог, но то что это произойдет, он нисколько не сомневался.

***

Шло время, и от тренировки к тренировке Максим делал все большие успехи. И в конце концов эти занятия подарили ему достаточно уверенности, чтобы поставить, наконец, точку в своих унижениях.

Ждать удобного случая пришлось недолго. Буквально через несколько дней его обидчик, очередной раз мучаясь от скуки, решил снова проявить свое внимание к бедному пареньку, спокойно сидевшему на задней парте. Подкрадываться неожиданно стало теперь неинтересным, и особую прелесть стало приобретать для него открытое нападение на свою жертву. И вот, дождавшись перемены, Андрей поднялся, сладко потягиваясь в предвкушении своего любимого развлечения и даже не предполагая, что в этот раз все может пройти по-другому. Максим же сразу все понял, и на несколько секунд им, как и раньше, овладела паника. Но тренировки по боксу, закаляющие не только тело, но и дух, не прошли для него даром, и он довольно быстро справился с секундной слабостью.

Максим не стал дожидаться, когда этот придурок начнет неспешно над ним издеваться, и поднялся ему навстречу. Уже одно это привело Андрея в легкое недоумение. Неужели этот жалкий индюшонок решил проявить норов? Но спустя буквально пару секунд недоумение его сменилось ярким желанием проучить недоумка. Чтобы знал свое паршивое место.

Макс без всяких слов предупреждающе толкнул своего противника, как раз подошедшего вплотную. Андрея этот легонький толчок уже и вовсе вывел из себя, и он толкнул Максима со всей силы, надеясь, что тот смешно и жалко грохнется на пол. Но Макс устоял, и после этого его решимость, наконец, достигла апогея. Ноги резко спружинили, и правый кулак нанес довольно сильный удар по этой наглой морде, которая еще совсем недавно довольно ухмылялась, наблюдая тогдашнюю слабость своей излюбленной игрушки.

И что тут началось… Мгновенно два парня превратились в живой клубок, разнося все, что возникало у них на пути. Ни один из них не чувствовал боли, а в головах не было никаких мыслей. Они полностью были сосредоточены лишь на том, чтобы очередной раз побольнее и поточнее ударить своего противника.

В это время никто из так называемых зрителей даже не подумал о том, что следовало бы растащить парней, словно сорвавшихся с цепи, а их глаза наполнились искрами радости и желанностью зрелища. Это было даже прикольнее, чем наблюдать издевательства над очередным неудачником, так что очень многие начали делать ставки, а кто-то уже вовсю снимал драку на телефон. Буквально за полминуты поднялось такое улюлюканье, что могли бы позавидовать даже футбольные болельщики и зрители боев без правил вместе взятые.

Но как бы ни был силен Андрей, Максим проявил просто фантастические способности в драке, и все закончилось тем, что Андрей уже просто не мог сопротивляться. Да и как раз в это самое время закончилась перемена, и в класс влетела грозная учительница. Учащиеся мгновенно расселись по своим местам и постарались сделать вид, что они тут вообще ни при чем. Лишь двое врагов сидели прямо на полу с в кровь разбитыми лицами.

– Встали оба! ― чуть ли не с яростью сказала Любовь Михайловна, являвшаяся преподавателем физики. Кого-кого, а ее боялись абсолютно все, даже самые умные отличники. На ее лице было ясно выражено негодование, а глаза вот-вот должны были начать метать самые настоящие молнии.

Андрей с Максимом с трудом поднялись с пола. Андрей прикрывал синяк на правом глазу, а Максим покусывал разбитую губу. Оба стояли перед Любовью Михайловной как перед судьей, который сейчас же должен был вынести ужасное решение. Но не все было так просто. Они все стояли, а учительница никак не желала заговорить. У нее внутри сейчас разгоралась целая война. По идее, она должна была сейчас отвести этих двух оболтусов к директору, а там уже вряд ли было бы что-то хорошее. Но она не была слепой, в отличие от большинства своих коллег по работе, и уже давно замечала придирки Андрея к Максиму. Она даже пыталась поговорить с Андреем, но ничего не помогало, и вот, наконец-то, они сами все решили. По ее многолетнему опыту она могла судить почти со стопроцентной уверенностью, что они довольно скоро помирятся и станут лучшими друзьями.

– Значит так, ― заговорила их строжайший судья. Оба берете вещи и отправляетесь домой. Я вас на сегодня от уроков освобождаю. Ну а завтра приходите на уроки как будто ничего не случилось. Все ясно? ― она сделала паузу и внимательно посмотрела на них уже смягчившимся, но все еще строгим взглядом.

Парни переглянулись, но выполнили то, что сказала Любовь Михайловна без всяких вопросов. И надо сказать, учительница оказалась, действительно, права. Они очень скоро стали такими друзьями, о которых можно писать книжки.

Глава 2. В гостях у тетушки

Когда Максим, наконец, подходил к дому, был второй час ночи. Он уже порядком устал, и ему жутко хотелось спать. К тому же его вымотала дорога до дома. Вначале он получал от этого удовольствие, но приятные ощущения в конце концов закончились, и усталость начала брать свое. Ему срочно нужно было поспать ― организм прямо-таки трубил об этом.

Но вот он поднял по привычке голову, чтобы как обычно найти окна их квартиры, и к собственному удивлению обнаружил, что в одном из них горел свет. Чего это родителям не спится, пронеслось у него в голове, после чего он вошел в подъезд, а спустя несколько минут зашел в квартиру. Не успел он даже скинуть ботинки, как в прихожую влетела Лидия Витальевна, его мама. Максу хватило лишь кинуть на нее быстрый взгляд перед тем, как он принялся развязывать шнурки на втором кроссовке, чтобы понять ― она из-за чего-то переживает. Он тут же начал крутить в голове, что же он мог натворить? Ну посиделки с одноклассниками не в счет, ведь он их заранее предупреждал. Но что же еще?

– Сынок, ― начала Лидия Витальевна с озабоченным выражением на лице, ― мы же просили тебя не задерживаться… Мы же могли опоздать…

Брови Макса, как раз выпрямляющегося после возни с кроссовками, поползли вверх. И тут в его памяти начало кое-что проясняться…

– Ох, мам… ― произнес он с сожалением. ― Прости меня, пожалуйста. Я забыл.

Ее глаза смягчились.

– Ну ничего, мы еще успеваем, ― сказала мама, после чего добавила: ― проходи давай, чего застыл, как неродной, ― и прошла обратно на кухню, из которой и выходила его встречать.

Когда Максим прошел вслед за ней, его догадки подтвердились ― на кухне сидел и его отец.

– Ну и где это мы шляемся, прекрасно зная, что тебя ждут? ― сходу выпалил он Максу в лицо, едва тот переступил порог самого главного места в квартире. ― Или тебя память покинула?

Выпалив столь негативное приветствие, Андрей Евгеньевич наткнулся на взгляд жены и мгновенно смягчился.

– Макс, ― снова начал он, в то время как Максим садился на свободный табурет. ― Ну мы же обо всем договорились заранее… Как ты мог об этом забыть? Неужели поездка в Крым тебя нисколько не привлекает?

– Прости, пап, ― ответил Максим отцу. ― Голова была забита воспоминаниями. Реально, забыл, ― а спустя секунду, добавил: ― Ну я же не специально, елки-палки.

– Ну ладно-ладно, успокойтесь, мальчики, ― Лидия Витальевна поставила перед сыном вечерний ужин, после чего нежно поцеловала его в макушку. ― Андрей, сколько у нас еще осталось времени до выхода?

– Еще полчаса, ― взглянув на часы на левой руке, сказал он хмуро. ― Но, в принципе, должны успеть.

– Кушай, кушай, сыночка, ― мать Максима погладила его по руке, ― а мы пойдем собираться.

Его родители поднялись и уже хотели выйти из кухни, как их сын неожиданно произнес:

– Подождите, мне нужно вам кое-что сказать…

Они остановились, и, когда повернулись, на их лицах можно легко было прочесть удивление и заинтересованность.

– Я с вами не еду, ― наконец сказал Максим, после чего на несколько секунд воцарилась мертвая тишина, в течение которой муж с женой переваривали услышанное.

– Сыночка… ― первой пришла в себя Лидия Витальевна. ― Мы же хотели поехать все вместе… Неужели тебе больше не хочется побывать в Крыму? Ты же так мечтал об этом…

Максим помотал головой, но, увидев по выражению лица матери, что это ее не удовлетворило, добавил:

– Может, когда-то и хотел, но это прошло. А вообще, туда больше хотели вы, чем я. Ну вот и езжайте. Отдохнете хоть по-человечески, ― после чего он попытался улыбнуться.

Его родители странно переглянулись, словно хотели сказать, что не верят своим ушам.

– А как же ты? ― в голосе мамы слышалось неприкрытое беспокойство за свое чадо.

Максим не спешил с ответом. Его лицо, да и вообще все его тело говорили о его неуверенности в своем решении, и сейчас он, видимо, взвешивал последние за и против.

– Я поеду в Простоквашино к тете Насте, ― наконец выдавил он из себя то, о чем думал.

Его отец сильно нахмурился, даже не пытаясь скрыть своей неприятной реакции.

– И как долго ты хочешь там пробыть? ― сухо спросил он сына.

– Пока не знаю, ― плечи Максима слегка поднялись вверх, а на лице было написано что-то вроде «без понятия». ― Может быть останусь там на месяц, а может и на все лето.

– И что тебя туда так тянет? ― казалось, Андрей Евгеньевич обращался больше к самому себе, чем к сыну, но Максим принял это на свой счет.

– Не знаю. Я там давно уже не был. Соскучился что ли. Хотя я даже не знаю, будут ли мне там рады, ― в этот момент все чувства, которыми он терзался внутри, отразились у него в глазах, и Лидия Витальевна не могла этого просто так оставить. Она тут же подошла к сыну, и ее рука нежно погладила Макса по волосам.

– Ну конечно тетя Настя будет тебе рада, ― сказала она, кинув быстрый взгляд на своего мужа. ― Даже не смотря на некоторые ссоры с твоим отцом.

– Мам, ― Максим поднял взгляд на гладившую ее по волосам маму.

– Да, сыночка? ― в ее голосе было столько нежности, что и описать было трудно.

– Я тебя люблю, ― сказал Максим с горечью в голосе, после чего как в детстве обнял ее. У него внутри словно что-то оборвалось, и Лидия Витальевна тут же поняла, что с ним сегодня что-то произошло. А может быть, на него просто накатили воспоминания.

– Ну что ты, сыночка, я тоже тебя люблю, ― на глазах матери Максима вдруг появились слезы, но она даже не пыталась стряхнуть их. Она была потрясена до глубины души, ведь в последнее время между ними словно кошка пробежала, а отношения ухудшались по наклонной. И тут такое проявление любви… В ней вдруг снова проснулось то ощущение, когда ребенок еще совсем маленький, и ты готова сделать для него, что угодно.

А у нее за спиной с таким видом, словно его сейчас стошнит, как вкопанный стоял Андрей Евгеньевич. У него просто глаза на лоб полезли, когда он услышал такие речи. Лучше б мужа своего приласкала, чем этого поганца, вдруг пронеслось у него в голове, и он тут же произнес вслух:

– Лида, может начнем собираться?

Лидия Витальевна словно очнулась ото сна.

– Ах да, конечно, ― немного нервно произнесла она, и последовала за своим мужем.

Максим же принялся доедать ужин, размышляя о своем решении. Он все еще сомневался, что сделал правильный выбор, когда отказался от поездки в Крым. Ведь там скорее всего было бы довольно интересно. Тут он попытался ответить сам себе, почему выбрал вместо Крыма обычную деревеньку? А может ему и не нужно никакой шумихи? Что, если ему просто хочется отдохнуть от всего в тишине и спокойствии в компании понимающего и проникновенного человека. И, насколько он помнил, тетя Настя как раз такой и была.

За размышлениями он и не заметил, как прошли полчаса.

– Максим, ― донесся до него голос матери из прихожей. ― Иди попрощайся с нами.

Максим как тень выплыл из-за угла, и глаза его встретились с глазами матери. Она посмотрела на него с нежностью, но почему-то не встретила в его взгляде ответа. Ее сын лишь формально присутствовал здесь, душою пребывая где-то другом месте, и это так огорчило Лидию Витальевну, что ей тут же захотелось развернуться и уйти отсюда как можно дальше, лишь бы не возвращаться больше в эту квартиру, в которой она выращивала вот это свое чадо.

Она уже хотела развернуться и уйти, так и не попрощавшись, но в последний момент взяла себя в руки, и глаза ее снова встретились с взглядом Максима. На этот раз в нем появились жизнь и понимание, и в душе у мамы Максима снова воцарилась надежда, что не напрасной была так запомнившаяся ей сцена. Глаза стали наполняться слезами, и одна из них мгновением позже скатилась по ее щеке.

– Максим, ― сказала Лидия Витальевна, даже не пытаясь вытереть слезы. ― Разве ты не хочешь обнять свою маму напоследок?

Так ничего и не ответив, он молча подошел к ней вплотную, после чего крепко обнял.

– Это же всего лишь на одно лето, мама, ― тихо произнес он.

И ей стало неожиданно легко после этих простых слов. Настолько легко, что она смогла наконец собраться с духом и выйти из квартиры, оставив своего сына наедине с отцом, который совершенно неожиданно для Максима протянул ему руку. Максим был потрясен до глубины души, но несмотря на это, совершенно искренне протянул ему свою. Когда обмен рукопожатием был завершен, Андрей Евгеньевич тоже вышел из квартиры, и Максим остался один.

Стараясь ни о чем не думать, он расправил постель в своей комнате и тут же лег спать. Но уснуть не мог. Как бы он ни старался, сон не хотел овладевать его разумом, а мысли, которые он уже отчаялся прогнать из головы, заняли место у руля.

Сегодня для него был до ужаса странный день, и это обстоятельство сильно беспокоило Макса. Он уже давным-давно столько не крутил в своей черепной коробке и с огромным удовольствием не крутил бы еще столько же, да только не мог остановиться думать. Мысли текли обо всем, что его окружало и что беспокоило.

Во-первых, мама. Его душой овладело двойственное ощущение. С одной стороны, ему хотелось, чтобы она никуда не уезжала. Хотелось, как в детстве, искать у нее спасения ото всех бед и чувствовать ее заботу. Но с другой стороны, он понимал, что от этого нужно было избавляться, и как можно скорее. Ведь совсем скоро его ждет взрослый мир, а уж он-то не любит слабых. И именно поэтому он сделал правильный выбор, решив отказаться на целое лето от опеки родителей.

Во-вторых, отношения с отцом. Они уже давненько стали недолюбливать друг друга, и откуда это пошло, Максим до сих пор не мог понять. Хотя ему очень хотелось ощутить отцовскую поддержку, все, что Максим слышал от своего отца, это вечные отмазки и нежелание что-либо делать. Шло время, а отношение отца Максима к сыну только ухудшалось. Более того, он взял привычку придираться к нему по каждому пустяку, и Максима это, ясное дело, жутко бесило. А потом дело даже дошло до ссор и скандалов, после одной из которых Максим на несколько дней ушел из дома. Ночь провел, шатаясь по городу, а потом пару дней отсиживался у друга, пока его мама не позвонила Лидии Витальевне. После этого в их семье воцарился шаткий мир, нарушать который не хотел никто. Максу было очень трудно признать, что он и его отец абсолютно разные люди, хоть и одной крови. Но щемящее чувство в груди меньше от этого становиться не желало.

Ну и в-третьих, у него до сих пор не выходило отношение с одноклассниками. Что же с ним произошло, что он больше не может притворяться их другом и товарищем? Что же с ним случилось? Ведь между ним и Андрюхой не было больше никаких обид после той драки. Они даже стали лучшими друзьями. Но сейчас Максу не хотелось видеть никого из класса, и в особенности Андрея. Быть может до него наконец дошло, что все это фальшь, или же он просто устал от то и дело нахлынывающих воспоминаний, только не мог больше с улыбкой на лице притворяться, что все в полном порядке.

Максим нервно выдохнул и перевернулся на другой бок.

***

Близкое знакомство с одноклассницей Машей произошло вскоре после той драки. Школьная жизнь Максима к тому времени стала налаживаться, и никто больше не лез к нему под кожу. Данное обстоятельство не могло не радовать его, но расслабляться он все-таки не спешил, продолжая усердно посещать тренировки по боксу и заниматься на них в поте лица. Но все-таки он начинал постепенно успокаиваться, уже увереннее чувствуя себя в коллективе и не ожидая подвоха на каждом шагу. Вот в этот-то момент она и подошла к нему.

Нельзя сказать, что Максим не думал о девушках, но постепенно он настолько свыкся с ролью неудачника, что мечтания оставлял лишь мечтаниями, не давая им хода в реальность. Но все когда-то бывает в первый раз…

– Красиво, правда? ― раздался голос с левой стороны от Максима, когда тот стоял возле подоконника на пятом этаже, любуясь красотой зимы. Услышав голос, Максим вздрогнул, и голова его повернулась в сторону источника звука. Взгляду его предстала Маша Звеньева, девушка, которая уже не раз перед этим представала в его фантазиях. В ней было столько харизмы, что она обращала на себя взгляды большинства парней не только в их классе, но и во всех соседних тоже. Главную роль в ее столь привлекательной внешности играли, конечно, ярко-рыжие волосы, сплетенные в аккуратную прическу. Дополняли картину зеленые глаза, очень эффектно сочетавшиеся с волосами. Но и это было еще не все. Волосы, глаза и даже губы не вызывали бы столько внимания, не обладай она уже тогда слаженной фигуркой, так манящей взгляд. Ну а все вместе это создавало просто эффект бомбы, что не мешало Маше отшивать всех бегающих за ней парней. И вот она сама подошла к нему, ничем не примечательному одиночке, пытаясь завести разговор.

– Д..да, ― согласился с ней потрясенный Максим. Он никак не мог сосредоточиться и понять, что же нужно сказать дальше. Она находилась так близко к нему сейчас, а с ее улыбкой не нужно было солнца. Максим вдруг резко повернул голову обратно к окну, боясь снова взглянуть на волнующую кровь девушку.

– Знаешь, ― продолжила она начатый разговор, ― мне нравится иногда полюбоваться красотой природы. В ней можно найти столько спокойствия, столько единения с миром, что сразу становится как-то легче на душе. Ты ведь именно поэтому стоишь один? Ищешь спокойствия и легкости, чтобы можно было прожить еще один день?

На лице Максима выползла улыбка.

– Возможно, ― сказал он с какой-то простотой, которой раньше не мог представить в отношении к девушкам. ― Но получить ожидаемый эффект выходит не всегда.

– Почему же? ― спросила она, подходя к Максиму ближе.

– Иногда это просто природа, и она не вдохновляет ни на что. Уж не знаю, как так получается, и от чего это зависит. Может быть, в это время в душе нет столько смирения и готовности слиться с ней. А может в это время я бываю слишком раздражителен, ― Максим кинул быстрый взгляд на стоявшую рядом девушку. Ее волосы были так близко, что кровь в нем тут же побежала быстрее.

– А сейчас? Сейчас она тебя вдохновляет? ― казалось, что этот вопрос волновал ее.

– О да… Сейчас она вдохновляет меня особенно сильно, ― слова вырвались из него прежде, чем он смог хоть что-нибудь понять, а когда сказал, затаил дыхание.

Молчание. Максим не мог понять, почему она ничего не говорит, но и сам боялся сказать еще хоть слово, будто оно должно было тут же взорваться как ядерная бомба.

– Максим, ― еле слышно позвала она, одновременно с этим плечом прижимаясь к нему.

– Да?

– Ты мне нравишься… ― все так же шепотом произнесла она слова, которые, видимо, мучили ее.

Вместо ответа Максим взял ее руку в свою и сжал мягко, как бы говоря этим о своих ответных чувствах. Такое с ним происходило впервые, но ему нравились эти легкие ощущения, эти волнующие кровь прикосновения. В тот момент он был готов отдать все, чтобы только это не кончалось никогда.

***

Довольно часто утром приходится рано вставать и бежать куда-то по делам. Но для Максима это утро было совершенно не таким. Он проснулся сам по себе, а не от назойливого будильника, ставшего за годы учебы его постоянным утренним товарищем, и одного этого факта хватало, чтобы почувствовать необычные ощущения. Выходные не в счет, потому как даже в эти дни ему никогда не давали нормально, по-человечески выспаться. Максим даже начал забывать, какого это ― просыпаться самому.

И вот он лежит в постели, смакуя мысль, что ему никуда не нужно спешить, ведь, по сути, у него впереди целых три месяца свободы. Целых три месяца он будет вдали от родителей, так сильно опекавших его. При мысли об этом Максим невольно улыбнулся, не в силах сдержать своей радости. Нет, он ни в коем случае не хотел выразить этим нелюбовь или ненависть по отношению к маме с папой, ведь в его душе теплилось столько любви и благодарности к ним. Он просто немного устал от их вечного контроля, хотя прекрасно понимал, что для них он навсегда останется маленьким ребенком, которому постоянно нужно подсказывать правильный путь. В Максиме проснулось желание некоторой свободы, и он лишь теперь осознавал, на сколько сильно ему ее хотелось.

Вот так он и лежал, размышляя о том, о сем, пока, наконец, ему это не надоело. По его жилам вдруг разлилось предвкушение сегодняшнего дня, и ему с нетерпением захотелось поскорее начать что-то делать. Мышцы, пребывавшие до этого момента в спокойном состоянии, повинуясь командам мозга, ожили, и Максим, поднявшись с постели, сладко потянулся.

– Ох, как хорошо то, ― произнес он в пустоту, после чего быстренько направился на утренние процедуры.

Через несколько минут по его телу уже сбегали горячие струи воды, приятно согревая и даря ему заряд бодрости на весь день. Вода словно смывала с Максима всю грязь, накопившуюся за последнее время в его душе, очищая ее от сомнений и позволяя в дальнейшем устремиться дальше. Максим старался получить как можно больше удовольствия от ласкавших его тело струй воды, ведь он понимал, что в деревне, куда он собирается поехать, никакого душа, конечно, не будет, так что только и оставалось, что кайфовать в последний раз перед долгой разлукой с этим чудом человеческой мысли.

Но как бы не хотелось растянуть эти приятные ощущения, бесконечно это продолжаться не могло, и Максим, наконец, выключил воду. Выбравшись из кабинки, он взял большое махровое полотенце, и руки его тут же начали растирать им все тело досуха. Покончив с этой нехитрой процедурой, он почистил зубы, и уже только после этого отправился на кухню приготовить себе завтрак. В холодильнике, к его превеликому счастью, мигом отыскалось несколько яиц, которые одно за другим отправились на шипящую раскаленным маслом сковороду. Несколько минут ― и главное блюдо всех холостяков готовым дожидалось на столе своей недолгой участи.