Пророчество ведьм

– А Вазила этот ваш кто? Тоже из этих? Неужели и правда тот самый покровитель лошадей из детских сказок?

– Тот или не тот, это уж я не знаю. Но лошадей он действительно любит, а кроме того и машины всякие. Если поломка какая в транспорте – все к нему. Вот только с нашим миром он вообще почти не связан. Людей простых не видит, те его тоже.

– Так поэтому он говорил, что в деревне никто не живет? Пара домов да поп-пьяница?

– Да, он так деревню видит. Только тех, у кого дар есть, остальных для него и не существует.

Так за разговорами не заметили, как в деревню вернулись. Вечерело.

– Я схожу посмотрю, не открылся ли сельсовет, – сказала Нина.

– Хорошо, а я пока ужин приготовлю.

– Может, вам с ужином помочь?

– Не надо, Воструха поможет.

– Воструха? Это кто?

– Да не важно, – отмахнулась Марыся, – потом расскажу.

Она открыла калитку и скрылась за забором.

Девушка немного постояла на улице и, оглядываясь по сторонам, попыталась сориентироваться, куда ей идти. Потом вспомнила о своем телефоне, оставленном в доме на зарядке, и решила прихватить его с собой, заодно проверить входящие сообщения. Двери дома были открыты, Марыси нигде не видно. Нина заглянула на кухню, увидела в полу открытый люк погреба, решила, что женщина там, и не стала ее окликать. На пару секунд остановилась возле двери, из-за которой днем доносилось пение. Прислушалась – тихо.

Нина зашла к себе, сунула в карман куртки телефон, кинула взгляд в большое зеркало: белые кроссовки, узкие черные брюки, джинсовая куртка , подбитая изнутри белым искусственным мехом. Пригладила рукой растрепавшиеся волосы, посмотрела в свои голубые глаза. «Сегодня ты узнала, что ты ведьма. И как тебе теперь? Что-нибудь изменилось? Появилась ли в глазах неестественная глубина? Может, клыки? Нет? Всё как обычно, всё как всегда. Но ведь должны быть у меня какие-то способности? Те, что отличают меня от обычных людей. Надо попробовать воспламенить что-нибудь взглядом. Ну, или хотя бы передвинуть. Так, что тут у нас… Журнал кроссвордов».

Девушка пристально вгляделась в тонкую бумагу, представляя, как начинают чернеть и сворачиваться края, как потихоньку дымит чернота, появляется оранжевый огонек. Изо всех сил напрягала зрение и волю. Но журнал лежал на своем месте как ни в чем не бывало и на усилия никак не реагировал. Нина разочарованно выдохнула. Ну что ж, Москва тоже не сразу строилась.

Глава 9

Проходя мимо церкви, Нина еще раз обратила внимание на деревянную колокольню. Видеть такие ей раньше не приходилось. Интересно, как называются такие постройки? Нина достала телефон. Так… униатская церковь в деревне построена в 1782 году… Ого, какая старая, хотя так и выглядит… С того времени, видимо, только перекрашивали, а капремонт не проводили. Рядом с церковью четвериковая каркасная колокольня под шатровой крышей… Надо же. Звучит солидно.

Нина подняла взгляд от телефона, чтобы рассмотреть колокольню повнимательнее, и опять увидела этого огромного котищу на ограде. Его шерсть так и переливалась под закатным солнцем. Девушка подняла телефон и сделала несколько снимков – все-таки кот выглядел очень необычно. Да и сама церковь. Девушка принялась фотографировать постройку, потом колокольню и себя на фоне деревни. Когда через минуту-другую она опять посмотрела на ограду, кота уже не было.

Сходила к сельсовету, подергала за ручки все двери, заглянула в окна, убедилась, что с утра здесь ничего не изменилось и в здании все так же никого нет. Нина присела на скамейку и вытянула уставшие ноги. Размышляла над событиями сегодняшнего дня и странным видением в доме бабы Веры.

Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как к ней подошел парень, и вздрогнула, услышав обращенный к ней вопрос:

– Здравствуйте, вы не подскажете, где здесь можно найти магазин?

Нина подняла глаза. Симпатичный, черные волосы, растрепанная челка. Большие карие смеющиеся глаза. Нина оглянулась по сторонам в поисках машины. Ее не было. А на чем же он приехал? Явно же не местный.

– А-а-а, э-э-э… магазин? Так вот же он.

Она махнула рукой в нужном направлении. Продуктовый располагался прямо за спиной молодого парня. «Про библиотеку бы еще спросил, хотя тут ведь и библиотека есть, – Нина мысленно усмехнулась. – Так себе подкат, если честно, а парень вроде бы ничего…»

– Этот я видел, в нем выбор бедноват, а цветов так и вообще нет.

– В таких деревнях, – она чуть было не сказала «у нас», – цветы продаются только пластмассовые и в основном возле кладбища.

Он засмеялся.

– Как вас зовут? – спросил парень. – Здесь живете?

– Нет, я в командировку приехала. Меня зовут Нина. А вас?

– А меня Варган. Я тут проездом, направляюсь в Беловежскую пущу. Остановился в поисках еды. Может, пообедаем вместе? – он продолжал широко улыбаться, глядя ей в глаза.

– Нет, спасибо, я уже обедала.

– Очень жаль, приятно было познакомиться. Может быть, еще увидимся.

– Может быть. Всего хорошего, – Нина тоже улыбнулась ему и, чтобы закончить разговор, сделала вид, что ей срочно понадобилось позвонить. Она достала телефон и начала беспорядочно клацать пальчиком по иконкам приложений, краем глаза наблюдая за удаляющейся спиной.

Раз уж достала телефон, Нина решила посмотреть на фотографии себя и церкви, которые только что сделала. Девушка полистала снимки в галерее туда и обратно. Несколько раз. Хм-м… А где кот? Вот церковь, вот колокольня, вот ограда – а кота нет! «Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!» – мысленно процитировала Нина Алису в Стране чудес и улыбнулась. Настроение было отличным, несмотря на то, что ничего из намеченного на сегодня по работе выполнить не удалось.

Когда Нина вернулась в Марысин дом, время подходило к ужину. Вечер был теплым, безветренным. Облака совсем исчезли, небо раскинулось над деревней ясным шатром. Закатное солнце окрасило его в оранжевый цвет, позолотило крыши домов и верхушки деревьев. Скрипнула под пальцами калитка, зашуршал под ногами гравий, с крыльца кто-то вскочил и метнулся в дом. Нина оторопела. Что это? На собаку не похоже. Или показалось? Что-то ей сегодня слишком многое кажется.

Марыся, хлопотавшая на кухне, обернулась на вошедшую:

– Ну что, есть новости?

– Новостей нет, все закрыто, вокруг сельсовета никого не видно. Придется оставаться ночевать и идти туда завтра утром.

– Оставайся, конечно, так же и договаривались. Иди руки мой, за стол садись, сейчас поужинаем, и отдыхай. А поздно вечером пойдешь со мной четверговую соль делать. Мне там как раз помощница не помешает. Тяжело уже одной дрова в лес тягать.

– Что за соль четверговая? Первый раз слышу.

– Вот вы городские темные, ничегошеньки не знаете. Ты хоть знаешь, какая сегодня неделя?

– Какая?

– СтрастнАя. Последняя неделя великого поста перед Пасхой. А день завтра знаешь какой?

– Четверг.

– Правильно, четверг, но какой четверг? Вот же дура-то, прости господи. Завтра чистый четверг, а это значит, что дел по горло. В это время столько амулетов мастерится, столько обрядов совершается, чтобы на весь год хватило. Очень важный день. Хорошо, что ты тут, помощь не помешает. Да садись ты ешь, сейчас я тебе все расскажу.

Женщина поставила перед Ниной тарелку жареной картошки и налила из кувшина в стакан какую-то коричневую жидкость, девушка принюхалась. Пиво? Нет, похоже, квас. Картошка блестела подсолнечным маслом и поджаристыми корочками, распространяя умопомрачительный аромат. Нина принялась за еду, попутно расспрашивая Марысю, что за обряды ждут их сегодня ночью.

– Ну то, что в чистый четверг все везде убираются, дом моют, двор чистят, сами в бане парятся да детишек купают, я думаю, ни для кого ни секрет. Из самого названия дня понятно. Но помимо только в этот день, только один раз в году, можно приготовить четверговую соль. Такая соль мощный оберег от сглаза, болезней и недоброжелателей. Ее используют весь год в большинстве магических обрядов для защиты и усиления. В общем, вещь в хозяйстве очень важная, почти незаменимая. Тебе всякие доморощенные гадалки и экстрасенсы миллион способов расскажут, как ее делать, но баба Вера научила меня единственно правильному. Так что ешь давай. Вечером, как стемнеет, в лес пойдем.

Глава 10

Поздно вечером, ближе к полуночи, Марыся постучала в комнату Нины и позвала ее на кухню. Там достала из шкафчика несколько пакетов крупной морской соли, высыпала в холщовый мешок, туда же добавила пару столовых ложек квасной гущи из большой кастрюли и размоченный мякиш черного хлеба. Наклонилась над мешком, пошептала. Слов Нина не расслышала. Завязала мешок суровой красной ниткой и положила в большую сумку, висящую на плече.

– Так, ты иди на двор, посмотри. Там дальше, справа под навесом, сложены дрова. Сверху на поленнице должен быть целлофановый пакет, в нем тоже несколько чурок. Бери пакет, добавь туда еще пару штук потолще, чтобы на хороший костер хватило, и в лес пойдем.

– А зачем нам в лесу костер? Ведьму будем жечь? – хихикнула Нина.

– Я бы на твоем месте так не шутила, – угрюмо отозвалась женщина.

– А дрова зачем с собой берем, почему в лесу набрать не можем? Для ритуала нужны особенные?

– Можно и обычные, но лучше, конечно, особенные. Чтобы правильно четверговую соль приготовить, ее нужно закалить в огне. Огонь, как и вода, тоже обладает очистительной силой, а чтобы силу огня увеличить, нужны «воскресные» дрова.

– Как это – «воскресные»?

– Во время Великого поста хозяйка откладывает отдельно по одному полену каждое воскресенье, получается штук шесть-семь поленьев. Они и называются «воскресными». Для приготовления четверговой соли лучше использовать именно такие. Господи, ну что за молодежь пошла, ничего не знают, ничему учиться не хотят.

– Почему не знаем? – обиделась Нина. – Очень многое знаем и многому учимся. Вещам посложнее и полезнее вашей соли.

– Ну это еще, знаешь ли, большой вопрос, что кому полезнее, – проворчала Марыся. – Ладно, иди за дровами и жди меня у калитки.

Нина нашла и обычные, и воскресные. Упаковала все в большой пакет и вышла за калитку. Вечер был теплый и безветренный. Ночь не обещала быть темной: на черном небе булавками сияли звезды и золотистый, почти совершенно круглый блин луны. Полнолуние, что ли? В деревне звезд на небе всегда значительно больше, чем в городе. Нина с детства знала про эту оптическую иллюзию, но все равно каждый раз по-детски удивлялась и радовалась.

Она вспомнила, как сидела с бабушкой теплыми летними вечерами и, запрокинув голову, смотрела в небо. Пыталась успеть загадать желание во время короткого полета падающей звезды. Слушала сказки про то, что это вовсе и не звезды и уж тем более не банальные метеориты, а загадочные духи летуны. Полет летунов медленный и прекрасный. Над тем местом, где они остановятся, рассыпаются летуны яркими искрами, а потому в народе их иногда называют рассыпучими. «Эх, бабушка, как же мне тебя не хватает… Что же с тобой случилось? Как ты умерла?» Можно ли верить тем странным видениям об убийстве, что наслала на нее старая травница баба Вера? Надо обязательно завтра к ней вернуться и расспросить подробнее.

Как зашли в лес, пройдя метров пять по лесной дороге, остановились возле большой березы. Ствол ее, видимо, некогда повреждённый, был странным образом изогнут возле земли, образуя достаточно широкую выемку. Марыся достала из сумки хлеб, банку пива и пригоршню конфет, положила в выемку и почтительно поклонилась.

– Это деда Гаюна и девок его задобрить, чтобы ночью в лес пустили, дорогу не путали и обряд творить не мешали, – пояснила она на невысказанный вопрос Нины. – Дальше молча пойдем, не отставай и не мешай. Как на месте будем, скажу, что тебе делать, а пока попусту не болтай. Ночной лес тишину любит.

Примерно через минут тридцать вышли из леса на открытую поляну. Ее ярко освещали звезды и луна, трава под ногами невысокая, мягкая. В центре поляны серебрился в лунном свете большой плоский камень, вокруг – несколько камней поменьше.

Марыся порылась в траве, достала оттуда чугунок, высыпала в него соль, перемешала. Достала бумажный пакет, сильно пахнущий сушеными цветами, добавила его содержимое в чугунок, накрыла крышкой и поставила в самый центр большого камня.

– Вот здесь вокруг чугунка костер раскладывай. Умеешь хоть?

– Умею, – буркнула Нина и принялась за дело.

Костер разгорался, пламя охватывало все больше и больше дров. Нина не могла оторвать от него глаз, как вдруг услышала рядом звучавший сначала тихо, но потом все громче и быстрее речитатив Марыси:

– Уж ты, батюшка, светёл месяц, не летал ли ты по воздуху, не бывал ли ты у Адама во дому, не видал ли ты Адама во гробу? В чистом поле лежит Адам, на сток лицом, на восток хребтом, отродя до креста, от креста до венца, от венца по жизни конца….

Марыся уже почти выкрикивала слова и вертелась вокруг себя в странном страшном танце. Нина сама не замечала, как потихоньку, шаг за шагом пятилась все дальше от костра. Пламя разгоралось все ярче, поднималось все выше, и лицо девушки горело от его жара. Пространство вокруг ярко освещено. Отблески костра выхватывали когтистые еловые лапы по краям поляны, за ними была непроглядная чернильная темнота леса.

Как вдруг раздался пронзительный визг, заболели уши, заныло в затылке. Поднялся сильный ветер. Над костром метнулась тень. Нина вглядывалась в темноту. Странное существо летало над поляной. Металось довольно быстро, это мешало его рассмотреть, но кое-что увидеть Нине все же удалось.

Тварь похожа на большую змею с раздвоенным хвостом. Вокруг страшной морды раздувался тонкий перепончатый капюшон. Время от времени существо издавало пронзительный визг, тогда свет костра освещал пасть с острыми и длинными иглами зубов. Сделав несколько кругов над поляной, существо исчезло в ночи, повторный визг раздался уже из темноты леса.

Девушка расширенными от ужаса глазами смотрела на Марысю.

– Касны, будь они неладны! – крикнула та. – Туши костер скорее, не будет никакой четверговой соли, хоть бы живыми уйти!

– Касны? Кто это?

– Потом расскажу, некогда сейчас! Раскидывай костер! Если стая налетит – выпьют дочиста, не отобьёмся.

Они вдвоем принялись, обжигая руки, растаскивать дрова, затаптывать огонь и красные светящиеся угли. Страшные пронзительные крики повторялись, казалось, их стало больше, и доносились они с разных сторон.

– Господи, они ведь на кого-то напали уже. Неспроста визжат, подмогу собирают. Господи, что же делать-то… – причитала Марыся.

Нина, ничего не понимая, затаптывала огонь, от страха заболел живот. Вдруг совсем рядом раздался тонкий громкий крик:

– Помогите!

Голос был высокий, как у ребенка. Нина не думала – сработали инстинкты. Рванула в темноту леса, ориентируясь на голос. Ветки хватали за ноги, под ноги кидались кочки и поваленные деревья. Когтистые еловые лапы цеплялись за одежду, царапали руки и лицо. Девушка, пробежав немного, остановилась. Прислушалась, вертя головой по сторонам, пытаясь установить, откуда раздавался крик о помощи и куда двигаться дальше. Марыся за ней не побежала, осталась на поляне.

– Помогите!

Так. Кажется, справа. Нина устремилась туда. Впереди лес расступался, наверное, там просека или еще одна поляна. Нине было не до того, чтобы оглядываться по сторонам. Две или три твари с раздвоенными змеиными хвостами катались по земле, еще одна летала сверху и время от времени издавала пронзительный визг – созывала стаю на помощь.

«Вот это я зря сюда ломанулась, – подумала девушка. – Одна, да еще голыми руками, как я с ними справлюсь?» Но отступать было поздно. Ее заметили. Твари бросили свою жертву и обернулись к ней.

Они медленно подползали, извиваясь змеиными телами. Глаза горели адским оранжевым огнем. Широко раскрытые пасти обнажали тонкие острые зубы. Нина оглянулась по сторонам, подхватила с земли палку. «Что мне делать? Они сейчас кинутся и порвут, а я что? Я даже не дралась толком никогда».

Нина отступала, пока не уперлась спиной в шершавый ствол огромной сосны. Дальше отходить некуда. Нина подняла палку и закричала, пытаясь хотя бы напугать этих странных змей. Они отпрянули, но ненадолго…

Первая кинулась на нее. Девушка увернулась, попыталась достать змеюку палкой. Почувствовала, как хвост обвивается вокруг ее ноги. Нина упала, покатилась, отбросила ненужный сук, пыталась отбиться руками, ногами, кусала зубами. Вырвалась, вскочила, увидела силуэт кого-то мелкого, кто дрался рядом с ней. Первая жертва? Ребенок, которому она пришла на помощь? Рассуждать было некогда – вокруг мелькали зубы и хосты, хрустели под ее руками перепончатые крылья. Они кидались отовсюду: снизу, сверху, слева и справа. Нина уворачивалась, пока внезапно ее не подкосила острая боль в правом бедре. Какая-то тварь все же дотянулась и впилась зубами в ногу. Нина принялась молотить ее кулаками по голове и глазам, схватила за шею, пыталась задушить или хотя бы оторвать от себя. Но силы быстро таяли.

Вдруг рядом блеснула молнии – одна, другая, третья. Разряды попадали в змей, касны корчились и визжали от боли. Нина подняла глаза и увидела бабу Веру. Та стояла, высоко подняв руки кверху, и выкрикивала громким голосом незнакомые слова. Кончики ее пальцев светились, молнии падали с неба. Три или четыре гадины лежали мёртвыми. Уже успевшая собраться довольно большая стая кружила над девушкой, не осмеливаясь спуститься ниже, но и не улетая совсем. Баба Вера запрокинула голову, скрестила руки на груди, закрыла глаза и запела громким грудным голосом. Голос набирал мощь, вызывал вибрацию. Задрожала земля под ногами. Воздух наэлектризовался. Запахло озоном, как перед грозой.

Вдруг небо раскололось пополам. Нина смотрела прямо в разлом, не понимая, как такое возможно в принципе. Звездное небо треснуло, оттуда бил яркий, но какой-то холодный страшный синий свет. Донесся нечеловеческий крик:

– Ставры! Гавры! Гам! Взываю к вам!!!

И с неба кинулись вниз два страшных пса. Седые шкуры и мертвые пустые глаза вводили в оцепенение всех живых, кому выпало несчастье увидеть двух главных стражей царства мертвых.

Вокруг бабы Веры закрутился вихрь, в песню старой травницы вплелся дикий собачий вой. Собаки, спрыгнув с небес, бежали по кругу все быстрее, пока вихрь не поглотил их и песня бабы Веры не оборвалась.

Глава 11

Сознание постепенно возвращалось. Вместе с ним пришла головная боль. Открывать глаза Нина не спешила. Сквозь сомкнутые веки видно свет – значит, день. Похоже, она лежит в постели. Под головой подушка, сверху одеяло. Попробовала пошевелить пальцами. Получилось. Что происходит? Надо все же открывать глаза. Побеленный потолок, лампы дневного света, окрашенные светло-зеленой краской стены. Белое казенное постельное белье. Она попыталась повернуть голову. Комната небольшая. Возле противоположной стены незастеленная высокая кровать на колесиках с клеенчатым матрасом и тумбочка. В углу умывальник. Похоже на больничную палату.

Нина попыталась вспомнить, что произошло. Вспомнила и похолодела. Похоже, ночью в лесу от потери крови потеряла сознание. А здесь как оказалась? Вернулась Марыся и вызвала скорую? Скорее всего.

Девушка попыталась сесть, но слабость привязала ее к кровати надежными жгутами. Сделав несколько бесплодных попыток, Нина решила, что лучше сначала все-таки поспать, и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Ее разбудил врач. Самочувствие было уже намного лучше. Нина без труда села и ответила на несколько уточняющих вопросов. Выслушала историю, как в лесу сильно распорола веткой бедро, была задета артерия, в связи с чем потеряла много крови. Как оказалось, Марыся успела сделать ей тугую повязку и вызвать скорую из Каменца. А еще о том, что в пуще есть волки и, несмотря на то, что весной они обычно близко к деревне не подходят, вчера стая, видимо, вышла на запах крови, напала на бабу Веру и задрала до смерти. Что?

– Что? Что вы говорите? Баба Вера умерла?

– Да. Нашли на хуторе уже мертвую, такое несчастье. Нельзя в таком возрасте одной в лесу жить. Опасно.

Нина сидела в ступоре и пыталась переварить услышанное. Волки, стая, нашли мёртвую, у себя на хуторе. Да как так-то?

– А где мои вещи? Где телефон?

– Не знаю, вас так привезли, без телефона. Вам наложили швы, нога будет еще несколько дней болеть. Посмотрим на самочувствие и к вечеру, возможно, уже выпишем. Придется только раз или два приехать к нам или по месту жительства на перевязку.

С этими словами врач ободряюще ей улыбнулся, пометил что-то в истории болезни и вышел из палаты.

Нина откинулась на подушку и уставилась в потолок.

– Привет и спасибо, – раздался голос со стороны окна.

Девушка подскочила и обернулась. У нее не было проблем со зрением, но она все же сощурилась, не в силах поверить своим глазам.

– Ты кто? – спросила удивленно и испуганно.

– Я – мелкий бес Анчут.

– Мы знакомы?

– Официально нет, но мы виделись ночью в лесу. А потом мне все про тебя Марыся рассказала. Ночью я напоролся на стаю касн, в полнолуние они особенно агрессивны. Высушили бы меня и выбросили мёртвенького, если бы ты не выскочила из леса. Бесстрашная, как Орлеанская дева, с палкой наперевес, – он хихикнул.

Выглядел он престранно. Мелкий, размером с четырехлетнего ребенка, лохматый, глаза огромные, зеленые, уши большие, как у овчарки, ноги обвивает тонкий хвост с кисточкой. А что это в пушистой шерсти на голове? Рожки, что ли? С ума сойти.

– Эй, ты что это? В обморок собралась? Погоди-погоди, красавица. Дыши. Ровнее. Глубже. Вдох-выдох, вдох-выдох. Водички дать?

– Не надо мне водички. Повтори еще раз, кто ты такой.

– Анчут. Мелкий бес. Явился выразить тебе глубочайшую признательность за спасение своей никчемной бесовской жизни и сказать, что я теперь твой должник. Таков уклад.

Нина перевела дыхание. Бес вроде был не опасен и на галлюцинацию не похож, выглядел вполне реально. Да и вообще Нина постепенно начала привыкать к творившейся вокруг чертовщине. Вопрос о том, верить ей или не верить, уже не стоял. Либо окружающий ее привычный мир вышел за пределы общепринятой нормальности, либо туда вышел ее разум.

– Анчут, слушай, а может, я просто сумасшедшая? – решилась она спросить у беса.

Тот оценивающе окинул ее взглядом и задумался.

– Может, и сумасшедшая, я не психиатр. А на что жалуешься? Симптомы какие?

– Ну-у-у… – она помолчала. – Галлюцинации у меня, слуховые и зрительные. Нечисть сказочную вижу, слышу и иным образом взаимодействую.

– И все? А раздвоение личности, психозы, немотивированная агрессия и навязчивые состояния бывают? Наркотики принимаешь?

– Нет.

– Если просто нечисть видишь, то не сумасшедшая. Вначале, конечно, будет удивительно, потом привыкнешь. Я, например, когда 3D очки в первый раз надел, тоже не поверил и решил даже, что у меня кукушечка отъезжает. А еще метро не люблю, но ничего, привык.

– Ну хорошо, должник, а как ты мне долг отдавать собираешься?

– Спасу тебя от смерти разок, и все, разойдемся как в море корабли.

– А то, что ты меня в лесу от потери крови спас, разве не считается? – поинтересовалась Нина, поднимая одеяло и рассматривая повязку на бедре.

– Не считается, к сожалению. Это Марыся тебя перевязывала и скорую вызвала. Меня самого касны нормально так подрали, хорошо, у Марыси с собой живая вода была, а то не успела бы к нам скорая. Там ехать часа два, не меньше, никакие жгуты и тугие повязки не помогут.

– А расскажи тогда, что там врач про бабу Веру говорил. У вас правда волки ходят, на людей нападают?

– Да какие волки, – Анчут погрустнел. – Волки у нас уже, наверное, лет двадцать ни на кого не нападали. Да уж кто-кто, а баба Вера нашла бы с хищниками общий язык. Не волки это…

– Мне кажется, я видела двух больших собак.

– Да, это Ставры и Гавры, две собаки Князя Бая, посредники между мирами. Два стража царства умерших. Не знаю только, кто их вызвал и зачем. Может, она сама? – Анчут опять помолчал и грустно вздохнул. – Я бес маленький, большим колдовством не владею. А бабу Веру жалко. Хорошая была женщина. Всем нам помогала.

Глава 12

В тот же день Нину не выписали, и ей пришлось остаться на ночь в больнице. Она хорошенько выспалась. Утром сделали перевязку, к обеду оформили эпикриз, выдали его на руки и отправили на все четыре стороны.

Нина вышла на порог больницы без телефона, без вещей, без понятия, как ей теперь добраться из Каменца в Димитровичи. Нужно ехать к Марысе за вещами и к незаконченной работе. Анчут больше не появлялся, и вообще все происходящее никак не выходило за рамки обыденности. Нога немного болела, и Нина, прихрамывая, пошла к автовокзалу узнать расписание пригородных автобусов.

В Димитровичи она добралась только к вечеру. Было уже понятно, что сельсовет, конечно же, опять закрыт и придется оставаться как минимум еще на одну ночевку. Марысю Нина дома не застала и присела ждать ее на лавочке возле калитки, массируя больную ногу.