Обитаемый купол

Олоф Мун

Обитаемый купол

Глава 1. Прочь из дома

Ночь, жаркая летняя, и эта пугающая тишина. Мы крадёмся как мухи, вдыхая лёгкими тёплый воздух. Летом даже от воздуха душно, спасает лишь вода.

– Почему мы должны бежать в ту сторону? – я кричала это на ходу, но в ответ лишь вой ветра, который проносился рядом. Все сильно увлечены странным стремлением добежать до центра деревни, так что говорить сейчас что-либо было бессмысленно. На улице темно. Летние вечера после сорокаградусной дневной жары кажутся немного прохладнее, если ты не бежишь изо всех сил.

Мы передвигались по отдаленно знакомым улицам, мимо старых домов, перебегая из стороны в сторону, словно ночные воры или сбежавшие заключённые. Вскоре удалось миновать улицу и оказаться возле главной дороги. Справа выезд из городка, вдоль дороги тянется тропинка, она ведёт через пересечение нескольких улиц прямо к лесам. Тропинка слева направлена в центр, к железной дороге. Старенькое здание администрации и немногочисленные магазины, расположившиеся там; школа, банк, это и есть весь центр.

Впереди показался свет фар, а за ним и гул машин. Но это были непростые машины, они словно сошли с военных журналов. Мы уже двигались, параллельно дороги, к центру. Я схватила младшую сестру и отпрыгнула с ней в канаву. Мама, сообразив, потащила за собой бабушку. Желание спастись, когда дома оставаться было крайне небезопасно. Увидеть, как сарай на соседнем участке разрушило взрывом, стоило многого. Там в соседнем доме когда-то жил мой лучший друг. Потом мы переехали в другой город и совсем потеряли связь. Этот взрыв с лёгкостью мог разрушить наш дом. Остались бы на месте, и вот он шанс на верную гибель. В доме нет элементарного укрытия, вроде подвала, а если залезть в подпол, есть риск остаться придавленным, долгое время, или что ещё хуже, не выбраться вовсе. Вместо этого мужская часть нашей семьи, мамин муж, и мой молодой человек, достали из гаража старый мопед и поехали к вокзалу, чтобы узнать, есть ли там какое-то укрытие для людей, и что вообще происходит.

– Мама, сидите тихо, прошу, чтобы нас не заметили. – это были мои последние слова перед тем, как три грохочущие машины, которые выглядели один в один как танки, проехали над нашими головами. И как нам повезло, что существуют неровности земли, которые образуют канавы возле обочин дорог, и что люди еще не истребили все кустарники и деревья.

Один из танков решил проверить мастерство техники и, проехав над нами, снес дерево, которое мягко падало намна головы, задержавшись в сантиметрах надо мной и маленькой сестрой. Дрожь распространилась по всему телу, я крепко прижимала к себе пятилетнюю Луизу, изо всех сил желая ее уберечь. Но это дерево, не на шутку меня напугало. Дождавшись момента, когда последняя громадина удалится с дороги, я вылезла из-под навалившегося навеса, схватила сестру на руки и побежала что есть мочи. Мама следовала за мной, желая спастись, она тащила под руку бабушку, и та, несмотря на возраст совсем не собиралась сдаваться.

Почему мы вообще побежали навстречу неизвестности своим небольшим женским коллективом? Потому что получили долгожданное СМС от мужчин. Они уже добрались до вокзала и велели нам бежать до него как можно быстрее.

В душе́ было что-то невероятное, когда мы заметили военные машины, движущиеся по направлению из города, из центра, мысли начали сразу одолевать: «что если наши не выжили? Солдаты проехали неспроста!» мама смотрела на меня глазами, одновременно полными надежды и страха, а я совсем не знала, что и сказать на это, чтоответить. Так, нам удалось перебежать перекрёсток и спрятаться возле небольшого, заброшенного белого дома, недалеко от вокзала, как и было указано в сообщении. Мы стояли рядом с ним и старались вести себя тихо.

Глава 2. Знакомство

Из всех мужчин на свете я больше всего доверяю отчиму и своему молодому человеку. С последним нас познакомили друзья, когда мы еще учились в разных школах. За время общения успели привыкнуть друг к другу, стали все чаще видеться, вместе ходить на тусовки, а потом и вовсе съехались, на третьем курсе университета. Тогда он и сделал мне предложение. Мама решила съездить на каникулах к бабушке, и забрать ее к себе как раз перед свадьбой. Как ни старалась объяснить родным, что свадьбы я не хочу, все было тщетно. Они словно ждали повод и едва держались, чтобы не предложить это самим. Мне кажется, еще не настало то время. Детей пока не планируем, а живётся нам и так неплохо. Снимаем квартиру в городе, у обоих уже есть накопления, так как работаем с первого курса. Но там, где я не вижу смысла, мама видит перспективы.

– Женатым дают ипотеку, как ты не поймёшь? – твердила мне мама,– Да и вообще, просидишь сейчас, а потом кто тебя замуж возьмёт?

Мой парень Евгений полностью согласен с этими словами, придерживаясь своих целей, укрепить наш союз, чтобы я уж точно не смогла от него сбежать. А я и не собиралась, просто мне нравится независимость, и желание оставаться в роли девушки пересиливает желание стать женой. Нет, меня не пугает замужество, со стороны того, что всё резко может измениться, и Женя станет не родным, заставит сидеть дома и убираться, и вот мы уже наряжаем детей в праздничные новогодние костюмы. Вовсе нет, мы оба адекватные, взрослые не по годам, и у обоих даже мыслей о продолжение рода пока не возникало. Разве что…

Иногда приезжаем вместе к моим родителем и там играем с сестрой. Луизе почти столько лет, сколько и нашим отношениям, и в шутку мы говорим о том, что если бы, у нас родился ребёнок вначале, это вполне могла быть Луиза. Девочка нас очень любит, часто звонит, спрашивая, когда мы приедем, готовит разные подделки, рисует, и все время просит маму разрешить хоть недолго пожить у нас. Забавная история. Однажды она оставалась с нами на несколько дней. Тогда мне пришлось отпроситься с работы. У отчима случился приступ, и мама повезла его в больницу. Они были вместе, после его операции, и потом еще весь период восстановления. А мы с Луизой читали сказки, смотрели мультфильмы, играли и делали все, что делают счастливые сёстры, хотя и разных возрастов. Я люблю всем сердцем эту девчонку, и видеть испуганное выражение на детском личике, ужасно ранит мои чувства. Страшно подумать, что творится в душе́ у этого маленького создания.

Мама успокаивает бабулю, та хватается за живот. Она у нас крепкая, боевая. Бабушке всего шестьдесят пять. Всю жизнь занималась бегом и питалась по часам, отчего выглядит на десять лет моложе.

– Аннушка моя,– так говорил дедушка, когда они были вместе, а потом он изменил ей, и жизнь его пошла по наклонной. Бабушка Анна сдала в тот момент, но быстро взяла себя в руки, и погрузилась с головой в свой цветущий сад, большой огород и воспитание моей мамы. Дедушки уже нет с нами давно эта трагедия, его потеря прошла для меня по касательной, в силу небольшого возраста. Маму же это потрясение не обошло стороной, ранив в самое сердце. Она даже много раз предлагала бабушке переехать. Но все уговоры были напрасными. Бабуля не хотела и приводила множество аргументов, говорила, что не сможет в квартире, и что с трудом проживёт без всех своих друзей – пенсионеров. Отчего-то маме было неприятно это слышать, может, она хотела видеть свою родительницу каждый день рядом, боясь потерять и ее, а та словно пренебрегает нами.

– Ты прости меня доченька, я ведь хотела к вам переехать, но вот думала, старая такая буду только мешать, у вас там своя жизнь, дела. – Бабушка сказала это так неожиданно, у меня навернулись слезы. Мы сидели в кустах, под деревом рябины, возле белого домика, как нам и велели мужчины. Анна решила именно здесь признаться дочери в своих мыслях. Они обе расплакались. Маленькая Луиза спала, свернувшись в клубочек, у меня на руках.

Мы услышали неподалеку какие-то знакомые звуки. Это мопед, за ним еще что-то жужжащее. Красный трёхколёсный аппарат для перевозки людей. Обычное явление для туристических мест, но не для деревни. Может тут принято пользоваться таким транспортом как маршрутным такси? Не замечала раньше.

Женя на скутере один, он показывает нам садиться в пассажирский трицикл. Я несу малышку Луизу на руках, и только хочу расположиться на задних местах, как дедуля, который был за рулем, показывает сесть мне с ней вперед. Это разумно, можно было догадаться. Я ведь могу держать ее на руках, а мама и Бабушка поместятся сзади. Но дедуля пытается объяснить на пальцах, что он не повезет нас. И кладёт мою руку на ручку газа.

– А как же вы? – кричу я, но все напрасно. Он глухонемой и совершенно меня не слышит. Потом он показывает на бутылку с прозрачной жидкостью, и пальцем указывает на бак. Я понимаю, что топлива там лишь половина. А этого литра наверняка не хватит надолго.

Женя кричит, что надо ехать за ним. Мы трогаемся. Он научил меня водить мотоцикл. Поэтому я знаю, как работает эта техника, и придерживая малышку, обхватив ее одной рукой, осторожно дергаю ручку газа на себя, чтобы не отстать от Евгения. Луиза уже не спит, она проснулась, как только завёлся этот трицикл. Легонько облокотилась на меня и держится ручками изо всех сил. На улице душно, и ветра почти нет, мы двигаемся не так быстро, да и наш транспорт закрыт почти со всех сторон прозрачным навесом. Видимо, от дождя. Как бы он был, кстати. Скорее нет, тогда дорога была бы скользкой. Мы едем в полной темноте, ориентируясь на огонёк мопеда впереди. Слышно, как бабушка начала молиться. На душе становится спокойнее, но потом я замечаю, что мы отдалились от деревни и едем по загородной дороге. Совершенно темно, все фонари выключены, или их вообще нет. Мы двигаемся все медленнее.

Остановка на заправку, и вот уже знакомый силуэт выбегает из кустов. У него в руках огромная фляга. Это отчим, Олег. Мама выбегает к нему, пока Женя заправляет мопед. Потом он подходит с канистрой к нам и льёт весь оставшийся бензин в бак. Его тайный, быстрый поцелуй, чтобы никто не заметил, посылает по моему телу дрожь от кончиков губ. Странные ощущения чувствовать что-то знакомое через пелену адреналина.

Мне вспоминаются спокойные дни, когда мы часами напролёт лежали в кровати, и просто смотрели друг на друга. Он целовал мою шею, а я смеялась, от щекотки. Часто мы ходили в душ вместе, эти походы заканчивались чем-то необыкновенно приятным, но больше я любила лежать с ним в кровати и ничего не делать. Словно, читая мысли друг друга или представляя, что мы далеко, и не можем связаться, даже не было прикосновений. Потом все обретало какое-то волшебство, стоило ему только провести рукой по моей, или украдкой оставить поцелуй на плече.

Сейчас все по-другому, обочина, опустошённая загородная трасса, хотя его присутствие немного сглаживало страх, но в то же время чувство неловкости перед семьей из-за того, что он здесь. Да и перед самим Женей, ведь он поехал сюда из-за меня. Мы быстро продолжили путь. Отчим сел пассажиром на мопед, а мы остались на своих местах.

Дорога казалась бесконечной; то подъемы, то длинные спуски, на них лучше было не тормозить, так мы старались сэкономить топливо. Когда добрались до воды, до песчаного пляжа, и большого судна, на котором когда-то перевозили людей и машины через реку, стало ясно, что впереди только неизвестность. И вроде вокруг не было никого, не одной живой души. Но определенно чувствовался страх, что на нас нападут из-за мопеда и трёхколёсного мотоцикла, и что мы не успеем перебраться на другой берег, хотя сами даже не знаем зачем. Мысли рассеивали по всему телу панику, хотелось расплакаться и просто остаться на месте, ничего не делать. Но потом был еще один знак. Первые лучи солнца, рассвет, и новый день. Значит, мы пережили эту ночь. Самую страшную и запоминающуюся. Вот как бывает, когда случается апокалипсис, или война, мы сами не знали, как называть то, что с нами произошло, но цель была для всех единой, и не давала нам сдаться ни на секунду, так же как и оглянуться.

Мужчины поставили деревянный помост, между берегом и кораблем. Мы все забрались на него. Задачу облегчило отсутствие бортов, для легкой транспортировки машин. И вскоре весь наш транспорт был на качающемся от ветра, огромном судне. Ветер на рассвете, кто бы мог подумать. Не знаю, сыграло ли нам это на руку, но после того как Олег что-то сделал в кабине, судно тронулось, а мы уселись на старые доски. Луиза уже была на руках у мамы и мирно спала, а я подошла к Жене и тихо спросила.

– Куда мы?

– Мы спасаемся, говорят на том берегу бункер. Там можно укрыться.

– Как далеко он от берега?

– Нужно еще проехать.

– Топливо на нуле, у меня остался запас от того деда, примерно один литр.

– Вам хватит,– вмешался в разговор Олег,– а мы как-нибудь доберёмся.

Странно было слышать эти слова, но спорить не было сил. Вернувшись к маме и бабушке, я обняла сестру и заснула.

Глава 3. Остров

Солнце вовсю палило, я открыла глаза, щурясь от света, что-то мокрое касалось моей ноги и постепенно поднималось. Неприятное ощущение, я вскочила, поняв, что лежу на песчаном берегу, и прилив уже подобрался ко мне. Все тело болело, я лихорадочно стала смотреть по сторонам. Но увы, кроме кустов, и старой пристани, вокруг ничего не было.

Где все; мама, Луиза? Мне вдруг стало так страшно и одиноко, а если с ними что-то случилось, как я оказалась на берегу одна, да еще и сухая, явно не выплыла из воды.

Последнее в моей памяти было, как мы грузимся на судно. Но его и след простыл. Совершенно дикий берег пляжа. И что это там, вдалеке? Неужели это наш красный трицикл? Я бегу, хоть ноги и вязнут в песках, но я не могу остановиться, впереди решение многих проблем, вдруг они там, мои родные…

Но на удивление он совершенно пуст, стоит себе на траве припаркованный, словно кто-то его туда притащил. Ведь по такому песку он бы не ехал, да и бензина в нем было совсем немного. Может, поэтому его и бросили.

Мне хочется пить до безумия, солнце жарит во всю мощь. Открывая все прозрачные занавески, я ищу тот самый литр бензина в бутылке. И вот наконец-то нахожу его под сидением.

Руки трясутся, мысли разбросаны, но есть четкая цель – ехать, продолжать путь тогда, я смогу найти их. Сомнения есть, но лучше действовать, чем просто ждать!

Дело сделано, бак заправлен, тогда я поворачиваю ключ, вставленный в зажигании, и о чудо, я трогаюсь с места и мчусь по единственной дороге, прочь от берега, в надежде найти хоть кого-то из близких мне людей.

На горизонте поля, видимо, фермеры высадили здесь кукурузу. Значит, вблизи есть деревня. Я вижу женский силуэт с корзинкой у дороги. О наконец-то, это кто-то живой, и может быть, мне подскажут, где моя семья.

Женщина полная, волосы ее немного кудрявятся, а лицо серьезное, я останавливаюсь рядом, и она спрашивает, куда я направляюсь. Мне не остаётся ничего как ответить быстрое: «вперед». Тогда она садится рядом, ставя под ноги свою корзинку. Початки кукурузы торчат из нее. Женщина молчит, вытирая руки об коричневый фартук. На ней надеты штаны, серого цвета, и зелёная кофта с длинными рукавами, а на ногах кроссовки, в сеточку. Как раз для такой жары.

Я молчу, не знаю, как начать разговор, лишь смотрю на нее искоса, чтобы не смущать и одновременно разглядеть человека, но она, заметив мой взгляд, говорит: «Бензина осталось у тебя совсем мало! Выбирай; либо доехать туда, либо вернуться».

Но я не могу обратно, мне хочется закричать и зарыдать, а еще больше спросить, где мои родные, взяв ее за грудки. Со злобой посмотрев на нее, говорю: «Доеду и посмотрю».

Женщина долго молчит, а потом тихо произносит: «Не доедешь». Дальше все как в тумане, я ничего не помню и не осознаю, лишь чувствую, как сильные руки держат мое обмякшее тело и куда-то несут.

Открываю глаза и вижу, что нахожусь в комнате, где стены и полы сделаны из глины. Я снова отключилась и долго спала, голова раскалывается, хочется пить. В углу на столике стоит каменная чаша, наполненная водой. Целительная влага наполняет мой рот, льётся по горлу вниз, дальше попадая в желудок, и становится как-то тревожнее. Если минуту назад меня одолевало лишь сильное желание выпить воды, то сейчас я думаю о других вещах… Как я сюда попала?

Это чувство меня пугает. В чаше могло быть подмешано что угодно и опять сон, но ничего не происходит. Тогда я выглядываю из комнаты. В ней нет двери, а я все время лежала на тонком матрасе. В коридоре пусто. Лишь высоченные потолки и прохлада, я словно оказалась в садах Семирамиды.

И так оно и есть, кажется, я выхожу из здания, оказавшись на балконе, загруженном зеленью, осматриваюсь по сторонам. Огромное, многоуровневое сооружение из глины окружено водой со всех сторон. С одной стороны, видны огромные скалы, с другой стороны, пустыня. Я не могу поверить своим глазам. Мы были недавно в деревушке, переплыли реку, и кто мог подумать, что в одной из глубинок страны, будет невероятное чудо света.

Знакомый голос позади, мне хочется немедленно спрятаться, но я не успеваю, тогда женщина с корзинкой, та, которую я встретила у дороги, подходит ко мне и повелительным тоном говорит идти за ней.

В большом зале на разноцветных подушках расположилась моя семья. Я не верю своим глазам. Они все сидят на полу и смотрят на меня такими глазами, будто увидели приведение, а когда я подхожу ближе, мама плачет, а сестра быстро прыгает ко мне в объятия.

– Все хорошо, я же говорила, что мы найдём ее,– сказала женщина, обращаясь к Олегу. Мне непонятно, почему они общаются, неужели они знакомы? А зачем тогда было усыплять меня. Почему нельзя было просто сказать, что меня ищут и с родными все хорошо.

Она говорит мне сесть рядом, и мама, обняв меня, накладывает мне еду в тарелку. Вареная кукуруза, немного фасоли в томатной подливе, и свежие овощи. На низком, деревянном столе лежат лепешки и рыба. Мама говорит мне их не трогать. Она делает это тихо, чтобы никто не заметил, я оглядываюсь и вижу что той женщины рядом нет.

– Как вы здесь оказались? – спрашиваю я шепотом

Мама отвечает, что их усыпили на корабле, а потом они очнулись в комнатах. И я понимаю, что, не одна такая, пережившая это усыпление. Значит, их забрали, а меня забыли на берегу? Это странно, и зачем вообще было нас всех усыплять.

– Где Евгений? – спрашиваю я маму

– Его поселили к другим, молодым. Здесь все делится по возрасту. Только нам разрешили есть одной семьей здесь. Остальные едят в своих комнатах. И еще надо работать. Ты не бойся, работу дают по силам. Но мы будем видеться лишь за обедом. Такие правила. – мама говорила уже не шепотом, эту информацию, видимо, можно было разглашать, и она еще раз обняла меня. – Обед заканчивается доченька, мы должны идти, ты оставайся здесь, пока за тобой не придут. Завтра снова встретимся здесь.

После маминых слов я почувствовала тревожность. Бабуля обняла на прощанье, сестра поцеловала и дала в руку небольшой, золотой камешек. В голове было столько вопросов.

Я проводила взглядом семью. Олег почему-то был мрачен. Луиза помахала на прощанье, я ответила тем же и медленно приступила к еде. Что вообще все это значит? Почему я не могу быть с родными? И как понимать, что здесь все делится по возрасту. Мне казалось небезопасным задавать все эти вопросы маме, да и откуда она знала на них ответы, если сама находилась здесь дольше меня максимум на одни сутки.

Еда была вкусной, я съела все, что положила мама в тарелку, а потом в зал вошёл он.

Женя двигался медленно, как-то необычно, он подошел ко мне и тихо произнёс: «Привет, я рад, что ты нашлась». – Это было так странно, он не произнёс больше ни слова, увидев на столике не тронутые лепешки, он быстро спрятал их под одеждой. Я хотела было спросить, но посчитала это лишним, а рыбу, он начал быстро есть, словно в ней не было костей, стараясь проглотить ее как можно скорее. Потом быстро сказал мне: «Есть это нельзя, но и оставлять опасно!»

В голове складывался пазл. Не зря мама предупреждала меня. В еду что-то добавляли. И вскоре я в этом убедилась.

Пришла та самая женщина и повела по длинному коридору, миновав который мы вышли из здания и прошлись по мосту. Мост высился над водой и вел к отдельному стоявшему, большому каменному дому с колоннами на входе, и что самое удивительное в нем не было окон.

Внутри приглушённый свет и большой коридор без дверей. Стены были словно песочные, все выровнены песочной штукатуркой, и не единой двери, длинные пустые стены. Мы шли все глубже в сердце здания, тогда женщина обернулась и посмотрела на Женю.

– Что ты выбираешь,– сказала она,– Чем будешь заниматься сегодня?

Он странно себя повёл, хотел было потрогать голову или закрыться от меня, но потом сказал: «Сегодня я буду делать маникюр». Что? Маникюр? Хотелось заглянуть в лицо и спросить все ли хорошо, но я вовремя опомнилась, он ел запрещённую еду со стола, а она явно была чем-то накачена.

Я стояла и молча смотрела в пол, пока женщина провожала моего молодого человека по коридору налево, там виднелся дверной проход, завешанный тканью, и потом она вернулась за мной.– «Почему ты стоишь? Пойдем со мной, я покажу тебе его клиентку». – сказала она, словно так было надо.

Возле комнаты стояла рыжеволосая девушка, этот образ уже был в моей памяти, но я не могла вспомнить откуда, волосы распущены, на голове несколько розовых заколок, а в руках маленькая белая сумочка. На шее шарф из перьев, все это выглядело так, словно я попала в начало нулевых, когда была в моде безвкусица. И вдобавок ко всему на ней надета школьная форма. Мысли путались, может эта дамочка, играет в школьницу, или еезаставляют так делать?

Она отодвинула занавеску и зашла в комнату, там на полу сидел Евгений, в окружении различных баночек и аппаратов для маникюра. Рыжая протянула руки, а мне последовал толчок в спину, женщина проводник не отличалась дружелюбием,– Стой здесь и смотри, я скоро вернусь за тобой.– сказала она и удалилась.

Женя стал неловко пилить ногти дамочке в розовом, а та смотрела на него как зачарованная. Это все казалось нелепым, и я уже было хотела начать разговор, как женщина вернулась и потребовала, чтобы я пошла за ней.

– Чем ты хочешь заниматься? – сказала она без особого интереса

Я ответила, что могу шить. Она словно со злостью произнесла: «Ты можешь шить или хочешь шить?» – мне не оставалось ничего как просто ответить: «хочу». И мы пошли в комнату за углом.

– Вот ткани, все в твоём распоряжении, и остальное тоже. Я удаляюсь в другое здание, не вздумай глупить. – ну вот, наконец-то речь с угрозами, в моем сознании все встало на места. Мы здесь все подневольные, и она не смогла этого скрыть. Значит, мне ничего не остаётся, как шить.

Мне наивно даже подумалось, что хотя бы смогу улучшить свои навыки кройки, пока нахожусь в этом странном месте. Надеясь, что женщина останется со мной и поможет. Но тон ее ввёл меня в злые чувства. И ко всему прочему очень сильно захотелось пить.

В углу комнаты стоял лимонад, и пока я наливала себе стаканчик, успела рассмотреть помещение. На стенах по бокам висели стеллажи с различными нитками и иголками, у стен возле дверного проема стояли швейные машинки на тумбах, а к ним были приставлены стулья. Это, по всей видимости, были единственные стулья на все комнаты в этих зданиях.

Ткани стояли рулонами в стеллажах, и ряды их уходили далеко вглубь помещения. Выпив стакан лимонада, я заметила в углу манекен, потом подошла поближе и спустилась к серым штанам. Руки мои словно хотели изучить ткань на ощупь, было непонятно, из шерсти они сшиты или из хлопка. Я гладила их, примеряла, получится ли подшить и надо ли это делать, и когда дошла до карманов, рука соскользнула и коснулась чего-то твёрдого посередине.

В голове все путалось, но неужели это манекен, я отпрянула назад и упала. Тогда последовали знакомые ощущения, меня явно куда-то несли. А потом словно пробуждающая влага в лицо, и я уже стояла возле знакомой комнаты, маникюра.

Глава 4. Встреча

Большая ладонь закрыла мне рот рукой. Второй рукой этот неизвестный тихонько приоткрыл занавеску.

Рыжая стояла на коленях, словно кошка. Вытягивая вперед свои руки, она кралась к Евгению. Он не собирался сопротивляться. Хотелось закричать, когда ее руки оказались на его ширинке, но мне настолько сильно зажали рот, что не получилось издать и звука.

Бестия коснулась его губ своим ртом. Мне хотелось вырваться из крепких рук и объявить о своём существовании, но не удалось и пошевелиться, а потом случилось необъяснимое: посмотрев прямо в глаза, Евгений, словно не было этих лет, улыбался, на лице заметно наслаждение от мерзкой девицы. Он коснулся рукой медных волос, стал гладить голову, потом и вовсе закатил глаза от восторга и замычал.

Желание провалиться сквозь землю пересиливало порыв вмешаться и оттащить наглую мерзость, влепив смачную пощечину ему. Наоборот, хотелось испариться оттуда, и больше не встречать эту парочку.