Гражданская война в России с 1917 по 1923 года, в которой погибло от 8 до 13 миллионов по различным данным наших граждан не могла не оставаться после себя литературного наследия. Из известных поэтов об этом писали М. Цветаева, А. Ахматова. В дальнейшем многие известные советские поэты. Я с этой темой познакомился через Роберта Рождественского по его произведению «Кладбище под Парижем»

Малая церковка. Свечи оплывшие.

Камень дождями изрыт добела.

Здесь похоронены бывшие. Бывшие.

Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.

Здесь похоронены сны и молитвы.

Слезы и доблесть.«Прощай!» и «Ура!».

Штабс-капитаны и гардемарины.

Хваты полковники и юнкера.

Белая гвардия, белая стая.

Белое воинство, белая кость…

Влажные плиты травой порастают.

Русские буквы. Французский погост…

Моя батальная лирика началась с перевода … «Слова о полку Игореве», а позже были произведения написанные и посвященные последним 300 годам нашей истории, обычным русским офицерам начиная с Великого Петра и заканчивая кавказскими войнами. В 2019 году вышла книга «Нас потомки рассудят…» – белые песни гражданской войны, а также, поэмы и стихи, написанные офицерам и солдатам отечественной войны 1812, 1941 года, венок сонетов «Афганские зори» – афганской военной компании 1979—1989 годов.

Сборник «ШТАНДАРТ НА ПЛАЦУ», белые песни гражданской войны – это попытка осмыслить и вторую сторону конфликта – оставшихся военных верных Государю императору Николаю второму. Сборник написан от имени белого офицера.

Что получилось судить тебе читатель.

Член Российского союза писателей А. В. Шамов

О воинской славе России бывает и вспомним

На день единения, когда 4.11.1612 года русское ополчение

разгромило польских захватчиков и освободило Москву.

О воинской славе России бывает и вспомним,

Вспомним всех тех, кто отчизне когда-то служил.

Как они в тех боях… долг потомков исполним,

Чувством Родины каждый из них, знаю, жил.

Единения день тот.. помнится днём избавления,

Когда Минин с Пожарским прогнали врага.

В черную смуту… Матери Божьей икона прощения

Подняла ополчение и доблесть явила клинка.

Единение народа, Победа, день славы военной,

Указ царский …четыре столетия в народе живёт.

И славят поэты те даты строкой вдохновенно,

Божью икону спасения… ход крестный несёт.

С Матерью Божьей… искала Россия спасения,

С Матерью Божьей пришло избавление Москвы.

Площадь Казанская – площадью есть воскрешения

Славы России… и в том единении прадЕды правы.

О воинской славе России…

Кому-то с сургучом доставили конверты

На бородинских флешах ночью тишина

Смоленская дорога перекрыта в километры.

Костры горят… беспечна на небе луна,

Кому-то с сургучом доставили конверты.

Но только первый луч и пушки зарычат,

И конница на конницу в том поле смерти.

Редуты переходят из рук в руки и горят,

Солдаты тысячами умирают в круговерти.

О русские штыки мусья мундиры рвутся,

Смертельно ранен генерал Багратион*.

Полками насмерть армии две… бьются,

Несокрушимы флеши видит то Наполеон.

До ночи бой жестокий, и потери посчитали,

По сорок тысяч с каждой стороны легло.

По воле высшей… наши раненых собрали

И отступили, победу выиграть то помогло.

После совета в Филях… Москву сдали,

Без чести мусья через месяц пятятся назад.

Разбит Даву**, остатки на дороге добивали,

И чудом… вырвался с капкана Бонапарт.

На бородинских флешах…

* Стихотворение из серии русским офицерам от Петра Великого до кавказских воин книга «ШТАНДАРТ НА ПЛАЦУ».

**Луи; -Николя; Даву; – полководец Наполеоновских войн, герцог Ауэрштедтский (фр. duc d’Auerstaedt), князь Экмюльский (фр. prince d’Eckm; hl), маршал Империи, командовал Первым корпусом под Вязьмой, где и был разбит

Под присягой отдали сердца мы свои

В час отечества помнит земля офицеров,

Тех, что жизни отдали России… служа.

Тех, что роты вели, а сердца под прицелом,

Присягали… и не искала спасения душа.

За царя и за веру, за честь и за славу оружья

Под присягой отдали сердца… мы свои.

Только б жило Отечество, только бы нужды,

Мать-Россия, вершились с годами твои.

Эта степь она помнит, как шли эскадроны,

На простреленных верстах молилась душа,

И не знала вины, золотились зарёю погоны,

А в ночных разговорах… горела свеча.

Степь Кубанская помнит, как мы умирали,

Эта осень последняя дарит не звезды – кресты.

Ну, а выжил кто, тех без суда расстреляли,

В час отечества были бы души ушедших чисты.

В час отечества…

Государь Император, штандарт на плацу

Государю Императору России Николаю второму,

когда-то преданному и оболганному ближайшим окружением.

Государь Император, штандарт на плацу,

Гимн звучит, мы корнеты царю присягаем.

И двуглавый орёл набирает в глазах высоту,

Государю мы каждый присягу читаем.

Мы поротно уходим сегодня на фронт,

Мировая война, свет небес, долг превыше.

Август месяц, за нами толпою народ,

Год четырнадцатый почтою пишем.

Император парад принимает верхом,

Православная Русь, и ты смилуйся, Боже.

Мы аллюром идём за Смоленским полком,

Ждут бои нас, кресты и кровавая осень.

Мы умрём за Отечество, Веру, Царя,

Ну, а враг он полков наших доблести знает.

Святой Дух нас встречает у Алтаря,

Иподиакон молитву для нас всех читает.

Государь Император…

3.08.1914 год.(из письма корнета П.)

По гражданской войне ордена не в зачёт

Башлыки наши ветер опять развевает,

Сотня белая ищет удачи в степи.

Нас во рву у станицы засада встречает,

От своей не ускачешь, я знаю, судьбы.

Бой закончен, рысак мой хромает,

И алеет башлык от пролитой крови.

И ковыль нам о чём-то в тоске напевает

Ветер встречный не знает любви.

Ухожу от тех схваток и буду расстрелян,

Боевой офицер без суда убиен.

Офицерская кровь, кто расстрелян, повешен,

Террор красный не знает слов… плен.

А потомки рассудят, служивших нас Родине,

По гражданской войне ордена не в зачёт.

Наши кости белеют, никем не ухожены,

Эти строчки когда-то народ мой прочтёт.

Башлыки наши…

Я по Крещатику вёл свой отряд

На бале лицейском потушены свечи,

Последний аккорд уж давно прозвучал.

Вы держите руку без признаков речи,

Я в той полутьме жадно Вас целовал.

Корнет и курсистка – судьбы ли решение?

Мне завтра на фронт. Ну а Вам – в Петроград.

«Я жду Вас, корнет», – душу точит сомнение.

Словам этим Вашим тогда был я рад.

Мы в Киеве встретились. Боль и смятение.

Я по Крещатику вёл свой к заставе отряд.

Вы шли с господином. Занозой сомнение.

Ну, что ж, извините, мадам, я только солдат.

На бале мы встретились вечером, тут же,

Красивая светская дама и штабс – капитан.

Вы в белом движении курсистка при муже,

А я на щеке прикрывал рваный шрам.

На бале в честь князя потушены свечи,

Последний аккорд не для нас прозвучал.

Та памятна ночь, Ваши страстные речи

И нежные губы, что я до утра целовал.

* из последнего письма капитана 17.09.1919

И в ночлежках Стамбула умру я с тоски

Извини меня мама за рваный мой почерк

Я с молитвою к Господу… слушаю звон.

Нам кресты вышивает дождливая осень

По плетённому золоту наших погон*.

Уж Тобольск отзвонил по царю панихиду,

Литургия, толпа… кафедральный собор.

Я читал в том соборе… покаяния молитву

Богородица дева, царь небесный и хор.

Вал турецкий мы держим и пули летают,

Артиллерия первый отбила навал.

До штыков не дошло и планы меняют,

Я обход по Сивашу… с другими держал.

Мы уходим из Крыма нет нашей России,

И в ночлежках Стамбула умру я с тоски.

Ведь и мы под присягой не были святыми,

Корону и трон… не смогли мы спасти.

Извини меня мама за рваный мой почерк

Я с молитвою к Господу… слушаю звон.

Нам кресты вышивает заблудшая осень

По плетённому золоту наших погон.

Уж, Тобольск отзвонил…

* строчки неустановленного автора

Белой степью от снега наметом уходим

Белой степью от снега наметом уходим,

Бой короткий у речки, засада и кровь.

Мы у Господа Бога прощения не просим

И расстреляна в каждом давно уж любовь.

Нас погоня, быть может, под вечер достанет,

У дороги в три стороны конь мой падёт.

Ветер лбы нам ласкает, Господь помогает,

Вновь какое-то чудо нам жизни спасёт.

Ветер в спину и небо нас мглою укроет,

И спасёт, комиссары возьмут, но не нас.

Земля слёз и печали под вьюгами стонет,

Нас спасает Господь со слезою у глаз.

И уходит намеренно взвод по дороге,

До границы остался один лишь бросок.

Оставляя Отечество, вспомним о Боге,

Мы служили ему, каждый, как только мог.

Белой степью…

Стоят во славу твою Русью храмы

Благослови отечество моё, Господь!

Дай разум сыновьям земли суровой.

Будь добр, славянский сохрани наш род,

Дай мыслеобраз к жизни нашей новой.

За веру и отчество… готов стоять,

Чтобы земли славянской сила прибывала.

Твоим словам готов всегда внимать,

Лишь бы звезда России не упала.

Жгут листья, горек дым отчизны,

У сердца чувство ностальгии не унять.

Потоцкий изрекал, я знаю, трижды,

Проходит всё, пора, пора это понять.

Благослови, стоит, века стояла Русь,

У сыновей её не заживают шрамы.

Строкой тебе, быть может, пригожусь,

Стоят во славу твою Русью храмы.

Благослови…

Аргамак тело вынес к тропе

Мы уходим – страна остается,Свет России… уносим с собой.Смерть навстречу отрядом несется,На границе последний наш бой.Так уж карта легла и не выжить,Кровь на камнях, седой траве.Мне убитым себя не видеть,Аргамак тело вынес к тропе.Есаул меня в чувство приводит,Водка горло в удушье дерёт.Память в прошлое сердце уносит,Нас Отечество больше не ждёт.Господа! Нет Империи больше,Нет великой славянской страны.Наш отряд покидает в ночь Польшу,В сердце чувство застыло вины.Мы уходим, но что остаётся,Цвет России уносим с собой.Ствол березки души… коснётся,Горсть я прячу земли родной.

За грехи отцов судьба нам мстит

В голубой полыни ветер стынет,

Боль земная в соли этой снеговой.

Кто Россию у меня… отнимет,

На границе горсть земли беру с собой.

Кто решил, что нет мне больше места

На святой земле моих отцов.

Из газет шанхайских прочитаю вести,

Строчки о России в десять слов.

Души наши умерли – не тело.

За грехи отцов судьба нам мстит.

В нас Россия свой оплот имела,

Нас проливших кровь, она простит.

В голубой полыни сердце стынет,

Боль моей души на соли снеговой.

Мой шанхайский сын на север смотрит

И тоскует о земле родной, святой.

В честь поэта погибшего имя возьмите

Заметелилась зорька, ржут кони в намете,

Идет белая сотня вслед белой летучей пурге.

Снова стычкам, бои, дней былых не вернёте,

А судьба вся… на тонком висит волоске.

И минорные дни, и глухие в станицах укоры,

Томик Пушкина сердце согреет в ночи.

Гимназистки глаза… ни о чем разговоры,

И влечение непознанной женской души.

Предоставлен нам выбор судьбой изначально,

С белой вьюгой разделим крестовый поход.

Умирает любовь, дышит смерть не обманно,

Тот роман в сердце женском я, знаю, живёт.

Вот и зорька под утро, рвут кони в намете,

Скачет белая сотня в след белой пурге.

В честь поэта погибшего… имя возьмете,

Жизнь была… на серебряном том волоске.

Барабанная дробь, мы в атаку идём не сгибаясь

Алый встанет рассвет, мы помолимся Богу,

Перед боем рубашку из дома успею сменить.

Дьяк кадилом своим нам помашет в такт слогу,

Он молитвою к Господу разом с нами открыт.

Барабанная дробь, мы в атаку идём, не сгибаясь,

Нам изменит судьба и удача оставит наш полк.

Комиссарский редут и я, с жизнью своею прощаясь,

В той атаке сумею свой выполнить долг.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

На страницу:

Перейти

1 из 1