Без ностальгии. Сборник

В период изоляции людей, разорения мелких бизнесов и потери работы со всеми вытекающими отсюда последствиями, крупные торговые сети и онлайн площадки ввели новую услугу – доставку любых товаров. Вам не нужно никуда выходить, ведь на улице и в общественных местах страшно и опасно – сидите дома, смотрите бесконечные сериалы, играйте в компьютерные игры, поменьше общайтесь вживую, только по телефону и в социальных сетях. Это удобно и экономит ваше время, зачем куда-то ходить? Вы можете целыми днями смотреть сериалы, спортивные матчи и работать на дому. Главное – потребляйте, не отказывайте себе ни в чём с минимальными усилиями и тратой времени. После снятия изоляции (изоляции проводились периодически принудительно или запугиванием) новая «полезная и удобная людям» услуга прижилась, так как обленившиеся и ещё больше отупевшие обыватели – потребители оценили её удобство – вместо общения в кафе с друзьями, можно заказать еду домой, не отрываясь от телевизора или игр, не надо самим готовить, ведь можно заказать вредный, но такой вкусный и притягательный из-за разных химических добавок фаст-фуд. Не надо гулять и ходить по магазинам – всё тебе быстро привезут, а если не подойдёт- обменяют. Потребление без забот и хлопот, удобно и комфортно, не нужно думать и напрягаться, что-то делать, прикладывать усилия, к чему-то стремиться, думать, развиваться. А если и стремиться к чему-то, то к богатству, процветанию, увеличению покупательской способности, власти и деньгам.

Под обоснованием удобства для людей быстрыми темпами внедрялась цифровизация и систематизация, сбор всех данных, текущей и существующей информации о человеке, его мыслях, чувствах, переживаниях, предпочтениях во всех сферах для обеспечения полного слежения, прогнозирования и контроля. Что любит и делает человек, к чему стремится, о чём думает и как поступит. Чтобы тотально контролировать и влиять, необходимо полное понимание всего происходящего во внутреннем мире объекта.

Подмена привычной реальности виртуальной, легко контролируемой и удобной продолжалась. Все эти нововведения казались комфортными и удобными, внедряемыми для блага людей, но на самом деле являлись инструментами обретения абсолютного контроля, власти и подчинения.

Электронные документы и электронные деньги, существующие лишь в виде записей в базе данных. Все данные о человеке в цифровом виде и вот уже каждый раб должен быть оцифрован и описан, стать записью в базе данных со всеми свойственными ему характеристиками для учёта и дальнейшего использования – пол, возраст, состояние здоровья, профессия, семейное положение и тому подобная информация, необходимая контролёрам в том числе и для целей использования как донора органов. Для кого удобная такая система инвентаризации и контроля? Надзирателям для полного контроля над жизнью и настроениями рабов, обеспечения безопасности системы. Теперь искусственный интеллект может распоряжаться всеми по своему усмотрению и в соответствии со своей холодной, бесчеловечной логикой, в которой жизнь и смерть любого существа должна использоваться оптимальным для системы образом.

Электронные, виртуальные, ничем не обеспеченные деньги. Тоже удобно. Не нужно носить при себе наличные – приложил карточку или какое-то портативное устройство к сканеру и готово! Потом стало ещё «удобнее» – уже нечего и прикладывать не нужно, считыватель на выходе из магазина считывает всю информацию о человеке по сетчатке глаза или иным характеристикам и сам списывает необходимые средства с виртуального счёта. Конечно, это тоже делалось не для удобства людей, а для контроля над ними. Контроля над их доходами и расходами, над их мыслями и чувствами, над их жизнью. Ведь в любой момент счёт любого человека может быть заблокирован или обнулён и все деньги человека бесследно исчезали. Ничего отложить или запасти не получается – раб (человек) должен быть подконтролен во всём и полностью зависеть от своего господина, который в любой момент может сделать с ним всё, что захочет – посчитает целесообразным. Обнуление счёта означало лишение средств к существованию, нищету, голод и смерть. Каждый раб должен бояться даже помыслить о недовольстве своей судьбой, о неповиновении, о свободе…

Технологию обмана, запугивания, манипулирования и контроля при помощи лжи об ужасе распространения вирусной эпидемии в наше время они несколько раз предварительно опробовали в более мелких, локальных масштабах, прежде чем запустить глобальную аферу с барановирусом – смертоносным и пугающим своими многочисленными штаммами и бесконечными мутациями. Сначала они придумали зловещие сказки о птичьем и свином гриппе, с помощью которых подрывали экономики отдельных секторов и стран, запугивали население, вынуждали людей делать абсурдные и бессмысленные вещи, ограничивали или вовсе лишали доходов, возможностей и свободы. В тоже время учились дискредитировать и избавляться от здравомыслящих и честных людей, выставляя их продажными, глупыми, необъективными и неадекватными. Вычисляли и подавляли сопротивление, разумные доводы и методы законного противодействия лжи, принуждению и беззаконию. Таким образом, они были полностью готовы к переходу на новый уровень – глобальный, который должен был быть сыгран наилучшим образом и привести к той цели, к которой они шли медленно, но верно последние несколько тысяч лет. Убедившись, что запугивание вирусами даже более эффективно, чем предыдущие проекты войн, революций, терроризма, насилия, голода и т.п., что люди легковерны и запросто допускают своё унижение, ограничение прав, свобод и возможностей, лишений разного рода, произвола даже при такой откровенной и плохо скрываемой лжи. Даже если очередной обман шит белыми нитками, достаточно дискредитировать и опорочить здравомыслящих людей, а стадо поверит во всё, что скажут и будет безропотно тупо следовать туда, куда его поведут. Люди действительно разучились мыслить критически, думать, сопоставлять факты, иметь своё мнение и видеть истину. Люди бесправны, глупы и управляемы, в очередной раз убедились контролёры, подумывавшие даже о том, чтобы начать хоть как-то более-менее правдоподобно маскировать абсолютно бредовую ложь. Но зачем придумывать что-то правдоподобное и хорошо обставленное, если люди и так верят в реальность террористов как отдельной силы, не зависящей от государства и его спецслужб и даже в борьбу этого самого государства с организованными его же спецслужбами по его же указанию терактами и террористами. Это напоминает игру, где одна рука борется сама с собой так, что это кажется реальностью. Люди верят в справедливость войн, в то, что революции делаются во благо, в честность и благие намерения власть придержащих («элит»), в то, что все люди одинаковые и по большому счёту стремятся к гармонии, свету, развитию, справедливости… По сути во всё, что им скажут, в любую ложь и глупость, ведь их приучили к этому со школы. Опробовав мелкие аферы с птичьим и свиным гриппом, и как ни странно, убедившись в их полной успешности, с незначительными организационными доработками, придумали аферу с барановирусом и вывели его на мировую арену с глобальными целями.

Протокол «лечения» барановируса был неэффективен, но неизменен, несмотря на абсурдность и ни один врач не должен был сомневаться в его непогрешимости, отступать или пробовать какие-либо иные методы лечения. Тем более строжайше запрещено было вскрытие трупов, дабы не установить истинные причины смерти. Хоть большинство думающих врачей и сомневались в существовании данной модификации штамма барановируса, открыто заявить об этом осмеливались лишь очень отчаянные, кому нечего было терять или кто уже не в силах был молчать из-за угрызений совести за загубленные обманным путём жизни. В период барановирусной аферы практически исчезли все остальные бактериальные и вирусные инфекции, включая широко распространённый грипп, чреватый осложнениями и высокой смертностью, сезонные простуды. Все эти и многие другие заболевания, особенно со смертельным исходом фиксировались как заражение барановирусом. Излечение с помощью лекарственных трав и других простых средств, самовыздоровление средствами массовой дезинформации и под угрозой увольнения вынужденными врать врачами (после вакцинации врачам уже не нужно было угрожать, так как их разум обычно блокировался, не в силах устоять перед искусственным интеллектом) отвергалось. Над крупными городами каждые 3 дня, а порой и каждый день продолжались распыления в мельчайших дозах боевых отравляющих веществ, вирусов, бактерий, грибков и наночастиц вредоносных веществ разной направленности. Люди из-за этого и в самом деле постоянно болели, чувствовали себя плохо, имели раздражение слизистых, на которых из-за этого размножались патогенные микроорганизмы, вызывая симптомы острой респираторной вирусной инфекции, головные боли, проблемы с легкими и прочее, что по симптомам приписывалось барановирусу. Лечение каких-то других проблем со здоровьем, которые совсем уж никак нельзя было отнести к барановирусу (например, зубы) часто было возможным лишь после принудительной обязательной вакцинации, то есть чипизации, внедрению нанитов и токсических веществ, отравляющих организм и уничтожающих иммунитет. Это был дополнительный бонус для так называемых фармкартелей – у вакцинированных сильно снижался иммунитет на всю жизнь, в следствии чего эти люди становились полностью зависимыми от поддерживающих химических таблеток и новых вакцин.

Думающие и решительные, жаждущие сохранить свою личность и хоть какую-то свободу вынуждены были уйти с работы в «свободное плавание», то есть заняться какой-то неподконтрольной индивидуальной деятельностью, до которой ещё не успели добраться представители системы. Как и они с женой, когда совсем прижали – или увольняйся или вводи в себя Это. Поразмыслив они решили выбрать первый вариант, ведь жизнь и здоровье дороже всего, а все эти социальные достижения и блага, как выяснилось, оказались лишь дымом, тем, что могут отобрать у тебя в любой момент. Сергей, в отличии от большинства думающих людей того времени был фаталистом и не верил в помощь светлых инопланетных, земных или каких-то там ещё божественных сил. Поэтому они с женой решили не оставаться в городе, так как ситуация всё более накалялась. Очевидно было то, что, если даже афера с лже-пандемией не принесёт её организаторам желаемого и часть людей останется вне тотального контроля и управления, контролёры с их возможностями придумают что-то другое. Они с грустью и сожалением бросили всё, что имели и уехали жить в одно из самых глухих мест, где, как они полагали, смогут продержаться до конца их жизни. А если повезёт, то и их сын сохранит своё здоровье и личность. Так поступили не только они одни.

Оставшихся в городах людей из тех, кто хотел сохранить своё здоровье и личность с одной стороны прессовали и гнобили уже отдавшиеся, подконтрольные привитые рабы, с другой стороны система с её многообразными возможностями эмоционального, отравляющего разум, финансового, физического и иных видов воздействия. Вводили так называемые зомби-коды, по которым могли получать те или иные блага только те, кто, сделал себе укол проклятой вакциной. Периодически вводили длительные режимы изоляции в зданиях и учреждениях, для повсеместного уничтожения малого бизнеса и частного предпринимательства. Это было очень эффективно, так как арендную плату и огромные налоги никто не отменял. Они требовали беспрекословного повиновения и подчинения – принуждали носить маски и перчатки, соблюдать дистанцию в полтора метра между людьми, не общаться, не выходить из дома без разрешения. Они насаждали всю ту же идеологию, что беззаконие – это нормально, если оно исходит сверху, а подчинение естественно для рабов, чтобы от них не потребовали. Отряды полицаев ловили тех, кто незаконно выходил из дома, не носил масок-намордников – символов безропотного подчинения надсмотрщикам. Было множество тех, кто добровольно надевал маски-намордники, слепо веря в их необходимость, нося их практически никогда не снимая. Таких рабов остряки из пробуждённых называли барано-воины, так как те и вправду напоминали одержимых воинов, самозабвенно сражающихся с грозным и ужасным барановирусом. Это был смех сквозь слёзы при взгляде на этих несчастных оболваненных контролерами людей. Они натягивали маски-намордники так тщательно и педантично, что виднелись лишь узкие щелочки глаз как в шлеме средневекового рыцаря. Порой это были даже 2 маски сразу для пущей надежности, одинаковых или разного типа. Перчатки на руках и обязательное соблюдение социальной дистанции, не позволявшей им приближаться ближе чем на 1,5 метра к другому человеку. Их грозный вид создавал уверенность в том, что они по-настоящему готовы к безжалостной и бескомпромиссной схватке с могучим и внушающим благоговейный ужас барановирусом. Даже при одном лишь взгляде на такого грозного и подготовленного к любым неожиданностям барано-воина, барановирус должен был в панике отступить, так как у него не оставалось никаких шансов проникнуть через такую совершенную систему обороны. Барано-воины пребывали в полной уверенности в правильности и обоснованности своих действий, зло посматривая на неподготовленных к военным действиям людей, небрежно носящих намордник на подбородке. А вдруг эти самые «несознательные», носящие намордник на подбородке, плюнут в них зараженной барановирусом слюной, думали те и опасливо ещё выше натягивали маску-намордник, стремясь защитить подверженные такой угрозе беззащитные глаза. К тому же не носящие намордник рабы показывали своё неуважение системе контроля, что уже само по себе было подозрительно и наводило на мысли о том, что те являются особыми агентами – распространителями барановируса, ну в лучшем случае тупыми и безответственными людьми. От них в любом случае следует держаться подальше, стоя в стороне, злобно огрызаясь и повыше натягивая намордники. В любом случае, от всех необходимо было держаться подальше, даже от своих ответственных и прилежных собратьев барано-воинов, изолироваться полностью, залезть в нору поглубже и не высовываться, не ходить в гости, не общаться даже по телефону, ведь никто же не знает истинных возможностей этого хитрого и пронырливого барановируса. Главное – искренне верить во всё, что вещают средства массовой дезинформации и уполномоченные, преданные системе контроля и манипулирования.

В какой-то момент Сергею как послушному рабу и настоящему барано-воину пришлось натягивать маску-намордник на нос, но не в магазинах, на рабочем месте, в торговых комплексах и других подобных местах, как этого требовали контролеры, а на улице. Это была вынужденная мера, так как постоянные химтрейлы – распыления отравляющих веществ и прочей заразы с самолетов и беспилотных летательных аппаратов приводило к раздражению и воспалению слизистых дыхательной системы, где как на подходящем субстрате начинали активно размножаться патогенные микроорганизмы. Вот и проявление симптомов барановируса с последующим поражением легких и центральной нервной системы. Ношение им маски-намордника или просто намордника (как окрестили его в народе) на улице (где, казалось бы, должен быть чистый воздух без барановируса!) не вызывало недоумения, так как многие истинные борцы с барановирусом не снимали боевой амуниции, нося намордник всегда и везде – в общественных местах, на работе, дома, в машине, на улице, на природе и т. д. Даже если они жили одни, то маску все равно не снимали из-за нагнетаемой пандемии страха, ведь хитрый, коварный, безжалостный и пронырливый барановирус мог незаметно прошмыгнуть вслед за ними во входную дверь, как бы быстро человек её не захлопывал за собой. Необходимо всегда быть начеку и допускалось лишь слегка приспустить маску во время быстрого приёма пищи, предварительно убедившись в отсутствии видимой угрозы поблизости, а по окончании тотчас же нахлобучить её повыше. После включить телевизор зомби – ящик, дабы убедиться в том, что всё делаешь правильно. Успокоившись после всплеска адреналина, можно смотреть любимые сериалы и пролистывать каталоги с красивыми и удобными в обиходе вещами.

Как образованный человек, Сергей хорошо понимал, что происходящее принуждение к вакцинации, введение зомби-кодов и допуск к благам только после введения жижи является нарушением многих статей Конституции его страны. Понимали это и остальные образованные люди. Раз контролёры пошли на такой откровенный беспредел и явное, видимое всеми беззаконие, становилось очевидным, что они имели на руках некие козыри и отчаянно блефовали, бросив все свои силы и возможности в этот последний проект, который должен был стать заключительным в случае успеха – тогда уже не нужно будет маскировать и скрывать свои планы – тотальный контроль и управление, единое фашистское государство на всей планете станет долгожданным призом и наградой – абсолютной не ограниченной ничем властью, к обретению которой Они двигались тысячи лет спокойно, медленно, неустанно через лицемерие, ложь, искажение и извращение, стравливание людей, народов, стран и религий между собой, убийства, насилие, жестокость, бесчеловечные эксперименты и проекты (войны, революции, казни, геноцид и т.п.)…

Тотальное принуждение к обараниванию всё усиливалось и вот уже продовольственные магазины стали доступны лишь рабам, имеющим зомби-коды (QR-коды). Афера с барановирусом и вакцинированием набирала обороты, бараны добровольно или безропотно под принуждением шли под нож, делая вид, что нечего не замечают. О вопиющем нарушении Конституции и законов говорить было бессмысленно и опасно. Долго, очень долго людей приучали к тому, что обладающие властью имеют право делать то, что захотят со всеми остальными, прикрываясь какими-то нелепыми и абсурдными предлогами. Они в очередной раз показали и дали понять, что Им всё нипочём, что Конституция такая же бумажка, как и использованная туалетная. Конституция, позиционируемая как правовой акт, имеющий наивысшую юридическую силу, гарантирующий права и свободы граждан, оказался пустой фикцией, также, как и Конституционный суд, следящий за её соблюдением. Было ли это апогеем беззакония и беспредела? Нет. Они так поступали всегда и во все времена, нарушая любые законы, когда им это было нужно – человеческие, юридические, божественные. Это всё значило для них не больше чем пустая болтовня, когда речь заходила об их интересах. И Они вспоминали обо всех этих законах лишь тогда, когда нужно было воздействовать на умы и настроения людей, манипулировать их сознанием. Любые законы имели силу, когда Их это устраивало и любые законы они всегда могли развернуть так, как им необходимо, игнорировать любые законы если те не соответствовали Их планам, и Они всегда были над любыми законами. Любые суды исполняли то, что скажут им сверху те, кто обладает властью, не важно соответствует ли это законам. Имело ли смысл вспоминать о Нюрнбергском кодексе, запрещающем в том числе насильственные и принудительные медицинские эксперименты над людьми, если нарушались все Конституционные права и свободы граждан…

Как обычно, по традиции старые друзья собрались в уютной обстановке расписать пульку – поиграть в преферанс. Алкоголь они при этом не употребляли, так как преферанс требовал максимальной сосредоточенности и здравого рассудка, чему спиртное совершенно не способствовало. Ставки были символическими, только для того, чтобы присутствовала некая интрига азарта и можно было посмеяться в конце игры. Соперниками Сергея в игре были Рустем Альбертович и Нияз Махмутович, бывшие одноклассники.

Рустем Альбертович отработал какое-то время в структуре внутренних органов и в настоящее время являлся одним из лучших и уважаемых адвокатов в городе. Нияз Махмутович занимал высокий пост в министерстве финансов республики.

Сергей затронул тему с несоблюдением Конституции, нарушением прав человека, сделал предположение, что её вовсе отменили, так как в противном случае всё должно было бы быть иначе. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, в ней явно прописаны равные права всех граждан. Все равны перед законом и судом. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

Рустем Альбертович: – Сергей, ты рассуждаешь как человек, который не сталкивался с работой системы в действии. Под системой, сам знаешь, я понимаю большее, чем судебную или какую-то иную систему.

Сергей: – Видимо то, что теперь уже в открытую называют глубинным государством, единым мировым правительством и прочими достаточно точными терминами, включающими в себя всю эту разветвленную иерархию тайных обществ, кланов, клубов и иных объединений, управляющих правителями, правительствами и странами со всеми их законами.

Рустем Альбертович недовольно поморщился, предпочитая называть то, что называть не следовало более абстрактными или общими понятиями без конкретики. Нияз Махмутович был с ним совершенно солидарен и несмотря на полное отсутствие в помещении любых электронных устройств и смартфонов на всякий случай подсознательно оглядел комнату.

Рустем Альбертович замолчал, долго разглядывая пришедшие карты и аккуратно раскладывая их в руке по мастям. Его слово было первым, и все спокойно ждали, в свою очередь раскладывая у себя карты и взвешивая свои шансы сыграть ту или иную игру. Первый игрок не спешил начинать и объявлять о своём решении, возможно он думал о другой игре, глобальной, в которой участвовал весь мир зная об этом или нет.

Рустем Альбертович: – Ты играешь с шулерами и к тому же по их правилам, которые они могут изменить в любой момент или истолковать их совершенно по-другому. Конституция, законы, те или иные органы власти и структуры… Пока ты судишься с соседом из-за того, что он передвинул свой забор на метр на твою территорию или ворует твои огурцы из теплицы, законы будут восприниматься более-менее однозначно и практически так, как они прописаны в кодексе. Но как только ты затрагиваешь систему, если у неё появляется интерес в данном деле, тогда законы будут работать совершенно иначе. Как они будут работать?

Рустем Альбертович оглядел друзей. Сергей ждал продолжения, внимательно слушая. Нияз Махмутович уткнулся в карты, делая вид, что всё сказанное его совершенно не интересует и он бы предпочёл находиться сейчас в другом месте и не слышать откровений друга, которые для него, как работника этой самой системы были вполне очевидны.

Рустем Альбертович: – Да, система – это не просто система управления чем-то или кем-то. Это на международном или над международном уровне, для которого наши или чьи-то иные законы не представляются существенными, хоть исполнение их и соблюдение видимости этого создаётся в определённых интересах. Пока есть интересы придерживаться этих или каких-то иных законов, их придерживаются. Трактуют их так, как нужно. Любой закон можно развернуть тем или иным образом, обладая деньгами и властью. Невиновный станет виноватым и отделается в лучшем случае штрафом или условным сроком. Стал бы я успешным адвокатом, если бы шёл против системы, участвовал в делах, в которых физическое или юридическое лицо судится с системой, даже будучи стопроцентно правым и уверенным в своей правоте? Пусть с юридической точки зрения и по закону этот человек или организация действительно правы. Это не имеет значения, если ты пошёл против системы, оспариваешь её решение, сомневаешься в ней или иным образом вольно или невольно дискредитируешь, расшатываешь, сопротивляешься. Любой судья всегда вынесет решение не в твою пользу, если ты идёшь против системы. Если система заявила, что надо делать так и это правильно, то единственно верным решением будет согласиться с ней и делать так, как тебе скажут. Не важно, кто это сказал от имени системы, на региональном, федеральном или ином уровне. У них там свои тёрки и иерархия, которая тоже кем-то управляется. Пусть они там сами меряются пузомерками. Не стоит качать свои права, как все эти идиоты в социальных сетях. Ни к чему хорошему это не приведёт. Думаешь система прогнётся? Если и прогнётся, то только для того, чтобы дать пинка под зад.

Сергей: – Или если это уже было в её планах заранее.

Рустем Альбертович: – Верно. В сложных многоходовках система всегда играет всеми важными, ключевыми игроками, в том числе и всеми этими «независимыми» силами и кандидатами, сопротивлением, несогласными и прочими, направляя их энергию в нужное русло. Гражданские и уголовные дела, какими бы они тяжкими и жуткими, подлежащими самому суровому наказанию с точки зрения обывателя не казались, за них можно браться и иметь перспективы выиграть дело. Шесть пик.

Нияз Махмутович едва заметно приподнял бровь и ответил: