Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: все дальше вперед

Таня: «а почему все предметы падают не вверх, а вниз?» Это сложный философский вопрос, сила притяжения, гравитация, все такое. И ее надо учитывать, когда они играют в догонялки на лестнице.

Днем поехали с девочками на радио, награждать папу призами. Пока ехали, Таня смотрела в окно и изумлялась: «мама, все движется!!» Вот неожиданность. Это она только что заметила? Подъезжаем, Маха смотрит на металлическую скульптуру оленя на газоне: «этот олень декоративный?» Еще какой.

Пришли на радио, Маха тут же требовательно: «а где призы? Когда вручать уже будут?» Когда стали поздравлять победительниц, Маха радостно говорила: «как нам повезло!!» Я тоже так считаю. Повезло по-царски. Все призы вручали папе под видеозапись, и девочки, конечно, блеснули – когда им объяснили, что стены там мягкие для звукоизоляции, Маха деловито сказала: «нам домой тоже такие надо, а то родители громко орут». И главное, ее свидетельство тут же было зафиксировано. Так или иначе, папа оказался засыпан дарами, а девочки получили диплом победительниц и два огромных леденца, которые принялись поедать прямо тут же, повторяя, как им повезло, и что это из всех призов самый лучший.

После торжественного момента мы зашли в Чикен, потому что отнести все подарки и девочек в машину одним рейдом было невозможно. Пока папа носил свои призы и подгонял машинку поближе, девочки грызли леденцы, верещали, Таня бегала вокруг столиков и танцевала, в общем, девочки ушли в отрыв.

Таня, увидев папу на улице из окна Чикена, завопила: «пааапа, я здесь!» Я попросила ее не кричать, на что она важно сообщила: «он идет по улице без куртки». Всех заложила. Уходя, девочки взяли там надувные шарики. Маха: «у меня красный яблочный, а у Тани рыжий». Таня: «апельсиновый». Дома задача была сделать так, чтобы девочки на радостях не разнесли все, особенно папины подарки. Вот это выигрыш, до сих пор не верится.

Когда мы ехали вчера на радио, Таня внезапно поинтересовалась: «а куда мы едем?» Ответила, что на радио. Таня: «так мы же уже там были! Стих читали». Маха, по той же логике, оказавшись в студии и садясь в кресло, сказала: «что, опять что-нибудь рассказать?» Они могут и еще раз, не сомневаюсь.

Сразу как приехали домой, стали осваивать призы – показали девочкам, как играть в дженгу. Маха играла, прямо сидя в укладке, и здорово получалось. Первый раз вообще я проиграла, а они очень хорошо башню удерживали.

Утром Маха опять попросилась ко мне полежать, но лежать не стала, а начала взбираться на мою голову и радоваться: «моя голова достигает потолка!» До потолка там было еще как минимум две Махи, так что это она хватила.

Маха одевается – натягивает на ногу носок и просит помочь ей, подержать ногу. А мне было некогда, я говорю, давай сама. И у нее получилось! Сидит довольная, берет второй носок: «если один смогла, то и второй смогу». Точно.

Наконец вышли на улицу погулять. Дорожки местами растаяли, так что Махе пришлось вспоминать, как это – ходить ногами по улице. Вспомнила она почти сразу. Но я предупредила ее, чтобы она не падала, а шла нормально. Маха, шагая: «мам, ну я буду валиться иногда» – и при этих словах начинает валиться. А я вообще не планировала ее ловить, но там из-под снега уже вылезли камни, об которые можно хряпнуться, поэтому я закричала: «Маха!» И она тут же перестала падать, выровнялась и сказала: «мама, я все-таки стараюсь ловить себя». И хорошо, потому что больше ловить ее некому. А Таня залезла в сугроб по самые уши и сказала: «я делаю снег».

Папа купил девочкам чикеновскую раскраску, и она имела бешеный успех. Правда, Маха сначала изрекла: «а зачем нам папа ее купил? Мы могли бы и без нее обойтись». Откуда у нее такой внезапный минимализм, не знаю. Но потом Таня села ее раскрашивать, а Маха – смотреть и сопереживать, и пищать: «цып-цыпка! Я больше всего люблю цып-цыпку!» Это у нее так называется курица. Садясь обедать, Маха точно с тем же восторгом повторила, что любит цып-цыпку, а на обед как раз она и была. Осуществляются мечты.

Мои мечты тоже осуществляются – Маха, где бы ни оказалась, рвется в бой, отрывается от опоры, слезает со стула и идет, куда хочет, а хочет она сразу и туда, и сюда, и везде идет, прямо как настоящая. И в эти минуты ее даже не надо страховать, она видит цель, идет к цели и не падает. На это можно смотреть бесконечно. Нет слов.

Маха: «ой, у меня так много дел!» Может звучать в ответ на мою просьбу идти заниматься, или гулять, или просто так, фоном, среди обычных маруськиных игр. Деловая!

Маха старательно ходит, я прошу ее не ныть, на что она отвечает: «мне остается только ныть!» Ну да, надо ходить, да еще правильно ставить ногу, держать руки, не хвататься за опоры, не падать… только поныть и есть маруськина зона свободы, да и той мать лишает. А нечего. Тогда Маха говорит: «все из-за тебя!» А вот тут не поспоришь, да, все из-за меня. Не вздумай я их рожать, у Махи никаких проблем бы не было, за неимением самой Махи.

Маха по вечерам ходит босиком – до ванны. Тут она дошла в ботинках до спортивного комплекса, там ее папа разул, и она отползла на четвереньках обратно к лестнице, чтобы пройти босиком максимальную дистанцию. К – когнитивный диссонанс. Еще и закричала, когда папа попытался ее поднять: «я хочу сама встать!» Чувствую, 100500 моих повторений, что ей надо учиться все делать самой, начали действовать.

Логопедические упражнения приводят девчонок в поросячий восторг. Все эти «лы», «ло», «ша», «шу» – они повторяют их с диким хохотом.

Таня увлеченно рассказывает: «я умею маскироваться. Становлюсь как собачка, из спины вырастают крылья дракона, а из попы вылезает хвост. И лапы делаются как собачьи, только с перепонками». И она нисколько не преувеличивает – я не знаю, от погоды ее перемкнуло или еще от чего, но к ночи она превратилась именно в такое чудовище. Из пасти огонь, из ушей дым. Маха, чтобы поддержать компанию, тоже стала превращаться не пойми в кого, в общем, еле уложили их спать. Весеннее обострение, судя по всему.

Утром девочки снова полезли на штурм спортивного комплекса. Маха лезет и комментирует: «я должна залезть на потолок и висеть на паутине, как маленький паучок. Смотри, Таня, это мой талант – висеть в воздухе. Талантливая я!» Не то слово какая талантливая. Иногда этот талант помогает ей ходить – уцепилась за воздух, и вроде идти легче.

Таня тоже талант, только математический: «если к двадцати прибавить пять, то получится двадцать пять. Или пятьдесят два». Разумеется. Есть разные системы исчисления, так что почему бы и нет.

Маха тренируется – ходит по холлу, держа палку за спиной. Она уже перестала выть в процессе, но все равно особого восторга не испытывает. Шагает и говорит: «когда-нибудь я смогу делать, что мне хочется?» Я ее уверила, что она прямо сейчас делает именно то, что ей хочется: «тебе хочется научиться ходить хорошо?» Маха: «да». Я: «ну вот ты и учишься». Маха еще не настолько сильна в софистике, чтобы опровергнуть меня, поэтому покорно пошла дальше.

Девочки увидели свою фотографию с позапрошлогоднего бала и сказали, что снова хотят на бал. Я посожалела, что на прошлый бал мы не попали, потому что я заболела, а в ближайшее время балов не планируется. Но девочки, видимо, тоже немного ведьмы. Сразу после этого диалога я обнаружила в новостях анонс бала уже в эту субботу. Красота же! Собираемся на бал.

У Махи экзистенциальный кризис. Пытается снять носок и пищит ультразвуком: «не могууу снять!!» Папа говорит, что сейчас поможет. Маха еще громче и ультразвучнее: «я самааа хочуу!» И все, это тупик. Будет много вопля, визга и рыда.

Маха пытается идти босиком: «у меня ноги неуправляемые». Да и вся она целиком тоже не особо.

Маха: «мама, бумагу делают из дерева?» Внезапное озарение. И главное, в этот момент даже и бумаги поблизости не было.

Таня мечтает о бале: «я буду танцевать среди дам. Я буду самой маленькой дамой!» Минутка самолюбования.

Поехали делать Махе узи сосудов головошеи. Стоим в очередном заторе, и Маха изрекает: «Земля – это самая хорошая планета!» Именно в тот момент я так не думала.

Приехали в медцентр, и девочки сразу же атаковали ящик с игрушками. Нашли там погремушку, Маха: «эта игрушка совсем для маленьких, но и для нас сойдет». Для них вообще все сойдет, лишь бы играть. Накопали там Ам-няма, и Таня сказала: «подари мне Ам-няма на день рожденья. Плюшевого. Одного на двоих. Мы будем делиться». А Маха добавила: «одного, потому что два это слишком многовато». Да и один многовато, принимая во внимание общее количество игрушек.

Маха в очередной раз стала рассказывать про свой домик-вертолетик. Таня возражает: «ты глупая, домика-вертолетика не бывает». Хотя обычно Таня наравне с Махой про этот домик рассказывает. Маха не смутилась: «я его сама выдумала». Логично – что выдумала, то и бывает.

Маха мне: «у меня один пацан человек, и много детей зверей. Представляешь, у тебя бы так было?» А у меня именно так и есть.

Узи Махе делали минут 40, и все это время я обезвреживала ее, а заодно и Таню Покойоном. Они так удачно усмирились, что врач не только смогла все посмотреть и измерить, но даже объяснить мне в общих чертах, что там где, и все это показать на мониторе. Красота. Но девочки и дома продолжали проявлять сознательность – когда я посадила Маху в укладку и хотела дать им досмотреть мультик, Маха сказала: «сколько можно мультиков, лучше почитаем». При том, что на мультики дома у нас пока мораторий, девочки и так буйные. Книга все равно предпочтительнее))

Надели на девочек козырек для мытья головы – в качестве эксперимента. И они, о чудо, не орали! Может быть, сработал эффект новизны, но мне хочется верить, что он и дальше будет работать.

Для разнообразия, я пришла к Махе утром, но от этого ничего не изменилось – она стала грызть мою руку и приговаривать: «это окорочок». Я возражала, что крылышко, но она продолжала настаивать, что окорочок, и говорить: «хочу мяса!» Голодная утренняя Маха.

Когда я делаю Махе логомассаж, придерживаю ее язык, чтоб не уползал, и цитирую бессмертное: «и вырву грешный твой язык, и празднословный и лукавый». Маха, разумеется, хохочет, насколько ей позволяют мои манипуляции.

Девочки играют в космический песок. Маха требует, чтобы Таня быстрее лепила: «сколько мне еще ждать?» После пятнадцатого повторения этой фразы Таня ответила: «100 лет». И правильно, а то что это такое. Когда песок убрали, Маха озадачилась, почему он космический: «его нам из космоса космонавты привезли?» Непременно, ага.

Маха смотрит на меня: «мама, какие у тебя щеки пухлявенькие!» Это комплимент. Она точно так же говорит Тане: «какие у тебя пухлявенькие ручки!» Хотя ручки у Тани, в точности как и мои щеки, ни в одном месте не пухлявенькие.

Маха предвкушает бал: «ну не сон ли это?» И бал их не разочаровал. Садясь в машину после бала, Таня счастливо выдохнула: «сегодня был прекрасный день!» Маха ее поддержала: «чудесный!» А на самом бале было неописуемо. С Таней уже можно танцевать в паре не самые сложные танцы. Маха пока танцует только сольные партии, ну и венский вальс у меня на руках. Я, конечно, после этого без рук без ног, но Ваня тоже танцевал, потому что девочки рвались в бой обе сразу. Дочери всегда удается то, что не удается жене. Я ни за что на свете не смогла бы вытащить Ваню на паркет, а Таня с Махой – запросто. Ну и, как водится, Махе под аплодисменты вручили сертификат в мастерскую авторской куклы. Когда она сказала, что надо надеть на бал костюм феи, я начала догадываться, что без подарков они оттуда не уйдут.

Когда мы собирались на бал, я прямо ощутила, как сильно не хватает горничной. Но все-таки собралась и забыла только веер, и на бале уже очень не хватало его. Я понимаю, почему девочкам вручили приз – не только за крылья бабочек, просто они танцевали за десятерых, даже Маха. Такие светские львицы, заходят в зал, как к себе домой. Маха: «зал – это большая комната, я теперь знаю!» В следующий раз надо брать с собой три веера.

Во время бала были не только танцы, но и выступления танцевальных коллективов на сцене. Девочки замирали и смотрели во все глаза, и я видела, как Махе хочется самой так танцевать. Да, ей много придется в жизни сублимировать, но ведь по-настоящему невозможного очень мало. Захочет – сможет, если и не так, то по-другому.

На обратном пути Ваня в знак протеста заехал в Макавто. Девочки и тут знатоки, попросили креветок в панировке. Таня: «а из чего делают креветок?» Вот вопрос. Из креветок. Дала им по кусочку картошки. Таня: «что это? Это можно есть?» Понимаю ее настороженность. Маха не глядя слопала и сказала: «дай мне еще хвостик». Хрум-хрум.

Утром Маха зовет меня. Прихожу, говорю: «кто это здесь?» Маха: «личинка!» Точно.

Маха лезет на спортивный комплекс и разглядывает карту мира, которая висит на стене: «Англия и Италия почти соседи!» Ну разве что на карте, да, недалеко.

У Махи профдеформация: играет с Таней в медцентре в плюшевого льва и говорит: «надо научить его сидеть без опоры». И правда надо, он все время заваливается.

Девочки делают упражнение на сгущенку. Таня: «хочу еще!» Папа: «боюсь, она слишком сладкая». Таня: «не бойся. Если она слишком сладкая, я все равно ее съем». Это к вопросу о том, чем теория отличается от практики. Когда обсуждали Ам-Няма, Маха говорила: «он ест все подряд! Он сладости лопает! Их же нельзя так много!» Ам-Няму нельзя, а Махе с Таней в самый раз.

Таня теперь в машинке внимательно смотрит на спидометр и озвучивает цифры, которые она на нем видит. А когда по пути на бал проехали съезд с окружной в город, Таня запищала: «мама, мама, там наша горка! Мы по ней ездим в Мед-Амко!» Скоро она полностью заменит нам навигатор.

Сегодня мы продолжили светские выходы – поехали обналичить сертификат во Фреш-буфет. Конечно, подарок рассчитан на более скромный аппетит или на меньшую семью, но мы ни в чем себя не ограничивали, просто доплатили сверху. Девочки ели прямо как настоящие – орудовали ножом и вилкой. Правда, Маха брутально ела с ножа, но объяснила это тем, что он совсем не острый. И когда мы оттуда поехали к бабульдедулям, Маха сказала: «я уже наелась, поэтому только играть!» Ну еще бы. Таня вообще, поевши, стала страдать, что негде лечь полежать. Кажется, бесплатный стандарт соответствует ЗОЖу, в отличие от наших аппетитов.

Девочки растут и меняются, и стало окончательно ясно, что они не близнецы – у них стали меняться глаза. У Тани они начали зеленеть и стали серо-зелеными, а у Махи – голубыми. И вообще они очень разные. Но и очень похожие, везде рвутся в бой. Прошу вчера Маху опускать руки, когда она идет. Она тут же нашлась: «я танцую!» Это просто их девиз по жизни.

Таня читает все вывески, витрины и вообще все, где есть буквы. И иногда хулиганит. Увидела надпись «стоп» и смеется: «смотри, здесь написано „столп“!!»

Бабуля подарила девочкам игрушечный набор ухода за младенцем. Там и сам младенец прилагается. Девочки, как всегда, понимают уход оригинально. Маха: «дай шприц, я ему укол поставлю!» Но шприц в наборе тоже есть, так что все правильно. Очевидно, младенец подразумевается такой же, какими были сами девочки. Жаль, что в наборе нет перфузера, необходимая вещь же.

Маха просила на восьмое марта жирафа. Это один из ее тотемов; когда она лежала в реанимации, у нее был самый продвинутый кувез с жирафом. Он так и назывался Giraffe – Маху упаковали в него прямо в операционной. Таню унесли в одеялке и на мешке Амбу, а Маху как вип-персону подключили к ИВЛ прямо сразу. Видимо, с тех пор у нее любовь к жирафам. Мы подарили ей надувного жирафа, и только когда надули, увидели, что он четырехглазый. Маха быстро нашла этому объяснение: «просто он двухсторонний». Просто он как Маха – она же тоже четырехглазая.

Все утро девочки провели за лепкой пирожных и прочих совершенно безвредных для здоровья десертов, потому что они из пластилина. Тоже подарок бабули. А я вспоминала, как бабуля спрашивала меня, как я назову девчонок, когда они были еще в пузе, а я сказала: Клара и Роза. После этого любые имена зашли на ура)) А сейчас смотрю на них – а им бы пошло.

Из всех песен в моем исполнении девочкам больше всего нравится «Иволга», хотя именно в ней я больше всего лажаю с мотивом. Но им очень нравится словосочетание «лавиною розовой», они всякий раз очень его ждут и, дождавшись, переглядываются и смеются. У них какие-то свои ассоциации, видимо, и они гораздо веселее авторских.

Пошли гулять, но далеко не ушли. Таня делала снежных ангелов, я рисовала рожицы на заснеженной машине, а Маха тоже рисовала, но не рожицы, а «птерозавра». Получилось очень похоже, тем более, что никто не знает, как выглядел птерозавр.

Маха бежит на кухню встретить мою подругу: «мутиться! Надо мутиться!» Мучиться, значит. О да. Вчера во Фреш-буфете она точно так же мучила всех присутствующих, подходя к ним со словами: «хочу приконаться!» Но сегодня ради праздничка мы просто изваяли 3D восьмерку при помощи 3D ручки, и девочки приконались к ней. Красота.

Когда еще в додетные времена мы с подругами обсуждали, кто чего теоретически ожидает от своего материнства, подруги мечтали о гимназиях и всяких разных достижениях для своих детей. А я говорила: «потолок моих ожиданий – чтобы ходили и говорили. Будут ходить и говорить – и уже молодцы, буду считать себя состоявшейся как мать». Вот, видимо, поэтому меня все в моей жизни полностью устраивает. Мои дети говорят и, можно сказать, на 75% ходят. Даже на 80%. И при этом я и в самом деле считаюсь успешной матерью. Мораль: главное – правильно поставленная цель.

Маха периодически напевает: «белый танец, белый танец…» Ей запомнилось, потому что на белый танец я пригласила как раз ее, ведь это был вальс.

Утром Маха проснулась ни свет ни заря, разбудила меня, Таню, в общем, начала день эпично. Я попыталась еще поспать, а девочки там вдвоем придумывали себе развлекушки, и Маха села рисовать. Потом хвалилась мне: «я учусь рисовать беспомощно!» Это значит, без помощи, сама. И начинает получаться.

Когда я уже их одела и причесала, попросила Маху сидеть на стуле с прямой спиной. Маха: «у меня болит спина, и даже косточки не выдерживают этой боли, трескаются». Я представила себе потрескавшиеся косточки в машкиной спине и в который раз удивилась ее драматическому таланту.

После завтрака мы с Махой немного позанимались. И когда она ходила с палкой, сказала: «спина прошла, голова начала болеть». Ну конечно, не может же быть так, что все прошло, особенно во время упражнений. Зато мы сразу после них поехали в Мед-Амко, и там Махе и спину, и голову, и все другие части тела вылечили.

Доктор поздравил девочек с прошедшим и вручил тюльпаны. Маха их уже не ест, только нежно поколупала пальчиком и сказала: «как мило!» А Таня схватила их и побежала радостно, и потом дома предъявила бабуле восторженно: «смотри, цветы!!» Да еще такие красивые!

Прямо в Мед-Амко я девочек покормила, потому что оттуда мы ехали на рентген, и я надеялась, что сытые девочки будут сговорчивее. Ха. Зато когда сели в машину, и я тоже решила перекусить по-быстрому, они сказали, что хотят еще. Маха: «хочу котлету!», Таня: «а я тыкву!» Все как обычно.

Таня пошла на рентген вместе с нами, и всю дорогу от машины и потом обратно, до машины, стонала и ныла, что она устала идти, хотя на этот раз я припарковалась довольно близко. Зато в клинике скакала кругами, носилась только что не по потолку и ко всем приставала. Атаковала какую-то девочку: «хочу играть!» Та не знала, куда от Тани спрятаться. Это не ребенок, а разрушитель всех границ вообще. А Маха на рентгене клацала зубами именно тогда, когда надо было сделать снимок через открытый рот, поэтому нормально сняли только на третий раз. Но в итоге получился очень милый череп. Скоро у меня соберется такая коллекция машкиных снимков, что можно будет целый скелет собрать. Правда, они в разном масштабе, но так даже интереснее.

Маха сидит в укладке с настолкой и просит Таню ей помочь. Таня прибежала, все разворошила, утащила и радуется: «вот так я помогла!» Маха рыдает в три ручья, Таня: «Маня, не плачь, я сейчас все сделаю! Не плачь! Милая Манечка, я так тебя люблю!» Доводить люблю, ага. Но зато по утрам, когда они просыпаются, Таня спускается к Махе, листает альбом со своими рисунками и рассказывает Махе сказки. Балдеют обе.

Повезла девочек к окулисту. Таня блистала не только 100%-ым зрением, но и знанием цифр. Маха цифры тоже знает, а видит немного похуже. Про последнюю строчку солидно сказала: «не вижу, слишком мелко!» Потом им закапали капли и пустили в коридор играть. Маха благонравно: «мама, я пройдусь, можно?» Давно ли она стала спрашивать.

Едем домой, обгоняем фуры. Говорю девочкам: «смотрите, те фуры везут новые машинки». И каждая еще завернута в бумажку, как конфетка. Маха: «это автовоз». Все-то они знают. Еще окулист сказала мне, что дети прямо так развиты, как будто я с ними занимаюсь денно и нощно. Я ответила, что они самородки. Не помню, чтобы я их специально развивала.

Приехали от окулиста, собираемся в Мед-Амко. Маха: «мама, а можно мне, когда мы приедем, подняться к тебе в спальню и посмотреть цветочки?» В детской и на кухне она уже посмотрела. Потом смотрит: «в нем нектар, в этом цветочке! Я могу нектар весь высосать». Цветы уже не ест, но все-таки чего-то такого хочется))

Приехали в Мед-Амко и сразу услышали доносящиеся из кабинета вопли очередного обучающегося ходить. Маха мечтательно улыбнулась и сказала нежно: «орет! Прямо как я!» Вот уж точно. А Таня: «не люблю крики!» Ну да, кричать имеет право только Таня.

В ожидании приема девочки познакомились с маленькой пациенткой. Ну как познакомились – осадили ее с двух сторон, одна гладит, другая обнимает, а девочка смотрит большими круглыми глазами и боится лишний раз пошевелиться. Как будто ее посадили в клетку к странным человекообразным существам, которые вроде дружелюбные, но кто их знает. Я вот очень ее понимаю. Просила Таню с Махой сильно ее не мучить. Маха: «я рядом села, потому что я очень люблю маленьких!» Сама, главное, такая большая. Таня тоже: «малышик!» Малышикам от девчонок спасенья нет.

Вернулись домой. Махе после занятия не рекомендуется ходить два часа. Говорю ей об этом, Маха: «етидреный хряп! Мне что, и в самом деле нельзя ходить?» Кажется, наши совместные поездки не проходят даром в плане расширения словарного запаса.

Маха полезла потрошить семечки, которые мы насыпаем в кормушку. Таня лезет следом, Маха: «я лучше отойду в сторонку, не стоит мне сестре мешать». Такая предупредительная. Правда, в Мед-Амко Таня точно так же заботилась о Махе: «пусть она еще пораскрашивает, ей надо учиться, ей полезно!»

Читали недавно в книге про жирафа, что в русском языке есть только одно прилагательное с тремя буквами «е» – «длинношеее», и оно как раз про жирафа. Но есть и еще одно – «кривошеее», а это уже про Маху. Когда я смотрела на снимок, видела только зубы в три ряда – впечатляющие монстры эти детишки. А доктор посмотрел на шею и сказал, что не очень. Ну ничего, жить будет, а значит, все приемлемо.

Таня во время купания решила всем показать, как прыгает кенгуру. Получился «Девятый вал».

Девочки ужинают. Таня: «Маня, ты неправильно ешь пирог!» Да, есть у меня один знакомый молодой человек, который говорил сестре, что она «небрежно молится»; теперь, значит, и у меня на дому такое же чудо выросло. Бойся того, кто скажет: я знаю как надо.

Маха после ужина самостоятельно пришла в ванну чистить зубы – в туторах. Зовет папу: «я жду жду жду!» Папа посетовал, что она ходит в туторах, которые и так на ладан дышат. Маха: «я очень аккуратно прошла!»

Уже некоторое время назад решила поменять Махе подушку. Снимки ее шеи форсировали событие, и по совету доктора я дала ей свою. Маха улеглась и радуется: «удобно как! В такой подушке больше приснится снов, чем бывает». Утром ее мнение не изменилось, и она уверяла меня, что ей наснилась куча снов.

Маха очень ждет весны и зелени: «мама, а завтра уже взойдут листики?» Ей не нравится ранняя весна, она тут как-то сказала, что это время самое неинтересное. Ну уж не знаю. Изо всех сил развлекаемся – то балы, то врачи, то узи, то рентген. И реабилитации, конечно же. Не знаю, как им, а мне вообще не скучно.

Маха теперь умеет сама снимать свои туторы, и по утрам снимает их и приходит ко мне босиком, где идет по стеночке, где – так. В общем, от нее теперь вообще не спрячешься.