Вихрь. Любовь, которая стала новым началом

Однажды Бэйл выбрал из всех путей самый трудный. Он инсценировал свою смерть, находился в изгнании, оставил все в прошлой жизни, хотя кураториум позволил бы ему жить без проблем. Бэйл пошел на это, чтобы поступать так, как он считал нужным.

Я влюбилась в его надежду. В его убеждение, что нельзя довольствоваться тем миром, который мы имели. Он отказался от всего, чтобы стать лучше.

Но каждый день, когда мы оставляли его во власти Варуса Хоторна, мы разрушали его убеждение.

Я зарыдала в голос. Опустилась на пол, подтянула коленки к груди и наблюдала, как слезы смешиваются с остатками зеленой пудры и прорисовывают на моих коленках уродливые пятна.

Нужно взять себя в руки. Самодельные стены слишком тонкие. Другие не должны…

Раздался мягкий топот лап. У гофрированной перегородки стоял Атлас и смотрел на меня умными зелеными глазами. Затем он уселся рядом со мной. Его голова касалась моей, а теплое дыхание успокаивающе поглаживало щеку.

Я прикусила нижнюю губу, помедлила секунду, потом зарылась лицом в его шерсть и глубоко вздохнула.

Лес. Земля. Санктум.

Даже после всех этих недель я почувствовала знакомый запах…

Запах мяты.

– Твои волосы стали слишком длинными, – сказала мне Сьюзи, расплетая мои косички. Она сидела позади меня на диване, ловко орудовала расческой, а рядом с ней стояло мусорное ведро, в которое она бросала оставшиеся цветы. – Ты давно их не стригла.

С тех пор, как Бэйл не с нами, могла бы добавить она – я была уверена, что именно так она и думала.

– Хочешь, подстригу?

– Нет… мне и так нравятся, – соврала я, потому что мой длинный хвост уже давно мешал во время бега. Я бы с удовольствием подстриглась как можно короче, но не осмеливалась сделать это.

У меня было ощущение, что я бросаю вызов судьбе.

Потому что это был секрет, который я носила в себе уже несколько месяцев и о котором никому еще не рассказывала. Секрет, который с каждым днем сжимал мое горло все сильнее. Я предприняла уже несколько попыток посвятить в него Сьюзи и Луку, но каждый раз, как только открывала рот, не могла произнести ни слова.

Да и что я должна была сказать?

Несмотря на то что он всегда отрицал это, Бэйл был в двадцатом году. Ему удалось прыгнуть через прошлое к моменту возникновения вихря-прародителя. И угадайте, что он там увидел? Точно! Он увидел, как мы все вместе будем сражаться около этого вихря. Вернее, сражаться будут наши версии, которые выглядят примерно так же, как мы выглядим сейчас. А хитом всего этого будет что? А то, что я пожертвую собой ради вихря-прародителя и, очевидно, погибну. Когда это случится? Понятия не имею. Единственное, что сказал мне Бэйл, что у меня в это время будут короткие волосы.

Вот почему я не буду их обстригать.

Никогда.

Я откинула длинную прядь, упавшую на плечо, и оглянулась. Сьюзи была моей лучшей подругой, и я знала, что она конечно же заметила мое молчание. Я хотела поговорить с ней. Но если бы она знала настоящую причину моего молчания, она бы этого не вынесла, и я бы с этим не справилась.

Правда заключалась в том, что я понятия не имела, действительно ли произойдет то, что видел Бэйл. В конце концов, он видел это давно, и за этот промежуток я уже изменила время.

А что, если именно поэтому мы никогда не доберемся до вихря-прародителя? Что, если своими действиями я навсегда закрыла туда путь? Однако, как бы я этого ни хотела, я не могла быть в этом уверена. Бэйл много раз повторял мне, что время нельзя перехитрить. А это означало, что от судьбы не уйдешь.

Я вернулась в гостиную Ариссы. Хольден и Фагус сидели за обеденным столом, погруженные в сообщения на своих детекторах. Лука, увидев меня, встал и снова пошел в импровизированную ванную комнату, чтобы переодеться.

Отрадно, что мы все были целы. Если что-то случалось, мы восстанавливались благодаря лекарствам Фагуса, которые тот всегда носил с собой. Впервые появившись в Санктуме, я была поражена действием, которое производили снадобья грундера. Новейшие медикаменты кураториума были по сравнению с ними шуточкой. Фагус постоянно пробовал новые комбинации и особенно любил экспериментировать с мутировавшими растениями. Раньше он предпочитал мази, если речь шла о ранах, но недавно грундер разработал специальную настойку. Нам хватало пары-тройки капель этого средства, чтобы залечить большинство повреждений.

Сьюзи бросила еще один цветок в мусорное ведро, стоявшее рядом с ней. Затем ее пальцы пробежались по моим волосам, по коже головы, и я закрыла глаза всего… всего на несколько секунд.

– Ты думаешь… – Сьюзи помедлила и наконец тихо спросила: – Ты думаешь, что Жулиана Канто действительно поможет нам вернуть Бэйла?

Глаза пришлось открыть.

– Гилберт уверен, что она поможет нам выследить его. В лучшем случае. А вот вернуть… это уже другое дело.

Я посмотрела на свои руки.

– Не знаю, как мы это сделаем без моих способностей. Ты же видела, как Бэйл играл с нами. Он даже не напрягался!

Рядом с нами на диван уселся Лука. Он надел чистые брюки и рубашку – сменку нам организовала Арисса. Грязную одежду он положил на пол вместе с оружием.

– Жулиана Канто изобрела первый вихревой измеритель, – сказал он. – И если отец прав в том, что она в свое время находила рифтовые энергии для Хоторна, то тогда Жулиана определенно сможет выследить энергетическую сигнатуру ваших вихрей… – Он прокашлялся и поспешно уточнил: – Вихрей Бэйла.

Лука улыбнулся, и эта улыбка, по его мнению, должна была воодушевить меня.

– С ее измерителем мы бы точно знали, где и когда Бэйл появится. И как долго там остается. Уверен, что это заставит нас кое-что придумать.

– Тот факт, что Бэйл здесь, а не в прошлом, говорит о том, что они еще не проложили путь к вихрю-прародителю, – сказал Фагус. – Я имею в виду, что иначе мы бы это заметили, да?

– Не знаю.

Я сняла с запястья резинку и собрала волосы в хвост. В голове бесконечно ворочались вопросы. Что произойдет, если Бэйл осуществит план Хоторна и перемешает весь мир, пользуясь вихрем-прародителем? Неужели все мы просто перестанем существовать, если это случится? Неужели временнáя шкала так перепуталась, что… все отмоталось обратно? И кто тогда из нас останется жив? Я как человек уж точно не останусь. Но Лука, Фагус и Сьюзи… У них хотя бы был шанс.

Возможно, Сьюзи смогла бы даже прожить жизнь со своими родителями, точно так же, как и Лука…

Стул, на котором сидел Фагус, скрипнул. Он встал и подошел к нам:

– Я надеялся… что, когда мы его увидим, он даст мне какую-то скрытую подсказку. Что-то, что покажет нам, что он все еще он…

– Но это не он, – сказала я.

– Сегодня он убил несколько человек. И это он привел цюндеров прямо к первой команде. – Фагус опустился в свободное кресло.

– Он возненавидит себя за все это.

Сьюзи обняла меня за плечи:

– Элли права: это не Бэйл. Это Аэолус.

– Его зовут Хоторн, – сказала я твердым голосом. – Варус Хоторн.

Аэолус умер в Скай-Сити в 2058 году. По крайней мере, тот Аэолус, каким я его знала. И человек, в которого он потом превратился, был презрен, коварен и беспринципен.

Я никогда этого не забуду.

– Кстати, об именах, – сказал Лука, протягивая руку Сьюзи. – Вы готовы?

Я вздохнула, взяла Сьюзи за другую руку, а свою левую руку протянула Фагусу, он выпустил пару корневых отростков, чтобы я могла дотянуться до него на расстоянии. Фагус сцепил пальцы с Лукасом – круг замкнулся. Только Хольден остался сидеть за обеденным столом, уткнувшись в свой детектор.

Это был ритуал, который мы соблюдали, даже если я сама этого не хотела. Наша единственная возможность попрощаться с погибшими. Назвать их имена.

Никогда бы не подумала, что можно так быстро привыкнуть к смерти. Никогда бы не подумала, как сильно настоящая война отличается от рассказов на уроках истории.

Я даже на самую малость не была готова к этому.

Никто из нас не был готов.

Фагус первым взял слово:

– Яко, двадцать девять лет. Он был единственным грундером, кто больше меня знал о растениях.

– Фредине Балот, тридцать пять лет, – сказала Сьюзи своим тонким голоском. – После того как она узнала, что я не могу быстро бегать из-за своей травмы, она всегда сбавляла темп, даже если для нее это было утомительно.

Лука поиграл желваками.

– Ханиш Патерсон. Порядочный мудак, если быть честным. Но тем не менее он присоединился к нам, хоть и был вихревым бегуном кураториума. И за это я его уважал.

Фагус одобрительно пробурчал что-то, затем все в ожидании уставились на меня.

Я никак не могла вспомнить имя – помнила только, что оно казалось мне совсем не подходящим для вирблера. И сейчас я чувствовала себя ужасно, потому что оно никак не приходило мне в голову.

– Буч. – Хольден вскочил с места и направился к двери. Не глядя на нас, он бросил через плечо: – Я понятия не имею, какая у него была фамилия, да мне это и не важно. Но он был нашим лучшим вирблером. И он помог мне тогда, когда все от меня отвернулись. Всему, что я знаю, научил меня он.

Дверь захлопнулась.

На следующее утро Арисса и Седа, штурман со множеством тату, повели нас к круглой площадке в конце длинного туннеля: должен был прилететь Гилберт.

– Бывшие жители Рио после Великого смешения какое-то время провели в туннелях подземки, – рассказывала нам Арисса по дороге. – Они там были до тех пор, пока не успокоилась природа, то есть довольно долго. В результате появился вот этот огромный город. Через некоторое время, когда кураториум вновь выстроил мегаполис, про него забыли. Большинство туннелей засыпали, но не все. Что же до всего этого… – Арисса указала наверх, в сторону разноцветных каменных пластов. – Пещера была сформирована одновременно многими частями света. Что-то пришло из Восточной Европы, что-то – из Азии… Происхождение боковых проходов, к сожалению, никто не может определить.

Я осмотрелась. Сейчас, когда сверху падал дневной свет и большинство неоновых вывесок были выключены, город выглядел мирным и не таким хаотичным, как в темноте. По городу все равно было видно, что в нем ничего по-настоящему не подходит друг к другу.

До нас донеслись крики. Арисса объяснила, что на средних уровнях, в нескольких сотнях метров от нас, солдаты занимались паркуром. Улыбнувшись, она добавила, что у них любимое занятие прыгать через мосты со скоростью, опасной для жизни.

Сьюзи, Лука, Фагус, Атлас и я держались вместе, а Хольден чуть приотстал. Он вернулся уже поздно ночью – наверное, осматривал город; я уже не застала момент его возвращения. Арисса распорядилась, чтобы нам принесли одеяла и матрасы. Мы с Фагусом успели занять диван, а Сьюзи и Лука уютно устроились на полу. Я долго не могла уснуть. Лежала, положив руку на спину Атласа, и смотрела в темноту.

Утром я обнаружила Хольдена спящим в кресле. Задержав взгляд на его светлых взлохмаченных волосах, я подумала о том, как легко из его рук появляется ветер, словно он всю свою жизнь знал, что был вирблером.

После роскошного завтрака – тосты с яичницей, круассаны и фрукты, – мы вышли на улицу. Хольден посматривал на меня, и если в последние месяцы мне удавалось игнорировать его взгляды, то сейчас я этого сделать почему-то не смогла.

Он помог мне, когда все отвернулись от меня, вспомнила я его слова о Бэйле.

Что-то внутри меня сжалось. Я не должна была так вести себя с ним. Хольдену не с кем было поговорить о своем настоящем происхождении, что конечно же было для него мукой. И с нашей стороны было низко исключить его из круга общения.

Над нашими головами засверкали сигнальные огни транспортеров, и я отвлеклась от грустных мыслей. Транспортеры быстро приближались. В одном из них должен был сидеть Гилберт.

– Пунктуальны, как все штурманы, – произнесла Арисса и усмехнулась, а Седа с упреком толкнула ее в бок.

Они явно были парой – я поняла это сегодня утром, когда Седа завтракала вместе с нами. Любопытство не порок – когда я мыла посуду и Арисса была рядом, я спросила у нее про Финли, ее тогдашнего жениха, и она кратко ответила, что он ушел в море вместе с племенем ее мамы. У Ариссы было грустное выражение лица, поэтому я кивнула и больше ни о чем ее не спрашивала.

Но я не переставала наблюдать за ней. Потому что с тех пор, как мы встретились, я пыталась понять, как она попала в эту реальность. В Город чудес.

Во время нашего путешествия в прошлое я закрыла все рифы, лежавшие на морском дне под лагуной Ариссы. Если бы я этого не сделала, энергия рифов заморозила бы все море, ну и племя Ариссы, конечно.

В альтернативном мире, в котором Бэйл не был схвачен Хоторном, Арисса, наверное, была бы… была бы мертва.

Я была более чем уверена в этом.

Каждый раз, когда я размышляла о последствиях своих действий, внутри меня бушевали вина и гнев. Из-за меня Бэйл был теперь марионеткой Хоторна. Из-за меня погибли Мия и Тревор. Из-за меня вспыхнула эта война. Внешне эта реальность все еще была нашей. Почти ничего не изменилось. И все же закрытие рифтов перевернуло жизнь многих с ног на голову… и они даже не узнали об этом.

Я снова посмотрела на Ариссу, на Седу, идущую рядом с ней, и подумала о том, что кому-то это принесло положительные моменты. Ну, хоть это.

Мы отступили немного назад, чтобы освободить место для транспортеров, которые уже опускались параллельно стенам пещеры. Я взяла Атласа за ошейник, чтобы удержать его.

Раздалось шипение, двери транспортеров отползли в сторону. Сначала вышли солдаты «Зеленого трепета» и расположились полукругом с оружием в руках. Из ближнего к нам транспортера появился мужчина со светло-каштановыми волосами и серьезным выражением лица – Гилберт. Его взгляд скользнул по Луке, Сьюзи, Фагусу, и, наконец, он посмотрел на меня. Гилберт обернулся к проему и протянул кому-то руку, помогая выйти. Мои глаза округлились от удивления, когда ко мне быстрым шагом направилась блондинка и сразу же сжала меня в объятиях.

Я уткнулась лбом в ее шею и вздохнула:

– Привет, тетя Лис.

8

Тетя обнимала меня целых пять минут и отпустила только после того, как Гилберт нежно похлопал ее по плечу Он и Лука стояли рядом, и Гилберт улыбнулся мне, показывая облегчение оттого, что мы невредимы.

И Гилберт, и Лис, когда находились в Санктуме, обычно одевались просто, в стиле «кэжуал», как говорили раньше, но сейчас облачились в униформу На Гилберте была одежда главного штурмана темно-зеленого цвета с символом «Зеленого трепета», а Лис выглядела так, как она всегда выглядела, работая адвокатом в кураториуме, – строгий пиджак, юбка-карандаш, высокие каблуки, вьющиеся светлые волосы зачесаны назад.

Раньше Лука шутил, что такой имидж – своего рода боевая раскраска моей тети.

– Пойдемте со мной, – сказала Арисса, подходя к Гилберту с высоко поднятой головой. Она деловито пожала ему руку и жестом позвала за собой.

Процессия состояла вперемешку из людей и из мутантов. Гилберт привез с собой из Санктума вихревых бегунов, грундеров, нескольких вирблеров и швиммеров и, конечно, штурманов, отмеченных знаком «Зеленого трепета».

Двоим из нашей общей вчерашней миссии удалось выбраться из города, и теперь они вернулись вместе с Гилбертом. Я узнала грундера и вихревого бегуна из команды Хольдена.

Значит, Бэйл не убил их.

По крайней мере, не всех.

Арисса провела нас по покатым крышам на три уровня вверх, и мы ступили на платформу, которая начала со скрипом двигаться. Лифт, а точнее сказать, большой кусок металла, привязанный к четырем тросам. Он издавал такие звуки, как будто для него было мучительно поднимать нас все выше и выше. Атлас, стоявший рядом со мной, прижался к моим ногам. А я смотрела по сторонам, все больше понимая, что пещера создана Великим смешением. Синие спирали неизвестного мне минерала перешли в коричневую глину, в которой укоренились ползучие растения, потом опять пошли камни.

– Я думала, что после Санктума видела все, – пробормотала Лис, оглядываясь. – Трудно поверить, что такое может быть прямо в центре Южноамериканской территории.

Я промолчала, и это было ошибкой, потому что лицо Лис обрело то особое выражение, которое у нее так часто бывало в последнее время.

– У тебя все в порядке, мое сокровище?

Как же мне надоел этот вопрос. Я постоянно его слышала. Но если бы я не ответила, Лис просто не отстала бы.

– Увидеть его было нелегко, тетя, – призналась я.

Лис обняла меня за плечи. Я почувствовала, как ее палец гладит мое плечо.

– Вы нашли Жулиану Канто, хоть и не так, как хотели. Это первый шаг, да?

Я кивнула, хотя мои сомнения не уменьшились. Жулиана Канто, безусловно, могла бы помочь нам разыскать Бэйла. Но, увидев его вчера, я поняла, что настоящий вызов еще впереди.

Я посмотрела на Гилберта. Если он и нервничал, то не показывал этого. В последние несколько недель он все больше и больше вживался в новую для него роль лидера «Зеленого трепета». Да, так и есть – после исчезновения Натаниэля он руководил Санктумом. И он поддерживал связь с последними оставшимися отделениями кураториума. У него уже было несколько штурманов и вихревых бегунов, которые вместе с нами сражались против Хоторна и «Красной бури». Даже грундеры Санктума, которые все еще были связаны присягой с Натаниэлем и надеялись на то, что он скоро вернется, последовали за ним.

Потому что они верили Гилберту.

Однако трудно было сказать, что он смог бы сделать здесь. В любом случае, Гилберт должен был позаботиться о том, чтобы мы встретились с Жулианой Канто. Лучше всего, если сегодня. Лучше всего прямо сейчас.

Арисса проскользнула по проходу мимо двух домов, прежде чем мы остановились перед выкрашенной в красный цвет хижиной из гофрированного железа, которая выглядела довольно-таки ветхой.

– Я уже рассказала о вас Совету. – С этими словами она отдернула занавеску с ярким рисунком, заменяющую входную дверь.

Гилберт последовал за ней, потом – Лука и Сьюзи, а последним зашли мы с Лис.

Я понятия не имела, чего ожидать, когда Арисса сказала, что поведет нас в Совет города. Натаниэль любил похвастаться – его официальная резиденция была большой и внушающей страх, с дорогой люстрой на потолке и драгоценными коврами на полу. А этот домишко мало чем отличался от дома Ариссы. По крайней мере, так казалось. Слишком ярко окрашенные стены, не сочетающаяся между собой мебель, видавший виды кожаный диван… Но мы здесь не задержались. Арисса снова отодвинула занавеску, и за ней оказался темный проход. Через несколько метров появилась большая двойная дверь, встроенная в неровный камень. Арисса толкнула ее, и мы оказались в зале под огромным куполом. На стенах были кричащие рисунки – смесь цветов, лиц и букв, – а в центре стоял огромный металлический стол, окруженный несколькими стульями.

Нас ожидали трое. Девушка-вирблер с длинной белой косой, худой грундер с пучком листьев на голове, немного полноватый цюндер и… ни одного швиммера. Седа тоже села за стол, а когда один из свободных стульев заняла Арисса, я поняла, что тут полный комплект: по одному представителю на каждый вид.

Было еще несколько свободных стульев, но Гилберт не предпринял попытки сесть, поэтому мы тоже остались стоять. Я почувствовала участившееся дыхание Атласа, пес всем телом прижался к моей ноге.

Над столом мерцали голограммы, в центре кружилась карта мира. И еще, что бросилось в глаза, – большое количество кофейных чашек.

– Добро пожаловать в Город чудес, – сказала девушка-вирблер мелодичным голосом.

– Спасибо, – произнес Гилберт. – Спасибо, за спасение наших солдат и за готовность принять нас. Мы понимаем, что вы не должны были нам помогать.

– Не должны были? – весело спросила Арисса.

– Ну, вы могли бы присоединиться к «Красной буре».

– Могли бы, – согласился грундер с пучком листьев. – Только это было бы неумно с нашей стороны, мистер Вудроу.

Он выпустил из правой руки корни в сторону Гилберта, и те остановились в нескольких сантиметрах от него. Гилберт, не мешкая, пожал палец-корень, а затем представил себя, тетю Лис и нас всех членам Совета.

На этот раз я хотя бы попыталась запомнить имена. Девушку-вирблера звали Тува, и я не была уверена в том, имя это или фамилия, грундера звали Оливер Лэмптон, цюндера – Алев Танер. Судя по всему, он был глухонемым. Он поприветствовал нас несколькими жестами, которые ни о чем мне не сказали, но Лис тут же ответила ему такими же жестами. Существовал ли такой язык, на котором бы не говорила моя тетя? Этот вопрос я задавала себе уже не в первый раз.

– «Красная буря» похожа на вирус, – сказала Арисса. – Они никому не помогают. Они только и делают, что берут то, что им нужно.

Гилберт улыбнулся. Я видела по нему, что ему нравится Арисса и что он относился к ней с уважением. Арисса и тридцать лет назад была прекрасным лидером. Без нее в то время племя не выжило бы.

– Я сторонница того, чтобы не ходить вокруг да около, мистер Вудроу, – произнесла она наконец. – Мы в любом случае хотели связаться с вами и с «Зеленым трепетом». Мы нужны друг другу. После того как вчера пала Москва…

– Что? – не сдержалась я. Москва пала? Когда? Вчера? Но как же праздник?.. И Бэйл… ведь он был в Сан-Паулу!

Лука, Сьюзи и Фагус тоже выглядели шокированными, но для Гилберта, Лис и штурманов это не было сюрпризом.

– Прошлой ночью, – кивнул Гилберт. – Это произошло очень быстро. Я полагаю, Аэолус спланировал все заранее, чтобы нападение произошло во время празднеств.

Хоторн, внутренне поправила я его, хотя на данный момент мне было плевать, как его называют. После Нью-Йорка Москва была самым охраняемым мегаполисом. Неприступная крепость, какой считали ее до войны. То, что Москва падет, всегда было для меня чем-то невообразимым.

– Мы предполагаем, что теперь они объединят все свои силы, чтобы в следующий раз взять под контроль Нью-Йорк, – сказал Гилберт, и Арисса кивнула:

– Да, мы думаем так же.

Итак, Нью-Йорк… Пока что «Красная буря» обламывала себе зубы об этот город. Первые два нападения были отбиты, и с тех пор Нью-Йорк постарался укрепить свою оборону.

– Вам известно, когда они планируют атаку? – спросил Гилберт и наконец подтянул к себе один из стульев.

Мы последовали его примеру и сели за стол.

– К сожалению, нет.

Седа потерла татуированные руки, затем посмотрела на свой детектор и что-то стала в нем искать.

– Воздушный город, который вы видели, все еще пришвартован над Сан-Паулу. Вчерашняя акция имела только одну цель – вербовку солдат. Возможно, у нас есть две или три недели. А может быть, всего несколько дней.

Выражение лица Гилберта было серьезным. А мне было интересно, много ли он почерпнул из того спектакля, который происходил на праздничной площади, и сколько узнал о новом воздушном городе. Зная его, он всю ночь копал.

– А что насчет Хоторна? Где он? В Скай-Сити? – спросил Гилберт, и я наклонилась вперед.

Нам ничего не удалось узнать о местонахождении Хоторна за последние несколько месяцев.

– Мы точно не знаем, – призналась Седа. – Насчет Скай-Сити вероятность большая, но… Зато мы постоянно сталкиваемся с его подручными.

– Вы имеете в виду Дункана Греймса?

Арисса пристально посмотрела на Гилберта, прежде чем кивнуть Седе. Та, поискав, что-то активировала на своем детекторе, и в воздухе появилась проекция. Запись была не очень качественная, вероятно, сделанная в спешке. Греймс с его извечной ухмылкой на угловатом лице и огненно-красными глазами.

– Психопат, – пробормотал Лука достаточно громко, чтобы услышала Арисса.

– Это правда, – подтвердила она. – Наши люди во время нападения на Сан-Паулу пытались помочь кураториуму и отбить атаку «Красной бури». Греймс отвечает за смерть многих наших людей.

Ее рот скривился от гнева, и она снова посмотрела на голограмму. Изображение поменялось – теперь мы видели человека, лицо которого от лба до подбородка закрывала белая маска.

Этот человек стоял рядом с Бэйлом на крыше.

– Вы видите вирблера, – пояснила Арисса. – Мы полагаем, что он уже несколько десятилетий находится рядом с Аэолусом, возможно, дольше, чем кто-либо другой. Его зовут Эос.

Эос…

Нужно был видеть мое удивление, потому что… я знала Эоса. Он жил в Скай-Сити вместе с Хоторном, когда был еще ребенком лет семи или восьми.

До этого момента я думала, что он погиб во время падения воздушного города в 2058 году, но, видимо, я ошиблась. Получается, что Хоторн каким-то образом спас его. И кроме того, вирблеры стареют медленнее, чем люди, благодаря воздуху, питающему их тела. Сегодня Эосу, наверное, чуть меньше тридцати лет.

Я знала, что за маской не было настоящего лица. Знала и то, что Эос настолько сильно мутировал, что еще в детстве мог управлять воздухом, как никто другой.