Жизнь, Живи!

"Что толку-то"! – Обычный, теперь уже – истерический, намёк.

И впервые, может быть, во мне летуче пронеслось: не стыдно ли мне за маму?.. И впервые мысленно произнес: мать…

Отчетливо же: мне стыдно за себя… Или – за кого?.. Или – за что?..

Папа – отец… – отслужив службу молчания и этим как бы обретя право хоть что-то сказать, чуть осмелел:

–– Ты только о себе думаешь.

Тут я вспомнил, как он (замечал, хоть и редко, я) строг со всеми – там, директор детдома…

Но всё-таки у меня, признаться, стало сухо во рту.

Сёстры встретили книгу мою чуть приветливее.

Настя – старшая сестра! – выхватила, по ее манере, из моих рук книжку… только что при ней и ей подписанную… и отбежала с нею молча в сторону, как сытая собака с куском.

Катя, неволясь, улыбнулась и, забыв о своей полуулыбке, стала, как бы обязанная, опасливо перекладывать листы… Волнуя маленько меня…

Приезжала из своего далека тётя Тоня – то ли навсегда, то ли погостить.

И держалась, на этот раз, особенно горделиво: ну, чтоб показать всем, что она не ровня-то всем.

Застав Мишку именно пред зеркалом, осведомлённо и навязчиво запричитала:

–– Будь, будь настоящим мужчиной!

Настя и Катя азартно обступили их.

–– Что настоящий мужчина. Ну, прежде всего, хорошие носки.

И мне, при всех, тётя считала возможным лишний раз повторить:

–– Родилась, значит, сначала Настя. Девочка. Что же, теперь, конечно, нужен бы мальчик. Для неё-то. Братик. Но родилась Катя. Опять, значит, девочка. Тут уж, конечно, нужен теперь для них для обеих братик, братик!.. Вот и ты!

Я ей – нарочно церемонно-ехидно:

–– Ну и…

Она – слыхавшая где-то, что надо быть гордой, – смотрит всегда прямо:

–– Всё не пойму, чей у тебя характер, папин или мамин?..

–– А разве мой должен быть чей-то?

Тётя Тоня тут – всё не сводя с меня неморгающих глаз – стала заметно припоминать что-то бывшее… в каком-то и чьём-то застывшем сне: как бы разглядывать пузырьки воздуха в толще льда…

–– Когда я хотела привести к нам в дом… любимого человека, твой папа сказал мне: "Распишетесь, пущу, а так не пущу!".

–– Правильно и сказал.

(Папа иногда смел был со всеми в доме, кроме мамы.)

Она посмотрела на меня долгими глазами… Потом мне, чуть заикаясь:

–– А когда ты родился… так… так твой папа бегал по деревне и… и разбирался.

Мне сделалось очень скучно… с этими со всеми людьми.

…Вторую книгу мою тоже так же привёз – всем.

(Я там, в деревне, если писал, то летом на чердаке, на светёлке, которую сам и сделал.)

Приезжаю теперь – от романа – усталый… любящий и грустящий о любви…

Бабушка, когда с папой за столом наедине, ему, молча жующему:

–– Труженик! Труженик!

И – жалко. Всех. И – за всё.

-– Надо писать от имени счастья!

Свободным и молодым ощущал я себя – словно окна в моей комнате распахнулись настежь и за ними – совсем другие виды и обзоры… И – нетронутые-то. И – ждавшие меня-то.

–– Роман мой будет называться… "Счастье и счастье"!

А то все те романы классические: в названиях у них обязательное соединительно-разъединительное "и" – для связи враждебно-то соседствующих основ.

В моем же мире, в мире, где я – я, если "и", то так: только и только счастье, Счастье!

Да и писать прямо: "Счастливо подумал… счастливо пошёл…"

Теперь-то – после того, как я, ужаснувшись, признал…

–– Бесы и ангелы!

–– "Спасение".

–– Бесы! Ангелы!

–– "Спасение, спасение".

Да, чувство счастья. Достигнутости, добытости. Покоя.

Теперь можно безропотно слушаться себя, меня.

Главная героиня любого искусства, если оно – Искусство, – Идея; главный герой – Язык.

Влюбленный в Идею, Язык всячески следует по её стопам, волочится за нею, приноравливается к ней, угождает ей – воспевает её.

Только меньше надо знаков восклицания.

–– Сам роман мой суть такой знак!

–– "Отдавание".

Какое же название?..

–– "Отдашь и отдай"!..

Нет, название это как бы… тявкающее, собачье.

Герой… Герой пусть будет в возрасте, когда только-только появилась способность – студент? аспирант?.. – мысль и чувство оформлять в слова…

–– Ту модель Мира.

–– "Врождённую".

Только не надо делать героя, по примеру классиков, болваном.

Вразумил двадцатый век!.. Бесы воспользовались идеализмом… да болванизмом!.. чистых и честных.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.