Глория. Капкан на четвертого

– Его с торговым обозом отвезут в Стинари, а там прямой портал в столицу, – пояснил управляющий.

– Вот и хорошо, – вполголоса пробормотала я и вдруг поймала себя на чувстве легкой зависти.

Впрочем, тут же сердито прикусила губу. Не дело это! У меня тут целый замок и хозяйство, а я о Лиранийской квартирке сожалею.

«И об Айронде…»

Так, а вот о нем лучше не думать!

К тому же ничто не мешает мне при желании вернуться в столицу. Тем более квартира арендована на длительный срок с возможностью последующего выкупа, а Винс обещал за ней присмотреть. Приехать могу в любой момент.

Только сначала следует все же разобраться с наследством.

Так, размышляя, я вслед за управляющим поднялась по слегка поскрипывающей парадной лестнице на второй этаж и миновала абсолютно пустой коридор. После чего Самандар распахнул одну из обшитых красным деревом дверей и посторонился.

– Прошу, леди Глория. Ваши покои.

Просторная гостевая комната выглядела так же запущенно, как и все остальное в Астароне. Балдахин над кроватью выцвел; лак на некогда дорогой мебели потемнел от времени и утратил блеск, кое-где покрывшись сеточкой трещин. Высокое напольное зеркало потускнело, а позолота на его раме местами облупилась.

Н-да, неутешительное зрелище. Если леди Семеш планировала вызвать у меня желание покинуть это место, то ей это, положительно, удалось.

Весь мой багаж – три чемодана и дорожная сумка – уже стояли около входной двери. Однако разбирать их я не собиралась. Сначала необходимо было осмотреться и выбрать, где жить.

– Будут ли какие-нибудь пожелания? – осведомился Самандар.

Я кивнула.

– Да. Выделите мне кого-нибудь из прислуги и пришлите через полчаса. Я хочу пройтись по замку.

– Как прикажете. – Самандар сделал очередную попытку изобразить поклон и удалился.

Я устало потянулась и посмотрела в окно. Оно выходило во внутренний двор, причем не в самую его лучшую часть. Моему взору открылся вид на грузовые повозки, ящики и коробки. Н-да, уныло. Вот и еще один довод в пользу того, что для постоянного проживания нужно выбрать другие покои.

Невольно поморщившись, я вернулась к чемоданам и, достав чистое платье, поспешила в ванну. Хотелось смыть с себя дорожную пыль.

«Надеюсь, хоть воду они не вручную греют», – мелькнула мысль, когда я открывала кран.

По счастью, опасения не подтвердились. Горячая вода в Астароне имелась, значит, хоть на этих заклинаниях леди Семеш не экономила.

Быстро освежившись, я переоделась. А когда вернулась в комнату, увидела, что меня дожидается девушка лет восемнадцати в простом сером платье с белым отложным воротником.

– Добрый день, леди Глория, меня зовут Миллиена, – с поклоном представилась она. – Господин Самандар сказал, что вы желаете осмотреть замок.

Я кивнула.

– Да, причем весь, включая технические помещения. Хочу сориентироваться и понять, в каком он состоянии.

– Разумеется, леди Глория.

Девушка вновь поклонилась и предупредительно распахнула передо мной дверь. Совладав с внезапной неловкостью, я вышла из комнаты и приготовилась к экскурсии по своему новому дому.

Глава 2

Оказалось, осматривать большой замок – не слишком большое удовольствие. Нет, поначалу было интересно. Длинные коридоры, освещенные светокристаллами, воинские доспехи в стенных нишах, потемневшие от времени портреты, кованые лестницы и огромные очаги каминов…

Астарон дышал историей и, несмотря на возраст, выглядел по-прежнему могучим и неприступным.

Всем этим я успела восхититься и проникнуться в первую четверть часа. А потом начала уставать и просто плелась за Миллиеной, краем уха слушая ее пояснения.

– Продуктовые кладовые и кухня… Вот малый каминный зал… Библиотека… Парадные гостевые покои, где останавливался Его величество Магард Второй… Кабинет господина Самандара… кабинет казначея… Там крыло, где проживают хозяева замка, но мне туда нельзя…

– То есть как нельзя? – очнувшись, остановилась я и посмотрела на уводивший влево коридор. – Почему?

– У леди Семеш собственный штат прислуги, который она перевезла сюда, когда заняла замок, – чуть смущаясь, пояснила Милли. – Местным запрещено появляться в ее крыле. Там всем заправляет госпожа Кларина лично.

– Кларина? Кто это?

– Кастелянша замка. Она не местная, приехала сюда вместе с леди Семеш. Только у нее есть ключи от всех помещений.

После такого заявления сразу захотелось познакомиться с этой Клариной. И, главное, ключи отобрать. По крайней мере, пока не пойму, насколько ей можно доверять.

А затем мы оказались в дальнем, северном, крыле и я вновь нахмурилась.

За время осмотра я уже оценила аскетичность и неухоженность замка, но это крыло имело уж совсем запущенный вид. На окнах виднелись мутные разводы, а пол был покрыт тонким слоем пыли, сигнализируя о том, что заклинание магической уборки здесь не действует.

– Это еще что такое? – я вопросительно посмотрела на Миллиену.

– Леди Семеш посчитала нецелесообразным тратить магическую энергию в нежилых помещениях, – пояснила та.

– Целое крыло и нежилое? – еще больше удивилась я.

– Да, – девушка кивнула и слегка замялась. – Здесь находились личные покои лорда Скалиора, вашего отца. Он любил уединение. А поскольку он, ну-у… темной магией занимался, после его гибели без особой необходимости тут никто не появляется. Мало ли… и леди Семеш тоже решила, что…

– Понятно, – прервала я запинающуюся служанку. Ее объяснения не удивили, чего-то в этом роде можно было ожидать. – О темных магах ходит много разных слухов, так что меня это не удивляет. Однако грязи в собственном доме я не хочу. С сегодняшнего дня заклинание уборки должно поддерживаться во всем замке. Уверена, на магическом резерве Астарона это не особо отразится. В конце концов, мы не на осадном положении, чтобы настолько экономить.

Миллиена поспешно кивнула, но в северное крыло следом за мной последовала с явной опаской.

Впрочем, винить ее за страх перед темной магией я не могла. Сама, помнится, испытывала то же самое. Да и сейчас, пусть я и стала темным магом, много ли об этой самой магии знала на практике?

От воспоминаний об увиденных кровавых ритуалах, смертельных проклятиях и оживающих статуях до сих пор жутко становится.

Однако в северном крыле ничего страшного или сколько-нибудь опасного не было, даже доспехов. Только пыль. Абсолютно пустой, без картин и гобеленов короткий коридор первого этажа проходил через небольшую столовую, гостиную и упирался в ведущую наверх каменную лестницу.

– На втором этаже кабинет, личные покои лорда Скалиора и две спальни для членов семьи, а на третьем – обсерватория и мансарда, – сообщила Миллиена. – Говорили, что лорд предпочитал отдыхать именно там.

– Что ж, пойдем, посмотрим.

Быстро скользнув взглядом по запыленным помещениям, я направилась, было, к лестнице, как внезапно заметила в гостиной, над мраморным камином, портрет. На полотне был изображен мужчина в парадной военной форме с темными, по-военному коротко остриженными волосами, и волевым лицом. Красивый, но холодный. Опасный.

Едва посмотрев в его выразительные, нереально синие глаза, я поняла, кто это.

– Граф Виорд де Скалиор, – вполголоса произнесла Миллиена.

Мой отец.

– Так вот, значит, как он выглядел, – невольно вырвалось у меня.

– Лорд не любил излишнего внимания, поэтому этот портрет – единственный в замке, – по-своему истолковав это восклицание, пояснила служанка.

А я была рада и этому. Пусть и единственный, но все-таки есть! Теперь я хотя бы знала отца в лицо.

Глубоко вздохнув, я начала торопливо подниматься вверх по лестнице. Очень уж хотелось наконец добраться до личных вещей таинственного и нелюдимого предка.

Главной и первой целью, разумеется, стал кабинет. Отворив потемневшую от времени, окованную полосами железа дверь, я вошла внутрь и с любопытством огляделась.

Несмотря на внушительные размеры, кабинет оказался обставлен весьма лаконично. Длинный стол из полированного дерева у окна, одинокое резное кресло рядом и книжный стеллаж, тянущийся вдоль дальней стены, – вот и все, что здесь было из мебели.

Кроме этого, всю противоположную от окна стену занимала огромная карта Лирании, а по углам кабинета висели металлические щиты, к которым крепились стержни со светокристаллами.

Оценив точность карты и оригинальность светильников, я подошла к столу. Очень хотелось сесть в кресло, но, оценив толщину слоя пыли, я не рискнула. Вместо этого наклонилась, открыла один ящик стола, второй…

Пусто. В недрах стола нашлись лишь несколько чистых листков бумаги и маленький нож. Н-да, непонятно. Ведь какие-то личные записи должны были остаться! Ну хоть что-то!

– После гибели лорда его кабинет и покои осмотрели люди из Тайной стражи, – поймав мой вопросительный взгляд, пояснила Миллиена. – Отсюда забрали все. Сказали, что в целях государственной безопасности. Леди Семеш, разумеется, спорить не стала.

– Разумеется, – пробормотала я.

Что ж, неудивительно. Отец занимал слишком важную должность, чтобы оставлять его записи без присмотра. Мало ли что там могло быть? Значит, скорее всего, их попросту уничтожили.

Разочарованно вздохнув, я продолжила осмотр и подошла к стеллажу, но и здесь ничего интересного не обнаружила. Пыльные корешки книг указывали то на «Зависимость развития дела оружейного от способов ковки», то на «Историю Лиранийского королевства» в семи томах. Рядом с ними соседствовали «Лунные сонеты» популярного некогда поэта Стефино Корраре, «Способы каменных кладок, в каминном деле используемых» и еще множество подобного рода книг.

В общем, отец оказался весьма разносторонней личностью. Но при этом совсем не интересовался трудами по магии.

«Или, что более вероятно, все изъяли коллеги Айронда», – с досадой заключила я.

После чего посмотрела в окно, выходившее на дорогу, которая соединяла замок с большой землей, и вышла в коридор.

Учитывая, какую разъездную, холостяцкую жизнь вел отец, в гостевые спальни не стала даже заглядывать. И так было ясно, что там не найдется ничего интересного. Зато к его спальне, напротив, решила присмотреться внимательнее. Не только потому, что все еще надеялась что-то найти. Просто чем дальше, тем уютнее себя здесь, в северном крыле, ощущала.

И спальня ожидания оправдала. Она оказалась такой же аскетичной, с минимумом мебели и большим, в мой рост, камином. Но самое главное: у здешней кровати не было опор и балдахина. Для меня – несомненный плюс, поскольку воспоминания об оживших змеях в гостевом доме стражи были еще свежи.

Слева от входа, полускрытая в оббитой светлым деревом стене дверца вела в ванную комнату.

В общем, тут не было ничего лишнего, но при этом было все необходимое. Идеальная спальня. И едва я подошла к высокому стрельчатому окну, окончательно в этом убедилась.

Передо мной раскинулся водный простор. Спальня оказалась крайней комнатой крыла, и ее внешняя стена упиралась в обрыв и воды Висленны. Сейчас, когда солнце клонилось к закату и багровые сполохи отражались на водной глади, вид из окна был потрясающим.

Даже не поднимаясь на третий этаж, я уже поняла, что выбор с местом постоянного проживания в замке сделан. Поэтому решительно обернулась к Миллиене и сказала:

– Комнаты нужно вымыть. Завтра с утра я сюда перееду.

Служанка едва заметно вздрогнула. На миг в ее глазах промелькнул страх, который, впрочем, тотчас сменился обреченностью.

– Как прикажете, леди Глория, – пробормотала она.

Кажется, Миллиена окончательно убедилась в том, что все темные маги одинаковые.

Но мне было наплевать. Угрозы я в этом месте абсолютно никакой не ощущала. Да и вообще, уверена, не стал бы отец самому себе тут гадости устраивать. Поэтому идти на поводу у чужих предрассудков не собиралась.

Закончив с осмотром спальни, я быстро поднялась в обсерваторию, которую, по словам Миллиены, обустраивал еще прадед отца.

В центре просторного помещения с цепочкой широких окон стоял огромный стол, на котором, видимо, раскладывали карты или какие-нибудь чертежи. Чуть в стороне находился покрытый пылью магический телескоп, а по всему полу виднелись выбитые в камне созвездия. Вдоль единственной глухой стены обсерватории тянулись книжные полки, которые тоже оказались пусты.

«Астрономия-то чем Тайной страже не угодила?» – Я недовольно покачала головой и направилась к последнему пункту осмотра – мансарде.

Она почти полностью находилась под открытым небом и тоже выходила на Висленну. Здесь стояла старая плетеная, но добротная мебель, которой оказались нипочем любые воздействия природы. Стены мансарды были густо увиты диким плющом, а с реки тянуло вечерней прохладой. При этом сильных порывов ветра не чувствовалось благодаря прикрывавшей мансарду едва заметной магической решетке.

Что ж, пожалуй, я бы тоже проводила здесь довольно много времени. Завтракала так уж точно.

К себе я вернулась усталая, с гудящими ногами, но довольная. Простилась с Миллиеной и взглянула в окно. Внутренний двор, ящики и прочий хлам накрыла вечерняя тень, но даже она не могла до конца скрыть унылое зрелище.

Ну да ладно. Уже завтра в это время я буду наслаждаться видом вечерней Висленны. И, главное, перестану чувствовать себя гостьей в собственном доме.

От мыслей о ближайшем будущем меня отвлек стук в дверь. После разрешения войти, на пороге появился Самандар.

– Замечательнейшего вечера, леди Глория! – на одном дыхании счастливо пропел он. – Вот, зашел осведомиться, как прошел осмотр замка? Может, будут какие-то распоряжения помимо подготовки хозяйских комнат?

Однако, несмотря на то что на лице управляющего сияла улыбка, я заметила, что глаза его обеспокоенно бегают. Мужчина явно нервничал.

Хм, неудивительно. Замок-то далеко не в идеальном состоянии. А кто виноват?

Я нахмурилась.

– Распоряжений у меня, господин управляющий, в ближайшее время будет много. Но для начала хотелось бы узнать: как давно в Астароне делали ремонт? Замок выглядит совершенно неподобающим образом!

– Э-э…

– Сегодня мне показывали покои, в которых останавливался отец нашего короля Дабарра. Так вот, они совершенно обветшали! Если сам его величество решит завтра почтить нас своим визитом, куда мне его прикажете разместить? Я вас спрашиваю – куда?

Самандар сглотнул. Потом, видимо, представив, что король и впрямь может приехать завтра, сглотнул еще раз, дернул воротник и рывком утер проступивший на лбу пот.

– Я э-э… стараюсь, делаю, что могу! – залепетал он. – Но, понимаете, при ограниченном бюджете мало что э-э… видите ли, финансирования недостаточно для э-э…

– Что значит, недостаточно? – перебила я. – Судя по моим документам, графству Скалиор принадлежат весьма неплохие угодья. К тому же, мы торгуем рыбой и взимаем пошлину за пользование этой частью реки. Даже мне, не экономисту по образованию, и то понятно – графство не бедствует!

– Согласен! Вот полностью с вами согласен, леди Глория! – едва ли не взвизгнул Самандар. – Но я, к сожалению, не занимаюсь финансами. Если бы я мог, я бы – ух! Я бы тут такое! Такое сотворил!

– Творить не надо. Нужно просто сделать ремонт, – остудила управляющего я. – И кто же в Астароне заведует деньгами?

– Так казначей наш, господин Алессандро Карриган, – выпалил управляющий. – Вы наверняка при осмотре проходили его кабинет.

Я кивнула, припомнив, что действительно днем видела дверь с соответствующей табличкой.

– Замечательно. Передайте господину Карригану, что завтра с утра я его навещу. Пусть подготовит финансовые отчеты.

– Непременно, леди Глория, вот сей же час и передам, леди Глория, – с заметным облегчением заверил Самандар. Кажется, обрадовался, что смог свалить вину на другого. – Возможно, у вас есть какие-то пожелания насчет ужина? Наш повар готов приготовить любое блюдо! Вот за повара я ручаюсь своей головой!

– Охотно верю, – пробормотала я, вспоминая обилие разносолов.

Уж на чем-чем, а на еде здесь не экономили.

Одновременно в голове ярко вспыхнула картинка прошедшего обеда. И, главное, лорд Дрюкль со своими одами. Меня передернуло.

Решив, что еще раз испытывать свои нервы и выдержку сегодня не готова, я попросила:

– Насчет блюд особых пожеланий нет, пусть готовит на свое усмотрение. Ужинать я буду у себя.

– У себя? – Самандар всплеснул руками. – Но леди Глория, леди Семеш очень не любит, когда пропускают семейный ужин!

«Надо же, печаль какая – опять я родственничков расстрою. Как бы у них приступа гастрита на нервной почве не случилось», – мысленно хмыкнула я. Вслух же отрезала:

– Мне все равно, что любит или не любит леди Семеш. Я устала и хочу остаток вечера провести в одиночестве.

Послышался печальный вздох.

– Как будет угодно, леди Глория, – со всем возможным трагизмом ответил управляющий, после чего неуклюже поклонился и вышел.

А через четверть часа дородная пожилая женщина с надетым поверх строгого платья белым накрахмаленным передником принесла Его. Ужин. Именно так, с большой буквы, ибо по-другому ароматное изобилие, въехавшее в комнату на длинном серебряном столике-каталке, назвать было нельзя.

Здесь обнаружился и жареный перепел с яблоками, и три вида салатов, и горка хрустящего золотистого картофеля на гарнир, и грибной жульен. Корзинка разнообразной выпечки соседствовала с фруктовыми десертами, а венчала это великолепие бутылка вина. Марочного, дорогого.

И вот это все – одной мне?

Я растерянно посмотрела на служанку, совершенно искренне решив, что та ошиблась дверью. Однако поймав мой взгляд, та лишь улыбнулась и принялась перечислять поданные блюда.

– Вот перепелка, сочная, молодая, только часа три назад как подбили, извольте откушать. А вот картошечка молодая. Своя, не из всяких там столичных хранилищ-холодильников, в которых годами продукты залеживаются. Соусы, вот, обязательно попробуйте, наш повар такие рецепты знает – самому королю не стыдно подать! И вот еще… и… и…

Прервать женщину не было никакой возможности. Оставалось смиренно слушать до конца и попутно вспоминать Винсента, который, в отличие от меня, точно оценил бы этот ужин. А когда служанка все-таки замолчала, совершенно искренне ей признаться:

– Я столько не съем. Даже половину.

– Но как же! – Она всплеснула руками. – Леди Глория, вам просто необходимо кушать, иначе откуда силы-то брать? Ваш батюшка, вот, отменным аппетитом обладал. Да и родственники ваши тоже… а вы такая бледненькая, худенькая!

Голос женщины был наполнен такой искренней заботой и беспокойством, словно перед ней дите находилось. Причем дите упрямое и голодное, которое просто необходимо откормить.

И как ей возразить-то, чтоб не обидеть? Ссориться с прислугой ну совершенно не хочется. Видно же, что от доброты душевной старается, а не лебезит, как управляющий.

– Послушайте, э-э… простите, не знаю вашего имени…

– Аглая, – живо представилась та. – При поварской порядком уж лет сорок как заведую. Еще батюшку вашего выкармливала.

Я слабо улыбнулась, понимая, что с такой кормилицей у любого аппетит отменным станет. Выбора у него не будет.

– Послушайте, Аглая, я вам и повару очень благодарна, и верю, что блюда очень вкусные. Но я действительно не привыкла много есть перед сном. Мой отец был мужчиной и воином. Наши э-э потребности в еде сравнивать несколько некорректно. Поэтому давайте договоримся на будущее, что ужин для меня должен быть легким. И вина я практически не пью, лучше чай. У вас ведь наверняка есть какие-нибудь полезные травяные сборы? Для бодрости, например, или еще что?

Тактика переключения заботы женщины на конкретную цель оказалась верной. Аглая на мгновение задумалась, а потом просветлела лицом и заверила:

– Разумеется! У меня прабабка знатной травницей в графстве была.

– Вот и замечательно. Значит, давайте переходить на полезный рацион питания, – обрадовалась я и вполголоса добавила: – Мне совсем не хочется через пару месяцев стать похожей на лорда Дрюкля.

Аглая окинула меня быстрым оценивающим взглядом и хмыкнула.

– Как будет угодно, леди Глория. В таком случае, позвольте, я схожу за чаем.

Она поклонилась и вышла, а ужин… ужин остался. Весь такой ароматный и манящий. Вкусный!

Сглотнув, я обреченно вздохнула и потянулась к вилке. Пусть все и не съем, но попробую обязательно.

И попробовала! За полчаса надегустировалась так, что чай в себя заливала с большим трудом. А убирающая тарелки Аглая в этот момент выглядела абсолютно счастливой и, кажется, гордилась собой. Ну как же – уговорила-таки, накормила непутевую деточку!

«Нет, больше никаких тотальных дегустаций. Иначе организм и впрямь начнет принимать идеальную форму шара», – решила я и зевнула.

Вместе с ощущением чрезмерной сытости закономерно пришла и сонливость. Что ж, день был напряженным, и завтрашний, уверена, будет не легче.

Простившись с Аглаей, я быстро переоделась в ночнушку и забралась в кровать. Светокристаллы послушно погасли, погрузив комнату в сумрак, рассеиваемый лишь светом луны. Со стороны приоткрытого окна тянуло приятной прохладой. Ощущая непередаваемый уют мягкой постели и легкого одеяла, я снова зевнула и закрыла глаза, твердо намереваясь открыть их уже утром…

Не тут-то было!

Потому что ровно в этот момент откуда-то с улицы раздалось громкое, пронзительное треньканье!

«Какого?..»

Треньканье повторилось, а затем зычный голос распевно проорал:

– О, дева ясная! Позволь слух твой ублажить одой!

Дрюкль! Не может быть! Мне это кажется. Просто кажется!

– Отринь тенета сна ночного и словно горлица в окно… – голос прервался, перебитый особенно звонким треньканьем, и послышалась приглушенная ругань.

Я мысленно взвыла и натянула на голову подушку.

Не помогло. Голос ворвался в уши и через нее:

– О, выгляни в окошко, дева! Смиренно здесь, перед тобой, стою я, страхи ночные презрев!

Страхи он презрел! Вот гад! Сейчас будут ему страхи!

Скрипнув зубами, я поднялась с кровати и подошла к окну. Искренне хотела высказать ночному певуну много «хорошего», но, едва выглянула наружу, злость на Дрюкля испарилась сама собой. Напротив, я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос.

Молодой лорд был одет по всем канонам ночного соблазнителя. На нем был черный бархатный камзол и нахлобученный на голову берет с пушистым белым пером. Толстенные ляжки Дрюкля обтягивали короткие панталоны, могучие икры старались прорвать тонкую ткань белых чулок, а башмаки сияли в лунном свете начищенными пряжками. В довершении образа на задранном ко мне лице темнела карнавальная полумаска.

Дрюкль был не один. Позади него стояло два человека, облаченных в темные плащи, так же с масками на лицах. Один из них держал лютню, а второй драматично скрестил руки на груди.

И почему же меня не покидает чувство, что я уже видела это раньше? Ой, а ведь точно! Это же сцена из популярного пару лет назад спектакля Сибиллы Промес. Как же там… «Лунный соблазнитель»!

Похоже, Дрюкль тоже видел этот спектакль и теперь намеревался частично его воспроизвести у меня под окном. Да только мне хотелось спать, а не спектакли посреди ночи разыгрывать!

– Послушайте, это, конечно, мило с вашей стороны, – крикнула я. – Но вы хоть знаете, который сейчас час?

– Конечно! Это время откровений и признаний! – тут же провозгласил Дрюкль. – Я выбрал ночь, чтоб душу перед вами приоткрыть, и вам о том поведают мои сонеты!

Он решительно топнул ногой. Человек с лютней выдал резкий аккорд, а затем начал наигрывать какую-то мелодию.

Сонеты? Да он издевается!

Однако высказать свое возмущение я не успела. Второй сопровождающий достал из складок плаща бумажный свиток и протянул Дрюклю. Лорд развернул его, откашлялся и зычно начал:

Воспрянь, любовь, не то сочтут,Что ты слабей, чем аппетит:Едва он утолен обильем разных блюд,Опять же разыграться норовит.Любовь, хоть ненасытна, но подчасМой взор от разнообразья мутноват;Но дух любви в дремоте не увязИ вновь мои глаза огнем горят.Стремлюсь рекою я быстрой стать,Промеж берегов твоих руслом лечь,Нагою тебя середь ночи ждать,Быстриной своею тебя увлечь.

Человек с лютней выдал особенно торжественный пассаж, а меня перекосило. Это промеж каких берегов он там лечь вознамерился? И он что, хочет, чтобы я к нему голой посредине ночи бегала?! Дабы быстриной… Это вообще как? По-быстрому?

Ты Музой стала моею, ты поройЕдва ли не водишь моим пером,Но нынче, вдохновленное тобой,Иное перо прославится стихом.

Вот и приехали. Сейчас, я так понимаю, мне прямо предлагают, гм, прославить «иное перо»?!

Дрюкль умолк. А я… я на всякий случай отскочила поглубже в комнату в надежде, что не увидев благодарного слушателя, он уйдет.

Увы – не ушел. Снизу донеслось какое-то шевеление и пыхтение. Я осторожно подкралась к окну и вновь посмотрела вниз. И едва не застонала.