Серовъ. Царскiй советнiкъ. Дело о ночном маньяке

– У нас есть пару подозреваемых, но в целом признаюсь, что все слишком плохо. Поэтому мы не против вашей помощи и даже были рады. Свежий взгляд на дело преподнесет свои перспективы раскрытия убийцы.

– У вас собрана команда?

– Да, сейчас со всеми познакомитесь. Мы уже почти приехали.

– Скажите, а последняя пропавшая, что известно о ней?

– Не много. Она приехала из Англии на проживание в Россию. Сама русская, после смерти родителей, утонули во время плавания в пруду. Воспитывалась у своей бабушки в Лондоне, из обеспеченной семьи. Вот и все. Мы послали запрос своим коллегам в Лондон, но пока не получили ответа. Думаю, к тому времени, уже вся эта информация будет бесполезна.

– Возможно, вы правы. Но каждая деталь в нашем деле важна.

Подъехав к отделению Московской сыскной полиции (третье отделение полиции), Карпов не торопился выходить и спросил своего коллегу прямо:

– Вы не из тайной полиции?

Серов пришел в недоумение, но потом мягко улыбнулся и ответил:

– Могу вас заверить, нет. Но если бы я был таким агентом, то никогда в этом вам не признался.

– Простите, возможно, это был глупый вопрос. Просто сейчас, знаете ли такое не спокойное время.

– Да, вы правы.

И следователи вошли в здание, на входе, как и в каждом помещении полиции, везде висел портрет императора, герб и девиз «За Веру, Царя, и Отечество!». За широким столом, заставленным кучей журналов, их встретил светловолосый молодой человек. На вид не больше двадцати пяти-семи лет. Приветливо улыбнувшись, протянул журнал и произнес:

– Добрый день, Ваше Благородие. Распишитесь, пожалуйста. Меня предупредили о вашем приезде.

– Созовите всех по последнему делу в кабинете полицмейстера.

Расписавшись, следователи направились сразу к нему. Серов обратил внимание на косые взгляды сотрудников, но его это нисколько не смущало.

В кабинете их встретил полковник Власов А.А., назначенный на эту должность с 1891 года. Седой и статный мужчина, был представлен к множеству наград, его суровый взгляд сменился на милость сразу после приветствия Карпова:

– Разрешите войти, Ваше Высокоблагородие? Прибыл судебный следователь Серов Иван Алексеевич.

– Проходите, господа. Сейчас все соберутся, и мы познакомимся.

Спустя пятнадцать минут в кабинет подошли четверо человек, все одеты были в штатском. Очевидно, что двое мужчин атлетического телосложение и прямой осанкой – это агенты. Длинный и худощавый мужчина с бледноватым оттенком кожи лица был патологоанатом. Седой старик в круглых очках и пышной, ровно остриженной бородой и есть тот самый профессор Сорокин. Кого-то не хватало, промелькнуло в голове у Серова, и он произнес:

– А психолог не присоединится к нам?

Все разом оглянулись на Серова, а полковник поднял свою густую бровь и ответил:

– А вы достаточно наблюдательны, Иван Алексеевич. Видно у вас наметан глаз.

– Не так трудно было догадаться, кто есть кто.

– Просветите нас.

– Двое мужчин, которые, несмотря на штатскую одежду, все-таки себя выдают. Военная выправка, походка, уверенный шаг, ну и, конечно, атлетическое телосложение позволяют мне сделать вывод, что это ваши агенты.

– Совершенно верно, это агенты: Иванов Сергей Андреевич, – полковник указал на светловолосого мужчину, с опущенными вниз усами, – а это – Кривов Андрей Павлович.

Оба мужчины были широкоплечими и примерно одного роста с Серовым – под сто восемьдесят сантиметров.

– Ввиду вашего возраста, среди всех присутствующих, смею предположить, что Вы профессор Сорокин.

Мужчина улыбнулся и, проведя пальцами по своей пышной седой бороде, ответил:

– Виталий Николаевич, очень приятно познакомиться.

– Вы патологоанатом, не примите в обиду, но ввиду специфики своей работы, выглядите чуть бледнее остальных.

– Ничего страшного, я это слышал не только от вас. Мое имя Жалов Сергей Витальевич.

– Я видел в отчетах еще фамилию Смирнова.

– Олег Эдуардович проводил вскрытие ввиду отпуска Сергея Витальевича. – Пояснил Карпов. – Если необходимо, то мы вызовем его.

– Пока в этом нет такой необходимости. Мое имя Серов Иван Алексеевич, я судебный следователь и прибыл из Санкт-Петербурга. Рад со всеми познакомиться, и, надеюсь, я у вас не задержусь и мы с вами быстро раскроем это дело. Так, где же психолог? Я читал заключение и хотел бы с ним побеседовать лично. В отчете он слишком скудно дает описание убийцы.

– Поясните. – Попросил Кривов.

– Он дает лишь одно описание преступника. Описывая его общими фразами: хладнокровие, умственно развит и так далее. Мне нужно не одно описание, а несколько вариантов. Что он думает о его социальном положении, какой чин или пост может занимать. Отношение к обществу.

– Слишком мало сведений, мы лишь поняли, что он достаточно жесток и отбирает женщин в случайном порядке. И до этого в нашей практике такого не встречалось. – Ответил полковник.

– Любой преступник, убивший абсолютно любого человека и не пришедший с повинной, считается жестоким. Понимаю, что на практике привыкли давать психологический портрет наяву, и уже ознакомившись с убийцей. Думаю, стоило пригласить кого-то из выпускников Казанского университета. Тем более там не так давно открыли первую лабораторию.

– Хорошо, мы узнаем, кто есть сейчас в Москве. – Ответил Власов.

– Необходимо вызвать снова свидетелей и побывать в квартире пропавшей. – Сказал Серов.

– В этом нет необходимости, все есть в отчетах. Прошло уже достаточно времени, все показания сейчас поменяются. – Возмутился Кривов.

– Это нам и нужно. – Ответил Серов.

– А что вы имели в виду под словами: «занимает какой-либо чин или должность»? – Спросил Карпов.

– То самое и имел в виду. Вы же не думаете, что наш маньяк – это разнорабочий с завода? Нет, нет, нет. Наша рыба плавает в большом пруду и достаточно богата. Ну, или обеспечена. Искать придется среди одиноких мужчин, а может и женщин, высших слоев нашего общества.

– То есть вы исключаете возможность… – профессор Сорокин не договорил, так как Серов его успел перебить.

– Да, исключаю, профессор. Простите за мою бестактность. Но, какой работяга может себе позволить бархатные покрывала, незаметно покупать яды, да и так умело скрываться, он явно обладает исключительным умом. Плюс знает про обходы полиции. Он знаком с медициной, с полицией и, возможно, в курсе о ходе расследования.

– Неужели, вы предполагаете, что он из полицейских чинов??? – Удивленно воскликнул полицмейстер.

Серова уже начала раздражать вся эта братия, как будто специально тянут время, и он решил их окончательно добить.

– Насчет последнего я не уверен, но друзья в полиции у него есть. Так же в интересах следствия мне нужен еще один независимый судебный медицинский эксперт.

– Что? Вы сомневаетесь в наших с Сергеем Витальевичем профессиональных способностях??? – Вскочил со стула Сорокин, затем возмущенным взглядом посмотрел на полковника.

– Не будем здесь разговаривать на повышенных тонах. Сядьте, Виталий Николаевич, сейчас мы во всем разберемся. Расскажите о своих догадках подробнее, Иван Алексеевич.

– В ваших профессиональных способностях никто не сомневается. Я сомневаюсь в вашем окружении. Как я уже сказал, преступник может находиться среди высших кругов и среди ваших знакомых, а может и близких друзей, среди ваших коллег, – и он указал на патологоанатома и профессора, – и даже в этом участке.

– Да еще скажите, что в этом кабинете. – Усмехнулся Карпов.

Взгляд Серова остался серьезным и второй следователь тут же умолк.

– Если бы всё было так просто, мне не пришлось бы сюда выезжать.

– При всем уважении, за пределы обсуждений среди этих государственных служащих, – полицмейстер обвел рукой всех присутствующих, – ничего не выходит. Тайна следствия, если вы не в курсе.

– Я все прекрасно понимаю, и попрошу Вас всех, никаких обид между нами быть не должно. Я не проявляю к вам неуважение, а просто делаю свою работу, как считаю нужным. У нас ровно пять дней, иначе снова появится труп женщины в центре бора.

– На этот раз там будут круглосуточно дежурить городовые и околоточные надзиратели. – Заявил Кривов.

– Это не поможет, он все равно убьет. И принесет её труп не сегодня, тогда завтра. Я думаю вот что, нужно отправить несколько агентов, тех, кто отлично справляется со своей работой под прикрытием. Пусть гуляют по парку, и смотрят на посетителей, кого считают подозрительными, аккуратно зададут вопросы между делом. Уверен, убийца часто посещает этот бор.

– Его и я посещаю. – Ответил грубо Сорокин. – Теперь меня можно делать убийцей.

Профессор никак не унимался, новый судебный следователь пришелся ему не по душе. Именно его работу поставили под сомнение самой первой, что слишком оскорбило судмедэксперта. В кабинете росло напряжение, и отношение к Серову менялось с геометрической прогрессией в самую худшую сторону. Ведь он ясно дал понять – вся проделанная ими работа пойдет псу под хвост и не стоит выделанного яйца.

– Успокойтесь вы, Виталий Николаевич. Ваша гордость здесь сейчас не причем, речь идет о людях. Иван Алексеевич, предполагает, что коллеги, с кем вы работаете, могли проговориться.

– Нет-нет, это вопрос скорее к Сергею Витальевичу. А не к вам, профессор.

Патологоанатом, сидевший до этого тихо и слушая всю перепалку, от удивления вдруг вздрогнул:

– Простите?

– Вы проводите вскрытие не в одиночку?

– Нет, конечно. Со мной всегда присутствует несколько человек. Медицинская сестра, которая записывает все мои комментарии, пару студентов, наблюдающих за процессом, и ассистент, помогающий проводить непосредственно само вскрытие. Ну, знаете, там сердце вес измерить и… – Все это Жалов произносил неуверенным робким голосом, что не ускользнуло от присутствующих.

– Можете не продолжать, мы в курсе как проводится вскрытие. Об этом я и говорю, с вами рядом слишком много посторонних.

– Студенты присутствовали только на первом вскрытии. Больше мы их не допускали к этому делу, когда стало ясно, что это серийный убийца. А за остальных я поручиться могу, все они работают со мной уже три года.

– Я бы не стал делать этого на вашем месте, у нас затеете ли, бывают такие дела, где лучший друг за золотой браслет убить может. – Сказал Кривов.

– А чего это вы так дрожите голосом, Сергей Витальевич. Весь вспотел, чего Вы испугались? – Спросил Сорокин уже бодрым голосом и с улыбкой, радостный тому, что не его заключения оказались сомнительными.

– Да ничего, просто я давно этим занимаюсь, и ошибок быть не может, но всё же. Вдруг действительно кто-то допустил оплошность?

– С этим мы разберемся, а пока спите спокойно. Я всего лишь предположил, а не утверждал. – Сказал Иван Алексеевич. – А теперь мне нужно ознакомиться со списком подозреваемых, а так же записать показания профессора и ваши, Виталий Николаевич. Хотелось бы спросить, мне выделят отдельный стол?

– Да, конечно. Пройдемте, я вас провожу. – Предложил Карпов.

4

Серова посадили в отделе канцелярии, так как свободных столов в участке не было. Благо, это оказалось удобно, она находилась в центре здания. Закуток был небольшой, за то с дверью, что исключало наличие лишних ушей. Следователю предоставили все необходимое: телефонный аппарат, книги для записей, все материалы дела, справочник, карту города и прочие принадлежности.

Кривов и Иванов стояли в проходе и несли остальные материалы дела и список подозреваемых.

– Знаешь, как будто у нас приехал ревизор. И сейчас будет записывать нам замечания, а потом разжалует к чертовой бабушке.

– Не кипятись, Сергей Андреич. Он же нам в помощь прибыл, вот и посмотрим, как работают столичные следователи.

– Слух прошел, что он из тайной полиции.

– А я слышал, что он гроза мошенников. Бывал в Европе, расследовал убийства и пропажи людей, служил в царской полиции. – Далее Кривов заговорил шепотом. – Говорят, что он смог разоблачить ни одного чиновника и даже раскрыть заговор против царя.

– Думаешь, он здесь по этой причине? Подозревают кого-то из своих?

– Не исключено, но не будем торопить события.

Придя к следователю, агенты расположились стоя у стола, так как стулья еще не принесли. Уже было обеденное время, но в помещение было темновато. Окошко в закутке Серова было совсем небольшое, ладно, что от пыли тут все протерли.

– Итак, господа. Начнем. – Иван Алексеевич, открыл свой журнал и сделал первую запись.

«6 октября»

Черт! Уже шестое число, осталось четверо суток, подумал следователь.

Доклад начал вести Иванов.

– Первый подозреваемый. Его приметил дворник, обнаруживший первую жертву. Рассказал, что тот подглядывал из-за дерева, когда он ожидал полицию. Севостьянов Игорь Иванович. Сорок пять лет. Женат, трое детей. Работает в театре главным декоратором. Характеризуется положительно. Примерный семьянин, вредных привычек не имеет. Живут с семьей в трехкомнатной квартире на Тверской улице, что совсем недалеко от бора.

Далее продолжил Кривов.

– Он утверждает, что каждый день ходит мимо Соснового бора, а иногда, если есть время, прогуливается через парк. В этот день он вышел ровно в 06:05 утра, так как ему нужно было пораньше попасть на работу. В малом театре шла подготовка к новой постановке. Игорь Иванович довольно известная личность в своих кругах. О нем часто писали в журнале «Почта духов» и «Московском журнале».

– Иногда, именно такие люди, зачастую становятся маньяками. Ведут размеренную жизнь, и потом что-то копится в них, что-то необозримо черное и потом вырывается наружу. – Спокойным и задумчивым голосом произнес Серов, и продолжил. – Но это не наш случай. Он слишком часто на виду. Семья и трое детей. Если у него имеется отдельное неизвестное увлечение в подвале театра, где есть только единоличный доступ.

– Да, вы правы, что это не наш случай. Но мы все-таки решили перепроверить. Никаких увлечений нет, он с утра и допоздна в театре. Приходит домой ровно в 20:00, практически никогда не опаздывает к ужину и старается не задерживаться. Коллеги подтвердили время его прихода и выхода, плюс время, затраченное на его путь до работы и обратно. В тот день, когда пропала жертва и всю следующую неделю у него есть железное алиби. – Закончил Иванов.

– Давайте сразу к аптекарю. Второй подозреваемый, извозчик, который подвозил вторую жертву к ее подруге, нас не интересует. Я лично вызову его завтра к допросу.

– Зачем, если он вас не интересует? – спросил Кривов.

– Затем, что Алису Федоровну, возможно, ожидали у Орловых. Она выехала из дома еще при свете, и там ее караулить было бесполезно. Проще выследить жертву и накинуться в неподходящий момент. Он всегда набрасывается в темноте, думаю, душит жертву либо морфием, либо знает болевую точку для удушья. Итак, аптекарь.

В этот момент зашел тот самый писарь, который сидел на входе и занес стулья.

– Вот, Ваше Благородие, чтобы вам удобнее было. – И быстро вышел.

– Да, аптекарь. Сталеваров Семен Викторович. 36 лет, холост. Детей не имеет. На него мы вышли как раз после убийства Дубининой. Опрашивали всех аптекарей города. Сверяли наличие проданных ядов и рецептов. Таких аптек в городе всего четыре. В одной из них нашли несоответствие. Не хватало вещества под названием «Морфий» в количестве семи граммов. – Продолжил Иванов.

– Как он это объяснил? – Спросил Серов.

– Сказал, что пузырек был уже полупустой и плохо закрыт. Часть испарилась при попадании воздуха, а часть просто вытекла. Такое случается при доставке лекарств. Обычно разбитые списывают сразу. А этот был цел и без сколов.

– Почему он сразу не занес в карточку?

– Утверждает, что при получении, проверяют лишь целостность. А позже, ведут учет и перепись полученных лекарственных средств. Аптекари, к сожалению, в дефиците после земской реформы и Сталеваров не успевал всем заниматься одновременно, поэтому еще не успел проверить полное наличие партии.

– Ну что ж, вполне правдоподобно.

– Алиби у него нет на момент исчезновения Алисы Федоровны и Котовой. Но мы провели полный обыск его маленькой квартиры и аптечного подвала. Все чисто, абсолютно ничего не нашли. На следующие преступления, находясь под подозрением, он бы не решился.

– Хм, почему же? – Спросил следователь.

– Слишком он труслив, чуть замертво не упал, когда мы стали предъявлять ему обвинения. – Ответил Кривов.

– Что с остальными?

– Мы понимаем, что это первые люди, которые имеют дело с ядами, ведь несколько из них все еще занимаются изготовлением лекарств. К остальным не подкопаться, больше ни одного подозреваемого среди аптекарей. Каждый либо был на дежурстве в эти дни, либо уезжал из города, либо находился дома с семьей. – Закончил старший.

– Среди подозреваемых есть, непосредственно, кто-то из работников лабораторий?

– Да, есть двое. Шикунов Сергей Витальевич и Мальков Андрей Викторович. Но оба живут с родителями, у всех есть алиби, при обыске ничего не обнаружено. После нашего расследования, лаборанты уволены с позором с производства. Так же заведены уголовные дела, продавали незаконно опий. Считали, что ничего плохого не делали, а лишь помогали безнадежно больным. – Ответил Кривов.

– С чем-то я с ними соглашусь. Но помогали они, увы, за деньги, и всё это незаконно. А проверили владельцев аптек?

– В городе не так много аптек принадлежащим владельцам. И у всех он один, выходец из Пруссии Фаррейн Константин Владимирович. Вернее, все передано его сыну Карлу Константиновичу. На Кривоколенном переулке в 1892 году построен огромный комплекс зданий – это все его лаборатории и помещения для нужд фармацевтического дела. Вы же понимаете, кто этот человек. Мы не можем к ним ворваться так просто и предъявлять какие-либо обвинения. Нам любезно предоставили все журналы от «рецептурных» до «лабораторных книг».

– Да-да, наслышан о нем. Ну что ж, господа, поэтому я и здесь. Думаю мне нужно самому туда отправиться и навестить уважаемого человека.

Мужчины переглянулись и согласились:

– Тогда попытаемся оказать любое содействие.

– Еще вопрос, есть ли среди подозреваемых люди более высокого материального достатка? Может граф, кто-то из сыскной полиции, профессор университета?

– Никак нет, Ваше Благородие! – Произнес Кривов очень громко и с неким удивлением.

– Полно вам, Андрей Павлович. Оставим пока что формальности между собой. Это просто предположение. Вы проделали колоссальную работу, проверив сотню сотрудников фармацевтических учреждений. Но я скажу прямо. Это человек незаурядного ума, не просто психопат. Он пока всему как будто учится, допускает ошибки. В то же время старается делать все аккуратно, не торопится. Возможно, он пытается заглушить в себе это, поэтому между жертвами такой большой период. Он их выслеживает по какому-то одному принципу. И нам нужно это выяснить.

– Разрешите задать вопрос?

– Спрашивайте, Сергей Андреевич.

– Почему вы считаете, что наш убийца именно вращается в высоких кругах?

– Посмотрите, каких женщин он выбирает? Все обеспечены, умны и образованы.

– Но Мышкина училась в воскресной школе.

– О, извольте. Она это делала от скуки. Супруг никуда ее не отпускал, кроме обучения. В этом я уверен.

– Как вы пришли к этому выводу?

– По фото, которое вы приложили к делу, – Серов протянул фотографию и свое увеличительное стекло, – посмотрите на руку супруга на ее плече. Он крепко сжимает его. Для чего?

– Думаете, он применял к ней грубую силу? – Спросил лейтенант.

– Думаю, он ее, конечно, не избивал. Но держал в «ежовых рукавицах», она богатая женщина, а он сын разорившегося графа. Её внешность полная противоположность ему. Всеми делами ее семьи сейчас занимается он, но законная наследница и последняя подпись в документах всегда стоит супруги. Так как при заключении брачного договора настоял отец Мышкиной – Савельев Сергей Сергеевич. Не удивляйтесь, я внимательно изучил семейные дела жертв. Уверен, что это обучение ей пришлось выпрашивать. Возможно, даже через шантаж, так как была далеко не глупой женщиной.

– Как Вы обратили внимание на такую мелочь? – С восторгом спросил молодой лейтенант.

– Случайно, когда рассматривал ее перстни на руке. Пытался разглядеть фамильные ли это драгоценности. Что ж, думаю нам пора закругляться. Мне нужно отправиться в гостиницу, чтобы отобедать и переодеться, а затем я сразу направлюсь к Фаррейну. А теперь предлагаю разойтись по своим делам и продолжить службу. И да, вот список свидетелей, которых нужно вызвать завтра на допрос.

– Здесь только дворник и городовой. – Сказал лейтенант.

– Да, к родственникам я съезжу сам. Неформальная обстановка располагает к беседе. Тем более, это будет не допрос.

– А семейная пара, которая обнаружила Дубинину.

– Это не к чему, тело обнаружено поздно. В парке никого не было. Одиночка из-за дерева или человек, сидящий в парке на скамье, в такую погоду вызвал бы подозрение.

– Да, наверно, вы правы.

– Добавьте к списку извозчика Дубининой еще. И ключ от квартиры Сокольниковой мне будет нужен.

Все встали и вышли из кабинета, просидели за обсуждением почти два часа. Скоро закончится рабочий день, а нужно торопиться.

Следователь направился к выходу и остановился рядом с писарем, чем-то приглянулся ему этот светловолосый молодой человек.

– Как ваше имя?

– Степан, Ваше Благородие. – И немедленно поднялся.

– Вы видите каждый день всех приходящих в участок и ведете учет, как у вас с памятью?

– Да все в порядке, не жалуюсь, Ваше Благородие.

– Помните ли Вы свидетелей, приходящих по делу убитых женщин?

– Извините, Ваше Благородие, мне не положено об этом говорить и я не должен ничего знать.

Серов улыбнулся и направился в кабинет к Карпову и попросил об одолжении:

– Извините, Сергей Иванович, что беспокою.

– Полно вам, Иван Алексеевич, какое беспокойство.

– Мне нужен помощник. И я бы хотел взять вашего писаря.

От удивления у Карпова брови поднялись настолько, что он чуть не рассмеялся вслух:

– Степана? – Улыбнулся он, – мы вам можем и из нашего состава выделить человека, у нас есть и стажеры, и любого агента. Думаю, с вами каждый будет рад поработать.

– Нет-нет, не нужно. Он будет просто выполнять некоторые мои поручения, вести записи.

– Но, простите, Иван Алексеевич, он не служитель закона, а просто ведет учет посетителей и иногда рисует стенгазеты, к этому у него прямо талант. Ну, там, знаете, опасные преступники, лучшие сотрудники, новости. Мы просто не можем разглашать ему всю тайну следствия. Вы даже не представляете, какой он любопытный.

– Вот на это я и надеюсь. К тому же – все мы служители Царя.

– Ну что ж, раз вам так угодно, то мы организуем. Когда он вам нужен?

– Если можно, прямо сейчас. Не подумайте ничего плохого и не серчайте.

– Нет-нет, как можно. – Ответил Карпов, но явно пребывал в изумлении и не понимал, какую игру затеял Серов. – Идемте, я вам представлю вашего помощника.

Пока шли, следователь еще раз уточнил у Серова:

– Вы уверены в своем выборе помощника?

– Да, абсолютно. Поймите, я не очень люблю обсуждать свою работу с коллегами и всегда работаю один. Думаю, Степан именно тот, кто мне нужен.

– Степан! – Окликнул Сергей Иванович.

– Да, Ваше Благородие.

– Временно ты поступаешь на работу помощником к судебному следователю Ивану Алексеевичу Серову.

От удивления Степан осел на стул, затем немедленно поднялся. Улыбка на его лице была во все лицо, стало ясно, что писарь рад новой должности.

– Буду рад служить, Ваше Благородие.

– Ну и отлично. – Карпов развернулся и немедленно ушел.

– С этого момента можешь обращаться ко мне по имени отчеству. А теперь одевайся и идем.

5

Степан был одет по форменной шинели без знаков отличия, видимо выдали на службе. Улыбка так и не сходила с его лица:

– Ваше Благородие, ой, простите, Иван Алексеевич. Чем же я вам могу помочь?

– Для начала проводи в гостиницу «Славянский базар».

– Да-да, тут не далеко. Она находится на Никольской улице.

По дороге Серов начал свой допрос:

– Ну что же, Степан, расскажи теперь мне о свидетелях по делу.

– Что же вам рассказать?

– Кто-нибудь тебе показался подозрительным?

– Не особо, все были обычные люди. Не думаю, что они могли совершить преступление именно такое. Особенно тот сотрудник театра и аптекарь. Первый – вполне интеллигентный и держался очень спокойно, конечно, он был не доволен тем, что его чуть не арестовали. Говорят, у него даже возникли проблемы на работе. Но за такое время все само собой успокоилось. Особенно после того, как появилась следующая убитая девушка. Второй – аптекарь. Бедолагу так замучили, что он с допроса чуть не со слезами выходил. Однажды ему даже вызвали врача, оказалось у него проблемы с сердцем.