Адекватность и связь. Поиск оснований. Часть III

И у такого тебя – нет ни рода, ни племени, ни субъектии, ни включения, ни цели, ни мечты… Нет общего дела, нет никакой рес-публики (Res Publica)… Нет подключения к «тому мета», от которого это все, что тут, берет свое начало… и устремляется… Нет никакой жизненной правды, нет своих – и нет чужих, нет плеча – и нету строя, нет берега этих – и нет берега тех, нет никакой «великой правды зачем…», «всего того, зачем» каждое поколение до тебя боролось, вставало каждый день и двигалось вперед, преодолевая все сверхсложные, но уже забытые и непонятные сегодня трудности – это все стало бессмысленным… расслабься, и какая разница… – это все зря, ничего нет… Все потухло и утихло… Поэтому наслаждайся, живи для себя, то есть за счет других39, но ни для чего…, а точнее, побыстрее уничтожь всех кругом и себя каким-либо способом (их множество)…, и исчезни…, не мозоль глаза своим ничтожеством!

И пришедшие откуда-то, из какого-то «рядом», уже после с удивлением будут взирать на это опустевшее пространство… не понимая, а какая чума убила этот народ… Но имя этой чумы – «ничего…».

«Просвещенные» и производство положительного обмана

Рассуждения Вольтера о том, что, конечно же, «бог не существует», но если такое объяснить широким массам простолюдинов, то любой слуга может ночью за… господина. И отсюда «бог – это полезная, но иллюзия». И любой правящий «просвещенный» класс всегда находится перед дилеммой необходимости «транслировать массам иллюзии» для того, чтобы простолюдины (живущие в обязательном скотном дворе) не удалили господ.

Отсюда, любой правящий класс – нигилистичен-просвещен, и не верит в то, что проповедует скотам, и так было, есть и будет…, и поэтому очередной скотный двор – это наше все… И Оруэлл окончательно это все доказал, так что все понятно…, а теперь нужно переходить к размышлениям Хаксли или Гексли.

И можно также рассуждать о том, что такой обман может быть связан с различными причинами, то есть это не просто обыденный обман, а с таким обманом все сложнее:

– допустим, у простолюдинов отсутствуют специальные знания для осознания «сложных» вопросов, и поэтому обман (манипуляция, затуманивание) необходим для решения «важных»40 задач;

– но и, возможно, такой обман на самом деле положителен, так как он сохраняет жизнь не только господина, но и жизнь слуги в итоге. А кроме этого, обман сохраняет целостность, структуру производства-эксплуатации-выживания, которая позволяет продолжать быть и хозяину, и слуге в «позитивном» симбиозе.

В итоге, согласно таким представлениям о необходимой иллюзии, любое общежитие – это «синтетическая форма производства обмана», который выгоден всем. Но «истинные» господа в какого-то слабого бога и в другое похожее – не верят. Они всегда руководствуются только своим «просвещенным» разумом, и в этом их сверхсила, сила их «рационального» ума. И, конечно же, присутствующие (различные) иллюзии полезны, и потому их стоит до поры до времени оставить… Но кем являются эти «господа», верящие в Фауста, для тех, кто знает о том, что это только свихнувшийся самоуверенный старичок? И, возможно, он пока нужен, чтобы произвести г…

Освобожденная вещь

Итак, «связь – это полезная иллюзия», но нет никакой надежды на спасение от присутствующего скотства, а тем более на особое бытие, на бессмертие духа… И другой – это не бессмертная душа, как и «Я» в том числе. А все присутствующие – это «особые, но вещи», в конечном итоге такие же, как и «другие вещи», то есть куски мяса, предметы, тела, умные животные…, пораженные паразитами и микробами…

Но тогда с любым, с каждым, со всеми можно проводить «любые операции», так же как и с любым телом.41 Поступать как с куском дерева, заготовкой, стулом, дровами… А кроме того, нет никаких ограничений, остановок, так как нет никакой надежды, надежды на спасение, нет цели после и цели тут. Отсюда – можно «все что угодно».42

И логика «свободных» проста: нужно «освободить» человека, то есть «лишить его связи с тем», и сообщить ему, что он – только тело и программа. Или вещь, у которой наличествует ум-сознание, но нет связи.

А остальное, всякое «там», а точнее, «преданное забвению сильное тут»…, – это иллюзия, опиум для… И те, кто превзошел опиум, уверены в своем превосходстве над теми, кто мнит себя чем-то большим, чем животное…

И тогда такие «освобожденные, но вещи» могут быть чем угодно, а точнее, они становятся обычными предметами, ну или живыми, но не-о-душевленными скотами. И с такими вещами можно делать что угодно, они теперь свободны подвергнуться любой беспредельной эксплуатации, так как они никак не связаны с тем источником, который говорит о том, что «вещь – это только упрощение».

То есть представление о вещности – это не обыденно-выявляемая-непосредственная-последняя истина, понятная любому, а это очередная «иллюзия упрощения» более сильного присутствия тут в качестве чего-то другого, но замечание этого «сильного присутствия» – это особый труд, это особая способность, которая иногда даже запрещена для тех, кого упростили до скотов.

И пожелавший стать «таким свободным от иллюзий» будет обращен в вещь, в собственность, в цепочку производства, в предмет в гостиной, в орудие удовлетворения различных потребностей, в пищу, в удобрение…

У такой вещи могут быть полезные качества, такая вещь может обладать особыми сущностными преимуществами по сравнению с другими схожими вещами.

Боль, страх, желания, привязанности, страдания, душевные муки и терзания…, которые испытывает такая вещь – это только субъективные подпрограммы основной программы, и там, за этим, ничего «такого» нет, поэтому все это можно и нужно игнорировать в процессе пользования такой вещью.

То есть все субъективные впечатления такого не-о-одушевленного скота – это только несуществующие и несущественные иллюзии, на которые «им» не нужно обращать внимания (размышления о разном таком, представлены у О. Хаксли в работе «Луденские бесы»).

Но кто эти «они», то есть те, кто будет пользоваться такими вещами? Разве они не такие же скоты? Или они скоты, но с особой конституцией, которая их делает особыми, со специфическими преимуществами перед другими категориями скотов? Или, возможно, у первых скотов будут …?

Сверхэффективный менеджер

И особый уверенный в рубашке, в таком контексте овеществления – это уже не просто, в таком случае, безобидный мальчик, а это полезный сверхуправленец. Но почему, а что такого? И если все кругом – это только тела, тогда с ними рациональный43 сверхразум может производить различные операции.

А самый высший, умный, полезный «разум», в таком контексте, – это именно тот, кто умеет эффективнее всех работать с телами для достижения, конечно же, «рациональных» целей. Возможно, например, – это эффективная эксплуатация для строительства «эффективного сверхобщежития»; эффективного «развития» такого общежития, «естественный» отбор и размножение лучших, утилизация неэффективных в таком общежитии. И чем «прямее» методы – тем выше эффективность.

И такое не отрицает социальность, солидарность, солидаризм, …мократизм, гуманизм… и другое, но с приставкой «животный». То есть чем эффективнее организовано сильное взаимодействие тел – тем эффективнее такая система…

И такая сверх-антисистема требует определенного субъекта, а точнее, сверхсубъекта, или, может быть, антисубъекта? И, возможно, наличествует мысль о том, что в предыдущих «общежитиях» приходилось для уменьшения «усталости» от эксплуатации, то есть «эффективного использования предметов», придумывать различные «мета» или «опиумы», что позволяло внести устойчивость и успокоить тех, кто подвергнут переработке. Но в новой разумной полезной социальной солидарной справедливой честной системе эффективной эксплуатации – это все даже, возможно, мешает… Пора снять маски…(см. о таком в работах Бердяева).

Но, возможно, такое уже было, и, возможно, в итоге такое вырождалось в форму особой шизофрении. И в конце такого пути – психушка почти-существ, которые в итоге сожрут друг друга… Или?

И, возможно, такие «психушки» и были, но что о них известно, и кто их потомки? Или все же последователи всегда есть?

Способ иерархии у вещей

Как может существовать совместно сообщество только тел, ну или собрание необычных, но скотов?

У таких тел нет никакой запредельной цели44, у них нет никакой субъектии. Как же может выстраиваться иерархия у такого собрания? То есть если нет Цели, и нет служения такому, и движения к этому – в таком случае существует стадо, а не иерархия45.

Когда наличествует странная встреча с запредельным, а после – и служение ему, подчинение его логике, тогда присутствует и логика иерархии тут. И тогда, возможно, существует и причина как бы «эксплуатации», то есть это «способ движения куда-то для преодоления неадекватности». И тогда понятна цель, и присутствует конкретное объяснение происходящего, наличествует и система подчинения и др. И, возможно, тогда «то, что происходит» – это не эксплуатация, а «коллективные усилия для …»?

Но как же или почему одни скоты могут иметь преимущество перед другими (в царстве скотов), если нет никакого «действительного зачем царства»?46 Какое основание владения и распоряжения, почему одни скоты подчиняются другим скотам и для чего? Почему одни скоты служат предметом быта или обедом для других скотов?

И тут могут быть некоторые объяснения-манипуляции:

– Так как нет никакой цели собрания, кроме скотских, тогда (почему-то) среди равных скотов нужно выбрать кого-то во главе собрания по жребию.47 И тот, кого изберут, «тот и те, кто с ним» получат преимущества перед остальными, но в таком нет печали, так как это только на время… до новой жеребьевки…48 И, конечно же, жеребьевка может быть и там, где наличествует и странная мечта, но сама причина выбора в таких условиях становится совершенно иной.

– А кроме этого, преимущества одних тел перед другими могут определяться «естественными» основаниями. Некоторые тела могут обладать более высокой «рыночной» стоимостью, которая связана с их специфическими особенностями. К тому же, ум некоторых тел может быть более эффективным для выполнения тех или иных операций, и такие преимущества49 могут воспроизводить «естественную» иерархию (меритократия).

И тут может быть выявлена сумма различных «полезностей», и вся такая полезность требует особой эксплуатации, вплоть до сверхиспользования подобного «материала» в целях поддержания комфортного пребывания особых господ.

– И иерархия может быть объяснена неравными условиями предыдущего развития тел и тел до них, и такое может предполагать «естественную» иерархию. И таким образом иерархия, опять же, «естественна», то есть она соответствует «законам причинности», но как соотносится такая «свобода» и «причинность»? Причинность уступает место царству свободы (из Соловьева и других), то есть или одно, или другое. Причем а как же царство возможности соотносится с царством причинности? Причинность, возведенная в ранг естественного объяснения цепочки питания, полностью противоречит действительной свободе, а точнее, нивелирует ее до какой-то погрешности. Отсюда вся «свобода выбора» в собраниях тел – это нечто глупое и нечто мерзкое в итоге.

Трансляция вниз «освобождения» и конец правящих от старой субъектии

И в тот момент, когда правящая группа, группа организации похода к цели, и другие группы рядом, которые управляют жизнью субъектии, решают, что «связь – это полезная, но иллюзия» – то это начало конца. Затем, рано или поздно, резко или постепенно, идет трансляция такого мышления внутрь субъектии. А после то, куда шли, то, что строили, очередное царство справедливости, очередной «Град на холме» или что-то похожее – становится бессмысленным, далее исчезает нормальность, а после возникает очередная сверхфагия, ну и конец, если не будут найдены иные основания.

Но если правящая группа не организовывает охоту на мамонтов, а охотится на племя, и правящий не строит царство справедливости на земле, а «эффективно организовывает эксплуатацию скота для реализации своих или чужих целей», то тогда зачем он, такой «класс», нужен? И тут возникает не просто раздвоение, и исчезает не только общая субъектия – тут возникают противостоящие сверхгруппы, которые ненавидят друг друга сверхособым образом (и это опять же то, что происходило в Восточном Риме, в его последние дни, что можно прочесть в многочисленной литературе о таком).

Но что дальше? Когда правящий отрицает или ненавидит ту старую цель, из-за которой класс стал правящим, тогда он отрицает себя, и тогда он обязательно переродится особым образом. А в итоге «якобы эффективной эксплуатации для», конечно же, «разумных задач», он «употребит» тело и погибнет сам. Ну, или, возможно, употребляемая часть «усыпит» поводыря? Или, разложенный-раздвоенный правящий «употребит» и себя, то есть противостоящие группы уни… друг друга, освободив место другим? Или, такой свихнувшийся уйдет, а на смену ему явятся те, «иные»? (Гиперболическое описание такого представлено в серии фантастических романов Гордона Диксона «Дорсай»).

И конечно же, в каком-то конце всегда возникают мысли о том, что так как «иллюзия связи – это полезная мысль для остановки фагии», то нужно механически запустить процессы, которые позволят остановить или успокоить, упорядочить фагию, и тогда возникнет стабильно-остывающая субъектия, но со старым «мета» все решено – это никчемность. И тут нужен «закон», который не связан со справедливостью, и «закон» будет жестоко карать любого, кто решит превысить допустимую фагию.

Но что в итоге? В результате такая уходящая субъектия (собрание субъектий, цивилизация), в любом случае, выродится в дурдом. Если «другого есть нельзя – потому что это запрещено» – тогда это начало конца. Так как «потому что запрещено» – не отвечает на вопрос «почему?». И если ответ «почему?» не «определен в мета», тогда нет «действительных оснований», и поэтому запрет будет отброшен…

Полезный «гуманизм»

Если двинуться дальше, утверждая, что нет особого-Я, а существует только тело-Я, то в итоге и такое учение достигнет своего окончательного вырождения. В таком «мировоззрении» возникнет «полезный гуманизм», который может быть представлен в качестве теории, «что это эксплуатировать нельзя», потому что другой – «это ценность». Но какая тут может быть ценность, если «ценность» – это из «мета», а выделяемое тело – это из мира вещей (см. например, подобное у Ж. Маритена в работе «От Бергсона к Фоме Аквинскому»).

И, возможно, в момент очередного сверхразложения уже-не-правящие пожелают освободиться от «тела», окончательно избавившись от него. И такое «желание избавиться» может предполагать различную действительную реализацию, но причина всегда одна и та же – это стремление стать чем-то особо-выделенным, чем-то тем, что позволит перейти к действительному и окончательному скотству. То есть к сильной эксплуатации тела, при этом избавившись от запретов, которые мешают установить действительные правила сверхэксплуатации, которые почему-то скрываются от уже превращенных в скотов, или неких спартанских «илотов».

Итак, «кто есть кто – уже установлено». Присутствуют сверхправящие, и наличествуют остальные, ставшие в результате «просвещения» (завоевания, подавления) конкретным скотом, и между ними нет ничего общего…, нет никакой общей цели, нет никакого странного стремления за горизонт, и нет того особого источника, связь с которым присутствует в каждом, а есть только микробы ее.

И такой порядок вещей, такой новый МП – его пора не просто сообщить в каком-то особом виде, в виде сверхдостижения такой цивилизации. Но и пора все это – поскорее осуществить, с удовольствием предавшись…

Итоговое перерождение, слетевшее с катушек

Случается, что бывшая субъектия погибла, но не в результате внешнего захвата, поглощения, проигрыша, «экологического» кризиса. Гибель может произойти в итоге остывания цели и вырождения правящей группы, и такое вырождение и остывание будут происходить одновременно. Но новое сверхстремление для реализации «действительной связи» – так и не возникло, и что произойдет тогда?

Иногда новый-старый правящий класс-псих, который взял субъектию после гибели предыдущего, сошедшего с ума правящего, который тоже является порождением от такого класса-психа, может для сохранения своего положения мимикрировать, предлагая «техническую в куда»50, изображая при этом нормальность. Сам же он, конечно, верить в такое не будет, он будет считать «такое в куда» – глупостью для оглупленных дураков. И «дети» такого класса не будут служить этому слабому, они будут пытаться вырваться в другую, с их точки зрения, нормальную реальность. В итоге все такое «бытие» будет перерождаться в особую психиатрию.

Внутренняя субъектия будет находиться на границе нормальности, она будет пытаться вырваться из лечебницы, замыкаясь в себе или пытаясь покинуть территорию перерожденного смысла. Реальность, происходящее – будет кричать о своей шизофрении, упадок будет представлен в качестве развития, вырождение – в виде благородности, идиотизм – в качестве интеллектуализма; трусость, подлость, предательство – будут воспеваться; чистота и грязь – поменяются местами.

Правящий будет занят всеми запрещенными вчера формами фагии, а исчезающее «тело», взирая на такое, должно будет делать вид, что оно ничего не замечает. Тех же, кто не сможет жить в такой шизофрении, – уничтожат или им придется изображать из себя «нормальных», что в итоге тоже особая ненормальность.

И само «тело» в итоге тоже переродится, в нем возникнут «части» вывихнутых, понятых в такой психушке в качестве нормальных, которые будут с готовностью подпевать правящему, с готовностью помогая психу добивать все непереваренное от предыдущего тела. При этом они тоже не будут получать в итоге от такого ничего, становясь в результате продуктом фагии для правящего. И все такое собрание будет молиться чему-то особому, даже не всегда понимая этого.

И псих, для закрепления «своей маленькой утопии», с необходимостью будет стремиться понижать умственный уровень тела. И такое брошенное начнет слабеть, его поразит особое раздвоение, в итоге оно тронется.

И последующих, таких ниспадающих, деградирующих, и заменяющих друг друга лечебниц может быть достаточно. И все это будет стремиться к точке небытия. А затем, после, может быть что угодно…

(И «что-то из выше изложенного», можно обнаружить в рассуждениях Аристотеля «о спартанцах» в «Политике»).

Антимиф

Но может ли лечебница существовать без мифа? Возможно, что субъектия, или даже антисубъектия – не может существовать без мифа, без цели, или, возможно, антицели, или даже сверхантицели?

И отрицающие миф после воспроизведут антимиф, или отрицающие ЦЕЛЬ в обязательном порядке возьмут на щит особую антицель. И такая особая цель может распадаться на разное, на разные особые мифы, специфические вывихи… И тут особый марк… будет выброшен вон теми, кто решит преодолеть ту старую слабость, которая из подсознания мешала прийти к…

Но чем станет такое «собрание»? Оно сойдет с ума? Или ум в таком – это бесполезность?51 Но если бесполезность, то что затем? Собрание свихнувшихся или преклонившихся …?

(И различное мышление о таком, представлено в христианском экзистенциализме, а до этого у авторов мистиков, или у Платона, а в последующем, и в современной научной фантастике).

…

5. Адекватность и связь

Сильная тоска и точка

С помощью каковых методов можно обнаружить действительный дух? Иногда, вспоминая ушедших и ощущая «действительную тоску», «тоску по действительно-произошедшему» – возможно, начинаешь чувствовать и понимать, что все «действительно-происходящее» – это не только «сумма позитивистских теорий о происходящем». И замечая вот такое «действительно-происходящее» – возникает «действительное-ощущение чего-то особого, сильно-действительного», а не только голых умствований, которые могут доказать или опровергнуть что угодно.

И в момент возникновения «такого сильного ощущения» иногда можно заметить «особую странность», которая удивляет, но и раздражает, вызывает бешенство, а в итоге вопрос «почему?».

И такой «особый вопрос» не предполагает понятного ответа, и это не «психологическая проблема», которая, опять же, пытается убить «действительное бытие».

Вопрос навсегда останется вопросом и «особой тоской после»…, которая «выявляет ту странность» и «включает те механизмы», которые позволяют заметить действительную разницу между упрощенным куском материи и чем-то другим, сильной экзистенцией.

Конкретный сильный опыт

У действительно-присутствующего наличествует конкретный духовный опыт, который можно отрицать, можно признавать, можно его трактовать в качестве чего угодно с помощью каких-то упрощений. Но такой «опыт есть», и что это на самом деле – неизвестно, это тайна…

И такой опыт, его наличественность – возможно, говорит о разном, но перевести такой опыт в «учение о духе» – невозможно, это фикция. И какие-то модели могут быть, но это не сам опыт.

И такой «опыт духовного» без возможности его определить в качестве предмета или показать в качестве упрощенной модели – это нечто «очень сильное», а точнее, это некое «тотальное и единственное все».

И сильный «опыт» сильнее всех упрощенных разговоров о нем, и он сильнее любого выделенного мышления.

И всякое выделенное мышление, конечно же, либо отрицает, либо упрощает важность действительного опыта, но и любое выделенное мышление – только слабое производное от такого «опыта бытия», а что есть другое?

И забвение такого действительного бытия – это то, против чего восставали все экзистенциалисты, которые показывали присутствующее слабоумие или то, что наличие такого «опыта» – это и есть то «единственное присутствие тут».

Но почему-то в границах упрощенного выделенного мышления, которое, как всегда, стремится52 стать единственным мышлением, такая единственная действительность – объявляется несущественной.

И за возможность присутствовать в качестве «такого опыта» почему-то хочется держаться до конца.

И «опыт» позволяет присутствовать тут, в этом «странном куда-то, возможно, происходящем», присутствуя также в качестве неопределимой странности, и все вот такое «присутствие» – это какая-то сверхзначительность53, для «замечания» которой достаточно «сильно» замереть и остановиться…, но без последующей возможности разгадать такой «сон».

Но такое «замечание» о чем говорит? О том, что нужно что? В какой-то сон или в какой-то путь, путь познания, путь действия, путь участия, путь… в… этой неизвестно зачем разворачивающейся истории? То есть такой особый сон – это обязательный опыт бытия или практика, практика присутствия, присутствующая практика…

То есть «опыт духовного» – это Гегелевская или иная «практика бытия тут»54 в качестве конкретного исторического пребывания…, а не только некое абстрактное выделенное мышление о таком…

Отсюда, обнаружить духовное можно только по разглядыванию произошедшей и происходящей после-практики, но увидеть его непосредственным образом, то есть в качестве не происходящего, а чего-то выделенного – невозможно.

Тот, кто посильнее микробов

А что такое «справедливость»? «Справедливость» может восприниматься в качестве «эффективности», «полезности», «рациональности»… Но там, где наличествует мета-Я и другое мета-Я, «справедливость» может в итоге быть понята «как тождество». То есть любое «Я», и другое Я, и мое-Я – это все неделимые абсолютные и запредельные атомы, и нарушать целостность таких атомов – это и есть несправедливость.

Отсюда, к моему-Я и к другим-Я должно относиться как к своему «Я», как к вечному и неделимому. Никакая эксплуатация такого «Я» другим «Я» – не имеет права быть. Все «Я» должны иметь равные возможности и условия быть как «Я». Все «Я» являются (есть) равными, и поэтому они и должны быть равны. Такие «Я» делают всех равными, и это останавливает фагию, или определенным образом ее коррелирует, и направляет ее в другую сторону, к созиданию этого «Я». Но «теория Я» возникает только после определенного «заглядывания в мета». Если нет такого заглядывания, а затем и «разговора после», тогда нет и никакого ЗАЧЕМ, а затем и мыслей о неделимом «Я».

Особая связь

Правящая группа, если она правящая, обязана осознавать существующую шизофрению или присутствующую «неопределенность неопределенности». И для преодоления антишизофрении, для преодоления сверхадекватности, для того чтобы не свихнуться, не сожрать друг друга, для этого нужно то, что позволяет быть действительно-адекватными, там где на самом деле нет никакой формальной, рациональной, логической, а точнее, явленной адекватности.