Русские цари кистью датского художника

Одновременно художник обратил внимание на то, как "отлично сидела на Николае военная форма, и как живописно он смотрелся на фоне гусар придворного гвардейского полка и других военных, которые часто выстраивались шеренгами при входе во дворец или в его больших залах, где новый император принимал людей". Лауритц Туксен понимал, что для России это очень важно – в ней правитель был прежде всего военным, ибо страна была огромной, и на протяжении всей своей истории вела череду почти непрерывных войн за расширение и выживание. "Русские прекрасно помнят недавние страницы своей истории – войну с Наполеоном, Крымскую войну, войны с турками и ценят в императоре его бросающуюся в глаза воинскую стать и выправку. Несомненно, они видят в нем такого же способного командира, каким был и его отец, как-то сказавший, что у России есть всего два настоящих преданных союзника – ее армия и флот", – записывал в своем дневнике Лауритц Туксен.

На датчанина произвело большое впечатление то, как мужественно держался Николай после смерти отца, после того, как на его плечи легла ответственность за самую большую – по территории – страну мира. "Европейскому мозгу трудно вообразить ту меру ответственности и власти, которую неизбежно приобретает российский властитель, вступающий на престол. Она – столь же огромна, как и эта страна. В истории было немало случаев, когда люди просто не выдерживали такой ответственности, пасовали перед такой огромной властью, и не находили в себе ни душевных, ни физических сил ей соответствовать. Однако у Николая все это происходит как-то органично. Нельзя сказать, что это – прирожденный властитель, потому что такого рода людей в природе просто не бывает, но, с другой стороны, в нем явно присутствует то, чего недостает многим из нас – истинная властность, твердая основа, скрытая за внешними покровами императорского лоска. Видимо, именно такой человек и нужен России, хотя те вызовы, которые бросает властителю страна, являются подчас непомерными".

Насколько можно понять из анализа дневниковых записей Туксена, во время второго приезда в Россию – совпавшего таким почти мистическим образом с крутым поворотом в ее жизни – его живо интересовали особенности русской истории, в которых он начал разбираться. И в этой связи, естественно, он не мог пройти мимо трагической гибели Александра II, деда нынешнего императора Николая II, погибшего от рук своих собственных подданных. Художник чувствовал – видимо, как и многие русские – что страна нуждается в глубоких реформах, чтобы соответствовать требованиям современного дня и новейшей истории. При всем величайшем внешнем блеске российской Империи, всем было очевидно, что без подлинных реформ страна – обречена. Обречена на вечное отставание, на деградацию и, скорее всего, на революционный взрыв. Но в то же время страх пробить брешь в самом историческом фундаменте Империи сковывал все попытки радикальных реформ. И все эти дилеммы должны были лечь на плечи нового российского властителя. Сейчас, когда мы знаем, как закончил свои дни Николай и его семья и в какой обстановке оказалась к тому моменту Россия, мы можем оценить и глубину размышлений датского художника над судьбой страны и ее правящей династии.

Получилось так, что он пережил всех своих русских моделей – за исключением императрицы Марии Федоровны, умершей годом позже него самого. И она была единственной, чей конец был более-менее нормальным – если так вообще можно говорить о смерти. Смерть же Николая и его семьи была поистине трагической, мученической, и с человеческой точки зрения – ужасной и недопустимой. Моя личная точка зрения сводится к тому, что художник Лауритц Туксен – человек, в силу своей профессии обладающий более острым чутьем, чем "обычные" люди – что-то почувствовал уже в момент своей первой встречи с только что ставшим российским императором Николаем. Чутье Туксена словно позволило ему полубессознательно заглянуть в будущее – и прозреть его смутные контуры. Отсюда – особый тон его воспоминаний об императоре, записанных уже тогда, когда до его реальной трагической гибели оставалось больше двадцати лет. Когда, казалось бы, мало что вообще предвещало ее.

Вполне вероятно, что свою роль сыграла и особая "острота глаза" иностранца, увидевшего Россию со всеми ее проблемами и неразрешимыми противоречиями со стороны, и сумевшего поставить ей более точный диагноз, чем тот, который был по природе своей доступен самим русским.

Впрочем, это были только его личные дневники. И ни с кем, кроме как со своей женой Урсулой, он своими размышлениями не делился. Тем более он не пересказывал их своим царственным собеседникам.

Да и вряд ли они поняли бы его. Воспоминания других современников Николая II рисуют менее подкупающий облик царя, чем Лауритц Туксен. В этих воспоминаниях Николай предстает довольно своенравным и весьма упрямым человеком, имеющим свое собственное мнение и настаивающим на нем, чего бы это ему не стоило. И практически не способным корректировать его под внешним воздействием.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.