Альтернатива. Совиное гнездо

Саша отдернула руку и вскочила на ноги. Ей казалось, что она пробежала марафон – так неистово колотилось сердце. Единственным ее желанием было выбежать из этого небесного кабинета и бежать как можно дальше, наплевав на возможную потерю работы и забыв обо всем бреде, который произошел с ней за последние сутки.

Мозг пытался справиться с обрушившейся на него информацией, и не придумал ничего лучше, чем отторгнуть ее.

– Я не верю вам, – убежденно сказала Саша. – Я не знаю, что это такое… Розыгрыш, или вы просто издеваетесь от скуки… Но все это – просто бред сумасшедшего. Если вы реально верите во все это – просто проверьтесь у специалиста. И идите, пожалуйста, к черту со всеми вашими «homo alternatus».

Она развернулась, стараясь не слишком спешить и выглядеть достаточно уверенной, если ее действительно снимает скрытая камера, и двинулась к двери. Амадео проводил ее спокойным взглядом, но на пороге ровно сказал:

– Я обещал вам доказательство. Посмотрите на песочные часы, Саша. Это все, о чем я прошу.

Девушка замешкалась, но все-таки обернулась, ожидая увидеть что угодно вместо часов – розового динозавра, бугимена, объектив камеры… Но это были просто те же самые часы. С тем же самым песком.

– И что? – начала было она, но поперхнулась воздухом от осознания.

С тем же самым песком в том же самом положении, в котором он был двадцать минут назад.

Время будто остановилось.

Саша неверяще моргнула и повернулась к стоящему у окна Амадео…

Но его там не оказалось.

– Как....

– Я здесь.

Он сидел рядом. В том же самом кресле и в той же самой позе, что и в начале разговора. Более того – Саша, только что стоявшая у двери с намерением ее открыть, оказалась сидящей в соседнем кресле с сумкой на коленях. Часы стояли на столе, и песок в них сыпался в нижнюю колбу именно так, как должен был – спокойно и размеренно.

Ее собственные наручные часы показывали, что прошло всего лишь несколько секунд с того момента, как она поставила бронзовую вещицу на стол.

– Господи, – вскочила Саша, отодвинув кресло; ноги не держали, и пришлось схватиться за столешницу, чтобы не упасть. – Как вы это сделали?

– Это моя Возможность, Александра, – серьезно сказал Амадео, открыто смотря ей прямо в глаза. – Я умею контролировать воспоминания.

КОЖА, В КОТОРОЙ ЖИТЬ

Это стало модным – говорить о выходе из зоны комфорта.

Будто бы в этой самой зоне заключены все страдания человека, все причины его недовольства жизнью, все его проблемы – от пивного брюха до идиотских законов, которые принимают в твоей стране. Если с брюхом человек еще может что-то поменять, то с чужой глупостью – вряд ли.

Что вообще это такое – зона комфорта? Мы собираем ее по кирпичику всю жизнь: от первого слова матери до привычки вставать по будильнику во взрослом возрасте; от любимого персонажа в сказках до образа идеального партнера; от ролей в детских играх до ролей социальных. Мы накачиваемся штампами и стереотипами, мы сознательно выбираем их с одной-единственной целью: упростить сложный и слишком непредсказуемый мир, прописать для него какую-то свою программу симпатий и антипатий, свою систему ценностей.

Как иначе разобраться, как иначе поверить, как иначе жить без этой тихой гавани, в которой точно известно, кто ты и кто все вокруг тебя; в котором привычные обряды и ритуалы занимают время и избавляют тебя от необходимости принимать решения заново? Однажды выполненное действие оказалось замечательным, и мы выбираем выполнять его постоянно, соглашаясь сначала на «замечательно», потом на «хорошо», потом на «приемлемо» и, наконец, на «привычно».

В один день привычное совсем потеряет краски; и тогда – да, пора, пора тебе выходить из зоны комфорта, пора рушить свой мир и строить на его обломках новый, светлый и яркий или ужасающе неправильный, но такой, который мог бы избавить тебя от набивших оскомину программ. Впрочем, всегда есть выбор остаться в своем болоте и не просить большего, рискуя не получить ничего; журавль в небе, синица в кармане – все нормально.

Выйти или остаться – любой вариант будет априори правильным, если ты делаешь выбор сам.

Но если тебя хватает за волосы какая-то могучая неизвестная сила и выдергивает из привычного болота без твоего на то желания; если все, что ты можешь – барахтаться в воздухе и пытаться понять, откуда в нем столько кислорода; если нет ни одной опоры и ни одного обещания от судьбы – только невесомость, неопределенность и – чего уж там! – первобытный ужас… Будь это даже самое светлое будущее из тех, что могли с тобой случиться, ты все равно будешь хотеть только одного: пожалуйста, не так быстро. Пожалуйста, дай мне что-то, что я знаю. Объясни мне хотя бы правила этой новой игры, если мое участие в ней уже не отменить.

Что до Саши, то ей правила объяснили довольно подробно и даже выдали несколько официальных ламинированных листов с мелким машинным текстом. Буклеты с памятками, карта Альтернативной Москвы с отмеченными на ней местами, где можно получить «особое отношение и услуги», два купона на визит к психотерапевту в качестве «психологической реабилитации» (на третий визит – скидка 20%!) и что-то вроде Конституции и Уголовного Кодекса в десяти коротких тезисах. Последний документ был украшен сразу тремя печатями – администрации президента, администрации города и администрации Альтернативной Москвы (надо же!) и двумя подписями: министра внутренних дел – видимо, чтобы показать всю серьезность ситуации – и некого Канцлера Альтернативной Москвы Колчака В.А.

«Он восхитительный человек и настоящий лидер, – сказал ей Амадео несколько часов назад. – Его забота о ситуации – это пример невероятно чуткого руководства».

Саша покивала, но поняла только одно: если о человеке говорят хорошо за глаза, то он либо действительно ангел, идеально выполняющий свои обязательства, либо настоящий дьявол, у которого уши везде и всюду. Какой из двух вариантов верен, Саша пока не разобралась.

Ей вообще во многом предстояло разобраться, если она хочет остаться в своем уме и трезвой памяти. Период истерик, недоверия и даже слез утих – благодаря Амадео, который убил несколько часов, на практике доказывая ей реальность ситуации – и Саша перешла в стадию принятия. Факты, какими бы невероятными они ни казались, таковы: у нее что-то вроде серьезной болезни с обманчиво приятными симптомами, и, если она не хочет пачками доводить людей вокруг до оргазма или безумия (а заодно и себя – до возможной смерти), ей необходимо учиться жить заново. И многое, очень многое узнать о мире.

И начать стоит хотя бы с этой жутко официальной листовки с печатями. Возможно, сейчас написанное на ней перестанет изображать из себя китайскую грамоту.

Саша уселась на арбатскую скамейку, разложила всю свою образовательную макулатуру на коленях и углубилась в чтение.

«ИНСТРУКЦИЯ ДЛЯ СУБЪЕКТОВ, ОБЛАДАЮЩИХ ВОЗМОЖНОСТЯМИ»

Возможность, какой бы она ни была, совместима с жизнью. Главное для Субъекта – постоянный контроль над Возможностью.

Возможность – не дар, но ответственность. Обладание ею – не право, а обязанность. Субъект, обладающий Возможностью, обязан неукоснительно следовать всем пунктам Инструкции. Нарушителей ждет лишение Возможности.

Ладно, с этим более-менее понятно. Сухим канцелярским языком сказано: не ходи налево, не пугай людей, не тряси волосами в общественных местах – а то получишь по шапке за свою безалаберное поведение. Типично русско-административный подход к делу. Что там дальше?

Существуют Возможности, похожие по свойствам, но при этом двух одинаковых Возможностей не существует. Каждая Возможность обладает своими особенностями в зависимости от личности Субъекта и требует индивидуальной меры контроля.

Возможность следует использовать ровно столько, сколько необходимо для поддержания жизни. Неиспользование Возможности приводит к смерти Субъекта. Чрезмерное использование Возможности приводит к смерти Субъекта.

А вот это уже интереснее. Видимо, об этих самых Возможностях человечеству известно до стыдного мало; это что-то вроде молний для питекантропа или вертолетов Да Винчи для его эпохи. А когда человек чего-то не понимает – он боится. А когда он боится – он прилагает максимальное количество усилий, чтобы это контролировать. Саша была умной девочкой с дипломом лучшего университета страны; и свою корочку она заслужила сполна. Воспитанный на сравнениях разум понял, что теперь Саша представляет из себя опасность для отлаженной людской системы с государствами, конституциями, тюрьмами и выборами. А то, что опасно, необходимо сдерживать.

Это вполне могло бы стать поводом для бунта – все-таки Саша была натурой романтичной и склонной к борьбе за истину – если бы не одно «но». Саша была теперь опасна и для себя тоже, и без помощи она не справится. За последние часы ей пришлось побегать по бывшему «офису», оказавшемуся чуть ли не цитаделью в фантастическом фильме, и пройти десяток медицинских кабинетов на третьем этаже. От терапевта и сдачи крови до полного МРТ – ее исследовали так, словно собирались отправить в космос. Однако ни слова о том, в чем причина ее Возможности, Саша не услышала.

Словом, можно было бороться – но с чем и за что? Гораздо логичнее было принять помощь. Живут же люди.

Использование Возможности допускается только в специально отведенных условиях и под контролем Регистратуры. Использование Возможности в личных целях без согласования с Регистратурой запрещено и карается лишением Возможности.

Для контроля над использованием Возможности на запястье каждого Субъекта должна быть нанесена Сигнальная Татуировка. При ее выцветании более чем на 50% следует немедленно прибыть в Регистратуру для использования Возможности. При полном выцветании Сигнальной Татуировки Субъект умирает. Соблюдайте индивидуальный график профилактического использования Возможностей! Залы Использования открыты для населения по вторникам и четвергам с 12 до 18 часов.

Шестой пункт и стал причиной Сашиной вечерней прогулки по Арбату. После всех сегодняшних процедур ее ждала последняя и – по мнению девушки – наиболее страшная: ей предстояло сделать Сигнальную Татуировку в салоне «Дракон», напротив которого она сейчас и сидела. Саша неосознанно потерла левое запястье, где совсем скоро появится рисунок. Не то чтобы она вообще когда-то хотела разукрашивать свое тело. Впрочем, Амадео заверил ее, что здешний мастер просто творит чудеса.

Да, шпионская история продолжается: обычный тату-салон в самом сердце города, мимо которого ходят тысячи туристов, на самом деле имеет второе дно. На выданной девушке карте он отмечен красным восклицательным знаком: в местах с этой меткой должны побывать все «Субъекты» в первые двое суток после обнаружения Возможности. Зайди внутрь, попроси об эксклюзивной, альтернативной татуировке – и ты свой. Для тебя открыты уже не просто «рисуночки», а кое-что большее.

«Посмотрите повнимательнее их услуги, Саша, – улыбнулся ей Амадео, провожая девушку до двери. – В вашем новом положении определенно есть некоторые плюсы, недоступные другим людям. К примеру, вы можете сделать себе еще одну татуировку, которая навсегда избавит вас от вероятности попасть в аварию. Или убережет от грабителей. В «Драконе» рисуют не только необходимые Сигнальные метки.»

Но ладно, на это она сейчас точно не настроена; тут одну бы выдержать. Что там еще пишут в Инструкции?

Каждый Субъект имеет право на помощь Регистратуры. Взамен Субъект обязуется оказывать услуги по требованию Регистратуры и без выяснения дополнительных обстоятельств. Субъект, отказавший в услуге, теряет право на помощь Регистратуры. Запись об этом вносится в его личное дело.

На ведение публичной, политической, журналистской или военной деятельности во Внешнем мире Субъект должен получить разрешение Регистратуры. Разглашение информации о Возможностях, Альтернативном мире и Регистратуре карается лишением Возможности.

«Но я же журналист! – помнится, раскричалась Саша. Амадео покивал и успокоил девушку: случай Саши особый, и работу ей оставлять не придется. Более того, теперь никаких скучных сюжетов о солнцеедении; ей предлагается быть специальным корреспондентом, ведущим расследования. И первое задание практически видно из окна офиса: необходимо написать сюжет о «Совином гнезде» и его прекрасных хозяйках. Интересует все: от качества выпивки до биографии персонала. В Москве не так много мест, куда могут без стеснения пойти альтернативные люди. Стоит рассказать о пабе, находящемся в самом центре города. Только сделать это следует по-тихому, не привлекая к себе внимания персонала и владелиц: в формате, так сказать, тайного покупателя. И если местечко так себе, то писать об этом необходимо честно!»

На самом деле, задание Сашу немного напрягло. Была в нем какая-то нелогичность. Почему именно сейчас стал нужен этот сюжет? Почему не послали ту же Соню-Пони, которая, оказывается, тоже обладает Возможностью? Да и отношение барменши, когда она говорила о Регистратуре, не очень вяжется с тоном, которым Амадео давал задание. Саша постаралась было осторожно выспросить причины такого сюжета, но в ответ получила только приятный, почти дружеский смех.

«Саша, не надо видеть во всем заговор, – отсмеявшись, ответил мужчина. – Это заведение находится прямо у меня под окнами. Ну неужели вы думаете, что будь нам в нем какой-то интерес, оно бы тут все еще было? Обычный паб. Говорят, там неплохие бизнес-ланчи. Ладно, хорошо, я не хотел вам говорить, но вы меня вынудили. Это задание – скорее проверка для вас. И попытка помочь вам узнать пока новый для вас мир, познакомиться с людьми и обвыкнуться немного. Вы очень тяжело все приняли. Я подумал, что это может сработать. Я ошибся?»

Саше стало стыдно. Действительно, могла бы и сама додуматься! Вспоминая заново этот эпизод, девушка даже немного покраснела и, кусая губы, вернулась к Инструкции.

Субъектам, обладающим Возможностями, не рекомендуется вступать в брачные отношения с другими Субъектами. Субъект, вступивший в такие отношения, обязан находиться под усиленным контролем Регистратуры.

Субъектам настоятельно рекомендуется не разглашать информацию о своей Возможности другим Субъектам. Объединение в группы, партии, общественные движения, не относящиеся к Регистратуре, карается лишением Возможности.

Девятый пункт – вот где загадка. Саша так и не поняла, что такого страшного может быть в браке между двумя альтернативными людьми. Это просто дискриминация какая-то! Нет, конечно же, она не собиралась в ближайшее время вступать в брак. Да и вообще с отношениями ей особенно не везло; однако почему? Амадео долго объяснял что-то про взаимодействие Возможностей и последствия от того, что два альтернативных человека находятся постоянно рядом и в перспективе заведут детей. Мол, велик риск… Чего-то там. Честно говоря, в какой-то момент ей будто поставили фильтр в уши: здесь она не поверила ни единственному слову мужчины. Только точно поняла: надо быть очень осторожной.

На этом суровая Инструкция кончалась. Только подпись Канцлера и маленькая приписка о том, что вопросы и просьбы о помощи рассматриваются в Регистратуре каждый второй четверг месяца. Саша представила гигантскую советскую очередь, стоящую у дверей офиса, и улыбнулась. Некоторые вещи в этой стране не меняются, под каким соусом их ни подавай.

Время близилось к семи. Оттягивать больше нельзя – иначе она или не успеет сделать Сигнальное тату, или не попадет в «Совиное гнездо» на встречу анонимных алко… альтернативных людей. Саша собрала свои бумажки, с трудом запихнула их в сумку и решительно двинулась к двери салона.

За стойкой обнаружилась худющая девушка в татуировках, похожая на некормленного жирафа с расцветкой черно-белых цветов. На шее у нее было какое-то немыслимое количество ожерелий-колец, как у женщин из африканских племен. Девушка красила ногти на правой ноге, закинув ее прямо на стойку с телефоном. Из колонок позади нее доносилось дребезжание какой-то металлической группы.

– Добрый вечер, – начала Саша. – Мне бы… Эм… Эксклюзивную татуировку.

Администраторша вздохнула и медленно, будто издеваясь, убрала ногу со стойки, прежде чем продолжить скучающим голосом:

– Все, что захотите, нарисуем. У вас есть эскиз, макет? Если нет, наши художники готовы его подготовить в срок от трех дней…

– Нет, – перебила ее Саша. – Мне нужна альтернативная татуировка.

– А, – совершенно спокойно кивнула девушка. – Это без макета. Идите в ту дверь и вниз по лестнице. Там диванчик, посидите. Майя занята пока, потом заберет вас.

Саша кивнула и пошла в указанном направлении. На цокольном этаже оказалась довольно уютная комната с белым диваном и стеклянным столиком, на котором были навалены журналы и каталоги. Здесь даже была кофемашина, чем Саша с удовольствием и воспользовалась.

Это казалось почему-то совершенно нормальным: потягивать неплохой капучино и листать каталог услуг, где вместо рисунков было изображено человеческое тело с отмеченным на нем местами, где можно сделать татуировку. Рисунок на затылке, под волосами – для развития памяти. Правая лодыжка, сантиметр ниже косточки – гарантия того, что поездки будут проходить безопасно. Левая лодыжка, но выше на сантиметр – помогает избегать ненужных трат.

Описание услуг немного напоминало эзотерический салон: подвеска с этим иероглифом принесет удачу в делах, а с этим – в любви… Но при этом все «товары» были вполне приземленными и не пытались смахивать на чудеса. Скорее, это было что-то вроде перманентной прививки от чего-то и для чего-то; только вместо вакцины – татуировка. Рисунков не предлагалось, только места, где можно его сделать, и функция. Саша решила, что эскизы должен подбирать сам мастер.

Ждать становилось скучно; Саша отложила каталог услуг и хотела уже достать телефон, когда из ближайшей двери раздались голоса.

– Я вообще не понимаю, как у тебя хватает наглости о подобном просить, – говорившая явно была раздражена. Сразу после этой фразы что-то, кажется, уронили; или швырнули.

– Я не прошу ни о чем новом, Майя, – со вздохом ответил кто-то второй. Этот голос был глубоким, спокойным и немного усталым. Саше подумалось, что таким голосом нужно успокаивать диких зверей. – Раньше ты не видела в этом ничего предосудительного.

– Времена изменились, Ань, – резко ответил первый голос. – И если раньше у меня был какой-то повод, чтобы рисковать собой и своим бизнесом, то сейчас у меня его нет. И ты прекрасно знаешь, почему.

– Не надо переводить все на личности, – холодно заметила вторая собеседница. – Есть мы, есть всё, что между нами, а есть сотни людей, которым нужна помощь. Насколько я помню, тебя волновала их судьба, когда мы все это начинали.

– Да, вот только продолжать ты решила без меня.

– Во-первых, ты сама отказалась рисковать. И я понимаю, почему. Во-вторых, повторюсь: давай оставим прошлое в прошлом. Речь не об этом.

– Конечно же, не об этом! – саркастично рассмеялся первый голос. – Ты же не любишь говорить о том, что тебе неприятно. Окей, давай без личностей. Чисто по делу. И мой ответ: нет. Я не буду рисковать, Аня. Если раньше было более-менее спокойно, то сейчас кое-что начало происходить. Мне клиенты, знаешь ли, рассказывают всякие вещи. И с меня хватит. Я не твоя Кара, которой закон не писан!

– Ты можешь нормально объяснить? – еще более устало спросил второй голос.

– Нет, – отрезал первый. – Сама скоро все узнаешь. Я тебе не служба новостей.

На несколько минут в комнате повисло молчание, неудобное настолько, что даже Саше, сидящей в соседнем помещении, захотелось выйти покурить.

– Майя, – наконец тихо позвала та, кого называли Аней. – Нам действительно нужна твоя помощь. Кроме тебя больше никого нет.

– А я действительно не могу ничем тебе помочь. Мне есть, что терять, Аннет, – не менее тихо ответили ей. – Знаешь, он ведь в этом году в первый класс пошел…

Они снова замолчали. В тишине кабинета мирно простучала чайная ложечка. Саше становилось все более некомфортно: невольно она подслушивала что-то очень личное. И, судя по тону разговора, не совсем безопасное.

– Ладно. Послушай… – наконец произнесла Майя. – Все, что я могу сказать… Ты ведь знаешь эту китайскую лавочку в Камергерском?

– Кукольная, что ли?

– Да. Так вот… Не будет там сегодня больше лавочки.

– Подожди… – удивленно выдохнула Аня. – Как так? Да у нее чуть ли не президент же бывал!

– Президент-не президент, но половина министров точно. Но вот… Не будут больше.

– Быть не может. У нее крыша на трех континентах. Не тронет ее никто.

– Уже тронули. Прямо сейчас трогают. У меня опер Канцлера сидел час назад. При мне докладывали ему по скайпу. Не веришь – езжай да посмотри. Только, пожалуйста, завтра и осторожно. И вообще… Зря ты сюда пришла. Больше не приходи.

– Майя…

– Я сказала, не приходи. У вас есть Кара. Вас не тронут. Меня могут в любой момент.

– Ты им нужна.

– Да, как и тебе… Вам. Меня не тронут. А вот Егора…

В наступившей тишине тихий вздох и шуршание ткани показалось невыносимо громким. Словно невидимый звукорежиссер в погоне за саспенсом подкрутил колки до максимума. Саша знала, что ей необходимо встать и выйти за дверь, не присутствовать при этом взаимном разоблачении когда-то, видимо, очень близких людей; при этой тяжелой битве между обидой, необходимостью и страхом. Но она продолжала сидеть, баюкая в руках уже совершенно пустую чашку, и жадно вслушивалась, безошибочным чутьем настоящего журналиста понимая, что за пудрой взаимного напряжения и человеческих факторов скрывается что-то глобальное и важное, что-то, затрагивающее, возможно, теперь и Сашу.

Вряд ли она понимала и пятую часть того, о чем они говорили. Но мрачный флер Регистратуры маячил в разговоре грозовой тенью. Что делать с этой информацией? Позвонить Амадео? Сохранить себе? Стоит ли вообще что-то делать? Она только несколько часов как упала в эту новую реальность, и от всего пережитого давно кружилась голова. Саша не была готова разбираться во всем сейчас и сходу принимать чья-то сторону. Почему она вообще должна? Господи, она и политические новости обычно пролистывала, как бесполезные!

– Я поняла, – прервал ее размышления голос Ани. – Значит… Даже сегодняшних к тебе нельзя?

– Пусть приходят в порядке очереди. Официально, – глухо ответила Майя. – Иначе я не приму.

– А если я попрошу Кару за тебя вступиться? – не оставляла попыток собеседница.

– Вот уж чего еще! Во-первых, это сразу меня противопоставит! А я хочу просто спокойствия, и думала, что нормально объяснила тебе это! Во-вторых… Очень надеюсь, что она вообще. Никогда. Тут. Больше. Не появится. А если появится, я ее по-своему встречу. Ясно?

– Ясно, – примирительно ответила Анна. – Думаю, мне лучше попрощаться.

Не слушая ответа Майи, Саша встрепенулась, нашарила наушники в сумке и молниеносно вставила их в уши, включая на полную громкость музыку. Как раз вовремя: дверь напротив распахнулась, и оттуда вышла сначала элегантная блондинка в стильных очках, а за ней – татуировщица. Блондинка вышла из помещения, не взглянув на Сашу; вторая же молодая женщина остановилась около нее, вопросительно глядя на девушку. Призвав на помощь весь свой актерский талант, Саша невозмутимо вытащила наушники и улыбнулась ей.

– Здравствуйте, – приветливо начала она. – Мне сказали к вам прийти.

– Я поняла, – кивнула Майя. – Пойдемте в кабинет. Обещаю – больно не будет.

Они направились в ту самую дверь, из которой только что выходила блондинка. Внутри оказалось довольно уютно: большое зеркало, множество профессиональных атрибутов и десятки фотографий клиентов, с улыбкой демонстрирующих свои татуировки. Майя указала клиентке на кресло, а сама отошла к шкафу, что-то там разыскивая.

У Саши появилась возможность наконец-то ее рассмотреть. На самом деле, посмотреть действительно было на что. Майя не была похожа на тату-мастеров, какими их представляют обычно. У нее самой не было видно ни одной наколки, никакого пирсинга; она даже не была накрашена.

Волосы были обстрижены практически под ноль: короткий пушок, почти светившийся от света комнатной лампы, не в счет. Черты лица будто нарисованы – настолько правильными они казались: тонкие строгие губы, аккуратный нос, большие светлые глаза в обрамлении художественно четких бровей. Это было лицо греческой статуи, но не живого человека; что-то мраморно-холодное, но при этом становившееся потрясающе живым, когда в него пробиралось человеческое несовершенство эмоций. Ее нельзя было назвать канонно красивой; она даже не была особенно стройна – нет, скорее, гармонично сложена, да к тому же имела явно великолепный вкус, потому что одежда ее была подобрана ровно так, чтобы показывать ее лучшие стороны, скрывая недостатки. Великое умение женщины, превращающее ее в произведение искусства.