Жених для неудачницы

Глава 33 Денис!!!

Я не знаю, сколько уже сижу в этом подвале, может день, а может два, а может уже и неделю, здесь не заметно течение времени.

Раз в день ко мне спускается Ангелина, приносит в миске кашу и меняет ведро. Все это делает с брезгливым выражением на лице.

Она проверяет крепость моих оков, дергая цепь, к которым прикреплены мои наручники, меня при этом вздергивает вверх, выворачивая суставы, как бы не старалась сдержаться, слезы наворачиваются на моих глазах, и я непроизвольно вскрикиваю.

А Ангелина, получив порцию удовлетворения от моих страданий, удаляется победным шагом.

Чтоб ты хоть раз, спускаясь сюда, навернулась с лестницы!!!

Все эти дни не вижу солнца, даже лучика его, не понимаю, сколько прошло дней, потеряла счет часам, в моей темнице светит только маленькая тусклая лампочка высоко под потолком. Изредка ее выключают, и так я понимаю, что ко мне больше никто не спуститься.

Страшные мысли закрадывается мне в голову!

Меня здесь похоронят!

Тут никто никогда не найдет!

И я не увижу больше никогда солнечного света, голубого неба, как меняются времена года и с ними меняется земля вокруг! У меня не будет будущего, о котором я мечтала.

А ведь почти уже получилось, если бы тогда не сглупила и не пошла со Стасом!

Я больше никогда его не увижу Дениса, маму, любимую бабушку, от этих мыслей наворачиваются слезы, но не буду плакать, не доставлю этим мегерам такого удовольствия. Эти две злобные тетки, не знающие любови, не дождутся от меня слез. И все-таки я тихонько плачу.

В один из таких тоскливых дней скрепят ступени, и ко мне в подвал кто-то спускается. Каково было мое удивление, когда я поняла, что на сегодня мой посетитель – Витька. Он сильно изменился, толи осунулся, толи больше похудел, вдруг стал похож на тень (тень отца Гамлета), волосенки поредели, под глазами залегли тени, на лице видны стали следы побоев (когда только успел), его взгляд холодный, какой-то жесткий, в презрительно прищуренных глазах – ненависть.

– Ну что, сука, отбегалась, – эти слова он просто выплюнул мне в лицо.

Витька стоит возле лестницы, не приближаясь ко мне, видимо хорошо запомнил нашу последнюю встречу, слова как пули вылетели из его рта.

– И тебе, Виктор, здравствуй.

– Что мне твое «здравствуй», у меня по твоей милости два ребра сломано, нос и нет двух зубов, – Витька говорит, шепелявя, значит все-таки достала я его тогда.

– А я то думаю, чего это ты во внешности поменялся как-то, возмужал, да ты не переживай, шрамы украшают мужчину, – смотрю на этого щуплого паренька, и сама себе удивляюсь, чего это я его сразу не отлупило, могла и охоту жениться так отбить.

– Да я работы по твоей милости лишился, чуть уголовником не стал, – Витька сверкает злыми глазенками, брызжет слюной.

– Какие твои годы, станешь еще, да и что там за работа то у тебя была, мальчик на побегушках.

Да ты, да ты…– у недалекого глуповатого Витька слова закончились. – Сука!

У Витьки краснеет лицо, он брызжет слюной, но подойти близко боится, в его позе угроза, крепко сжаты кулачки, того и гляди бросится, но поорав на меня, он убегает наверх, видимо побежал мамочке жаловаться.

А на меня накатила тоска! Ведь Витька отпустили, а это значит только одно – мои дни почти сочтены, сейчас меня заставят поставить подпись под брачным договором и все. На душе тоскливо, безысходность, все определено наперед, а мне остается только проклинать деда, которого я не знала. Именно из-за его решения я лишилась матери, жила всю жизнь прислугой у его старшей дочери, не видела ни детства, ни юности, и сейчас из-за его глупого завещания лишусь жизни….

Так и сидела, оплакивая свою судьбу, когда услышала наверху топот и гам, грохот. Непонятная возня, дверь в подвал распахивается, и грузная Алла Семеновна что- то вволокла внутрь, это что- то падает вниз по ступеням. И тут я понимаю, что это Денис!

Его волосы в крови, царапины на лице и плече, рубашка расстегнута и выпачкана кровью. Я в ужасе, тянусь к нему, но цепи, которой я привязана, не хватает, мне не дотянуться, могу лишь дотронуться до его ноги. Слышу разговор через плохо закрытую дверь подвала.

….этот следил за домом, небось ухажер…

…надо его кончать…

…когда стемнеет…

…вырыть яму…

У меня холодеет спина и руки, капли пота выступили на лбу, ладони и подмышки стали мокрыми. Боже, я боялась за свою жизнь, теперь боюсь за его жизнь!

Я готова на все, только бы он жил!

Пытаюсь тормошить его, но он не открывает глаза!!!

Слышу, как хлопнула входная дверь, кто-то подходит к двери в подвал и крепко ее запирает.

Темно, свет лампочки очень тусклый, на грязном полу вижу бледное лицо своего любимого, слезы бегут по моему лицу, слезы отчаянья …

– Не плачь любимая, я еще не умер, – подскакиваю не то от радости, не то от испуга, чуть не заорала.

– Ты жив? – хрипло спрашиваю, голос предательски сел, почти сиплю.

– И практически здоров, – слышу знакомые вибрации, от них по всему телу катиться приятная дрожь, внутри разливается тепло, и коленки предательски дрожат.

– А как ты тогда…

– Прикинулся, что меня эта дура толстая контузила, иначе бы не оказался здесь, нам надо было найти место, где они тебя держат, – и он перекатывается на другой бок и салится.

Он смотрит на меня своими глазищами, в темноте подвала они кажутся темными, но такими родными и любимыми, и улыбается. И мне так становится хорошо, как будто в мой страшный подвал заглянуло солнце, и теперь страшно уже не будет.

С его появление пришла надежда, надежда на то, что мы выберемся.

– А как вы догадались у кого я?

– Это долгая история, – и он сел, потирая шишку на голове.

Усмехнулся и начал рассказывать.

Глава 34 Рассказ Дениса

Денис привстал, полностью разогнуться у него не получилось, балки погреба не были насчитаны на его рост, поэтому ему пришлось перебираться ко мне почти ползком. Он сел рядом, обняв меня и поцеловав в макушку, и стал рассказывать, перебирая своими пальцами мои волосы, а я сидела с открытым ртом и слушала. И только теперь поняла, сколько хлопот, тревог доставила близким мне людям из-за своей беспечности.

– Хватились мы тебя к обеду, когда я тебя не нашел, то стал звонить, но твой телефон был выключен. Я точно знал, что этого не может быть, ведь проверял зарядку твоего телефона каждый день, и был уверен, что ты его не при каких обстоятельствах не выключишь, как мы и договаривались. Позвонил Руслану, мы попытались искать тебя своими силами, но у нас не получилось.

– Это моя вина, что ушла со Стасом и не позвонила, не поставила тебя в известность.

– Не вини себя, Полина, ты еще молода и не знаешь, на сколько люди могут быть коварны. Мы с Русланом решили подать заявление в полицию, но у нас не приняли, резонно решив, что ты взрослая девушка и могла просто уехать. У нас не было выхода, через Руслана вышли на его контакты в силовых структурах, там нам помогли достать записи видеонаблюдения на входах в парк, где ты ждала меня. И вот на одной из камер я тебя и заметил. Так мы узнали, в какую сторону ты ушла, и нас были фото людей, с которыми ты ушла. Пришлось напрячь всех поисковиков, мы ходи с фото и опрашивали все мелкие магазины и кафе в округе, тут то нам и рассказали в одном кафе, что видели тебя, ты пришла с пожилой женщиной и молодым человеком, что тебе стало плохо и молодой человек вынес тебя на руках бес сознания.

– Они опоили меня какой-то наркотой…

– Да, малыш, мы это тоже поняли. Параллельно искали тех людей, по фото и видео я сразу понял, что это были твои знакомые, ты не могла уйти с малоизвестными людьми. Поэтому искали в ближнем окружении твоих родственников. И нашли Станислава и Людмилу Васильевну Серебряковых. Уж не знаю, как они были связаны с твоим наследством, но мы давно поняли, что вертится все вокруг этого.

– Они сказали, что это они должны наследовать эту коллекцию картин, а еще говорили про какое-то золото и драгоценности.

– Да, все преступления всегда свершаются ради корысти, так было с незапамятных времен, мне жаль, что ты попала под эту раздачу. Не сложно было выяснить наличие квартиры у Серебряковых в Москве, было бы сложнее, если бы они квартиру арендовали. Поэтому сразу поехали по этому адресу, в надежде тебя найти. Вызвали наряд полиции, вошли в квартиру, и тут нас ждало сюрприз. На полу лежал Станислав, а рядом сидела в крови Людмила Васильевна, а у батареи мы нашли наручники. Весь стол завален упаковками психотропных препаратов, шприцами, и таблетками неизвестного происхождения. Станислава с его матушкой увезли в больницу, допросить их не удалось, потом выяснилось, что он получил очень серьезную травму головы, а его матушка поехала в психиатрическую клинику, у нее буйное помешательство, она все твердила о золоте, бриллиантах и деньгах. Квартиру обыскали и нашли следы твоего пребывания, но сыщики почему-то решили, что это ты нанесла эти травмы Станиславу и сбежала.

– Нет, не я, это Ангелина с Аллой Семеновной приехали к Станиславу и устроили все это.

– Да, ты не переживай, мы то это сразу поняли, у тебя бы сил не хватило справиться со здоровым мужчиной, плюс с его матерью. Что, вернее всего это сделала Ангелина, которая тоже неустанно тебя искала, и пока горе сыщики искали тебя по Москве, мы с Русланом рванули за Ангелиной. Перерыли ее связи и вспомнили, что ты рассказывала про дачу Сидоркиных. Стали следить за дачей. Никаких результатов, а тут вдруг появляется в полиции Алла Семеновна с адвокатом и с твоим заявлением, мы сразу поняли, что ты у них. Но где тебя держат, мы не знали. И тогда мы с Русланом пошли на хитрость (хотя не факт, что у нас бы получилось), но я себя обнаружил, Алла Семеновна бросилась в атаку, пришлось разыграть раненого бойца, и вот я здесь.

– Ты рисковал!

– Иначе мы бы тебя еще долго не нашли, а без доказательства, что ты у них, Руслан не мог пойти в полицию, – я смотрю на своего героя с благодарностью и любовью, он как верный рыцарь, рискуя собой, бросился спасать меня.

–И как нам выбраться? – и тут до меня дошло, что мы теперь вдвоем заперты в душном погребе, без помощи извне нам не выбраться.

– Будем ждать! – спокойно сказал Денис и погладил меня по голове.

Он опять крепко меня обнял, и слегка поцеловал, дотронулся так осторожно, словно тут сижу не я, а дорогая китайская ваза эпохи Мин.

– Как ждать, чего?– удивленно спрашиваю.

– Неужели ты думаешь, Руслан бездействует? – мне бы его спокойствие и уверенность.

– Ты ранен, тебе нужна помощь, тебе нужно обработать раны и перевязать, – осматриваю его, осторожно касаясь ран, он шипит, когда я пытаюсь смахнуть с его волос труху и мелкий мусор.

– Успокойся, это просто царапина, в детстве я больше шрамов получал, – смеется Денис, но сам слегка отстраняется, ему больно, но он не подает вида.

Денис вселяет в меня надежду, рядом с ним мне хорошо и спокойно. С ним меня не обидят! Пусть теперь только попробуют, у меня есть защитник.

Но главное – его не связали!

У нас есть возможность дать им отпор! Об этом я и говорю ему. Но он в ответ только смеется и называет меня «маленьким воином».

Нет, я не воин, а зайка трусиха, еще час тому назад умирала, думая о своем будущем, готовилась к страшной смерти, только появление моего защитника в этой тюрьме дало мне надежду на жизнь, влило в мои жилы силы и уверенность.

Денис с ужасом осматривает мою «тюрьму»

– Как ты смогла провести здесь несколько дней, – он сжимает мои руки.

Да и как тут не прийти в ужас от этой ямы сырой и холодной, помещения с мышами и пауками, еды и воды в ограниченном количестве, душно, воздух попадает сюда только через маленькое вентиляционное отверстие, количество воздуха не рассчитано на человека, запертого здесь.

Небольшое количество еды и воды мне, конечно, приносили, но я боялась, что меня отравят, поэтому кроме хлеба ничего не ела. Хотя умереть заживо похороненной еще страшнее.

Чтобы хоть как-то утолить жажду, вскрывала бутылки с соком, что стояли на пыльных полках, это заменяло мне воду, при помощи железки, откупорила банку с лечо, это было мне едой. Даже радовало немного, что у Аллы Семеновны не нашлось сарая…

Глава 35 Руслан спешит на помощь

Мы старались сильно не шуметь, сидели как мышки, и все же вызвали у Аллы Семеновны подозрение. Не прошло и часа, как дверь в подвал заскрипела, и на верхних ступеньках показались ноги – копытца в бархатных тапочках с опушкой; из распахнутой двери внутрь темного подвала заструился свет солнечного дня; наша тюремщица спускалась проведать нас, полы ее шелкового халата подметали грязные ступеньки, она осторожно переставляла ноги. Так и хотелось пожелать ей упасть и сломать себе ногу. Денис быстро упал на пол, изображая обморок.

– Чо, твой дружок до сих пор в отключке? Здорово же я его кулаком приложила, правая рука у меня самая крепкая,– заржала, как гиена в саванне, Алла Семеновна, – я тут вам водички принесла, пейте.

С этими словами она поставила на ящик, который заменял мне стол, бутылку с водой. Странная забота о своих заключенных, я тут не один день, и за все время мне дали воды пару раз, приходилось вскрывать банки с соком, этим и жила, благо продуктов питания вокруг было великое множество.

Алла Семеновна еще раз внимательно посмотрела на Дениса, и, удовлетворившись, видимо, что клиент скорее мертв, чем жив, и находится в бессознательном состоянии, повернулась и стала подниматься по лесенке, ступени жалобно стонали под ногами толстой бабы, дверь снова скрипнула, свет исчез. Под потолком мигнула тусклым огоньком лампочка, шаги нашей тюремщицы удаляли, пол постанывал от ее тяжелой походки, сверху сыпалась труха и побелка.

Денис быстро вскочил и протянул руку к бутылке.

– Стой, не пей!

– Что такое, Поля!

– Вода, скорее всего, отравлена!

– Почему ты так решила?

– Вчера подписала им бумаги на брак с Витькой. Они все уже оформляют, больше я им не нужна, от нас просто избавятся. Ангелина отравила своего отца, яд брала у Аллы, Алла Семеновна и готовила тот яд.

– Да мы просто попали в подземелье каких-то «Черных вдов», прям мороз по коже.

– Они хуже, на много хуже…

Мы попили сока из моих запасов, этим было не напиться и пить хотелось еще больше, но воду пришлось вылить.

Время тянулось очень медленно, мы даже успели немного вздремнуть, когда наверху послышалась возня, крики, стали падать предметы. По дощатому полу застучали каблуки, сверху на наши головы сыпался мусор. Сквозь двери мы слышали вопли Аллы Семеновны, она орала как раненая бегемотиха в болотах Нила, отборный мужской мат, визгливый крик Витька, вой Ангелины. Шел штурм садового домика спецназом. Через несколько минут открылась дверь подвала, и сюда ворвался Руслан, за ним спускался одетый в камуфляж боец.

– Живы!

– Привет Руслан!

Мы обнялись, боец снял с меня наручники и убрал цепь, я слишком долго сидела в темнице, поэтому едва могла передвигать ногами, Денис легко подхватил меня на руки и вынес из подвала. Яркий свет ударил в глаза, заставив зажмуриться, первые минуты лишь тени скользили передо мной, но вот зрение вернулось, немного размялись ноги, и я могла дальше двигаться самостоятельно. Мы прошли через кухню и гостиную в дачном домике, пришлось перешагнуть через Витьку, лежащего на полу лицом вниз в наручниках, он отчаянно чертыхался и матерился; рядом, раскинув толстые ноги, сидела Алла Семеновна, один глаз у нее заплыл, вид она имела очень потрепанный, руки ее были скованны наручниками. В большом зале на диване сидела Ангелина, растрепанная, злая, она орала матерные слова, и пыталась пнуть ногой бойца, который ее охранял. Увидев нас, она с ругательствами бросилась к дверному проему, но один из спецназавцев ловким приемом повалил ее на пол. Ну, Ангелину было не унять, она орала, царапалась и старалась укусить бойца за ногу.

Как уж там дальше было, мы не стали досматривать эту комедию с Ангелиной в главной роли.

Впервые за много дней я оказалась на улице, вдохнула свежий воздух, и у меня закружилась голова, если бы Денис крепко не держал меня, я бы, наверное, свалилась в глубокий обморок.

Вокруг участка было столпотворение; вряд выстроились полицейские машины с включенными мигалками, вокруг забора стояли десятки любопытных соседей, каждый, с надеждой увидеть что-то интересное, пытался заглянуть за забор. Разглядеть что-нибудь, а потом разнести новости по соседям, но толпа омоновцев с оружием оцепила участок, они оттесняли народ от ограждения, не давая любопытным проникнуть внутрь.

На выходе из калитки нас уже ждала скорая помощь, и стояла мама! Мама!

Я бросилась к ней, раскинув руки, обхватила ее, обняла, прижалась к родному человеку. И мы долго стояли так и плакали, пока врач скорой не поторопил нас. Нас увезли в больницу: меня, Дениса, с нами ехала мама, а Руслан остался разруливать ситуацию.

В больнице нас с Денисом разместили в коммерческих палатах, шикарные апартаменты с собственным душем, телевизором, и питаем не хуже ресторанного. Постарались родители Дениса. Обследование было коротким, у Дениса нашли легкое сотрясение, раны и ушибы, а у меня было обезвоживание, большая потеря веса и побочные реакции на психотропные препараты, которые вводили мне Стас и Алла Семеновна.

На вторые сутки приехали родители Дениса. Мы познакомились прямо в больнице. Они сказали, что очень гордятся своим сыном, это был действительно мужской поступок вот так броситься спасать свою девушку, не ждать, когда меня найдет милиция. И еще сказали, что если Денис все бросил и помчался спасать меня, значит я – замечательная девушка, и их сын меня любит.

Его мама обняла меня, и мы, обнявшись, долго плакали, а папа нас успокаивал и все приговаривал: Ну, хватит разводить сырость, все хорошо закончилось….

А потом мы пошли в палату к Денису.

Глава 36 Окончание.

В больнице мы с Денисом лежали неделю, а после выписки мне пришлось явиться к следователю и давать показания. Следствие было долгим, так как рассматривалась сразу несколько дел.

Семен со своим помощником были под следствием за служебные дела, за мое похищение и попытку убийства. Следствие по их делам шло почти полгода и только перед новым годом, состоялся суд, они получили внушительные сроки и надолго сели в тюрьму.

Судили и Ангелину с Аллой Семеновной, они тоже получили максимальное наказание. И да, сделали эксгумацию тела моего деда, экспертиза подтвердила, что дед был отравлен мышьяком, а еще выяснили, что Ангелина травила этим же ядом бабушку, поэтому та болела. И слава богу, отравительница была не слишком умна, дозы были очень маленькие, это бабушку спасло. Ангелина добавляла мышьяк ей в чай, и бабушка чувствовала себя плохо, но не умереть от таких доз не могла. Аллу Семеновну судили сразу за несколько убийств, оказалась, что она давно травит неугодных ей людей, двоих отправила на тот свет, а двоих удалось спасти, так что ее судили за убийства, покушение на убийство, и за изготовление яда, а еще за мое похищение, за нанесение тяжких телесных повреждения Станиславу.

Осудили и Витьку, он получил свои сроки за мошенничество и участие в похищении. На суде Витька плакал и бился в истерике, ему тоже дали немалый срок. Только, говорят, он не доехал до места, что приключилось при этапирование его в колонию, и он попал в психиатрическую больницу.

Денис потом узнавал о судьбе Витьки, доктора сказали, что из больницы он никогда не выйдет.

Станислав Серебряков тоже попал под суд за мое похищение, но так как состояние его здоровья было подорвано, он получил только условный срок, его мамушка же была признана психически не здоровой и помещена в больницу.

Я не люблю вспоминать суд, как давала показания, до сих пор вижу горящие злобой глаза Ангелины, истерики Витьки, холодное, равнодушное лицо Аллы Семеновны. До дрожи боялась Семена, даже сидя за решеткой, он меня пугал. Они все получили по заслугам!

Станислав долго пролежал в больнице, его травмы были тяжелые и привели к непоправимым последствиям, он перенес инсульт, стал плохо ходить и говорить, получил инвалидность. А его мама в психиатрической лечебнице, говорят, все ищет клад, рассказывает всем, что она наследует миллионы и скоро станет очень богатой.

Конечно у всех на устах один вопрос – как же решилось дело о наследовании.

А пока ни как!

Мне исполнилось двадцать лет, до оглашения завещания еще год!

Я не вышла замуж, да мы живем вместе, но не торопимся с заключением брака, решили, что некуда спешить. Мама оплатила мне учебу в институте, и я сейчас на первом курсе, в будущем буду дизайнером интерьеров.

У нас с Денисом все хорошо, мы учимся жить вместе и доверять друг другу, я поняла, что если бы доверилась своему любимому человеку сразу, то ничего из того, что мне пришлось пережить, не было бы…

Видимо судьба у меня такая, надо было пережить все злоключения, именно это научило меня разбираться в людях, не надеяться только на себя, доверять своим близким, стать более открытой и уверенной в себе

А еще я поняла, что не такая я уж и неудачница, не каждому человеку удается пройти такие испытания и остаться живым, здоровым и позитивным!

А еще у меня родился брат, мама папе Саша родила наследника, моего братишку назвали Русланом, в честь нашего спасителя Руслана. Ведь именно он помог нашей семье воссоединиться, выручал в трудную минуту, и раскрутил весь клубок хитросплетений и интриг.

Теперь у меня есть настоящая семья.

Бабушка продала квартиру, с которой связано так много плохих воспоминаний и у нее и у меня, и переехала к своей дочери в Питер, она здорова и с удовольствием нянчится с внуком, и ждет, что когда-нибудь я ей рожу правнука.

Семья купила большой коттедж под Питером и все дружно живут там.

Глава 37 Окончание Дневник Прошки Казака

Прошел еще один год, Мне исполнилось двадцать один!

На день рождения мама с папой подарили мне автомобиль, а Денис сделал мне предложение, это самый лучший день в моей жизни!

На следующий день нас пригласили в адвокатскую контору, которой передали завещание деда. Мы приехали к обеду, ровно к назначенному времени, в коридорах конторы было пусто и тихо, на оглашение завещания нас провели в комнату для переговоров. Там уже присутствовали трое: нотариус, адвокат деда, директор картинной галереи, где хранилась коллекция деда.

И да, по завещанию огромная коллекция картин отходила мне, и не только картин, была там коллекция очень редких книг и библия в серебряном окладе, редкие иконы, а еще прилагалась приличная сумма в банке (дед, оказывается, продал большую часть драгоценностей), а также мне передали старые записи и дневники моих прадедов.

Мы с мамой решили, что будет нечестно оставить Станислава без лечения, и перевели часть суммы ему на реабилитацию, другая часть пойдет мне на обучение и открытие своей фирмы, я хотела в будущем организовать свою дизайнерскую студию.

Главное, мы смогли по дневникам восстановить историю семьи Казаковых и гибель семьи купца Куприянова. Вся история была изложена в нескольких амбарных книгах, что вел еще мой пра – прадед, скрупулёзно записывая все, начиная от своих трат, до событий, которые ему пришлось пережить.

Амбарные книги были настолько старыми, что многие страницы истлели. На других страницах поплыли чернильные строки, но все равно текст можно было разобрать, он был написан твердым каллиграфическим почерком, то писал мой пра-прадед о своей судьбе и судьбе, что переживала целая империя…

Записи начинались с 1917 года. И на первой странице была опись какого-то имущества, видимо того, что спрятали в тайниках купца Куприянова. Расшифровка поплывшего текста заняла у нас достаточно много времени, но теперь мы точно могли сказать, что из нашего наследства было имуществом Матвея Степановича Куприянова, у которого был приказчиком мой пра-прадед – Казак Прокофий Степанович.

Опись была длинная: картины, иконы, утварь из серебра и золота, драгоценности, раритетные книги, серебряные шкатулки. И карта, карта для поиска сокровищ сгинувшего купца.

А дальше шло описание того, что же произошло с ним в том далеком 1917 году. Прокофий Степанович каждый день записывал свои мытарства. Как вернулись они к разоренному разбойниками городу, как кинулись по следам искать жену купца и его детей, и как их настигли пули, вот только Прокофию повезло, пуля прошла на вылет, разбойники, что стреляли в них, решили, что он мертв, ограбили и бросили его. Спасла его девушка с соседней деревни, что везла хворост из леса, подобрала, выходила, а он выкарабкался, и продолжил искать Глашку Куприянову с детьми, ведь дал слово ее мужу и главе – купцу Куприянову. Слово дал – держи…

Купеческое слово – твердое!