Медведя не заказывали?

– Всё? – спросила Роника, когда я, наконец, замолчала.

Кивнула в ответ, вытирая слёзы с глаз. Она налила в бокалы вина, один из которых я залпом осушила.

– И что из-за этого червяка переживать?!

– Он не червяк! – защитила его, удостоившись взгляда Роники, который говорил: «Ты до сих пор в это веришь?»

Я наморщила нос и опустила взгляд, понимая, что она права.

– Ты же ведьма, прокляни его, – пожала она плечами, будто это ничего не стоит. – Чтобы знал, с кем связывается.

– Он не знает, что я ведьма, – тихо призналась я.

– О-о-о, как сложно. А когда планировала рассказать?

– Вообще не хотела, ведь многие от ведьм сбегают.

– Зато ты можешь отомстить, а он даже не поймёт, кто это сделал.

– Я не хочу мстить! Я не такая…

– Странная ты, ведьмочка, – с ухмылкой сказала Роника.

За разговорами мы не заметили, как выпили уже четыре бутылки крепкого вина. Хозяйка лавки оказалась очень даже веселая, просто характер у нее немного ядовитый. Профессия сказывается, как говорит она. Еды мы толком не кушали, а наш желудок уже громко кричал о помощи.

– Эфи, ну… Надо срочно что-то съесть, – пьяно сказала Роника, показывая на меня пальчиком.

– Поддерживаю, – не менее пьяно ответила ей. В голове была эйфория, хотелось еды, алкоголя и танцев.

– А знаешь, на Ржавой улице есть отличная таверна…

– О-о-о, не-е-ет! – воскликнула я слишком громко. – Только не Ржавая улица. Там же опасно. Воришки, убийцы. Всë что противозаконно собирается там.

– Конечно, должны же где-то они собираться, – с усмешкой сказала она. – Но ты забыла кто я, мышка. Со мной связываться не захотят, особенно когда я пьяна.

– Тогда пошли, – встала я, изрядно шатаясь.

– Так, стоп! – подняла она ладонь. – Моя ведьмовская душа негодует! А как же месть?!

– Что? – потеряла нить разговора я.

– Твоего упыря надо наказать!

– То-о-очно. А как? – спросила я, загоревшись.

– Есть какая-нибудь его вещичка?

– Браслет – подарок от него.

– Давай!

Пока я снимала браслет, она оперативно для своего состояния подготовила свечи, чашу, какую-то траву и мел. Отодвинула стол, проливая содержимое бокалов, и нарисовала мелом пентаграмму.

– Дай браслет. Сейчас молчишь и ни слова! – в своей манере жёстко сказала она. Испортило впечатление её властности то, как она после фразы сразу пошатнулась. Я засмеялась в ответ, а потом спросила:

– Так, а что ты собралась делать? – в предвкушении спросила я. Глаза у меня загорелись от азарта. Четыре бутылки вина сделали своё дело, и мне уже хотелось совершенно другого. Никогда не мстила кому-то и думаю, надо меняться.

– Ну, смерти ты не хочешь, значит, будет понос, – зловеще засмеялась девушка.

– Тот, который спереди и сзади?

– Не-е-е. Тот, который спереди, сзади и сверху.

– Это как? – не поняла я

– А это значит, будет он сидеть в туалете, держа тазик у рта. Но вот беда, писать-то тоже захочется. Придется второй тазик как-то пристраивать. Главное, чтобы пассии рядом не было, – заржала она.

Я ее поддержала, засмеявшись. Слезы уже давно прошли. Эмоции притихли, а ведьмовская мстительная сущность в пьяном угаре нарастала.

Я замолчала, наблюдая за Роникой. А она села в позе лотоса на пол внутри пентаграммы, разложила свечи по кругу, положила чашу в середине и положила туда травку. Размешала. Щелчком пальцев выключила свет. Мы остались в темноте буквально на секунду, потому что Роника что-то пробормотала, дунула и зажглись свечи настоящим живым огнём. Вау! Она в полумраке в своём чёрном платье и с безумными глазами смотрелась фантастически, а когда включила эффект жëлтых глаз – просто бомбически. Я тоже так хочу!

Закрыв глаза, она начала шептать заклятие. Расслышать я его не могла, так как все заклятия ведьм произносится так, чтобы никто из присутствующих разобрать не мог, либо читают их мысленно. Я решила наполнить наши бокалы. Посмотрев на неё, залпом выпила свой. Воспоминание об унижении были так свежи. Злость обуяла меня. В этот момент я захотела мести как никогда прежде. Как мог он так поступить со мной? Я что – мимопроходящая девочка? Я всегда его поддерживала, держала в тайне наши отношения ради его семьи и нашей работы, всегда ему помогала, а он… Если не любишь, зачем держать около себя? Отпустил бы, да и всë! От злости ветер поднялся вокруг меня, огибая черты моего тела. Он взъерошил мои волосы, как бы говоря: не беспокойся детка, я просто так это не оставлю! Я закрыла глаза с благодарностью, а потом резко открыла и посмотрела чётко в глаза Роники. Она тоже с открытыми глазами смотрела на меня, не переставая шептать. Брови её поднялись в удивлении, но контакт свой не прерывала.

Выражение моего лица было холодное, готовое убить за любой проступок. И ветер меня услышал. Он взметнулся вверх, направляясь к Ронике, и создал круговорот, в центре которого была также и пентаграмма с горевшими свечами. Из-за ветра я уже не видела её глаз, но, даже не моргнув, смотрела в ту же самую точку. Будто что-то не отпускало мой взгляд. Вдруг резко всё прекратилось. Ветер упал на пол и разлетелся в разные стороны, свечи потухли, а Роника сидела с ехидной улыбкой, закрыв глаза. В следующую секунду она громко засмеялась, а я пришла в себя и в ужасе спросила:

– Что я наделала?!

– А-ха-ха, ну ты даёшь! В кроткой мышке появилась дикая тигрица! А-ха-ха, – продолжала смеяться она.

– Это не смешно! – в расстройстве прокричала я.

– Да как это не смешно? Ты сделала его импотентом на месяца два. Это дико смешно!

– Надо как то отменить…

– Не получится, – сразу отрезала она. – Да ладно, пару месяцев без секса потерпит, может ума в бошке прибавится.

– А-а-а, – взялась я за голову. – Нельзя ведьмам пить!

– Очень даже нужно, – с ехидством сказала она. – Ладно, уже ничего не сделаешь, пошли. Я кушать хочу и вино закончилось!

– Как у меня вообще получилось это сделать? – поняв это, спросила я.

– Ну, когда ведьмы злы, они и не то могут.

– Ох, ладно, пошли! – решив, если уже наворотила делов, значит, Ржавый переулок мне не помешает.

Мы свистнули экипаж для перевозок и поехали, не торопясь. Потом кучеру пришлось поднажать, потому что нам очень не хватало алкоголя. В итоге добрались мы достаточно быстро, а вот выходили из экипажа, как будто помимо алкоголя приняли ещё каких-то травок.

Когда перед глазами перестало плыть, мы пошли пешком. Кучер отказался завозить нас в нужное место, объяснив, что хочет, чтобы карета ещё принадлежала ему. Мы посмеялись, но спорить не стали.

По пути я увидела, как силой тащат каких-то мужиков в публичный дом. Уже само слово "публичный дом" оттолкнуло бы меня, но один из них был тот парень, который меня поцеловал. Я остановилась, шатаясь. Растопырила ноги, чтобы удержать равновесие и сказала Ронике:

– Нам туда! – показывая пальцем на публичный дом, пьяно пробормотала.

– Ты совсем того что ли? Зачем нам туда, где обслуживает только мужчин? Или ты из тех, кто по девочкам? – удивленно спросила она.

– Не-е-е! Какие девочки?! Меня же парень бросил! Забыла?

– Ну, может ты решила переметнуться? – посмеялась она надо мной.

Я, махнув на неё рукой, пошла к дому. Роника посмеялась, но схватила меня под руку, потому что без её помощи дорога какая-то кривая была.

Открыв двери, нас встретила фривольная девушка в корсете, из которого выпрыгивают груди, и юбчонке, спереди короткой, а позади длиной до колен, в чулках и туфлях на высоких каблуках.

– Вы на торги? – спросила она.

– Да, можем ознакомиться с товаром? – не растерявшись, спросила я.

– Конечно, – улыбнулась она. – За мной!

Вслед за ней мы зашли в большой зал, где были столики со стульями, танцевальная площадка и на коленях на сцене сидели мужчины – человек пятнадцать. Счастливыми они не выглядели. Кто-то строил из себя красавчика и кокетничал с дамами. Кстати, женщин, сидящих за столиками, было достаточно много. Кто-то смотрел в пол, не поднимая головы. Кто-то дремал, пытаясь удержать своё тело более-менее стоячим. Но больше всех выделялся мужчина с длинной белой косичкой. Тот, кто меня поцеловал. Тот, который утверждал, что забыть его не смогу. И ведь не забыла! Демонов гад!

Его холодный взгляд мог заморозить любого. Он смотрел на всех с долей злости и ярости, но это можно было понять, только посмотрев в его глаза. У него чесалась рука в том месте, где был красный браслет, и видно было – это его злило ещё больше. Что он здесь делает? Спросить кого-то я не успела. На сцену забрался рыжий парень с весёлой улыбкой и хитрыми глазами.

– Сегодня у нас добавилось пару должников на нашем невольничьем рынке, – весело сказал он, пальцами взяв в кавычки последние слова. – Представляем эти экземпляры вам, дорогие гости.

Он взмахнул рукой, и какие-то таблички полетели, повинуясь его зову. Понятно, маг воздуха. Таблички зависли над каждым должником.

– Напоминаю, долг указан над каждым. Если хотите кого-то в услужение, то обращаемся. Мы здесь сегодня ненадолго.

Все загомонили, обсуждая товар в виде людей. Я с Роникой в шоке уставились на сцену.

– И который тебя заинтересовал? – спросила Роника.

– Белый, – небрежно сказала я. Имени я его не знала, но с таким цветом волос он был единственный.

– Мда, умеешь же ты находить мужчин, – посмеялась ведьмочка.

В этот момент «белый» будто услышал наши слова. Среди многочисленных людей он взглядом нашёл нас и посмотрел в мои осоловевшие глаза. Мне стало холодно. Умеет же он замораживать. Я поспешила развернуться, взяв Ронику за руку и направляя её на выход. Хотела пройти походкой от бедра, чувствуя его взгляд в спину, но поскользнулась и чуть не упала. Закон подлости! Если б не ведьмочка, лежать бы мне позорно на полу.

Покупать я его не собиралась. Четыреста тысяч руллий – огромная цена! Да и кто он мне? Я его вообще не знаю.

– Пойдём, ведьма! Напьёмся до демонов в глазах, и я так есть хочу, – жалобно сказала ей.

Роника с весёлым смехом потащила меня в таверну, где мы наелись до отвалу. Пили уже напитки покрепче, горланили песни вместе с какими-то мужиками и нас не волновало, что выглядели они слишком опасно. К таким в переулке не подойдёшь. Нас приняли за своих. За то, что веселили народ и танцевали на столах, алкоголь под конец был уже за счет таверны.

В какой момент я вырубилась, не знаю. Но проснулась я дома. С дикой головной болью. Я присела, не открывая глаз, и схватилась за голову в попытке унять её, но услышала что-то странное. Вместо привычной тишины в доме, кто-то рычал мне в ухо. Прямо рядом с лицом – я чувствовала дыхание на своей щеке. Животных у меня не было. Тогда какого демона, мне рычит кто-то в ухо?!

Я замерла. Открывать глаза категорически не хотелось. И была б моя воля они бы оставались закрытыми. Но эта демонова тварь зарычала на меня во всю свою глотку. В испуге и от боли в ухе из-за громкости зверя я отпрянула, открыла глаза и закричала от страха. Медведь! Твою мать, откуда в моем доме белый медведь?!

Глава 3. Мишка, бумаги и сковорода

Медведь был огромен. Его оскалившаяся морда смотрела прямо на меня. Глаза в гневе горели, будто красным пламенем. Он снова зарычал, обнажая свои длинные белые клыки. Он что чистит зубы? Почему они такие белые?! Первая мысль, появившаяся в моём мозгу, а вторая: надо бежать.

Медведь поднял лапу, видимо, для того, чтобы меня поймать, но я оказалась шустрее. Отпрыгнула назад к стене, взяла подушку и со всей силы ударила его по морде. Он взревел. А-а-а-а-а! Лапой снова попытался до меня дотянуться, но другая лапа запуталась в сползшем одеяле. Он упал, ударившись челюстью о кровать и, наверное, прикусил язык, потому что резко взвизгнул и поднялся, мотая головой из стороны в сторону.

Пока он приходил в себя, я побежала вдоль стены по кровати, чтобы выбраться из этой комнаты. Когда была уже у открытой двери, медведь повернулся ко мне и ощерился. Мамочки! Походу мне конец! Я побежала, стараясь не оглядываться. Злющий медведь не отставал. Вдруг раздался сильный грохот, я обернулась. Страх был не только за себя, но и за дом, который я арендую. Мне за каждую поломку такой счёт накатают.

Медведь из-за своих габаритов застрял в двери. Как вообще он попал в дом, если через дверь пройти не может!? Я вытаращила глаза, понимая, что он сейчас сломает стены, и заорала не человеческим голосом: А-а-а-а-а-а! По инерции побежала в сторону медведя, дабы его остановить. Дурочка! Он увидел меня и стал вырываться ещё яростнее. Вырвался. Вот демон! И свободен теперь, и сломал мои родненькие стены! Развернулась и побежала на кухню, по инерции схватила сковородку. Медведь почти меня нагнал, снося всë на своём пути. Помогало уносить ноги быстрее только то, что его габариты не созданы для этих комнат.

Демон! Дверь на улицу закрыта. Пока открывала, он оказался совсем рядом. Ну, раз рядом, значит надо достойно встретить. Развернулась и ударила со всей силы сковородой. Думала, отлетит весь в сторону – ха-ха-ха! Наивная. Отлетела только голова. Зато медведь остановился. И медленно повернул морду ко мне, у которой от страха уже не просто руки трясутся, а сейчас сердце остановится.

Зверь быстро двинулся на меня, я же, не успевая развернуться, выбежала через дверь задом. Когда медведь хотел меня ударить лапой, отпрыгнула назад и выпала на улицу, в испуге закрыв глаза и лицо руками. Конец! Я сейчас умру.

Вот только смерть не приходила. Открыла глаза и увидела, что медведь не может переступить через дверь. Пытается просунуть лапу и не получается, будто натыкается на какую-то невидимую преграду. Наконец поняв, что выбраться не может, он заревел, обнажая свои страшные клыки.

Мамочки! Я отползла подальше.

Выпустив свою злость, зверь сел у двери, не сводя с меня глаз. А я двинуться не могла: эмоции взяли вверх над разумом и я расплакалась. Демоны, как страшно-то было. Слёзы не останавливаются. Вот зачем так с утра настроение портить?! Случайно посмотрела на свои руки и ужаснулась. Тушь размазалась по рукам и, видимо, по глазам. Косметику я не смыла. Заплакала ещё сильнее, зато стало легче. Выплакавшись, взяла себя в руки и глубоко вздохнула несколько раз.

Медведь до сих пор смотрел на меня, не отрываясь.

Свистнула, позвав птичку хамминг. Нужна помощь. Надо бы вспомнить, откуда взялось это чудо.

Меньше чем через час приехала Роника. Я сидела на лужайке в коротеньких зелёных шортиках и майке, обняв колени руками.

– Эфи, я, конечно, быстро прихожу в себя после таких гулянок, но тащиться к тебе как-то не очень хотелось с утра пораньше, – недовольно пробормотала она. В ответ я подняла голову с колен и посмотрела на неё. – Ты чего такая красивая?

– У меня в доме медведь, – спокойно сказала я, а потом не выдержала и закричала на всю улицу: – Какого демона у меня дома делает эта зверюга?!

Роника долго смотрела на меня, а потом присела рядом:

– А куда делся тот белобрысый красавчик?

– Что? – переспросила я, не понимая о чём она.

– Так, стоп! – восторженно воскликнула она, резко встав. – Мышка, так тебе такой шикарный кадр попался. Ну-ка покажи мне его!

– Кого? Красавчика?

– Медведя!

Я, не понимая, к чему она клонит, пошла к дому, в котором медведь лежал у двери и злостно пыхтел. Не хватало только пара из ноздрей.

– Вау, вот это шедевр! – восхищенно воскликнула она. Та, которую я думала мало что удивит. – Ты как умудрился попасть на торги? – спросила она белого, ехидно.

Я моргнула и вытаращила глаза на зверя, который закатил глаза и величественно отвернул голову от нас. И тут я вспомнила. Лучше б забыла как злостный кошмар! О, демоны! Зачем это всё мне?!

Вчера после очередного бокала настойки, я решила, что не хватает, видимо, мне приключений в жизни.

– Роника, нам срочно надо вернуться, – изрядно шатаясь, сказала я.

– Куда? – уточнила ведьмочка, пытаясь сесть на стул, что было неудачно. Стул накренился, и она бы упала, если бы не мужчина, проходящий мимо. Он успел придержать её, поедая глазами всë, что ниже головы. Роника, недолго думая сказала:

– Благодарю, а теперь развернул свои глазëнки от меня и пошёл куда они глядят, – глаза её снова засветились жёлтым. Парень пару секунд смотрел на неё, а потом развернулся и пошел в противоположную сторону.

– Не слишком ли жестоко? Вдруг попадёт под карету или утонет?

– Жив будет, – улыбаясь правым уголком губ, сказала она. – Домой пойдет. У него там жена и дети. Знаю я этого обормота.

– О-о-оу, – не нашлась с ответом я.

– Так куда ты хотела вернуться?

– В публичный дом.

– Я б тебе посоветовала публичный дом на окраине, – прикрыв глаза, томно информировала меня она. – Там такие парни, пальчики оближешь. А если позвать Жоржо, то будешь в полном экстазе. Он умеет такое, м-м-м-м.

– Что за имя? – рассмеялась я.

– Девочка моя, главное не имя, а удовольствие, – наклонившись ко мне, тихо произнесла Роника. – Хотя тот парень с косичкой, думаю, тоже много знает об удовольствии.

– Роника! – возмутилась я.

– А что?! Пошли, пока не увезли всех прочь, – поторопила она меня.

Мы направились в публичный дом, где парень продолжал стоять на коленях, осматривая всë с гордо поднятой головой и яростным взглядом.

Дальнейшее я помню смутно, но что помню отлично – белобрысый красавчик с косичкой и с долгом четыреста тысяч руллий был куплен мной вчера под расписку. Четыреста тысяч руллий! Где я возьму такие деньги?!

Я смотрела на медведя и понимала одно: моя жизнь перевернулась с ног на голову. Схватилась за волосы, сжала их и замычала в расстройстве. А медведю без разницы, лежит себе и только глазами стреляет. Я не выдержала.

– Кстати, с какого демона ты оборотень? Это в документах указывалось? Меня не предупредили! Значит можно вернуть.

Роника посмотрела на меня как на умалишенную и с сарказмом добавила мне перчика в настроение:

– Ты сама в это веришь?

– А нельзя? – подняла верхнюю губу вверх как бы в презрении, но на самом деле в ещё большем расстройстве.

– Нет, конечно. Они промышляют подобным по любому уже долго. Такую деталь они бы не упустили.

– А-а-а-а! Да что ж это такое! Нельзя ведьмам пить. Нельзя!

– Да это уже не ведьма, – засмеялась Роника. – А девушка, которая то ли попыталась спасти неразумного, то ли просто побаловаться.

– Да чем тут баловаться?! – сказала я громко, показывая на эту белую волосатую тушу.

– А-ха-ха-ха, – заржала эта несносная ведьма.

– Превращайся обратно, как вы это там умеете! – обратилась к медведю я, показывая спираль рукой, на что он нагло опустил голову на свои лапы. – Слушай, ты блохастый! Ты меня с утра сегодня испугал! Весь дом мне повредил. Посмотри на стены! Жрать меньше надо, туша волосатая!

Медведь фыркнул и высунул язык, как будто ему жарко, но мне показалось, что он просто надо мной насмехается.

– Не зря я тебя сковородой шандарахнула! – крикнула на него я.

– Чем? – переспросила Роника, а потом заржала.

– А что? Я испугалась и только сейчас поняла, что он оборотень! Ты зачем меня пугать начал?! Я что тебе зайчик что ли, которого хищнику догнать надо?

– Ну, зато теперь из мышки ты превратилась в зайку, – ехидно заметила ведьмочка. – Кстати, пижамка класс!

Я смотрела на неё, прищурившись, и думала, может и её тоже сковородой. Р-р-р-р-р!

– Так ладно, где бумаги-то? – спросила по-деловому она.

– В доме.

– А мишка из дома чего не выходит? – этот мишка от её обращения зарычал.

– Не знаю. Что-то ему мешает.

– Понятно. О Великий Белый Медведь, – начала Роника насмешливо, а потом резко сделала голос жёстким и холодным, глаза загорелись жёлтым. Белый напрягся. – Ты знаешь, что означают мои красивые глазки. Медведи издавна были достаточно умными оборотнями, вот только как тебя сюда, да и на торги занесло, не понимаю. Наверное, природа обошла тебя стороной. Слушай внимательно! Мы сейчас заходим в дом, и если хоть коготочком до нас дотронешься – поверь, тебе захочется вернуться назад. Вот только вернуться не получится. Ни в прошлое, ни в будущее. Понял?

Медведь смотрел на неё, не моргая, а потом поднялся и отошёл в сторону, освобождая дорогу. Взгляд его ничего хорошего мне не сулил.

Роника зашла в дом, казалось, не испытывая страха. Конечно, чего ей бояться с её-то силами. Я заходила, постоянно оглядываясь на медведя, при том вооружилась сковородкой, которая валялась недалеко. Зверь степенно сидел, глаза неотрывно следили за нашими действиями.

– Эфи, зайчик, куда могла положить бумаги на парня? – сразу приступила к делу Роника.

– Я даже в пьяном угаре запихаю их в одно место, – с этими словами направилась на кухню.

– Звучит как-то двусмысленно, – хмыкнула ведьмочка. Я улыбнулась её словам.

На кухне был секретный отсек, который воришкам трудно найти, а чужой магии он не поддается, потому что на нём стоит блокиратор. Призвала ветер, который создал маленький смерч, и направила потанцевать на секретном месте. Прозвучал щелчок, дверца открылась. Внутри увидела, помимо моих бумаг, те которые вообще не помню. Ни одной буковки и закорючки не узнаю. Может он всë же не мой, хотя нет… Кровавая подпись стоит. Горестно вздохнув, потащилась на диван. Роника за мной.

– Ну что ж, ты попала, – подытожила она, хотя, читая бумаги, это я и сама поняла. – Вернуть тебе его просто не куда. Бумаги у тебя оформлены на покупку тонны разных продуктов, будто ты заполненную доверху таверну выкупила. Естественно, возвращать тебе нечего. А вот деньги отдать обязана, иначе сама попадешь на невольничий рынок.

– Как ты поняла про невольничий рынок? Тут же подобного не написано, – уточнила у неё, надеясь, что это просто шутка.

– Видишь этот орнамент. Он означает, что если деньги не будут выплачены в назначенные сроки, то товар для возвращения удваивается.

– То есть?

– Товар – белобрысый, вторым товаром будет такой же аналог, то есть ты.

Я вытаращила в испуге глаза. Как я это пропустила мимо сознания? Почему меня никто не остановил?! Почему этот медведь их не сожрал?!

– Платить ты должна по двадцать пять тысяч руллий. И опаздывать с оплатами нельзя, иначе идут дополнительные начисления.

– А как я жить то должна?! – ужаснулась я.

– Наверное, об этом они думают в последнюю очередь. Разбираться со своей игрушкой тебе придётся самой, – медведь зарычал, видимо, не понравилось, что назвали игрушкой. И она обратилась к нему – Да ладно, я пытаюсь разрядить обстановку. Хватит рычать без повода. Тут ничего не написано о твоих ограничениях, кстати. Из-за чего тогда ты тут застрял?

Медведь показал на свою заднюю лапу. Мы подошли поближе и увидели артефакт, который надежно прицеплен к коже.

– Лёгкий артефакт подчинения. То есть сбежать он не сможет, а выйти из дома сможет только при твоем разрешении. По крайней мере, я так думаю.

– А давай проверим, – с уверенностью и чувством злорадства сказала я. – Мишка разрешаю выйти из дома на одну минуту и сразу же зайти.

Медведь не сдвинулся с места.

– Ну, давай! – поторопила его. – Тебе же тоже хочется с этим разобраться?

Он фыркнул, но встал, чтобы подойти к двери и просунуть лапу. Этого оказалось достаточно. Лапа беспрепятственно прошла, а значит, весь выберется.

– А как с ним распрощаться, когда долг будет уплачен?

– Наверное, скажешь «Пока-Пока» и привязка артефакта спадет. Но советую не проверять, – ехидно заметила она.

– До этого я и сама додумалась, – в тон ответила ей, а потом задумчиво спросила, – А он меня не убьет? Или вдруг ты уйдешь, а он меня будет пытать, пока я не скажу этих волшебных слов?

– Нет в этом смысла. С помощью этого артефакта его найдут. Снять просто так не получится. А когда найдут, то долг, может, увеличится. Поэтому он полностью зависит от тебя.

– Ну, хорошо хоть жива буду, – с сарказмом сказала я, косясь на медведя.

– По логике артефакта, он должен выполнять все твои просьбы, как бы личный помощник за то, что ты выплачиваешь его долг.

– Слушай, никто не говорил же, что он должен сидеть у меня на шее, верно? Значит тоже пойдет работать!

– А это идея, – сладко улыбнулась Роника. – В публичный дом не хочешь, миленький?

Я засмеялась, а медведь демонстративно повернулся к нам задом.

– Но ведь там столько красоток, которые от тебя просто с ума сойдут! Ты себя видел?! – продолжила издеваться Роника.

Медведь фыркнул.

– Да ладно, знаю ваши оборотнические штучки, – улыбаясь уголком губ, заметила она. – Все вы падки на секс, а публичный дом отличный вариант.

Медведь повернул голову, рыкнул пару раз и обратно отвернулся.

– Ты такой многословный, – посмеялась ведьмочка.

– Роника, а ведь он попал сюда человеком, – осенило меня, и я нахмурилась. – Он обернулся медведем в моей комнате, потому что стены утром были целы.