Прошлой ночью в Новый год

Ада Каменогорская

Прошлой ночью в Новый год

– Долго ещё? – в комнату входит Вера, старшая сестра, и ест ложкой салат из хрусталя бабушки.

– Помоги застегнуть. – Я поворачиваюсь к Вере спиной. – Мучаюсь уже полчаса.

– Заметно. – Сестра ставит салатницу на туалетный столик. – Лицо блестит, как блин намазанный маслом.

– Что? Сильно? – Я смотрю в зеркало. На лбу и над губой испарина. Достаю салфетки и прикладываю к лицу. – Ненавижу свою жирную кожу.

– Жирная кожа дольше остаётся молодой. – Сестра садится на край кровати и возвращает салатницу в руки.

– Хватит жевать. Застегни это чертово платье!

– Как скажешь. – Вера закидывает ложку с салатом в рот и протягивает руки ко мне.

– Руки?

– Что?

– Руки чистые?

– Ну да, – Вера вертит руки перед лицом.– Нормально?

– Нормально.– Я поворачиваюсь к сестре.

– Лопатки сведи… живот втяни. – Делаю глубокий вдох и втягиваю живот, но в отражении зеркала живот торчит. – Ну? Еще втягивай.– Вера дергает за молнию на платье.

– Куда ещё? Уже судорогой сводит.

– Снимай лифчик!

– Зачем?

– Чтобы платье застегнуть.– Вера за плечи поворачивает меня к себе.

– Может, живот сильнее втянуть?

– Не поможет.

– Я специально бельё нижнее красивое покупала. Комплект. – Я выдыхаю, молния медленно расходится до поясницы. К горлу подкатывает ком, и я хочу плакать.

– Это не лифчик, а бронежилет какой-то.– Вера сдергивает платье.– Ну, вот что это? Там подкладка, как в куртке. У тебя и без того красивая форма груди. Снимай.

– А вдруг у меня будут торчать соски?– Я поворачиваюсь к зеркалу и тянусь руками за спину, чтобы самостоятельно застегнуть платье.

– Это сексуально. Не парься.

– А ты?

– Что я?

– Платье никакое не наденешь? – Я смотрю на Веру. Сестра стоит в майке и спортивных штанах, вытянутых в коленях. Волосы собраны в пучок. И несколько небрежных локонов свисают из прически.

– Нет. Спасибо. – Вера толкает ложку в рот. – Я весь год при параде. Каблуки. Рубашка выглаженная. Юбка. Хватит. Я устала.

Я смотрю в зеркало. Черное платье выше колен на тонких бретельках. Волосы собрала заколкой, чтобы открыть область декольте и плечи. Красная помада, чулки. Я классно выгляжу. Буду, если застегну платье. Может, правда снять лифчик?

– Кто в своём уме встречает Новый год на работе? – Вера отставляет пустую салатницу.

– Идея моей коллеги, – я открываю шкатулку с украшениями, – И ,знаешь, идея многим понравилась. Оказалось, что на нашем факультете массе людей не с кем встречать Новый год.– Я достаю серьги с красным камнем.

– А твой историк будет?

– Он не мой, – я краснею.

– Понятно. Снимай лифчик, – Вера дергает за тонкие бретельки. Я снимаю лифчик и надеваю платье.

– Готово!– Вера смотрит на меня через зеркало. Я чувствую, что лифчик и правда был лишним.

Я надеваю серьги и поворачиваюсь к сестре.

– Не эти.

– А какие?

– Сейчас.– Сестра встаёт и вываливает содержимое шкатулки.– Вот эти из жемчуга. И ожерелье такое же.– Вера возится с застежкой.

– Я нервничаю. – Салфеткой стираю поцелуй сестры с щеки и открываю пудреницу, чтобы обновить макияж.

– Никогда тебя такой не видела. Глубоко под кожу залез?

– Я не знаю. – Глубоко вдыхаю. – Я даже не знаю, нравлюсь ли я ему так, как он мне.

– Желаю, чтобы историк исполнил все желания этой ночью. – Вера застегивает ожерелье на шее.

– Всё за одну ночь?

– Ну, можно продлить удовольствие до третьего января.– По телу пробегают приятные мурашки.

– Что вы тут застряли? – в комнату входит Оля – наша младшая сестра.– Бабушка торопит к столу.

– А салат ещё есть?– Вера первая выходит из комнаты.

– Ты такая красивая, Вероника.– Глаза Ольги вспыхивают. – Никто сегодня не устоит перед твоими чарами.

Мне не нужен «никто». Нужен лишь один.

В гостиной накрыт праздничный стол. Запах еды витает в воздухе квартиры. Я чувствую, как желудок сворачивается в узел. От волнения или голода – не понимаю. Бабушка расставляет фужеры для шампанского. Дед сидит в гостиной в большом кресле набитом подушками.

– Дед, ты идешь? Или без тебя начнем. – Бабушка повернулась в сторону гостиной.

– Да, иду, я иду,– дедушка встаёт, хромает и опирается на третью ногу.

– Вера, а ты что не оденешься? – Бабушка сложила руки на животе.

– Ба, я же не голая, – Вера плюхается на стул и протягивает руки к пирогу. – С картошкой же да, Ба?

– Да. Так весь год и будешь жевать еду. – Бабушка цокнула и повернулась к столу.

Я села между сестрами напротив бабы с дедом. И начала присматривать то, что не выскочит из желудка при первой же возможности. Я останавливаю взгляд на селедке под шубой и вспоминаю – лук. А вдруг я буду целоваться сегодня? Что, если Максим пригласит на танец, а я буду дышать, как дракон смесью рыбы и лука? Может, фаршированная утка? Жирно. Оливье- то, что надо. Я протягиваю руку к салатнице.

– Сначала старшие,– Вера выхватывает салатницу на свою сторону и отваливает половину себе в тарелку.

– Как ты столько ешь и не толстеешь?

– Я ведьма! – Вера смеется.

– Дед, разливай, – командует бабушка. – Проводим старый год.

– А мама с папой не звонили? – Спрашивает Ольга у бабушки.

– Ещё нет, милая. Позвонят, когда у нас наступит новый год.

– А ты что ешь? – Я повернулась к младшей сестре. Рядом с тарелкой кожура от мандарин и косточки от яблок.– Ты на фруктах живешь?

– Я на диете. – Оля проглатывает дольку мандарина и тянется к стакану с водой.

– Ты и так стройная.

– Не достаточно, – Оля чистит мандарин и целиком погружает мякоть в рот.

– Ольга!– повысила голос бабушка.– Не выдумывай.

– Оля, если Вера ведьма, то это передается по женской линии в нашей семье. – Дедушка подмигивает младшей и подкидывает ей в тарелку манты. – Так что ты тоже ведьма. Не сомневайся. Ешь и не потолстеешь.

Мы прощаемся с две тысячи одиннадцатым годом. Меня поздравляют с окончанием университета. Снова. Желают карьерного успеха. Вере желают детей и мужа. Да, именно в этом порядке. А Ольге сдать экзамены для начала.

– Послание президента слушать будем? – дедушка прерывает наше ностальгическое настроение, которое закатилось до момента, как мы втроём ходили под столом, а родители встречали Новый год с нами.

– Иди, включай. Послушаем.– Бабушка встает из-за стола.– Девочки, берите бокалы с шампанским. Желания загадывать будем.

– Какой канал включить?

– Да любой.– Бабушка садится на диван рядом с дедушкой.

– Қымбатты отандастар!1

Я двигаюсь на край дивана ближе к журнальному столику и достаю, приготовленные стикеры для желаний. Новогоднее обращение Абишевича на двух языках. Времени достаточно, чтобы ещё раз обдумать и сформулировать желание.

– Мы вступаем в Новый две тысячи двенадцатый год....

Я размашистым почерком пишу: «Хочу попасть в тайный кабинет историка». Чиркаю спичкой и поджигаю бумагу.

– С Новым годом. С новым счастьем. Жаңа жыл күтті болсын, ағайын!2

Пепел бросаю в шампанское. Выдыхаю и заливаю зелье в рот. Гермиона бы мной гордилась. Старшая сестра ногами забралась в кресло. Чай и два куска торта. Вера сладкоежка. Ольга рядом жжет свой стикер с желаниями.

После гимна бабушка уходит в комнату читать книгу. Дедушка переключает каналы в поисках интересной новогодней программы.

– Ещё вино будешь или шампанское? – Ольга стоит с двумя бутылками в руках.

– Пусть будет шампанское. – Я протягиваю фужер и смотрю на часы. Двадцать минут нового года. Я зеваю и подпираю голову ладонью.

– Не усни, – Вера толкает меня,– когда твоя карета приедет?

– Уже должна, -я смотрю на экран телефона. Одно сообщение. Открываю «Вас ожидает белая тайота…». –Я спрыгиваю с дивана, собирая все острые углы в квартире. -Ну, я поехала!

Наспех прощаюсь с семьёй. Останавливаюсь перед лифтом. Вдруг застряну? Нет уж, лучше пешком. Машина стоит у торца дома, я по сугробам пробираюсь к такси. Ветер со снегом в лицо. Я отворачиваюсь, чтобы не смыть метелью макияж.

– Девушка, с новым годом вас.– Водитель смотрит на меня через зеркало. – Вы торопитесь или уже опоздали?

– Не опоздала, но можно ехать и быстрее.– Поправляю платье, которое стремительно рвется к верху, обнажая подвески от чулок.

– Быстрее только на тот свет, – водитель смеется, -дороги, барышня, дороги. Вся проблема в них. Платишь налоги, платишь, а дороги из картона.

– Ага,– мычу в ответ, не желая продолжать разговор.

– Грабят, всё никак награбить не могут. Отстроили дачи, особняки, а всё воруют. Когда уже у них лица треснут.

– Не знаю. – Открываю телефон. Три пропущенных от Насти и девять сообщений. Благодаря её инициативе, этой ночью у меня есть возможность поговорить с Максимом в не рабочей обстановке.

– Он тоже будет, – Я сидела в столовой, когда Настя села напротив.

–Кто?

– Ну он, – её Волнистые белые локоны падали на плечи.

– Историк,– Настя похлопала в ладоши. Грудь Насти – два мяча для боулинга содрогнулись и расстегнули верхнюю пуговицу блузки.

– Он сам это сказал?– не поверив, я переспросила.

– Ага,– у подруги заблестели глаза. – Я заходила в учительскую, чтобы всех опросить, кто придет. И он там был, ответил – да.

– Класс. – Все, что я смогла тогда ответить.

При мысли об историке щеки вспыхивают. Достаю пудреницу, чтобы проверить макияж и не блестит ли лоб. Жарко, и я открываю окно машины на пару сантиметров, чтобы впустить холодный воздух.

После окончания университета я до конца лета отдыхала и в сентябре занялась поисками работы. Я даже не пыталась найти что-то по профессии. И когда отчаяние туго затянуло петлю на шее, моя одноклассница Настя сообщила о вакансии помощника методиста в гуманитарном университете. Алия на шестом месяце беременности должна уйти в декретный отпуск. Администрация вуза разрешила ей взять стажёра на полставки, которого она обучит и займёт её место. В буквальном смысле я девочка на побегушках. Алие уже сложно передвигаться. Она медленно ходит, и приходиться быть её ногами.

Историк – Максим Юрьевич – учитель и декан факультета истории и права. Впервые историка я увидела на собрании.

– Пошли со мной.– Алия встала из-за стола, опираясь о ручки.

– Зачем? – я оторвалась от монитора.

– Что значит «зачем»? Увидишь, как проходят собрания. Посмотришь на нашего декана.– При последних словах Алия улыбнулась, словно лиса.

Мы вошли последние. За нами хлопнула дверь, и двадцать пар глаз повернулась в нашу сторону. У окна на краю стола сидел молодой мужчина.

– Присаживайтесь. – Мужчина обратился к нам.

– Это и есть декан, то есть историк?– Шёпотом спросила я у Алии.

– Ага,– девушка открыла блокнот, -красавчик, правда?

Я повернулась в сторону декана. Высокий. Широкие плечи. Рубашка в клетку с подвернутыми рукавами. Тёмные густые волосы падали на глаза, и мужчина поправлял их рукой. Я присмотрелся к рукам. Не женат.

Алия ёрзала на стуле, который скрипел на всю аудиторию. Историк бросал в нашу сторону взгляд. Я перестала считать после четвёртого. Когда заметила, что каждый раз, когда он смотрит, я краснею и отвожу взгляд. Вероника, держи себя в руках.

– Сходи к декану. – Через несколько дней после собрания обратилась ко мне Алия. Девушка наклонилась вперёд, сложив третий размер на стол. – Пожалуйста. – Алия подмигнула.

– Хорошо.– Я проверила макияж и поправила блузку. Колени дрожали. Вероника. Соберись.

Я вошла в кабинет декана без стука. Максим Юрьевич сидел за своим столом в кресле, а перед ним студентка уткнулась в свои ладони. Девушка посмотрела на меня. Её лицо было пунцового цвета. Я бы тоже сгорела со стыда, плохо зная предмет у такого красавчика.

– Максим Юрьевич, – я шагнула к столу,– простите что прерываю, ознакомьтесь, пожалуйста, с расписанием сессий.

– Здравствуйте, – еле слышно ответил историк и протянул руку за документом. – Готовься,– обратился он к студентке и протянул ей тетрадь. Историк открыл папку с документом и начал читать.

Кабинет у историка небольшой. Шкаф для документов почти пустовал. Стол с компьютером и кожаные кресла. Я подумала, что не у каждого ректора стоят кожаные кресла в кабинете. Тяжёлые шторы закрывали почти весь солнечный свет. Новые туфли сильно сжимали ступни, и я переминалась с ноги на ногу, а пол предательски скрипел. Максим посмотрел на мои ноги в область колен. Я тоже опустила туда взгляд. Мы встретились глазами на долю секунды. Историк вернулся к документу, а я вздёрнула нос к потолку. Я повернулась к двери, что справа от меня. Через тонкую щель пробивался тусклый свет. Я немного отклонилась, чтобы рассмотреть хоть что-то через полоску света, и увидела край стола. Или мне показалось. Пол снова скрипнул.

– Пожалуйста.– Я вздрогнула. Историк протягивает мне подписанное расписание. Уголки его губ дернулись вверх.

– Благодарю, Максим Юрьевич.– Прижав папку с документами к груди, я вышла из кабинета.

Вероника, тебе двадцать два года, а ведёшь себя, как подросток – говорила я себе, когда в очередной раз перед тем, как зайти в учительскую поправляла юбку и причёску. Расстраивалась, если историка не встречала, и на наоборот – теряла дар речи, когда он находился рядом. Родинка на щеке. Его предплечья, когда он заворачивает рубашку до локтя. Я смотрю на его руки и представляю, что он может ими сделать со мной. О симпатии к историку знала только Настя на факультете. Она поняла после того, как я краснела в разговорах о нем.

Ни разу не удавалось поговорить с историком в неформальной обстановке. В учительской всегда кто-то есть. Особенно, молодые преподавательницы -они окружали историка, предлагали чай и кофе. Угощали конфетами.

И как-то в одно морозное утро…

– Привет..

С полным ртом картошки я подняла глаза. У моего столика с разносом стоял Максим. Я кивнула, не в силах ответить. Во-первых, я не ожидала, что историк когда-либо заговорит со мной не по работе. Во-вторых, вокруг было много свободных мест.

– Я присяду с вами?

Я снова только кивнула. Вероника, где вся твоя сексуальность? А ну-ка соберись.

– Приятного аппетита. – Наконец я прожевала и смогла шевелить языком по назначению.

– Благодарю. Взаимно. Предлагаю перейти на ты. – Историк улыбнулся. -Я не на много старше тебя.

– Хорошо. -Я утопила глаза в кофе.

– Вероника, ты ведь недавно здесь работаешь?

– Пару месяцев.– Серьёзно, я как теперь дальше есть буду?

– И училась здесь?

– Нет, я училась у соседей.

Максим сделал глоток чая.

– Так ты технарь?

– Да.– Я отложила кусочек булочки и допила холодный кофе.– А ты?

– Два года. – Максим посмотрел на меня и улыбнулся.

Я подняла взгляд со дна пустого бокала на Максима. Он смотрел на меня. О чём он думал в тот момент? Думал над моим ответом или просто изучал меня?

– Кто ты по профессии?

– Машиностроение.– Я поджала губы.

– Неожиданно. – Максим откинулся на спинку стула. – И как?

– Я просидела все четыре курса на задней парте и писала рассказы.

– Ты писательница? – Максим наклонился вперёд и сложил руки на стол. Я почувствовала его запах.

– Если я пишу в стол, это означает, что я писательница?

– Не публикуешь рукописи?

– Подругам.– Я засмеялась.

– Ника, вот ты где. – Настя плюхнулась рядом со мной. -Максим Юрьевич, здравствуйте.

–Ты пришла сказать, что мой обед затянулся?

– Нет. У меня возникла идея на счёт Нового года.– Настя с потерей дыхания рассказывала, что не хочет встречать праздник в доме, набитым родственниками, которые каждый год приезжают из деревни.

– А что если встретить Новый год здесь?

– Где? – В один голос спросили я и историк.

– В университете

– Никто не разрешит, Настя. – Я посмотрела на Максима, он заинтересовался.

– Если будет много желающих, я решу этот вопрос с ректором.– Подруга у меня боевая.– Ты бы пришла?

– Не могу сейчас сказать.– Я замялась.

– А вы, Максим Юрьевич?

Историк, несколько секунд не моргая, смотрел на Настю, а затем повернулся ко мне. Он хотел что-то сказать, но его прервал телефонный звонок. Максим наспех попрощался и ушёл.

Боже, я закрываю глаза и представляю в паре сантиметров от себя лицо Максима. Его мягкий низкий голос произносит моей имя, и он целует меня, проникая языком внутрь. От наслаждения я прижимаюсь к нему ближе и запускаю руку в его густые волосы. Его тонкие черты лица, зелёные глаза, губы, открытая улыбка с ямочками на щеках, стоило лишь одному из студентов рассмешить учителя. Я представила, как его тело покрывает моё и прижимает к стене или вдавливает в поверхность кровати.

– Клиенты жалуются, а мы что? Мы что сделаем?– Водитель продолжает монолог, когда я выныриваю из воспоминаний.

– Зимой дороги в мыло! Мы буксуем, встреваем по полной!

Водитель не замолчал ни на минуту, пока мы ехали. В итоге мне пришлось поддержать разговор о плохих дорогах и акимах.3

– Ещё раз. С Новым годом. С новым счастьем! – Кричит водитель мне вслед, когда я вышла в метель.

Я вошла в холл университета. На встречу выбегает на высоких каблуках Настя.

– Я уже немного пьяненькая. – Подруга смеётся.

– Уже? – Ну, конечно, я здесь с десяти вечера, понимаешь ли. Без меня ничего сделать толком не могут.

– Что именно?– Я снимаю пальто и захожу в гардероб.

– Гирлянду повесили криво.

– Это имеет значение?– кричу из леса шуб и курток.

– Конечно, имеет. Атмосфера всегда имеет значение.– Настя подходит к маленькой наряженной елке, снимает игрушку вешает её на другую веточку, – Какая ты красотка. -Подруга повернулась ко мне.

– Спасибо.

– Ну, пойдём?

– Больше никого встречать не надо?

– Нет, ты последняя. – Настя берет меня под локоть и ведёт в спорт зал оборудованный под праздничную площадку.

В центре зала небольшими группами танцуют люди. Вдоль стен столики с едой. Под баскетбольной сеткой экран проектора ,где транслируют Новогоднюю программу с федерального канала.

– Ты не голодна?– Настя перекрикивает музыку

– Нет, – кричу я в ответ,– а кто ди-джей?

– Карина. Сказала, что заканчивала курсы. Притащила свое оборудование. Пришлось попотеть, чтобы найти усилители.

Мы прошли через танцующих людей ближе к Карине. Девушка ди-джей подняла глаза и помахала рукой.

– А выпить хочешь?

– О, от этого не откажусь,– я смотрю сквозь толпу. Сканирую каждое лицо в надежде увидеть историка.

Мы прошли к оборудованному бару.

– Милые дамы, что пожелаете?

– Серёга, ты за алкоголь сегодня отвечаешь?– узнаю учителя английского языка.

– Да. Сегодня я бармен и бариста. – Серёга покрутился вокруг своей оси. – Если захотите чего нет в меню, обращайтесь. -Он подмигнул Насте.

– Вина. Я продолжу в том же градусе.

– Справа по борту. -Настя шепчет мне на ухо, и содержимое рта вместе с желудком выскакивает через рот. Я отворачиваюсь и выплевываю вино обратно в фужер.

– С Новым Годом,– Максим оказался в шаге от меня.

– С Новым годом. – Вместе с Настей не сговариваясь, ответили. Подруга звонко засмеялась и отвернулась к Сергею.

– Тебя не было в полночь. – Максим подходит ещё ближе, и я чувствую запах его одеколона.

– Я встретила год с семьей.– Кричу я в ухо Максима, чтобы услышал. Он отпрянул.

– Большая семья?

– Две сестры и бабушкой с дедушкой.

– Вы вместе живете?

– Нет. Я живу со старшей сестрой. А праздновали мы в доме у бабушки с дедушкой. Я одно время жила с ними ,когда была студенткой.

– А родители?

– Они работают на Севере России.

– А сейчас медленный танец! – объявляет Карина в зал и включает трек.

От неловкости захотелось провалиться. Сергей перескочил стол и оказался в одно мгновенье рядом с Настей. Он её ведёт без слов, а Настя и не сопротивляется.

– Потанцуем?– Максим ставит бокал на столик и протягивает мне руку. Я касаюсь его горячих пальцев. По руке пробегают мурашки от макушки до пят. Я крепко сжимаю его руку. Между нами несколько сантиметров. Я касаюсь его плеча, Максим берёт меня за талию.

– Ты загадала желание в полночь?– Максим смотрит в мои глаза, если бы он не придерживал за талию, я бы упала на пол.

– Да.– Я проглотила слюну.

– Поделишься?

– Нет,– я делаю паузу, – не думаю, что стоит проговаривать это вслух.

– Боишься, что не сбудется?

– Ага,– а, может, стоит набраться смелости и сказать? К чему ждать первых шагов от мужчины. Может, он так и будет тормозить? Может, я его не привлекаю, так лучше узнать об этом сегодня, чем гадать на кофейной гуще. – А ты?

– Что я?

– Загадал желание? Написал письмо деду морозу?

– Письмо не писал, но желание есть. – Максим смотрит мои глаза.

– Секрет?

– Нет. – Максим отстраняется и берет за руку. Мы идем через толпу к выходу. В толпе я встречаюсь глазами с Настей. Подруга сводит брови и губами спрашивает: «Вы куда?». В ответ я жму плечами и отворачиваюсь.

Мы выходим из зала. За спиной хлопает дверь. Прохладный воздух коридора касается кожи, я чувствую, как твердеют соски и упираются в ткань платья. Я обнимаю себя за плечи. Очень странное ощущение – находиться в университете ночью. Пусто, без единой души студентов ,мигает лампочка, как в фильмах ужасов. Тишину нарушает приглушенная музыка из зала и наши шаги. Мы сворачиваем к лестнице. На ступеньках Максим берет меня за руку и поворачивает к себе. Наши лица в сантиметре друг от друга. Я забываю, как дышать. Сейчас или никогда. Я прикасаюсь губами к губам Максима и замираю в ожидании реакции. Он обхватывает мою голову, запуская пальцы в волосы , и отвечает на поцелуй. Я отрываюсь от ступенек и взлетаю, теряя равновесие. Голова кружится уже не от шампанского. Я чувствую, как пьянею от его запаха и нежных поцелуев. Чтобы не улететь слишком высоко от земной твердыни, я цепляюсь пальцами в плечи Максима, обнимаю шею и прижимаюсь крепче. Я мякну в руках историка.

– Всё в порядке?– Максим отстраняется и придерживает меня за талию.

– Да. – Я медленно открываю глаза.

– Ты похожа на довольную кошечку. – Максим улыбается и гладит меня по щеке.

– Мур мур,– я трусь о его руку и тянусь к губам.

Максим берёт меня за талию и отрывает от ступенек.

– Ты вкусно пахнешь. – Максим целует меня в шею, рукой находит на спине молнию и медленно расстегивает . Бретельки падают и обнажают грудь. В глазах Максима черти зажгли факелы.

– Это и было ,-хватаю ртом воздух от возбуждения, – твоё желание?

– Да, – Максим целует в шею. Гладит по плечу и прокладывает дорожку из поцелуев вниз по ключице. – Расскажешь о своём? – Он берет моё лицо в ладони и смотрит в глаза. Он читает мысли?

– Я хочу знать, что в твоей комнате?

– Моей комнате – Максим смеется.

– В кабинете, – не даю закончить, -у тебя есть дверь. Что там?

Шум в коридоре заставляет нас оторваться друг от друга. Максим возвращает на место верхнюю часть платья. Я упираюсь в холодную стену и дрожу, как листочек на ветру. Сносит крышу от близости историка и страха, что нас застукают.

Громкий разговор и смех стихли.

– Чуть не попались. – Вырывается у меня с губ.

– Идём исполнять твоё желание? – Максим целует меня в губы.

– Да.

Мы входим в кабинет. Максим включает настольную лампу.

– Ты хочешь знать, что находится за этой дверью? – Я смотрю на массивную дверь справа от рабочего стола.

– Да,– я сглатываю слюну. – Стой!

Максим останавливается перед дверью с ключами в руках. Я вдруг подумала, что там кладовая для уборщиц со швабрами.

– Что-то не так?– Историк подходит ко мне, и заправляют локон за ухо.

– Открывай. – Максим улыбается и направляется к двери. Звон ключей. Щелкнул замок. Скрипнула дверь.

– Прошу. – Максим толкает дверь сильнее.

Перед дверью я останавливаясь и смотрю на Максима. Историк улыбается и скользит взглядом по моему телу. В глазах похоть. Я вхожу в темное помещение ,больше похоже на библиотеку тайного сообщества. Вдоль стен книжные шкафы. Нет окон. В центре круглый стол из древесного массива. Рядом колонна, увешенная картинами и масками с перьями. Я повернулась к источнику мягкого света. Слева ближе к двери стоит разложенный диван. Мятая простыня, подушки и свисающее на пол одеяло. На столике рядом открытая книга и чайная чашка.

– Ты здесь остаёшься на ночь? – я спрашиваю через плечо, рассматривая книги на полках.

– Да. Иногда нет смысла ехать домой, если поздно освобождаюсь, – Максим стоит у двери, скрестив руки на груди. Я чувствую его взгляд на себе.

– Что ты думала, здесь находится? – Максим закрывает за собой дверь. Под его ногами скрипит паркет.