Декада. Столетие разрушения

– Он такой чистый!

– Лорел, Джеймс хороший парень, зачем ты так с ним?

Лорел перевела взгляд на друга и пожала плечами:

– Ты считаешь, мне стоит быть помягче? Он чего-то хочет от меня… А я ничего не хочу. Понимаешь?

Даниель вздохнул:

– Ты просила меня проверить один номер пару недель назад. Не скажешь зачем?

– Если ты просишь, то, конечно, скажу. С этого номера мне пришли фотографии. На них был Дрейк и какая-то девушка. Фотографии эротического содержания, – снег повалил огромными хлопьями. Лорел старалась казаться спокойной. Старалась скрыть нахлынувшее чувство тоски.

Даниель поднял бровь:

– Прости… Но Дрейк никогда не отличался верностью или…

– Все нормально, – она снова улыбнулась Даниелю, – между мной и Дрейком ничего не было. Я рада, что он жив. Я, наверное, просто скучаю по нему. С ним было интересно. Даниель, но он мне ничего не обещал и не говорил. Хотя… Он обещал вернуться. Я верю, он вернется. А все его личные похождения не имеют для меня значения. Но я подумала кое о чем. Когда мне пришло это сообщение с фотографиями. Кто бы их ни послал, намерения у него были не добрые. А зная Дрейка, боюсь, как бы он не попал в беду.

– С чего ты взяла, что недобрые? Это номер принадлежит девушке. Меган Уэст. Она никогда не привлекалась, не судима, не замечена ни в чем подозрительном. Мне пришлось делать запрос на нее. Поэтому так долго не мог проверить. Совершенно нормальная девушка.

– Даниель, но зачем она прислала мне эти фотографии? Будь она десять раз нормальная, откуда у нее мой номер? Почему она не берет трубку, когда я ей перезваниваю? Для чего это? Дрейк эти два месяца со мной вообще не общается, для ревности нет причин.

– А ты не слишком подозрительная?

– Нет. Сам посуди. Зачем это? Просто позлить меня? Она меня даже не знает. Или, может, она хочет, чтоб я разозлилась на Дрейка? Но все равно для чего?

– Лорел, может, она просто нехорошая глупая девица, для которой такое поведение норма? Это ты светлая и добрая и не можешь понять, как люди совершают подлые поступки…

– Нет, Даниель. Я, может, и добрая, но не глупая. У подлых людей тоже есть свои мотивы.

– Я не знаю… А на фото не было ничего, что указывало бы на то, где Дрейк?

– Нет. Не видно ничего. Кровать, тумба. Даже окно в кадр не попало.

– Лорел, а все-таки подумай насчет Джеймса. В конце концов, тебе надо отвлечься.

– Я хорошо отвлекаюсь, читая книги и тренируясь. Спасибо. Еще я хожу на йогу, на гитару и на боевые искусства. Мне есть чем себя занять. Надо собираться в лес. Но быть предельно внимательными. Думаю, нам надо разделиться на две группы. Кто пойдет и кто останется как связь с реальным миром. В этом лесу все иначе. Я до сих пор чувствую его.

– Хорошо. Идем в дом?

Они вернулись домой. Рауль разложил книги на столе. После происшествия с бабушкой Агатой они с Джеймсом съездили к ней домой и забрали все, что она прятала, связанное с войной, богами, магическими артефактами и символами. Джеймс за эти два месяца тренировал друзей магии и тактике боя. Они изучали все, что могли найти про печати, но информации по этому вопросу было ничтожно мало.

Даниель вышел в центр комнаты:

– Ребята, мы пойдем в лес. Искать жезл. И нам надо будет разделиться, чтобы кто-то остался тут и был связью для нас. Дана, Рауль… Останетесь? Вы брат и сестра, и вы связаны очень тесно со мной и Герой.

– Что? Ты хочешь, чтобы пошла моя жена вместо меня? В лес, где ее запросто убьют? – Рауль зло вышел вперед.

– Никого не убьют.

– Нет. Я не смог помешать Лорел, когда Дрейк рассказывал про темную магию и ад. Но мою жену вы не затащите в лес.

– Рауль, я пойду, – запротестовала Гера. – Вы с Даной связаны кровными узами и при этом связаны с нами. Это идеальный вариант, мы сможем лучше вас чувствовать. А вы нас. К тому же я больше тебя читала про лес. И в плане оперативного сочинения заклинаний я лучше тебя. А там это пригодится.

– Ну, конечно!

– Рауль, – Лорел его обняла, – все будет хорошо. То, что тогда я доверилась Дрейку, не было ошибкой. Мы многое узнали… Послушайте, Дрейк собирался в галактический архив. Может, мне стоит поехать туда?

– У тебя есть лишний отпуск? Или лишние деньги? У семьи Дрейка денег куры не клюют, – возмутился Рауль, – и несмотря на то, что он не общается с родителями, деньгами они все равно с ним делятся. И, Лорел. Не бегай за ним.

– Рауль! – Лорел разозлилась. У нее в голове крутилось столько ответных слов, но она чувствовала, что бы она сейчас ни сказала, все они будут видеть в ней брошенную девушку. – Мне сегодня надо папе помочь. Извините ребят. Мы пойдем в лес на следующей неделе. Надо будет подготовиться. А сейчас я пойду… Мне правда очень надо домой, – она схватила пальто и быстро вышла на улицу.

– Лорел, – за ней выбежал Джеймс, – как ты?

Лорел на ходу оделась:

– Я в порядке. Если меня еще кто-то спросит, как я, с ума сойду.

– Прости, – он улыбнулся. – Давай сходим с тобой куда-нибудь? Куда угодно. Куда тебе захочется.

– Джеймс… Прости, это не очень хорошая идея. Мне сейчас некогда…

– Я понял. Ты очень занята. Просто подумай об этом. Я бы мог отвезти тебя куда угодно. У меня много возможностей. Тебе нужен кто-то, кто будет заботиться о тебе. Почему бы тебе не дать мне шанс?

– Я… – Лорел почувствовала легкое головокружение. – Извини. Я подумаю над твоим предложением. Но мне надо сейчас домой, – Лорел поспешила.

По дороге она вызвала такси. Девушка села и задумалась. По ее ощущениям доехали они очень быстро. Лорел вышла, заплатила и забежала домой.

Папа был дома. Услышав, как хлопнула дверь, он вышел посмотреть, кто пришел.

– Я думал, ты ушла на весь день, – он улыбнулся, подошел к дочери и намазал ей на нос клубничный джем.

– Пап, – она усмехнулась, – ну что ты делаешь? – она стерла джем и обняла отца.

Папа Лорел – Феликс Деальен. Высокий сильный мужчина. Темно-каштановые волосы доходили ему до острых скул. Нос был немного кривоват из-за перелома в юношеские годы, но его красила небольшая горбинка. Худое лицо со строгими бровями и красивыми голубыми глазами как у Лорел.

– Я сегодня решила побыть с тобой, – Лорел сняла верхнюю одежду.

– Когда ты была меленькая, ты обожала клубничное варенье. Ела его прямо из банки и всегда пачкала кончик носика, – он улыбнулся. – Я рад, что ты дома. В последнее время ты проводишь все время с друзьями. Я пишу новую книгу. Мне надо будет уехать в командировку на пару дней. Ты не против?

– Конечно нет, пап, ты же знаешь.

– Хорошо. Будешь кушать? Я приготовил блинчики в соусе. Как ты любишь, – он повел ее на кухню.

– Папа, ты лучший! – она села за стол.

– Лорел, что у тебя случилось? Я счастлив, что ты дома, но мне кажется, что это не просто так, – он положил ей блинчики и сел рядом.

– Я… – она грустно посмотрела в тарелку. – Я немного скучаю по другу и волнуюсь за него. А мои друзья настаивают, что у меня все плохо. Но это не так. Я не хочу, чтоб меня жалели. Не хочу, чтоб мне говорили, что мне нужно пуститься во все тяжкие и завести роман, чтоб не переживать. Это отвратительно. Переживания и мысли делают нас сильнее и мудрее. Это то, что отличает нас от жизни одними инстинктами. Зачем люди хотят загнать всех в одни рамки? Будто связи решают все? Будто за деньги можно купить каждого? Будто нормально быть рядом с кем угодно, лишь бы забыть кого-то? Зачем забывать? Память такая важная часть нашей жизни. Осознание каждого принятого решения, каждой ниточки, приведшей к тем или иным событиям это то, что составляет нашу личность. Забери у человека память, и ты уничтожишь его.

– Лорел, – отец улыбнулся ей, – почему тебя так расстраивает то, что хотят от тебя другие люди? Кто бы они ни были. У тебя есть своя голова и свои принципы. Ты не должна моделировать свое поведение исходя из норм привычного поведения других. И не должна обижаться на это. Если б я обижался на каждого, кто давал мне советы после смерти мамы, я бы уже лежал в психиатрической клинике с диагнозом «социопатия». Кушай, моя ненаглядная, – он порезал ей блинчики в тарелке и сверху налил еще соуса. Блинчики были сладкие, в сливочно-клубничном и карамельном соусе, со взбитыми сливками. – У каждого человека свое представление о жизни. Для кого-то в норме беспорядочные связи. А кто-то верен своему выбору. Другое дело, что в мире столько лжецов. Надеюсь, ты сможешь отличить искренность от притворства… И не обижайся на друзей за беспокойство, а если вдруг тебя кто-то обидит. Только покажи. И он познает отцовский гнев. – Он поцеловал дочь в голову.

Она заулыбалась:

– Спасибо! И… Пап, один парень меня пригласил сегодня на свидание… Я всегда очень хорошо чувствую людей. Вот, например, сейчас ты беспокоишься, – она улыбнулась, – и хочешь как-то помочь… Но тот парень, который пригласил меня. Я не чувствую от него ничего. И это меня пугает.

– Может, просто тебя подсознательно отталкивает то, что он проявляет интерес, и поэтому ты его не чувствуешь? Кстати, а когда твой знакомый пилот заберет свой корабль, который стоит у нас на лужайке?

– Не знаю… Думаю в скором времени. Он уехал ненадолго, – она наколола на вилку блинчик и положила его в рот.

– Понятно… Ну ничего, дорогая. Чем хочешь заняться?

– Давай сходим на выставку картин? Мне интересно то, как они рисуют магией. Представляешь, просто поток энергии на холст направляют.

– Хорошо. Сходим, – он улыбнулся.

Глава 29. Экзорцизм в космосе

Дрейк сидел в каюте и записывал все произошедшее в блокнот. Все связующие звенья, начиная с жертв на первое сентября. Он боялся упустить какую-либо деталь. Перед ним лежала книга Феликса Деальена по демонологии. Он взял ее с собой перед вылетом. Дрейк сверял по ней поведение демона, которым была одержима Лира, чтоб понять цель одержимости. Как и говорил профессор Виллеруа, книга была написана достаточно жестоко. Феликс во всех подробностях описывал ощущения от одержимости, влияния, привязки. Описывал, последствия связи с демонами, классификации демонов и распознавание. Присутствовало в книге и много заклинаний, написанных в стиле, раньше не встречавшемся Дрейку, на древнем диалекте латыни. Заклинания расписывались иногда на целых две страницы.

Было уже очень поздно. Кимми ушла к себе. Рэне сидел напротив и тоже записывал свои наблюдения, и пытался найти в сети какую-нибудь информацию о медальоне.

– Дрейк, – Рэне перестал писать и посмотрел на Дрейка, – мне кажется, тебе надо рассказать Кимми, что ты темный.

– Дрейк удивился:

– Это еще зачем?

– Мы привезем ее на Вианту-1. Вспомни, как люди там общаются. Вдруг с Кимми поговорит Меган, например? Кимми видит в тебе наставника. Расскажи ей. Пусть она все узнает от тебя, а не от них.

Дрейк задумался. Ведь Рэне был прав. Для девочки, которая ходит по краю бездны над пропастью ада, лучше было бы узнать правду от Дрейка. Он не мог ручаться, что сможет оградить ее от любого общения на Вианте-1.

– Хорошо. Я поговорю с ней. Спасибо за совет, – он вышел из каюты.

Кимми стояла у иллюминатора, опершись на перила, и смотрела на проносящиеся мимо огни звезд.

– Что ты не пошла спать? – Дрейк подошел к ней.

– Не могу кое-что выкинуть из головы… – она посмотрела на Дрейка. Ее глаза были полны горя.

– Эй, ты чего это? – Дрейк ей улыбнулся. – Ты не выглядела такой убитой, даже когда узнала, что тебя ад ждет.

– Я просто… Наверное, только сейчас всерьез задумалась над этим. В космосе появилось время подумать.

– И как тебе космос?

– Пугающе бескрайний. Так странно осознавать себя тут. Чувствуешь себя такой малюсенькой… И незначительной.

– Кимми, ты еще вполне можешь за жизнь натворить кошмар вселенского масштаба! С твоими-то умениями выбирать друзей, – он посмеялся.

Кимми слегка улыбнулась.

– Ты не замерзла? В легких легинсах и футболке-то?

– Нет, тут достаточно тепло.

– Я хотел поговорить с тобой. Помнишь, ты спросила меня, убивал ли я…? Я не ответил тебе тогда.

Кимми внимательно посмотрела на него.

– Да…

– Я не ответил, потому что не знал, как это сказать. В твоем возрасте я тоже совершил много ошибок.

– Ты кого-то убил?

– Не совсем так. На нашей планете была гражданская война с темными магами. И я встал на сторону тьмы. Правда, в отличие от тебя, я это сделал осознанно. Я думал, что для меня не должно быть никаких рамок. Мне хотелось, чтоб весь мир пал передо мной на колени. Отчасти мне все это так нравилось. Темная магия дает могущество. И ощущение непоколебимой власти. Но потом… Когда ты видишь, что наделал со своей планетой. Что сотворил с людьми, которых знал… Когда смотришь, как стекает кровь по твоим рукам. Она еще теплая, потому что только что перед тобой стоял человек с огромным миром вокруг него. В его глазах горела идея. Он не хотел умирать. Не хотел изо всех сил. Но он принимает это достойно. А в другой момент он уже лежит на грязном полу в луже собственной крови. В его глазах уже нет ничего. Его тело сгниет, а все идеи, струившиеся из его глаз, больше никогда не будут гореть. Вот тогда тебе становится плохо. Ты смотришь на леса, поля, дома, которые раньше наполняла жизнь, а теперь пустота и мрак. И весь твой мир, и убеждения рушатся, а ты понимаешь, что ничего уже не исправить. Да, Кимми. Я убивал. И не раз. Я ушел из тьмы незадолго до окончания войны. Но я до сих пор расплачиваюсь за то, что сделал. Мы прилетим на Вианту-1, я не хочу, чтоб тебя удивляло, как все там меня «любят».

В воздухе повисла тишина. Кимми смотрела на Дрейка, не веря в его рассказ.

– Зачем же ты это сделал? Зачем ты ушел во тьму?

– Я был порядочной сволочью в те годы. Ты разочарована?

– Не мне тебя судить… Но я не могу поверить, что ты такой… Ты ведь сейчас не такой? – она с надежной посмотрела на него.

– За восемь лет, прошедших после окончания войны, многое изменилось. Но знаешь что? Я встал на сторону темных магов с их моралью. То, с чем связалась ты… Это намного хуже. Кимми, на кон поставлена вся вселенная. Это большая ответственность. Так что ты вовсе не такая незначительная, как думаешь. Кимми, запомни одно, как бы ни привлекала тьма, это обманчиво. И поэтому я очень хочу тебя спасти.

– Дрейк, но как же с ней бороться?

– Именно за этим мы и летим на Вианту-1. Мы выясним. Но то, что происходит с тобой… Так было на моей планете. Трех девушек убили, как убьют и тебя, если мы не справимся. Мы все. И ты тоже.

– На твоей планете было такое же? Как их убили? Тех девушек.

Дрейк достал экран и показал ей фотографии с первого дела:

– Это одна из жертв. Юная девушка. Сначала она была такой. А потом…

Кимми закрыла глаза на секунду, а потом взяла экран в руки и всмотрелась в изуродованное, искалеченное до неузнаваемости тело.

– Ее душа в аду.

– Дрейк… – она на него посмотрела. – Я не хочу…

– В ад?

Она отдала ему экран:

– Я так бы хотела, чтоб ничего этого не происходило никогда… Скажи, ты сейчас совсем отказался от тьмы? Тебе удалось?

– Нет… Кимми, однажды совершив такую ошибку, придется платить за нее всю жизнь. Это мой самый страшный кошмар.

Кимми обняла его:

– Прости меня за все, Дрейк. Я пойду спать, хорошо? Надеюсь, ты победишь тьму… – она пошла в свою каюту. А Дрейк долго стоял, смотря ей вслед. Ее слова пробудили в нем сильное чувство тревоги.

***

Дрейк вернулся в каюту и толкнул уснувшего Рэне.

– Я не сплю! Поговорили? – спросонья пробубнил парень.

– Да… Какой-то странный был разговор.

– Почему? – Рэне сел.

– Мне кажется, она что-то не договаривает. Причем началось это с больницы.

– С какой больницы? Ты сам что не договариваешь?

– Эй, если меня посадят, то хоть ты не будешь знать, в чем дело и тебя не обвинят.

– Бога ради, Дрейк! – Рэне развел руками.

– Ладно-ладно. Мы сделали зелье для Лиры. Чтоб вылечить ее. Галактический кодекс запрещает вмешательство. Я отправил туда Кимми. Ответственность все равно на мне, но я решил, что ей будет приятно помочь девочке, которую она обрекла на ад, и сделал ее соучастницей своих гадких преступлений, – театрально выговорил он. – Ее не было сорок минут. А сейчас она вся такая задумчивая и ведет себя не как обычно…

В этот момент профессор Виллеруа прислал Дрейку на экран сообщение. В сообщение была вложена фотография страницы из книги и приписка профессора: «Дрейк, Рэне, как вы просили, я поискал информацию о Таулерре. В нашей библиотеке не нашлось ничего кроме этого отрывка из древней родовой книги, которую я нашел в самых дальних глубинах архива».

Дрейк открыл фото, потянул за краешек и достал листок из экрана.

– Что это? – Рэне протянул руку к листку.

Дрейк отдал ему листок и сделал себе второй экземпляр.

– Это вся информация, которая есть на Таулерра, – он принялся читать:

«Спешу предостеречь потомков своих. Из всех встречаемых мною существ лукавых не было более коварного и вероломного, чем Таулерр. Древний колдун, прислуживающий самому Богу тьмы, не ведающий жалости. В жилах его течет чистая тьма. Таулерр был самым достойным учеником самой жестокой соратницы тьмы. Ингрид обучила его зазеркальной магии. Он в совершенстве владеет энергией мира зеркал, подчиняет ее себе, искажает и использует, свободно перемещаясь с ее помощью куда и когда угодно. Он находит невинных дев, чья юность в самом расцвете и чей потенциал стремится к свету. Обманом он входит в доверие их, совращая дух и плоть красотой и лукавыми речами. Со всеми своими жертвами Таулерр неоднократно совершает ритуал сопряжения магии, открывая себе их доверчивые сердца. Обманом он заставляет девушек совершать злые поступки, очерняя их души. А когда приходит время, через сопряжение передает им ужасное проклятье, охватывающее пленниц тьмы. Но самое страшное злодеяние – девушки сами идут на смерть. Страшные агонии обращают их, делая вечными прислужницами ада. Он полностью контролирует их и в аду. Его верные помощники Вэйра и Рорер, невероятно сильные демоны, которые наполняют страданиями вечность душ. Светлые души, обращенные к тьме, становятся сильнейшими ключами. Таулерр собирает 999 душ, чтобы в день, когда тень поравняется со светом, наполнить ими сосуд и разбить первую печать».

Дрейк и Рэне переглянулись.

– Черт! «Кимми», – сказали они в один голос.

– Бегом к ней. Если он может связываться с девицами своими в любое время через любое зеркало, то я дурак! – Дрейк зло ударил кулаком в дверь. Они добежали до каюты Кимми. Дверь была не заперта. – Где она? – у Дрейка внутри все похолодело.

– Надо срочно найти ее. Дрейк, и предупредить пилота.

– И что нам ему сказать? Что у нас сбежала школьница? Что она собирается делать?

– Может, пришло время, как написано в книге, и он хочет ее убить?

– Если бы просто хотел убить ее, то убил бы еще в больнице. Ему надо было, чтоб она села на корабль, – Дрейк снова ударил кулаком по стене.

Рэне зашел в каюту Кимми:

– Ее вещи тут, – он открыл сумку. – Одно девчачье белье. Ничего интересного.

– Почему она такая дура! Идем… В кабине пилота есть камеры. Посмотрим, куда она вышла.

Они вышли из каюты. Внезапно Дрейка охватил холод. Он резко обернулся:

– Рэне, осторожно! – он оттолкнул Рэне в сторону.

Кимми вскользь попала кинжалом по груди Дрейка. Ледяная корка начала нарастать на стены экспресса. Кимми стояла вся взъерошенная. Ее глаза были абсолютно белыми, без зрачков. Губы синели, а вокруг нее разгоралось белое пламя.

Дрейк схватился за голову:

– Что же ты наделала…?! – тихо сказал он.

Кимми снова размахнулась кинжалом, Дрейк потоком магии сбил ее с ног, прибив к двери тамбура. Но она резанула когтями по его энергии, прервав поток. И, приземлившись на пол, расставила руки, упираясь в стены. По стенам поползла толстая наледь. Вмиг стало жутко холодно. Лед запер двери кают. Кто-то из их соседей проснулся и начал стучать в дверь и кричать, что будет жаловаться на холод.

В руках Кимми появились два ледяных кола. Она побежала на Дрейка. Дрейк успел создать меч из энергии и скрестил его с колами Кимми. Она оказалась на редкость ловкая и юркая. Дрейк не мог понять, откуда она умеет это все делать, но догадывался, что это магия Таулерра. Через сопряжение он передал ей проклятье, убивающее ее, и силу, чтоб она нападала. Дрейк никак не мог найти момент, чтоб ее разоружить.

Вдруг сзади Рэне магией оттолкнул ее и ударил ногой, сбивая на пол.

Кимми закричала и ударила руками по полу. От нее снова разошлась жуткая волна магии. Дрейк и Рэне схватились за поручни. Все лампы полопались, а корабль начало сильно трясти.

Белое пламя, расходившееся от Кимми, начало возрастать. Пол почернел. Она выгнулась на мостик и издала стон. На миг в ее глазах снова появились зрачки.

Дрейк бросился к ней.

– Куда! – крикнул Рэне, пытаясь его удержать.

Преодолевая обжигающее пламя, Дрейк подбежал и сел рядом с Кимми, схватив ее за руку:

– Кимми, почему?

Из глаз Кимми текли слезы. Ее трясло. Губы стали синие, как лед.

– Он убьет… – простонала она.

– Он тебя и так убьет!

– Маму и папу!.. Убьет! – она громко зарыдала. – Мне больно!

– Держись, кисуль…

Рэне подбежал к Дрейку, осаживая огонь, распространяющийся по всему периметру.

– Дрейк, сила возрастает.

Дрейк внезапно громко рассмеялся:

– Таулерр! – крикнул он. – Или как там тебя! Она жертвует собой ради спасения родителей! – он схватил Рэне за рукав и тихо прошептал ему на ухо: «Звони в Галактическую Федерацию, скажи, пусть срочно направят наряд по адресу Кимми. Это межпланетное преступление», – он отпустил его. – Таулерр! Самопожертвование очищает душу! Ты что, не знал?

«Именно поэтому, – внезапно все пространство заполнили собой темные клубы дыма. Дышать стало тяжело. Холод пронизывал каждую клеточку. Мужской голос раздавался из каждой отражающей поверхности, – она заберет с собой всех вас!»

– Ну уж это мы посмотрим! – Дрейк резко провел рукой по воздуху, будто собирая что-то в кулак, и ударил по полу. Вмиг все зеркала в корабле разлетелись на маленькие частички. Голос исчез.

– Кимми, смотри на меня!

Рэне пробил корку льда в их каюту и схватил со стола книгу:

– Дрейк, – он сел рядом, – надо провести обряд. Корабль совсем теряет управление. А впереди пояс астероидов.

Дрейк кивнул:

– Рэне…

– Я знаю… У нас получится. Я буду подавлять распространение убивающей ее силы. А ты режь связь.

Дрейк закрыл глаза. Он представил лицо Лорел и как она излучала золотой свет тогда в лесу.

– Я готов, – он начал листать книгу Феликса, ища подходящее заклинание.

Рэне сделал заклинание света и очертил защитный круг вокруг них. Он прошептал заклинание в ладони и положил руки на виски Кимми. Кимми всю трясло, она стонала, покрываясь коркой льда.

Дрейку было страшно. Он старался настроиться, что все получится, но перед глазами настойчиво всплывали образы неминуемой гибели Кимми. А ее глаза снова стали белыми. Она начала вырываться, но Рэне крепко ее держал и продолжал читать заклинание.

Дрейк достал с астрального уровня кривой серебряный кинжал и быстро выбежал из круга в каюту. Он взял их сумку, быстро вынул из нее масла, серебряные цепи, еще один кинжал и камень. И так же быстро вернулся обратно. Кимми       била руками по полу, Рэне еле справлялся с ней.

– Я здесь, – он полил себе масло на руки, промазал Кимми ноги, запястья, грудь, нарисовав на них символы усиления магии. Порезал себе руку и положил Кимми на лоб. – Держись, Кимми! – он посмотрел на страницу книги. Закрыл глаза и начал говорить:

Призываю энергию вокруг меня,

Заструись через меня!

Власть над светом, власть над тьмой

Совершает голос мой!

Вокруг них поднялся водоворот энергии. Она клубилась и переливалась. От нее били молнии. За спиной Дрейка сверкнула магия, раздавшись неистовым грохотом по всему кораблю. Отовсюду слышались крики ужаса. От клуба энергии мощный разряд прошел через Дрейка. Он слегка вскрикнул. Все мысли Дрейка сумбурно закружились вместе с энергией, шедшей сквозь него. Дрейк видел мир как на ладони. Его мозг выдавал тысячу мыслей в секунду. Он с трудом старался сосредоточиться на нужных словах:

Грань меж миром, разомкнись,

Предо мною проявись.

Ветви магии, явитесь,

Во мраке ночи засветитесь!

Дрейк сощурился. Время замедлилось. Он увидел так, как видела Лорел, когда они были в лесу. Миллионы маленьких и больших сплетений. Разноцветных и прекрасных, черных, нагоняющих ужас. Рэне оплетали зеленые ниточки магии. От его рук энергия зеленого света соприкасалась с энергией Кимми, которую пожирала черно-красная энергия. Кимми пропадала в этой черно-красной мерзости. Она распространялась по ее телу, ее душе, и Дрейк видел, как от нее отходят ниточки, переходящие в зеркальную магию.