Война и мир солдата Панкрата. Сказка-фарс

– Вижу, – отвечаю. – Кто таков?

– Да мой бывший бойфренд, – говорит, а у самой голосок дрожит от грусти. – Бросил он меня, гнида, третьего дня как. Может ты, пользуясь случаем, дашь ему хорошенько по горбу за мои сердечные страдания?

А я к тому времени уже пятый аль шестой стакашок у бегающих официантов с подносов выхлестал, так что для меня в этом мире мало чего невозможного осталось.

– Не вижу препятствий, сударыня, – говорю ей. А сам направляюсь к мужику около урны и с ходу ему леща по шее отвешиваю. Все вокруг смолкли и рты разинули, а мужик глаза вытаращил и в крик:

– Убивают! Охрана, сюда!

А потом заплакал и сбежать попытался, но я его за эксклюзивные подтяжки ухватил и говорю:

– Что ж ты, стервец этакий, боярышню обидел? – и на львицу светскую пальцем указываю. А она стоит и мстительной улыбкой на всё помещение сверкает.

Тут мужичок плакать перестал, на пол сел и возмутился не на шутку.

– Я её обидел? – орёт. – Да эта курва все жилы из меня вытянула своими выкрутасами! Она плюнула мне в душу, стёрла в порошок мечты и нагадила прямо в то место, откуда настоящая любовь растёт. И после всего этого ещё подсылает ко мне наёмного драчуна и унижает при всей аудитории! Как вам, дорогой товарищ, самому не стыдно быть слепым орудием в руках этой коварной женской особи?

Во время этой разоблачительной речи светская львица под взглядами классовых друзей заволновалась, заметалась и, явно ища предлог сбежать, говорит этак наигранно и неправдоподобно:

– Ой, кажись, обожралась я чёй-то нынче. Может фуагры, а может квашеной капусты, да только если я сейчас до нужника не добегу, то прям здесь все дела сделаю. Так что вынуждена откланяться, всем пока – оревуар всем, как говорится!

Наспех книксен с притворной натугой присела и ретировалась, змеюка, поскорее. А народ после её ухода заметно повеселел, все оживлённее стали, вроде как обрадовались этому исчезновению – наверное, она всем здесь успела насолить до моего прихода.

Извинился я перед светским мужичком. С пола поднял, отряхнул и говорю:

– Вышло у нас с тобой, брат, ненужное столкновение, причиной которого явилось моё слабое понимание великосветских дел. За то извиняюсь перед тобою дико и прошу помочь сориентироваться в здешних нравах и традициях, чтобы в будущем не попасть снова в такую драматическую ситуацию.

– Я бы рад, – отвечает светский мужик, – да сам я в этом обществе не пришей кобыле хвост. Вроде и родом из дворян, и папа мой большой учёный, а вот не вписываюсь я в придворный контингент никаким боком. Тебе отказывать не стану, но ты всё же эти факторы учти на всякий случай и сам реши, полезен ли я тебе буду?

– А выбирать-то мне особо не из чего, – отвечаю ему. – Остальные, я смотрю, не горят желанием со мной близко знакомиться, дистанцию держат, гады. Так что будешь моим проводником в этом мире гламура и вечного праздника жизни. Тебя как звать-то, бедолага?

– Иван, – отвечает. – А фамилия моя известная, ты, наверное, слыхал – Дурак моя фамилия.

Фамилию я слыхал, без сомненья – его батька постоянно по телевизору научные интервью давал, вечно его рожа на экране мелькала. Говорили ещё, что именно этот батька Дурак открытие мировой важности сделал в сфере ядерной физики: придумал как свежее ядерное топливо мгновенно обращать в обыкновенный навоз вроде коровьего и за это был представлен к какой-то большой премии, но в последний момент её отдали кому-то другому – тот изобрёл что-то более интересное и менее вонючее. А Дурак-отец после фиаско с премией от обиды забросил все научные исследования кроме одного: нынче заперся у себя на даче и там превращает водку в обыкновенную мочу. Поговаривали, что результаты впечатляют.

А сын великого учёного, этот Иван Дурак, довольно симпатичным человеком оказался. Поговорили мы с ним по душам, и он весь расклад дворцовый мне выложил, кто есть ху объяснил. И только он закончил этот занимательный экскурс по дебрям великосветских джунглей, как вбегает премьер-министр Митя, весь взволнованный и на нервах.

– Панкрат! – кричит с порога. – Вот ты где, голубчик! Будь добр, ступай за мной, там уже послы собрались, пора на танке кататься!

Делать нечего, пошёл я следом за ним. Иду и думаю как перед послами в вонючих носках барражировать стану. Среди своих, отечественных, ещё куда ни шло – у меня имелась царём дарованная возможность рты всем заткнуть, – да вот только к иностранным гостям такой способ вряд ли применим. Решил я своими тревогами с премьер-министром поделиться.

– Какая непредвиденная конфузия, – задумчиво говорит он. – Но ладно, мы сейчас на совете министров быстро всё обсудим и что-нибудь придумаем, нам не впервой!

Пришли мы в зал, где министры заседают, там проблему всесторонне обсудили, обмозговали, но, вижу, ничего толкового не предлагается.

Наконец премьер-министр сказал:

– У меня много разных французских одеколонов и духов имеется. Запах у них такой ядрёный, что любую портяночную вонь легко перешибёт. Давайте его носки ими забрызгаем!

Забрызгали щедро, но оно мало помогло: если до этого воняло грязными носками, то теперь стало вонять грязными носками, облитыми французским одеколоном. Премьер из-за этого прямо обиделся на французов.

– Я, – говорит, – от французских товарищей такой пакости не ожидал, чтобы их туалетные воды с обычными носками не справились. Ноту протеста им пошлю. А пока даже ума не приложу, что дальше делать! Впервые я с такой проблемой сталкиваюсь и должен сказать, что она меня обескураживает и вводит в транс. Я сейчас погуглю и узнаю как бороться с подобными неприятностями международного масштаба.

Гуглит он в планшете, а ничего нагуглить не может, потому что редкая возникла ситуация, не очень-то частая в цивилизованном мире.

Тут пресс-секретарь робко голос подаёт:

– Осмелюсь вам кой-что предложить по сложившейся обстановке, – говорит. – Пусть этот Панкрат так без носков во двор к послам и идёт. Король Швеции вона на официальном приёме в детской шапочке с оленьими рожками на голове бегал – и ничего. Так может и тут прокатит?

Все министры загалдели разом, руками замахали:

– Вы, видно, с ума сошли, господин пресс-секретарь? Король Швеции – это одно, а наш солдат Панкрат – совсем другое! Коли король Швеции в рожках на публике пробежится, то скажут, что ничего удивительного – мол, обычный коронованный тиран и деспот с жиру бесится. А ежели нашего Панкрата выпустить в ботинках на босу ногу, то уже вечером во всех импортных газетах сможете прочитать интригующие заголовки вроде «Без носков да в новом танке» или чего ещё поинтереснее. Нет, так дело не пойдёт!

Но пресс-секретарь не сдаётся.

– Панкрат на Джомолунгме поморозился! – кричит. – Он может сделать вид, что теперь ему в носках жарко!

– Нет, уважаемый, – отвечает ему премьер-министр Митя. – Всё мировое сообщество в курсе, какое именно место себе Панкрат подморозил. И следуя вашей логике, он должен теперь ходить с расстегнутой ширинкой, а не без носков. Так что оставьте при себе ваши смешные галлюцинации.

Завели нас эти носки в полный тупик, а снаружи ведь послы ждут, скучают, слоняются, окурками уже полдвора забросали и заплевали самым свинским образом. Возмущаться понемногу начали. Один шустренький германский атташе вообще беспардонно себя вёл, прям с улицы нам в окно кричит:

– Эй, гутентаг вам на всё лицо! Показывайте скорее секретный танк и, – ауфвидерзейн вам в зад, – я домой с докладом поеду!

Выручил министр иностранных дел. Он всё время молча сидел, а потом говорит:

– Есть у меня одна тайна, которую я берёг долгие годы. Настало время раскрыть её вам, друзья мои. Дело в том, что в моей квартире здесь, в Тереме, имеется шкаф. И в том шкафу каждое утро появляются новые носки. Я их беру, одеваю, а на следующее утро они в том шкафу снова появляются сами по себе. Пойдёмте, я открою шкаф и, может, там найдутся новые носочки для нашего героя Панкрата.

Отправились мы в его покои, открыли шкаф, и что бы вы думали? – лежит там пара носков для меня в самом наилучшем виде.

Поблагодарил я министра иностранных дел и его волшебному шкафу поклонился, а премьеру завидно стало и он говорит ревниво:

– Велика новость – шкаф с носками! У меня, может, десять таких шкафов имеется!

Но всем было наплевать на его выдуманные шкафы, потому что меня уже вели на улицу к танку, иноземных гостей удивлять.

Глава 9

Танк, надо сказать, получился знатный: огромный такой и металлический. Пушка, опять же, впечатляющая и гусеницы надёжные. Стою перед ним, примеряюсь: через какую дырку внутрь правильнее проникать. А со всех сторон послы наседают, пристают и восторгаются моим появлением – узнали, значит, мою персону по шпионским фотографиям.

Премьер-министр вперёд выскочил и говорит:

– Вот, граждане послы, перед вами и танк и наш герой Панкрат, чей подвиг уже высоко оценён всеми мировыми державами. Сейчас он как раз гостит во дворце в ожидании всевозможных награждений, а потому милостиво согласился лично продемонстрировать вам секретную машину в действии.

Я какой-то люк откупорил и в танк забрался. Смотрю, дело моё швах – кругом столько аппаратуры, что и в полгода мне не разобраться в ней. «Ничего, – думаю, – мне же в этом танке не бой вести, а всего лишь чуток проехаться нужно для форсу. А для езды у всех машин одни и те же педали и рукоятки используются. В основном».

Пригляделся внимательнее и вижу, что я почти прав: имеются педальки. Вот только вместо руля какая-то непонятная хрень: и руль – не руль, и рычаг – не рычаг. И кнопок на ней понавтыкано разных. Подёргал я её в разные стороны, кнопки понажимал – толку никакого.

«Ладно, – думаю. – Поеду, а там уж, даст бог, разберусь».

Завёл я машину, из выхлопных труб солярным дымом пыхнуло, послы в стороны прыснули, чихая и кашляя. Прогрел двигатель и на рулевой хрени кнопочку давлю какую-то. Башня вправо поворачиваться стала. Другую кнопочку нажал – башня влево поехала. «Ага, – смекаю, – не ахти как и хитро тут всё устроено». Нажал на педаль и помчался по двору. Спервоначалу не всё гладко пошло – клумбу с цветами разворотил, экзотическое дерево сломал и полкрыльца дворцового раскурочил. Но потом приноровился и гоняю по территории как на лисапеде – «пятаки» нарезаю и орудийной башней верчу по сторонам. Послы в экзальтации аплодируют, премьер довольный мне большой палец украдкой показывает, а с балкона, вижу, какая-то дева неимоверной красоты на мои виражи любуется и платочком обмахивается. Интересно мне стало, что за дева такая очаровательная во дворце обитает, и решил я через орудийную оптику поближе её рассмотреть. Гляжу через прицел: действительно, девица – дай бог каждому. Да только вижу я впридачу к ней ещё один пейзаж – подкрадываются к той девице с верхнего балкона два типа подозрительной внешности. Скажу прямо, внешности шпионской и, скорее всего, иностранной – потому как хорошо выбриты и взгляд у обоих трезвый. Не иначе имеют желание похитить красотку или вообще убить на месте. А я, как дурак, в танке сижу и ничем не могу помешать им осуществлять задуманное: крикну – не услышит никто, и сам пока из люка выползу – её двадцать раз прихлопнуть успеют. Делать нечего, пошёл я на неслыханный риск – навёл пушку на верхний балкон и вдарил по шпионам осколочно-фугасным. Посольская публика запищала в недоумении и бегать начала, в кустах шиповника мечтая укрыться, премьер позеленел от ужаса, а министр обороны вообще ствол пистолета в рот себе вставил – наверное, чтобы от такого отчаянного безобразия матом не заругаться при послах. А я сразу после выстрела из танка выскочил и к той боярышне на этаж взбежал. Вижу, лежит она без чувств от контузии, но декольте ейное активно шевелится – значит, дышит красавица моя. Поднял её на руки и на постель понёс, но взял сгоряча неаккуратно – нерв какой-то спинной защемил ужасно. Бросил её в подушки, сам рядом упал и спину разминаю. А она глаза свои синие открыла и говорит мне нежным голосом:

– Ах, Панкрат Акакьевич, вы ли это?

– Я самый, – киваю ей. – А кто вы, сударушка, будете?

– Я, – отвечает, – дочь нашего государя Анастасия Гороховна. Давно вашими подвигами, Панкрат Акакьевич, любуюсь и восхищаюсь, а теперь, после этой милой контузии, вообще что-то со мной невероятное происходит – прям будто не снаряд осколочно-фугасный в балкон долбанул, а амур попал стрелою прямо в сердце моё.

В общем, влюбилась в меня королевишна без памяти, конечно.

– Оставайтесь, – говорит, – Панкрат Акакьевич у нас насовсем. Замуж за вас я, может, по нашим дурацким царским законам и не смогу пойти, но в обиде вы на меня уж точно не будете.

И смотрит на меня с надеждою, а у самой из глаз прелестных по щёчкам нарумяненным слезьё текёт горькое. Хоть и жалел я её, дуру, но ответил твёрдо:

– Ты уж извиняй, Анастасия Гороховна, но не могу остаться. И причины тут скорее классового порядка, нежели социально-бытового. Я ведь человек простой: пью, курю, ночами кашляю. Сморкаюсь я, к примеру, в мусорное ведро и даже, бывает, промахиваюсь. А у вас ведь кругом полы паркетные, стены под мрамор крашены да потолки натяжные со светодиодной подсветкой. Ну и как мне средь такого барства жить и не зачахнуть? Нет, твоё высочество, не получится у нас ничего. Разные мы люди с тобой, Гороховна, разные…

Но царевна не отстаёт:

– Ох, Панкрат, рвёте вы сердце моё девичье словами своими. Вы на себя посмотрите: у вас печень давно нелёгкой жизнью посажена, а теперь ещё и спина больная – ну куда вы со всем этим попрётесь на улицу, глаза окарачивши? Оставайтесь, я вас лечить буду, ласкать и заботиться, а вы в ответ меня нежностью безмерной окутаете, и заживём мы в любви и согласии. Как в сказке.

– Да какие уж тут сказки! – восклицаю в сердцах. – Я бы рад тебя всеобъемлющей нежностью окутать на определённый период времени, но думаю, что Нюрка моя обязательно сюда явится и нам всю эту сказку запоганит. Женат ведь я, Настасьюшка.

Как заревёт, как заголосит царевна на весь дворец! В этот момент напуганные выстрелом министры с охраной ворвались и давай с разбега мне руки верёвками к больной спине прикручивать – решили, что я на царственную особу неприличные покушения имею. Но царевна на удивленье быстро проревелась и объяснила им суть происходящего, а в доказательство рваные шпионские трупы под балконом показала и мою спину с ущемлённым седалищным нервом. После этого меня сразу развязали, извинились и на руках, жалея мои межпозвоночные диски, восторженно понесли к государю. Его величество Горох, всю историю услышав, расчувствовался не по-царски, рядом с собой на трон посадил, приобнял вполсилы и говорит:

– Награда за Джомолунгму – это само собой, но вот за спасение единственной дочери моей я перед тобой в неоплатном долгу. Сейчас же указ напишу о присвоении тебе звания полковника и скажу казначею, чтобы денег тебе насыпал в чемодан. Не всё ж сволочам богато жить, пусть и у тебя копейка в хозяйстве заведётся. А то народный герой без носков по моему царству ходит – это ведь непорядок, верно?

– Верно, – соглашаюсь. – Непорядок без носков.

А самому вдруг грустно-грустно стало: выходит, все мои мечты сбылись, всё сейчас исполнится и больше мне мечтать будет не о чем. Такая тоска накатила, что хоть ложись да помирай.

Горох Горохович насчёт меня указ диктовать начал, казначей деньги отсчитывать в чемодан, а я вышел на двор покурить да мысли свои обдумать. Глядь, собачонка у моих ног трётся – та самая собачонка, что на Эвересте от меня ускакала. Видать, побегала она, побегала на чужбине, да от тоски обратно в родные края подалась. Так оно и бывает: сколько по свету не рыскай, а всё равно домой возвращаешься. И для меня в любом интересном путешествии только один замечательный момент преобладает – это когда ты порог родного дома переступаешь. Ну, а коли уж собачка из Гималаев вернулась, то, думаю, настала пора и мне в обратный путь собираться.

Глава 10

Тут ко мне на перекур Иван Дурак вышел, и я, в сентиментальности чрезмерной пребывая, поделился с ним своими мыслями. Иван Дурак на это сказал авторитетно:

– Каждый, кто о материальных благах мечтает и, в конце концов, получает их, тот становится ужасно несчастным – смысл жизни для него теряется. Не живёт он дальше, а просто ваньку валяет и дурью мается бессмысленно. Вот и ты, Панкрат, нынче стал дополнительным научным подтверждением этой давней прописной истины, хотя и без тебя у меня перед глазами полным-полно примеров – я ведь как-никак во дворце живу, среди финансовых тузов и богемы всякой вращаюсь. Ох, и жалкая же это публика, скажу тебе, эти субпассионарии чёртовы! Им кажется, что они знатны да величавы, а на деле ничем не отличаются от обычного деревенского коробейника, только масштабы побольше. Коробейник мечтает скопить денег на новую избу, скапливает, строит – и некоторое время счастливым ходит. Мои же не об избе, а о новых яхтах, отелях, часах с бриллиантами вожделеют, но после их приобретения счастливы ровно столько же, сколько и их деревенский собрат. Их счастье недолговечно, и от того они волнуются сильно и новые цели себе ставят. Но ума хватает лишь на повтор того, что уже сделали: купили машину дорогую – три дня счастья обеспечено, а потом пустота. Чтобы её заполнить, покупают яхту – неделю веселятся, а потом опять в душе тоска и неустроенность. И так до бесконечности. И не могут понять они, что счастье не в вещах и не в деньгах, не заполнишь пустоту в душе деньгами и дорогими шмотками, нельзя их целью жизни делать – потратишь на них жизнь, соберёшься подыхать, а счастья-то и не видал! Так что, Панкрат, я тебя понимаю и состояние твоё мне до мелочей известно. Не гонись за материальным – всё материальное недолговечно и не даст того, что ты на самом деле ищешь.

Подивился я словам Дурака.

– Ишь ты, умный какой, – говорю ему. – Даром, что Дурак. Побольше бы таких дураков в Тридевятье – глядишь, и зажили бы лучше.

– Ты надо мной не насмехайся, – отвечает. – Я кандидатскую диссертацию по подобному вопросу защитил, так что знаю, о чём говорю. Мой папка в ядерной физике навоз изобрёл, а я по гуманитарным путям науку двигаю – доктор я в философии.

– А, – говорю. – Ясно. Спиваешься, значит, потихоньку?

– Алкоголизм – это побочное явление, – важно говорит Иван-философ. – Волей-неволей, ковыряясь в высокодуховных вопросах, приходится прикладываться к бутылке и заливать за воротник, а иначе с ума сойти можно. Так что алкоголь для философа всё равно что молоко для сварщика – вредность производственную снижает. Если желаешь, то я тебя глубже в мою теорию посвящу – свожу в места злачные и познакомлю с местным олигархатом. Своими глазами всё увидишь и сам поймешь, прав я или нет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.