«Пьяные» и другие новогодние рассказы

И попыталась сунуть ей в карман 1000-рублевую купюру.

– С ума сошли? Тут же камеры!

Елена увернулась от настырной старушки и двинулась в сторону двери в коридор.

– Сейчас я поговорю с ответственным дежурным терапевтом, и мы решим.

– Да бог с ней, положи, – махнула пухлой рукой женщина с бейджиком «Еремушкина А. С.» и предложила доктору шоколадные конфеты. – Места в отделении есть: большинство пациентов сбежало на новогодние праздники под расписку.

Лена неуверенно взяла конфету и медленно разворачивала фантик, подбирая слова:

– В том то и дело: люди домой стремятся, а она почему-то в больницу. Я сегодня развернула пятерых родственников с престарелыми бабушками и дедушками, которые хотели сдать их в клинику, чтобы не портили праздник.

– И ты гордишься?..

Молодая женщина вспыхнула.

– Но это несправедливо!

– Что поделать, жизнь такая. Иногда «родственники» сами их калечат, лишь бы взяли. Не думала, что старикам было бы лучше у нас, чем в доме, где они обуза?

Лена открыла рот, подумала и закрыла. Потом положила в него конфету и стала жевать.

– Старушка не соответствует твоим представлениям о реальности? Может, она не хочет оставаться в Новый год дома одна. Или у нее родственники – козлы: лишь бы надраться побыстрее и песни поорать. И им невдомек полет ее творческой души.

Лена невольно улыбнулась, вспоминая эффектную даму. Еремушкина кивнула и посмотрела на часы.

– В общем, если тебе было нужно мое благословение, то ты его получила.

– Но надо же как-то обосновать госпитализацию, – пробормотала Лена, поднимаясь со стула.

– Уверена, ты справишься с этим.

Ответственный терапевт проводила молодую коллегу к двери и в качестве напутствия сказала с улыбкой:

– Давай в Новый год будем капельку добрее к ближним. Кстати, если будет спокойно, приходи послушать куранты в ординаторскую кардиоблока – накроем чисто символический столик с салатами.

– Ой, спасибо. Правда, у меня только гречка с собой…

***

После того, как Лена все-таки отправила Агриппину Васильевну в терапевтическое отделение, выдалось два тихих часа без поступлений. Молодой врач дописала все карты и подошла к диспетчеру.

– Маш, посмотри, на нас никого не везут?

Девушка пощелкала мышкой и отрицательно помотала головой:

– На вас нет, Елена Львовна, только на хирургов.

– Хорошо, я тогда пойду перекушу. Если что – на телефоне.

Лена спустилась в холл больницы на первом этаже. Свет уже погасили и стояла блаженная тишина, невозможная в будний день. Доктор засмотрелась на снежинки, кружившиеся за окном в свете уличных фонарей. Благодаря высоким потолкам и окнам во всю стену холл выглядел, как зал волшебного дворца из сказки. В двойных стеклах отражались перемигивающиеся огоньки елочной гирлянды. Напротив елки стоял вендинговый аппарат, к которому и поспешила Лена.

Брать салат оттуда она не рискнула. А вот роллы выглядели более аппетитно. Если их нарезать поперечными кружочками и выложить на тарелку, сойдет за необычную закуску. Лена улыбнулась идее и положила деньги в купюроприемник. Пока аппарат соображал и медленно откручивал – будто от сердца отрывал – коробочки с роллами, взгляд врача зацепился за яркие упаковки в левом нижнем углу. Она присела, чтобы их рассмотреть: розовые единороги надували пузыри из жевательной резинки и весело подмигивали доктору.

– Тук-тук, Еленвовна, там дядьку оформляют. Чо мне делать?

– А ничо, – в тон медсестре ответила Лена. – Иди сюда.

Девушка мигом подобралась, подтянула плечи к самым ушам, медленно вынула жвачку изо рта и спрятала ее в бумажку. Обреченно сделала несколько шагов в сторону врача и остановилась в нерешительности.

– Да не съем я тебя, – усмехнулась Лена, вытащила из кармана кричаще-розовую упаковку жвачки и с улыбкой протянула медсестре. – С наступающим Новым годом!

Лицо девушки вытянулось. Она неуверенно взяла подарок, повертела в руках, внимательно рассмотрела – и из глаз ее хлынули слезы.

– Ну-ну, котик… – Лена даже растерялась от столь бурной реакции. – Принесешь мне историю поступившего?

– К-конечно. А п-пациента отведу в проц-цедурный.

Сестра удалилась, кулаком размазывая по лицу поплывшую тушь.

***

Спустя час Лена поднялась в терапию, чтобы проставить подписи на картах и узнать, как дела у девушки с острой аллергической реакцией, которую приняла утром. После дозы лекарств пациентка сладко спала, раскинув руки морской звездой. Доктор тихонько вышла из палаты и села на посту в ожидании медсестры, чтобы узнать, как дела в отделении. Лену разморило в удобном кресле, и она слегка задремала.

Из сна ее выдернул знакомый голос, помпезно вещающий в телефонную трубку:

– Люся, я в больнице!.. Нет, уже все хорошо. Меня, считай, вытащили с того света!.. Сейчас я как новенькая, хоть замуж выходи!

Лена подалась вперед и выглянула в коридор: возле окна стояла Агриппина Васильевна, заливисто хохотала и кивала невидимому собеседнику:

– Тут прекрасная больница! Очень чуткие и профессиональные врачи, вежливые медсестры, все улыбаются, на вопросы отвечают!.. Кормят, как в ресторане!

Врач содрогнулась, вспоминив изыски больничной столовой: водянистое картофельное пюре и запеченный пресный фарш из неведомых зверей, гордо именуемый котлетами.

– Так что, Люся, вызывай скорую и приезжай ко мне. Встретим Новый год вместе!

Лена вздохнула и пошла в приемное отделение.

Пьяные

Соседки встречали вместе уже не первый Новый год.

Людмила Андреевна была высокой, сухонькой старушкой. Она походила на богомола, когда складывала руки на груди и подавалась вперед, слушая собеседника или ведущую Елену Малышеву. Кроме программы «Здоровье» пенсионерка с удовольствием смотрела фигурное катание, вязала на спицах и сплетничала о знакомых.

Вера Павловна переживала за расплывшуюся фигуру, но не могла отказаться от булочек с местного хлебозавода. Когда пожилая женщина надевала очки, чтобы разгадывать сканворды, то напоминала черепаху Тортиллу. Еще она любила оперу, фиалки и подкармливала дворовых кошек.

Настолько разные люди могли никогда не сдружиться, но их объединяло соседство по лестничной площадке и одиночество. Дальние и близкие родственники разъехались по разным городам. Старушки получали от них только звонки, посылки и денежные переводы.

Новый год соседки неизменно отмечали на кухне Веры Павловны.

За годы знакомства у них сформировался праздничный ритуал. Людмила Андреевна готовила салаты по рецептам из «Книги о вкусной и здоровой пище», а Вера Павловна запекала жульен и покупала «Советское шампанское».

В этот раз «Советского» в магазине не оказалось. Вера Павловна долго бродила между полок и почти отчаялась, так как не могла выбрать из огромного ассортимента. Наконец, она взяла бутылку со скидкой в двадцать процентов, не обращая внимания ни на название, ни на страну-производителя.

***

Людмила Андреевна поставила на стол салат по рецепту французской кухни. Вера Павловна проверила жульен в духовке, достала бутылку и два хрустальных бокала, включила телевизор и умилилась. Полная идиллия.

Щуря подслеповатые глаза, Людмила Андреевна схватила шампанское и придирчиво изучила этикетку. Очки она не носила из гордости, а подруга перенимала ее манеру.

– А «Советского» не было?

– Не было. Раскупили, – извиняющимся тоном ответила Вера Павловна.

– Алкашня! – сказала, будто припечатала Людмила Андреевна.

– Почему алкашня? Может, несколько человек купили по бутылочке.

– Нет чтобы двум старушкам оставить! Эгоисты.

– Или мало закупили в магазине.

– Вот! Совсем о людях не думают!

Из телевизора зазвучала речь президента. Вера Павловна с хлопком откупорила бутылку, разлила игристое по бокалам и подняла свой с тостом:

– За здоровье!

– Да уж, здоровее не будем.

– Тогда за Сталина.

– И за Ленина.

– И за комсомол.

Старушки захихикали, чокнулись и выпили.

– Ой, мы даже Нового года не дождались.

– Как некультурно с нашей стороны. Наливай!

И Вера Павловна послушно наполнила бокалы.

После боя курантов старушки выпили еще, потом еще. На лицах появились блаженные улыбки. Шампанское веселыми искорками щекотало нёбо и разглаживало морщины. Людмила Андреевна вспомнила несколько анекдотов, которые ей рассказывал покойный муж. Вера Павловна звонко хохотала над историями.

– Ох, как жарко! – она раскраснелась и обмахивалась журналом со сканвордами. Пенсионерка дотянулась до ручки окна и распахнула его, впуская в кухню холодный воздух с мелкими снежинками.

– Заморозить меня хочешь? Закрой! – Людмила Андреевна оскорбленно зыркнула и закуталась в шаль.

Вера Павловна встала, но не успела ничего сделать. Напротив их этажа с громким хлопком взорвался фейерверк.

– Вай! – закричала, зажмурившись от страха, Вера Павловна и, не открывая глаза, захлопнула окно. Людмила Андреевна тотчас оказалась рядом, отстранила подругу и по пояс высунулась на улицу.

– Етижи-пассатижи! Что вы себе позволяете? До инфаркта пожилых женщин довести хотите? Я сейчас полицию вызову и вас упекут за решетку!

***

Фейерверк закончился. Шампанского осталось меньше половины. Старушки сидели обнявшись и со слезами на глазах пели народные песни.

– Ой, мороз, мороз, не морозь меня!

– Не морозь меня, моего коня.

Осиплым голосом Вера Павловна сказала:

– Хорошее шампанское.

– Да, не хуже «Советского».

Игристый напиток растопил сердце Людмилы Андреевны. Глаза заблестели шаловливыми искорками.

– Кровь кипит, энергия бьет через край, сейчас пойду танцевать!

– Эх, жаль нет кавалеров.

– А что, кавалер уже нужен?

– Почему бы и нет?

Они захихикали, взялись за руки и пустились в пляс под песни из «Голубого огонька».

***

Обессилев от танцев, пожилые подруги упали на диван.

– Я такая пьяная, сил нет.

– И я. Комната кружится.

– Держись за меня, пойдем еще нальем.

Старушки с сожалением проводили взглядом последние капли шампанского: каждой досталось по четверти бокала. Чокнулись и выпили. Людмила Андреевна довольно крякнула и спросила:

– Что это за марка? Надо запомнить. Еще возьмем.

– Я разве увижу без очков?

– Так надень их, елки-палки! Дом-то твой.

– Мой? Ха-ха-ха! – Вера Павловна схватилась за живот.

– Хватит ржать, курица старая, – беззлобно сказала Людмила Андреевна и потянула подругу в комнату. – Пошли, найдем очки.

И они, покачиваясь и опираясь друг на друга, отправились в комнату.

***

Вера Павловна рассматривала этикетку. Глаза в огромных очках сначала карикатурно сузились, а потом округлились. Задорный румянец медленно сошел с полных щек. Пожилая женщина перестала покачиваться и нахмурилась. Не отрывая взгляда от бутылки, она позвала подругу:

– Люся.

– А?

– Люся!

– Чего?

Голова на длинной, худой шее просунулась в кухню.

– Скажи, ты пьяная?

– Как никогда в жизни. А что?

– А ничего. Шампанское-то, оказывается, безалкогольное…