Падение империи

Ребекка обрадовалась, как малое дитя. В сущности она и была ребёнком, но уже повзрослевшим. В её по-детски невинном лице уже проглядывались присущие для женщины интригующие искорки. Ребекка уже стыдливо отводила взгляд, когда на неё засматривались мужчины.

Природа щедро одарила её царственной красотой. Это была та красота, ради которой мужчины теряют голову и забывают обо всём на свете. Ради такой красоты королевства воюют друг с другом, а поэты воспевают в своих стихах. Об этом Ребекка даже не представляла, когда безбедно жила в отцовском доме.

Было тёплое июньское утро. Египетское солнце постепенно начинало раскалять воздух. Жара пока не началась, и с моря дул утренний бриз. В порту Александрии трёхмачтовая каракка «Ангел» готовилась к отплытию. Судно было уже давно загружено, и команда проводила последние приготовления. В столь ранний час в порту было безлюдно. Провожать Соломона в его первое морское плавание пришла вся семья. Больше всех был взволнован Моисей. Он положил свои руки на плечи сына и, смотря ему прямо в глаза, по-отечески наставлял:

– Сынок, ты впервые покидаешь отчий дом. Остерегайся опрометчивых шагов. Любой твой поступок должен быть всячески обдуман и взвешен. Знай, что самая дорогая вещь на свете-это твои собственные ошибки. За них ты потом будешь дорого расплачиваться всю жизнь. Избегай льстецов, подхалимов и хвастунов. Не верь щедрым посулам, ибо благо не бывает лёгким. Умей отличать настоящую правду от хорошо замаскированной лжи. Правдолюбцы, идущие напролом, как быки, выглядят очень глупо, однако отпетым лгунам также нет места рядом с тобой. Всему знай меру и предпочитай золотую середину. Остерегайся слишком красивых женщин- это источник больших бед. Не гонись за богатством, и тогда богатство само найдёт тебя. Избегай завистников, ибо зависть всегда порождает зло. И самое главное – помни, что тебя ждут твои отец и сестра. Храни тебя наш Бог!

Сказав это, отец повесил на шею сына изящную золотую цепочку с шестиконечной звездой. Такая же звезда красовалась на золотом перстне Моисея, которую он всегда носил на правой руке. Отец и сын крепко обнялись. Затем Соломон расцеловал плачущих сестру и няню, повернулся и легко взбежал по мостику на судно. «Ангел», поймав утренний бриз, быстро надул паруса и начал медленно отплывать. Иосиф как заправский лоцман, зная наизусть фарватер порта, начал выводить «Ангел» в открытое море. Соломон стоял на палубе, прислонившись к борту, и грустно вглядывался на всё уменьшающиеся фигурки провожающих. Сердце его сильно защемило от тоски, и на глазах навернулись слёзы. Ему вдруг на мгновение показалось, что он видит их в последний раз. Однако в следующий момент он взял себя в руки и с восторгом посмотрел на своего дядю.

– Выше голову, мореход!– Взбодрил его шкипер, привычными движениями управляя судном,– попутный ветер крепчает. Сейчас мы зададим волнам хорошую взбучку!– Разгорячённо закричал он.

В Иосифе уживались два человека. На суше он был расчётливым купцом, который дотошно выверял доходы и расходы. В это время он был похож на своих далёких предков из Палестины. На судне же этот купец преображался в морского волка, для которого море было родной стихией. Здесь он забывал все расчёты и самозабвенно предавался любимому делу. Тут в нём уже просыпалась его кастильская душа. По настоящему же Иосиф отдыхал только в море, и это хорошо было видно со стороны.

Судно уже вышло из акватории александрийского порта и понеслось по открытой морской глади. Иосиф полностью окунулся в свою родную стихию, крепко держа в руках руль, он слился с кораблём в единое целое, и от этого на его лице появилась восторженная отрешённость. Подошедший к нему рулевой вывел его из этого состояния.

На «Ангеле» все члены команды были выходцами из Барселоны и потому говорили между собой на языке испанских евреев. Это было доброй традицией судна, которую завёл его шкипер с первого дня прибытия в Египет. В состав команды, помимо самого шкипера, входили: помощник шкипера, рулевой, судовой повар и четыре матроса, умеющих ставить и убирать паруса, а также при необходимости выполняющие роль бомбардиров. Иосиф очень сожалел, что не смог взять с собой корабельного плотника, столь необходимого при длительных плаваниях. Незадолго до выхода в море плотник заболел лихорадкой. Его функции должен был временно выполнять один из матросов. Соломону в этом плавании, как самому молодому, отводилась роль юнги.

Иосиф передал управление рулевому и подошёл к Соломону. Ветер всё крепчал, и началась сильная носовая качка, но Соломон отлично её переносил. Хорошо знакомое ему до мелочей судно в море выглядело совсем по-иному. Одно дело стоять на палубе неподвижного судна, и совсем другое – стремительно плыть по волнам и видеть вокруг себя лишь бескрайние морские просторы.

– Ну что, мореход, каков тебе наш «Ангел» в действии? Правда великолепен?– С восторгом в глазах спросил племянника Иосиф.

«Ангел» действительно был совершенным судном. Он был построен знаменитым корабельным мастером из Бретани Жюльеном специально по заказу отца Иосифа Симона и был последним достижением судостроительной техники Северной и Южной Европы того времени. Мастер Жюльен, руководствуясь собственной традицией, украсил носовую часть каракки эмблемой, изображающей скрещённые якорь с веслом и с дельфином посередине. Снизу была выгравирована надпись на французском: ne faites rien sans conseil, что означало- без совета не делай ничего. Это был девиз созданного французским мастером прекрасного судна. По идее знаменитого корабела, если руководствоваться этим принципом, то можно будет долго и безбедно проплавать на «Ангеле». Суеверный Иосиф старался всегда придерживаться этого правила.

Сама каракка была длиной 36 метров и шириной 9. Имела три мачты и три палубы. Обшивка была гладкой, борта закруглены вовнутрь, что предотвращало абордаж со стороны неприятеля, а кроме того, имелись противоабордажные сетки, затруднявшие проникновение врагов на корабль. Наличие прямых и косых парусов придавало судну отличные мореходные качества. На «Ангеле» имелось артиллерийское вооружение- явление редкое для того времени, что позволяло применять судно как для торговых, так и для военных целей.

Мастер Жюльен был одним из первых, кто поместил бомбарды на нижней палубе судна, специально смастерив откидывающиеся порты. Это нововведение позволило улучшить устойчивость судна и одновременно скрывать имеющееся на борту грозное для того времени оружие. Двадцать бомбард корабля, по десять с каждой стороны, хоть и могли поражать противника каменными ядрами лишь с расстояния не более ста метров, однако своим грохотом, пламенем и дымом вызывали страшную панику у врага. Артиллерия того времени была настолько примитивна, что оказывала скорее психологическое воздействие, нежели физическое.

Команда и пассажиры располагались в удобных каютах, особенно необходимых для долгих путешествий. Самой просторной и роскошной была каюта шкипера, которая одновременно служила и гостиной судна.

– Видишь, какой великолепный корабль приобрёл для нас твой славный дед Симон, тем самым увековечив себя в памяти потомков! Да будет благословенно имя его в веках!– С огромной гордостью произнёс Иосиф.

– Дядя Иосиф, расскажи поподробнее, как вы жили в Барселоне?– попросил Соломон.

– В Барселоне, мой мальчик, все были больны морем. Молодые и взрослые, арабы и евреи, все мечтали о морских странствиях. Но больше всех мечтал я. Тридцать лет назад я таким же, как и ты двадцатилетним мальчишкой впервые очутился на торговом судне генуэзских купцов и после этого уже ни о чём не думал, только о море. Мой отец Симон подметил это и уже не мог помешать моей увлечённости. Наоборот, когда мне исполнилось тридцать лет он, не поставив меня в известность, изготовил это судно в Бретани, зная, что наилучшие корабелы работают именно там. Ты можешь себе представить мой восторг, когда я увидел это новенькое судно, величаво качающееся у нашего причала? В то время я уже был отличным шкипером и мог самостоятельно совершать дальние морские переходы. Для полного счастья мне тогда не хватало именно собственного судна, и мой отец приобрёл его для меня. Я был сильно потрясён его поступком, и сейчас, по происшествии многих лет, когда я каждый раз отправляюсь в плавание, то переполняюсь чувством беспредельной благодарности к моему родителю. Пойдём в мою каюту, друг мой, я вижу, ты утомился.

Соломон и вправду немного устал. Огромная масса впечатлений вскружила ему голову, и потому он покорно зашагал за дядей.

Они зашли в каюту шкипера, и Соломон стал с величайшим уважением рассматривать, великолепно исполненный портрет своего деда Симона, висевший на самом видном месте.

– Послушай Соломон, а есть ли в твоих карманах монеты?– Вдруг спросил его дядя.

– Монеты? – переспросил его племянник, – нет. А зачем они мне здесь?

– Потому что ты такой же владелец этого судна, как и я, а так как это наше родовое имущество, то всё, что здесь есть по полному праву и в равной степени принадлежит также и тебе.

Сказав это, Иосиф подошёл к небольшому обитому железом сундуку, открыл ключом замок и показал содержимое Соломону. В сундуке хранились слитки золота и множество различных монет как золотых, так и серебряных. Иосиф туго набил кошелёк монетами и передал его племяннику.

– Держи мой друг! С этого момента ты становишься полноправным членом нашего фамильного торгового дома. Трать эти монеты по своему усмотрению и во благо себе,– торжественно произнёс шкипер и в чувствах расцеловал своего племянника.

Соломон стоял, держа кошелёк в руке, сильно потрясённый и не мог произнести ни одного слова. Наконец он очнулся и спросил:

– Дядя Иосиф. Откуда у нас столько золота? Неужели быть купцом такое доходное дело.

– Любое дело, которое ты делаешь с умом и с любовью, должно принести тебе достаток. Но самое главное – ты обязан преумножить то богатство, которое тебе досталось от твоих предков. Ты должен внести свою лепту в их многовековой труд. Если ты этого не сделаешь, а будешь только транжирить своё наследство, то считай, что родился на этот свет зря. Содержимое сундука -это в основном состояние наших трудолюбивых отцов и дедов, которые из поколения в поколение преумножали наше фамильное богатство, бережно храня самое ценное и незыблемое, и ты- достойный их потомок, должен продолжить их правое дело.

Соломон стоял, держа на весу кошелёк с золотом, слегка потряхивая его. Золотые монеты легонько позвякивали, приятно ублажая слух.

– А что я буду делать с этим богатством?

– Очень интересный вопрос, – от души рассмеялся Иосиф, – с этим богатством ты ничего не сможешь сделать. Намного интереснее, что оно сделает с тобой?– Снова загоготал он и уже добавил серьёзно,– ну подарок своей сестре ты же должен купить?

– Должен,– заулыбался Соломон, вспомнив своё обещание.

– Ну вот, как раз и купишь, – завершил Иосиф.

Соломон стал внимательно рассматривать содержимое кошелька. Здесь были монеты различного достоинства и разных стран. Но больше всего внимание юноши привлекла очень интересная монета, на которой было отчеканено изображение женщины с полумесяцем в волосах, в колеснице, запряжённой оленями. Монета была внушительных размеров и разительно отличалась от остальных. Даже золотые византины, которые преобладали в кошельке, не могли сравниться с той, что так привлекла внимание Соломона.

– Дядя Иосиф, какого происхождения вот эта монета?

– Эти монеты передаются нам по наследству испокон веков, и уже никто толком и не помнит об их происхождении. Они очень древние, но золото не подвластно времени и потому не теряет свою ценность даже по истечении многих веков.

– А не опасно ли хранить столько золота на судне?

– Ну во-первых, я использую его во время торговых сделок, а во-вторых, храню их в надёжном месте под защитой пушек и верной команды.

– И всё-таки хотелось бы поподробнее узнать о происхождении этой красивой монеты,– задумчиво сказал Соломон, внимательно осматривая её на свету.

– В Смирне мы покажем её одному очень толковому владельцу ювелирной лавки. Зовут его Иаков. Он переселился в Смирну, но только не из Барселоны, как я, а из Толедо. Иакова я знаю давно – очень образован и наверняка расскажет нам много интересного про эти монеты.

В течение плавания Соломон помимо функции юнги с удовольствием обучался трудоёмкому делу моряка. Он не гнушался никакой работы, чем снискал уважение всей команды судна. Юноша научился правильно ставить паруса, как при попутном ветре, так и в бейдевинд. Дядя научил его пользоваться арабской астролябией, магнитным компасом, и Соломон уже мог самостоятельно определять местонахождение судна на карте.

По прошествии шести суток «Ангел», подгоняемый в основном лёгким попутным ветерком, приблизился к берегам Анатолии и на закате девятого дня вошёл в порт Смирны. Иосиф был очень доволен столь удачным плаванием:

– Всю дорогу ветер дул нам в спину, а пираты, тьфу, тьфу, как в воду канули. И всё это от того, что с нами плывёшь ты, Соломон, и твоя счастливая шестиконечная звезда, которая охраняет нас от всяческих напастей.

Соломон был рад, что смог принести удачу своим присутствием на судне, хотя и понимал, что дядя ему немного льстит.

Город Смирна, благодаря своему более удобному географическому положению по сравнению с Александрией, выглядел намного оживлённым. Находясь на стыке Европы и Азии, он был своеобразным морским перекрёстком обоих материков, в то время как месторасположение Александрии было скорее тупиковым. Смирна начала процветать после того, как сюда стали съезжаться евреи из различных городов Иберийского полуострова. Язык испанских евреев-юдезмо был слышан практически на каждом шагу. Евреи построили здесь синагогу, открыли свои меняльные конторы и ювелирные лавки, вели активную торговлю, благодаря чему возрос товарооборот местного порта. Соломон, которого мать в своё время успела научить говорить по-испански, чувствовал себя здесь довольно вольготно.

Так получилось, что до прибытия «Ангела» в Смирну уже заходило другое торговое судно с пшеницей, и потому Иосифу удалось сбыть не больше половины груза. Сильно раздосадованный случившимся, он во всём винил нерасторопных оптовых скупщиков зерна, с которыми он договаривался о количестве требуемого товара. Чтобы не очень огорчать Иосифа, скупщики пообещали ему выкупить весь оставшийся груз при условии, если он доставит его в город Эфес. Делать было нечего, и шкипер решил на рассвете следующего дня отчалить в Эфес, куда можно было доплыть за двое суток. Там их должен был поджидать потенциальный покупатель.

– Эти олухи не в первый раз подводят меня, – возмущался Иосиф, – никогда не поверю, что кто-то привёз пшеницу дешевле, чем я. Вот и имей дело с такими перевёртышами. Одни только убытки от них.

Египетская пшеница издревле считалась самой дешёвой в Средиземноморье, ибо на берегах Нила её собирали по три, а то и по четыре урожая в год, и потому было крайне удивительно, что кто-то завёз сюда этот товар по менее дешёвой цене.

– Не стоит из-за этого так огорчаться,– успокаивал его помощник,– не купили здесь, так возьмут в Эфесе.

– Возьмут, а то как же. Знаю я этот Эфес. Там одна голытьба живёт. Хотя когда-то это был процветающий город.

– Дядя Иосиф, давай сегодня сходим к твоему земляку-ювелиру. Помнишь, ты обещал мне?

– Правильно. Давай. А то нам до утра здесь больше нечего делать. Эй, Давид!– крикнул он своему помощнику,– будь внимателен, я спускаюсь на берег.

Они отправились к Иакову, дом которого находился в отдалённой части города. Идти им пришлось довольно долго, без конца петляя по извилистым и узким улицам Смирны. Иной бы давно заблудился, но Иосиф знал город, как свои пять пальцев. В доме ювелира гостей из Египта встретили очень радушно.

– Шолом, достопочтимый Иаков! Я рад видеть тебя в полном здравии! – по-еврейски поприветствовал ювелира Иосиф, переступая порог дома.

Иаков, мужчина лет шестидесяти с умным, проницательным взглядом, сразу оживился, когда увидел Иосифа вместе с молодым человеком.

– Шолом, дорогой Иосиф!– радостно откликнулся ювелир.

Затем он повернулся к Соломону и воскликнул:

– А кто этот юноша? Погоди, уж не внук ли это достопочтимого Симона из Барселоны?

– Совершенно верно. Это сын Моисея Соломон, – совсем по-библейски сказал Иосиф и добавил,– будучи сыном моей покойной сестры Суламифь, он стал полноправным членом нашего торгового дома.

– Ну и, конечно же, ты посвящаешь его во все тайны морского дела?

– Я особо и не стараюсь,– хвастливо ответил Иосиф,– он прирождённый мореход, и схватывает всё налету. Ну рассказывай, как вы тут живёте, как идёт торговля?

– Нашей общине в Смирне пока ничто не угрожает. Ни православные, ни мусульмане не препятствуют нашей вере, как это было в Толедо. Для них мы иноверцы и только. За это платим отдельный налог. Торговля же, хвала Богу, идёт складно. Так что до прихода великой Мессии думаем доживём.

– Ну, Мессии ты может быть и не дождёшься, но благополучная старость тебе в этом городе обеспечена точно,– по-житейски рассудил Иосиф.

– Садитесь дорогие гости. Давайте пить кофе,– на восточный манер подсуетился Иаков и взмахнул колокольчиком.

В комнату зашёл смуглый слуга-грек.

– Приготовь-ка нам кофе. Подашь его вместе с фруктами и со сладостями,– распорядился по-гречески Иаков.

– Смотри, Соломон,– весело кивнул племяннику Иосиф,– с моей лёгкой руки даже евреи в Смирне стали пить кофе.

Слуга-грек принёс сушёный инжир с изюмом, великолепные золотистые абрикосы, ароматную халву посыпанную сахаром, локум и свежеиспечённую пахлаву. Все трое стали пить крепкий горький кофе, закусывая сладкой медовой пахлавой.

– Мы тебе одну монету принесли,– начал Иосиф, покончив с кофе и переходя к фруктам,– хотели, чтобы ты поведал нам о её происхождении.

Сказав это, он достал и протянул монету Иакову. Ювелир, вооружившись увеличительным стеклом, стал внимательно её изучать.

– Это очень древняя монета. Она отчеканена в дохристианскую эпоху, ибо здесь изображена языческая богиня охоты Артемида.

– Как же ты об этом узнал?– удивился Иосиф.

– Очень просто. Если колесница запряжена оленями, значит, это богиня Артемида. Римляне переименовали её, и теперь она стала богиней охоты Дианой. Но послушайте всю историю с самого начала.

Очень давно, около двух тысячелетий тому назад, на этой территории существовала страна под названием Лидия. Её повелителем был царь Крёз. Он сумел покорить всю западную часть Анатолии, в том числе города Смирну и Эфес. Царь Крёз был сказочно богат. О количестве его золота до сих пор ходят легенды. Лидийцы добывали золото в реке Пактол, отделяя его от серебра. Из него они чеканили монеты с изображением льва. Крёз был почитателем всего эллинического и потому делал щедрые подношения греческим храмам. Но больше всего золота он подарил великолепному храму Артемиды в Эфесе. Царя Крёза пленили, а затем убили персы, но богатства не нашли, ибо оно было надёжно спрятано в языческом храме Артемиды. До прихода христиан это золото находилось именно там, однако потом его, по-видимому, вывезли оттуда, дабы оно не попало в руки поклонников Христа, предварительно отчеканив из него вот такие монеты. Храм Артемиды стал храмом Дианы. Основное богатство царя Крёза до сих пор не найдено, хотя иногда встречаются такие единичные монеты.

– А почему ты думаешь, что золото до сих пор не обнаружено?– с сомнением спросил Иосиф,– ведь есть же монеты отчеканенные из него и, судя по всему, их немало.

– Потому что этого золота так много, что как только его найдут, в мире сразу появится новый царь Крёз, и мы непременно об этом узнаем.

– Ты хочешь сказать, что обладатель этих богатств сможет завладеть пол миром?– осторожно спросил Иосиф.

– Вы даже не можете себе представить как его много!– сказал восхищенно Иаков, подняв подобострастно руки,– его владелец способен не только покорить, но и перевернуть весь мир.

– Не могу вообразить, сколько должно быть золота, чтобы купить весь мир?– усмехнулся Иосиф,– ведь если золота будет так много, как песка в Египте, то оно уже никому не будет нужно. Я считаю, что не богатства делают людей, а люди делают богатства.

– Погоди-ка, дядя! Ведь на судне ты говорил мне совсем обратное,– сказал удивлённый Соломон.

– Мой дорогой друг! В разное время эту фразу можно переставлять по- разному в зависимости от сложившейся ситуации, ибо всё в этом мире переменчиво,– лукаво ответил Иосиф и захохотал.

Затем старые друзья завели между собой чисто светскую беседу, а Соломон стал с интересом рассматривать выставленные на продажу ювелирные украшения. Его внимание привлекло великолепно изготовленное золотое колье с красиво огранёнными разноцветными полудрагоценными камнями. Соломон вспомнил, что хотел купить сестре подарок, и потому решил приобрести именно это изделие. Иаков заметил, как юноша внимательно рассматривает колье, и произнёс:

– Правда красивая вещь! Я и сам подолгу на неё засматриваюсь. А у тебя отменный вкус, мой мальчик, сразу видно, что ты из семьи потомственного ювелира.

– Великолепная вещь,– с видом знатока произнёс Соломон, – сюда вложено много кропотливого труда. Я хотел бы её приобрести в качества подарка для моей сестры.

К этому времени Иосифа тоже заинтересовало колье и он стал её с интересом рассматривать, а когда узнал, что она предназначается для его чудесной племянницы, уже по-деловому спросил:

– Сколько же она будет стоить, Иаков?

– Если для вас, мои дорогие земляки, то торговли не будет. Вам понравилась моё колье, мне- ваша древняя монета. Согласен на обмен,– резонно заключил Иаков.

Дядя и племянник переглянулись. Монета по своему золотому эквиваленту значительно уступала колье, однако по нумизматическим понятиям имела большую цену. Но в этом мог разобраться только такой специалист, как Иаков, для остальных же это был лишь обычный кусок золота.

– Отличная сделка. Вполне достойный обмен, – согласился Иосиф.

Оба друга ударили по рукам в знак согласия. Иаков опять захотел зазвонить, но только сейчас заметил, что его слуга-грек всё это время находился рядом и никуда не отлучался.

– Проводишь до их судна и быстро вернёшься обратно,– приказал он слуге, собственноручно упаковывая колье в футляр.

По всему было заметно, что ему жаль расставаться с этой великолепной вещицей.

– Здесь по ночам не всегда безопасно,– пояснил Иаков,– так что мой слуга вас проводит. А то ещё заблудитесь или, того хуже, вас ограбят.

Друзья стали сердечно прощаться, оба довольные встречей. Иосиф и Соломон в сопровождении слуги зашагали обратно в порт по уже стемневшим улицам Смирны. Слуга, хорошо знающий город, но ни слова не говорящий по-испански, безмолвно и без происшествий проводил их до «Ангела». Они поднялись по мостику на корабль, а слуга исчез в темноте улиц. Однако он не пошёл в сторону ювелирной лавки, а свернул к портовому постоялому двору. Когда слуга зашёл туда, его встретила шумная, разношёрстная толпа, состоящая из матросов и портовых женщин. Не обращая на них никакого внимания, слуга подошёл к хозяину и сказал:

– Где Кяр? Я хочу его непременно увидеть.

Не успел он это произнести, как из глубины плохо освещённой комнаты вынырнул короткого роста, но очень широкоплечий человек лет тридцати, с круглой головой и топорщащимися ушами. Острая чёрная бородка в сочетании с маленькими, близко посаженными глазками придавали ему козлиную внешность. Глухонемой от рождения, Кяр мог различать слова только по движениям губ.

– Веди меня к хозяину,– сказал, жестикулируя слуга немому.

Тот понял его, одобрительно кивнул и взглядом велел следовать за ним. Они зашагали к самой отдалённой пристани порта, где мерно покачивалось множество галер. Подойдя к одной из них, они поднялись на борт. Здесь их встретили двое бородатых мужчин с большими чёрными усами, одетые в просторные штаны белого цвета, опоясанные шнурком с вышитыми концами. Поверх штанов на них были надеты шёлковые рубашки, доходившие до икр. На головах красовались тюрбаны из красного сукна. Обуты они были в лёгкие ботинки из жёлтого сафьяна. Турецкая речь была непонятна слуге и сильно резала слух. Увидев Кяра, турки засуетились и пропустили обоих на судно. Слуга и Кяр зашли в полутёмное помещение.

– Зачем пришёл?– вдруг из темноты раздался голос, с трудом произносивший греческие слова. Слуга-грек понял, что эти слова обращены к нему и ответил:

– Час назад я увидел то золото, которое ты разыскиваешь, мой господин.

– Да? Где же ты видел это?– спросил недоверчиво плохо говорящий по-гречески голос. Глаза слуги стали привыкать к темноте, и он смог разглядеть силуэт говорящего с ним человека. Тот возлежал на просторной тахте со множеством подушек. Рядом с ним белело нагое женское тело, сильно выделявшееся на фоне зелёного шёлка.

– Я видел это золото в ювелирной лавке моего хозяина,– ответил слуга.