Королевство в огне. Судьбоносное путешествие

Хаген отдал приказ разместиться на ночь и отбыл в капитанский шатер. Усталые после марша солдаты отправились в лагерь, сержанты следили за возведением палаток и распределением пищи.

Отряд, в котором служил Йост, состоял из пяти десятков человек. Они установили палатки и направились к костру, откуда уже исходил аромат готовящегося ужина. У большого котла сидел немолодой мужчина и помешивал ложкой содержимое посуды. Его звали Тортус, он был одним из ветеранов отряда и единственный умел готовить. Солдаты по очереди подходили к Тортусу и получали свою порцию еды. Сегодня это было душистое рагу из овощей и кусочков мяса. Йост получил свою миску и уселся на лавку рядом с Дентоном и другими. Напротив него сидел мускулистый мужчина немногим моложе Тортуса, тоже ветеран. На его наплечнике была изображена башня – знак сержанта. В руке он держал нож, которым аккуратно стругал деревяшку, насвистывая кукую-то мелодию. Все в отряде уважали сержанта Мавена, даже ветераны признавали его мастерство как в бою, так и в командовании. Рядом с сержантом сидели два брата Абель и Крен, ровесники Йоста. Если бы не отсутствующие два пальца на левой руке Крена, то отличить братьев было бы невозможно. В Анторе зачастую пальцев лишали воров и браконьеров, но сам Крен уверял, что получил увечье в бою. Братья славились своим весельем и шутками. Не так давно они умудрились запустить пару свиней в одну из казарм, чем вызвали невероятный переполох во всем полку. Спустя некоторое время, когда все уже поели и просто сидели у костра, отдыхая после утомительного перехода, Тортус, не отрывая взгляда от потрескивающего костра, начал петь. Его низкий голос разносился над лагерем, и старая песня о павших в бою воинах заполняла пустоту ночи. К голосу Тортуса добавился еще один, а затем еще и еще. Йост тоже тихо подпевал. Через некоторое время песня стихла, и отряд отправился по палаткам.

Наутро, после завтрака и сборов, они двинулись дальше. Хаген с двумя неизвестными Йосту капитанами ехал в центре колонны, то и дело перекидываясь с ними парой фраз. В авангарде маршировали три сотни копейщиков, их обмундирование мало отличалось от снаряжения Йоста, только щиты были больше, в руках они сжимали короткие копья. В центре колонны шел полк Йоста, а сразу за ними, в арьергарде, сто пятьдесят легких кавалеристов. Небольшой обоз тянулся следом. Спустя еще день непрерывного марша они оказались в полудневном переходе от Бругге. Капитан объявил о привале, и они начали возводить временный лагерь. Йост и Дентон принялись устанавливать палатку.

– Мы вернемся домой героями, Йост, получим премии за удачный поход. Мавен говорил, что планирует уйти на пенсию после этого похода, он назначил меня своим помощником, а это уже путь к повышению, – в голосе Дентона звучала твердая уверенность, он не испытывал сомнения в отличие от Йоста.

– Меня очень беспокоит, что герцог отправил столько солдат, чтобы усмирить Бругге, ведь это мелкий, провинциальный городишко.

– Ну, командующий же сказал, что Грюм хочет быстрой победы, наверно, поэтому и отправили столько людей. Не волнуйся так, здесь три полка регулярной армии Антора, а против нас какая-то горстка крестьян.

– Я бы не стал недооценивать крестьян, но ты прав.

Йост вздохнул и забил последний колышек в землю. Вечер прошел спокойно, как и предыдущий. Тортус приготовил кашу с мясом и специями по семейному рецепту. Ароматная и вкусная пища улучшила настроение Йосту.

В эту ночь он заснул сразу, но сон был неспокойным. Ему снился горящий в пламени Антор, а сам он стоял на коленях у полуразрушенного дома и прижимал руки к страшной ране в боку у девушки. Она была облачена в легкую броню, рыжие волосы прилипли к лицу, которое Йост не узнавал. Ее глаза были цвета восходящего солнца, а красивые губы кривились от боли. Раздался треск, и стена дома начала заваливаться на них. Йост попытался оттащить ее в сторону, но споткнулся и упал. Груда каменных плит и балок обрушилась на них, погребая в пыльной могиле.

Йост проснулся, хрипло дыша. Его трясло, а сердце грозило вырваться из груди. Успокоившись, он вышел подышать свежим воздухом, переступая через спящих Дентона и еще одного молодого солдата. Лицо обдало ночной прохладой, до рассвета оставалось еще пара часов. По периметру лагеря ходили дозорные с факелами, огоньки плясали, порождая причудливые фигуры.

– Тоже не спится? – раздался чей-то голос.

На пне у палатки сидел Мавен и стругал деревяшку, придавая ей форму ворона, тускло горящий факел был воткнут рядом. Йост удивился себе, что сразу не заметил сержанта.

– Да, сержант Мавен, не могу уснуть.

– Хм, и не мудрено, это ведь твой первый боевой поход?

– Да, сержант, до этого были только патрули.

– Ты уже убивал человека в бою?

Мавен посмотрел прямо в глаза Йосту. Он был коротко стрижен и чисто выбрит, его кустистые брови нависали тяжелыми дугами над глазами, а величественный нос, словно скала, красовался на широком квадратном лице. Мавен был немолод, крепко сложен, его русые волосы коротко подстрижены. Он был одним из самых опытных воинов во всем полку.

– Нет, сержант.

Йосту не нравилось, куда вел этот разговор, но он не посмел бы врать Мавену, которого уважал и который стал для него примером для подражания в армии.

– Значит, сегодня ты получишь этот урок. Помни, никогда не недооценивай своего противника. Всегда думай на шаг вперед.

Он положил деревяшку и нож в свою сумку и широкими шагами направился в центр лагеря. Озадаченный Йост остался стоять у палатки. Мавен очень редко давал советы.

Спустя три часа армия свернула лагерь и двинулась на Бругге. На полпути их встретил отряд из восьмидесяти лучников, высланный на помощь бароном Даллетом из Мерроу. «Даллет был кузеном Грюма, видимо, герцог попросил его выслать подмогу, так как крепость Мэрроу находилась неподалеку», – подумал Йост. Они соединились с армией и продолжили путь. Через два часа впереди показался город.

Они разбили лагерь в полукилометре от Бругге и подготовились к битве. Армия оставила небольшой отряд дозорных в лагере и двинулась на штурм города.

Хаген скомандовал стоп, и армия встала, пока капитаны совещались. После короткого разговора капитаны направились к своим полкам. Хаген подъехал к Мавену и повелительным тоном произнес:

– Сержант, ты и твои люди окажут поддержку капитану Шеллону и его копейщикам, на время битвы вы переходите под его командование.

Он развернулся и поехал дальше. Мавен поднял меч, и пятьдесят воинов отделилось от полка и направилось к капитану Шеллону, который уже отдавал команды копейщикам. Шеллон был худым, его лицо выглядело болезненным, с глубоко впавшими глазами и крючковатым носом.

– Солдаты, мы заходим в город по главной дороге и берем на себя отвлечение противника, пока капитан Хаген обходит город с восточной части для удара в тыл, – хрипло проорал он, поднял меч над головой и повел отряд к городу.

Йост мало что понимал в тактике, но такой прием показался ему странным. Они подошли довольно близко к Бругге, и он наконец-то смог рассмотреть город. Бругге, мягко говоря, не впечатлял, он был намного меньше Антора и выглядел неряшливо. Приземистые домишки, не выше двух этажей, с закрытыми ставнями и редкие огороды. Его внимание привлекла церковь. Ее квадратная башня с множеством каменных горгулий разных размеров выделялась на фоне других построек.

Отряд Шеллона уже подходил к границе города. Йост посмотрел на восток и увидел Хагена с бойцами, они обходили город, занимая более выгодную позицию.

Солдаты зашли в город и остановились на окраине по приказу капитана. Шеллон отправил нескольких копейщиков проверить ближайшие дома. Город выглядел покинутым, и на улице не было ни души. Вернувшись из разведки, копейщики что-то передали капитану, качая головой. Шеллон нахмурил брови и крикнул:

– Двигаемся к церкви!

Они двинулись вглубь города. Улица переходила в городскую площадь, на которой стоял тот самый храм, примеченный Йостом. Они замедлили шаг и остановились, путь преграждала баррикада из двух повозок и наваленных бочек. Йост заметил, что войско сильно растянулось, ширина улицы позволяла встать плечом к плечу не более десяти мужчинам. Внезапно раздался визг спущенной тетивы, и один из копейщиков в передних рядах коротко вскрикнул.

– Стрелы! Поднять щиты! – закричал Шеллон.

Туча стрел взметнулась со стороны площади и градом посыпалась на головы солдатам. Хоть капитан и отдал приказ, но не все успели поднять щиты. Улица наполнилась криками раненых, парень, который стоял рядом с Йостом, получил стрелу в грудь и упал как подкошенный. Еще один залп, и стрела попала в щит, которым прикрывался Йост.

– В атаку, недоумки, разобрать баррикаду, они не выстоят в ближнем бою! – в голосе Шеллона слышалась неподдельная ярость.

Они ринулись к баррикаде, прикрываясь от потока летящих стрел. Копейщики начали разбирать баррикаду, внезапно повозки полыхнули – защитники Бругге подожгли их.

– Быстрее, быстрее! – орал Шеллон. – Оттащите этот мусор!

Стрелы свистели вокруг Йоста. Земля под ногами стала мокрой от крови. С восточной стороны раздались крики, видимо, отряд Хагена наконец-то вступил в бой. Обстрел прекратился, лучники Бругге переключились на новую угрозу. Копейщикам наконец-то удалось оттащить одну телегу.

– Мечники, в атаку! – разнесся приказ Шеллона.

– За мной! – крикнул Мавен и повел Йоста с другими в образовавшуюся брешь в обороне. В просвете стояли мужчины, с копьями и вилами. Мавен ловко уклонился от удара копья и, проскользнув под него, уколом меча в живот сразил копейщика. Оказавшись среди врагов, он сразил еще двоих, расчистив место для прохода. Дентон, Йост и еще шестеро заняли позиции рядом с Мавеном, остальные еще не пробрались сквозь горящую баррикаду. Дым ограничивал обзор, и Йост плохо видел, что творится на площади. Из черной пелены дыма вылетели вилы, Йост едва успел поднять щит, и это его спасло. Четыре железных зубца вонзились в дерево и застряли. Йост дернул щит и ударил напавшего на него бородача в шею. Один удар, и Йост почувствовал, как с противным чмоканьем сталь погружается в плоть, он отчетливо видел глаза, полные страха и боли. Он выдернул меч, и бородач повалился назад, забрызгивая его кровью. Он только что убил человека.

– Йост, твою мать, очнись! – орал Дентон рядом, отбивая удар очередного противника и прикрывая Йоста.

Крик Дентона привел его в чувство, он встал в оборонительную стойку и осмотрелся. Битва шла на всей площади. Половина воинов Шеллона вела ожесточенную схватку с защитниками города.

– Нужно помочь Мавену, – сказал Дентон, переводя дыхание.

Они двинулись к Мавену вместе с тремя солдатами. Йост увидел сержанта и еще одного бойца, оба в крови, их прижали к стене дома копейщики. На глазах у Йоста солдат рядом с Мавеном пал от удара копья. Йост и Дентон с криками ударили копейщиков в спину, застав их врасплох. Короткая стычка – и противники были повержены или тяжело ранены. Мавен устало кивнул в знак благодарности.

– Нужно пробиваться к храму, мы несем большие потери от вражеских лучников, – просипел он.

Раздался свист стрел, словно подтверждая слова сержанта, и смерть обрушилась на пространство у догорающей баррикады.

– Кто-нибудь видел Шеллона? Нужно выяснить, что случилось с Хагеном. – Мавен смотрел, ожидая ответа, но никто не знал, где находятся капитаны.

Они двинулись в сторону своих, по дороге вступая в короткие стычки с неприятелем. Они добрались до группы союзных копейщиков, потеряв по пути двоих.

– Где капитан Шеллон? – спросил Мавен копейщиков.

– Он отправился на помощь капитану Хагену, он потерял почти всю конницу в волчьих ямах, – ответил сержанту копейщик с козлиной бородкой. – Капитан Шеллон приказал держать оборону у входа на площадь.

– Черт, так не пойдет, а ну-ка быстро стройтесь, нужно взять храм как можно скорее, – приказал Мавен голосом, не терпящим возражений.

– Сержант, но капитан приказал… – начал копейщик.

– К черту капитана, беру под свою ответственность, – прорычал Мавен.

Копейщик быстро заткнулся и начал строить своих.

– В атаку, – прокричал Мавен и первым бросился вперед.

Поредевшие ряды солдат герцога ринулись за ним, прорезая путь к храму через трупы горожан. Мавен перехватил копье неприятеля и дернул за древко на себя, насаживая того на свой меч. Они приблизились к входу в храм, у которого стояли лучники и стреляли в западном направлении. Те успели развернуться и выпустить залп по бегущим в атаку солдатам герцога. Дентон дернулся, стрела попала ему в плечо. Он попытался ее выдернуть, и вдруг получил вторую в голову.

– Нет! – закричал Йост и ринулся к другу.

Дентон лежал на камнях в луже крови. Вторая стрела пробила его череп через висок. Было ясно, что ему уже не помочь. Йост остановился, созерцая ужасную картину. Ярость разгоралась в груди. Он бросил последний взгляд на Дентона и ринулся к храму, у которого шел ожесточенный бой. Йост пробился вперед, убив копейщика. Он думал только о мести. Он настиг лучника, убегающего к входу храма, и убил его ударом в спину. Еще двоих он настиг у самых дверей, первого разрубив от ключицы до бедра, а второго ударом щита в голову. Он обернулся в поисках следующей жертвы, но вокруг были только свои. Они улыбались и хлопали друг друга по плечам. Оставшиеся в живых горожане складывали оружие, признав свое поражение. Йост нашел взглядом сержанта и направился к нему.

– Мы победили! – раскатисто крикнул он и, улыбаясь, подошел к Йосту. – Молодец, парень, храбро сражался, ты прирожденный воин.

Йост смотрел на него невидящими глазами, во рту расползалась горечь. Дентон стал ему как брат за время, проведенное в армии.

Мавен понимающе вздохнул и похлопал его по плечу.

– Я знаю, что тяжело терять близких людей, но ты должен жить дальше и радоваться, что не тебя клюют вороны.

– Наверное, вы правы, – выдавил Йост.

К ним ковылял капитан Шеллон, его и без того бледное лицо стало похоже на бумагу.

– Как вы осмелились ослушаться приказа? Вы все отправитесь под трибунал за неповиновение.

Его голос был полон злобы, он опирался на свой меч из-за поврежденной ноги и был весь заляпан кровью.

Мавен встал перед ним.

– Это я отдал приказ, капитан, и мы победили благодаря этому решению, – гордо произнес он.

– Ты знаешь, что тебе грозит за эту выходку, сержант, по прибытии в Антор ты будешь представлен трибуналу, – процедил Шеллон. – А пока ты отстранен от полномочий, заключить сержанта под стражу! – выплюнул он в сторону солдат.

Мавен, не сказав ни слова, протянул меч и кинжал подошедшему солдату.

– Но это несправедливо! – возмутился Йост.

– Закрой рот, рядовой, тебе не разрешали говорить, – опасный огонь загорелся в глазах Шеллона.

– Мы же победили, разве вы не видите? – не на шутку разошелся Йост. – Если бы не сержант Мавен, мы бы все лежали здесь утыканные стрелами!

– С меня довольно! – пролаял капитан. – Мне не будет указывать какой-то мальчишка, отправишься под суд вместе с сержантом. Взять его!

У Йоста также забрали меч и кинжал. Его поставили рядом с Мавеном, тот вздохнул:

– Ну и дурак же ты, не надо было перечить капитану. Мне то терять нечего, а ты совсем молод, вся жизнь впереди.

Йост промолчал, он сгорал от чувства несправедливости. Они победили ценой многих жизней, в том числе Дентона, а их собираются судить за неповиновение. «Это нечестно!», – в его голове была одна мысль. Его с Мавеном отвели к краю площади, усадив у стены дома. К ним приставили троих надзирателей. С этой точки просматривалась вся площадь, и Йост наблюдал, как с западной части города стекаются солдаты из отряда Хагена. Вид у них был жуткий: почти все с ног до головы покрыты запекшейся кровью, раненые и измотанные. Они понесли серьезные потери, Йост прикинул, что почти половины людей не хватало. Хаген был одним из немногих, оставшихся в седле. Его голова была перемотана тканью, покрытой бордовыми подтеками, а правая рука была перевязана. С хмурым видом он вел свою лошадь в сторону храма. Йост заметил движение у входа. Из дверей храма шли люди, их сопровождали копейщики герцога. «Это же горожане», – догадался Йост. Большую часть составляли женщины, дети и старики. Они шли тихо, опустив глаза вниз и понурив головы. Одна женщина громко рыдала, ее плач разносился по площади. Людей было очень много. Как они все поместились в храме, было загадкой для Йоста. Они все выходили и выходили наружу, заполняя площадь. Хаген выехал на своем жеребце вперед.

– Презренные смерды! За ваше неповиновение герцогу Грюму Бертару и поднятие мятежа в его землях вы будете строго наказаны. По приказу лорда Бертара каждый пятый житель города будет казнен.

Тишину, воцарившуюся на площади, нарушали лишь всхлипы женщин. Хаген повернулся к одному из сержантов и отдал приказ. Солдаты начали вытаскивать из толпы несчастных. Они хватали всех, не делая исключений ни для кого. Их поставили на колени, а других оттеснили к краю площади. Солдаты с кинжалами в руках пошли по рядам. Мужчины, женщины, старики и дети валились на землю с перерезанным горлом. Перед храмом разлилось кровавое озеро.

Мавен сплюнул на камни.

– Смотри, парень, смотри. Вот оно, истинное лицо войны. Оно воняет смертями невинных.

Йост крепко сжал зубы, ему хотелось отвернуться, но он смотрел. Смотрел, как люди герцога вершат кровавый суд над простыми людьми. Он наконец-то увидел то, о чем не споют барды и не запишут в летописях. Тот самый лик войны, о котором говорил Мавен, и это было ужасающе.

После окончания бойни Хаген приказал собрать раненых и убитых бойцов и отправиться в лагерь. Йост и Мавен выходили из города одними из последних, под все тем же надзором из приставленных к ним копейщиков. В лагере их заперли в повозке с провиантом. Им принесли еды и оставили. Мавен сел в углу повозки, а Йост остался стоять у входа. Повозка была полностью покрыта деревом, с отделанной железными полосами дверью. В ней перевозили мешки с зерном для армии. Сквозь щели в досках пробивалось немного света.

– Дентон был твоим другом? – вдруг поинтересовался Мавен.

И без того хмурое лицо Йоста стало темнее тучи. Он отчетливо помнил, как смотрел в немигающие глаза мертвого друга пару часов назад.

– Он был мне как брат.

– Дентон был хорошим солдатом, он подавал большие надежды, – тихо сказал Мавен. – Не забывай о нем, и он будет жив в нашей памяти.

– Я его никогда не забуду, – с тяжелым сердцем вымолвил Йост.

Они помолчали какое-то время, каждый думал о своем. Йост нарушил тишину первым:

– То, что сделали с теми людьми на площади, это неправильно. Так нельзя поступать.

– На войне всегда страдают невинные. Грюм решил сделать из Бругге пример того, что происходит с бунтарями. Мы солдаты, мы выполняем приказы.

– Иногда эти приказы ужасны, – сказал Йост.

– Ужасны, но ты ощутишь на своей шкуре, чего стоит неповиновение приказам, – Мавен невесело улыбнулся. – Для нас с тобой самое интересное еще впереди.

– Что с нами будет? – Йост уже знал ответ.

– Наказание за невыполнение приказа – смерть, – промолвил Мавен, потирая рассеченную бровь.

Снова воцарилась тишина. Спустя некоторое время – Йост не мог определить его точно – повозка тронулась. Снаружи слышались мерное поскрипывание колес и всхрапы тяговых лошадей. Они возвращались домой, но в этот раз Йосту как никогда не хотелось видеть Антор.

Весь путь обратно прошел в трясущемся фургоне. Им давали еду и выпускали размяться во время стоянок. По прибытии в Антор их отправили в подземную тюрьму замка. В старых казематах стоял отвратительный запах сырости и плесени. Йоста заперли в одной из камер в начале длинного, плохо освещенного коридора, а Мавена повели дальше. Йост очутился в каменной келье с лежанкой на полу и отхожей ямой в углу. Он сел на дряхлый матрац, все, что ему оставалось, – это ждать своей судьбы. Вечером стражник принес ужин, состоящий из похлебки и кусочка черствого хлеба. Поев, Йост лег на матрац и погрузился в свои мысли. Он до сих пор помнил выражение ужаса на лицах горожан, обреченных на смерть волей герцога. И Дентон… Йост не мог принять гибель друга. Его стеклянные глаза все еще смотрели на Йоста. Он уснул только под утро. Разбудил его звук отпиравшейся двери. На пороге стоял молодой стражник, он безразлично осмотрел камеру и приказал ему выйти. Стражник вывел его из замковых катакомб и проводил до здания военного совета. Это была двухэтажная квадратная постройка с окнами-бойницами. На входе стражник передал Йоста двум гвардейцам. На них были стальные доспехи, у каждого при себе меч в ножнах, лица скрыты за забралами шлемов. Они безмолвно довели Йоста до небольшого зала и встали у входа. Зал был обставлен аскетично: свет, лившийся из узких окон, выхватывал контуры шкафов и стеллажей у стен. В центре, на голом каменном полу, стоял большой прямоугольный стол. За ним, на высоких стульях восседал военный трибунал. Йост увидел капитанов – Шеллона и Хагена, командующего войсками герцога, Красного Лема и еще двух, которых прежде не видел. Один был стар и похож на высушенную жабу. Второй, напротив, очень молод. Йост бы дал ему не больше двадцати, на его круглом лице гуляло выражение крайней скуки. Йост встал перед столом, ожидая своей участи. Лем скрестил руки на груди и внимательно осмотрел его. Потом взглянул на старика-жабу и сказал:

– Кастелян, начинайте.

Тот достал свиток и зачитал скрипучим голосом:

– Йост из Антора, рядовой первого порядка при втором пехотном полку, вы обвиняетесь в неисполнении приказа и оскорблении старшего по званию. У вас есть что сказать?

Шеллон улыбался.

– Я не ослушивался и не оскорблял капитана Шеллона. Я лишь сказал, что его решение отстранить сержанта было слишком суровым.

Йоста чуть ли не трясло от злости. Этот хитрый лис, Шеллон, переврал всю историю.

– Хм, капитан Шеллон предоставил другую версию, и у него есть свидетели из солдат, которые присутствовали там, – почмокал кастелян.

– Сержант Мавен подтвердит мои слова, – твердо заявил Йост.

– С этим возникнут проблемы, – подал голос Шеллон. – Сержант Мавен был казнен вчера вечером за неоднократное неподчинение приказам и самовольство.

У Йоста сбилось дыхание. Он не мог в это поверить. Но по довольному лицу капитана он понял, что тот говорит правду.

– Так как обвиняемый не может опровергнуть свою невиновность, трибунал переходит к вынесению приговора. – Кастелян достал другой пергамент и хотел начать читать, но в этот момент заговорил Лем.

– Сколько тебе лет, парень? – он говорил негромко, но каждое слово отдавало силой. Лем хмуро смотрел на Йоста, ожидая ответа.

– Семнадцать, господин командующий, – еле смог выдавить Йост.

– Семнадцать… – Лем задумался. – Шеллон, ты уверен, что этот мальчик заслуживает наивысшего наказания?

Он перевел взгляд на капитана, тот сразу как-то сжался и начал бегать глазами по залу.

– Да, милорд, этот мальчишка нарушает воинский кодекс, не выполняя приказы и оскорбляя офицеров. Ему место на виселице.

Слова Шеллона звучали не очень уверенно. На его лбу выступили капли пота.

– Надо подумать. – Командующий почесал подбородок. Воцарилась напряженная тишина.

– Я решил смягчить твое наказание, мальчик, – наконец сказал Лем.

Йост еле сдержал свое удивление и произнес дрожащим от возбуждения голосом:

– Спасибо, милорд, спасибо…

– Я не закончил, – Лем нахмурился. – Ты будешь навсегда отстранен от службы в армии и получишь тридцать плетей.

Йост сглотнул, тридцать плетей – это невыносимая мука, но все же лучше смерти.

– Приказ исполнить незамедлительно, – сказал Лем кастеляну.

– Как прикажете, милорд. – Тот сразу начал писать что-то на новом листе бумаги.

– Трибунал закончен, все свободны, – уже громче вымолвил Красный Лем и бросил гвардейцам: – Отведите мальчишку к помосту и оповестите палача.

Йост видел багровое от злости лицо Шеллона, тот кидал испепеляющие взгляды в его сторону, пока его не вывели из зала. Последнее, что заметил Йост, это улыбку на лице парня с круглым лицом.

Солнце уже было высоко в небе. Йост стоял на коленях на деревянном помосте. С него сняли рубашку и дали кусок кожаного ремня, чтобы зажать во рту. Палач, огромный детина, с волосатыми ручищами в кожаной безрукавке, занес плеть для первого удара. Спина вспыхнула резкой болью. Йост крепче сжал ремень, он еле сдержал крик. Новый удар – на этот раз он замычал от боли. Во рту появился металлический привкус крови. Удар, удар, удар. Плеть со свистом рассекала воздух. Он утратил ощущение времени, осталась только боль. Красная пелена застелила глаза, и он потерял сознание.

***

– Очнулся я уже дома у дяди, – тихо вымолвил Йост. – Он ухаживал за мной, пока раны не зажили, а потом я узнал, что это он уговорил Лема изменить приговор. Вот, собственно, и вся история.