Улетел на рассвете

Май Ван Фай

Улетел на рассвете

(Сборник)

© Май Ван Фан (Mai Văn Phấn), 2021

© Издательство «Четыре», 2021

* * *

I

Небосвод без крыши

Колодец

Колодец —Отпрыск моря,Пуповина над спиральным отверстиемВ самое чрево почвы.

Колебание

РыбаПосреди морского течения расслаивается,Образуя слизь.

Символическое изображение

Пригвождённая рыба.Хвост и голова.Бесконечное море.

Сновидение

Я переплывал море.Когда проснулся,Моя подушка была в поту.

После дождя

Молодое деревоИз каменной трещиныТянется в сторону моря.

Где небо просторно

Вы поднимаете жар над временем.Деревья ссыхаются от жажды вблизи выпуклой лучезарной реки.Рыба перекусывает крючок, нарушая порядок во времени.Я сворачиваюсь клубком перед бесконечным полётом.Башня охватывает пространство всеми органами чувств.Ваша причёска великолепна, как корона из бисера под открытым небом.Твоя кожа слепит луну,Сахарные фрукты и золотой рис мерцают на её обратной стороне.Созревающие семена гордо выпрямляют спины.Молния, гром, смерч самоуверенны,Но, когда сквозь горячий пар над сваренным рисомПроступают черты моих бабушек и дедушек, я рыдаю.Поразительные погружения и внезапные откровенияВплетены в облачный горизонт, каждый вдох возвращает надежду,Поднимая грудную моросьИз остатков непереваренной памятью пищи.Правда гонит буквы, их невозможно унять.Мы самоутверждаемся, когда, очнувшись, получаем знак,Охваченный пастью огня.

Купание в начале года

Сколько б я ни мылся, не мог почувствовать себяАбсолютно чистым.И я вернулся, чтобы вымыть себяСветом лампы.Подставил к лампе плечи,Обе руки,Ступни, подбородок, колени,Свои глаза и даже сухой кашельСвой подставил.Я лил свет в каждый уголок укромный,В потаённый угол, который былКак терминатор для ростков,Как горячая сталь, которуюЗакаляют, опуская в шипящую воду,Как яйцо в насиженном гнезде, —Привитый ствол, пустивший боковые ветви.Я принимаю ванну, ожидая новую весну.Ныряя в свет,Взываю шёпотом к своим предкам —И тело поднимается к свету лампы.Под льющимся ярким светомПроизношу твоё имя.Свет плавно покачивается,Как живот у беременной.Я пробую позвать его – того,Кто ещё очень далеко.Свет лампы застывшийВсё ярче и ярче.

Новогодняя баня

Не достигнув чистоты, непрерывно смывая с себя грязь,Я вернулся в ванную с яркой лампой.Я подставил свету плечи,Затем обе руки,Свои ноги, подбородок, колени,Даже каждый свой глаз и сухой кашель.Частицы света проникают во все потаённые ниши, раскрываясь в них,Проращивая новые ростки в смущённую темень, —Так в кузнице закаляет вода железо,Так в инкубаторе созревает жизнь,Так ствол осматривается, шевеля привитыми ветками.Принимая яркую ванну, встречаю весну заново;Погружая тело в свет,Узнаю в своих чертах родителей, бабушек, дедушек.Тело всё больше подаётся к лампе.Свет обилен, как звук твоего имени, —Это сладкий пар беременности.Я не смог окликнуть, позвонить из далёкого края…Лампа разгорается всё ярче и ярче.

Случайные мысли на восходе солнца

У подножья горы скопилась вода.На высокой скалеЛежит безмятежный камешек.Ночью прошёл дождь.Кто-то здесь сиделДо или после дождя,И я вдруг почувствовал, как сильно скучаю по тебе.Не смею даже пошевелиться:Пропитываюсь голубым небом,Чтобы оно проникло в меняДо самых ступней.Дождь, следуя за дождём, ливень – за ливнем,Омывают этот маленький камешек,И этот образ, возникнув,Заставляет меня безумноЛюбить жизнь – так,Словно раннее солнце, освещаяЛучами пики гор,Сделало прозрачными чащу леса,Всё лоно земли.

Камень в русле горной реки

Лежит спокойный и безмолвный,Омываемый водами,Потоками бурлящими, бесконечно несущимися,Леденящими его тело.Значит, пришла весна?Цветущие водоросли взбираются плетьюПо истёртому следу камня.В унисон звукам бурлящих потоковСверху льётся щебет птиц.Тень дерева, нависшего над каменной глыбой,Колышется, то затеняя, то открывая его солнцу.Как можно сохранить красоту диких цветовНетронутой, вечной?Спокойно закрыв глаза, камень позволяетШумному потоку воды проноситься над ним.Серолапые мартышкиРаскачивают тень деревьев.Беспорядочно падают капли моросящего дождя,Просачиваясь в самые потаённые щели.Облака неподвижно застыли на месте.По лесу распространяется запахСпелой гуайявы.Ёж встопорщил иглы и неподвижно замер.Важнее всего в этот моментКаждому спокойно оставаться на своём месте.

Бюльбюль

Небольшая птичка в красной шапочкеС белыми пятнышкамиПоёт на дереве, уходящем ввысь:Чиу… Уит… Хюит… Ту ию…Я тороплюсь мысленно нарисовать клетку,Опасаясь, что птица вот-вот улетит.Едва я её дорисовал, как птица взлетела.Обняв диск солнца, рамку ветра,Зелёную ветку дерева, я тороплюсь следом за ней.В момент её бесследного исчезновения я думаю,Что бюльбюль прилетит назад, чтобы поклевать гусениц,Спелых красных фруктовИ испить, насладившись каждой каплей,Моей чистой воды.Чиу… Уит… Хюит… Ту ию…Хотя нет, не нужно птице возвращаться:Я и сейчас отчётливо слышу звук её пения.

Письмо флейте

Дуть в пустоту, в чрево флейты, в ад, куда семь дорог ведут, как в райский сад. Где до, ре, ми, фа, соль, ля, си любого дразнят: слушай и вкуси! Каждая гамма улетает, похлопывая крыльями, в таинственно мерцающем семицветном свете, и в каждой тени вырисовывается образ флейты, соблазняя меня вновь приблизить губы и дунуть.

Покинув басовую партию, они устремляются вверх, забрасывая в ночь мириады ступеней звукорядов. Слышится эхо тяжёлых шагов ночи, перебирающей каждую октаву.

Безмолвная Вселенная виснет в ночи. Мягкие нежные волны сообщают берегу потерь, что я пока ещё здесь, чтобы, проснувшись поутру, встретить берег удачи.

Каждый затенённый угол во мне всасывает звуки, подобно тому, как ребёнок сосёт молоко, —

Звуки, которые несёт свет, неторопливо разливающийся из моего приоткрытого рта.

Цветок на горе Иенты[1]

Распустившись на вершине горы,Он безмятежен под сильными ветрамиИ проплывающими облаками.Семьсот лет назадИмператор Чан Нян Тонг[2],Ставший буддийским монахом,Проходя мимо, склонял перед ним голову.Ты и я,Проходя мимо, склоняем голову.Дети и все проходящие мимо —Все склоняют головы,Проходя мимо.Спустившись к подножию горы,Мы встретили паломников,Идущих опираясь на тонкие бамбуковые палки.Их глаза были обращены вверх,Где клубился дым от сожжённых цветов.

Исток мира

Двум поэтам – Сюзан и Брюсу Бланшард!На вершине холма я увиделРаспускающийся цветок золотобородника —Оттуда исходила заря.Он излучал свет,Освещая подножие холма,Путь к опушке леса.Птицы улетели ранним утром.И я только что избавился от своихВоспоминаний.Больше ниоткуда,Только именно из этого цветка золотобородникаРождается прекрасный день.Я ускорил шаг и поспешил в ближайшее кафеОжидать свою женщину.И долго смотрел в сторону холма…Верно, всё верно:Мы все только сейчас родились там.

Дверь матери

I

В темноте ночиМать бережно держит на руках дитя.Лунный свет.С ветки на ветку перелетает ауканьем мой зов.Ночь выстраивает лабиринты горныхДождевых облаков.Ветви деревьев склоняются к воде.Только что на ветку присела птица.Ту маленькую птичку вдалеке от дороги,Вдали от садов и птичьих стай,Вижу только я.Бесшумно я продвигаюсьПо световому диску водного дна.Верхушка дерева, глядя в небо,Раскрывшее оба крыла,Вытянулась клювом птицы.С каждым порывом ветраОна наклоняется, вкладываяМне в рот пищу.Звоном капели у меня в грудиЗвучат пробуждающиеся семена.Пустой пляж и зелёные плоды.В лесной чаще среди густой кроны листьевРаз и навсегда появился яНоворождённым на земле.Тренируюсь хлопать крыльями,Чтобы загонять ветер в гнездо.Проклюнувшийся росток, яСвободно улетаю на простор.Пар у речной пристани.Пространство и времяПолностью смешались.Вверх поднимается столб дыма,И я плыву по морю росы.Это не роса – дождь.Высокая светлая башня.Упругие мышцы, шумит листва,Слышно дыхание.Распустившимся ярким цветкомВозвращается на землю умерший.Я подплываю к берегу.Там, где волны не разбиваются о берег,Вода никнет и задыхается.Сделав глоток прохладной воды,Я вспомнил, как в сезон приливаВода затопила пещеру сверчков.По звуку лопающихся на воде пузырьковОпределяли, где вход в пещеру.

II

Мать положила меня, своё чадо, на землю.Душа реки страдает от боли ночного тела.Вся природа напиталась глянцевым отблеском влаги.Коленчатыми деталями вырисовываютсяСтволы деревьев.Вода, бурля, бежит всё быстрее.Спелёнатый паутиной, я заплакал.Хриплые крики ночной цапли.Последней вспышкой осветиласьЗатухающая зола.Дрожит луна.Подберу камешек и нарисую на землеПоле и несмышлёного телёнка.Жирными мазками обведу,Как телёнок, нагнув голову, щиплет траву.С другой стороны нарисую глаз —Глаз зверя или глаз человека —И в свободном углу напишу пару слов…

III

Звук голоса совсем рядом:– На рассвете я сброшу старую кожу!Фрукты.Огонь лампы.Чашка чаю – инь и ян.Как будто пробираясь сквозь завесу сумерек,Вытаскиваю свой организм из оболочки.Пью капли росы.Моя свинцово-серая оболочкаСвалена в кучуВне досягаемости моих рук.К наступлению рассветаВ компании ослабевших людейКаждый поддерживал друг друга.

IV

Тень от дерева распадалась под ногами.Истлевшая карта?Или труп то ли полукрысы,То ли полулетучей мыши?В панике плету железную сеть,Окружая себя западнёй.Оттачиваю нож.Отыскиваю припасённые спички.Всё ближе горизонт,Всё глубже сгущается тьма.Усиливается волнение,Наполненное чувством тревоги и обиды.Ночная тень всё начисто стёрла на земле.

V

Я, ребёнок, гонюсь за мальком.Бросаясь в волны, теряю направление.Вода отступает.Под утро во снеБолят все кости.Онемели хвост и спинной плавник.Чья-то рука, продев верёвки,Тащит меня, лежащего пластом в изнеможении.Остановившись, чтобы спрятаться от дождя,Они выпустили меняУ самой кромки волны.Я благодарен дождю,Грохочущему громуИ холодному ветру!

VI

После тяжёлой болезни отец с трудом встал, тихонько подошёл к двери и вошёл в квадрат света.

Подняв палец кверху, он сказал, что впервые видит синего жука – такого, как тот, что сидит в листьях кустарника.

Он вспомнил, как в тот момент, когда он целовал маму, я рассказывал им всяческие истории. О том, как медленно проплывают над нашим домом облака. О колодце, со дна которого до окон поднимался пар. И о том, как крики чёрной лесной сороки обращали взоры всех на пиалу с лекарством.

Истаявшая фигура отца была как высохшая река, как сухие дрова, как пустые зёрна. Сильный ветер раскачивал тяжёлую гроздь плодов.

Отец вдруг пробормотал тихонько: «Мне нужно отдохнуть, проводи меня». Под слабый шорох листвы по крыше дома наши глаза – отца и сына – непроизвольно наполнились слезами.

VII

Космос набросил на меня, ребёнка,Свои одежды.Приоткройте глаза и молитесь.Монотонно кружатся мысли:…Белые руки – чёрная кровь, белый язык – чёрные слёзы, белая спина – чёрная ушная раковина, белые волосы – чёрный пот…Если чёрный цвет восторжествует,Заполнив собой всё вокруг, всё кончится.Давайте же молиться о нашемЧеловечьем мире людей!Вершина маяка…Светлая кухня…Смотрите в любом направлении,Тренируясь, вглядывайтесь в поверхностьШкольной доски.Учимся различать цвета,Складывать буквы в слова:Вот белый перекрёстокБелые земля и море,Белые старик, стул,Молодая женщина.Инспектор, крестьянинТоже белого цвета.Рот произносит громко то,Что в смятении бормочет душа:– Язык белый – слёзы чёрные, спина белая – ушные раковины чёрные, волосы белые…

VIII

Съёжившись, я, ребёнок,Сплю на холодном ветру.И снится мне, что превратился я в зародыш.Связанный с солнцем незримой пуповиной,Лечу над кроной деревьев.Вижу зелень и слышу прерывистый звук.Каждая почка и любой отросток рук и ногВыпрямляются в моём теле.Я просыпаюсь.Начало пути – здесь.Пошатываясь, встаёт жеребёнок.Из ствола дерева выползают насекомые.Из корзины прямо в воду выпрыгивают креветки.

IX

Всё есть для культовых церемоний:Барабаны, гонги и весь комплект из восьми инструментов.Праздник открывается выносом императорского паланкина.Песни и пляски в честь Всевышнего.Поклонением четырём Матерям открывают четвёртый день.Великодушие во взглядах.Ласковый дождь и тихий ветерок…Благосклонен посланник императора.Из искренних сердец идут молитвыЧетырём Небесным Матушкам.Праздничные одежды…Да будет удача во всех делах!На щеках – румяна, на губах – помада.Бамбуковые кастаньеты и шень с монетами[3].Парит священный дракон.Повсюду поют и пляшут,Приветствуя пятерых Небесных Императоров,Талантливые высоконравственные люди.Сверкающий огоньТрогательно защищает пчелу-каменщицу, жалея её.Шелковичный червь прядёт шёлковую нить.Ветер поднимает полы одежд, и развевающиеся платкиНапитываются плодородием почвы.Воздух наполнен ароматами дынь, лотоса и ареки.Девушки и юноши, радуясь, бросают в землюАроматные зёрна, обрабатывают циновки и одеяла.Пусть всё украшают цветы и бабочки!Пусть всё будет прекрасно и на земле, и на небе!Свежую траву орошает сильный дождь.

II

И вдруг ветер дует

Из нашего дома

Вы подбираете вещи по сезонам:Букет цветов грейпфрута – к осени,Сливы – к весне.Мы же – пульс воздуха, глубокая бездна на груди почвы —Выбираем тёплые места для расстановки мебели,Скромные места для наших столов и стульев.Мы оставляем свои заботы за обеденным столом,Палочками собираем овощи с поля, когда вдалиРыба клюёт на приманку внутри нашего глиняного горшка.Мы любим следы вдоль рисовой стерни,Глубокие колодцы, ручьи и реки, пруды и лужи.Не сиди в комнате слишком долго,Выйди в поле, на берег реки,Где зелёные листья извиваются, как рыбы.Попробуй живой ананас или сладкий апельсин,Позволь соку упасть на коричневую почву.

Держу тебя во рту

Я всегда представляю и верю, что держу тебя во рту —Там, где никогда нет войн, чумы,Сплетен и пересудов, ловушек и обмана,Чтоб на твоём пути больше не было острых шипов.Я построю стену, чтоб преградитьПуть к тебе бушующим тайфунам.Ты легонько толкаешься плечами,Упираешься грудной клеткой,Пальцами ног в мои щёки.Болтая и тихонько напевая,Непринуждённо позволяешьМоему языку и зубамКасаться твоего тела.Во рту у меня ты защищенаИ можешь быть спокойной.Я – рыба, чей рот переполнен лунным светом.Я покидаю стаю и устремляюсь в бушующее море.

Слушая тебя по телефону

Твой голос в телефоне такой чистый и лёгкий,

Как только что впитавшаяся капля водыКак едва проклюнувшийся ростокКак спелый плод упавшийИ как ручей журчащий.

На другом конце провода вдали – рисовые поля, крестьяне с плетёными корзинами на коромыслах. Машины, башни, корни глубокие…

Твой голос не преодолевает их, а превращает в миниатюры, как бы приоткрывая между ними двери. Слушая тебя, я с помощью глубоко уходящих корней открываю множество чудесных видений в слоях тёплой земли: реку, заполняющую корзины на коромыслах, деревни, где вырастают процветающие башни, ярко-зелёные на фоне полевых машин.

Продолжай, продолжай говорить пустые, ничего не значащие слова! Ведь через минуту, когда ты положишь трубку, всё станет таким, как прежде, обыденным.

Остались только вдали бегущие рябью волныТолько растворяющийся в хлорофилле,Доносящийся издали сладкий аромат нежности,Остались только шаткие каменные берега.

Порыв ветра

Мы целовались в узком коридоре,На зелёной траве,На колокольне, под сенью векового дуба —Со всех сторон по щиколотку к ногам подступала вода.И в этот миг в сильном порыве ветраПяденица, промерив тебя, раскачавшись,Переползла на меня,Поедая молодые листочки зелени.По-прежнему безмятежно летает пчела,Монотонно шумит водопад, медленно падаютКапли дождя.Все верхушки деревьев наклонилисьВ одну сторону.

По дороге к пагоде

Когда, поднявшись по крутому склону,Мы подходили к воротам пагоды,В твоём лице промелькнулОбраз бодхисатвы Авалокитешвары:В руках – коричневая сумка,Высокий воротник, широкая длинная юбка, белое кольцо,Сияние нимба вокругПод ясным небесным куполом.Мысленно падаю ниц,Опустевшим теломИскренне обращаюсь к мантре:«Ом мани падме хум»[4].В придорожных кустахПоднимается ветерИ слышится рычание хищника,Убегающего в лесную чащу,Ломающего с треском веточки кустарника.

Пробуждение во время дождя

1

Распахиваю дверь в хмурый день —Сыростью ворвался в комнатуМоросящий дождь.Затоплю печь,Чтоб поскорее высушить одежду.Щемящая тоска будит воспоминания.В глотке воздуха ощущаю вкус твоих губ.С непокрытой головой выглянул из окна —На крышу террасы сел голубь.Его оперенье, отливающее сизым,Окутала пелена дождя.Сейчас повсюду весенний ветер.Известковая стена в прожилках,Словно в кровеносных сосудах.Не нужно хлопать крыльями иНе нужно улетать.Голубь и яВытягиваемся, преображаясьВ бирюзовые ростки.

2

Никак не могу уснуть под тёплым одеялом.Представляю, что, раздвинув потолок,Приходишь ты.Распустишь собранные в пучок волосыИ туго-натуго опутаешь ими меня.В ночи повис высокий чистый звук.Поворачиваюсь за ветром.Мгновение – он снова коснулся меня,Пробравшись по льду замёрзшего озера.Рыхлая земля,Трава, мокрая от росы…– Отпусти меня!– Отпусти ж ты меня!В тот же миг я превратился в семя,Пустил корни и выбросил побег,Чтобы созрели плоды,И получилось вкусное вино,И птица всю ночь высиживала яйца в тепле…Я сохраню до самого утра эту фантазийнуюИллюзию.

3

Отпусти меня, как в землю опускают зерно,Как пробуждают траву, покрытуюНебесной влагой.На крыше дома, отстукивая ритм,Сгущается дождь.И быстро распространяется дыханиеВлажной земли.Ты в смятении натягиваешь одеялоДо самого подбородка,Ошибочно полагая, что кто-то идётУбирать в комнате.Мой сон ещё не завершён.Вдруг разом друг за другом проклёвываются листочки,Скрытые в каждом крошечном семени,Упавшем в предрассветном поцелуе.

4

Земля начинает новый цикл вращенияБыстрее.Солнце возвращается вместеС моей тенью.Двери домов плотно закрыты,Следы ног там, где были цветы и плоды.Стайкой возвращаются пчёлы:Больше нет у них ни их гнезда, ни королевы.Чужая земля в каплях дождя.Крепко вцепившись в веточку дерева,Раскачивается опьянённый скоростью богомол.Над вершиной горы парит орёл.Море теснится к устью реки,Перекрывая ей дыхание.Долго-долго буду целовать тебя, чтобы запомнитьЭтот миг и это место.Низко опустились облака.Земля возвращается к своим истокам.

5

Алеют птичьи гнёзда, вылепленные изКрасноватой земли.Вздымается лес,Спешит горный ручей.От наших пересекающихсяСплетённых взглядовВо мне рождаетсяМножество сущностей,Превращая их в одну, вторую, третью,Разделяя на тысячи:Вот это я – лично,И это – снова я.Один, два, три… – целую тебя.Птичье гнездо наполнено солнечнымСветом.Маслянистый запах лесных корнейИ волны аромата лесных цветов —Где бы ни были —Сплетаются в гнездо.

6

Побудем ещё немного рядом,Пока не займётся прозрачная заря.Тень от деревьев вдруг раскрыласьЦветком.Водомерка устраивает гнездо вПрелой соломе.Глубоко в землю уходят корниВестиверии, оплетая её.Всё течёт —И течёт вода,Удерживая нас вместе.Каждый поцелуй открывает ещёОдну дверь.Сплетаясь руками,Чтобы не потеряться,Крепко сжимаем их.Пара твоих маленьких ручек…Неуверенно, робко вместе с каплями дождяПоднимаемся по земле наверх.День, кажется, уже наступил,Но мы всё равно ведём друг другаВстречать зарю.

7

Фотография, где ты поднимаешьсяНа скалистый берег моря…Случайно перевожу взгляд на другую картину,Представляю тебя маленькой точкой в поле.На картине, нарисованной разноцветными,Слегка колышущимися каплями,Пологий склон покрыт шелковистым песком.Путь вверх по берегу проходит полем.Твои развевающиеся волосы ветер уносит туда,Где тихо дремлют деревья.Если бы сейчас пролетела стая птиц,Не ведающая страха,И спустилась бы вниз, чтобы поклеватьРисовых зёрен,Я бы выпустил стада голодных полевых мышей,Выбравшихся из своих подземных нор,Я бы выпустил грозу, чтоб она осыпала зёрнаИз рисовых колосьев,Выпустил бы палящий знойЗолотистого солнца, клонящегося к закату,Для того чтобы дружно созревали поля.

8

Волны реки Батыданг накатывают однаНа другую,Оставляя песчаные наносы на моих плечах.Глубоко вбили колышек, чтобы привязыватьВоздушного змеяВ благодарность моим родителям.Корни эгицераса безмолвно сплелись с корнямиСоннератии, и так же естественно переплелисьКорни мангровых деревьев.На берегу у воды шелестят под солнцемТростник и сныть.Прижмусь к траве,Уткнусь в твои маленькие ладони —Большая рыба, выброшенная на берег.

9

Я нагнулся, чтобы подобрать любой предмет, всё, чтомогло напомнить о тебе: гальку, соломинку, оброненныйволос. В ностальгии я вспоминал одежду – ту, что ты но —сила, сброшенную обувь, каждый изгиб твоего тела.Прикоснувшись к предметам, я почувствовал, что галька —мягкая, соломинка – тяжёлая, а волос легко сдувается ды —ханием.Я долго их держал в руке, очень долго.Посеял в землю. Подбросил к небу и поймал каплю дождя.

10

Вытянув рукиИ расправив грудь,Я впустил в телоВместе с водойСквозь узкую щельСвежесть.Расслабляюсь,Привожу в порядок хребет.Кружась, поток воды смываетКаждую мёртвую клетку.Глубоко вдохнув, ложусь на траву,Сжимаю высокое небо.Сильный ветер разносит пение птиц.И я сам – росток, рука, высевающая иВысаживающая рассаду…Наживка, сети, снасти, водоросли и мхи…Нескончаемые волныОбрушиваются на палубуВоображаемого корабля.

11

Кончик ножа прикоснулсяК сливочному маслу.Чей-то рисунок: тонкий контурЦветка у горизонта.Я торопливо откусилИ в нерешительности съелКусочек пирога.Мне очень хочется, чтобы ты знала,Что я здесь.Надкушенный пирог…Стая уток переплывает реку.Время сбора нектара пчёлами.Мягкий пирог из воздушной муки,Испечённый в печи,Рядом с ароматным чаем и острым ножом.

12

Когда читаю книги, представляю тебя. Контуры лиц и пейзажей сходят с книжных страниц и движутся в золотисто-серебряном свете. Герой одного из рассказов вымыл руки в бликах лунного света. Запах луны, смешанный с запахом тела, оседает в земле, в глубокой канаве. Мгновение спустя луна вновь возникает, как ковыль-трава, как цветок пампасной травы кортадерии. Вот на странице текста туман в маленьком горном селе. Босоногая девушка с наполненной рисом корзиной за спиной входит в лес, залитый лунным светом. Какой-то человек спит, и снится ему золотой плод гарцинии, превратившийся под влиянием луны, ожидающей его пробуждения, в трон. В тексте света нет, это я воображаю другие, дополнительные образы под луной.

Истории, полные лунного света.

13

Из чёрной ямки, в которую бросили семена,Пробился росток.Летит птица.Проклюнувшееся растение знает,Что вся земля покрыта почвойИ что семя наполнено медовым соком.Оболочка семени только что раскрылась,Выпустив в бесконечность зелень – росток.Настанет день, и росток укроет пышной листвойПоверхность земли.

14

Ярко-розовые тычинки,Белоснежные лепесткиОткрывают небеса.Вдыхаю запах зелёной травы.Остроконечный камень у жерла пропасти.Крики гиббонов, пахнущих дикой плотью.Пьянящий аромат цветов лилииС переливами оттенков,Касаясь меня, тает,Тает.Мои губы, словно клюв колибри[5],Пьют нектар.И я, удерживаясь и оставаясь на месте,Непрерывно хлопаю крыльями.

15

Остов – зима,Плоть – весна.Раскрылись белоснежные лепестки лилии.Их аромат разлился по всем углам комнаты.Я потянулся к вазе с цветами.Вынув из вазы, повернул чашечки цветовВ противоположную сторону —Бирюзовые стебли опираются на меня.Ожидаю, пока вода, стекая капля за каплей,Падает, подобно кофе.И опускается на голову, словно тайфун,Абсолютная белизна.

16

Сезон, когда на деревьях появляются плоды.Обнимаю сильный ветер.Я – питательное вещество,Дающее деревьям силу,Чтобы они не так утомлялись.Прижимаюсь к стволу,Слушаю пение птиц.В стволе дерева бурлит кровь.Опыляется пестик.Проклюнулся зелёный плод.Глотаю терпкий сок.Порывы ветра подталкивают меня к дереву,К его спелым плодам.

17

Огромный цветокОбратил меня в сон.Его стебель достигает небес,А корня не видно.Пока я спал, цветок не увядал.Но ближе к утру лепестки словно сжались,Превратившись в бутон.Я знаю, что во сне прожил целую жизнь,Жизнь любви. Пробудившись,Бегу туда, откуда истекает аромат, —Навстречу дороге.Осторожно касаюсьМалюсенького цветка.Его стебель покачивается над землёй.

18

Капля дождя коснулась моего лица, и я рукой легонько стёр её.

Звук дождя воспроизводит, наполняясь, образы подводного мира (сущностей, живущих под водой): кружат рыбы, креветка трепыхается в моём организме, задыхающемся в волнах воды.