Два стеклянных сердца

Полина Шипилова

Два стеклянных сердца

Сказка на ночь

– В одном сказочном государстве жила прекрасная принцесса, была она любящей дочерью, прилежной…

– Каждая сказка начинается с идеальных героев, эта история стара как ты! – недовольно проговорил тоненький детский голосок.

– Нет, нет, юный мой друг, слушай дальше, – успокоила ребёнка бабушка и ласково пригладила его кудрявые волосы. – Прилежной ученицей, владела многими языками, различными науками, добилась успеха в спорте и изящных искусствах. На другой планете, в созвездии Лунного Павлина, жил принц, и он тоже был прекрасным…

– Вот, я же говорила, что это обычная сказка – ничего интересного.

– Тсс… Представления о прекрасном на этих планетах были, ох, какими разными.

– Ты хочешь сказать, что на этих планетах жили разные существа: принцесса была человеком, а принц – ящером?

– Что ты, душенька моя Лули? Речь идёт о людях, однако красота должна быть не только внешней, но и внутренней. Однако принцессу ценили за её ум и трудолюбие, а принца за его чувство стиля и красоту. Он целыми днями вертелся перед зеркалом, укладывая свои золотые кудри, припудривая белоснежные щёки и подбирая самые дорогие и изысканные наряды. И народы почитали наших героев, ибо таковы были представления о прекрасном на их планетах.

– Бабуля, получается, принцесса была уродиной?

– Да, принцесса Чанда была не такой уж красавицей, можно даже сказать, страшненькой: большие уши, длинный горбатый нос, суровый взгляд, грубоватый голос, но все считали её восхитительной, потому что ценили её не за внешние качества.

На стенах дома уже висели новогодние украшения, ёлка поблёскивала гирляндами, а на её макушке переливалась стеклянная звезда. Все комнаты большого жилища тонули в темноте, лишь в спальне тихо потрескивал огонь в камине, озаряя комнату бархатистым светом. Кот Амин, свернувшийся калачиком в ногах своей маленькой хозяйки, заворожённо наблюдал за неторопливым танцем огней, и эта дружная компания была абсолютно счастлива в своём уютном мирке. Родители Лули, как всегда, были в отъезде, жизнь дочери мало беспокоила их, потому девочка уже и не думала о вечно занятых маме и папе, которые напоминали о себе лишь праздничными открытками. Их обоих для Лули заменила любящая бабушка, которая с пелёнок растила девочку.

Этим вечером в канун Нового года старушка решила рассказать внучке древнюю легенду, которую она услышала ещё от своей бабушки.

– А теперь ложись поудобнее и слушай мой рассказ.

Давным-давно, когда ещё на планетах существовали королевства, принцы и принцессы, в созвездии Мирабилис вращались две планеты: Паво и Ратио. Собственно, планеты и по ныне там, а вот королевств уже давно нет.

Павочане все как один были изящны, любили изысканные наряды, дорогие украшения и ненавидели работать. Они жили в постоянном празднике, летели с одного обеда на другой, с бала на бал, и так круглый год. Ратиочане же посвятили себя труду, наукам, они всё время куда-то бежали, стремились чего-то достичь, узнать, сделать больше и лучше. Они неслись в бешеном ритме, напоминая взмыленных лошадей, зато считали себя самыми умными, насмехались над соседями-лентяями и дружбы с ними не водили.

Однажды королевство Паво, в котором жил наш прекрасный принц Джамир, решило нанести визит своим соседям, и не последнее значение для этого имело то обстоятельство, что у соседей была принцесса подходящего возраста. И вот, после долгих переговоров, в конце снежного ноября принц прибыл в космопорт Бубо-Бубо, что на планете Ратио. Пышная процессия разодетых инопланетян двинулась через весь город, оглушая город торжественной музыкой. Шумные гости не нравились строгим и занятым жителям, но, что поделаешь, – это всё-таки соседи, которые прибыли к самому королю.

Во дворце Джамира приняли со всеми приличиями, несмотря на давнюю неприязнь. Не стоит понапрасну ссориться с соседями – это рациональный король понимал хорошо.

После многословных приветствий и обмена любезностями принц со своими слугами отправились отдыхать от длительного путешествия. Вечером, когда хозяин и гость сидели у камина, неторопливый разговор о новостях и общих знакомых стал переходить к более серьёзным темам:

– А как экономика Паво получает столь необходимую рабочую силу? Ваш народ только и знает, что вечную праздность.

– Рабочую силу… Вы имеете ввиду модельеров? – принц рассматривал свой маникюр, его не интересовали государственные дела.

– Их тоже, конечно, но ведь кто-то должен выращивать хлеб, строить дома, собирать механизмы. Неужели у вас никто не работает по-настоящему?

– Работать… Какое странное слово. Да, полагаю, кто-то работает, но я не имею об этом ни малейшего понятия. Это делают наёмники с других планет. Но, Ваше Величество, хватит о делах, давайте вернёмся к последним веяниям в фасонах шлемов, я как раз летел сюда в модели от известнейшего дизайнера…

– Нет, мне совершено не интересны ваши шляпы! Наши королевства должны обмениваться опытом, идеями. Мы должны наладить связи, чтобы по-соседски помогать друг другу. Миссия, ради которой Вы посетили нас, дорогой принц, наверняка преследует именно такие цели.

– Да что вы заладили, работа, ресурсы, экономика! Вообще-то, я прилетел сюда показать свои наряды и посмотреть на ваши. Но у вас сплошная безвкусица, смотреть тошно. Страшно подумать, даже принцесса одевается, словно монашка. Девушка с подобным вкусом никак не может стать моей женой, королевой Паво – самого прекрасного королевства во вселенной! – принц не вытерпел и выпалил всё начистоту.

– Ага, вот значит какие ваши настоящие планы, – король был поражён бестактностью и глупостью гостя. – Вы захотели в жёны мою дочь, великую Чанду?!

Отец не мог допустить и мысли о браке мудрой совушки с этим… павлином, только так он думал про холёного принца. Он твердо решил задать молодцу самое невыполнимое задание, какое только мог придумать, чтобы наверняка отправить модника восвояси, подальше от руки драгоценнейшей дочери.

– Шустрый Вы мой, – обратился король к принцу, – я предлагаю Вам, коль скоро Вы желаете породнить два древних рода, выполнить одно условие, которое я выдвигаю на правах короля и отца: Вы должны обыграть принцессу на Великой олимпиаде, на которой лучшие из лучших соревнуются в остроте ума и молодецкой удали. И, прошу заметить, моя Чанда занимает в ней первое место с самого первого года своего участия. Готовиться срок Вам отводится небольшой, всего месяц, ибо Олимпиада традиционно проходит утром в последний день года.

– Я принимаю Ваше условие, – ошарашил короля молодой человек своим молниеносным согласием.

Но не решительность сподвигла его на такое решение, а глупость, непроходимая и горделивая. Джамир, дитя гребешка и примерочной, никогда не учился, поэтому наивно думал, что в этом нет ничего сложного. Подумаешь, почитать учебник, написать малюсенький конспект, выучить пару слов, а уж немного пробежаться да разочек прыгнуть – это ему по силам! Неужели какая-то девчонка может его победить? Ко всему прочему, принца манила перспектива стать самым прекрасным на два королевства.

Первая неделя подготовки к Олимпиаде казалась бездельнику самой длинной в его жизни. Каждый день приносил всё новые трудности и до такой степени изматывал Джамира, что вечером он валился на кровать без сил и засыпал, словно младенец. Его привыкший к безделью мозг никак не хотел впитывать знания, принц отчаянно не понимал неутолимую жажду принцессы к деятельности. Многочисленные науки: логика, математика, физика, история, юриспруденция, самые опасные и тяжелые виды спорта: стрельба, гонки на шаттлах, марафоны – не было непосильного для нее занятия. Но и каждую свободную минуту Чанда посвящала деятельности: читала, вязала, и даже иногда пекла фантастические пироги с корицей. Вот и приходилось нерадивому Джамиру то зевать на уроке латыни, то вжиматься от страха в кресло шаттла, отправляемого твердой рукой принцессы в очередное пике, то искать скрытные тропки в лесу, чтобы хоть немного сократить беговую дистанцию и не отстать на очередной круг, уж пятый по счету.

Несмотря на все неудачи, упрямство поначалу не позволяло принцу опустить руки. «Я обязательно добьюсь своего», – думал Джамир, проваливая задание за заданием, и проговаривал каждое утро, словно молитву: «Я обязательно возьму в жёны эту принцессу-трудоголика». Но всякому терпению приходит конец, и вот, на седьмой день принц твердо решил прекратить это издевательство:

– Послушайте, Чанди, дорогая, зачем Вам всё это? Остановитесь хоть на пять минуточек, полежите, отдохните в конце концов! Коли Вы полны сил, пойдёмте лучше потанцуем или примерим новое платье. Разве Вам совсем не интересны простые человеческие радости? – приставал измученный Джамир к неудержимой принцессе.

– Как же, мне интересны танцы, занятия по ним проходят во второй четверг месяца в пять часов. Это как раз через неделю. А сейчас нам нужно идти: через четыре минуты начнётся практикум по сверхсветовой астрономии!

– Нет, нет, с меня хватит! Я иду к себе играть в гиперприставку, а Ваше бесчеловечное расписание пусть катится на все двадцать четыре размерности! До встречи через неделю, буду рад пригласить Вас на танец, Ваше Высочество.

– Что ж, вот и катитесь отсюда, Ваше Высочество, – пожала плечами девушка, добавив про себя: "Прошла всего неделя, а этот ёлочный шарик уже сдулся. Поделом ему, скоро олимпиада, где у него нет никаких шансов. Мы быстренько от него избавимся".

Принцесса, выращенная в атмосфере нарциссизма, считала свой образ жизни самым лучшим, потому на принца смотрела надменно, как гордый тигр на жалкую обезьяну. Радовалась каждой его неудаче и негодовала при нечастых успехах. Чанда не упускала возможности подшутить над неумехой, выпятить своё превосходство; она всей душой не желала брака с ним, да и, признаться, не сильно верила в возможность такого исхода.

За окном всё чаще шёл снег, кружились метели, зима вступала в свои владения. Вместе с морозами надвигался главный праздник года – Новый год. Драгоценное время истекало, но Джамир и не думал сдаваться. “Коль словами убедить не вышло, значит, нужно показать принцессе силу красоты!” – и принц принялся за дело, так, как он его понимал.

– Ваше Величество, негоже так праздновать Новый год! Во дворце нет ни украшений, ни новогодних огней, да шут с ним, даже елки новогодней у вас нет. Как вы можете так презрительно относиться к древним традициям?

– Что Вы, Джамир, мы чтим традиции предков! Вы же знаете, мы проводим новогодний бал. А что до этих, – король сморщился в презрительной ухмылке, – побрякушек, так это же пустая трата драгоценных материалов и энергии, никак не способствующая развитию.

– Напротив, очень даже способствующая, красота облагораживает человека, – настаивал принц. – Предоставьте мне возможность, и я все сделаю в наилучшем виде, – он день и ночь надоедал королю, пока тот не разрешил ему творить, что вздумается. “Все равно его украшения не будут иметь никакого эффекта на наших здравомыслящих подданных, – думал король, – зато наконец-то отвяжусь от шумного женишка”.

Слуги, прибывшие вместе с принцем, пышно украсили замок, поставили высоченную ёлку, ветвями вот-вот касающуюся потолка дворцовой залы, повсюду зажгли ароматные свечи. Но вечно занятым его обитателям некогда было проникнуться новогодней атмосферой, вдохнуть свежий еловый аромат и поглазеть на радостные искры гирлянд. Была бы их воля, и они сорвали бы разноцветные лоскутки с зеленых веток и пустили их на заплаты, но слову короля, в порядке исключения разрешившего это буйство красок, никто перечить не решался.

Главное событие новогоднего празднества – это, конечно же, бал, проводящийся вечером после Олимпиады. Его ждали дети и взрослые, застенчивые девушки и румяные юноши, но, не стоит забывать, что бал, как и все, что делалось на планете Ратио, был весьма далек от обычного понимания этого слова. Он более напоминал соревнование по гимнастике, спортивные танцы – и служил для закаления тела и укрепления силы духа трудолюбивого народа. Несмотря на суровый образ, принц ждал бала, как никто другой на всей бездушной планете рационалов. Он безумно хотел похвастаться своей грацией после стольких вынесенных унижений и посмотреть на принцессу в пусть и сером, но праздничном костюме. Хотя перед тем его ждало серьёзное испытание…

– Бабушка, я хочу какао. С пенкой и маршмеллоу. Пойдём на кухню.

– Хорошо, Лули, одевай свитерок и носочки.

На кухне было немного холодно, но девочку согревало восторженное наблюдение за тем, как бабушка готовит. Ей всегда было интересно смотреть, как ловко она нарезает овощи, варит супы, запекает птицу. С большим удовольствием Лули постигала кондитерское дело: печенья, кексы, пышные пироги, высокие торты, нежные чизкейки… Этот вкусный мир так манил малышку, что она с самого детства взбиралась на табуретку и жадно впитывала премудрости сладкого искусства. Сколько восхитительных лакомств делала бабуля, чтобы порадовать свою единственную внучку, – вы и представить не можете, и всему этому она по мере сил учила малышку.

Но сейчас сонная Лули только завороженно наблюдала, как ловко взлетает сотейник, как кружится венчик, размешивая какао и взбивая сливки, как вздымаются специи, наполняя кухоньку зимним пряным ароматом, как все части образуют единое целое в высоком стакане, когда-то присланным ей в подарок родителями с далёкой планеты. Она лизнула белоснежную сливочную шапку готового лакомства и, улыбнувшись широкой искренней детской улыбкой, облизала сладкие губы. От тёплого какао стало очень уютно на душе и захотелось вернуться в сказку.

– Спасибо, бабушка!

– На здоровье, моя дорогая. А теперь пойдём в кроватку, дослушаем историю. Осторожно, не пролей горячее!

С самого утра заладил снег, как будто кто-то с неба посыпал землю сахарной пудрой. На улице на глазах росли пушистые сугробы, так радовавшие ребятишек, которые, не ведая усталости, с громким хохотом ныряли в них.

“И в павочанах внутри живут эмоции, – размышлял Джамир, – как же получается, что, вырастая, они прячут их так надежно, что становятся похожими на роботов?” Принц с грустью отвернулся от окна, поёжившись, сильнее натянул ворот большого шерстяного свитера. Он был из тех краёв, где не бывает зимы, лишь жёлтые пустыни, пальмы, да яркое солнце каждые день из года в год, и эта бесконечная белая пелена утомляла его не меньше, чем каждодневные тренировки, а провалившаяся затея с украшениями и вовсе вгоняла в беспросветную тоску. Ладно, уже завтра олимпиада, а значит, совсем скоро страдания окончатся.

– Доброе утро, Ваше снежное Высочество! – приветствовал Джамир принцессу за завтраком, – Какое расписание у нас сегодня? Вы заморозите меня на лыжах или проткнёте шпагой, а может, усыпите на истории древних астропереселенцев? Учтите, моя холодная госпожа, я ещё должен дожить до бала!

– О, не беспокойтесь, моя милая пальмовая обезьяна, сегодня мы бездельники! Все занятия только до обеда, перед олимпиадой нужен отдых. Можете готовиться к балу в это время, хотя, что это я такое говорю, Вы до бала точно не доберётесь: наверняка завязнете где-нибудь на первом этапе.

– Дорогуша, не стоить говорить «гоп», пока не перепрыгнули. Я, слава песчаным духам, готов на все сто!

– Кто тут говорит “гоп”, – Чанда недовольно скривила губы. Ей никогда не нравилась поспешная фамильярность принца. – В любом случае, сегодня мы успеем, разве что, по фехтовать, повторить сцинтилляционные явления, изучить писание о религиозных войнах и, пожалуй, прочесть три главы Великого романа.

– И вправду, какая ерунда. И черт с ней, всё это время меня согревали только мысли о бале, ух, и повеселюсь я на нём!

– Неужели Вас не поражают возможности суперсоленоидов? Нисколечки не смешат мотивы древних астромавров, пытавшихся завоёвывать галактических варваров? Это же величайшая глупость, да каких масштабов!

– Пф, тоже мне – веселье, вот играть в гиперсимулятор – это весело.

– А по мне, так это глупо! – принцесса отказывалась понимать, как виртуальный мир может увлекать больше, чем настоящий. Впрочем, они давно перестали спорить на этот счёт, лишь изредка напоминая друг другу о различии своих вкусов. – Что ж, пойдёмте в тренировочную залу, я покажу вам, каково это, иметь дело со мной – великой и непобедимой Чандой!

Оставим ненадолго стонущего от болезненных ударов тренировочной шпагой принца, и обратим свои взоры в королевские покои. Чем же занимался глава государства весь этот напряжённый месяц? О, он не ограничивался пассивным наблюдением за человеком, задумавшим стать его зятем, он не гнушался то и дело создавать для него дополнительные трудности: то измажет спортивный костюм, то спрячет учебник, то выпустит на беговую дорожку разъярённого космобыка, то повредит бластер, то положит в туфлю издохшую мышь.

Несмотря на все старания, заботливый отец никак не мог достичь своей цели, а именно, что принц не сможет выдержать бешеный ритм жизни принцессы, передумает, сдастся… По всем расчетам Джамир должен был сбежать уже две недели назад, но этого не произошло: принц даже иногда ходил на занятия, стремился догнать Чанду и оставался твёрд в своём намерении увезти ее с собой в качестве королевы Паво. Осторожный отец срочно должен был что-то предпринять, чтобы удостовериться в проигрыше заморского франта на Олимпиаде.

“Придется обратиться к ней” – со вздохом проговорил король. Это было опасно, но другого выхода и правда не оставалось.

Ровно в два часа дня с занятиями было покончено, и после обеда принц направился в свои покои. К его большому удивлению, дверь была приоткрыта.

“Я же помню, как закрывал ее утром” – пробормотал Джамир, входя в комнату, но оборвался на полуслове. Перед его взором предстала худощавая пожилая дама в украшенной перьями широкополой шляпе, каких уже давно не носили; ее костюм был так же старомоден. Она восседала в кресле с таким надменным видом, будто бы это принц пришел к ней на аудиенцию. На плече у дамы чуть ли не еще более важно раскачивался большой разноцветный попугай с кривым клювом. При виде Джамира он каркнул, так громко и скрипуче, что по коже пробежали мурашки.

– Добрый день, – поприветствовал он нежданных гостей. – Прошу прощения, но это моя комната. Не могли бы Вы убраться отсюда вместе со своей дерзкой птицей? И, вынужден Вам сказать, Ваш наряд ужасно устарел, такие перья уже давно не в моде, – раздосадованный принц, мечтавший о заслуженном послеобеденном отдыхе, попытался грубо прогнать нарушителей его покоя.

– Здравствуй, вижу, ты истинный сын своего народа, но, поверь, мне абсолютно всё равно, какие перья тебе нравятся. Советую сбавить гонор, – старуха потрясла своей тяжёлой тростью, как бы пригрозив павочанину. – Я Аделаида, тётка короля, и пришла к тебе по делу. Ты же не готов к завтрашней олимпиаде?

– Ты полностью, полностью прррровалишся! – прокричал попугай, грозно захлопав широкими крыльями.

– Нет, что Вы! Я полон надежд… – мысли принца тут же сбились, он никак не ожидал, что незнакомка окажется королевских кровей. Никто из родни Чанды не одевался со вкусом, но женщина, сидевшая перед ним, несколько десятилетий назад вполне могла бы считаться модной на Паво. Джамира охватило нехорошее предчувствие.

– Так ли ты уверен в своих силах? – критически приподняла бровь старуха.

– Что вы хотите выпытать? Я готов бороться, но не знаю, чем это всё закончится.

– Позоррррром! – снова заорал попугай.

– Умолкни, Фафнир, не вмешивайся. Джамир, у меня к тебе деловое предложение. Ты же хочешь выиграть на олимпиаде, не так ли?

– Нет, мне нужна не полная победа. Только бы как-то обыграть принцессу…

– Мыслишь в правильном направлении, сынок. А теперь слушай меня внимательно… – и загадочная женщина посвятила принца в свои планы.

И вот, наступил день состязаний. На трибунах арены собрался народ, но никто не кричал, не поддерживал атлетов, не размахивал флажками – все холодно наблюдали за исходом и молча делали пометки в автоблокнотах. Первым этапом шли научные испытания: физика, логика, история, фьючепрогнозы, затем боевые искусства, после этого спортивный блок, включающий бег, гиперпрыжки и левитирвание, а завершали соревнования гонки на шаттлах. Даже после месяца интенсивной подготовки принц не ожидал дойти до последнего этапа, но теперь у него была надежда, надежда на случай, подготовленный ведьмой Аделаидой.

Чанда проснулась с ужасной головной болью, кости черепа будто пульсировали, то сдавливая мозг, то расширяясь, оставляя внутри неприятную пустоту. Девушка перепробовала все способы лечения, заглотила десяток таблеток, облучилась гиперзвуком и магнератором, но ничего не помогало. Измученная, она доковыляла до стартовой площадки, и, еле держась на ногах, выстояла церемонию открытия. А голова все пульсировала, не давая мыслям собраться.

– Как это возможно, – думала бедная девушка, – со мной никогда не было ничего подобного, а в такой ответственный момент… Это ужасно, ужасно…

Делать нечего, соревнования не перенесешь: Чанде пришлось сжать зубы и защищать честь королевской семьи. Но к ужасу короля, да и всех жителей Ратио, их любимица совершала ошибку за ошибкой, теряя десятки баллов: никак не могла ни взять простейший микрологарифм, ни вспомнить самое известное историческое событие. Логику она провалила окончательно, на фьючепрогнозах не предсказала ни одного события, и чем дальше, тем только хуже становилась пульсирующая боль, усиленная обидными поражениями. После первого тайма Чанду покинули силы, ноги подкосились, и непобедимую принцессу срочно госпитализировали. Даже с теми мизерными баллами, что удалось получить Джамиру, он уверенно опережал принцессу, а это означало, что он выполнил условие короля.

– Моя жизнь и жизнь моей дочери загублена! Всё наше королевство покрыто позором! – правитель метался от одного судьи к другому, требуя, чтобы они остановили соревнования, аннулировали результаты, сделали хоть что-нибудь…

– Простите, Ваше Величество, правила есть правила, мы ничего не можем сделать, – отвечало беспомощное жюри. – Поверьте, мы тоже не желаем, чтобы этот павлин увёз нашу Чанду, но мы связаны по рукам и ногам… Соревнования должны продолжаться.

После гонок на шаттлах был объявлен победитель – крепкий молодой человек, двоюродный брат принцессы, на которого, впрочем, никто не обращал внимания, ибо новость о том, что принц выполнил невозможное условие короля разлеталась со скоростью света. В такое смутное время начинался праздничный бал.

Танцы были в самом разгаре, задорно играла музыка, звенели бокалы, и раскрасневшейся пары летали по кругу в чудесном вальсе, гости потихоньку забывали о разыгравшейся драме и отдались праздничному настроению. Самой прекрасной парой, разумеется, были принц с… Ах нет же, этой пары не было, только принц вертелся только со своим отражение и наслаждался собственной красотой.

– Этот бантик просто прелесть! О, а эта ленточка на поясе! Великие духи, как я прекрасен! – не мог налюбоваться принц на своего зазеркального друга.

Когда в больницу дошли новости о завершении Олимпиады, головная боль Чанды исчезла, будто ничего и не было. Доктора не смогли обнаружить причину болезни, лишь развели руками и прописали постельный режим и обильное питьё, что, конечно, никак не устраивало принцессу. В ярости она кидалась на медсестер, огрызалась и обвиняла всех вокруг в своей неудаче. Подавляемые годами эмоции ринулись наружу, словно разъярённый поток: каждый взгляд – молния, каждое слово – раскат грома.

– Всех вас посадить, несчастные бездельники! Сослать! Казнить! – она металась по палате, потрясая кулаками и наводя страх на окружающих. Через некоторое время её голос перешёл на визг, голова снова начала раскалываться, но это уже не волновало её. Она проиграла впервые в своей жизни, такое не проходит незаметно, даже для столь бесчувственных ратиочан. Она бессильно упала на пол и растянулась, словно мокрая тряпка.

– Тук-тук, – постучался кто-то в дверь, – доченька, можно я войду?

Дверь тихонько отварилась и вошёл король, когда он узнал, что дочь чествует себя вполне сносно, то стал уговаривать не раскисать:

– Ты должна собраться с силами и доказать, что принцесса Чанда – истинная дочь своего народа! Что она может сносить поражения с высоко поднятой головой, не давая волю эмоциям, чтобы потом возродиться, словно птица феникс. Давай же, вставай и поедем на бал.

Эти слова укрепили дух девушки, она встала, пригладила волосы и последовала за отцом.

Джамир не обрадовался возвращению принцессы, но ему пришлось танцевать с ней, ибо он был высокородным гостем. Чанда смотрелась словно серая мышка рядом со своим блистательным кавалером, зато в чёткости и грации движений ей не было равных. Пара кружилась вокруг новогодней ели, но между партнёрами то и дело проскакивали гневные искры, Чанда пуще прежнего огрызалась на принца.