Выскочки

– На выход, – голос Мелеха заставил Жнеца вздрогнуть.

Еще вчера ветеран охоты был другом Вира. Сегодня он стал его врагом.

Капитан встал. За все время, что парень провел в камере, никто так и не удосужился снять с него Аркан. Мерцающая субстанция змеей струилась по телу, сковывая движения и не позволяя использовать харум. Спина, ноги и руки затекли неимоверно, но боль – последнее, что сейчас волновало Белого Жнеца.

Дверь камеры, темный коридор, мраморные ступени лестницы, что вели в Зал Совета. До вчерашнего дня Вир даже не знал, что у гильдии есть своя тюрьма, а сегодня оказалось, что существует и потайной ход, ведущий от камер к месту суда.

Капитан охотников старался держать себя в руках, гнал прочь черные мысли, но внешнее спокойствие давалось ему нелегко. Просто узнать причину, может же он рассчитывать хотя бы на такую малость?

– Мелех, ты ведь ненавидишь меня? – Жнец вдруг резко остановился, не дойдя до двери несколько ступенек, и повернулся к конвоиру. – Так говори! Выскажи все, что на душе, пока у тебя есть такая возможность!

Ветеран стиснул зубы и сжал кулаки, еле сдерживая злость.

– Я верил тебе, Вир. Мы все тебе верили! Как ты мог нас предать?! – прорычал мужчина, глядя на капитана охотников снизу вверх.

Вир поежился. Действительно ненавидит и убежден в своей правоте.

– Ты ошибаешься, – покачал головой Жнец, но по телу пробежал холодок от предчувствия неминуемой беды.

– Нет, – нехорошо улыбнулся конвоир, – это ты ошибся, когда предал гильдию

Белый Жнец вздрогнул, спина вдруг занемела, словно по хребту прошлись Снежной плетью, ноги приросли к полу. Измена – самое тяжелое преступление, и наказание за нее самое суровое.

– Вперед, – Мелех активировал Аркан, тот ужалил болью, вопреки здравому смыслу, расплавляя лед страха в сердце.

Он не виновен и будет оправдан.

Еще десяток ступеней, и двери Зала Совета распахнулись перед Белым Жнецом, яркий свет заставил зажмуриться. Зал был забит до отказа, но вошедших встретила абсолютная тишина.

На мгновение Вир остановился – странно чувствовать себя чужим в собственном доме – но тут же упрямо встряхнулся и прошел на место перед трибуной.

Зал Совета – просторный, светлый, с мраморными колонами, впивающимися в высокий потолок – обычно его использовали для официальных приемов, встреч с главами других гильдий, свадебных церемоний и юбилеев, а вот сегодня он стал залом суда. В центре главной трибуны сидел Роб, с правой стороны от него – серьезный и равнодушный Сон, глава гильдии Следа, Вир знал его в лицо – тот часто сам принимал участие в охотах; слева сидел еще один глава, судя по всему гильдии Юстиции – толстый, обрюзгший и какой-то растерянный. И гильдия Следа, и гильдия Юстиции были основаны относительно недавно, но если следаки нашли свою нишу в Союзе, занимаясь расследованием преступлений и охраной правопорядка, то гильдия Юстиции, изначально создаваемая как судейская, превратилась в формальную бюрократическую структуру. Оформление документов, выправление патентов и лицензий, ведение архивов – вот что стало основной ее сферой деятельности. А все потому, что главы гильдий никому не желали отдавать роль судьи в своих владениях.

Удар молотка.

– Начнем! – объявил генерал.

Шепот сотен голосов нарушил тишину, но мгновенно затих, стоило главе силовиков взглянуть в зал.

– Вир из гильдии Силы, прозванный харум Белым Жнецом, обвиняется в предательстве интересов гильдии и в разглашении ее тайны. Зная о местонахождении ресурсов, он выдал эту информацию своей любовнице Лили из гильдии Развлечений, известной под прозвищем Синица.

Вир дернулся, как от удара, и отступил на полшага назад.

– Намеренно или по причине преступной халатности тайна попала в руки развлеченцев, значения не имеет, – бесстрастно продолжил Роб. – Проведя следствие, мы установили, что Лили использовала эту информацию в интересах своей гильдии – технострекозы зачастую оказывались на месте возникновения ресурса даже раньше охотников.

– Гильдия Следа по просьбе Силы провела проверку, – продолжил Сон, после кивка генерала. – На норном браслете Белого Жнеца был обнаружен Репей – следящий артефакт. Попасть на браслет он мог лишь в момент, когда тот был снят с руки, то есть, отдан добровольно. Мы допросили Синицу, и она призналась в содеянном.

У Вира перехватило дыхание. Он вспомнил. Вспомнил день, когда впервые встретил Лили, тогда в Цитари стояла глубокая осень, и шли затяжные дожди. В один из таких ненастных дней Господин Голос объявил, что настало время перемен, и представил новое молодое лицо Арены. Лили показалась во всей красе. Тоненькая задорная девушка покорила сердца зрителей и команд. Она шутила, смеялась и плакала вместе с охотниками. Она знала всех не только по их прозвищам, но и по именам, так редко звучащим среди Воплощающих. Она была мила со всеми вне зависимости от статуса их гильдий.

Второй раз Вир встретил ее в тот же день у ворот Арены. Она подошла к нему и протянула банку холодного кофе. С тех пор девушка стала не просто Лили, а его Лили.

А с месяц назад, когда они гуляли в парке, она попросила померить его браслет, чтобы представить каково это, быть охотником. Он, конечно же, дал и потом весь вечер смеялся над ее неуклюжестью – Лили тут же уронила браслет в траву, а потом долго пыталась его застегнуть.

– Белый Жнец, – глава Силы не смотрел на капитана охотников, задумчиво перебирая бумаги. – У тебя есть, что сказать гильдии?

Вир глубоко вздохнул, с трудом наполняя легкие. Он многое хотел сказать. Он хотел кричать, что всё это не может быть правдой, что это вранье и ошибка. Хотел рассказать Робу, как благодарен ему за то, что в свое время тот поверил в неопытного новичка и как сожалеет, что подвел его сегодня.

Но воздуха хватило всего на одно единственное слово.

– Нет.

Роб молчал, впервые за этот вечер взглянув на Жнеца. И сейчас наряду с разочарованием, в его глазах будто бы промелькнуло сожаление.

– Приговор, – после минутной паузы продолжил генерал. – Лишить Вира, Белого Жнеца, возможности призывать харум. Отказать Белому Жнецу в заступничестве гильдии Силы. Обнародовать все обстоятельства дела и приговор, дабы лишить его возможности обмануть или ввести в заблуждение представителей других гильдий. Запретить Белому Жнецу пребывание на территории кварталов Гильдии Силы и на других объектах, принадлежащих гильдии. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит.

Закончив заседание, Роб покинул Зал Совета, упрямый и непреклонный.

Каждое сказанное им слово было встречено публикой потрясёнными вздохами.

Но Белый Жнец не слышал и не видел никого, скованный виной и страхом, покрепче Аркана судьбы.

***

Дальше все было словно в тумане: Вира провели сквозь гудящую толпу, не снимая Аркана, грубо затолкнули обратно в камеру, где он просидел то ли пару минут, то ли несколько часов. На этот раз охрану подстраховали еще и Стальной паутинкой, растянутой на входе.

– Встать! – хриплый от ненависти голос Мелеха заставил Вира вспомнить о реальности.

Он медленно поднял взгляд на охранника. Тяжелый взгляд дикого зверя, загнанного в угол.

Ветеран охоты лишь усмехнулся и призвал харум, активируя Аркан. Боль, пронзившая тело, заставила Жнеца зарычать.

– Встать!

Вир встал и шагнул вперед. Конвоир попятился.

Дверь камеры, темный коридор, мраморные ступени лестницы…

– Привести приговор в исполнение, – Роб стоял перед трибуной, на месте, где еще недавно Белый Жнец выслушивал обвинения в свой адрес.

Сегодня в Зале Совета не было зрителей, не было глав Следа и Юстиции. Сегодня здесь были перековщики со своим кротовым аппаратом. Массивный, темный, чуждый – аппарат внушал животный страх каждому Воплощающему. Мастера гильдии Перековщиков утверждали, что сами изобрели его, но именно сейчас Вир понял – лгут. Это древние знания, знания жестокой безнорной эпохи.

Вира втолкнули в центр рисунка, выбитого на каменной платформе. Рисунок был примитивен, но отчего-то притягивал взгляд. На нем человек склонился над младенцем, лежащим на каменной плите, а за его спиной поднималось черное «нечто».

Под пристальными взглядами гильдейской верхушки, один из перековщиков влил в аппарат чистую энергию харум, приводя платформу в движение. Каменный круг стал вращаться в одну сторону, а железные прутья, свисающие над головой приговоренного, словно спицы зонта – в другую, создавая ощущение головокружительной скорости. Вир инстинктивно прикрыл глаза, но быстро опомнился, иначе он не сможет устоять на ногах, и все станет только хуже.

В какой-то момент к скорости прибавился звук – монотонное неживое жужжание. А еще через мгновение пришел и запах – запах пыли и тлена. Именно тогда Жнец не выдержал и воззвал. Он звал харум, и она отвечала, наполняя все его тело: сначала вены и артерии, потом кости и мышцы. Энергия накапливалась в нем, но, сдерживаемая Арканом, не могла ни во что воплотиться. Харум лилась широким потоком, пока не затопила разум Вира и не отключила его сознание.

Когда Жнец пришел в себя, он обнаружил, что находится в собственной комнате, в своей же кровати.

– Очнулся? – безразлично спросил Роб.

Он сидел в кресле у окна с дымящейся трубкой в зубах, пепел с которой глава Силы стряхивал прямо на пол.

Вир болезненно поморщился и потер виски. Огляделся. Комната, вроде, его, но при этом уже чужая. Вон там, на подоконнике, стоит старый патефон. Роб подарил его, когда Вир стал капитаном охотничьей команды. Еще в тот день он подарил кучу пластинок, которые разбились почти сразу. Все, кроме одной, на которой был записан шум моря.

Сейчас была разбита и эта последняя пластинка.

А на столе раньше всегда стояла пепельница. Вир не курил, но никогда не убирал ее, держа на случай визита друга. В последнее время Роб был слишком занят и очень редко заходил, но пепельницу Жнец не убирал. Сейчас она валялась на полу, прямо на осколках пластинки. Следаки к обыску подошли основательно, не заботясь о чужих воспоминаниях.

– Если очнулся, бери свои вещи и проваливай, – все так же холодно сказал глава гильдии, сощурившись и выдохнув в комнату резко пахнущий дым. – И не возвращайся, Вир. Не возвращайся никогда. Ты избежал Сектора Изъятия и отделался так легко лишь потому, что был моим другом. Уходи, Жнец, и впредь не смей идти против меня или моей гильдии. Тебе ясно?

Парень встал с кровати. Его мутило и покачивало из стороны в сторону.

– Ясно, – это все, что имел право ответить бывший силовик, бывший капитан охотников и бывший друг.

– Твои вещи, – мрачный кивок в сторону двери, где стояла старенькая, много лет пылившаяся в шкафу спортивная сумка.

Вир подошел к ней, открыл. Вещей было не много: одежда – почти вся в черно-красных цветах Силы; истрепанный журнал – был у развлеченцев недолгий период, когда они выпускали глянцевый «Вестник Охоты» – на обложке этого номера радовалась победе первая команда Вира; книги по истории и природе харум.

Жнец невесело усмехнулся, достал любимую куртку с алой нашивкой Гильдии на плече. Подумал, сорвал нашивку, бросив ее назад в сумку, прямо на скомканные вещи, и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

***

Широкие проспекты кварталов Силы ночью были почти безлюдны – комендантский час начинался в одиннадцать. Право выходить на улицу имели только гвардейцы, высшее руководство, зарегистрированные гости, а сейчас еще и Вир, на которого уже не действовали правила гильдии.

Несмотря на глубокую ночь, общественные строги, благодаря гильдии Пути, ходили исправно. Вир стоял на пустой, продуваемой со всех сторон платформе, ежась от холода и кутаясь в куртку.

Символично. Семь лет назад он точно так же ждал строгу, чтобы поехать на отбор охотников в гильдию Силы. Отбор Белый Жнец прошел, иначе и быть не могло, он шел к этому с тринадцати лет. С тех самых пор, как увидел сон, в котором незримая сущность позвала его по имени, которого до этого он не знал. В тот же день его отправили в гильдию Перековщиков, для определения потенциала харум. Вир так переживал, что собрал носом все ступени в особняке мастеров. А что если его внутреннего резерва будет недостаточно для команды охотников? Чем тогда он станет заниматься? Вир не представлял для себя другого будущего. Но, к счастью, его потенциал оказался не просто достаточным для Охоты, он был десятым – наивысшим.

В день, когда его взяли в команду Силы, началась его новая жизнь. Сегодня он покидает гильдию, навсегда расставаясь и с прошлым, и с будущим.

Строга затормозила у платформы, и дверь распахнулась прямо перед носом Вира. Неважно, куда ведет этот маршрут – он просто сойдет на случайной станции и найдет, где переночевать.

Определившись с первой в своей новой жизни целью, Жнец быстро переступил порог и сел у окна. Пассажиров в такой поздний час было немного: парень, прикорнувший на заднем сиденье, да пожилая дама в шляпке с павлиньими перьями, подслеповато глядящая в затянутое водяным мхом окно. Строга тронулась, свет в кабине погас, а через пару минут загорелся город.

Огромный мегаполис не спал ни днем, ни ночью. Его не волновали ни радости, ни проблемы жителей, он был выше них. Он был так высоко, что пронзал своими шпилями небо.

Строга мчалась вперед. Никто не нажимал кнопки вызова на других платформах, поэтому вполне можно было проскочить весь город за час или два, так и не увидев новых пассажиров. Вир начал подумывать, что он уже достаточно далеко от прошлой жизни, и пришла пора попросить об остановке, но его опередила старушка в экстравагантной шляпке: она бодро спрыгнула с сиденья и нажала на кнопку.

Вир шагнул на платформу следом за случайной попутчицей и замер в нерешительности.

Что должен сделать охотник, выходя из норы? Первое – сориентироваться на местности. Белый Жнец незамедлительно сделал это.

Прямо над головой пассажиров, висела подсвеченная янтарной пылью табличка. Станция «Ремонтный узел».

Второе – найти подходящее место для засады или боя. Жнец повернул направо, прошел подземный переход и оказался на плохо освещенной улице. Этот район принадлежал Промышленной гильдии, сюда сходились магистрали пути со всего города, именно здесь находилось единственное в Цитари депо по ремонту и утилизации строг. Вир не планировал оказаться в кварталах промышленников, но сейчас он был рад такому развитию событий. Промышленная гильдия все еще номинально относилась к Пяти Великим, но по факту не имела ни власти, ни силы, ни голоса. И лишь огромное состояние позволяло ей входить в заветную пятерку.

Неизвестно по каким причинам, но однажды, очень давно, у промышленников, – которых в те времена называли как-то по-другому, но как именно, уже никто не помнит, – перестали рождаться дети с потенциалом к харум. Когда это случилось, верхушка гильдии еще пыталась бороться с упадком: они переманивали Воплощающих из других гильдий, платили перековщикам за то, чтобы те нашли причину бедствия, но ничего не помогало. Перековщики провели все мыслимые и немыслимые опыты, но так и не смогли понять, почему харум оставила промышленников, а очень скоро среди Воплощающих стали ходить слухи о том, что гильдия проклята, и тот, кто посмеет в нее войти, также навсегда лишится способности взывать к энергии.

Главой промышленников тогда был человек умный и гибкий, он вовремя остановился и перестал тратить деньги на то, чтобы вернуть утраченное, а решил полностью перевернуть уклад гильдии.

«Если мы не можем охотиться за ценными ресурсами, значит, будем брать те, что никому не нужны», – решил глава и организовал массовую добычу ресурсов с низкой ценностью.

Янтарная пыль для освещения, пурпурная кровь как топливо для строг, водяной мох для звукоизоляции – все это раньше добывали малочисленные разрозненные бригады. Теперь же монополия на добычу оказалась в руках у промышленников. Гильдия получала хорошую прибыль, но репутация проклятой так за ними и осталась.

Но разве можно напугать репутацией бывшего охотника, навсегда лишенного возможности воплощать? Зато здесь можно найти работу, где не нужна харум, а вместе с работой и жилье. Местом для ночлега Вир озаботился в первую очередь.

– Мне нужна комната, – он протянул пластину в сто квит тучной даме за стойкой в небольшом отеле недалеко от платформы для строг. Это были единственные его деньги, давно забытые во внутреннем кармане куртки.

Попасть в команду охотников было очень сложно, а попасть в команду Великой гильдии – и вовсе почти невозможно. Туда брали только лучших с потенциалом харум выше восьмого, а это всего два процента населения.

Охотники добывали для гильдий ресурсы – живую энергию, воплощенную в материю с различными свойствами и ценностью. Порой попадались ресурсы, по стоимости сравнимые с бюджетом маленького города. Платили охотникам неплохо, они всегда были элитой, белой костью. Гильдии дорожили своими Воплощающими и многое им позволяли, но, если охотник вдруг решал поменять команду, что случалось крайне редко, он уходил ни с чем, оставляя все ценности в старой гильдии.

Жнец покинул дом не по своей воле, но на него действовало то же правило: уходя, не брать с собой ничего, кроме личных вещей.

– На сколько дней? – буркнула женщина, не поднимая головы от переносного энергохолста – новой разработки перековщиков и развлеченцев.

Вир задумался.

– А на сколько хватит?

Из-под стойки слышались звуки Арены и восхищенное грохотание Господина Голоса: «Этот поединок войдет в историю Охоты! Стратегия и мощь! Великолепно! Просто великолепно! Лили, давай узнаем, что думают сами участники поединка!». Затем пошла оживленная музыка, видимо, нарезка кадров боя. А дальше бесстрастный голос диктора, вещающий об обстоятельствах судебного дела и об исключении предателя-охотника из Великой Гильдии.

Вир натянул капюшон поглубже.

Женщина, не отрываясь от картинки, протянула руку к пластине, нащупала, поднесла к глазам:

– На неделю.

Жнец кивнул.

– Давайте на неделю.

– Комната 202, – женщина протянула карточку и махнула рукой в сторону лестницы.

– Спасибо, – Вир взял ключ и повернулся спиной к стойке. – А может быть, вы знаете, где здесь можно подработать?

– Попробуй сходить в депо, там всегда требуются руки, – без лишних расспросов ответила толстушка.

Белый Жнец благодарно кивнул и пошел к лестнице.

Женщина, наконец, оторвала взгляд от энергохолста и сочувственно покачала головой вслед парню.

Вир поднялся на второй этаж, нашел дверь, открыл комнату и прямо в одежде рухнул на кровать.

***

В депо действительно всегда были нужны свободные руки, а также ноги и спина. Подумать только – в век норных переходов и магистралей пути здесь все еще пользовались грубой физической силой.

«А потому что дешевле», – хохотнул Перо, заметив недоумевающий взгляд Вира, пришедшего устраиваться на работу.

Конечно, его сразу узнали. Гильдия Развлечений работала оперативно, но никто не спросил его ни об измене, ни о казни. Начальник цеха просто указал парню на кучу лома у дальней стены ангара.

– Рассортируешь – дам десять квит, – объявил Перо вознаграждение. Явно с выгодой для себя.

– Идет, – равнодушно кивнул Жнец. И действительно, какая разница, сколько платят за возможность пережить этот день?

– А ты мне нравишься, – усмехнулся начальник, хлопнув Вира по плечу. – Пожалуй, я даже дам тебе карточку в столовую, если справишься к обеду.

Жнец справился, хоть и с трудом. Хм, раньше парень считал тренировки охотничьей команды достаточно тяжелыми и выматывающими. Но, потягав металлические детали четыре часа без отдыха, он понял, что мало гонял свою команду и себя.

– Да, брат, это тебе не серпом махать, – подсел к работнику в столовой Перо. – Сегодня для тебя больше дел не найдется, после обеда к нам зайдет директор депо. Сам понимаешь, не след ему тебя здесь видеть. Но ты хорошо работаешь, можешь завтра с утра опять прийти. Не обижу.

Вир глянул на мужчину исподлобья. Сунул ложку с кашей в рот. Медленно прожевал.

– С чего такая честь?

Перо ничуть не смутился, подвинул свой поднос и поковырял вилкой в еде.

– Да второй уж день энергохолст только тебя и показывает. И знаешь, что? Нехорошее дело получается: быстро тебя как-то убрали, почти без следствия. Вот мы с мужиками и думаем: а соответствует ли наказание вине? Ты же бои не сливал, сражался честно.

– И что надумали?

– Да то-то и оно, что ничего, – буркнул начальник. – Так что ты просто приходи. Не бойся.

И Вир приходил. Через неделю он втянулся и мог разгрузить транспортник с запчастями всего за пару часов, через две недели он уже знал график поставок оборудования и расписание грузовых строг, через три – мог подменить Перо, если тот вдруг решал вздремнуть или опоздать с обеда.

Вир задерживался в депо до ночи, благо, кровать была недалеко. Перо выделил ему бытовку в цеху. Другие работники старались с Белым Жнецом не общаться, но и на конфликт не шли. Если возникала нужда, говорили ровно и в душу не лезли. Да Вир бы и не пустил. Он сам себя-то не пускал, на корню пресекая все мысли о прошлом и будущем. Предпочитая жить только настоящим.

Рассветы бывший охотник часто встречал в скверике у входа в депо. В уже прошлой жизни, когда парень был капитаном Силы, он никогда не вставал в такую рань. Ищейки гильдии свое дело знали. Конечно, место выхода из норы оставалось скрыто до последнего момента, но сам факт появления ресурса, так называемую «первую волну», ищейки чуяли за несколько дней, поэтому команда дежурила в навигационном штабе лишь короткий период. Остальное время Воплощающие проводили в плановых тренировках, либо в праздном безделье.

В Промышленных кварталах Вира мучила бессонница, тренироваться в призыве харум он не мог, а физической активности парню хватало и в течение дня. Поэтому он просто сидел на лавочке и наблюдал за чужой жизнью.

Первые дни своего пребывания здесь Вир помни плохо, он сознательно загонял себя до состояния, когда еле мог волочить ноги. Но через некоторое время тело привыкло к нагрузкам, и Жнец волей-неволей стал обращать внимание на окружающую действительность, где его удивляла каждая мелочь.

Например, чтобы включить или выключить свет, или ремонтный станок, промышленники использовали росу болот, пузырек с которой всегда носили с собой. Бывший охотник и не догадывался, что эти мутно-зеленые капельки чистой харум, встречающиеся в диких землях буквально на каждом шагу, могут быть для кого-то полезны, ведь любой человек, даже с ничтожно низким резервом, может призвать искру и активировать бытовые артефакты.

Но оказалось, что есть люди, которым не доступны даже такие крохи. Теперь в эту категорию входил и он сам.

Поначалу, когда Вир только познакомился с рабочими ремонтного депо, они показались ему родственными душами: загруженные работой, не успевающие думать или мечтать, тени, а не люди; такие же, каким сейчас он представлял и себя. Но, чем больше проходило времени, тем отчетливее парень понимал, насколько эти люди от него отличаются.

В обед, либо в минуты отдыха у них всегда находились темы для разговора: была ли это охота, что вчера транслировали развлеченцы, или странная прическа буфетчицы Мари, которая, подражая Матильде, капитану гильдии Пути, покрасилась в рыжий цвет. Бедняжка не угадала с оттенком и стала похожа на канарейку. Или, к примеру, новые экономические препоны, что поставили перед промышленниками другие Великие Гильдии, недовольные их монополией на добычу малоценных ресурсов – все вызывало у них интерес. Они смеялись, ругались, доказывая свою правоту, скептически фыркали и хлопали друг друга по спинам в знак согласия.

По вечерам они часто собирались в местном баре, чтобы посмотреть записи охот. Развлеченцы организовали подобные заведения во всех, даже самых малонаселенных районах Союза, неимоверно на них обогащаясь. Бары никогда не пустовали, посетители проводили здесь все свободное время в надежде, что им представится шанс посмотреть охоту в прямом эфире – ведь никто точно не знал, когда созреет очередной ресурс, и гильдии вступят за него в схватку. Камни эха, установленные в барах, передавали эмоции зрителей прямо на Арену, создавая эффект присутствия.

Пару раз Перо звал Вира с собой, но парень всегда отказывался и даже втихомолку обижался на начальника. Перо лишь пожимал плечами, и говорил, что мир вокруг не перестал существовать лишь потому, что кто-то потерял способность призывать энергию. Но Жнец в эту чушь не верил.

Вир жил такой жизнью изо дня в день почти месяц, пока однажды Перо не привел в цех незнакомца.

– Эй, парень, – окликнул Жнеца начальник ремонтного цеха, в то время как тот сгружал с транспортника разобранную на детали старую строгу.

Вир не сразу понял, что обращаются к нему, и не подумал оборачиваться, продолжая работу.