Поединок трех сердец

Слетев вниз по ступеням, Роберт стремительно вошел в гостиную, где Венеция беседовала с Хантером, и объявил тоном, не допускающим возражений:

– Мы едем покататься верхом. Тебя кузина, я тоже приглашаю и очень хотел бы, чтобы ты согласилась, не придумывая повода для отказа. Встретимся на конюшне через десять минут!

– Что с ним такое? – Венеция с тревогой во взгляде проводила Роберта. – Наверное, разговор с тетушкой был неприятным. Простите, полковник, я ненадолго вас оставлю.

– Миссис Маршал, – он заговорил, когда она уже была в дверях. – Не стану вам препятствовать, но позволите высказать свое мнение? Вашему кузену иногда полезно выслушать неприятную правду, особенно от людей, которым небезразлична его судьба. Я поддерживаю идею с прогулкой, Роберту нужно остудить голову, а вам – подышать свежим воздухом. Если произошло что-то серьезное, вы узнаете это от него самого.

Он поднялся, отложив книгу, и направился в свою комнату – переодеться. Венеция последовала примеру полковника, но спустя десять минут ее сердце еще было не на месте. Роберт уже ожидал их на конюшне и выглядел нарочито веселым, стараясь всем своим видом продемонстрировать удовольствие от предстоящей верховой езды. Он помог кузине сесть в седло, подстегнул лошадь и вздохнул полной грудью.

– Поедем к озеру! – Роберт указал кончиком хлыста дорогу.

– К озеру? Ты же не собираешься купаться?

– А почему нет? Хантер, скажи, ты умеешь плавать? Может посоревнуемся? – он оглянулся через плечо, но не стал дожидаться ответа. – Впрочем, я могу не спрашивать, и даже уверен, что проиграю тебе. Тогда узнаем, кто первым доберется до поворота? Ставлю пять фунтов!

– Уволь меня, Бейли. Я не склонен сегодня к поискам приключений.

– Дорогая кузина? – он наградил ее улыбкой. – Что ты на это скажешь? Отсюда до развилки футов пятьсот, прокатимся с ветерком? Не отказывайся, чтобы потом не сожалеть, посидеть в мягком кресле рядом с леди Пембрук ты еще успеешь. Ну же, Венеция, давай!

Он поманил ее, протягивая руку, и не успел Хантер вставить хотя бы слово, как парочка пустила лошадей галопом и помчалась к видневшейся вдали группе деревьев. Это было чистым безумием, полковник и представить себе не мог, что его легкомысленный друг подтолкнет миссис Маршал к такой авантюре! Он подстегнул лошадь, но старался держаться на некотором расстоянии, подозревая, что Роберт ищет возможности поговорить с кузиной наедине.

Эта затея, безумная с самого начала, обернулась новыми неприятностями. Как только дорога пошла вниз, Венеция не справилась с поводьями, пошатнулась в седле и потеряла равновесие. К счастью, она упала на мягкий ковер травы и несколько секунд спустя уже видела над собой перепуганное лицо Роберта.

– Я идиот! – он подхватил ее плечи, помогая подняться. – Ты ушиблась? Где болит?

– Все в порядке, – Венеция уже пришла в себя, пошевелила руками и ногами, убеждаясь, что ничего себе не сломала, и перевела взгляд на Роберта. – Это нелепая случайность, я просто…

– Венеция! – голос Роберта дрожал, а в его глазах она заметила слезы. – Я во всем виноват, я виноват перед тобой. Скажи, ты сможешь меня простить?

– Перестань, – она погладила его по щеке, но Бейли тут же убрал руку, сжимая ее в ладони.

– Дай мне сказать. Я люблю тебя, но так уж выходит… – язык не повиновался и нужных слов никак не удавалось подобрать. – Давай уедем отсюда! Сегодня ночью, я все организую, остановимся где-нибудь в Уитби, в этом захолустье нас не будут искать. Или хочешь – я увезу тебя в Лондон!

Роберт склонился и прильнул к губам Венеции. Пережитый недавно страх, еще не потухший гнев, боль от предстоящей разлуки – все смешалось в его душе. Бейли сжал возлюбленную в объятиях, осыпая поцелуями ее лоб, глаза, шею, касаясь растрепавшихся локонов.

– Скажи, что ты согласна, пока мы не потеряли друг друга навсегда! – прошептал он, ощущая как сердце учащает свой бег.

– Ты никогда меня не потеряешь! – ласково проговорила Венеция.

– Ты любишь такого негодяя, как я? – он криво усмехнулся.

– Да, и ты это знаешь! – Венеция бросила взгляд на дорогу. – А сейчас отпусти меня, прошу, я вижу полковника.

– Проклятье…

Роберт оглянулся, лошадь Хантера замедлила бег, и приятель спешно спрыгнул на землю, почти бегом приближаясь к пострадавшей. У него было бледное, напряженное лицо, таким полковника Бейли не видел ни разу. Слова не сразу слетели с губ Хантера, он как будто на время разучился говорить.

– Миссис Маршал… Вам нужна помощь? Послать за людьми в Пембрук? – Роберта он словно и не замечал. – Сильно ушиблись?

– Все хорошо…

– Может глоток шерри? – он потянулся к фляге, которая была всегда с собой.

– Брось, Хантер. Я позабочусь о кузине! – Роберт вдруг почувствовал себя лишним и его обожгло незнакомое прежде чувство, что-то вроде ревности.

– Да, я вижу… – процедил полковник сквозь зубы, протягивая Венеции руку. Она оперлась на крепкую мужскую ладонь и поднялась на ноги.

Падение никак не повредило ей, но на лице Хантера было написано куда больше, чем допускало обычное участие друга.

– Вы можете идти? Сесть в седло?

– Да, конечно, но я не вижу причин прекращать прогулку…

– Зато я вижу. Кое-кому стоит побыть в одиночестве. Я провожу вас до имения, миссис Маршал, надо убедиться, что с вами все в порядке!

Роберт молча наблюдал за этой картиной братской заботы и участия. Чувства, захлестнувшие его минуту назад, понемногу отступали. Хантер прав, черт, он всегда прав! Если бы Венеция сказала «да», он погубил бы не только ее, но и себя. Долговая яма, презрение общества… будет лучше вернуться в имение, дописать письмо Габриэль и поставить точку! Он сглотнул горький ком, отряхнул с одежды сухую траву и мысленно попрощался с иллюзиями, которые чуть не погубили наследника Пембрука и не сделали его изгоем.

Глава 12

Отъезд Роберта стал для Венеции полной неожиданностью. Он уклончиво сказал, что его призывают срочные дела, но, скорей всего, им суждено провести под кровом тетушки еще неделю или даже две. Хантер, полный решимости покончить с этим мучительным визитом, тоже собрался уезжать, но его остановили неожиданные обстоятельства.

– Нет никакой нужды уезжать, полковник, – со свойственной ей рассудительностью заявила леди Пембрук. – Более того, я настаиваю, чтобы вы нас не покидали. Я узнала, совершенно случайно, что у моих соседней гостит столичный доктор. Я хочу пригласить его для консультации и думаю, вам будет нелишним также получить совет относительно ранения.

С этим трудно было поспорить. Нога доставляла Хантеру неприятности и лишала его привычной уверенности с себе. Боль, хоть и не острая, преследовала его, особенно по ночам, а небольшая хромота так и осталась несмотря на длительное безделье вдали от армейских будней. К просьбе присоединилась и Венеция, объяснив ее тем, что ей будет не хватать общества и дружеского участия. Перед таким ласковым и настойчивым приемом полковник устоять не мог. Он остался, но с тяжелым сердцем, предвидя, какие минуты придется пережить миссис Маршал.

В том, что она влюблена в Бейли, сомнений не оставалось. Это было очевидно и причиняло Хантеру постоянные муки – легкомысленный, беспутный и неспособный на постоянство Роберт не заслуживал такого счастья. Что до Венеции, если она и страдала, то это можно было разглядеть только в минуты невольного одиночества. Конечно, ей не хватало Роберта, недоставало совместных прогулок, минутных встреч тет-а-тет и особенно – жарких ночей. Могло показаться, что их роман принадлежал другой жизни, а в этой – привычной и однообразной время – снова потекло чинно и мирно.

Из оставшихся в имении только леди Пембрук скучать не приходилось. Она уклончиво заявила, что ее любимый племянник должен вернуться через день или два, по крайней мере так он ей сказал. Именно поэтому никто не ждал от него писем, и тем больше удивилась Венеция, когда слуга передал ей конверт со знакомым почерком. К счастью, тетушки в этот момент не было в гостиной, и она со вспыхнувшим от радости лицом быстро спрятала драгоценное послание. Ей хотелось немедленно разорвать конверт, поцеловать каждую строчку, пробежать глазами, убедиться, что Роберт скучает и не забыл о ней в этой, пусть и недолгой разлуке!

Это было мучительное и сладостное ожидание. Найти повод, чтобы отлучиться, оказалось непросто – леди Пембрук попросила проследить, как идет подготовка гостевой комнаты, а потом помочь с корреспонденцией и собрать посылки для бедных. Только перед обедом, отправившись к себе переодеться, Венеция нашла свободную минуту. Она села на край кровати, развернула письмо и замерла в изумлении. Почерк был ей незнаком, и это заставило сердце сжаться от дурных предчувствий.

" Сударыня! – начиналось послание от неизвестной особы. – Я вынуждена прибегнуть к такому способу, как письмо, поскольку не имею возможности поговорить с вами лично. Надеюсь, вы простите меня за вольность, потому что нам суждено скоро (я очень на это надеюсь) стать сёстрами. Не в моих привычках придавать значение сплетням, но сейчас, накануне важного для меня события считаю своим долгом поговорить с вами по душам.

Дело, которое нам необходимо обсудить, касается меня и моего жениха. До меня дошли слухи о том, что вы состоите в близких отношениях с Робертом Бейли, если вы понимаете, о чем я. Мне не хочется в это верить и остается надеяться, что это просто злые сплетни.

Если же в дошедших до меня новостях есть хоть доля правды, прошу вас одуматься, пока еще не поздно. Наша с Робертом свадьба – дело решенное, да и при любом другом раскладе вам не на что надеяться, как замужней женщине. Буду вам очень признательна, если вы прекратите свои посягательства на того, кого я вскоре назову своим мужем. Надеюсь на ваш здравый смысл и жду момента, когда смогу лично засвидетельствовать нежную дружбу моей будущей сестре.

Всегда ваша и т. д. Габриэль О."

Закончив чтение, Венеция почувствовала, что ей не хватает воздуха. У Роберта есть невеста?! Он собирался жениться, притом в ближайшее время и ничего не сказал! По-видимому, кратковременный роман в Пембрук-холле был для кузена очередной интрижкой и средством от скуки. Совершенно раздавленная, убитая новостью, Венеция долго не могла совладать с собой. Ее сотрясали слезы обиды и гнева, но даже будучи обманутой, миссис Маршал сердилась только на себя. Не нужно было уступать Роберту, разве он сам не говорил ей об этом?

Оставаться в доме в таком состоянии души было совершенно невозможно. Надев шляпку, Венеция передала со слугами, что пойдет прогуляться и выбрала самую дальнюю, окольную тропинку парка. Ничего не замечая, она брела между тенистыми деревьями и вспоминала прошлое. Всего десять дней назад они катались здесь втроем, осматривая Пембрук-парк. Роберт был таким жизнерадостным, таким беззаботным. Больше они никогда не смогут быть так близки, а сама Венеция – счастлива. Ей казалось. что отныне жизнь превратится в бесконечную, унылую череду дней и все равно, будет она жить у тетушки или вернется к мужу.

Пребывая в глубокой задумчивости, она не сразу заметила знакомый силуэт. Хантер прихрамывая и опираясь на трость, ускорил шаг и перехватил ее до того, как удалось скрыться за резной калиткой.

– Полковник… Я вас не заметила, – она спешно вытерла слезы, но было поздно, внимательные глаза все заметили.

– Вы расстроены? – с легкой хрипотцой проговорил он. Голос не слушался и волнение никак не удавалось унять. – Если мое общество будет вам в тягость…

– Нет, не уходите! Вам я могу довериться! – Венецию охватило страстное желание излить душу. – Вы правы. Я огорчена, опечалена и даже больше, буду честной, я глубоко несчастна!

– Может быть нам лучше присесть? – Хантер подставил локоть и они зашагали в сторону небольшой рощицы.

Здесь, выбрав поваленное дерево, можно было сесть и спокойно поговорить вдали от всех жителей Пембрука.

– Я догадываюсь, что произошло. Это из-за новостей, связанных с вашим кузеном? – в ответ Венеция подняла полные слез глаза и кивнула, а полковник продолжил выполнять свою тяжкую миссию. – Признаться, я был удивлен его скрытности, но в ней не было злого умысла, в этом я уверен.

– Не было? – она улыбнулась, и улыбка вышла горькой.

– Случается, что обстоятельства загоняют человека в угол, связывают цепями по рукам и ногам. А потом, встретив кого-то, кто отбирает твое сердце и делает счастливым, так просто забыть… не думать о своих оковах. Но ведь мы живем не в сказке, – он взял ее руку и крепко сжал, гладя в глаза. – Приходит момент, когда надо понять – эти цепи разорвать невозможно.

– Вы говорите о его долгах? Она ведь богата, верно? Молода, хороша собой.

– Я ничего об этом не знаю. В одном уверен – никогда мне не доводилось видеть Бейли таким счастливым, как в последние две недели.

Выступать посредником, защищая Роберта было неимоверно тяжело, но Хантер был уверен – это облегчит сердце Венеции. Она не должна думать, что ею пренебрегли, использовали, как забаву.

– Почему в мире так мало людей, похожих на вас? – с чувством проговорила она, пожимая его руку, но полковник только нахмурился и на его высоком лбу пролегла морщинка.

– Вы очень бледны, наверное, будет лучше прилечь и попросить принести для вас лекарство.

– Нет, я не хочу возвращаться! Я могу сказать вам правду – больше я не останусь в этом доме, как бы тепло не принимала меня леди Пембрук. Будет лучше, если я уеду как можно скорее, пока Роберт… пока мой кузен с невестой не вернулись.

– Куда же вы поедете?

– К мужу. Другого выхода у меня нет, и поверьте мое положение не станет хуже, чем теперь!

– К этому мерзавцу?! – полковник потерял самообладание. – Ни в коем случае, вы не должны и секунды об этом думать! Миссис Маршал, я не имею права вмешиваться, но буду чувствовать себя причастным к вашему несчастью. Что мне сделать, чтобы вы остались? Если хотите… я использую все свое влияние, чтобы Бейли не задержался в Пембрук-холле больше чем на два-три дня. Вам не придется дольше терпеть наше присутствие. Три дня – всего три обеда за одним столом, а после вы сможете безопасно и спокойно остаться рядом с леди Пембрук!

Слова, сказанные с таким чувством, не могли оставить Венецию равнодушной. Она снова вспомнила намеки тетки и подумала, что в них было куда больше правды, чем казалось на первый взгляд. Никаким дружеским участием нельзя было объяснить подобные переживания и заботу, и какое золотое сердце было у Хантера!

– Хорошо, – слабо улыбнулась Венеция. – Я постараюсь следовать вашим советам. А теперь, может быть, все-таки пройдемся? Мне не хватает движения!

Полковник с готовностью согласился. Они побрели дальше по парку, почти не разговаривая, но теперь миссис Маршал не плакала. Она погрузилась в тихую, глубокую печаль и провожатому не оставалось ничего другого, как молча сочувствовать ей всем сердцем. И пока друг беспутного графа думал о том, за ее защитить, сама Венеция все больше склонялась к тому, что Роберт вопреки обещанию не приедет в имение. Он сам не сможет терпеть муки общения, теперь, когда они стали больше, чем чужими! Она также надеялась, что не будет получать от него писем, а ко дню приезда молодоженов найдет повод, чтобы покинуть гостеприимное теткино имение.

Даже сейчас бедняжка оправдывала Роберта, не представляя какое за этим последует разочарование! Сидя вечером у камина, Венеция узнала от тетки худшее – пришло коротенькое письмо от кузена, в котором сообщалось о его возвращении и были сделаны намеки относительно одной важной для него особы. Леди Пембрук попеняла ему за такую отсрочку, но милостиво простила еще до состоявшейся встречи. Что касается Венеции, она больше не могла справиться с собой и ее уговорили прилечь, чтобы вскоре засыпать заботами и попытками вылечить тяжелую мигрень.

Всю ночь Венеция металась в постели, то рыдая, то чувствуя опустошение. Только к утру после короткого сна она смогла смириться со случившимся, простить и даже оправдать Роберта – ведь даже Хантер не видел в его поступке злого умысла! Надо было как-то жить дальше, а для приветливых родственных отношений у компаньонки леди Пембрук должно хватить сил! Она с особой тщательностью одевать и причесалась, сняла и спрятала подарок Роберта, а спустившись к завтраку, выглядела почти такой же как всегда. «Всего три дня» – эти слова звучали у нее в ушах и наполняли надеждой скорого избавления от иллюзий, вчерашней любви и несбыточных надежд.

Глава 13

Роберт приехал, как и обещал. Венеция с трепетом ожидала момента, когда он войдет в гостиную, и в первые секунды не решалась поднять глаза. Она боялась выдать волнение и случайно себя скомпрометировать, но для подобных страхов не было никаких оснований. Племянник леди Пембрук был таким же как всегда – жизнерадостным, разговорчивым и полным новых планов. Словно и не было тех двух недель, что объединяли его с кузиной. Он коротко ей кивнул, обнял тетушку и поспешил всем представить невесту.

Габриэль оказалась именно такой, как думала Венеция: красивой, самовлюбленной девушкой с хорошими манерами, но без изысканности и острого ума. Главными достоинствами будущей миссис Бейли были внешность и деньги, судя по нарядам и украшениям – немалые. Жениха она обожала, болтала с ним без умолку, все время брала за руку, заглядывала в глаза и мило над ним подшучивала. Зрелище это причиняло ужасные страдания Венеции, особенно из-за того, что соперница знала об их отношениях.  Новый «прирученный» Роберт не внушал доверия только Хантеру, хватило пары минут, чтобы понять – Бейли явно переигрывает в своих попытках изобразить любовь. Он ни разу не посмотрел на кузину, а если и обращался к ней, то как бы невзначай, сразу переключаясь на Габриэль.

Гостье тоже надо было отдать должное. Робостью девица не страдала и вскоре общалась с леди Пембрук так, словно они уже были родственницами.

– Роберт рассказывал мне про имение, но я и представить себе не могла такой красоты. А парк! Дорогой, ты должен завтра же устроить для нас прогулку!

– Почему же завтра? Мы можем проехать после обеда, погода чудесная, сядем в ладно и тебе не придется утруждаться и бродить пешком.

– Что ты такое говоришь? – она рассмеялась, показывая ровные белые зубки. – Я люблю пешие прогулки и никогда не устаю! И потом, мы могли бы взять с собой миссис Маршал. Простите, что говорю об этом, но мы почти что сестры… Мне показалось вам нездоровится, у вас очень бледный вид!

Венеция подняла глаза на соперницу. Откровенная наглость никак не могла настроить на дружественную ноту и потому она отделалась коротким: «Вам показалось», и снова принялась за рукоделие.

– Ну а вы, полковник, вы уж точно не откажетесь составить нам компанию! – Габриэль распустила перышки, но неожиданно наткнулась на сдержанную холодность.

– Полковника еще беспокоит рана, – вмешалась леди Пембрук. – Боюсь, моя дорогая, вам придется провести послеобеденный час наедине, хотя, разве вас это огорчит? Роберту есть что порассказать, он прожил здесь несколько лет и знает каждый красивый уголок!

На том и порешили. После обеда, который затянулся почти на час, влюбленные отправились гулять, и Венеция из окна успела разглядеть только белый зонтик мисс Олдридж. Оставалось надеяться, что невеста Роберта здесь не задержится – уж слишком неподходящая для нее сложилась компания. Такая, как Габриэль, привыкла к шумной и веселой столичной жизни, и должна была откровенно скучать в деревенской тишине, но и тут Венецию ждал неприятный сюрприз.

Когда после ужина все собрались вместе и выслушали восторги о прелестях Пембрук-парка, гостья не преминула опробовать инструмент и сыграла несколько незатейливых мелодий, после чего неожиданно заговорила о том, что ее волновало на самом деле.

– Я сегодня узнала – хорошо, что Роберт оказался не таким гадким врунишкой и не скрыл от меня этого – ваши соседи устраивают бал! И вы, полковник, приглашены вместе с моим дорогим женихом! Это такой очаровательный и приятный сюрприз! Я ни разу не была на деревенском семейном балу, это наверняка будет восхитительно! Словом, Роберт дал слово отослать записочку мистеру Квину.

Все, что болтала Габриэль дальше, Венеция пропустила мимо ушей. Она невольно взглянула на Хантера, словно ища у него поддержки, но тот только плотнее сжал губы, явно раздосадованный и удивленный подобным поворотом.

– Но дорогая, – с сомнением проговорил Роберт, – ты забываешь, что мы нарушим уговор! Я обещал приехать с Хантером, чтобы составилось достаточное число пар для танцев. Не явимся же мы вместо этого вчетвером?

Попытка была сделана, но смущение Габриэль длилось не долго.

– Так в чем проблема? Поедем вчетвером и милую кузину мы обязательно отвезем, чтобы она побывала в обществе! Я наслышана о вашем таланте, кто как не вы сможет играть для избранного общества? Миссис Маршал, я себе никогда не прощу, если из-за меня вы вынуждены будете затворничать!

От неожиданности у Венеции отнялся дар речи. Мало письменных угроз, мисс Олдридж хотела причинить любовнице Роберта настоящие страдания. Подумать только – играть для публики, пока сама Габриэль будет вальсировать с женихом. Лицо миссис Маршал порозовело от возмущения, но она тут же перехватила взгляд кузена – умоляющий взгляд.

– Хорошо, – Венеция сделала попытку улыбнуться. – Если у меня не будет срочных дел в Пембрук-холле и полковник согласится, я составлю вам компанию.

– Вот и прекрасно, видишь, все уладилось! Мне уже не терпится повеселиться, но до бала еще несколько дней. Может вы согласитесь, дорогая сестрица, сыграть для нас сейчас? Подарите мне минутку радости!

– Может быть в другой раз? Уже довольно поздно.

– Вовсе нет, – неожиданно вмешался Хантер, все время хранивший молчание. – Я присоединяюсь к просьбе мисс Олдридж. Если что-ничуть и может доставить удовольствие в такой час – так это музыка в вашем исполнении.

– Так вы ценитель прекрасного? – Габриэль с удивлением посмотрела на полковника.

– Именно. Сам я играю довольно скверно, поэтому возьмусь всего лишь переворачивать ноты.

Из всех присутствующих только леди Пембрук не придала подобной сцене никакого значения. Для Габриэль это значило только одно – кузина выполняла не ее каприз, а просьбу полковника. Роберт на время утратил красноречие, а Венеция с благодарностью посмотрела на своего друга. Пока она играла, широкоплечая фигура Хантера склонялась над партитурой. «Очень романтично» – как прошептала Габриэль жениху, указывая на них глазами. Пыталась она опорочить миссис Маршал или понаблюдать за реакцией жениха, но эта короткая фраза задела Роберта за живое. Ему пришлось быстро придумать какую-то шутку и напустить на себя веселость, хоть для нее не было никакого повода. Все оборачивалось совсем не так, как он планировал и на следующий день тому нашлось лишнее подтверждение.

Сразу после завтрака помолвленные вместе с Хантером должны были уехать кататься верхом. «Милая кузина», которую тоже приглашали, ответила решительным отказом, сославшись на то, что она неуверенно чувствует себя в седле. Такая отговорка вполне устроила Габриэль. Совсем не видеться с ней Венеция не могла, но использовала каждый удобный случай, чтобы уйти при появлении соперницы.  Это забавляло будущую миссис Бейли – вся власть была в ее руках, Роберт угождал каждому желанию, а брошенная любовница заслуженно страдала. Надев ярко-голубую амазонку, гостья под руку с женихом отправилась на конюшню, а спустя несколько минут к ним присоединился и Хантер.

Наконец-то с притворством и мучительным общением можно было покончить! Пару часов побыть одной – сейчас это было для Венеции настоящим подарком, оставалось прихватить мольберт и краски и отправиться рисовать пейзаж. Выбрав уединенный уголок, она и подумать не могла, что кто-то будет ее искать, а меньше всех ожидала увидеть того, кого всячески избегала. Когда за спиной послышались шаги и кузен показался из зарослей орешника, уходить было уже поздно.

– Слава Богу, я тебя нашел! – Роберт в несколько шагов сократил между ними расстояния и заключил Венецию в объятия, не давая сказать ни слова.

Он тяжело дышал после быстрой ходьбы, но это не помешало прижать ее к себе и прижаться лицом к сладостно пахнущих волосам. Несколько мгновений прошло в полном молчании, которое никто не решался нарушить. Наконец, очнувшись от наваждения, Венеция попыталась взять себя в руки. Это неожиданное свиданье было полным, совершенным безумием и ему нужно было немедленно положить конец!

– Уходи, – прошептала она, освобождаясь из тесных объятий. – Прошу тебя, Роберт, не надо больше ничего говорить.

– Нет, я не уйду! Не для того я столько искал возможность увидеться с тобой без свидетелей! Я должен все объяснить, а ты – выслушать меня!