Поцелуй молнии

Ольга Вешнева, Татьяна Боровская

Поцелуй молнии

Глава 1. Она выбрала жизнь

Место действия – вымышленный город Зарянск. Подмосковье.

В уютном кафе провинциального города Зарянска допоздна засиделась шумная компания. Первый “убойный” отдел местного отделения полиции отмечал поимку маньяка, больше полугода охотившегося на девушек. Казавшийся неуловимым злодей то надолго затаивался, то снова выходил на кровавое “дело”. Всякий раз он совершал нападения в разных частях города, при отсутствии свидетелей.

Начальник и коллеги-мужчины дружно поздравляли следователя Марину Анисимову с блестящей оперативной работой. Она фактически в одиночку сумела вычислить схему действия злодея, нашла связь между незнакомыми друг другу жертвами. Ей удалось поймать маньяка “на живца”.

Невысокий кругленький полковник Павел Иванович Свирин и трое оперов: Станислав Усов, Андрей Светлов и Никита Белкин много шутили, громко смеялись, стараясь заразить хорошим настроением бесстрашную коллегу. Но все их старания были напрасны. Марина сидела с унылым выражением хорошенького личика, отвечала им редко, коротко и невесело. От вина или шампанского, которое могло бы исправить положение, молодая женщина отказывалась, ссылаясь на то, что скоро сядет за руль.

– Давай вызову такси! – предложил Стас.

В их компании он был самым большим при росте сто восемьдесят сантиметров и весе за сто килограммов. Гора мыщц и надежная стена, за которой всегда можно спрятаться от опасности. Он жизнью рискнет, чтобы защитить. Только Марина прятаться не привыкла. Ее, наоборот, мужчинам приходилось осаживать от лишнего риска.

Стас брился наголо, в любимых черных майках с джинсами и кожаных куртках он походил на “братка” или клубного вышибалу. Одним своим видом он внушал незнакомцам желание держаться подальше. Марина в шутку сравнивала его с медведем. Грозный в ярости, но заботливый с теми, кто ему дорог.

В первые часы после поимки ей стоило немалых трудов удержать Стаса от скорой расправы над пойманным маньяком. В очередной раз отказавшись от предложения вызвать такси, Марина вспомнила, как чуть не расплакалась, бросилась на широкую грудь Стаса, умоляя его не убивать “эту мразь”.

– Этот ублюдок недостоин жизни, – говорила она тогда, в ночном парке. – Но если он сейчас умрет, родители пропавших без вести девушек так и не узнают об их участи. Правда бывает ужасно горькой. Но лучше похоронить найденные останки, чем еще годы мучиться в неведении. Желать, чтобы дочь вернулась. Надеяться, что она ушла из дома после ссоры или сбежала с любимым парнем, который не нравился ее семье. Берцев один знает, сколько совершил убийств. Нам нужно вытащить из него информацию, заставить его говорить, а не пустить ему пулю в лоб… Да, мы дружно скажем, что ты защищал мою жизнь. Эта была вынужденная мера. Но эсбэшных проверок не избежать. И… пожалей тех, кто ждет и надеется. Тех, кто мучается ночными кошмарами. Помоги им перевернуть страницу и начать новую жизнь, без вздрагивания при каждом телефонном или дверном звонке.

Стас прислушался к ее словам. Он понимал, что чувствуют родители пропавших юных девушек. Дочь его школьного приятеля не вернулась с занятий в мединституте. Стас не сомневался, что пойманный Эдуард Берцев убил ее. Все надеялись на лучшее, но он оказался прав. Маньяк заговорил почти сразу, как начался допрос, был рад похвастаться “подвигами” перед видеокамерой.

– Отговорила роща золотая, – удовлетворенно сказал Стас, когда под утро принес коллегам известие о том, что маньяк повесился в СИЗО на разорванной наволочке.

Берцев умолял отправить его в Москву. Прошение не одобрили. После составления полного списка жертв, справедливое, но не совсем законное возмездие настигло выродка. Марина знала, что у начальника СИЗО погибла его единственная племянница, своих детей уже пожилой мужчина не имел.

Тринадцать ни в чем не повинных жертв в возрасте от семнадцати до двадцати двух лет. Юные девушки, которым еще жить и жить, были задушены, зарезаны или расчленены со следами ожогов и ударов от железной арматуры. Маньяк не придерживался одного способа убийства, говоря, что он творец и так видит. Но страшный, леденящий душу кошмар закончился. И теперь в честь победы над извергом Павел Иванович пригласил подчиненных в кафе.

– Хвала победительнице! – воскликнул компьютерный гений Никита Белкин, которого в отделе неизбежно прозвали Белочкой.

Младший “член экипажа” и в самом деле соответствовал фамилии. Рыжие волосы, широкие верхние резцы, большие уши. Улыбающийся Никита напоминал забавного милого бельчонка. Марина “чокнулась” бокалом вишневого сока за компанию, улыбнулась через силу.

– Наша Марина молодчина, – подхватил кудрявый статный красавец Андрей.

Из всех зверей ему больше соответствовал барсук. Немножко хитренькая, обманчиво несерьезная мордашка, а скорости реакции, хватке и медведь позавидует.

Они все вместе большие молодцы, но… Марина не чувствовала себя победительницей. Тем и коварен постоянно трезвый ум, что подбрасывает неприятно колючие мысли, вынуждает вспоминать, анализировать, жалеть об упущенных возможностях и винить себя.

Почему не догадалась раньше? Почему не поняла сама, не уловила связь между жертвами, не докопалась до мелочей? Разгадка тайны к ней пришла в красивой коробочке с логотипом ювелирного магазина. Тем вечером ничто не предвещало расставания “идеальной пары”, как называли Олега и Марину близкие друзья.

Олег работал в отделе ипотечного кредитования банка. За два с половиной года совместной жизни он много раз пытался убедить любимую женщину согласиться стать домохозяйкой, уйти с опасной работы. Когда в городе начал орудовать маньяк, Олег стал возвращаться к неприятной для Марины теме каждый вечер, если в их распоряжении тот вечер был.

В свои двадцать восемь лет Марина еще вполне годилась на роль юной студентки, и пользовалась возможностью охоты на живца. Ее поздние вечерние вылазки в темную глушь, прогулки в парке или между рядами гаражей изматывали Олега. Не хотел он отпускать ее на опасное дежурство.

– Послушай меня, заинька моя, рыбка моя, – упав на колени, любимый мужчина принялся воспаленно целовать руки Марины. – Ты понимаешь, как сильно я боюсь тебя потерять. Я не могу тебя отпустить в лес к монстру. Не хочу, чтобы он искромсал тебя ножом как студентку на прошлой неделе. Я представляю этот ужас и не могу работать. У меня ползут вниз результаты, от которых зависит премия. Я каждый день хожу с больной головой и ночью почти не сплю. Так невозможно жить, Мариночка! Неужели ты сама не видишь, во что превращается наша жизнь? Точнее, во что ее превращает твоя работа.

– Я все вижу, дорогой, – Марина погладила его чуть теплые пальцы, преданно заглянула в покрасневшие от недосыпа глаза, мягким жестом подняла с колен. – Но потерпи еще немного. Пару дней. Максимум неделю. Я должна вычислить гада. Не могу все бросить. Не могу позволить ублюдку изнасиловать и убить других девочек. Тех, кого еще можно спасти… Я обязана, пока не поздно.

– А если ты еще год будешь гоняться за этим больным уродом?! – Олег вспылил, на его лбу заметно углубились морщинки, щеки и нос покраснели. – Посмотри, как начались твои блуждания по лесам и трущобам, я стал седеть, – он откинул темную челку, показывая легкую седину на виске. – Скоро меня прихватит сердечный приступ или что похуже. Не понимаю, зачем именно тебе лезть в пекло. Что, больше некому?

– Да, Олег, представь себе – некому. Из нашего города я одна прошла международную стажировку с повышением квалификации и получила диплом профайлера. Огромное спасибо Павлу Ивановичу за то, что вписал меня в государственную программу. Из столицы не пришлют сюда специалиста, пока есть я, – сдержанно разъяснила Марина.

– Так увольняйся. И пришлют кого надо. Хоть полк специалистов. Марина, ты пойми, наконец. Не доведет твое рвение до добра. Помню, ты рассказывала про героический пример отца, погибшего при исполнении. Хочешь последовать за ним? А я против. Я не отпущу в могилу ту, которую люблю. Мне нужна жена, хозяйка в доме и мать моих детей, а не генерал в юбке, не какой-то там пролайфер, бегающий ночью в лесу, или хрен знает где еще.

– Профайлер – тот, кто составляет психологический портрет убийцы, – Марине вновь пришлось объяснять, придерживаясь неизменной точки зрения. – Пролайферы выступают против абортов. Но если рассматривать шире значение этого слова, то в некотором роде я и пролайфер тоже. Потому что я всегда выбираю жизнь. Да, жизни тех девушек, на которых охотится маньяк, для меня важнее личного спокойствия и благополучия. Пока не поздно, я должна сделать все возможное, чтобы их спасти.

– Мариночка. Последний раз я взываю к твоему здравомыслию. Я больше не могу существовать в таком безумном режиме. Предлагаю тебе выбор.

Олег достал из ящика письменного стола красную подарочную коробочку и открыл ее перед Мариной. В свете люстры ярко заблестели на белом бархате золотые серьги в форме сердечек и обручальное кольцо.

Марина оцепенела. Она вспомнила – с последней жертвы маньяк не успел снять серьгу. Тоже в форме сердца. Его спугнула пожилая пара, которая выгуливала в парке собаку. Обычно украшения он забирал с собой. На выпускной фотографии шестой жертвы вроде бы тоже были заметны похожие сережки.

Женщина напрягла память. Да, точно. Золотые или позолоченные серьги в форме сердца. Вот она – долгожданная ниточка, связующая жертв. Фетиш безумного убийцы. Вот почему маньяк не клюнул ни на одну из многочисленных приманок. Все “подсадные утки” носили броские, дорогие на вид украшения, а не маленькие сережки-сердечки. Марина дрожащими от страха пальцами взяла серьги, медленно надела их. Постаралась взять эмоции под контроль.

– Я предлагаю… Нет, прошу тебя стать моей законной женой, – дрожащим голосом произнес Олег. – Увольняйся завтра. Я обеспечу тебя всем необходимым, и даже больше. Ты получишь все, о чем только мечтают многие женщины. Дорогая одежда, салоны красоты, путешествия… Со мной ты будешь как домашняя мышь в сыре и масле, а не как подворотная крыса, которая шныряет между гаражами впотьмах.

– Огромное спасибо за подарок, любимый!

Марина обняла Олега за шею и поцеловала в губы, не смутившись сравнения с грызунами. Она не боялась мышей и крыс. В детстве у нее была ручная белая крыса. Олег об этом знал, видел старые фотографии.

– Ты согласна? – Олег радостно заулыбался. – Я могу прокричать “Ура”, изобразить барабанную дробь?

– Да, я хочу, чтобы мы поженились и у нас родился ребенок, – Марина вздохнула, поежилась под гнетом страха нового непонимания. – Но я не уволюсь с работы. Максимум, на что можешь рассчитывать – мой декретный отпуск в будущем. Прости, дорогой. Мне пора бежать. Ты помог мне увидеть зацепку, которая все изменит. Сережки-сердечки! Думаю, все жертвы носили похожие серьги. Теперь гаденыш от нас не уйдет!

Марина собрала светлые волосы в высокий хвост, поправила завернувшийся край цветастого молодежного платья и поспешила к входной двери квартиры. Олег грубо дернул ее за руку. Никогда прежде он такого не позволял себе. Марина еле успела укротить профессиональный рефлекс меткого и сильного удара.

– Выбирай! Я или маньяк?! – Олег сорвался на крик. – Выйдешь за порог – считай, между нами все кончено!

– Я люблю тебя, – Марина силилась не расплакаться. Не допустить, чтобы поплыл яркий макияж и пришлось тратить время на восстановление образа юной студентки. – Но я не могу допустить, чтобы девушки продолжали гибнуть. Ты знаешь, я всегда предпочитаю долг всему остальному. Так научил меня отец! Если любишь, то сможешь понять.

Она подхватила сумку с кресла и выскочила за дверь, глубоко дыша. Трое суток Марина не возвращалась домой. Маньяк попался на ее приманку. Она сама его скрутила, выбив нож. Расквасила его мерзкое оплывшее лицо, не сдержавшись. Андрей и Никита быстро подоспели, оттащили. А потом ей самой пришлось останавливать Стаса.

Как выяснилось, в юности Берцев был влюблен в одноклассницу, но девушка отвергла ухаживания странноватого нелюдимого парня из семьи пьяниц. Она носила сережки-сердечки. Той девушке повезло, вместе с родителями она уехала в Петербург и не сказала ему свой новый адрес. Иначе бы сумасшедший поклонник непременно добрался бы и до нее.

Убивать девушек Берцев начал далеко не сразу после мучительной разлуки. Отчисление из института, потеря одной работы, второй, третьей… подпитывали давно назревавший гнойник, и в одночасье он прорвался. Берцев из частично, но все же разумного человека превратился в бешеного монстра.

Олег не отвечал на звонки, игнорировал сообщения. Вернувшись домой, Марина обнаружила, что мужчина забрал из ее квартиры все свои вещи. Он сдержал обещание, брошенное на прощание. Ушел… Из ее жизни…

Марине было тяжело находиться в так неожиданно опустевшей квартире. Стены давили. Любая мелочь: кружка или брелок, навевала воспоминания. Вопреки совету начальника Марина вышла на работу. Павел Иванович ее выслушал, помолчал немного, поглаживая седые усы. Хороший человек, верный друг ее отца. До сих пор жалеет, что не успел спасти товарища.

– Что ж, солидный господин в костюме с иголочки больше не приедет встречать тебя к дверям отделения, – вздохнул Павел Иванович, забавно надувая пухлые румяные щеки. – Ничего, найдется другой, попроще, из народа. Без таких вот закидонов, понимающий.

Начальник внимательно посмотрел на Марину, снова тихонько вздохнул и предложил:

– В отпуск бы тебе. На недельку. Ты же дачу тут, помнится, в наследство получила. Кстати, и с оформлением документов на нее тебя надо поздравить. Сгоняй на природу, подыши свежим воздухом. Там хорошо. Птички щебечут, кузнечики стрекочут. От расставания отойдешь, может кого присмотришь, простого из наших местных ребят.

– Большое вам спасибо, Павел Иваныч.

Марина смущенно опустила взгляд, припоминая, что в последний раз была на даче, точнее в деревянном доме бабушки Евы, еще ранней весной. Дом сохранился с тех времен, когда вместо города на карте были отмечены несколько маленьких сел. Пока бабушка была жива, Марина часто приезжала помочь по хозяйству, а когда помогать стало некому, то участок с весны зарос травой.

– Да, надо прополоть огород, – спохватилась Марина. – Там все бурьяном поросло и клубника… как дикая без ухода. Не уверена, что будет урожай.

– Ну вот, есть чем занять руки, пока голова отдыхает. Не то совсем одичает клубника и начнет кусаться, – улыбнулся Павел Иванович. – Поедем вместе отпразднуем в ресторане нашу большую победу, а на выходные приглашай нас с ребятами в гости на шашлыки. Мы поможем справиться с бурьяном.

– Да я сама потихоньку наведу порядок. Вам с ребятами тоже отдохнуть надо. А в ресторан… Поехали. Подвезу. Но помните, я, как обычно, за рулем и потому ни-ни. Жду вас в машине.

Выйдя за дверь кабинета, Марина услышала, как полковник тихо прошептал.

– Эх, глупый франт не понимает, какое потерял сокровище. Обещал я тебе, Сережа, дочку твою пристроить в хорошие руки. А пока не выходит. Ну ничего, главное, что жива-здорова. Тьфу-тьфу-тьфу. А парень найдется.

Почти то же самое Марина услышала от Андрея, которого вызвалась подвезти домой после банкета в ресторане на своем темно-синем “бюджетном” кроссовере “Киа”.

– Не раскисай, Мариныч, – захмелевший коллега хлопнул ее по плечу как парня. – Тебе не пара трусливый офисный хомяк. Тот, кто почует малейшую опасность – и сразу спрячется в тихую нору. Эгоист, думающий только о себе. Для такого важно в жизни лишь одно, чтобы никто не потревожил, не нарушил уют его жилища. Забудь о нем. Не грусти. Дело прошлое. В семейной жизни главное что? Ну, скажи.

– Любовь? – попробовала угадать Марина.

– Это в начале, – Андрей подмигнул, улыбаясь. – А потом всего важней терпение и понимание. Взять нас с Надюхой. Сколько раз мы ссорились, думали – еще чуть-чуть, и разбежимся. Помнишь, она ревновала меня к тебе. И мои ночные бдения ей тоже выматывали нервы. Но моя жена смогла подумать хорошенько и понять, что мы с тобой друзья, а без ночных дежурств не обойтись. У нас дочка подрастает. Когда вырастет, кто-то должен будет защищать ее от всяких уродов. Олег не понял. Или не захотел понять. Сбежал. Туда ему и дорога. Не пара он тебе.

– Похоже, так. Со стороны виднее. А любовь… Порой она ослепляет. Ну, мы приехали, – Марина остановила машину. – Тебя проводить до подъезда?

– Не сметь, – Андрей махнул рукой. – Надюха снова заревнует, гудеть начнет над ухом как комар. Сам пока твердо держусь на ногах. Ну, или почти. Одно ясно – доберусь до квартиры. А ты… Отдохни. Послушай товарища полковника. Мы сами справимся без чуткого женского присмотра. Теперь наступит затишье. Ничего не будет страшнее пьяной бытовухи.

– Будем надеяться, – Марину покинул оптимизм.

Она понимала, что не может объявиться в городе так быстро новый маньяк, но тяжесть не отлегла от сердца. Да, она перегорела. В самом деле, надо бы отдохнуть: почитать добрые книги, посмотреть комедии. Забыть постоянную тревогу и не тосковать о потерянной любви.

– Не будь Стас женат, я поработал бы свахой, – Андрей открыл дверь, но помедлил с выходом из машины. – Тебе нужен воин. Такой, который и один в поле может не только сбегать в кусты по нужде. Понимаешь, о чем я.

Марина кивнула, тонко улыбнувшись.

– Пользуйся затишьем, – подстрекательно подмигнул Андрей. – Времени на личную жизнь теперь будет достаточно. Выходи в свет, как говорили в старину. Не прячься в четырех стенах.

– Вас поняла. Есть цель – искать мифического героя и опутать его сетями женского обаяния, – Марина рассмеялась.

– Может, и не мифического, но героя, а не труса, – Андрей важно хмыкнул, вышел из машины, захлопнул дверцу и помахал рукой.

Марина помахала в ответ. Подождала, пока мужчина зайдет в подъезд нетвердой походкой и поехала домой.

***

Ночью разразилась страшная гроза. Марина проснулась от раската грома. Яркая вспышка молнии озарила комнату. Женщина рефлекторно поправила сбившееся одеяло. Мелькнула невольная мысль о том, что во сне она, такая бяка, снова захапала все одеяло себе, а любимому холодно рядом. Посмотрела на пустое пространство кровати между собой и стеной. Никого. Олег спит в своей квартире или еще где-то. Один, или… Ее это больше не касается.

Время лечит. Рефлексы забудутся. Мозг поймет, что любимый мужчина не вернется, подсознание впитает новые привычки. Нужно только ждать.

Марина встала с кровати, подошла к окну, отодвинула шторку. С девятнадцатого этажа хорошо было наблюдать грозу, бушующую над городом. Лучше смотреть на зигзаги молний, простреливающие небо, чем видеть в кошмарных снах окровавленные тела девушек.

И это пройдет. Изгладится из памяти. Но пока воспоминания были еще слишком свежи и мучительны, не помогали любимые книги, а кинокомедии вызывали раздражение вместо приятных эмоций.

Ливень перестал, но гроза не отступила. Молнии сверкали все ближе, гром слышался все четче. Внезапно весь обозримый небосклон озарила необычайно яркая вспышка – не линейной, округлой формы. От нее расходились мягкие лучи света. Она просияла и тут же исчезла.

Окраину Зарянска, где начинался густой древний лес, в народе прозвали аномальной зоной. Там часто видели шаровые молнии, необычные световые явления в небе. Взяв в руки бинокль отца, военный, компактный и очень зоркий, любимый с детства, Марина улыбнулась, вспомнив, как наблюдала за аистами на гнезде.

Заметив странное яркое пятнышко в темном небе, похожее на падающий метеорит, Марина глянула на него в бинокль, приготовилась загадать желание о новом знакомстве с мужчиной, который станет для нее "тем самым" любимым супругом, и чуть не вскрикнула. То, что предстало ее взору при визуальном приближении, было похоже на падающий объятый пламенем самолет без крыльев или тонкий и длинный военный вертолет без винта.

Марина замешкалась. В такую сильную грозу полеты запрещены. Она вновь посмотрела в бинокль и увидела, как огненный "хвост", летящий в сторону леса, скрылся за крышами домов. От волнения даже не сразу правильно набрала номер знакомого спасателя Михаила. Только со второй попытки. Дозвонившись, рассказала об увиденном и спросила, не поступало ли сообщений о крушении воздушного судна в Зарянском районе.

Михаил удивился, но быстро навел справки и ответил с насмешкой, что должно быть, явилось в их аномальную зону очередное НЛО.

– Ты бы знала, как нас достали подростки и пенсионеры, – поделился спасатель. – Не первый раз и даже не десятый сообщают о падающих самолетах, летающих тарелках или типа того. Короче, не волнуйся. Природное световое шоу. Обман зрения. На всякий случай позвонил в Холминскую военную часть. Все их самолеты и вертолеты на месте.

Поблагодарив знакомого, Марина села на кровать, вертя в руке смартфон. Хорошо, что летчики не пострадали, но увиденное ею не могло быть обманом зрения. Или вправду так повлияли последствия стресса? Нет, не могли ей почудиться очертания кабины, дверцы. Металл и стекло. Огонь, пробивающийся сквозь обшивку и вырывающийся из турбин.

Три часа ночи в грозу – не лучшее время для очевидцев загадочного происшествия. Нужно будет прошерстить соцсети утром. Вдруг тот, кто видел ближе, снял на телефон. Очень хотелось убедиться таким образом в своем здравомыслии.

Нет… Маленький город в это время спит. Не стоит рассчитывать на многих свидетелей. Но хотя бы один… Кто-то кроме нее.

Марина положила смартфон на прикроватную тумбу. Включила ночник, потому что в темноте сразу вдруг стало страшно, неуютно. Она себя почувствовала почти как тогда, в ночном парке, в ожидании нападения маньяка. Нет, она не сошла с ума. В лес точно что-то упало. Марина прежде не верила в “летающие тарелки”. Но теперь от предположений мурашки поползли по коже. Наверное, не следовало ей вечером переключаться с комедии на фантастический триллер про инопланетного монстра… Но…

Летательный аппарат навряд ли был оснащен системой автоматического управления. И не думается, что в столь поздний час он вылетел с военного аэродрома. Вот и к чему теперь готовиться? К шторму или затишью перед ужасной бурей?

Глава 2. Он избежал смерти

Маленький космический корабль, рассекающий бескрайние просторы космоса, был сравним с каплей в гигантской волне, с песчинкой на дне океана.

Лиакс Ридао старался не увлекаться воспоминаниями, сосредоточиться на полете, следить за текущей обстановкой, чтобы вовремя обнаружить погоню. Но предательски непослушные мысли вновь и вновь возвращали молодого воина в его покинутый родной мир: влажный, соленый, и… такой уютный! Мир, где воздух пронизан электричеством, где почти каждый день льют дожди и грохочут грозы.

На планете Кайлар нет обширной стационарной суши. Каждое региональное звено могучей империи состоит из россыпи плавучих островов. Кайлары могут дышать под водой, но предпочитают жизнь на поверхности, в городах, защищенных куполами силовых полей. Морские глубины кишат опасными гигантскими существами. С незапамятной древности океан дает кайларам пищу, но и служит источником постоянной угрозы для жизни.

Прежде Лиакс и подумать не мог, что ему, одному из пятидесяти императорских телохранителей высшего ранга, наделенных правом исключительной свободы перемещения по великолепному огромному дворцу и роскошному саду, однажды придется сбежать с родной планеты – заклейменному позором, названному врагом империи, убийцей Луноликого повелителя Акселя Восьмого.

Пытаясь вычислить роковую ошибку, Лиакс постарался восстановить до мельчайших составных элементов свои впечатления в то странное утро, поскольку предшествующая ему ночь просто выпала из памяти. Или, что вероятнее, оттуда ее вычистили.

Тем утром Лиакс проснулся от яркого света, зажегшегося по запрограммированному времени в спальном боксе. Почувствовал, что прижимает к своему обнаженному телу прохладную, остывшую после отключения, искусственную женщину. Она была приятной на ощупь – гладкой, упругой. Ему нравилось трогать, пропускать сквозь пальцы ее шелковистые волосы. Почти безмолвный робот, запрограммированный произносить скудный набор слов и эмоциональных звуков. Но рядом с ней Лиаксу не были нужны слова.

Воинам императорской стражи не разрешалось контактировать с настоящими женщинами. Лиакс понимал, что его жизнь полностью принадлежит Луноликому. Он с раннего детства воспитывался при дворе, в специальном военном корпусе, и не помнил родителей. Он прошел великое множество испытаний, каждое из которых могло стать последним в его жизни. Он достиг успеха и был признан одним из лучших, достойным заходить в императорские покои.

Лиаксу нравилась его жизнь. Она казалась однообразной, но периодически давала как трудности, так и награды. Все лучше участи дворцового слуги. Воинов хотя бы не кастрировали, несмотря на то, что единицы из них получали право на размножение после возрастного списания со службы. Лиакс надеялся, что доживет до почетного момента, когда император позволит ему оплодотворить придворную аристократку. Он знал, что сразу после спаривания будет уничтожен за дальнейшей ненадобностью, но ему было бы приятнее умереть, зная, что его род продолжится.