Попутные рассказы

Но это было невероятно, абсолютно не предсказуемо и ужасно…

Да, это был след, от вездехода…

Я кинулся, то в один домик, в другой, заглянул в баньку, в надежде, что кто-то остался здесь, на какое-то время, но, кругом было пусто! На столе лежали свежие продукты, вода, свечи, батарейки для магнитолы и водка. Полный набор минимальных удовольствий для неисправимого романтика экстремальных походов…

Я, переночевал на привычном месте. Проснувшись, обработал еще раз свои ноги, осмотрелся. Взгляд мой упал на мой крест, который висел на стене. Через окно на него падал луч солнца и крест светился. Трое суток назад, в отчаянии, я оставил его здесь. Крест, светился, как бы улыбаясь, говорил, – на этот раз все будет хорошо, только не оставляй меня больше нигде!

Видать правду люди говорят: – «Если не хочешь вернуться в какое-то место, нельзя в нем оставлять личных вещей». Я снял крест с гвоздя, и положил в карман, пообещав, повесить его на шею, после спасения…

Люди, которые приезжали на вездеходе, тем же путем и уехали, след в след. Теперь у меня была прямая дорога домой. И назад я пошел более уверенно. Я шел по человеческому следу. На всякий случай прихватил ручку и бумагу, по дороге писал записки и развешивал на деревьях на самые видные места. Что я жив, что иду обратно по следу, надеюсь, что меня вскоре обнаружат. Пришла очередная ночь, возможно последняя в этом испытании. Я как мог, поддерживал костерок. Сегодня до крайности был перевозбужден, со спасительной мыслью в сердце, что на сей раз уже без ошибки я выйду к людям. Поэтому сон не шел. На протяжении всего этого времени, постоянно думал о детях, о жене. Думал о том, что им сейчас тяжело, что жене больно, что я в очередной раз ее обидел. А может уже и не ждет вовсе, меня не путевого…

Только забрезжил рассвет, стиснув зубы, в последнем отчаянии я вновь пошел. Это была, совсем убитая дорога, с глубокой колеей, заполненной грязной жижей,

будто здесь прошел танковый батальон. Дальше, мне стало казаться, что я здесь уже проходил, те же возвышенности и колючие кусты, и вдруг, обойдя очередной лесок, увидел свою машину. Вернее, все, что от нее осталось. Я увидел, что тут кроме меня кто-то был. Много следов, все, что выбрасывал из багажника, было подобрано. Я понял, что меня искали, и продолжают искать, что у меня еще есть шанс на спасение. Теперь я шел в том направлении, откуда приехал, и понимал, что теперь будет все правильно. Правда, пару раз сомнение закрадывалось: дошел до озера, которого не помню, встретил у дороги старый, огромный, деревянный крест, постоял, помолился, чтоб Господь дал мне разумение и силы исправить, то, что исковеркал вокруг себя в прошлой жизни…

Эта, патовая ситуация, в которую я сам себя и загнал, должна была обязательно со мной случиться! Я ж, не совсем конченый неудачник, чтоб сдохнуть от передоза! Но видать нет другого варианта у Господа Бога, избавить меня от этой заразы, как только таким образом – окунувши мордой, в реальность живой природы. Показать, голому и беззащитному, как оживает природа после лютых вьюг и морозов, и заново возрождает себя в муках. Что бы и я смог окончательно ощутить, и напомнить себе глупому, как жизнь прекрасна! Что за нее нужно бороться, а не прозябать, дарованные тебе годы… в болезненных иллюзиях, уколовшись…

А родившись заново, этой весной, вместе с природой…

Но, рождение в муках – мучительно, и я орал на весь лес – О ГОСПОДИ, давай – же, поскорее закончим сие испытание, мною самим – же и оплаченное…

Я шел, и продолжал анализировать, почему все это происходит со мной. И сейчас прекрасно понимаю, что это не лес спас меня, он только создал условия, когда человеку может быть гораздо хуже, чем раньше и когда ты не в силе это изменить. Когда оставшись наедине с самим собой, можно о многом подумать. И то, что меня окончательно не затянула зависимость, как черная дыра во вселенной, из которой вырваться совсем не реально, это заслуга, прежде всего моих родных. Они, как бы им не было плохо, не отвернулись от меня, не выгнали на улицу как плешивую собаку. Дети, родители, друзья, жена, все боролись за меня и не отпускали, совсем скатиться на самое дно…

Да, я не святой, но, наверное, все же не самый плохой человек. Да, близкие и родные, хватанули от меня горя, и наверняка эта боль, возвращается мне бумерангом. Прописная истина и аксиома – за все в этой жизни, нужно платить. И вот это время наступило. За все мое безумие, связанное с наркотой; за блядство, мой разврат, измены жене, за ту боль, которую я ей доставил, за мою разнузданность…

Вот она ЦЕНА, и вот она ПЛАТА…

Я не был уверен, что моя жена простит меня и останется со мной, это решать ей…

То, что произошло со мной за эту неделю, стало началом нового этапа моей жизни. До этого момента, я только учился жить, теперь я знаю, как ценен, каждый ее день… Понял всем своим умом, существом, что человек сотворен для счастья, что счастье есть в удовлетворении всех человеческих потребностей. А вот все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка. И еще понял, что нет в этом мире ни чего страшнее, кроме отсутствия ВЕРЫ. И сила твоя, в твоем не сокрушении, зависит только от ВЕРЫ! Нет веры, приходит страх и побеждает тебя…

Впереди появилась деревенька, из нее, навстречу мне, ехала машина. Вначале я подумал, что это опять галлюцинации, но то, как старательно водитель объезжал лужи на дороге, стало ясно, что это на самом деле, то, что я так долго ждал – СПАСЕНИЕ…

Я упал на колени, достал из кармана крест, одел на шею, и стал его целовать, затем припал к земле, плакал и плакал, уже от радости. Машина остановилась, из нее вышел дядька и спросил, улыбаясь: – Это ты, наша потеряшка?

Это было шестое мая, второй мой день рождения! Семь долгих дней и ночей я бродил по лесу в надежде встретить хоть одного живого человека. Просил небеса о чуде, и оно произошло…

На все мои сомнения и обиды на Господа Бога, я понимал, что зло, которое случается с человеком, какая-то с ним беда, в этом виноват только сам человек. А Бог, хочет для нас только лучшего, и какой путь ОН для нас изберет, мы не ведаем…

Но, я точно знаю, в те моменты, когда мне было особенно тяжело, ОН нес меня на своих руках…

Михаил, так звали моего спасителя, привез меня к себе домой, напоил, накормил, дал чистую одежду и отвез меня домой…

Я – Антон, мне почти сорок лет, и я счастливый человек! Пройдя все эти испытания, я вновь обрел радость жизни. Я кардинально изменился, поменяв свое отношение к людям. Раньше мне было на всех плевать, был высокомерным и эгоистичным. А там, в лесу, мечтал о спутнике, любом, лишь бы живая душа! С тех пор, стараюсь быть ко всем добрым, и с любовью к каждому человеку…

Регулярно хожу в церковь, впервые в жизни исповедался и причастился. Делаю это, хотя бы два – три раза в год. Стал поститься, хотя бы в Страстную неделю Великого поста. Стараюсь, почти каждое воскресенье быть в храме села Калларово, который, теперь считаю – своим.

С тех событий, прошло три с половиной года…

ОТ АВТОРА:

И было понятно, что рассказ Антона, о злоключениях не произошёл первому встречному. В авторе Антон отличил такого же раненого и нашедшего себя, которому глубоко понятно и без лишних уточнений, почему это случилось.

В начале своей жизни, до скитаний по тайге, в своем «падении», Антон постоянно понимал, что этот путь ведет его однозначно, на два метра под землю. Поэтому постоянно ждал, искал того (чего не знал сам), что спасёт его от зависимости и вернёт в нормальное русло жизни. В лесу, Антону пришлось стать зверем, пусть раненым и тяжело переживающим свою некстати возникшую слабость, именно поэтому он был ещё не совсем потерян, и в итоге спасён…

Он не искал, кому можно выговориться или «похвастаться», какой он молодец – сумел выжить! Отнюдь, говорил об этом промежутке своей жизни, как об ошибках, которые пусть не допустит никто и никогда. Он говорил о любви, в первую очередь о любви к себе, как творению Божьему.

К Антону подошел официант: – прошу, как и заказывали, – и поставив на столик тарелочку, удалился. На тарелочке парИлись, только что отваренные, три картошки в «мундирах…»

Утро… Снег падает медленно,

На пустынные улочки Томска,

Ты идёшь тротуаром заснеженным,

Теребя нежно руку ребёнка.

Взгляд усталый, но полный надежды,

Ждёшь его, а чего же более…

Просто время и в правду не лечит

Или сердце устало от боли.

Словно вороны черные кружат,

В голове твоей страх и сомненья.

Может, он тебе вовсе не нужен

Или нет больше места терпению.

Но ведь было – же время другое,

Задыхалась от счастья стыдливо,

Иногда, и себе не веря,

Что всё может быть так красиво

Вдруг, спустя много лет, однажды,

Так же руку держа ребёнка,

Что тебя называет бабушкой,

Ты ему улыбнёшься робко.

Нежно щёку его погладишь,

Губ коснёшься слегка, игриво,

Вспомнишь всё, но махнёшь рукою,

Не напрасно ждала тебя, милый!

Автор стихов – герой рассказа: МЕЛЬНИКОВ АНТОН АЛЕКСАНДРОВИЧ

p.s. После чудесного спасения, Бог отмерял Атнону, прожить еще пять с половиной лет. Эти года были яркими, насыщенными чудесными событиями, независимые от наркотиков…

Н Е В Т О В Р Е М Я, И Н Е В Т О М

М Е С Т Е…

Основано на реальных событиях, место событий изменено, любые совпадения случайны.

Если ехать не далеко, то в таком случае, путешествие в плацкартном вагоне, очень даже «душевное мероприятие». На время поездки окунаешься, как бы в огромную коммунальную квартиру. В которой с ором по коридору бегают друг за дружкой дети. Где слышен плач грудного ребенка и сушатся им-же «отмеченные», с запашком простынки. Напротив, через коридор, на боковых местах, уже не молодая пара под пахнущую дымком рыбу, приобретенную на одном из полустанков – потягивают пивко, а за стеночкой мужики режутся в карты на мелочь. В следующем купе, молодой студент декламирует трем дамам не определенного возраста свои страстные, но еще совсем «сырые» стихи. Периодически, через вагон, в белоснежном, накрахмаленном переднике, проходит официантка из ресторана поезда, громко предлагая: «Пирожки, горячие пирожки!» Следом за ней неугомонный проводник с соблазнительно парящимся чаем в красивых, раритетных подстаканниках: «Чайку не желаете? Горячего, цейлонского»

Такая временная и не принужденная атмосфера, очень быстро находит людей, сближая их, до исповедания друг другу откровенно выворачивая наизнанку самое сокровенное и потаенное, понимая, что этого человека видишь впервые и поэтому «изливая себя» наверняка есть гарантия, что расставшись с ним, больше ни когда в этой жизни его уж и не встретишь…

Но на этот раз, бухгалтерия родной редакции расщедрилась, и я, ее неизменный журналист – это, оценил, войдя, в по – домашнему ухоженный, без единой пылинки, уютный вагон ЛЮКС. К тому же, вагон был новым и оснащен всем необходимым для поездки на дальние расстояния. Такие вагоны появились совсем недавно и позволяют путешествовать с повышенной комфортностью, даже скучно…

Войдя в люксовое купе и оглядевшись, поймал себя на мысли, что это вовсе не поезд, а «временной портал», что я уже приехал и нахожусь в апартаментах дорогого отеля, ждущего меня города. Взгляду моему предстали двухместные покои с мягкими и достаточно широкими диванами и таким же креслом в углу. Шкаф для одежды из дорогой породы дерева. На столике, в не большой, но элегантной вазе живые и свежие ромашки. Удивила современная аудио и видеосистема, на стеночке тонкий жидкокристаллический монитор телевизора, доступ в интернет (Wi-Fi), и само – собой – кондиционер! И конечно отдельный санузел, с пределом мечтаний пассажира плацкартного вагона – наличие душа, не только с холодной, но и с горячей водой!

Разувшись и скинув куртку на диван, я ходил по купе, с любопытством рассматривая и трогая все предметы, которые поедут со мной дальше; телевизор работает, из крана, как и должно – бежит горячая вода, кресло уютное, цветы пахнут как ромашки, а окно идеально чистое, через которое я заметил плавно уплывающий перрон. Поезд все чаще стал постукивать колесами, набирая скорость, и я вдруг ощутил двоякое чувство; радости, что какое-то время буду ехать один, можно «обжиться» и почувствовать себя по причине первенства – хозяином. И чувство второе – волнение и досаду одновременно, кого же судьба на этот раз выберет для меня в попутчики, а вдруг, я так и буду ехать один?

Не торопясь, я стал «обживаться»: переоделся, разложил на столике свои «инструменты»: ноутбук, диктофон, блокнот. По ходу натыкаясь на все новые, четко продуманные «мелочи, умного купе». Вот, кстати, можно узнать по информационной системе, долго ли мне еще хозяйничать в одиночестве? Нажав на кнопочку, тут же услышал приятный женский голос:

– Слушаю Вас, что желаете заказать, или Вам ответить на Ваш вопрос?

– Будьте добры, скажите время прибытия на следующую станцию? И продано ли второе место в моем купе?

– Прибываем через три часа, в 13.20. Место продано из Москвы. Возможно, пассажир опоздал на посадку, или же решил не ехать.

– Спасибо.

– Пожалуйста, обращайтесь.

Не доехав до следующей станции, в дверь постучали. И не успел я ответить на стук, как она распахнулась. В проеме образовался, смешной мужчина, лет пятидесяти с чемоданом в одной и парой красивых коробок в другой руке. Не высокого роста, коренастый, с большими синими глазами. Из каждой подмышки торчали горлышки бутылок, а карманы широкого полупальто оттопыривали чем-то круглым. Выглядел он, мягко говоря – растрепанным и к тому же подшофе.

– Доообрыый  дееень! Я, туточки! – протяжно, по театральному, воскликнул мужчина, замерев, ожидая мою реакцию. Но я был обескуражен столь неожиданным его появлением, что только и смог как мотнуть головой на приветствие. Он же так и стоял, замерев не подвижно, и только его выразительные, широко раскрытые глаза, измерив меня с ног до головы, продолжали крутиться, рассматривая интерьер купе.

– Мыыыы, в поезде? – его глаза от удивления медленно поползли ко лбу и параллельно им, его круглая шляпа вдруг сама по себе стала сползать на затылок, а освободившийся чубчик, встал ёршиком. Очень медленно присев, будто опуская тяжелую штангу, демонстративно разжав пальцы обеих рук, поставил вещи на пол. Поочередно наступив на пятки, снял скрипучие башмаки, с загнутыми носками вверх. Затем он подошёл к столику, развёл широко руки, успел резко на пальчиках развернуться и за горлышки поймать бутылки, ударив бутылками снизу карманов, из которых тут же вылетели лимоны, через мгновение  они были в его руках, но когда он успел поставить бутылки на столик я так и не заметил.

– Вот, попал в "пробку", пришлось прыгать в уходящий поезд, и пробираться к вам через ресторан, а там уже друзья! Посидели немного, а прощаясь, они задуплили меня виски с лимонами – сейчас мы с вами будем знакомиться…

       Он был изрядно навеселе, все его движения были, то стремительны, а то замедлялись как в пантомиме, что выглядело виртуозно и смешно. Нет, он не был смешен, он был смешным, я видел этого человека всего две минуты, но успел проникнуться симпатией и необычайной радостью соседства. Мощная энергетика, мягкое тепло, притягательная харизма, и все это в одном человеке! Мало того, его энергетика прет фонтаном вверх, распыляясь вширь и в даль мелкими струями магии умилительного колдовства, которая пронизывает тебя насквозь…

В голове постоянно металась одна мысль, что я знаю этого человека, часто его вижу, но картинка не прорисовывалась, словно в тумане, одни очертания…

Постоянно улыбаясь, я не мог оторвать от него глаз. Присмотревшись, моя душа вдруг медленно завибрировала сочувствием к этому красивому мужчине, за маской тонкого веселья, я увидел очень уставшего и печального человека.

– С вашего позволения, мой юный друг, мне необходимо принять холодный, отрезвляющий душ, и переодеться. Я не заставлю вас долго ждать, а вы пока лимончики порежьте, пожалуйста, – прихватив свои вещи, он мгновенно скрылся за ширмой, оставив после себя сложный шлейф дорогого парфюма, табака и спиртного…

Можно только догадываться и тасовать варианты, кем же может быть этот незнакомец, с которым придется путешествовать через всю страну…

Но, он мне понравился, черт побери! Внутри закипело профессиональное любопытство, сколько ж в одном человеке, за такое короткое время – промелькнуло лиц! Я убрал со стола лишнее, нарезал лимоны, достал припасенную курицу – гриль, приобретенную в вокзальном буфете. В шкафчике обнаружил посуду на все случаи жизни, в том числе и хрустальные бокалы для вин.

Через короткое время, из-за ширмы появился вроде совсем обычный человек, в рваных джинсах, босиком, с ярким шелковым шарфом на шее поверх белоснежной рубашки с загнутыми наверх манжетами, и все в той же шляпе, которую, скорее всего при переодевании забыл снять.

– Не плохо, не плохо, молодой человек! А почему ж до сих пор не налито, юный мой друг? – при этих словах он снял трубку и стал делать заказ.

– Господа, прошу во второй люкс заказ. У нас две бутылки виски и два лимона, исходя из этого, на ваше усмотрение, чтобы, знакомясь, два сильных и молодых мужчин, могли плотно закусить. Сделайте красиво, plis…

– Надеюсь, мне представляться необходимости нет? – не дожидаясь ответа, он взял бокал с виски ударил по моему бокалу и залпом выпил.

– Напротив, мы с вами не знакомы, это я точно знаю. Хотя я, в большом сомнении, потому как, больше, чем уверен, что я вас знаю, или где-то видел, но картинка пока не прорисовывается. Простите за каламбур слов.

– Видимо, я ещё не все сделал в этой жизни. Вы сейчас напомнили мне, пожалуй, один из самых ярких фейерверков моей жизни, нежного, удивительного, значимого,– незнакомец на некоторое время задумался, грустно улыбаясь.., – так вот, за последние десять лет, я встречаю второго человека, который меня не знает. За это нужно выпить! – он налил ещё по тридцать грамм, посмотрев на меня, стал отвечать, опережая мой вопрос.

– Да, очень душевная история, и если вы о ней напишите, дорогой мой Сергиенко Г.В. то уж после этого, однозначно, каждый будет на улице показывать на меня пальцем. Я, наконец-то стану узнаваем! – казалось, он видит меня насквозь, читает мои мысли, и может говорить за нас двоих. Но, откуда он знает обо мне, мою фамилию?

– Но, уважаемый, откуда…? – я в недоумении развёл руками.

– О, это было, совсем не сложно, проходя мимо проводника, я поинтересовался, с кем имею честь соседствовать. Ну а глядя, на экипировку вашего столика, понятно, что товарищ Сергиенко журналист или писатель… Ну а коли так, живя с вами в одном городе, будучи публичными людьми, наверняка, заочно, хоть однажды, да слышали друг о друге. При этом он сделал не заметное движение руками и его лицо «заулыбалось» ярким, круглым, смешным клоунским носом, а шляпа в один миг превратилась в парик «рыжего», – Вуаля, я, туточки! Весь вечер на манеже, клоун Подсолнух – Конапуша!– профессионально представился сосед по купе…

– Ну конечно! Не уш-то ВЫ, Ефим Петрович, Любимый? Кстати, у вас уникальная фамилия! – а я Георгий, работаю, как вы уже заметили, журналистом, публикуюсь в альманахе «Россия современная», – рука клоуна оказалась сильной и жесткой.

– Да – да Георгий, и мне приятно. А ваши «частные расследования», очень увлекательны, с большим нетерпением жду новых историй, а так-же ваши «попутные рассказы», ведь чего только жизнь не вытворяет с нами! Наверняка, многие истории так и просятся на бумагу! Что касается моей фамилии, это сплошной веселый анекдот, старайтесь не забываться, казусов и веселых событий вокруг нее было предостаточно, как от женщин, так и от мужчин! При посторонних по фамилии, прошу не называть.

– Вы уж меня простите Ефим Петрович, что не признал вас, весь город в ваших афишах, но вот так, без грима, не имел честь. Да и признаться, как бы вам не показалось больно, к цирку отношусь ровно и бываю в нем редко, скорее, по необходимости, чем по желанию. И все же, поднимем бокалы за вашу веселую и наверняка, очень трудную работу, и за знакомство.

– А еще Георгий, предлагаю перейти на «ТЫ» – выпив, мы раздербанили курочку и стали закусывать. В это время в дверь постучали, и на пороге появился официант с заказом. На разносе все было красиво, фрукты, нарезка, мясо, что- то еще. Петрович, не принимая мои возражения по оплате заказа, рассчитавшись, поблагодарил официанта, дав ему на чай.

– Георгий, он же Жора, он же Гога, он же Юра, ты взорвал мои воспоминания…

Кстати, а ты слышал любимый анекдот Юрия Никулина? Нет? Тогда, пожалуйста: – Из пункта А, в пункт Б, на встречу друг другу вышли два поезда, и не встретились…

– Почему?

– Не судьба…

Вот так и в жизни, вроде очевидные и по всем законам жанра – истории, логично и по – хорошему должны сложиться, но… не судьба.

Поезд, притормаживая, плавно подъезжал к первой станции нашего долгого пути. Не сговариваясь, накинув куртки, мы вышли на перрон – тихой, прохладной осени. Наш вагон остановился напротив новенького, двухэтажного, сверкающего, манящими рекламой витринами, современного торгового центра. А сбоку от него, притулился, старенький, обшарпанный киоск, похожий больше на «избушку бабы Яги» с огромной, на всю крышу, вывеской с названием «МОЕ МЕСТО ПОД СОЛНЫШКОМ».

На перроне, Петрович окутал нас вкусно пахнущим дымом дорогой сигары. Глядя сквозь суетливых пассажиров, печально задумался, не замечая не радости встречающих, и не слез провожающих…

Поездка продолжалась в затянувшейся паузе. Я, выбрав уединенную позицию в уютном кресле, не отрывая глаз от впавшего в задумчивость Ефима Петровича, не мешая его мыслям, терпеливо наблюдал, словно в немом кино, как в этом человеке, необъяснимо красочно, совмещаются внутренние эмоции, с наружными. Он ходил по купе, совсем не замечая меня. То резко останавливался и долго смотрел в окно, то садился на диван, обхватив голову руками, как при головной боли – плотно сжимая веки…

– Половина пассажиров этого поезда: друзья, коллеги, – неожиданно, не открывая глаз, начал свой рассказ уставший клоун, – Цирк с Цветного, едет в Красноярск, на гастроли, на мою малую, милую Родину…

А я вот, с самого детства «болею» цирком, – как бы разговаривая с самим собой, Петрович стал постепенно возвращаться в наше купе. – Всегда смешил родных, сам придумывал репризы, подсматривая за животными и окружающими меня людьми. Мне аплодировали и поддерживали, мол, растет новый клоун «КАРАНДАШ».

Затем студия народного цирка, училище, к тридцати годам выиграл ряд международных фестивалей; в Пекине, Токио, Берлине. Когда получил приглашение от Никулина, работать в новом – Старом цирке на Цветном Бульваре, подумал – что это шутка? Знаешь – ли, Гриша, с далекой периферии, да так сказать в МЕККУ отечественного цирка! Это ж предел мечтаний любого, кто, хоть какое-то отношение имеет к нашему ремеслу.

– МОСКВА, было самое начало лета. Вторая половина июня. Нежная зелень на деревьях и газонах. У большинства людей в движениях и на лице просматривалось похожее настроение, что жизнь зародилась с утра, что лето бесконечно и все самое хорошее впереди. Я находился на той же волне эйфории, так как все, о чем мечтал, у меня сложилось! Все, к чему долгое время шел, трудился, да, мечтал…

С самого утра встреча с Юрием Владимировичем, с Никулиным, определила и раздвинула горизонты на многие годы вперед. Из его рук получил ключи от квартиры, относительно не далеко от цирка. И поэтому, шествуя по безоблачному городу, не ощущал ногами тротуара. Видел, что люди красивые, окна и витрины светятся блеском, воздух свеж и невесом…

Я шел по березовой алее, что-то мурлыча себе под нос, любуясь молодыми парами, которые укрывались на лавочках в тени березовых сережек и листьев, шуршащих от теплого летнего ветерка…

И вдруг, в один момент, мир вокруг меня словно замер, или вовсе исчез. В самом начале аллеи, навстречу мне, шла – ОНА…

Да и сказать шла, что ничего не сказать. Я видел медленно парящего, не касаясь земли ангела, в виде молодой, очаровательной, сияющей девушки. На ней было белое, воздушное платье, значительно выше колена изящных и ровных ножек. При каждом ее шаге, ветерок волновал подол платья и мое воображение, подхватывая в унисон пряди густых, длинных, черных как ночь волос, которые спадали по плечам, переливаясь на солнце. Улыбаясь, сама себе, и плавно жестикулируя красивыми, худенькими руками своим мыслям в голове, проходя мимо, одарила меня мимолетным взглядом темно карих глаз, и улыбкой, предназначенной только мне…

В этот момент, она была необычайно миловидной. Взглянув на меня, она как бы сказала: «Смотри, любуйся, я недолго буду такой». Хоть она и парила в моем воображении где-то между небом и землей, но мелодичный стук высоких и тонких каблучков до сих пор звучит в моих ушах…