Седое сердце мира. Сборник прозы

Изначально согласились развиваться в основном только те, кто потом ни разу за все годы даже заплатить за свой кофе не даст просто так. Это отношение к жизни. Вот и думайте, ребята, на чьей вы стороне.

***

Перед возвращением в Новосибирск нашел старую фотографию, на которой от многих приятно пахнет водкой. Одна из тех фотографий, которые нельзя рассматривать в священном безобразии старости. Я вон тот, который повыше.

Мы каждый день выбираем, быть нам счастливыми или недовольными? С одной стороны – всё так. Но никогда не говорите этого людям с органическими повреждениями мозга. Им выбирать очень сложно, хоть и хочется порой. То, что вы называете плохим характером, может быть видно при исследовании мозга.

***

Весной я вернулся в Сибирь. Защитил диплом, забрал военный билет и снова встал во главе своего татарского каганата. Девочки к тому моменту уже заканчивали дирижёрское, а Настя выбирала, куда поступать: в Москву или в… Петербург. Я понимал, что ей необходимо развиваться. У нее виделся колоссальный потенциал, но становилось немного печально, будто я упустил целый год, который мог разделить с ней, и вернулся тогда, когда естественным образом всё начинало меняться. Для чего я набирался сил?

– Мы остаемся здесь, – гордо заявляли Маша с Алисой.

Но судьба снова доказала, сколь много у нас на нее эфемерных планов. В Москву Настя не поступила, и я повёз ее в Петербург. Помню, как Настя дрожащими руками сжимала свою гитару перед показательным выступлением:

– Не поступишь, так домой поедем. Мы все знаем, что ты много чего можешь, и ты всегда самая лучшая.

Право слово, почему она так волновалась? Сколько раз мы уже выходили на сцену? Сколько тысяч человек ежедневно видели ее в интернете? Казалось, что высшее образование не так уж и важно. Сколько людей на российской сцене имеют его? Хорошо, если хотя бы половина.

На вокальное отделение Настю взяли, и при том на бюджет. Выбежала, как ошпаренная, чуть не разбив об пол гитару. Я обнимал ее и молча грустил. Так незаметно сменяется еще одна эпоха. Вчерашние дети скоро станут седыми, а мы и не заметим. Я был рад за нее совершенно искренне. Когда все отдыхали и запивали коньяк соком на ее же Дне Рождения, Настя собиралась и шла на запись вдоль тополей к своему старенькому Senheiser’у, что так любил её голос. Она всегда была самой достойной из нас.

В Красноярске отпраздновали общий выпускной: Настя, Алиса, Маша. Настю искупали в Енисее – традиция с тех пор, когда та еще не умела плавать и лезла в него сама. Маша осталась на Родине, а Алиса решила закрепиться в Новосибирск в память о покойной Лилии. На Настю я спокойно смотреть не мог. Не знаю, верно ли я объясняю. В тот момент, когда вся страна слетала в ад на тормозах, меня волновало только личное. Память пришла в душу с фонариком и подсветила запылившиеся уголки. Настя уже большая и научилась принимать свои страхи, как родителей:

– Спасибо тебе, Вовий.

Добрая грусть. Мы переживали очень трогательный период, а в это время где-то рядом тлел мой давний друг, которому не давали покоя ни появившиеся у меня деньги, ни общавшиеся со мной девушки. Иногда так случается, что человек коронует сам себя чужими руками, как Наполеон Бонапарт. Но мы в ответе за тех, кого приучили в равной степени, что и за тех, кого приручили. Поэтому со Славой пришлось расстаться.

Двадцать лет дружбы, рухнувшие после первого отказа, доказали, что тонкость становится неподвластна мне. Я часто без стеснения стал задевал тех, кто не хочет разговаривать честно и по существу. Осознал: моё ближайшее окружение всегда было намного умнее в этом плане, и мы закрывали тем самым слабые стороны друг друга. С обратной стороны – я лишился возможности действовать иначе, еще когда добровольно возглавил свой татарский каганат. Ответственность за женщин порождает необходимость в умении быть жестким, а местами и агрессивным. Не все люди приходят к тебе с миром, и тем более не все с бескорыстными намерениями.

Когда появились деньги, я резко попал под перекрестный огонь между «Фу, мерзкий мажор» и «О, щедрый мажор». Деньги портят людей, но в большинстве случаев именно окружающих. Я понял, что не все будут относиться, как раньше, и далеко не у всех отношение изменится в лучшую сторону (а даже если в лучшую, то не факт, что вас самих это будет устраивать – театральность ради выгоды почувствуется).

Поколение твердит, что видит Бога на коленях, отказываясь признавать, что стоит перед зеркалом. Ошибка поколения. Единственная амбиция: заполнить весь Porsche вязким туманом, променяв дешевое высшее образование на дорогое нижнее белье, а потом обнимать подушку и плакать, что никто не любит. Сначала упиваться своим отражением в зеркале, а затем бояться к нему подойти, когда над головой клином взойдёт возмездие. Страшно, ведь там можно увидеть единственного виновника. Сложно будет вздёрнуть себя на петле гистерезиса и сказать, что всемирный праздник любви к себе окончен. Дорога начнет разрушаться под ногами идущего, и начнутся попытки доказать свою ненависть и любовь всем подряд, но навык хоть того, хоть иного уже будет потерян. Я знаю, о чем говорю. Правда.

Волны истерии, а я стою за кулисами со стаканом кофе, пока кого-то пьяным выносят на руках из клуба.

Когда мы ездили на Дальний Восток, питерские друзья всегда писали нам, что мы отправляем им телеграммы с Марса – разница во времени чудовищная. Так я и назову следующую главу с совокупностью некоторых писем ии мыслей, накопленных мной за те годы существования в разношерстном обществе, но не вписывающихся в сюжет.

Телеграммы с Марса.

Для людей со стороны ретроспектива может оказаться абсолютно не поучительна, и я это понимаю. В постоянных разъездах я уступал место на кроватях и засыпал рядом на полу:

– Ты вообще больной, Вова? – обычный вопрос от других мужчин. – Ты даже не спишь с ними. Да и вообще не православно ночевать с чужими женщинами.

Язык ваш – враг ваш. Жаль, что многие не видят противоречий в собственных претензиях к другим людям, и с какой стороны ни возьмись, вам все не так. Ладно, в конце концов стигматизировать и мерить жизнь категориями секса не только не православно, но еще и не дипломатично. Да и вообще я католик. Просто ведите себя корректно.

***

Давать новую жизнь – чистое вдохновение. Только внимательней будьте, пожалуйста, кому вы пытаетесь ее подарить. Из вас ее могут высосать и превратить снова в старую.

***

Помню, в самом сердце необъятной великой Сибири Лильен на лобовое стекло прилепили сразу две наклейки «СтопХАЧ». Конечно, это не бодрило мечты, как тело не бодрят пара часов сна. Оскорбительно само по себе, словно Валтасар вернулся устроить плебсу последний пир, и таким образом рекламирует предстоящее мероприятие. Но она ведь даже не из Средней Азии. Она просто татарка. Кстати, татары – коренное население не только Поволжья, но и Сибири. Хотя услышали бы меня те, кто это клеил? Думаю, нет. Посмеялись, вызвали специалиста, который снял это великолепие, и поехали по своим делам. Надеюсь, сыны великой России, сделавшие это, остались довольны и посмеялись тоже, ибо не хочется множить ненависть. Тем более, что с наших гор хороший вид.

***

Существует огромный подлог всей интернет-индустрии развлечений, который некоторым неочевиден. 90% текстов у крупных лидеров мнений пишут не они. Иногда они их лично даже не читают. Три четверти роликов о жизни – театр. Почти все проговаривается заранее, даже если это потом выглядит натурально. Причин этому явлению множество – кто-то абсолютно не креативен сам по себе, но харизматичен, другой совершенно не дружит с языками и не может писать сам, а кто-то ленив и амбициозен одновременно. Крупные блогеры заказывают посты, потому что уже могут не успевать, а некоторых тешит то, что на них кто-то трудится. Ситуации разные, но итог один – это индустрия, а не творчество. К сожалению, выновата в этом сама аудитория, приучающая себя к сладкой лжи и манипуляциям.

***

Помню, подростковый максимализм подсказывал мне, что рождён я от Бога, а потому было противно ездить куда-то на автобусе. Когда я вырос, то понял, что Бог бездетен. Многие блогеры-миллионники больше не люди, а лишь часы и куртки. И они готовы платить сотни тысяч за режиссирование своей жизни, чтобы зарабатывать миллионы на партнерских контрактах.

Они находят не очень успешных, но душевных писателей и журналистов, чтобы им нарисовали более приятную картинку: «Ну нужно, чтобы растрогались те, те и эти… А сегодня он хочет, чтобы ему побольше написали вот эти… А сегодня день вот для этой части аудитории». Это называется «бэк-офис», и пошло это выражение из пресс-служб корпораций (сам работал и знаю). И люди с большой аудиторией могут просто заходить домой вечером, снимать худи Carhartt и ложиться в дзакузи со словами: «Как эти деграданты уже все достали», при том, что в сторис они всегда говорят: «Мои дорогие, я придумал». Нет, не он. Да и не такими дорогими вы можете быть. Перейди им дорогу, и они приедут в country side с прикормленной Росгвардией и положат вас лицом на кафель.

Раньше интернет был зоной полной свободы, но он все больше превращается в федеральное телевидение и теперь еще и под федеральным надзором. И рынок уже почти насытился. Он вот-вот схлопнется и начнет бронзоветь.

Тексты заказывают и простые люди – хотят выглядеть душевнее, но часто подлог раскрывается, стоит им открыть рот в реальной жизни. Заказывают харизматичные, но скупые на слово журналисты.

Разница между театром и многими блогами все же есть. В театре почти всегда актеры подбираются под готовый текст, а здесь – скорее наоборот. Тексты и планы прописываются максимально органично под психотип блогера. Но постановочной сути это никак не меняет. Нужно соответствовать правилам. Иногда странным, ведь толпа разная и сложная. Но нужно.

Где здесь кроется проблема? Я начинал со слов про максимализм. Тысячи людей губят себя в погоне за подложными возможностями обогатить себя или свой внутренний мир, которые предлагают актеры-блогеры. Их уничтожает нарисованная role model. Важно понимать, что многим публичным личностям дорисовывают жизнь, как персонажам книг или сериалов, специалисты. И эта жизнь не так уж и реальна, как кажется.

Не пропустите, когда начнут осыпаться фасады. И берегите себя.

Я доношу мысли «на заметку», объясняю, что происходит, и снимаю вопросы к близким. Зато прямо – по крайней мере, я все показал и озвучил, а дальше сами. Но все ходы записаны. Эти люди – мой личный Ривенделл, который я благословлен оборонять.

***

Говорить всё вслух или в текст – здорово. Большинство видит только то, что надеется увидеть, дабы подтвердить свою точку зрения. И точку эту расширять многие взрослые уже не хотят. Проведя пару провокаций, я доказал девочкам, что это так и есть, чтобы они не боялись жить, постоянно оглядываясь на негативную оценку людей, которые не влияют физически на ежедневную жизнь никак. Они младше, и я должен был их научить.

Занятная вещь выходит: внимание привлекает истерия, которую все принимают за здоровое самовыражение. А спокойных и рассудительных принято линчевать: скучно и подозрительно. Буйные психи и абъюзеры понятны, а от тихих не знаешь, чего ожидать. Но, казалось бы, это наоборот должно вызывать желание разгадать ребус человека, как мне Лильен, но не всё так просто.

Обижен ли я на кого-то? Совершенно нет. Наоборот, я овладел искусством самоиронии, и не моя проблема, что кто-то – увы. Но этого, подозреваю, кому-то тоже во мне не разглядеть при личном общении. А вот писать получается, чем я и занят. Жалуюсь ли я? Да нет, просто рассказал, кому не дай Бог интересно. И мне плевать, что вы будете с этим делать. Просто надеюсь, что никого не задел и не обидел, но, как говорится, поживем – увидим.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.