Гром гремит дважды. Турнир

Терпеливо ждал, пока за спиной перестанет шуршать ткань. И думал о том, что если бы Ниу встала чуть правее – я видел бы её отражение в тёмном оконном стекле полностью. А с такого ракурса приходилось довольствоваться только отдельными фрагментами. Ниу всё-таки поразительно наивна.

– Смотри, – разрешила Ниу.

Я обернулся.

Ниу и до сих пор-то считал красавицей, а нарядное платье её вовсе преобразило. Я даже не ожидал такого эффекта, ни одна девушка на моей памяти не становилась настолько другой, просто-напросто сменив одежду. Возможно, дело было в том, что я привык видеть Ниу в неизменном чёрном ифу – мешковатом, с широкими брючинами и длинными полами куртки, скрывающим фигуру так, что только по длине волос и можно определить, парень перед тобой или девушка. А платье не скрывало, оно подчёркивало. Тонкую талию, высокую грудь, ослепительные ноги…

– Ты потрясающе красивая, – честно сказал я. – Я прямо сам себе завидую, правда.

Ниу засмеялась счастливым смехом. Поделилась:

– У Мейлин есть карманное зеркальце. Попробую себя рассмотреть.

– Есть способ получше.

– Какой?

Вместо ответа я взял Ниу за талию, поднял и поставил ногами на тумбочку.

– Смотри. – Развернул её лицом к тёмному стеклу.

Ниу ахнула. Всплеснула руками и завертелась перед импровизированным зеркалом. А я, стоя рядом с ней, любовался искренним, почти детским счастьем и думал о том, что хочу запомнить это мгновение. Когда станет хреново, я буду его вспоминать.

Я так и думал – «когда станет», а не «если». Слишком уж сильно трепала меня судьба для того, чтобы строить на сей счёт какие-то иллюзии…

– Лей! Что с тобой? – Ниу встревоженно наклонилась ко мне. – У тебя странное лицо.

– Всё в порядке. Не обращай внимания.

Я обнял Ниу, разглядывая её с необычного ракурса.

Руки ощутили стройные бёдра. Разрез на узкой юбке оказался прямо перед моим лицом. Я скользнул ладонями по ногам Ниу. Провёл пальцами вдоль разреза, забираясь под ткань. Почувствовал, как дрогнули ноги девушки, увидел, как заалели её щёки.

– Лей…

– Иди ко мне.

Желанием накрыло мгновенно – как всегда в этом теле. Как, наверное, и полагалось в мои шестнадцать. Я подхватил Ниу на руки. Мы давно знали, как нужно устраиваться на моей узкой койке – так, чтобы она не скрипела.

* * *

Утром, проснувшись, я вспомнил о Ниу и улыбнулся. А через секунду вспомнил о том, что вместо тренировки с борцами иду сегодня в цех, и улыбаться перестал. Выругавшись, поднялся и принялся делать гимнастику.

На построении во дворе перед разводом я встал с черепахами. И увидел, как с другой стороны двора от толпы борцов отделился Джиан и угрюмо направился к птицам. По привычке, видимо, сначала встал с борцами.

Джиан бесцеремонно раздвинул птиц и замер между двумя незнакомыми мне парнями в красных ифу – с независимым выражением лица.

– Ух ты, – немедленно окликнули Джиана, – кто это вдруг решил почтить жалких учеников своим благородным присутствием? Неужели сам Джиан?

Мне не нужно было присматриваться, чтобы узнать говорящего. Зиан. Язык у этого парня – натуральное помело, на привязи совсем не держится.

– Почему ты не с борцами, Джиан? – с фальшивым участием продолжил допрос Зиан. – Тебе надоели твои новые братья, или ты вдруг соскучился по старым?

– Соскучился, – подхватил кто-то, – аж позеленел с тоски.

– Ага, пришлось фингалом обзавестись. Чтоб дорогу подсвечивал.

Ученики заржали. Полученный Джианом во вчерашней стычке фингал за ночь заплыл и действительно почти светился.

– Ходят слухи, что турнир борцов в этом году вообще отменят – из-за смерти главы клана. Тогда всех борцов переведут обратно к нам.

– А Джиан, видимо, первая пташка.

– О, да! Гордая красная птица. Самая быстрая! Ты ещё не забыл, с какой стороны браться за лопату, Джиан?

– Если подойдёшь к станкам, будь осторожнее. Твои шикарные волосы могут застрять между шестернями.

– Ну что ты, кто ж его пустит к станку? Борцам полезен свежий воздух. Джиана наверняка отправят к нам, на распил!

Насмешки продолжались. Джиан стоял, сцепив руки за спиной, словно скала. Он смотрел прямо перед собой, на окрики подчёркнуто не реагировал и даже головы не поворачивал. Будь на месте Джиана простой ученик – насмешками дело наверняка бы не ограничилось. А Джиана трогать не решались. Подошедший вскоре воспитатель пересчитал нас и велел отправляться в цех.

Лишь уходя со двора, я подумал, что мне, когда присоединился к строю, ни черепахи, ни другие ученики не задали ни единого вопроса. Даже Тао промолчал – хотя его наверняка распирало от любопытства, хватило ума прилюдно не расспрашивать. А остальные, видимо, просто не решились. Ну или такого злорадства, как Джиан, я ни у кого не вызывал.

* * *

Как и обещал Вейж, нам с Джианом Шен велел отправляться к бассейну. Нагревали бассейн два здоровенных котла, работающих на угле. Их следовало растопить, заложить в бассейн неошкуренные брёвна, нагреть воду и подбрасывать в котлы уголь до тех пор, пока не настанет пора вынимать закладку.

С котлами мы с Джианом возились, не глядя друг на друга и делая вид, что каждый из нас находится здесь в гордом одиночестве. А когда пришла пора закладывать брёвна, стало ясно, что в одиночку с этой операцией не справиться. Брёвна нужно было таскать вдвоём. Совместная работа нас не сказать, чтобы сблизила. Но и собачиться, ворочая брёвна и пыхтя возле котлов, было не с руки. И без того тяжело, не хватало ещё тратить силы на выяснение отношений. После обеда и прогулки, когда мы вновь подошли к горе брёвен возле бассейна и одновременно наклонились, внезапно стало ясно, что у нас получилось сработаться.

Во время вынужденного перерыва, когда мы загрузили очередную порцию брёвен и на ближайшее время обеспечили котлы углём, присели возле гигантской поленницы отдохнуть.

Джиан, с вызовом глядя на меня, вытащил из-за пазухи мятую пачку сигарет, из кармашка на поясе – зажигалку, и закурил.

– Заповеди борца, – напомнил я.

Одна из заповедей гласила, что борцу негоже употреблять табак и алкоголь.

– А где ты видишь борца? – выпустив дым, криво усмехнулся Джиан. – Борцы сейчас – на тренировке.

И то верно. Я привалился спиной к брёвнам рядом с ним.

– Послушай. А чем ты так насолил тем парням? Вэньмину, мир его праху, и другим?

– А тебе-то какое дело?

– Никакого. Но, если помнишь, я дрался вместе с тобой. Вот и стало интересно – за что кровь-то проливал?

Джиан, помедлив, вместо ответа протянул мне пачку сигарет. Я машинально, на автомате мотнул головой:

– Спасибо. Бросил.

Джиан кивнул. И нехотя, сквозь зубы проговорил:

– Моего отца посадили в тюрьму за долги. Мать заболела и вскоре умерла, я оказался на улице. Мечтал расплатиться с долгами отца и освободить его. В банде прижился, быстро пошёл вверх. За год неплохо поднялся. Вожаком тогда был не Вэньмин – другой парень, постарше. А мы с Вэньмином ходили в его подручных. Однажды мы… ну, в общем, у нас на руках оказалось достаточно денег для того, чтобы закрыть отцовский долг.

Я молча кивнул. Откуда взялись деньги, спрашивать не стал – и так понятно. Ограбили богатого туриста. А может, посчастливилось удачно вскрыть какую-то машину.

– Я обманул Вэньмина и сбежал, – закончил Джиан. – Но расплатиться не успел – меня взяли с этими деньгами. О том, что отец умер и деньги ему больше не нужны, узнал уже во время допросов. – Он замолчал.

Молча курил, я тоже ни о чём не спрашивал.

– Прохлаждаемся?! – рявкнул вдруг появившийся неизвестно откуда Шен. – Ах, ещё и курим!.. По консерватории соскучились?!

Джиан повернулся к нему – неторопливо, не выпуская из пальцев сигарету.

– У нас производственный перерыв, – глядя Шену в глаза, спокойно и нагло сказал он. – Котлы топятся, чурки варятся. Иди своей дорогой, Шен. Не беси меня больше, чем твои проклятые брёвна. Не порть себе статистику несчастными случаями.

– По предупреждению обоим, – буркнул Шен. И отошёл.

Джиан, затянувшись в последний раз, молча затушил окурок.

* * *

К вечеру я мечтал об одном – поскорее добраться до постели. Если бы не Ронг, то и дело бросающий на меня сочувствующие взгляды, с удовольствием рухнул бы в неё, не раздеваясь.

Я заснул раньше, чем наступил отбой. А проснулся от стука в дверь. Негромкого – Ронг как дрых, так и продолжал дрыхнуть.

А меня словно подбросило. Идя к двери, я уже знал, кто стоит за ней.

Открыл.

– Одевайся, – безапелляционно сказал Вейж. – Идём.

Глава 8. Бей подушку

Что-либо объяснять по дороге Вейж не посчитал нужным. Я, пока шёл, крутил головой, пытаясь высмотреть Ниу, но её не было видно. Впрочем, если придёт и не обнаружит меня, то явно сообразит, где я. В Цюане сложно потеряться так, чтобы тебя не нашли.

– А это ещё что такое? – удивился я, когда мы вошли в ярко освещённый зал.

Красная куртка-ифу валялась на стойке с гантелями, в то время как голый по пояс Джиан пыхтел под штангой, лёжа на силовой скамье.

– Джиан! – крикнул Вейж и стремительным шагом приблизился к скамье. – Сколько раз нужно тебе повторять, чтобы ты не смел делать это упражнение без страховки?

Сухонькая рука учителя была, как я знал, достаточно сильной. Штангу он рывком вернул на стойки, так что Джиан даже вздрогнул он внезапно исчезнувшей нагрузки.

– Там и веса-то почти нет, – буркнул он. – Я просто разминался.

Удар палкой по темени он прощёлкал. Редко кто из борцов умудрялся успеть среагировать на учительский жезл мудрости.

– Тебе доверили чужое имущество! – повысил голос Вейж. – И ты обязан обращаться с ним с превеликой осторожностью. Я не принимаю оправданий. Тебе запрещено погибать вне боёв.

– Какое имущество? – не догнал Джиан.

Вейж молча стукнул его палкой по груди. Джиан всё равно не понимал.

– Речь о твоей туше, дубина, – сказал я.

Джиан перевёл на меня взгляд. Глаза мгновенно налились кровью.

– А он тут зачем?

– Угу, тот же вопрос, – подхватил я.

– Встать, оба, – скомандовал Вейж. – На ту половину.

Я уже стоял, Джиан поднялся и вразвалочку пошёл на половину, предназначенную для боёв. Вейж направился за ним, я замкнул шествие. Худший из возможных способов провести эту ночь… Как будто мне мало было Джиана днём.

– То, что вы отбываете наказание, не избавляет вас от тренировок, – сообщил Вейж. – Подготовьтесь к бою.

Мы с Джианом встали друг против друга. Глядя на его кислую физиономию, я словно увидел отражение собственной. Ничего соблазнительного в том, чтобы подраться на глазах учителя, мы не видели. Тренировка есть тренировка. Тренироваться лучше с тем, кого ты не ненавидишь. А драться лучше один на один, без свидетелей. Смешивать два этих ремесла есть тьма охотников, но я не из их числа.

Вейж, однако, согласия ни у меня, ни у Джиана не спрашивал. Джиан вслед за мной встал в боевую стойку.

– Бой, – коротко приказал Вейж.

Джиан бросился на меня, я попытался швырнуть его, используя инерцию, но Джиан достаточно успел приноровиться к моему стилю боя. Вовремя остановился и заменил борцовскую атаку прямым ударом.

– Стоп, – воскликнул Вейж, когда мы оба рухнули на пол, сцепившись в попытке разорвать друг друга на куски. – Встать.

Мы встали.

– Вам обоим нужно понять одну простую вещь. Пока вы борцы, вы – в одной упряжке. Ваши конфликты не приносят выгоды клану Чжоу, а значит, приносят убыток. И я научу вас держать своё отношение к спарринг-партнёру глубоко внутри. Джиан, встань к стене.

На стенах висели боксёрские подушки, и Джиан не сразу понял, куда именно ему требуется встать. Вейж направил его ударом палки. Джиан встал спиной к широкой подушке, которую могли лупить одновременно два борца.

Вейж не тренировал всех борцов одинаково. Он присматривался к каждому, определял его сильные и слабые стороны, и уже на основании этого выстраивал тренировочную стратегию. Здоровяки вроде Бохая или того же Джиана нарабатывали силу удара, упражняясь с железом и долбя боксёрские снаряды. Это было логично. Если уж обладаешь горой мышц – глупо её не использовать. Если есть возможность вырубить противника одним ударом – надо вырубать, чего зря время тратить.

Таких, как Бэй, Ронг или я, Вейж не заставлял прокачивать силу больше необходимого минимума. Зато реакцию, скорость и ловкость мы оттачивали до бесконечности.

– Лей, подойди, – скомандовал Вейж.

Я приблизился к Джиану, который, стоя у стены, напоминал военного преступника, приготовившегося к расстрелу. Как оказалось, примерно так дело и обстояло.

– Ты бьёшь, – сказал Вейж. – Джиан, ты не двигаешься.

– Что? – вытаращил глаза Джиан.

– Лей, ты сегодня отрабатываешь удар на подушке. Можешь выместить на ней всю свою злобу.

Мы с Джианом несколько секунд смотрели друг на друга, осмысливая услышанное. Потом я поднял руку и врезал кулаком в коричневый кожзам. Кулак ударил рядом с ухом Джиана. Глаза его сощурились. Если бы они могли метать лазеры, мне бы точно половину головы срезало.

– Технически верно, но сегодня я хочу видеть силу, – сказал Вейж. – Однако помни: ты работаешь со снарядом. Если причинишь хоть небольшой вред имуществу клана Чжоу – поплатишься.

С ненавистью и тоской глядя на Джиана, я ударил вновь. Не дожидаясь особого приглашения, ударил с правой, добавив собственного веса.

– Сильнее! – прикрикнул Вейж. – Кого ты собираешься повергнуть таким ударом? Лягушонка?

Джиан нервно засмеялся, а я, стиснув зубы, продолжал избивать подушку вокруг этой мерзкой рожи. Как бы хотелось «случайно» врезать ему в челюсть, или сломать нос! Я заметил, что кулаки Джиана сжаты и подрагивают. Ему тоже очень хотелось случайно, рефлекторно дёрнуть рукой мне навстречу.

– Быстрее! – подгонял Вейж. – Чётче работай!

Я сменил «толкающие» удары на «хлёсткие». Кулаки молотили жёсткую подушку. Надо же, Вейж – прям психолог: «Злишься – бей подушку. Только на этой подушке будет голова человека, которого ты ненавидишь».

Надо сказать, что-то из этого получалось. Я постепенно перестал обращать внимание на Джиана и сосредоточился на технике. Начал стараться бить неожиданно, менять позицию.

– Пляшешь, как девчонка, – вывел меня из едва обретённого транса издевательский голос Джиана. – Это тебя Ниу научила?

Мой кулак замер в миллиметре от его носа. Джиан качнулся в сторону и попытался врезать мне в грудь. Я отклонился назад, захватил его руку, потянул на себя…

– Прекратить! – крикнул Вейж, когда мы вновь покатились по полу. – Встать! Оба!

Мы нехотя расцепились и встали, стараясь не глядеть на учителя. Я чувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Отвратительное чувство. Как я вообще на это всё подписался? Тренировки, борцы, турнир… Детский сад, но другого пути проникнуть в клан Чжоу даже на горизонте не видно. А мне очень нужно туда проникнуть, потому что таблетки идут откуда-то оттуда. Где-то там этот сучий сын Кианг затаился и плетёт свои сети. А значит, лучшее, что я сейчас могу сделать, это стиснуть зубы и терпеть, терпеть всю эту муть.

– Лей – к стене, – скомандовал Вейж.

Джиан расплылся в улыбке. Я, сжав кулаки до боли, подчинился. Понадобилось всё моё самообладание, чтобы не вздрогнуть, когда кулак Джиана с пушечным грохотом долбанул рядом с моим ухом.

– Постарайся не обмочиться, – сказал Джиан. – Здесь, как-никак, ещё пацанам тренироваться.

Джиана хватило на десяток ударов. Я смотрел, не мигая, ему в глаза. Заставлял себя смотреть – не ради того, чтобы его смутить, или деморализовать, а просто чтобы не реагировать на удары. И всё равно тело рефлекторно напрягалось. Мозг лихорадочно прорабатывал варианты ухода, блокировки, захвата, контратаки…

Наконец, Джиан закипел так, что у него сорвало крышку, и следующий удар врезался мне в грудь.

В глазах потемнело, из лёгких разом вырвался весь воздух. Но тело уже действовало. Я будто сквозь толстый слой синтепона слышал своё имя. Но вот появилось что-то более весомое, чем слова – палка Вейжа. Она ударила меня в лоб, и я покатился по полу. Вскочил.

Джиан поднимался, зажимая ладонью кровоточащий нос.

– Лей! – выкрикнул Вейж. – Ты должен был стоять, не двигаясь. Не справился.

– Он должен был бить в снаряд! – воскликнул я.

– Джиан – тоже не справился.

– Этот выродок мне нос разбил! – пожаловался Джиан, как будто без объяснений не видно было.

– Упор лёжа, оба!

Ослушаться учителя мы не осмелились.

– Раз. Два. Три. Четыре, – считал Вейж, пока мы выполняли отжимания. – Раз. Два. Три. Четыре. Мы. Борцы. Школы. Цюань. Раз. Два. Три. Четыре…

Мы выползли из зала, когда время перевалило за час ночи. Сил на разборки уже не оставалось. Мысль о том, что скоро утро, котлы и брёвна, наполняла ужасом.

– До завтра, – попрощался Вейж и направился к себе.

Мы с Джианом, не глядя друг на друга, разошлись по комнатам.

* * *

Жизнь превратилась в ад. Бессчётное число раз я хотел всё послать, сунуть Вейжу под нос средний палец и переехать обратно к Тао. Днём – работа до полного одурения, а ночью – Джиан. Джиан. Джиан!

Не было ни одной ночи, чтобы он либо я не проявили какой-нибудь опасной агрессии, и тогда Вейж заставлял нас убивать все силы на какой-нибудь изнуряющей физухе. Отжимания, приседания со штангой на плечах, бег по залу.

– Да какой в этом вообще смысл? – взорвался однажды Джиан (а я радовался, что взорвался именно он. За миг до того, как заорал бы я). – Глава клана мёртв, турнир, говорят, вообще отменят в этом году! Чего ради я тут подыхаю? Дайте спокойно отбыть наказание и…

Удар палки оборвал его слова.

– Турнир состоится, – спокойно сообщил Вейж. – Состоится в означенные сроки и будет посвящён памяти почившего главы. Ты бы знал об этом, если бы не пропускал дневные тренировки, Джиан.

– Что? Да вы же сами…

Очередной удар палкой заставил Джиана заткнуться. Я, поняв, что внимание учителя больше ничем не отвлечено, вновь с показным энтузиазмом начал выполнять подъёмы корпуса. Сегодня за то, что я чуть не сломал Джиану челюсть, а Джиан засветил мне фингал под глазом, мы работали над убийством мышц пресса.

А в один из дней произошло вдруг нечто неожиданное.

– Я плохо себя чувствую, – заявил Вейж. – Должно быть, простуда.

Мы с Джианом замерли, боясь даже дышать. Неужели хотя бы сегодня тренировки не будет?! Вейж, выдержав торжественную паузу, сказал:

– Потренируетесь без меня. Вы знаете, что делать. Я вернусь через час и закрою зал. Не тратьте зря времени. Сегодня очередь Лея первым становиться к стене.

И он вышел. Мы с Джианом проводили учителя обалдевшими взглядами.

– Нормально, – сказал Джиан, когда дверь за Вейжем закрылась.

– Идиотизм, – отозвался я. – Хрена с два я к стене встану.

– Зассал? – повернулся ко мне Джиан.

– Отвали, – поморщился я.

– Да ладно, вижу ведь, что зассал.

Неделя тренировок воспитала во мне железную волю. Я не бросился на Джиана, не оторвал ему голову. Вдох, выдох. Спокойствие, только, мать его, спокойствие.

– Промахнёшься – пожалеешь, – сказал я и решительным шагом подошёл к стенной подушке. Повернулся, прижал плечи и затылок к кожзаму, уставился на Джиана.

– Что, – усмехнулся тот, приближаясь, – заставишь меня отжиматься?

– Ну что ты, – улыбнулся я в ответ. – Я ведь не Вейж, как можно. Я заставлю тебя вымыть полы языком.

Лицо Джиана потемнело, верхняя губа поползла вверх, обнажая зубы. А в следующее мгновение в опасной близости от моей головы в подушку врезалось пушечное ядро. Мне показалось, что я слышу стоны креплений.

Глава 9. На двух стульях

Для Джиана учение тоже не прошло даром. А может, отсутствие учителя нас обоих немного нервировало. Как говорится, когда человеку говорят, чтобы он контролировал себя сам, он параноидально думает, что за ним наблюдают, что всё это какая-то проверка.

Положа руку на сердце, я не мог представить, чтобы Вейж забился в какую-нибудь щёлку и подсматривает, словно извращенец. Нет, это – совсем не в его духе. Он если наблюдает, то открыто, а если отворачивается, значит, либо точно знает, что произойдёт у него за спиной, либо ему плевать.

Джиан доблестно отмолотил подушку. Если совсем уж придираться, то я мог бы сказать, что оглох на оба уха от его громовых ударов. Но уж будда с ним, никто не совершенен.

– Моя очередь, – сказал я, когда Джиан остановился перевести дух.

– Да пошёл ты, – огрызнулся он, всё ещё не вышедший из боевого режима.

– Зассал? – подколол его я.

Метнув на меня яростный взгляд, Джиан встал к стене. Посмотреть со стороны – цирк, да и только. Двое парней, ненавидящих друг друга, мечтающих вцепиться друг другу в глотку, лупят боксёрский снаряд, стараясь ни в коем случае не причинить друг другу вреда. Это, в конце концов, становилось смешным.

– Ты чего улыбаешься? – нахмурился Джиан.

– Так, мысли.

– Какие ещё мысли?

– Это такие штуки, которые появляются в голове, когда ей думаешь. Не обращай внимания, с тобой такого не случится.

Джиан зарычал сквозь стиснутые зубы, а я начал бить. Мои удары становились всё более быстрыми и, надо полагать, болезненными. Я наконец-то понял, в чём до сих пор ошибался. Я продолжал считать себя большим и сильным, как в прошлой жизни. Сейчас же, избивая подушку по обе стороны от оскаленной рожи Джиана, я, наконец, отдал себе отчёт в том, что я – подросток, причём, не самого крепкого телосложения. И я в корне изменил стратегию.

Глупо пытаться вырубить противника одним ударом. Это, скорее всего, мне не удастся, а несколько таких ударов подряд меня порядком ослабят. Серия быстрых и резких ударов скорее принесёт результат. Я мог вкладываться в скорость сколько угодно. Быстрые движения не выматывали меня. А такие удары – они лишь со стороны казались лёгкими и невесомыми. Если бы я направил их не на подушку, а на Джиана, он бы уже свалился на пол.

– Вот чего я не могу понять, Джиан, – сказал я, продолжая сыпать ударами. – Каким таким интересным образом в тебе уживаются нормальный человек с адекватными понятиями и конченый ублюдок, которому нравится измываться над слабыми и насиловать женщин?

Я, конечно, предполагал, что Джиан отреагирует резко, и был готов. От его пушечного удара уклонился. Сам себя сдержал, не стал бить в ответку.

– Тихо, – сказал я. – Тренировка.

Джиан вздрогнул. Кажется, мы с ним одновременно вспомнили, как в тот знаменательный день я сказал ему то же самое. Помог вытрясти из головы осколки прошлого и воспринять всё единственно правильным способом. Как там говорила Яню: душа должна пережить все испытания, какие только могут быть.

– Да пошёл ты со своей тренировкой! – Джиан отлепился от стены и сделал несколько быстрых шагов в сторону. – Думай, что говоришь!

– Я сказал что-то не то? – озадачился я.

– «Насиловать»! Нет здесь такого слова. Ты до сих пор ничего не понял?

Я пожал плечами. Вот уж чего не ожидал, так это – такого разговора.

– Мы здесь все уже считай что сдохли. Нет никакой разницы, что с нами случится, что мы будем делать…

– И тем не менее есть правила, которые мы соблюдаем. Когда Ниу стала моей девушкой, ты не пошёл к ней. Ты пришёл ко мне, пусть и не один.

– Правила – есть, – согласился Джиан. – Чужого не тронем. Но есть и другое правило: ничейное можно взять. Если ты борец.

– И ты это считаешь нормальным?

– Кому какое дело, что я «считаю»? Никому до этого дела нет, и мне в том числе. Важно только то, как тут всё устроено. Ты либо живёшь по правилам, либо подыхаешь.

– Ты бы подох, если бы в тот день не набросился на Ниу?

Джиан резко повернулся ко мне.

– Да! – выкрикнул он. – Если хочешь знать – подох бы. И ты бы уже давно подох, если бы не был таким тупым и живучим одновременно!

Я молча смотрел на Джиана. Бред, но… кажется, я начинал его понимать. И этот его внезапно проснувшийся интерес к Ниу – тоже. Он прекрасно сознавал, что я долго не выдержу, что меня – как и десятки, сотни других таких же до и после меня – сломают. А когда это произойдёт, озверевшая от злости и радости орда борцов разорвёт всё, что мне «принадлежало». И Ниу – в том числе. Не поэтому ли Джиан заранее исподволь повёл разговоры о том, что хотел бы забрать её себе? Да она ему, судя по всему, и даром нужна не была, он просто хотел, чтобы Ниу прожила чуть подольше после того, как я сдохну.

– Там, откуда я родом, есть такая поговорка: на двух стульях не усидишь, – сказал я.

– Если я буду сидеть на одном стуле – никому легче не станет, – возразил Джиан.

– А ты по жизни ищешь, где легче? Искать надо – где правильней.

Если бы эти слова сказал сейчас Вейж – Джиан бы, наверное, задумался. Но их сказал я. Наглядно доказав, что сами по себе слова ничего не значат. Важно кто их произносит.

– Да кто ты такой, чтобы меня учить? – рявкнул Джиан.