Жизнесмен. Принципы как путь к вашему капиталу

При этом часть меня бунтовала, шествуя по проспектам разума с транспарантами «Что еще ты хочешь от жизни?», «Какой еще совет имама?»

Действительно, перспективная высокооплачиваемая работа по профилю сама нашла меня прямо в дверях университета, а я вел себя как чванливый остолоп. Наверное, именно так это выглядело со стороны, но вера в то, что все подвластно Господу и не может быть пользы в пренебрежении его запретами, привела меня через пару дней после предложения Камиля в кабинет имама.

В ночь перед встречей мне приснился сон, в начале которого я возился с тухлой рыбой, а всю оставшуюся часть никак не мог избавиться от неприятного запаха, пропитавшего меня насквозь.

Правильно вплести этот сюжет в сценарий моих насущных дел сразу не удалось, хотя я пытался. Дело не в моем суеверии, просто обращаясь ко Всевышнему с мольбами указать правильный путь, меньше всего хотелось пропустить ниспосланный «дорожный знак».

Послушав подробный рассказ о причине моего визита, имам стал разъяснять те подводные камни, с которыми столкнется работник банка, не сведущий в религии, и чем, согласно шариату, это для него может обернуться.

«Риба – это один из тяжких грехов, Мурад, который, к сожалению, широко распространился сегодня», – сказал алим.

Услышав слово «риба», я тут же вспомнил сон, и меня как ньютоновским яблоком по голове шарахнуло, расставив все по местам.

«Рыба в моем сне – это указание на риба, участие в делах

с процентами, то самое ростовщичество, связавшись с которым хоть раз очень трудно потом избавиться от ”запаха”».

Сомнений не осталось, и от выгодного на первый взгляд предложения пришлось отказаться. Созвонившись с Камилем, я объяснил ситуацию, и он, как ни странно, понял меня с полуслова.

Родителям, которые уже знали о приглашении на стажировку в «Экспресс», пришлось наговорить на несостоявшееся место работы, мол, большая ответственность и не сошлись по размерам зарплаты. Я не хотел столкнуться с непониманием со стороны отца, который не всегда разделял мою религиозную категоричность.

Глава 9

На безрыбье и стажер впрок

Потеряв такого крупного работодателя, как «Экспресс», я временно устроился в республиканское отделение федеральной антимонопольной службы (ФАС).

Место в учреждении с такими серьезными полномочиями подвернулось благодаря отцовскому знакомству с начальником этой организации, в чьем доме он однажды занимался «трубоделием».

В ответ на просьбу отца «пристроить по возможности» чиновник взял меня на стажировку в управление с неопределенным испытательным сроком, причем без всяких, ожидаемых мною краснодипломных рукоплесканий.

Не об этом, конечно, я мечтал, зачитываясь учебной литературой до полуночи и расходуя мел у доски больше преподавателей, но каждый этап так или иначе важен.

И вот я без проблем влился в процессы отдела по контролю финансовых рынков, ведь это было моей специальностью, и, несмотря на выданный до лучших времен «мандат» стажера, тут же зарылся в бумаги. Коллеги по цеху сначала старались не обращать внимания на мой энтузиазм, но вскоре их стал раздражать снующий между отделами гибрид Cуперсоника и Эркюля Пуаро.

Как шумящий насос, брошенный в болото, назойливо распространяет вибрации по всему водоему, так и я расшатывал сложившиеся устои ведомства, пытаясь подгонять пинками его вялотекущие процессы.

Это было госучреждение не в лучшем смысле слова. Структуру взаимодействий и методы работы можно было легко выставить в музей с припиской «до н. э.». Все настолько отстало от жизни, что на попытку дозвона из этой «локации» мейнстрим оказался бы «вне зоны доступа». И что самое печальное – всех все устраивало. Мои же планы с этим никак не сопрягались.

В то время как остальные довольствовались поиском нарушений формата «легкое безобразие», мне грезилось, что я как именитый ганфайтер Дикого Запада буду бросать вызовы серьезным соперникам и стану грозой организованной преступности финансовых учреждений.

Поэтому хотелось сразу взяться за «пухленькое» юрлицо. И тут, как одно из самых активных в регионе финансовых учреждений, под руку попался банк «Экспресс».

Другие республиканские банки не так оживленно вели свои дела и, судя по бумагам, порой занимались инопланетной деятельностью, повышая обороты за счет клиентов-марсиан, существующих в отчетах, но не числящихся среди обитателей Земли. Наказывать их за нарушения антимонопольного законодательства было бы сродни бичеванию солдата на поле боя по уставу внешнего вида.

«Экспресс» же на фоне этих иллюзионистов был эталонным амбалом сектора, и новоиспеченный стажер-шериф решил за него взяться. Запрашивая кипы документов, я стал ковыряться в организме банка, выискивая признаки нарушений нормальной жизнедеятельности. Пытаясь обнаружить скрытые платежи и комиссии, навязывание дополнительных услуг и прочее, я досконально изучил структуру деятельности большой финансовой организации и повысил свои навыки.

Я мог за месяц проделать огромную работу и найти кучу нарушений, если бы они были, но вот найти свою фамилию среди тех, кто получает зарплату, мне не удавалось первые полгода. И вот в канун новогодних выходных я наконец получил 2500 рублей в качестве внеочередной премии по щедрости власть имущих. Алкоголик за убийство микробов перегаром в общественном транспорте мог бы рассчитывать на большее, но для меня первая получка носила скорее сакральный характер, нежели соразмерная оплата труда.

Поделиться деньгами с мамой не получилось. Она наотрез отказалась взять даже маленькую часть, посоветовав потратить первый заработок на что-то приятное для души. Помню, что так и поступил, но не помню, как именно душеугодничал на два с половиной косаря.

Спустя время я узнал, что эти деньги поступили в кассу управления из кармана моего отца. Видя, как я ответственно подхожу к работе, приношу домой кипы бумаг, штудирую законы и зарываюсь в отчетах, отец пожалел меня и, договорившись с начальством, устроил новогоднюю премию из семейного бюджета.

ПРАВИЛО 9. Если помимо нашей воли происходит отклонение от намеченной цели, самое правильное, что можно сделать – продолжать двигаться, извлекая максимум пользы. Это как в игре «змейка», когда эффективный маршрут до очередного кусочка «еды» проходит не по прямой, а зигзагами, гарантирующими твою дальнейшую безопасность.

Глава 10

Здравствуйте, господин директор

Второе рабочее полугодие в ФАС выдалось еще более трудоемким, я все также пахал в обмен на опыт. В этих условиях труда, без шуршащего стимула, своеобразной мотивацией помимо накапливаемых знаний для меня служила возможность требовать отчеты у серьезных организаций, сурово постукивая пальцем по столу. Этот огонек согревал мое тщеславие, пока однажды не разжег пожар, с которым пришлось справляться.

Как у стажера, у меня не было своего рабочего места, и мне обычно доставался стол очередного отпускника или, за неимением оного, закуток в чужом отделе. Кочуя по управлению как чингизид по степям, я знакомился с коллегами и узнавал о других направлениях работы нашего ведомства.

В один из дней мне случилось отрабатывать в отделе, где знакомый сотрудник просматривал документацию по тендерам махачкалинских школ на предмет нарушений. Мне стало интересно, как обстоят дела на этот счет в моей родной школе, и я поинтересовался у приятеля.

Оказалось, что в одном из конкурсов на предоставление услуг учебному заведению тендер получила организация, где работал родственник директора школы. К тому времени я уже пристрастился к полномочиям, которые давал надзорный орган, и фанател от чувства, когда передо мной отчитывались сотрудники топ-компаний. Поэтому, оживив в памяти свои школьные злоключения с медалью, решил, что самое время напомнить о них уважаемому директору.

Мы с коллегой договорились, что он пригласит его в управление, а я сыграю свою роль и поквитаюсь с тем, кто вручил круглому отличнику серебряную медаль и лишил выпускного вечера.

Нарушение было такого характера, что при определенном стечении обстоятельств нерадивому руководителю могло серьезно влететь, но была и альтернатива – спустить дело на тормозах.

К тому моменту, когда мы с приятелем в назначенный срок ожидали прихода директора, я больше склонялся к первому варианту. Все было в памяти: и фраза «А ты особо не отдыхай там» и презрительные взгляды на пересдаче, и мое сокрушенное состояние у доски. У меня чесался мозг от осознания, что сейчас войдет директор и мы переиграем эту пьесу, поменявшись ролями.

Судьба преподнесла мне возможность свершить правосудие, разложив передо мной орудия мести и самого обидчика на блюдечке в придачу. Этот подарок, стоящий множества зарплат, уж точно не был случайностью, учитывая хотя бы тот факт, что я как Жорж Милославский удачно зашел именно в этот отдел в момент школьных проверок.

Когда директор школы пришел, мой напарник по сценарию встретил его и привел в один из кабинетов. Они сели напротив друг друга за стол, во главе которого, в кресле, расположился я. Естественно, мы поздоровались, и он узнал меня. Факт моего присутствия при решении такого щепетильного вопроса вырисовывал мрачные перспективы для директора, и осознание этого читалось на его лице.

Коллега обозначил проблему, пояснив, что есть подозрение в нарушении проведения тендера, и стал понемногу наседать на директора. Тот начал отпираться, но было видно, что принципиально отстаивать абсолютную чистоту дела у него не выйдет. Оставалось дождаться удобного момента для моего бенефиса, в котором я планировал как конница стремительно ворваться в бой с фланга и разнести в пух и прах позицию обороняющихся. Долго ждать не пришлось. Понимая, что наш ФАС в обоих смыслах этого слова может очень сильно усложнить его жизнь, директор сдался на милость победителей. Уже через десять минут, понурый и грустный, он односложно отвечал на выпады коллеги, все больше кивая и соглашаясь.

Но, неожиданно для себя, наблюдая за этой картиной со стороны, я вдруг понял, что не хочу мести. Что между мной и людьми, которые, пользуясь положением, пытались указать выпускнику на его беззащитность, должна быть разница. Это был идеальный момент «охоты» для Шерхана, но не для Маугли. Я больше не хотел наказывать директора.

Я вмешался в разговор, но уже совершенно с другой целью. Обратившись к коллеге с просьбой быть лояльнее к руководителю моей школы, я стер траурные нотки с лица директора.

Последний явно не ожидал от меня такого и, зацепившись за спасательный круг, стал вспоминать положительные моменты школьной жизни и нахваливать замечательного ученика Мурада. Таким образом моя конница, ворвавшись между воюющими сторонами, прервала бой.

Благодаря внезапному прозрению, я поступил вопреки желанию поквитаться с давним обидчиком. Именно это вскоре стало причиной избавления от злобы и внутреннего негодования, которое столько лет находилось во мне.

ПРАВИЛО 10. Пытаясь избавиться от неприятных чувств, мы мстим, чтобы заставить виновников ощутить то же самое, но это редко приносит ожидаемые плоды. Если вы порядочный человек, то вред, причиненный обидчику, не принесет вам великой радости. В этом и заключается благородство: получив возможность отомстить и показав ее притеснителю, вслед за этим проявить к нему милосердие.

Глава 11

«Беспроводная» помощь другу

У меня был приятель по имени Юсуп из тех, с кем можно кашу сварить. В один из вечеров он позвонил мне. По голосу было заметно, что он слегка встревожен. Оказалось, необходимо мое содействие в одном щепетильном вопросе.

Нужно было перевезти девушку из пункта А в пункт Б, и, несмотря на полное согласие «объекта» на транспортировку, предлагаемая миссия имела откровенно авантюрный характер.

Щепетильная часть вопроса состояла в том, что девушка была замужем, и отправной точкой являлось супружеское гнездо.

История благородного порыва моего приятеля, начавшаяся со слов «Брат, нужно помочь одному хорошему человеку…», повествовала о семейном насилии, невыносимых условиях жизни и безысходности. Все это обрушилось на бедную девушку вместе с замужеством, как скрытые платежи при оформлении кредита.

Друг предложил мне помочь молодой особе в ее душекричащем марш-броске из брачного терема, и я согласился.

Определяющим фактом для принятия решения стала ее беременность, которая в моих глазах превращала пьяные дебоши мужа с рукоприкладством в тошнотворное свинство. История настолько взбудоражила меня, что в своем порыве помочь я даже не стал интересоваться у друга деталями событий, предшествовавших такому положению дел.

В тот же вечер мы забрали девушку и отвезли в дом его родителей, при этом, в целях сохранения репутации беглянки, нас сопровождала его мать. Меньше всего хотелось оказать пострадавшей медвежью услугу, бросив тень на ее честь, в виде сомнительных катаний в автомобиле с двумя парнями.

Идея взять с собой маму казалась нам верхом предусмотрительности, которая не должна была оставить сомнений в благородности наших побуждений.

На тот момент у меня почему-то не возникло вопросов об оправданности нашего участия в этом деле при бездействии ближайших родственников девушки.

Я, подобно рыцарю, у которого при виде вопиющей несправедливости «упало забрало», выпрыгнул на эмоциях из привычных, взвешенных скриптов своих действий.

Но бессознательность, особенно в серьезных вопросах, часто приводит к нежелательным последствиям. Не прошло и двух дней, как друг снова связался со мной, приглашая на роль секунданта…

Оказалось, что девушка, оклемавшись от спонтанности своего решения, вышла на связь с супругом, чтобы выслушать его извинения и просьбы вернуться.

Муж, в свою очередь, в промежутках между этажами нецензурной брани, выведал все о благородных разбойниках, позарившихся на его «собственность». Затем, воспылав желанием поквитаться с похитителями, он набрал номер моего приятеля, и беседа у них сразу не задалась.

И вот, спустя некоторое время, мы пришли на «стрелку», вооружившись «газострелялкой» и парой сомнительных аргументов в защиту своей позиции. Там нас уже ждал благоверный агрессор с двумя типичными персонажами дагестанских разборок.

После фиктивного салама сразу понеслось. Супруг нашей наивной подопечной, не страдавший деликатностью, начал разговор с брани. Приятель остудил его, намекнув, что при таком векторе диалога вряд ли кто-то останется в плюсе, что мы и сами горазды на «выяснения» со всеми вытекающими последствиями, поэтому хорошо бы сначала определиться, стоит ли доводить до этого.

– Ты че бычишься? Нормально выскажи свои претензии…

– А ты не знаешь мои претензии!? Какое право ты имеешь забирать мою жену из дома?

– Никто ее из дома не забирал, как ты выразился…

Продолжая разговор, они неспешно отошли в сторонку, оставив меня с двумя оппонентами, стоявшими напротив, как спартанцы в локации Фермопилы.

Брачный террорист, отходя, все так же импульсивно жестикулировал, погружая меня в саспенс резко вылетающими из общей тональности нотами выкриков.

Чтобы понять, чем мне грозит потасовка отстранившейся пары, учитывая численный перевес в оставшейся на месте группе, я оценивающе присматривался к своим «конвоирам».

Тот, что покоренастее, то и дело опускал руку в карман ветровки и теребил там что-то, явно металлическое. Другой, на вид моих габаритов, не сводил взгляд с основных действующих лиц, двигая при этом только одной частью тела. Даже с красноречием Набокова я бы не смог передать шарм жующего жевачку, движения его челюстей с атипичным прикусом и демонстративными харчками в природу.

Пока вдали от нас продолжалась эмоциональная беседа, я, включив доктора Стрэнджа, просчитывал варианты развития событий, пытаясь нащупать победоносную цепь манипуляций, которая позволит мне оформить техничный геймерский «дабл-килл».

Как назло, в голове крутился сплошной треш, в финале которого я трясся на заднем сидении оголтело мчащегося в больницу автомобиля, вгоняя салон в красноту из зияющего в животе огнестрела.

Только сейчас, откуда-то из глубины меня, подобно титрам в конце фильма, поползли в голову доводы рассудка, осуждающего все происходящее. Что ты делаешь? Как вообще тут оказался? Великий решатель чужих проблем, безотказный друг и гладиатор уличных потасовок задумался и мысленно взялся за голову. Пылающий огонь погас, вернув мне здравый смысл в момент кульминации театральной постановки, где я в роли Меркуцио ищу себе оправдания.

Тем временем пара стала потихоньку возвращаться. Оказалось, что приятелю удалось подобрать нужные слова, чтобы остудить негодования супруга и даже заручиться его намерением пересмотреть методы семейного общения.

– Все нормально, разобрались, – бросил он мне по пути к машине. На этой короткой фразе ситуация исчерпала себя, а я получил очередной урок.

ПРАВИЛО 11. Иногда эмоциональность ситуации с презрением тычет в нашу рассудительность, призывая к немедленным действиям. Ей хочется, чтобы мы отбросили мелочность взвешиваний «за» и «против» и героически ринулись в бой. Не слушайте ее. Она первая покинет вас ровно в тот момент, когда в гуще событий вы начнете понимать, что наломали дров.

Глава 12

Экспресс-дежавю

В июле 2008-го исполнялся год моей стажировки в антимонопольной «банде». Меня все больше преследовало ощущение, что в этой локации я все «расшарил» и пора бы уже сниматься с якоря.

Последние несколько месяцев меня преследовали навязчивые мысли о работе в «Экспрессе». Он был бы идеальным пространством для моих нереализованных амбиций, с хорошей перспективой для роста и главное – отвечающим актуальным вызовам времени.

Я грезил о таком трудоустройстве все университетские годы, и отказаться от упоительного для моих желаний места оказалось нелегко. Но, к счастью, я уже умел говорить себе «нет», и сомнений в правильности такого выбора не возникало.

Однако ничто из вышеперечисленного не умаляло моего нежелания горбатиться на ФАС, к тому же во всю эту ситуацию печальным постскриптумом влетело августовское присвоение мне должности сторожа с минимальным окладом.

Но пока я, предвкушая коронацию, взвешивал богатырские перспективы подобно Илье Муромцу на распутье, абсолютно новый сценарий материализовался звонком на мобильный.

«Салам алейкум, Мурад! Это Камиль беспокоит, если помнишь такого…»

Камиль «экспрессовский», сам того не зная, уже был внесен в список контактов на моем телефоне. Мы побеседовали, и я получил координаты для следующего хода в партии. «Экспресс» решил выпускать беспроцентные карты для мусульман, толерантно назвав их «специальные», и мне предложили взяться за данное направление.

Для вчерашнего выпускника без опыта работы было неожиданно второй раз подряд получить приглашение в ведущий банк республики.

Я понимал, что нужно предварительно пройти собеседование, но прежде чем отправиться на него, дав положительный ответ Камилю, решил удостовериться, что это не уловка «лукавого», который посчитал, что я уже не так принципиален, как год назад.

И второе предложение отправилось туда же, куда и первое – в комнату ожиданий, до моего разговора с имамом. Уже на следующий день все в том же кабинете я рассказывал признанному ученому о новом приглашении в «Экспресс», не упуская ни одной детали.

Понимая, что банк не лучшее место работы для мусульманина, я не знал, каков будет ответ. Ни один человек, встречая меня то в мечети, то в заведении, занимающимся ростовщичеством, не станет выяснять, в чем заключается моя работа. Любителей осуждать ближнего своего во все времена хватает.

Имам задумался на некоторое время, а потом сказал:

«Если ты сможешь заниматься только ”мусульманскими” картами, не впутываясь в другие банковские операции, то я вижу благо в этом, и не только для тебя. Надо использовать любой шанс, чтобы избавить хоть небольшое количество людей от необходимости связываться с риба.

Пусть Аллах поможет тебе в этом. Если мы сами не начнем изменять ситуацию к лучшему, никто за нас это не сделает».

Заучив слова имама как кодекс «Бусидо», я сразу же позвонил Камилю и объявил о готовности к собеседованию. Через пару дней отутюженный, гладковыбритый ФАСовский «стражник» шагал по коридору одного из офисов банка в направлении заветного кабинета.

Вопреки прописным порядкам учреждения, беседовал со мной один из членов правления банка. Оказалось, что Камиль уже зарекомендовал меня как атипичный продукт ФЭФа со знаком «плюс» и щепетильным отношением к религии.

По пути на встречу я, в привычной себе манере, проговаривал реплики из предстоящей беседы. Несмотря на то, что речь должна была пойти о моем соответствии предлагаемой работе, у меня имелись и свои принципиальные условия для работодателей.

Собеседник многое обо мне уже знал, и это сэкономило уйму времени. Я был «на уровне» в течение всех пяти минут беседы, в конце которой мне, ожидаемо, предоставили возможность высказать свои пожелания:

– Я буду заниматься только «специальными картами», и мне бы хотелось посещать намаз в мечети, не отпрашиваясь для этого, – отрезал я, всем видом показывая принципиальность обоих вопросов.

– Обычно пожелания бывают связаны с размером зарплаты, – ответил собеседующий меня с улыбкой на лице, символизирующей, что мои условия выполнимы.

– Мы определили тебе место в отделе работы с частными клиентами, так что с завтрашнего дня можешь приступать к стажировке. Получать будешь семь тысяч рублей в месяц, это не много, но такой у нас стандарт для стажеров.

Знал бы он о моем годовом жаловании на федеральной службе, мог бы сэкономить почти две трети оплаты, не лишив меня при этом ни радости, ни мотивации.

По итогам собеседования ФАС потеряло в моем лице образованного, энергичного и, главное, копеечного сторожа. А я приобрел работу своей студенческой мечты, и буквально на крыльях несся домой, чтобы обрадовать родителей.

Следующий день предвещал мне судьбоносный трансфер между казенными домами в пользу моего дипломного профиля, и это приятно щекотало мне нервы.

Я мечтал о месте, где мои знания будут полезны и по достоинству оценены. Где, не я буду подгонять, а меня, и не останется времени для поединков в «Контр Страйк» между отделами. Что-бы не выискивать себе дела с утра, бродя по «зевающим» кабинетам, а гнуться под ними, как ослик под хурджинами среди таких же стремяг.

Отказываясь от работы в «Экспрессе», я был искренне намерен не связываться с греховным, хотя понимал, что это наплевательство на всю университетскую учебу. Какого ротшильда я пять лет «грыз» банковское дело, чтобы отфутболить лучший банк в регионе, который буквально пришел за мной на экзамен? Тот же самый банк второй раз обращается к студенту с новым предложением, учитывающим его религиозные интересы. Какие после этого могут остаться сомнения?

ПРАВИЛО 12. Помни слова священного хадиса: «Кто оставит что-либо ради Господа, тому Он воздаст лучшим». Всевышний — гарант своих обещаний.

Глава 13

Первый пот, или метод Ахбердиевича

Начало трудодней в «Экспрессе» выдалось отрезвляющим. Меня пристроили в обособленный отдел, где пятнадцать человек разного профиля и специализации, заточенные на частного клиента, раскидывали мозгами на ворк-площадке в сорок квадратных метров. Работа кипела как в шашлычной на колесах.

Как единственный сотрудник сектора по развитию исламского банкинга, я был вынужден опираться лишь на собственные силы. Мне предстояла серьезная работа по поиску желающих открыть специальные карты, произведенные на свет еще до моего трудоустройства в банк, в количестве 4900 штук.

«Не так уж и много», – сказал я себе, и решил начать с производства рекламных флаеров, из которых желающие смогли бы понять в общих чертах, что такое специальная карта и что в ней особенного.

По этим картам мало кто «ориентировался» даже в самом банке, не говоря уже о клиентах, поэтому каждый пунктик приходилось тщательно выводить самому, а потом еще конвертировать в удобоваримый для обывателя текст на рекламной листовке.

Все бы ничего, но была одна загвоздка. Система активности сотрудников строилась таким образом, что даже для получения дополнительного карандаша необходимо было писать служебную записку, которая потом проходила несколько этапов согласования.

Первую записку я настрочил куратору нашего отдела Тимуру Ахбердиевичу по поводу необходимости создать рекламные флаеры.

Спустя некоторое время она вернулась ко мне с припиской «исправить». Я пользовался шаблоном при написании, поэтому был удивлен такому повороту событий. Поколдовав над ней еще часок, я снова отправил ее на рассмотрение начальнику. Не прошло и минуты, как она вновь оказалась у меня с новой пометкой «доработать».