Альбатрос

Анастасия Фролова

Альбатрос

Там, когда зацветает лилия, запах питает воздух.

Там даже и в дождь улыбаются лица, и с

промокших ресниц капли текут не вниз,

а взлетают вверх, потому что глаза

не бывают бессмысленно опущены. |22:22|

Его появление на свет было радостным событием для всей семьи. Особенно ждал его дедушка. В недавнем прошлом он работал учителем и имел удивительную способность нравиться детям. И глаза у него светились каким-то особенным светом, как будто специально созданным для того, чтобы в них смотрелись маленькие ребятишки.

Дино родился на свет 9 июля на берегу Неаполитанского залива. Солнечный летний мальчик. Казалось, это событие коснулось всех жителей острова, и знакомых, и совсем чужих. Очаровательный малыш Дино нравился всем без исключения своей хитроватой детской улыбкой, наморщенным носиком и искрящимися глазками-бусинками. Он был таким красивым и привлекательным, что отец тогда решил – он сделает из Дино актёра.

Родители могли отдать своего ребёнка в любую, самую лучшую школу Италии. Им всем тогда представлялось, что малыш Дино был рождён для чего-то большего, чем быть простым мальчишкой. И с самого детства была видна в нём, сначала робкая, едва пробивающаяся, затем всё более ощутимая уверенность в своей значимости для этого мира.

      Как только он заполнил собой этот большой, совсем не по размеру маленькому Дино, и тихий дом, который, казалось, только и ждал своего нового хозяина, жизнь вокруг потекла совсем по-другому. Тишина и умеренность, царившие здесь долгое время, теперь были редкостью. Дино как-то сразу сумел заполнить собой всё пространство, его детский плач пропитал каждый миллиметр, звонкий смех стоял в ушах обожавших его родителей. Его первые маленькие шажки стали первой маленькой победой, первым чудом в только начинавшейся жизни.

      Гости стали появляться чаще, все вокруг проявляли к Дино увлечённую заботу и внимание, они наслаждались им, и очень рано он начал это понимать.

Ещё с самого начала дедушка не одобрял такое увлечение ребёнком и отчётливо видел, как может это исказить будущее его внука. И как мог он ограждал маленького Дино от сладостного избытка внимания и восхищённости им. Родители же и слушать не хотели о том, чтобы хоть немного убавить свою пылкую страсть к малышу.

      Дино был поздним и единственным ребёнком. Родители его были богаты и никогда ни в чём не нуждались. Они поженились рано и в своей молодости мало задумывались о будущем, как и те многие, кто уверен, что сможет получить всё, что только пожелает. Они просто наслаждались жизнью и друг другом.

Богатства не заменили им любовь, для них деньги были лишь средством, которое помогало им сделать свою жизнь такой, какой они её представляли.

И сейчас, прожив вместе для себя и друг для друга 15 лет, родители хотели посвятить весь остаток своей жизни Дино, своему единственному, подающему большие надежды. Они хотели, чтобы их Дино всегда, как и они сами, мог получить что только пожелает. Хотели сделать жизнь своего сына как можно проще, чтобы он в полной мере увидел, услышал, почувствовал, как можно любить и насколько любимым можно быть. Они часто упрекали дедушку:

– Армандо, не будьте так суровы. Мы хотим баловать Дино как можно дольше, чтобы он как можно дольше не знал о настоящих горестях нашей жизни.

Но Армандо был иного мнения. Он видел только, как день за днём, слово за словом все вокруг одновременно заглушали в мальчике только-только формирующееся представление о жизни. Он видел, как год за годом в Дино всё яснее пробивалось желание нравиться всем без исключения. Армандо и сам с трудом сдерживал себя, чтобы не проявить излишнюю увлечённость, чтобы не избаловать до конца его хрупкий детский характер. Дедушка всегда считал характер ребёнка хрупкий, ещё не настроенным новеньким инструментом, таким чувствительным к малейшим на него влияниям извне. Он интуитивно знал, от части по многолетнему опыту работы с детьми, но в большей мере это заслуга его таланта, которому нельзя научиться, но который можно лишь развить, Армандо знал ту неощутимую для многих границу, ту черту, перейдя через которую, можно легко сломать, расстроить этот чудный инструмент детской души. И в отношении Дино он видел, как уже начинают происходить эти необратимые изменения в его мозгу, которые непременно в дальнейшем принесут свои плоды и, чувствовал он, как всё быстрее Дино приближался тяжёлым последствиям его воспитания. Разочарование – вот первый созреющий плод, который так внезапно обрушится на него однажды.

      Поэтому, видя тщетность своих попыток поговорить с мамой Дино (его любимой дочерью) о воспитании мальчика, Армандо решил сам вносить по кирпичикам свой вклад в жизнь внука.

Для начала Армандо старался всё чаще уводить Дино от лестных и бездумных компаний восхищающихся им взрослых, заменяя эту его радость прогулками к заливу и тихими беседами. Впоследствии Дино часто не хватало этих душевных разговоров. Он признавался, что, находясь там с дедушкой, неспешно шагая вдоль залива навстречу солёному вечернему ветру, он чувствовал великое облегчение и умиротворение. То необъяснимое и неохватное чувство, которое долго потом не мог найти. И лишь однажды наконец обрёл его сам.

      Ещё одной поразительной чертой дедушки Армандо было то, как умел он завлечь детей разговорами, с каким захватывающим всепоглощающим интересом и воодушевлением они слушали его, забывая даже про свои забавы и веселье. Было в нём что-то такое, что оставляло не забывающееся впечатление, спокойствие и чистое ощущение счастья даже в самые трудные минуты всем, кто находится рядом. Как будто, поговорив с ним, начинаешь чувствовать, что в один миг решаются все нерешаемые задачи, вселенские проблемы сужаются до размера крошечного мотылька, и взмывая, испаряются в спокойной тишине доброго ночного неба.

      Как только Дино пошёл в школу, то сразу обрёл много друзей. Учился он не очень прилежно, но способности замечали в нём все учителя. Не прикладывая особенных усилий, он мог решать задачки, которое его сверстникам давались с большим трудом. Часто, возвращаясь домой из школы, он приносил с собой плохие отметки и замечания. Родители были благодушны к нему и не уделяли должного внимания этой проблеме. К слову, проблемы в этом они не видели вовсе. Но дедушке Армандо не давало покоя его недостаточное прилежание.

– За что на этот раз? – спокойно интересовался как бы между прочим дедушка, увидев очередной плохой балл вернувшегося из школы Дино.

– За домашнее задание – беспечно отвечал мальчик. В его глазах горела юность, жажда жизни, весёлой и лёгкой. Серьёзность была ему ни к лицу.

– Ты не выполнил домашнего задания. Почему, Дино?

Мальчик уже не слушал его. Увидев знакомых ребят неподалёку, Дино помчался к ним, крикнув напоследок дедушке:

– А зачем? Мне это так не интересно.

Армандо остался один, наблюдая за удаляющимся внуком, и вместе с Дино утекали и его мечты о будущем этого беспечного избалованного ребёнка.

Дино подбежал к компании друзей, хлопнул двоих по плечам и начал увлечённо что-то рассказывать. Дедушка всё наблюдал за ним. В манерах мальчика уже отчётливо чувствовалась уверенность в своей неотразимости. Он наслаждался собой и понимал, что им наслаждаются тоже. А больше ему ничего не было нужно.

      Был уже поздний вечер. На чёрном южном небе загорались горячие звёзды. Ветра почти не было, и залив лениво качал волнами, убаюкивая морской колыбелью песчаный берег. В доме все спали, но Дино не спалось. Он спустился вниз, накинул на плечи кофту и вышел на улицу. В тот вечер Армандо тоже не спалось. Они встретились в саду и молча улыбнулись друг другу. Дино тогда было 13 лет.

– Пройдёмся к заливу, дедушка? – предложил Дино, и они стали спускаться к морю.

В воздухе ещё витали остатки дневной теплоты, но начинали постепенно смешиваться с прохладным ночным дуновением. Дедушка говорил, что так наступает ночь. Взошла луна. Над заливом в немом молчании неторопливо пролетала белая пара птиц. Они были совершенно одни в тёмном ночном небе. Далёкие звёзды не могли дотянуться до птиц и подарить им хоть капельку света. Они сами были светом. Одна из птиц стала вдруг медленно снижаться и плавно опустилась на воду, прямо в центр молочной лунной дорожки, спадающей с неба. Вторая птица приземлилась рядом в более тёмном месте. Дино не отрываясь смотрел на белую пару.

– Альбатросы – тихо сказал дедушка, стараясь не спугнуть робкую ночь и белых птиц – есть легенда, что эти птицы – спутники человеческой души. Они прилетают на могилы к умершим и забирают их души с собой на небо. Но прилетают они только к тем, чьё сердце и душа остались чисты, не тронуты пороком и не испачканы низшими человеческими проступками.

Дино вздохнул. Была одна из таких ночей, когда кажется, что чего-то не хватает. Хочется вдыхать ночной воздух всё глубже и глубже и совсем не хочется выпускать его обратно из лёгких. Хочется смотреть на всё вокруг, не моргая, чтобы за ту часть секунды, когда глаза твои закрыты, не упустить чего-то очень важного.

– Дино – позвал его дедушка. Внук вздрогнул и посмотрел на Армандо. Глаза его блестели в ночной темноте, и дедушка почему-то очень порадовался этому блеску. – Скажи, чего бы тебе хотелось больше всего на свете?

Дино стоял неподвижно босиком у залива, не сводя взгляд с альбатросов. Он зарывал пальцы ног глубоко в холодный песок и всё никак не мог понять, чего же ему хотелось. Армандо терпеливо ждал. И впервые едва заметное облегчение появилось в его усталом старом сердце. Дино думал, чего бы ему хотелось, а дедушка радовался тому, что впервые внук воспринял серьёзно его, казалось бы, несерьёзный вопрос.

– Мне хотелось бы, – начал Дино медленно, до конца обдумывая ответ – дедушка, мне хотелось бы уехать в Рим. Когда я закончу школу, я обязательно уеду в Рим.

– Чем же тебе не нравится здесь? – спросил Армандо улыбаясь.

– Мне нравится здесь, дедушка. Я люблю этот залив, люблю приходить сюда с тобой, я люблю наш дом и наш сад, маму и папу. Люблю своих друзей и школу я тоже люблю. Но Рим он большой. Там столько много всего, и я непременно хочу это всё попробовать. Ведь зачем тогда стоило рождаться, если не побывать в Риме?

Армандо молчал. Пока Дино говорил, альбатросы улетели, и они с дедушкой остались совсем одни.

– А правда, дедушка, для чего нужно рождаться?

– Рождаются для того, – неторопливо отвечал Армандо, старательно обдумывая, что скажет дальше и не до конца понимал, что же ответить этим юным вопрошающим глазам – чтобы внести в этот мир свою частицу, свою долю.

– А я уже внёс что-нибудь, а, дедушка?

– Конечно. Твоё появление принесло много радости твоим родителям и мне. Твои друзья узнали тебя, и ты отдал им частицу себя. Всем, кого бы ты ни встретил в своей жизни, с кем бы ни разговаривал или ни сталкивался взглядами, всем ты будешь оставлять маленькую часть себя. Такого как ты, больше нет и никогда не родится. И тем самым ты дополняешь всё, что тебя окружает, своей уникальностью. Помнишь тот куст, что мы посадили с тобой прошлым летом в саду? Он ведь зацвёл. А соседский мальчишка сорвал сиреневый цветок с нашего куста и подарил кому-то. С куста, который посадил и вырастил ты. Вот так ты косвенно доставил радость ещё одному человеку. И так будет всегда.

Дино слушал внимательно, стараясь не упустить ни одного слова, уловить интонацию и как можно яснее усвоить всё то, что говорил ему дедушка. Армандо, пожалуй, был единственным человеком, которого Дино любил слушать, у которого он хотел учиться.

– Ну а ты что думаешь по этому поводу? – спросил дедушка.

– А разве люди рождаются не для того, чтобы получать радость самому?

– И для этого тоже. Но ведь ты можешь быть счастлив просто от того, что твой друг сегодня сдал экзамен. Что твой сосед купил новый дом или подруга завела щенка. Самый счастливый человек тот, кто впитывает радость других, кто может отдавать, делать счастливее кого-то и тем самым быть счастлив сам.

– А кто же будет тогда радоваться за меня?

– Найдутся люди, Дино. Но ты не должен думать об этом.

– А если я не получаю радости от того, что мой друг получил хороший балл в школе, что же я теперь плохой человек?

– Запомни, мой мальчик, плохих людей нет и никогда не будет. Есть разные мнения – это да. Есть непохожие характеры и взгляды. Но плохого в этом нет ничего. И никакой человек не может говорить что-то плохое про тебя или про кого бы то ни было. Тем самым он лишь высказывает своё личное мнение. А верить ему или нет, это уже решать тебе.

      Так Армандо, слово за словом, мягко укладывал свои знания, всё то, что он считал важным, всё то, чем жил сам и на что опирался.

Стало совсем темно, Дино и Армандо снова замолчали, каждый думая о своём. Дино начал зевать.

– Пойдём-ка домой – проговорил дедушка, подрагивая от холода, и согрел мальчику плечи своими руками.

      Прошло достаточно много времени после этого разговора. Жизнь продолжалась, Дино ходил в школу, снова и снова возвращался с плохими баллами, а родители снова и снова закрывали на это глаза. В целом Дино учился неплохо. Получал плохие баллы он только за домашние задания, которые категорически отказывался выполнять.

У него была удивительная память. Когда им задавали выучить отрывок наизусть, не тратя на это времени дома, он заучивал его прямо перед уроком. А если его вызывали к доске, он мог без труда посчитать любой пример и решить любую задачу.

В классе он пользовался большой популярностью среди одноклассников. Он был очень красивым для своих лет. Выразительные черты лица, густые чёрные брови, тёмные большие глаза и чуть пухлые ещё детские губы. Он был достаточно высокий, с крепким телосложением. Такому телу завидовали многие его знакомые мальчики. Одни из них старались стать лучшим другом Дино, хотели быть похожим на него, повторяли за ним, как это часто бывает у детей. Другие боялись и стеснялись его общества. Считали его слишком важным, чтобы осмелиться просто так подойти и поговорить с ним. А третьи, конечно, не любили Дино. Считали его задирой, наглецом и лентяем. Дино по началу очень задевала нелюбовь к нему некоторых из ребят. Он просто не понимал, чем он мог заслужить такого отношения, и как можно не любить его, Дино, если все считали его красивым и смышлёным. Но поделиться своим несчастьем он ни с кем не мог. Ему была невыносима даже сама мысль о том, что он может кому-то не нравиться. И речи быть не могло, чтобы кому-нибудь в этом признаться. Но, со временем он смирился с такой участью и даже стал находить в ней плюсы. Он стал замечать интересный момент: в их классе были ребята тихие и незаметные. Их тоже не очень любили, но не уделяли им столько внимания, сколько уделяли Дино. И он вдруг стал понимать, что ему нравится и это, осуждающее, но всё же внимание. Это значит, его замечают, значит, его выделяют из десятка других и говорят обидные слова именно ему, а не, например, Луке за третьей партой, которому вообще никогда ничего не говорят. Дино упивался этим. Он был в центре и это было главное.

Но среди женского пола он пользовался куда больше популярностью, чем вызывал ещё большее негодование друзей. Почти ни одна девочка из класса не считала Дино задирой или наглецом. Напротив, их даже прельщали такие его качества. Будто он сам каким-то образом скрашивал свои недостатки, превращая их в достоинства.

Дино не знал другой жизни, где его могли не замечать, где о нём бы молчали. Где при встрече никто не пожал бы ему руки, не бросал бы на него восхищённые взгляды и не слушал бы его с таким уважением, с каким слушали его всегда.

      Армандо не давало покоя взросление мальчика. Оно шло не так, как хотелось бы ему самому, не так, как он воспитывал свою дочь – мать Дино. Это тревожило его всё больше. Прогулки у залива стали реже. Всё реже дедушке удавалось побеседовать с внуком так, как это было раньше. Дино взрослел, и по мере этого крепчала его уверенность и любовь к себе. Он стал отдаляться от родителей и от Армандо, стал реже появляться дома, а оценки в школе становились всё хуже. И, казалось, никто, кроме Армандо, не замечает этого. Никто не видел или не хотел видеть этой перемены в Дино. Как он из обаятельного мальчишки превращался в самолюбивого избалованного мужчину.

Дино не оставлял свою мечту уехать в Рим, и с нетерпением ждал окончания школы.

      Как-то раз, в один из вечеров вернувшись домой из школы, Дино стал другим. В нём происходила какая-то перемена, которую нельзя было уловить невнимательным взглядом. И лишь Армандо сразу почувствовал это. За ужином Дино был тихим и задумчивым. Ничего не рассказывал, не смеялся, как бывало прежде, не баловался. В тот день Дино принёс «отлично» в своём модном школьном рюкзаке. Родители были безмерно рады и гордились им, они не сомневались, что их сын очень способный, и стоит ему немного постараться, как всё ему тут же даётся.

За столом Армандо внимательно наблюдал за внуком. Дино, отличавшийся особым аппетитом, в этот вечер ел очень мало. А после ужина он поднялся к себе в комнату и долго не выходил. Родители забеспокоились странным поведением сына. Быть может, у него возникли проблемы в школе, может его кто-то обидел или наругали учителя. Армандо вызвался поговорить с Дино сам. Он так хорошо умел сглаживать ребяческие неполадки и делал это с такой лёгкостью, что проблема решалась как бы сама собой.

Армандо постучал в дверь. Дино не ответил. Дедушка приоткрыл дверь и вошёл в комнату. Дино сидел за столом, подогнув одну ногу под себя и что-то рисовал. Увидев дедушку, он быстро спрятал лист бумаги и отодвинулся от стола. Армандо сделал вид, что не заметил этого.

– Не хочешь поговорить? – спросил дедушка.

– Нет, извини, я занят.

Армандо не стал настаивать и вышел из комнаты.

– Это ты называешь своим методом воспитания? Ты просто вышел, ничего не спросив у него! – возмущалась мать – я знала, что из этого ничего не выйдет. Я пойду сама.

– Не надо – остановил её Армандо. – Дино ясно дал понять, что не хочет сейчас разговаривать, он занят.

– Мало ли чем он занят – волновалась мать – а вдруг у него проблемы, вдруг ему нужна помощь. А ты просто вышел и оставил его одного!

– Он сказал, что занят – спокойно повторил Армандо – Карла, уважай его желание. Если ему потребуется помощь, он попросит её сам. Он взрослый мальчик, позволь ему решать свои вопросы самому.

Но Карла не могла этого понять. Не могла и не хотела. Она считала такое поведение Армандо безразличием и равнодушием и порывалась подняться к сыну сама. Но всё же что-то останавливало её.

      В десять часов Армандо начал укладываться спать. Его комната находилась наверху напротив комнаты Дино. Окно было открыто, в комнату залетал чуть солоноватый запах моря, приятно обдувая его старое лицо. Ветер был так мягок, что чудилось, будто он нежно одну за одной расправляет морщинки на лице Армандо. Выражение у него было довольное и сонное. Вдохнув поглубже свежего воздуха, он подумал, как хорошо было бы сейчас пройтись вдоль залива, может быть снова увидеть белых альбатросов. Но он слишком хотел спать.

Он погасил свет, забрался под одеяло и начал дремать, когда тихий голос позвал его. Во сне Армандо не сразу сообразил, что его зовут, но когда проснулся окончательно и повернул голову, то увидел в дверях своей комнаты Дино. Он стоял в шортах и ночной футболке, но даже в них, с растрёпанными волосами, он был очаровательнее многих.

– Дедушка – прошептал Дино – сходим на залив?

Армандо хотелось спать. Но он с трудом приподнялся с кровати, стянул с себя одеяло, накинул на плечи лёгкую курточку, и они пошли.

Идя вдоль залива знакомой дорогой, они оба долго молчали. Альбатросов не было видно. Дино шёл ближе к воде, задевая мысом волны, и смотрел вниз.

– Дедушка, – сказал он наконец – ведь я красивый?

– Несомненно, – ответил Армандо, стараясь не улыбаться – а почему ты спрашиваешь?

– Дедушка, я нравлюсь всем девчонкам в классе.

– Ну так это хорошо, разве нет?

– Всем, кроме одной.

У Армандо отлегло от сердца. Всему виной была девочка. Обычные мальчишечьи проблемы. Значит всё хорошо. Дедушка всё ещё старался спрятать наставническую улыбку с лица.

– Расскажи о ней.

Дино помолчал. Он думал, как бы точнее её описать, что бы такое рассказать про неё, чтобы дедушке сразу стало понятно, что она – самая прекрасная девчонка на свете. Он не знал, что Армандо и так всё слишком хорошо понимал.

Наконец Дино сказал:

– Её зовут Маддалена, но все называют её Мадди.

– Красивое имя. Ты знаешь, что оно означает?

– Нет – несколько виновато ответил мальчик – скажи, дедушка.

– Маддалена означает «завивающая волосы». Она ведь кудрявая, твоя Мадди?

– Да – радостно воскликнул Дино – она правда кудрявая! Как ты узнал? У неё такие волосы, знаешь, как волны. Да, они похожи на волны, только чёрные. И очень-очень густые!

Тут Дино смутился и замолчал. Он испугался своей пылкой речи. Испугался, что дедушка его не поймёт, или поймёт как-то неправильно. Но дедушка всё понимал правильно, всегда.

– Подари ей цветы – сказал вдруг Армандо – ты когда-нибудь дарил девочками цветы?

Дино никогда не дарил.

– А что скажут ребята, если я подарю ей цветы? Они же меня засмеют.

– От чего же? – удивился дедушка – в хороших поступках не может быть ничего смешного.

Они ещё немного прогулялись по берегу, Дино – погружённый в свои мечты, Армандо – борясь с наступающим тяжёлым сном. Завтра он непременно подарит ей цветы. И будь что будет.

      На следующее утро Дино взял свой рюкзак с учебниками и вышел из дома. По дороге он сорвал три красивые оранжевые лилии и с колотящимся сердцем пошёл в школу. Наверно, впервые он почувствовал себя так неуверенно. «Что за противная девчонка – подумал он – буду я ещё переживать из-за неё». Но, как только он увидел Мадди, все его мысли тут же куда-то испарились. Его голова была пустая, в ней даже кажется гулял ветер. Он позабыл обо всём на свете. Сейчас он видел только свои оранжевые лилии и её кудрявые локоны.

К его счастью, он встретил Мадди перед классом. Никого из знакомых поблизости не было, и никто не мог увидеть его, раскрасневшегося от волнения и такого растерянного. Он собрал все свои силы в один большой комок где-то возле солнечного сплетения, он даже задержал дыхание на всякий случай, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, и молча протянул ей цветы. Мадди недоумённо переводила взгляд с Дино на лилии и обратно и никак не хотела их брать.

– Ну бери же – нетерпеливо проговорил Дино.

– Ты мне? Зачем это? – она улыбнулась хитрой улыбкой, и в её глаза блеснуло что-то по-женски обаятельное и насмешливое.

Они оба стояли в неловком молчании и не предпринимали решительно никаких действий. Наконец Мадии рассмеялась:

– Ты наверное долго спорил со своей гордость, чтобы подойти ко мне, а?

Дино не на шутку рассердился.

– В хороших поступках не может быть ничего смешного – пробормотал он, сунул ей в руку цветы и ушёл прочь.

В этот день Дино не пошёл на уроки. Весь день он прогуливался у моря, баловал себя ягодным джелато и всё без конца думал. «Как она могла… Ведь меня любят все. Я же… Хотя она красивая очень. Но нельзя же так задираться из-за этого. Подумаешь». Дино быстро себя успокоил. Он всегда очень быстро решал всякого рода проблемы, и чаще в свою пользу. Он не отошёл от мысли, что жить надо ради своего счастья. Стоило ли омрачать свою жизнь какими-то неприятностями и тратить время на то, чтобы пережить их? Не проще ли сразу обо всём позабыть и жить себе легко дальше. Он решил больше не думать о Мадди. Ему и без неё неплохо живётся. И всё-таки, что за глупые советы даёт дедушка Армандо.

      Мадди весь день светилась от счастья. Подруги допытывали её, кто подарил ей эти прекрасные лилии, но она лишь загадочно молчала и всё отнекивалась. Дома она поставила их в самую красивую вазу и любовалась ими весь вечер. Она вдыхала их аромат, трогала лепестки нежными пальчиками и представляла, как крепкие руки Дино срывали каждый стебелёк. Как он нёс их в своих руках, как нёс их именно ей.

Мадди нравился Дино. Её несомненно притягивала его уверенность и неугасаемый энтузиазм, его авторитетность и то, как он с лёгкостью располагал к себе ребят. Но и себя она считала достаточно привлекательной и не собиралась так быстро сдаваться. В ней просыпалась женщина со всеми её ухищрениями и уловками, и Дино ждала несладкая жизнь.