Большое и малое безмолвие

Их жизнь в бегах разделилась на этапы.

Первый этап еще напоминал прежнюю жизнь, когда они бежали, риск и опасность подстегивали их, не давали остыть крови в жилах.

Второй этап тоже был еще интересен, когда они обживались, создавали себе образы, это было в новинку для них и напоминало игру.

Третий этап, когда они влились в среду, в которой им приходилось проживать неопределенное время, был еще осветлен надеждой, что ситуация временна, и они еще будут со смехом вспоминать этот период жизни.

Четвертый этап, когда бегство затянулось, когда подкрадывались мысли, что такой скудный, по сравнению с предыдущим, образ жизни может стать надолго, стал сравним с гнойным нарывом, готовым вот-вот лопнуть снаружи, либо отравить организм изнутри.

Если для их сына за год почти ничего не изменилось, вернее, с ним психологически ничего не поменялось, рядом были любящие мама и папа. То для его родителей потеря статусов и привычного образа жизни не прошли бесследно.

Динго, привыкший руководить, находиться в гуще событий, решать множество задач, быть на виду, ощутимо почувствовал свое общественное одиночество. С сожалением он осознал, что нету рядом друзей, товарищей, соратников, деловых партнеров, да и просто близких, с кем можно проводить беседы, обсуждать новости. Рядом никого не оказалось, кто интеллектуально находился на одном уровне. Общего прошлого не было ни с кем из нынешнего окружения, и будущее с ним он не планировал.

В зрелом возрасте опасно для мужчины, полного сил, выпасть из привычной деловой активности, насыщенной общественной жизни, круга обязанностей. Это чревато алкогольными излишествами, сомнительными знакомствами, уязвимостью и поражением. Для Динго это было не приемлемо.

Мужчина взрослеет не с годами, как женщина, а этапами, какими-то событиями в своей жизни.

К нему спокойно и своевременно пришло осознание, что жизнь не легка, но она прекрасна. Что он жив, что ему повезло. Он начал учиться наслаждаться просто самой жизнью, старался справляться с грустью и одиночеством, не убегая от них. И легло на душу покоем понимание, что все тлен, все бренно, все временно. А есть только твое восприятие окружающего мира в текущее мгновение.

«Этот мир был до тебя и будет после тебя», – говорил он себе. И можно только украсить своим присутствием, своими действиями этот мир, твое настоящее окружение, твою текущую ситуацию.

«На самом деле в жизни важно все», – вывел для себя он формулу.

Давным-давно его первая любовь преподала урок жизненной ценности: если ты любишь – то заботишься, активно участвуешь в развитии и счастье другого человека, а не сторонний зритель ты.

Когда он почувствовал, что длительное его бездействие сильно отражается на атмосфере в семье, как потускнел взгляд любимой жены, как пресными стали отношения, то он изменил привычки и свой распорядок. Это произошло как раз в четвёртый этап их побега.

Трудно избавиться от вредной привычки, но еще труднее ввести полезную привычку, да так, чтобы она стала рутинной, обязательной.

Если раньше в Приморске в силу его занятости совместные ужины были не часты. То теперь работая простым докером в порту, как бы он не уставал, каждый вечер готовил ужин. Изучал по интернету, экспериментировал и радовал домашних необычными блюдами. После ужина они обязательно вдвоем с женой дружно вместе мыли посуду. Приводили в порядок свой просторный и уютный дом тоже совместно. Денис тщательно намывал полы, управлялся с пылесосом. Совместные прогулки перед сном, настольные игры, вечерние чаепития с беседами стали обязательны в ежевечернем досуге. Жизнь налаживалась. Ведь счастье – это не стечение обстоятельств. Это, скорее, волевой акт.

***

Возвращаясь пешком вдвоем с универмага, нагруженный полными сумками в обеих руках, Денис решал давнишнюю задачу. Он пытался изменить походку, стараясь все больше походить на таких же простых трудяг, как и он.

– Не надо, – спокойный тон супруги вернул его в прежнее состояние.

– Что не надо? – удивленно спросил муж.

– Ты сейчас похож на сломанную куклу, – смешно продемонстрировала она его новую походку.

– Но это временно. Я так играю. Весь мир – театр, а в нем мы актеры, – попытался отшутиться супруг.

– Тело – инструмент коммуникации. Твоя прежняя походка подавала сигнал, что ты опасен, – со скрытой гордостью сообщила она и удивила его этим своим неожиданным признанием.

Впрочем, и до сих пор супруга, как настоящая женщина, оставалась загадкой для Дениса, и часто поражала его.

– Я хочу, чтобы, если за нами пришли, то они бы испугались, глядя на тебя и убежали, – продолжила взрослая женщина, но с потаенной надеждой маленькой девочки, верящей в чудеса.

– Дорогая, мы это многократно обсуждали, – терпеливо возвращаясь к старой теме, разъяснял Денис. – Мы хорошо спрятались. И это временно, все скоро должно возвратиться на свои места. Ну а пока никто нас не найдет. Но если так и будет, что придут гости, что маловероятно, один случай из миллиона. То придут не за нами, а только за мной. Дальнейшие действия мы уже обсуждали. Можете домой возвратиться. А лучше заграницей остаться. На любом из материков, везде есть наша недвижимость.

– А может мне тебя шлепнуть здесь и сейчас, не ждать гостей? Паф-паф, пиу-пиу, – как бы задумавшись и приставив указательный палец к его голове, проинформировала верная жена, удаляясь от него по алее.

Денис, неожиданно выронив пакеты из рук, посмотрел удивленно на нее.

– И наконец-то вернуться в дом на Коста – Дорадо. Плавать там в Балеарском море, – мечтательно продолжала она, – или в Лондоне жить, ходить по музеям там. Что скажешь? – не сдержавшись, засмеялась она, обернувшись в неожиданно глупое и растерянное лицо мужа, стоящего с пакетами у ног.

Этот вид мужа так рассмешил ее, что она, уже не сдерживаясь, смеялась во весь голос, показывая рукой на его нелепое лицо.

– Ах ты, с…чка, крашена, – только и смог вымолвить первое, что пришло в голову, все еще потеряно, ошарашенный Динго. В побеге она из жгучей брюнетки перекрасилась в модный серый цвет.

– Почему крашена? Это мой натуральный цвет, – этот диалог еще больше рассмешил ее, согнул почти пополам, заставил бить себя тонкими руками по прекрасным открытым коленкам.

Денис давно не видел ее такой хохочущей и залюбовался ею, как раньше.

Он вспомнил, как произошло их первое знакомство.

***

Динго было уже за тридцать лет, а о женитьбе он не думал. Были непостоянные подруги, и связывать себя узами браками он не планировал.

В одной из поездок в соседнюю область его по окончании миссии пригласили на ужин в модный ресторан города.

В новой стране уже сложилась мода на узконаправленные питейные заведения. Появлялись суши-бары, английские пабы, итальянские траттории, отходя от когда-то единой атмосферы веселья и принятия пищи Советского Союза.

В восточном ресторане, где его угощали бухарским пловом, нежнейшим шашлыком, было не шумно, азиатская музыка вводила в умиротворение, не давала алкоголю развязать буйство.

Расслабленный Динго в окружении таких же крепких мужчин наблюдал за залом. Их внимание привлекла компания девушек, по-видимому, празднующих чей-то день рождения, потому что стол был завален цветами, а периодически подруги обращались с поднятыми бокалами к одной девушке.

Когда зазвучала чарующая музыка, стайка щебечущих девушек пролетела в центр, чтобы насладиться танцами, медленными и в тоже время волнующими, зажигающими кровь.

Среди этих девушек только одна привлекла внимание Дениса. Более уверенная по сравнению со своими сверстницами, она чувствовала ритм и умело владела юным телом, демонстрируя плавные движения и гибкость.

– Понравилась? – спросил новый компаньон, показывая именно на нее.

– Да, – просто ответил Денис.

– Знаешь, кто она?

– Неа, – покачал головой, не желая показывать свою все возрастающую заинтересованность.

– Дочь Н.

– Какого Н?

– Ты что, не слышал? Н. и С. Компаньоны, – усмехнулся тот.

– Не может быть? – не сдержался Денис, теперь глядя на девушку более изучающе. Его всегда привлекали необычные истории.

***

Н. и С. два начинающих полу-рэкетиров, полу-бизнесменов, в девяностые трудно было разобрать, кто есть кто, объединились, чтобы сколотить капитал. Через многое прошли, доверяли друг другу. Кто из них был главной скрипкой, и кто за что отвечал, со стороны трудно было разобрать.

Однажды поздно вечером С. вбежал к Н. домой с новостью, что на них жестко наехали и это все серьезнее, чем было до этого. Более крупная криминальная группировка, сращенная с государственной властью, как сиамские близнецы, потребовала большую сумму денег для выплаты штрафа за то, что Н. и С. кинули подконтрольного группировке коммерсанта на операциях по зерну.

Н. тут же стал собираться, чтобы отправиться вместе с С. на разборки. Но С. остановил своего горячего и вспыльчивого компаньона со словами, что он все объяснился с ними, нужно только передать деньги. А присутствие Н. на встрече помешает и еще больше разозлит недругов и может все печально закончиться не только для них двоих, но и для их семей.

С. еще тут же сообщил, что он все свои деньги вытащил, даже собственную машину в счет штрафа оставил, теперь очередь за Н. Н. достал все свои запасы наличности. С., глядя на сложенную кучку долларов, с сожалением отметил, что этого мало. Тогда, Н. приложил к этим деньгам драгоценности и золотые украшения жены. Среди них были и бриллиантовые серьги старинной работы, фамильная ценность, сохранившаяся и передаваемая по наследству с девятнадцатого века.

Прошло несколько лет, этот инцидент пережили. Богатство и власть постепенно приходили к ним в руки.

Еще через некоторое время они поженили детей, у Н. красавица дочь, у С. взрослый сын.

Через полгода после свадьбы С. с женой были приглашены в другой город на одно узкое торжественное событие. Совершенно случайно Н. по своим личным делам тоже оказался в этом городе и зашел на это же мероприятие, поздравить виновника торжества. С. не гадал видеть своего компаньона на той встрече. Н. совершенно тоже не гадал видеть утерянную, но не забытую фамильную драгоценность в ушах супруги С.

Враз побледневшие лица семейной четы С. выдали их долго хранимые обман и насмешку над наивным Н.

Худший урон наносит эмоциональный ущерб, а не финансовый.

Н. сгоряча там же застрелил своего давнего компаньона, близкого товарища и свата.

Перед тем, как сесть ненадолго в тюрьму, он забрал свою дочь из семьи подлецов.

Эта история стала известна в узких кругах.

***

Динго умел себя вести в обществе. Подойдя к столику девушек с извинениями, что он нарушает их покой, попросил разрешения поздравить именинницу и преподнести пару бутылок лучшего шампанского в качестве знака внимания и исключительного уважения со своей стороны ко всем присутствующим девушкам. Покорив сердца своей галантностью, он тут же попросил разрешения пригласить на танец понравившуюся ему девушку. Одобрительным молчанием ответил ему столик, когда он уверенно взял за руку ту самую.

Ни одного слова не было произнесено с момента танца. Динго с интересом рассматривал девушку, ища на юном светлом лице грусть или следы переживаний после беспокойных жизненных событий. Но ее молодое лицо безмятежно дышало свежестью, и ему показалось, что она безразлична к уверенно ведущему партнеру.

– Две бутылки, – первое, что услышал Денис, когда провожал ее обратно к столику.

– Что, две бутылки? – спросил непонимающе он, развернувшись полностью к ней.

– Думаете, за две бутылки купили танец со мной? – испепеляющий взгляд живых карих глаз вместе с этими словами заставил обомлеть повидавшего всего грозного руководителя сильной группировки.

– А…, – только и смог открыть рот Денис, вытаращивши удивленные глаза. До этого никто так с ним себя не вел.

И тут девушка по-доброму засмеялась, наблюдая результат своего поступка и, как следствие, победы. Победы вечной битвы женщин и мужчин. Как сильного мужчину она повергла в ступор, привела в нелепое и чудное положение для него.

– У Вас такой смешной вид, – шлепнула она его по груди, приводя в чувство.

И Денис понял, что пропал. Пропал, как когда-то юным.

***

Это было много лет назад, еще в прошлой жизни.

Теперь эта сцена почти повторялась.

Только теперь жена, глядя на своего растерянного мужа, такого беззащитного и такого родного, и смешного одновременно, кинулась к нему с поцелуями. Только в те мгновения, когда мы видим близким людей смешными, мы действительно понимаем, как сильно мы их любим. Можно восхищаться красотой, умом или обаянием, но все это лопнет, как мыльный пузырь, при малейшем намеке на смешное.

И не было счастливей семейной пары в эти секунды на всем белом свете. Этих двух уже зрелых людей, вначале идущих неспешно с хозяйственными пакетами по летней алее, но вдруг остановившимися и внезапно смеющимися, целующимися. Уличные зеваки, небольшие группки подростков, да одинокие пенсионеры были завидующими свидетелями этого вечернего чуда в ежедневной рутине, обывательской суете.

Счастье не может быть постоянным, оно может быть только мгновенным и проявляться в редких моментах. В настоящих примирениях старых друзей после долгой ссоры, проводах маленьких детей в школу с поцелуями их при этом в пахучий затылок, возвращений домой после долгого отсутствия.

Да мало ли причин для счастья?

Вечное заблуждение мужчин – бесконечно преувеличивать собственную значимость.

Только благодаря покладистому характеру жены, ее терпению и умению сглаживать острые углы, семья смогла переживать нелегкое для нее время. Именно она, ловко изображая приступ капризности, попросила от мужа какое-то блюдо, тем самым направив его энергию в русло кулинарии. И мыть посуду она тоже привлекла его, когда якобы случайно порезала ладонь.

Вот и сейчас, прошептав мужу известное только им двоим, она заставила его плотоядно улыбнуться и ускоренным шагом двинуться домой.

Глава 5 – Предчувствие

На следующее утро Денис проснулся необычно рано с мрачным настроением и тяжелым предчувствием. Это не было связано с вчерашним вечером.

Ему приснился Хлоп-Хлоп, одноклассник.

В пятом классе у того после развода родителей появился навсегда нервный тик в виде постоянного моргания глаз. Дети, наивные в своей жестокости, тут же придумали ему прозвище, «Хлоп-Хлоп».

Разводу предшествовали тяжелые скандалы, громкие выяснений отношений, слезы жены. Уличная детвора всему этого были свидетели.

Маленький мальчик плакал, кричал на родителей. Как и все дети, переживавшие развод родителей, думал, что он в чем-то виноват. И умоляюще просил, чтобы они остались вместе, что он будет хорошо учиться, что будет себя хорошо себя вести.

Помимо нервного тика, как следствие, появились сопутствующие проблемы. В виде отставании в учебе, конфликтах со взрослыми. Ранее добрый и отзывчивый послушный одиннадцатилетний мальчик воздвиг вокруг себя колючую ограду с бойницами для метательных орудий. Если детский психолог смог бы проследить рисунки мальчика, то стало бы заметно, что не случайно только одна тема прослеживалась в тетрадных листах, рисовальных альбомах. Грозные танки, бронетранспортеры со множеством орудий, яростно ощетинившиеся в своей мощи, жестоко и безжалостно крушили и взрывали друг друга. Мальчик неожиданно почувствовал себя одиноким, брошенным, поэтому хотел защититься от окружающего мира и уничтожить его одновременно.

А более ранние творческие картинки ребенка были наполнены рисунками деревьев, уютных домиков над скалами и птиц над бесконечным морем. Мальчик имел художественные способности.

Денис видел, как иногда Хлоп-Хлоп, оставаясь один, сидя на лестничной площадке, плачет украдкой, не торопясь домой. Они жили в одном подъезде.

Как-то так получилось, что юный Денис привлек к занятиям бокса своего одноклассника и соседа.

Через года, в девяностые, когда группировка Динго «делила асфальт» с такими же рэкетирами, имя «Хлоп-Хлоп» звучало уже угрожающе.

Сам он, скалясь с восторгом, в окружении таких же плечистых ребят в кожанках и широких штанах, рассказывал: «Я ему сразу двоечку зарядил, хлоп-хлоп, он брык и спать». Одобрительный смех довольных товарищей был благодарным ответом ему за его дружбу и умение отстоять завоеванное.

Хлоп-Хлоп все время проводил в бригаде, был «в движении». Больше ни с кем он не поддерживал отношения, дома появлялся тоже редко.

Первый звонок прозвенел, когда однажды он не появился на сборище. Как оказалось, он напился до этого, после наутро решил опохмелиться и проигнорировал факт встречи. Нарушил дисциплину и запрет на алкоголь и наркотики. Как говорится: «положил болт».

Денис провел профилактическую беседу. Глядя на мающегося Хлоп-Хлопа, он не стал сильно давить, а только припомнил ему одну мудрость общего их тренера. Тот наставлял, что спорт и алкоголь ходят рядом. Что профессиональному спортсмену после многих лет жесткой дисциплины и спортивного режима, после эмоций поражений, эйфории побед трудно адаптироваться к обыденной жизни. И алкоголь снова вызывает ту же бурю чувств, дает тот постоянный драйв, кураж, в котором живут спортсмены. Но нужно помнить, что никто и никогда не победил алкоголь. Поэтому много спившихся известных чемпионов. Когда уйдете из спорта, держитесь подальше от спиртного, угрожал тренер.

Хлоп-Хлоп держался до поры до времени, но срывы стали постоянны. Денежные штрафы не имели эффекта. Уже прозвучали угрозы избить толпой, «чтобы привести в чувство».

Однако, следующее событие заставило пересмотреть отношение некоторых участников группировки к Хлоп-Хлопу.

Однажды Динго с четырьмя проверенными подручными вломились в загородный дом одного коммерсанта для выбивания долга и застали его там вместе с любовницей. Мучающийся похмельем Хлоп-Хлоп неожиданно забил насмерть, пробил голову утюгом взрослому, сорокалетнему мужчине. Но не это поразило братву. А то с каким криком он бил этого неизвестного беднягу: «Иди домой! К жене, к сыну! На хрен она тебе сдалась?!». Запуганная связанная любовница потеряла сознание.

Коротко посовещавшись, Динго заставил Хлоп-Хлопа убрать и невиновную женщину, как свидетеля. Они его оставили в доме, а сами вышли во двор, чтобы не видеть следующего душегубства. Это были первые убийства на пути группировки. Дом с телами они сожгли.

Несмотря на шальные девяностые в их провинциальном городе это событие стало шумным. Неконтролируемое поведение соратника вызвало тревогу у своих.

Оглядываясь назад, Динго вспоминал, что Хлоп-Хлоп не раз избивал взрослых семейных мужчин с молодыми любовницами в заведениях.

Перед Динго стала дилемма. Осведомленные члены зарождающейся бригады четко дали понять, что при всем уважении к лидеру, проявление сентиментальности и слабости к зависимому от алкоголя и неуправляемому члену их группировки очень опасно. Никто не хотел проблем, «попасть в блудняк». Криминальный жаргон начал прочно входить в обиход.

Для начала он отвез его к наркологу, которого посоветовал их дежурный бригадный врач-хирург. Костоправ, как называли они его, умело зашивал раны и держал рот на замке, получая нескромные вознаграждения. Нарколог в свою очередь привлек психиатра.

Через неделю психиатр попросил приехать Дениса Сергеевича.

– Это пошло родом из детства, когда потребность в хорошем, правильном, поддерживающем родителе не была восполнена. Он не получал должного внимания, и образовалась вот такая дыра. Внутреннее ощущение ненужности, которое было заложено после развода родителей, проявилось в чувстве покинутости. Поэтому он так привязан к Вам, кто смог заткнуть пустоту одиночества в его душе.

Еще он продолжает винить родителей. Себя. Постоянное чувство вины. Он не умеет выстраивать гармоничные отношения с окружающим миром, со взрослыми мужчинами. Он не справился со своей трагедией, не перерос ее. Он не зрелый, остался в детстве, не вырос.

В нем скрытая, сдерживаемая агрессия. Раньше он ее выплескивал на ринге.

Если не излечить его детскую травму, то он натворит много бед. Причинит вред и себе, и окружению. А пока ваш друг убивает себя алкоголем, глушит им свою боль, – бездушный врач озвучил диагноз Хлоп-Хлопа и провел лекцию по психиатрии для Дениса.

– Это как лечить? – пытаясь понять услышанное, спросил тот.

– У нас это еще не практикуется, в отличии от Запада, – безучастно ответил доктор.

Из сказанного доктором Денис понял для себя, что Хлоп-Хлоп больной псих, зараженный болезнью с детства, а с текущим образом жизни, связанным с насилием, и неуемным употреблением алкоголя, он стал опасным для себя и окружающих.

Жалко его. Ведь не предатель он, не чужой. Свой пацан, в доску! Ошибся. Запил. Не рассчитал. Не сдержался.

С детства формируясь, как лидер в воспитываемой среде, во дворе, в секции среди ровесников, в своем кругу Денис, сталкиваясь с вызовами и преодолевая их, еще не осознанно стал понимать, что человека и систему характеризует не ошибка, а реакция на такую ошибку.

Инстинктивно понимал, что нужна сильная «ответка» с его стороны. Чтобы бригада почувствовала его волю. Приходили мысли с различными вариантами, как это сделать и зябко становилось от таких мыслей.

Уже тогда он вкусил горький хлеб, поедаемый руководителями. Тяжелая ноша: принимать решения, осуществлять их, а потом нести ответственность.

Когда Динго забрал с больницы Хлоп-Хлопа и собрал всех в месте сборища, свидетели случившегося на даче обходили стороной провинившегося, считая, что его дни сочтены.

В беспредельные девяностые все было пропитано насилием, потерей контроля, необъяснимой жестокостью. Решения принимались только короткие. Действовал принцип: умри сегодня ты, а завтра я. Пацаны ходили с ножами, которые применялись при любом удобном случае. Школьники выпускных классов бегали к лидерам преступных группировок с просьбой дать им криминальное поручение. Кровавые разборки происходили на всех уровнях. Безумная вакханалия правила бал.

Решение по Хлоп-Хлопу было предсказуемым для осведомленных о произошедшем загородом.

Сам Динго, наблюдая детину с развязанной походкой, видел в нем того соседского мальчика, который съежившись от холода, сидел на продуваемой лестнице подъезда и держась за перила, плакал, не спеша идти домой, в отапливаемую квартиру.

– Пацаны! – обратился лидер к своей группировке. Обводя взглядом закрытый зал кафе на районе, Динго видел юные лица дворовых друзей, одноклассников, ребят с боксерского зала. Бригада только начинала свое существование и не успела структурироваться, обрасти «понятиями». Почти все друг другу приходились старыми приятелями, друзьями. Малые доходы, получаемые от крышевания уличных ларьков на родном районе, делились поровну. С присущей молодости беспечностью вместе собирались на разборки, не задумываясь о последствиях. Еще не звучали выстрелы, еще не приходили большие деньги. В будущее далеко не заглядывали.

– Когда вы говорите, что у нас проблемы с коммерсантами, другими группировками, ментами, то, значит, не своим делом занимаетесь, – продолжал он. – Эти проблемы, как вы говорите – это неизбежное процесса, нашего движения. И это для нас не проблемы, а часть нашей жизни! Как в боксе. Если вам не нравится получать по морде, но вы не учитесь принимать меньше ударов, то этот спорт не ваш. Если вы не пашете на тренировках, то это не ваше. Если вы сталкиваетесь с трудностями в нашем движении и не хотите преодолевать их, избегаете их, то это не ваше. Уходите лучше сейчас. Пока не поздно. Держать не буду.

Во время этой речи Динго каждому заглядывал в глаза. Так предводители дружин в древние времена воодушевляли свои войска и давали оценку воинам посредством изучающего прямого взгляда. И только настоящим лидерам удавалось внушить веру в победу, не дать усомниться в правильности сделанного выбора.

– Наш брат Хлоп-Хлоп никогда не убегает от трудностей. На всех разборках в первых рядах. С нами плечом к плечу, как говорится. Умеет нагибать коммерсов. Движняковый пацан, в общем.

Но он нарушил дисциплину и запрет. За ним косяк. За это спрос с него. Бабками он уже был наказан. Не остановился. Теперь трое должны выйти и провести урок для него. Одновременно. Кто хочет наказать?

Трое остальных участников нападения на дачу тут же вышли. Разминая шеи и руки, они с деловитым спокойствием окружили Хлоп-Хлопа.

– Бейся, Хлоп-Хлоп!

И Хлоп-Хлоп бился. Но против троих таких же равных боксеров это было трудно. Поэтому с выбитыми зубами, парой сломленных ребер он вскоре лежал на собранных вместе стульях, куда его перенесли, потому что самостоятельно встать не мог. Избитый, но довольный. Потому что это было не унизительно – получить от троих. И потому что его не изгнали из бригады. Да и физическая встряска в виде драки иногда бывает даже полезной.