Вермахт против евреев. Война на уничтожение

Состояние источников до сих пор не позволяет однозначно ответить на вопрос об инициаторах и главных действующих лицах резни в Лемберге. В то время как Рауль Хильберг считает зачинщиками погрома карательные органы, Александр Даллин, Дитер Поль и Томас Зандкюлер возлагают главную ответственность за убийство 4 тысяч евреев на украинских националистов, а некоторые исследователи предполагают, что одним из инициаторов выступал абвер. Также нельзя достоверно определить и продолжительность погрома, который, по разным свидетельствам, длился от трех до десяти дней. Известно только, что со 2 июля к погромщикам присоединилась опергруппа под командованием Э. Шенгарта в составе 150 человек, которая немедленно приступила к расстрелам. Формальная ответственность за это преступление не вызывает разногласий: после взятия города вся исполнительная власть принадлежала военному коменданту полковнику Винтергерсту, которому было приказано пресекать любые бесчинства. В его распоряжении находились силы нескольких воинских частей, комендатуры, группа тайной полевой полиции и отделение полевой жандармерии. 1 июля 1941 года командир 800-го батальона докладывал: «30.6.41 и 1.7.41 проводились усиленные насильственные акции против евреев, которые отчасти приобрели наихудший погромный характер. При этом введенные в действие полицейские силы показали свою неспособность справиться с возложенными на них задачами. Они подстрекали к самому грубому и отвратительному поведению по отношению к беззащитному населению. Наши войска, как показывают сообщения из рот, возмущены актами грубости и издевательств. Они считают безусловно необходимым безжалостное наказание большевиков, виновных в резне, но не понимают пыток и расстрелов согнанных без всякого выбора евреев, в том числе женщин и детей. Все это оказывает разлагающее дисциплинарное воздействие особенно на украинские роты. Они не могут проводить различие между вермахтом и полицией и, поскольку видят в немецких солдатах образец, будут колебаться в своих оценках немцев в целом. Это – те самые части, которые вчера безжалостно стреляли в еврейских мародеров, но отвергали хладнокровные пытки»[160].

Винтергерст вмешался в события только 2 июля, но сохранились и иные свидетельства, рисующие роль вермахта в погроме в другом свете. Немецкие офицеры командовали, а вооруженные украинцы действовали как команды исполнителей, пропагандистская рота вермахта снимала погром на кинопленку. В частности, один из очевидцев вспоминает: «После того как мы закончили с захоронением останков, нас погнали бегом во внутреннем дворе, причем мы должны были держать руки над головой… В это время… я услышал немецкую команду «Наказание шпицрутенами» или «Приступить к наказанию шпицрутенами». Как я помню, по этой команде подошла группа военнослужащих германского вермахта, которые стояли несколько в стороне от могил и все это время наблюдали. Эта группа состояла примерно из 5–6 человек. Это были офицеры… По этому немецкому приказу украинские солдаты построились шпалерой и примкнули штыки. Через эту шпалеру должны были пробегать находившиеся во дворе евреи, причем украинские солдаты били и кололи их. Я был не первым, кто должен был пробежать. Это была чистая случайность. Первые евреи, которые должны были пробежать, почти все были убиты уколами штыков»[161].

Одни очевидцы свидетельствуют о том, что немецкие солдаты большими группами устремились к тюрьмам, другие сообщают о бесчинствах солдат люфтваффе. В дневнике служащего оперкоманды эсэсовца Ф. Ландау говорилось: «Сотни евреев с кровоточащими лицами, пробитыми головами, сломанными руками и выбитыми глазами бегут по улицам. Некоторые истекающие кровью евреи несут других, которые обессилели. У входа в цитадель стояли солдаты с палками толщиной с кулак и били евреев там, где они попадались. На вход напирают евреи, поэтому ряды евреев лежат друг на друге и скулят, как свиньи. Снова и снова на них идут рысью новые истекающие кровью евреи. Мы еще остаемся и смотрим, кто здесь командует. «Никто». Где-то кто-то отпустил евреев. Евреев встречают с яростью и чувством ненависти»[162].

Один военный пастор сообщал после войны о событиях в Лемберге: «Лейтенант рассказал нам, что масса людей, среди них было очень много немецких солдат, пришла в эту тюрьму… Эти люди были настолько фанатизированы, что не хотели ничего иного, кроме как видеть расстрелы евреев. Он видел фельдфебеля германского вермахта, который вонзил свой штык-нож в какого-то еврея»[163].

2 июля части 9-й танковой дивизии вермахта заняли Тарнополь. Здесь также были обнаружены останки около 200 жертв НКВД и нескольких немецких военнопленных. С 5 по 7 июля украинские милиционеры под руководством СД убили около 600 евреев-мужчин. По сообщению айнзацгруппы «Ц», солдаты проходивших через город частей вермахта палками и лопатами тоже убили 600 евреев. После этого официального погрома террор на улицах, сопровождавшийся убийствами, продолжался. Один из участвовавших в погроме солдат отправил родителям в Вену письмо с рассказом о событиях. Несколько копий письма было обнаружено командованием XVII военного округа в витрине одного из венских магазинов и направлено в отдел пропаганды ОКВ с пометкой «Сообщения об ужасах в письмах полевой почты». Следствие, проведенное абвером, показало, что венский крайсляйтер НСДАП в пропагандистских целях уже ознакомил с содержанием письма ортсгруппенляйтеров. Солдат сообщал своей семье: «Дорогие родители! Только что я пришел с церемонии прощания с нашими товарищами из военно-воздушных и горнострелковых частей, попавшими в плен к русским. У меня нет слов, чтобы описать это. Товарищи связаны, уши, языки, носы и половые органы отрезаны. Такими мы нашли их в подвале тарнопольского суда. Кроме того, мы нашли 2 000 украинцев и фольксдойче, казненных таким же способом. Это – Россия и евреи, рай для рабочих… Месть последовала незамедлительно. Вчера мы и СС были милостивыми, расстреливая каждого встречавшегося нам еврея. Сегодня это не так, ведь мы снова нашли 60 изувеченных товарищей. Теперь евреи должны выносить убитых из подвала, укладывать, а затем им показывали эти гнусности. После осмотра жертв они были убиты палками и лопатами. К настоящему моменту мы помогли отправиться на тот свет около 1 000 евреев, но это слишком мало за то, что они сделали. Украинцы сказали, что евреи занимали все руководящие посты и устроили вместе с Советами настоящий народный праздник при казни немцев и украинцев. Я прошу вас, дорогие родители, ознакомиться с этим. Отец – также в ортсгруппе… Если возникнут сомнения, мы привезем фотографии, и никаких сомнений не останется. С приветом, ваш сын Францль»[164].

Подполковник Гельмут Гроскурт в 1941 году

Обнаружение останков людей, убитых НКВД, послужило поводом к погрому в городе Золочеве Львовской области 2–3 июля 1941 года. Здесь солдаты дивизии СС «Викинг» и местные коллаборационисты заставили евреев раскапывать могилы на территории крепости руками, а после этого приступили к расстрелам. О расстрелах стало известно начальнику оперативного отдела 295-й пехотной дивизии подполковнику Гельмуту Гроскурту. Он обратился к коменданту города, который вызвал командира 518-го пехотного полка полковника Отто Корфеса. Подчиненные Корфеса добились того, что из крепости были отпущены женщины и дети, а расстрелы мужчин продолжились. Только 4 июля, после личного вмешательства Корфеса и появления на территории крепости командира дивизии генерал-лейтенанта Герберта Гейтнера, экзекуция была прекращена, а выжившие евреи отпущены по домам[165]. Три дня спустя пропагандистская рота вермахта сообщала: «Украинцы показали евреям их подлые дела, показали им убитых, а потом наказали их так, как того заслуживали эти недочеловеки: жестоко, но справедливо»[166]. Вследствие исключительного положения вермахта в гитлеровском государстве спасение евреев было абсолютно безопасно для спасителей: позднее Корфес был повышен в звании и должности, награжден Рыцарским крестом, а после пленения в Сталинграде вступил в антифашистский Союз немецких офицеров. До своей смерти в 1964 г. он занимал различные государственные и общественные должности в ГДР и говорил о своей выдающейся роли в спасении золочевских евреев[167].

Погромами ознаменовалось и вступление немецких войск в Молдавию. Сражавшаяся здесь 11-я армия состояла из немецких и румынских частей. 25 июня солдаты и офицеры одной из румынских дивизий расстреляли, забили железными прутьями и прикладами 4 тысячи евреев в Яссах, а еще 10 тысяч без всяких обвинений бросили в тюрьму. Такую же участь уготовила евреям румынская бригада в городе Бельцы, однако командир 170-й немецкой дивизии, которая взяла Бельцы, генерал-лейтенант Виттке остановил погром и тем самым спас жизнь 400 человек. Когда несанкционированные расправы были пресечены, Виттке сам приказал арестовать 200 еврейских заложников и расстрелять 10 из них после нападения на немецкий военный автомобиль[168].

Генерал пехоты Велер и генерал-полковник Шернер, 11 апреля 1941 г.

Зверства румынских войск побудили начальника штаба 11-й армии Отто Велера потребовать от немецких солдат сохранения строжайшей тайны: «При господствующем в Восточной Европе отношении к ценности человеческой жизни немецкие солдаты могут стать свидетелями событий (массовые казни, убийства гражданских пленных, евреев и т. д.), которым они в настоящий момент не могут помешать, но которые глубоко задевают немецкое чувство чести… Нельзя фотографировать такие гнусные бесчинства или сообщать о них в письмах на родину. Изготовление или распространение таких фотографий или сообщений о подобных происшествиях будут рассматриваться как подрыв достоинства и мужской дисциплины в вермахте и строго наказываться. Все имеющиеся фотографии или сообщения о таких бесчинствах необходимо собирать вместе с негативами и, приложив данные изготовителя или распространителя, отсылать офицеру Генерального штаба армии. Удивленно глазеть на такие происшествия ниже достоинства немецкого солдата»[169].

Отметим, что сами действия румын вполне устраивали германское командование. Один из полевых комендантов в тыловом районе 11-й армии докладывал: «Еврейское население свирепо. К нему надо относиться с большим недоверием. Но румынские части держат его в страхе отчасти несимпатичными для немецких чувств средствами и действуют с необходимой строгостью»[170].

Самый крупный погром в полосе продвижения группы армий «Север» произошел в Ковно (Каунасе). Здесь проживало 36 тысяч евреев, на которых литовское население возлагало вину за действия советского режима и довоенную политику Литвы. 23 июня Красная армия начала отступление, конституировалось временное литовское правительство, которое призвало население к борьбе против советского режима и безуспешно пыталось добиться признания себя Германией. Насильственные действия против евреев и их имущества не заставили себя долго ждать. Когда вечером 24 июня 16-я германская армия вошла в город, а на окраинах еще шли бои, уже было убито множество евреев, в том числе беженцы из Мемеля и Польши. В ночь с 25 на 26 июня 1941 года по приказу Гейдриха был организован «спонтанный» еврейский погром, в ходе которого литовские националисты, избивая людей железными прутьями и палками, истребили более 1 500 евреев, сожгли несколько синагог и около 60 домов в еврейском квартале. Резня продолжалась до 29 июня, и число жертв возросло до 3 200–3 800 человек[171].

Связанные евреи под охраной литовской «Самозащиты». Июль 1941 года

Командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб

Солдат 16-й армии вспоминал, что в тот день немецкие военнослужащие толпились на одной из площадей Ковно, чтобы увидеть и сфотографировать «проявления народного гнева». Литовцы распространяли о евреях невероятные слухи: один еврейский комиссар якобы на глазах связанного супруга изнасиловал его жену, потом убил ее, вырезал сердце, зажарил на сковороде и съел. Женщины несли своих детей к месту расправы, поднимая их над головами, или ставили на ящики и стулья, чтобы они могли видеть все своими глазами. Взрывы аплодисментов, крики «браво» и смех сопровождали смертельные удары. «После того как все были убиты, один юноша отложил в сторону лом, взял гармонь, встал на гору останков и заиграл литовский национальный гимн. Поведение присутствующих штатских, женщин и детей было невероятным, ведь после каждого убитого они начинали аплодировать, а с началом национального гимна стали петь и хлопать»[172]. Аналогичные случаи, когда солдаты вермахта выступали в роли зрителей массовых казней, зафиксированы и в других источниках. Например, Сидни Ивенс, вспоминая о массовом расстреле евреев-мужчин в тюрьме Даугавпилса, пишет: «Когда, дойдя до угла, мы повернули на запад, я на Дамбе над нами увидел зевак – немецкие солдаты с девушками глазели на интересное зрелище, как глазеет на аттракцион публика в цирке»[173].

Погром в Ковно происходил буквально на глазах военного командования, ведь массовые убийства совершались неподалеку от штаба 16-й армии. Однако один из штабных офицеров заявил, что был получен приказ оставаться нейтральными, а через несколько дней командующий армией генерал-полковник Эрнст Буш, известный своей преданностью Гитлеру, отреагировал на сообщение о новых убийствах словами: «Это – политический спор, который нас не интересует. Мы не поняли, что же нам делать?» О массовых избиениях евреев в Каунасе стало известно и командующему группой армий «Север» генерал-фельдмаршалу Вильгельму фон Леебу, который вместо того, чтобы положить конец убийствам, заявил командующему тыловым районом группы армий Францу фон Року, что у него, «к сожалению, связаны руки». Лееб все же обратился с протестом в ОКВ и ОКХ и, по некоторым сведениям, даже приказал войскам стрелять в погромщиков, если убийства не прекратятся. Гитлер передал ему через Кейтеля, что запрещает «вмешиваться в это дело. Речь идет об акции политического очищения внутри литовского народа, которая не касается командующего группой армий». Прибывший в группу армий «Север» 3 июля адъютант фюрера полковник Рудольф Шмундт ясно дал понять офицерам, что от них требуется невмешательство в действия убийц: «Солдата нельзя обременять этими политическими вопросами. В данном случае речь идет о необходимой чистке»[174].

Запись в дневнике Лееба показывает, во-первых, то, что он был осведомлен о роли закулисных организаторов резни и, во-вторых, что он не одобрял только метод решения еврейского вопроса: «Генерал фон Рок… жалуется на массовые расстрелы евреев в Ковно (тысячи) литовской «Самозащитой» по инициативе немецких органов полиции. Мы не влияем на эти мероприятия. Остается только держаться подальше. Рок, пожалуй, правильно считает, что еврейский вопрос таким способом решен быть не может, вернее всего было бы решить его путем стерилизации всех мужчин»[175].

Позиция военных инстанций по отношению к погромам варьировалась. С одной стороны, они опасались взрывов бесконтрольного насилия. Известны случаи, когда командиры частей или комендатуры препятствовали бесчинствам и даже казнили погромщиков за грабежи и убийства. Погромы, как правило, происходили в тех населенных пунктах, где еще не была установлена твердая военная власть. С другой стороны, в большинстве случаев вермахт действовал против погромщиков нерешительно или совершенно бездействовал, в результате чего в Западной Украине было уничтожено 12 тысяч, а в Литве – от 5 до 20 тысяч евреев[176].

Подведем итог. Германские генералы летом 1941 года знали, что в действительности представляют собой «необходимые мероприятия чистки», знали, что за ними стоит приказ политического руководства, но ограничивались только отдельными нерешительными протестами, добиваясь не защиты еврейского населения, а изменения формы проведения «акций». Поэтому Гитлеру через посредников легко удалось подавить недовольство отдельных военачальников. Другие легко отступали еще раньше, как только выяснялось, что за эксцессами местного населения стоят опергруппы. Например, в начале августа, когда в округе Розиттен, северо-восточнее Риги, латышской «Самозащитой» было расстреляно около 200 коммунистов и евреев, это вызвало «некоторое недовольство» в 281-й охранной дивизии вермахта. Когда же выяснилось, что расстрелы проводились по поручению СД, командир дивизии генерал-лейтенант Фридрих Байер немедленно приказал солдатам «воздержаться от критики»[177].

2.2.2. От стихийного к организованному антисемитскому террору

Вермахт стал источником не только «дикого», неорганизованного террора против советских евреев. Офицеры и генералы, запрещая участие солдат в погромах и карательных действиях опергрупп, одновременно делали первые шаги, без которых дальнейшая дискриминация и тем более уничтожение евреев были бы невозможны: они лишили евреев равноправия, чести и человеческого достоинства. Ханнес Геер утверждает, что вермахт нанес советским евреям первый удар: он обезличил и обесчестил их и тем самым превратил сотни тысяч людей в «отбросы», которые потом систематически истреблялись опергруппами, полицией и частями ваффен-СС[178].

Представления немецких военных о евреях как о партизанах, подстрекателях, саботажниках, активных участниках и главных организаторах сопротивления не только вызывали дискриминационные антисемитские приказы и распоряжения, но и способствовали прямому вовлечению вермахта в процесс уничтожения евреев. Еще 16 июня командование 17-й армии сообщило солдатам, что ведение войны со стороны противника будет «коварным и садистским», потому что часть народов Советского Союза – азиаты, находящиеся под «большевистско-еврейским руководством». 2 июля 1941 года командующий армией Карл Генрих фон Штюльпнагель приказал опергруппе «Ц» «использовать проживающих в оккупированных областях антиеврейски и антикоммунистически настроенных поляков для акций самоочищения». Командование германской армии в Норвегии еще до начала операций в памятке о коварном ведении войны Советским Союзом обратило «особое внимание» войск не только на духовенство и комиссаров, но и на евреев. А командование 3-го моторизованного армейского корпуса 7 июля указывало солдатам, что в украинских городах надо быть крайне осторожными перед лицом евреев, русских, поляков[179].

В первые дни войны в полосе действий группы армий «Центр» расклеивался плакат, подписанный «командующим германской армией»:

«Все коммунистические и еврейские органы прекращают свою деятельность немедленно…

Все евреи обоих полов должны немедленно обозначить себя белыми нарукавными повязками со звездой Давида на обеих руках.

Все евреи обоих полов должны немедленно зарегистрироваться у руководителя общины своего последнего местожительства. Свобода передвижения для евреев отменяется немедленно. Евреи, которые без письменного разрешения руководителя общины и соответствующего немецкого учреждения выходят за пределы населенных пунктов, подвергаются самому жестокому наказанию. Все евреи

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Так были названы поля в Камбодже, где покоятся останки людей, убитых красными кхмерами в 1975–1979 гг., а саму политику диктатора Пол Пота именуют камбоджийским Холокостом. Руководитель гамбургского проекта Ханнес Геер по аналогии назвал одну из своих работ о роли вермахта в Холокосте на советской территории «Поля убийства». Heer H. Killing Fields // Vernichtungskrieg. Verbrechen der Wehrmacht 1941–1944. Hrsg. H. Heer und K. Naumann. Hamburg, 1995. S. 57–77.

2

Таково наиболее распространенное мнение зарубежных и отечественных специалистов. Wendt B. J. Deutschland 1933–1945. Das «Dritte Reich». Handbuch zur Geschichte. Hannover, 1995. S. 604; Ueberschar G. R. Der Mord an den Juden und der Ostkrieg // Tater – Opfer – Folgen. Der Holocaust in Geschichte und Gegenwart. Hrsg. von H. Lichtenstein und O. Romberg. Bonn, 1995. S. 65. В части публикаций фигурирует цифра в 3–3,1 млн человек, а в некоторых, напротив, говорится о 2 или 2,1 млн. См.: Коваль М. В. Трагедия Бабьего Яра: История и современность // Новая и новейшая история. 1998. № 4. С. 14; Herbst L. Das nationalsozialistische Deutschland 1933–1945. Frankfurt am Main, 1996. S. 398.

3

Wheeler-Bennett J. W. Die Nemesis der Macht. Die deutsche Armee in der Politik 1918–1945. Düsseldorf, 1954; Reitlinger G. Die Endlösung. Hitlers Versuch der Ausrottung der Juden Europas 1939–1945. Berlin, 1960; Reitlinger G. Ein Haus auf Sand gebaut. Hitlers Gewaltpolitik in Rußland 1941–1944. Hamburg, 1962; Dallin A. Deutsche Herrschaft in Russland 1941-1945. Eine Studie über Besatzungspolitik. Düsseldorf, 1958.

4

Krannhals H. Die Judenvernichtung in Polen und die «Wehrmacht» // Wehrwissenschaftliche Rundschau. 1965. Jg. 15. S. 570–581.

5

Umbreit H. Der Militärbefehlshaber in Frankreich 1940–1944. Boppadr am Rhein, 1968. S. 260–261.

6

Messerschmidt M. Die Wehrmacht im NS-Staat. Die Zeit der Indoktrination. Hamburg, 1969. S. 1, 5, 480–491; Müller K.-J. Das Heer und Hitler. Armee und nationalsozialistisches Regime 1933–1940. Stuttgart, 1969. S. 11.

7

См., например: Krausnick H. Hitlers Einsatzgruppen. Die Truppe des Weltanschauungskrieges 1938–1942. Frankfurt am Main, 1985.

8

Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4/1. Der Angriff auf die Sowjetunion. Stuttagrt, 1983.

9

Hilberg R. Die Vernichtung der europaischen Juden. Die Gesamtgeschichte des Holocaust. 2 Bde. Berlin, 1982.

10

См.: Wallach J. L. Feldmarschall Erich von Manstein und die deutsche Judenausrottung in Rußland // Jahrbuch des Instituts für Deutsche Geschichte. 1975. Bd. 4. S. 257–272; Browning Chr. Wehrmacht Reprisal Policy and the Mass Morder of Jews in Serbia // Militärgeschichtliche Mitteilungen. 1983. Heft 1. S. 31–47.

11

Wette W. Thesen zum deutschen Krieg von 1941 // Kohl P. Der Krieg der deutschen Wehrmacht und der Polizei 1941–1944. Sowjetische Überlebende berichten. 3. Aufl. Frankfurt am Main, 1995. S. 316–321.

12

Browning Chr. R. Ganz normale Männer. Das Reserve-Polizeibalaillon 101 und die «Endlosung» in Polen. Reinbek bei Hamburg, 1993.

13

Bartow O. Hitlers Wehrmacht. Soldaten, Fanatismus und Brutalisierung des Krieges. Reinbek bei Hamburg, 1995.

14

Goldhagen D. Hitlers willige Vollstrecker. Ganz gewohnliche Deutsche und der Holocaust. Berlin, 1996. S. 9, 39–41, 69, 71–105, 116.

15

Mayer A. J. Der Krieg als Kreuzzug. Das Deutsche Reich, Hitlers Wehrmacht und die Endlosung. Reinbek bei Hamburg, 1989. S. 395.

16

Vernichtungskrieg. S. 71–72.

17

Die Wehrmachtsausstellung. Dokumentation einer Kontroverse. Hrsg. von H. -G. Thiele. Bonn, 1997. S. 26, 31, 32, 35, 48, 58, 59, 74, 75.

18

См.: Ветте В. Образ врага: расистские элементы в немецкой пропаганде против Советского Союза // Россия и Германия в годы войны и мира (1941–1995). М., 1995. С. 221–245; Ветте В. Война на уничтожение: Вермахт и Холокост // Новая и новейшая история. 1999. № 3. С. 72–79; Wette W. Juden, Bolschewisten, Slawen. Rassenideologische Rußland-Feindbilder Hitlers und der Wehrmachtgeneräle // Pietrow-Enker B. (Hrsg.). Präventivkrieg? Der deutsche Angriff auf die Sowjetunion. Frankfurt am Main, 2000. S. 37–55; Wette W. Die Wehrmacht: Feindbilder, Vernichtungskrieg, Legenden. Frankfurt am Main 2002; Müller K.-J. (Hrsg.). Armee und Drittes Reich 1933–1939. Darstellung und Dokumentation. Paderborn, 1987; Messerschmidt M. Das Heer als Faktor der arbeitsteiliger Täterschaft // Loewy H. (Hg.). Holocaust: Die Grenzen des Verstehens. Eine Debatte über die Besetzung der Geschichte. Hamburg, 1992. S.166–190; Мессершмидт М. Вермахт, восточная кампания и традиция // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. М., 1997. С. 251–262; Hillgruber A. Der Ostkrieg und die Judenvernichtung // Der deutsche Überfall auf die Sowjetunion. «Unternehmen Barbarossa» 1941. Hrsg. von G. R. Ueberschär und W. Wette. Frankfurt am Main, 1991. S. 185-205; Wilhelm H. H. Rassenpolitik und Kriegführung. Sicherheitspolizei und Wehrmacht in Polen und in der Sowjetunion 1939–1942. Passau, 1991; Wilhelm H. H. Die «nationalkonservativen Eliten» und das Schreckgespenst vom «judischen Bolschewismus» // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft. 1995. Heft 4. S. 333–349; Ueberschär G. R. Der Mord an den Juden und der Ostkrieg // Täter – Opfer – Folgen. Der Holocaust in Geschichte und Gegenwart. Hrsg. von H. Lichtenstein und O. R. Romberg. Bonn, 1995. S. 49-81; Petter W. Wehrmacht und Judenverfolgung // Die Deutschen und die Judenverfolgung im Dritten Reich. Hrsg. von U. Büttner. Hamburg, 1992. S. 161–178; Friedrich J. Das Gesetz des Krieges. Das deutsche Heer in Rußland 1941 bis 1945. Der Prozeß gegen das Oberkommando der Wehrmacht. München, Zürich, 1993; Foerster J. Wehrmacht, Krieg und Holocaust // Die Wehrmacht. Mythos und Realität. München, 1999.