И жили они долго и счастливо

– Так что вы выяснили? – не отступала женщина.

– Молодой человек может остаться, или ему лучше выйти? – обратился врач к Анне.

– Может остаться, – ответила девушка.

– Пришел результат анализов, – обратился врач к Лилии Романовне. – У Анны гормональный сбой, уровень женских гормонов превышен в два раза. Она у вас на двести процентов девочка, грустно пошутил доктор. – Поэтому те таблетки, что дала заведующая отделением гинекологии, помогли. Если Аня продолжит их принимать, то, думаю, все восстановится.

– Дай-то Бог! – на глазах женщины появились слезы облегчения. – Так это не из-за волнений?

– Может быть, переживания перед концертом тоже сделали свое дело. Но, надеемся, что все позади. А теперь, с вашего позволения, я продолжу обход, меня ждут другие пациенты, – закончил он и подошел к следующей кровати.

– Доченька! Дай-то Бог!!! – опустилась мать на край кровати дочери. – Я так волнуюсь за тебя!

– Ничего, мам, все будет хорошо… – тихо ответила девушка. – Только, меня что-то тошнит и живот болит.

– Доктор! – громко позвала Лилия Романовна. Врач, не успевший продолжить опрос больных, вернулся. – У нее живот болит и тошнота.

– Странно, – мужчина невольно покачал головой и подошел к больной. – Может, это реакция на множество лекарств, которые ей пришлось влить?

Даниил отошел в сторонку и прислонился к косяку. Доктор осмотрел Аню, пальпировал живот, и удивленно покачал головой.

– Не может быть!

– Что? – мать побледнела.

– Пока волноваться рано, – он повернулся к одной из студенток, которые следовали за ним при обходе. – Позовите дежурного врача из хирургии. Нужно проверить.

Хирург пришла очень быстро, потому что хирургическое отделение находилось этажом выше. Женщина осмотрела больную и обратилась к гематологу, заканчивающему осмотр больных в палате.

– Мы можем забрать ее в наше отделение?

– Да, со своей стороны мы все сделали. Назначение пошлем вместе с картой, – в голосе доктора слышалось облегчение. Ему не нравилось отвечать за тяжелобольную пациентку, и мужчина был рад избавиться от нее.

– Вы ее мать? – обратилась хирург к Лилии Романовне.

– Да, – женщина сидела на краю кровати, и от охватившей ее слабости, не могла подняться. Она снова боялась потерять единственную дочь, отраду всей ее жизни.

– Зайдите, пожалуйста, в ординаторскую хирургии. Доктор, который будет оперировать вашу дочь, должен поговорить с вами.

– Как оперировать?! – едва слышно произнесла женщина.

– Не пугайтесь так сильно! Это простой аппендицит. Конечно, после вашей проблемы, это более серьезная операция, но все же хорошо, что он не лопнул. Сейчас мы еще раз проверим, сделаем анализ крови. Но обычно, с таким диагнозом, у меня не бывает ошибок. Все признаки обычного аппендикса. – Затем, она повернулась к Даниилу. – Молодой человек, поможете девушке собрать вещи? Ее нужно сейчас же, поднять к нам на этаж и готовить к операции.

– Да, конечно! – с готовностью ответил Даниил.

– Ну, вот и хорошо, – женщина решительно встала и направилась на выход.

Лилия Романовна пошла следом, покачиваясь, как пьяная. Даниил на минуту вышел следом за матерью Ани и, догнав ее в коридоре, произнес:

– Мы все будем молиться за Аню, все будет хорошо. Я сейчас позвоню домой, и мама обзвонит группу молитвенной поддержки. Мы все будем молиться! – повторил Даник.

– Спасибо тебе! – женщина вдруг развернулась, уткнулась в крепкое плечо парня, как маленькая девочка, и разрыдалась. – Ты, даже не представляешь, что сейчас сделал для нас с дочерью!

– Но я ничего не сделал, – растерялся Даниил, осторожно положив руки на плечи Лилии Романовны.

Несколько минут женщина плакала, пытаясь взять себя в руки, потом затихла.

– Спасибо тебе! – прошептала она. – Ладно, меня ждут в ординаторской. А тебе нужно помочь Ане собрать вещи.

Она быстро пошла по коридору, а Даниил постоял несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями. Он не ожидал, что все в его жизни так быстро переменится. Девушка, за которой он безуспешно пытался ухаживать несколько месяцев, вдруг приняла его внимание, даже ее строгая и неприступная мать, обняла его как сына. Было от чего растеряться.

Даниил вернулся в палату и помог Ане собрать вещи. Через несколько минут пришли санитары с каталкой и переложили ее. Когда сначала приподняв, попытались посадить, а затем поставить на ноги, она тут же потеряла сознание. Санитары испугались, подхватили пациентку и положили на носилки.

– Это от потери крови, – прокомментировала одна из ее соседок. – У Ани уже не в первый раз такое. Как только мать пыталась ее посадить, она сразу отключалась. Голова же высоко, и сердце не может «продавить» кровь до головы. Она очень много крови потеряла за вчерашний день. Ей уже сутки всякие лекарства капали, не могли кровь остановить. Сегодня в шесть утра, когда кровь на гормоны брали, в пробирке она была оранжевого цвета. Как морковный сок. Я такого никогда не видела.

– Разве она операцию выдержит? – тихо спросила вторая женщина, – у нее же тромбоциты тридцать единиц, а нужно двести семьдесят. Я знаю, всегда сюда попадаю, когда у меня ниже шестидесяти падают. У меня тогда, даже царапины не заживают.

– Мы будем молиться! – повернулся к ней Даниил. – Я верю, что все будет хорошо!

Его голос звенел решимостью отчаяния. Парень не мог представить, что потеряет любимую, едва обретя надежду на взаимность.

Он покинул палату, следуя за санитарами, увозящими его любимую. Как только Аню увезли в хирургическое отделение, чтобы приготовить к операции, Даниил попросил на сестринском посту разрешения позвонить. Услышав голос матери, он сказал:

– Мам, сейчас Аня в больнице после большой потери крови, и у нее обнаружили воспалившийся аппендицит. Позвони, пожалуйста в молитвенную группу, пусть молятся! Она же единственная опора своей матери!

– Да, конечно, я понимаю. Мы сейчас все будем молиться за Аню и ее маму! – с готовностью отозвалась Галина. – А ты как? – спросила встревоженно она.

– Я в порядке, сейчас в больнице, буду ждать результата, – ответил Даниил.

– Мам! Что с Аней?! – услышал Даниил тревожный голос Марка.

– Ладно, мам, пойду я, – Даниил решил прощаться, но Марк крикнул:

– Дань, подожди! Где сейчас Аня?

Парень назвал больницу и отделение, добавив:

– Мы с Лилией Романовной, будем ждать около реанимации, пока операция не закончится.

– Я скоро буду! – бросил Марк, выбегая из дома.

Даниил положил трубку телефона, и еще немного побеседовал с дежурной медсестрой. Он хотел больше знать о заболевании Ани, и о том, чего ждать в ближайшее время. Получив больше информации, парень молился с огромным усердием, понимая всю серьезность ситуации.

Лилия Романовна, подходя к двери ординаторской, услышала горячий спор, затем женский голос возмущенно воскликнул:

– Достали! Как только смертник, так сразу мне подсовывают!

Дверь ординаторской резко распахнулась, и Лилия Романовна столкнулась с разгневанной женщиной. Хирург поперхнулась последними звуками собственного голоса, увидев мать Анны. В это самое мгновение женщина поняла, кто перед ней стоит, а Лилия Романовна поняла, что смертником назвали ее дочь.

– Простите, – растеряно пробормотала хирург. – Просто мне всегда самых тяжелых больных подбрасывают, боятся брать ответственность на себя.

– Понимаю, что я не должна была этого слышать, – в глазах матери Анны плескался ужас.

– Она молодая, надеюсь выдержит, – бросила хирург и попыталась быстрее уйти, боясь смотреть в глаза женщине. Ведь у нее тоже были дети.

Лилия Романовна вошла в ординаторскую, и один из докторов спросил:

– У вас есть возможность доплатить за более щадящую анестезию?

– А о какой сумме мы говорим? – поинтересовалась женщина. Когда мужчина назвал цифру, у Лилии Романовны на мгновение даже перехватило дыхание. – Нет, таких денег у нас нет, – тихо ответила она.

– Тогда ей будут делать, как всем, под местным наркозом, – спокойно пожал плечами мужчина. – Хотя, в ее состоянии, может, это и к лучшему, меньше нагрузка на сердце.

Лилия Романовна пошла к двери реанимации, куда увезли ее дочь, почти не видя, куда идет. Перед глазами все плыло, как в тумане. У двери уже сидел Даниил, рядом с ним стояли пакеты с вещами Ани. Парень еще не знал, куда отвезут его любимую после операции. Женщина тихо опустилась на свободное сиденье и молча уставилась в пустое пространство.

– Я позвонил всем нашим. Сейчас многие молятся за Аню и благополучный исход операции, – сообщил Даниил.

– Спасибо, – бесцветным голосом произнесла женщина. Она словно витала где-то далеко, в других мирах, не отдавая себе отчета в том, что происходит вокруг.

Через полчаса к ним подошел Марк. Паренек был сильно встревожен.

– Что с Аней?

– Ее на операцию увезли, – сообщил Даниил.

– И?..

– У нее тромбоциты в шесть утра, были тридцать единиц, при норме в двести семьдесят. Кровь совсем не сворачивается, – тихо сообщил брату Даник.

– Кошмар! – одними губами произнес Марк. – Наши все молятся!

– Знаю. Ты же мог и дома помолиться, здесь вряд ли чем-то поможешь, – удивленно прошептал Даниил.

– А ты, типа, больше поможешь? – неожиданно агрессивно ответил Марк, и тут до Даниила вдруг дошло, что Аня нравится и его младшему брату.

«Этого еще не хватало, – с досадой подумал парень. – Дома у нас конкуренции еще не было. Что же будет?»

Заметив, что Лилия Романовна медленно сползает с сиденья, Даниил бросился ее поддержать, чтобы женщина не упала на пол, крикнув брату:

– Медсестру позови, или врача!

Марку не пришлось повторять дважды, он ворвался в реанимационное отделение.

– Вам сюда нельзя! – крикнула медсестра.

– Там, женщине с сердцем плохо! – скороговоркой произнес Марк, указывая на коридор.

Медсестра взяла нашатырь и еще какой-то темный пузырек с лекарством, прихватила с собой пару разовых стаканчиков и побежала за мальчиком. Даниил придерживал Лилию Романовну в сидячем положении, прислонив ее голову к стене за креслом. Медработник поднесла к носу женщины нашатырь, и та, поморщившись, приоткрыла глаза. У двери стоял диспенсер с водой и, когда Лилия Романовна приоткрыла глаза, медсестра подошла к нему, налила немного воды и накапала в нее капель, в воздухе разлился сильный запах валерьяны. Во второй стакан, девушка набрала чистой воды. Она напоила Лилию Романовну лекарством и только теперь спросила:

– Вы как? Теперь держитесь? Вам рано расклеиваться! Сейчас вашей дочери нужна поддержка как никогда раньше! Кстати, пришел анализ крови, который у нее брали в десять часов. Никто не мог поверить, тромбоциты двести семьдесят. Такого не бывает! Это или ошибка, или чудо. Врач потребовала перепроверить. Но, диагноз острого аппендицита подтвердился. Так что она уже в операционной.

– А тромбоциты разве не могут подняться? – поинтересовался Даниил.

– Молодой человек, если бы у нее так поднялись тромбоциты за шесть месяцев, то было бы здорово, а не чудесно. Но за четыре часа, это нереально! Такого не бывает!

Через час, из двери операционного блока, вышла хирург. Снимая маску, она сообщила:

– Удивительно! Операция почти бескровная получилась. Наверное, вся кровь раньше ушла, – устало улыбнулась она. – Через пару часов, думаю, ее переведут в палату. Если бы еще немного подождали, аппендикс бы лопнул. Но ваша дочь – везунчик, он лопнул в лотке, как только я его туда опустила.

– Это не везение, а милость Божья, – устало закрыла мокрые глаза Лилия Романовна.

– Нет, ваш Бог, похоже, в другом вмешался. Думаю, что чудеса – это по Его части, – улыбнулась хирург. – Но, вам ведь уже рассказали об анализах? Я до сих пор до конца поверить не могу. Вот, иду в лабораторию, проверю сама.

Врач пошла к лифту, а ребята закружились в веселом танце перед матерью Ани, которая все еще не могла подняться с сиденья возле двери реанимации. Теперь оставалось только дождаться, когда девушку повезут в палату хирургического отделения.

Глава 9

Большинство людей никогда

не слышат друг друга

Эрнест Хемингуэй

Сергей сидел в теплой кабине черного внедорожника компании и молча смотрел вперед. Сегодня с раннего утра небо затянули тучи, а сейчас, когда машина мягко выехала на междугороднюю трассу, с неба посыпались крупные хлопья снега.

– Погода – дрянь, – проворчал водитель. – Вряд ли я сегодня смогу вернуться, – посетовал он. – Вам-то неделю в N-ске жить. А я сегодня хотел дома ночевать.

– Да ничего страшного, компания и вам оплатит отель, я уверен, проблем не будет, – легко пообещал Сергей. Он уже сейчас ощущал себя руководителем этого большого проекта.

– Я понимаю, что вы меня на улице не бросите, но у меня жена только родила, я хочу домой, к сыну, – с затаенной гордостью произнес водитель.

– Поздравляю, Роман! У меня тоже сыну только четыре месяца, – сообщил Сергей.

Водитель, неверующий молодой мужчина, с удивлением посмотрел на пассажира. Он был в курсе того, что Сергей добровольно вызвался в эту командировку, и искренне не мог его понять.

– А, что ваша жена сказала? Уехать перед праздником, на неделю, – озадаченно произнес Роман.

Мужчина хотел добавить, что от Виктора слышал о том, что в церкви, которую посещает Сергей, Рождество будут праздновать до Нового года. Ведь Виктор пригласил на праздник всех в компании. Каждому сотруднику достался красивый пригласительный билет на рождественскую постановку в их общине, и Роман с женой планировали посетить праздник, а Сергей сам вызвался в командировку.

– Моя жена понимает, как это важно для моей работы! – уверенно и несколько напыщенно произнес Сергей.

Водитель только слегка приподнял брови. Несмотря на молодость, он довольно давно работал в компании и понимал, что Заказчик не был бы против, если бы все работы начались после праздников, это было обычной практикой. Ведь начало строительства, все равно, планировалось лишь весной. А до весны можно было успеть все сделать. Но, увидев непреклонное выражение лица инженера, водитель не рискнул проявить свою осведомленность.

«Что ж, сверху, наверное, виднее», – пожал он плечами. Раньше молодой мужчина был уверен, что с верующим человеком не опасно двигаться в дальнюю дорогу, но сейчас, он почему-то в этом усомнился. «Если бы со мной был Виктор, мне было бы спокойнее», – подумал мужчина, крепче сжимая руль.

Чем выше поднималась дорога к вершине перевала, тем труднее было водителю рассмотреть ее. Путники не знали, что проехали последними перед тем, как на пути установили пост и перекрыли трассу. Мужчины только поражались тому, что вокруг никого нет. Ни одной попутной или встречной машины.

– Жутковато как-то, – поежился Роман. – Может вернемся? Я такого еще никогда не видел, чтобы вот так, ни одной машины на дороге не было.

– Нет! – твердо заявил Сергей. – Я должен быть сегодня в N-ске. Завтра мы поедем на место. Директор завода сказал, что у него очень плотный график и, если я не приеду, он отдаст проект другому.

– Понятно… – вздохнул водитель. – А я-то думал, почему вы решили в праздники ехать? Я слышал, что это самый большой проект в нашей конторе.

– Да, если мы получим его и освоим, то выйдем на совсем другой уровень, – подтвердил инженер.

Он только не сказал, что договор и так подпишут, потому что директор завода и шеф компании близкие друзья. А вот для Сергея эта командировка – возможность подняться по служебной лестнице. Если он не поедет на эту встречу, то после праздников, проект могут отдать другому инженеру.

Через четверть часа гору заволокло туманом, на фоне белого снега стало плохо видно даже обочину. Роман сбросил скорость до двадцати километров в час. Теперь они едва передвигались в плотном тумане, который окутал машину, как молоко. Глядя на циферблат, мужчины понимали, что сейчас двенадцать часов дня, пришлось включить противотуманные фары, словно был поздний вечер.

Наконец, показалась смотровая будка у дороги.

– Наконец-то верхняя точка перевала, – вздохнул Роман.

– Теперь возвращаться нет смысла. Так что, только вперед, – нервно-бодро произнес Сергей.

Но оказалось, что радоваться было рано. Буквально через полчаса, дорогу так замело, что пару раз водитель въехал в бортик снега на обочине. На вершине горы дул сильный ветер, и к снегу, падающему с неба, добавился тот, что поднимался с земли.

– Ничего не видно, все сливается, – пробурчал Роман. – Скоро будет скала. А там, с правой стороны пропасть, – мотнул он головой, будто стряхивая снег с макушки.

– Остановитесь, – попросил Сергей. – Я выйду и буду показывать дорогу, – предложил он. – Вот только в валенки переобуюсь.

Сергей вышел из машины, открыл багажник и достал из своих вещей валенки. Он быстро сбросил с ног кожаные щегольские сапожки, и опустил ноги в мягкие теплые валенки. Затем он пошел перед машиной, показывая водителю дорогу. Снаружи, видимость была немногим лучше, чем из салона автомобиля. Водитель медленно спускался с перевала, следуя за едва заметной сквозь пургу, фигурой.

Роман уже не один раз пожалел, что согласился ехать. Сейчас, он смирился бы даже с увольнением, только бы не проходить все это, а оказаться дома, рядом с любимой женой и крошечным сынишкой. Но Сергей, ни на минуту не усомнился в правильности своего решения. Он двигался, словно конь, закусивший удила.

Несмотря на мороз и снег, он просто шел, указывая путь водителю. Для него сейчас не существовало других вариантов. От всех иных возможностей он отказался намного раньше. Теперь у мужчины почти не оставалось выбора.

Нередко люди пропускают свои «развилки» в жизни, где они могут изменить свою жизнь. А впоследствии, вынуждены проходить выбранный путь, независимо от того, был ли верным этот выбор или нет. И до следующей «развилки» невозможно что-либо переменить, до тех пор, пока не «соберут урожай с посеянного».

Сейчас, Сергей был именно на таком отрезке своего жизненного пути. Он шагал, вглядываясь в пургу, и думал о той самой дежурной «будке», на середине перевала. Она, как знак, указывала, что теперь проще дойти до конца, чем вернуться. Сейчас именно эта будка казалась Сергею «точкой невозврата», которую он недавно пересек, и теперь не может вернуть свою прежнюю комфортную жизнь. Он не подумал о том, что, если мы машина повернула обратно, их собственный след был бы указателем дороги, хотя бы на время, пока они выберутся из полосы тумана. Сейчас в сознании Сергея не было иного пути, кроме выбранного. В сердце мужчины нарастало предчувствие чего-то нехорошего. И, как он ни отгонял от себя тревожные мысли, не мог полностью от них избавиться.

Снег становился все глубже, и скоро Сергею стало трудно отличить дорогу от обочины. Прожив всю свою жизнь в городе, он даже не предполагал, что подобное бывает. Ему никогда не приходилось выезжать в плохую погоду за город. А городские улицы, всегда чистят во время снегопадов. Сергей впервые в жизни испугался, что не сможет найти дорогу. Но гордость не позволяла сказать Роману о том, что он уже ни в чем не уверен.

Сергей привык жить в предсказуемом мире. Он был истинным городским инженером, просчитывающим все. Он знал, из каких материалов нужно строить дома или мосты, как сделать прочным каждый угол или балку. Сергей привык, что дороги всегда очищены от снега, и сильно возмущался, если была опасность зачерпнуть снег, краем его щегольских коротких сапожек. Но сейчас, пару раз провалившись по колено, и набрав в валенки снега, он не на шутку испугался. Мощный джип с трудом продавливал глубокий снег широкими шинами. Для водителя, фигура впереди теперь скорее напоминала сугроб с руками и ногами, чем на подтянутого и всегда ухоженного инженера.

Провалившись, Сергей понял, что сошел с дороги. Теперь и Роман заметил, что его «провожатый» заблудился. Мощная машина вдруг провалилась еще глубже, и колеса стали прокручиваться. Снег был настолько глубоким, что джип «лег на брюхо». Не глуша двигатель, водитель вышел на мороз. Оглянувшись, он покачал головой, не зная, что предпринять. Здесь склон был уже не таким крутым, как раньше, скалы они проехали, но почти не было деревьев, ветки которых можно было бы положить под колеса, чтобы приподнять машину.

– Может, подождем помощи? – крикнул он, сквозь свист ветра Сергею.

– А кто будет посылать нам помощь? – ответил Сергей, подойдя к машине. – Если они перекрыли перевал, то скорее всего уверены, что на нем никого нет. У вас бензина сколько?

– Чуть больше полбака. Часа на четыре, может, на пять хватит, на холостых оборотах.

– Прогноз был на три дня пурги, – поежился Сергей, – я надеялся проскочить. Говорили, что метель ночью начнется.

– Я надеялся домой вернуться до снегопада, – напомнил Роман.

– Да, помню, – вздохнул Сергей. – Значит, выхода нет. Я сейчас пойду за ветками. Попробуем вернуться на дорогу по нашей колее. Только я хочу немного погреться.

Роман сел в машину, Сергей отряхнул снег, насколько смог, и тоже забрался на сидение. Он продрог, несмотря на то, что был тепло одет. Взглянув на водителя, мужчина вздохнул. Парень явно был одет не по погоде. В одежде Романа, можно было только на пять минут выскочить из машины и потом опять спрятаться в тепло обогревателей.

Обычно, Сергей ни с кем на работе не говорил о Боге, хотя все знали, что он посещает церковь. И он рассердился, когда увидел приглашение на рождественскую постановку, буквально на каждом столе офиса. Но теперь Сергей вынужден был преодолеть свое смущение. Он понимал, что они оба находятся в смертельной опасности, потому что снегопад не прекращался. Если сейчас они не выберутся, то через три дня машину с их замерзшими трупами, отыщут в горах. Они даже не могли понять, как далеко находятся от ближайшего человеческого жилья.

– Роман, вы знаете, что я человек верующий, – с трудом выдавил из себя Сергей.

– Да, конечно, – кивнул водитель.

– Я бы хотел сейчас помолиться о том, чтобы Бог спас нас, – едва слышно продолжил Сергей.

– Я тоже хотел попросить вас об этом. Потому что сами мы не выберемся отсюда, – убежденно проговорил Роман.

Мужчины склонили головы, и Сергей начал молитву. Впервые за долгое время он молился горячо и искренне.

– Господи, Ты Сам сказал: «Призови Меня в день скорби, и Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня», – закончил он, – мы просим Твоей помощи сейчас! Аминь.

Когда Сергей произнес последнее слово, Роман рефлекторно подхватил. Когда-то он слышал о том, что обращение к Богу обычно заканчивается этим словом. После молитвы мужчины подняли головы, и Сергей сказал:

– Ладно, я немного согрелся, пойду за ветками к тому дереву, – он кивнул на серое пятно недалеко от машины.

Не успел он выйти, как сквозь завихрения снега, в стороне от джипа, увидел свет фар. Сергей замахал руками и пошел навстречу так быстро, как только мог. Они едва не разминулись с бронетранспортером, с грохотом проезжающим мимо. Теперь Сергей понял, что увел водителя довольно далеко от дороги, засыпанной снегом, и вне всякого сомнения, сами бы они, ни за что не выбрались. Как только он подошел к ревущей бронированной машине, снег стал намного мельче. Сергей невольно поежился. Из кабины транспортера выскочил одетый в зимнюю униформу солдат.

– Вы давно застряли? – попытался он перекричать пургу.

– Только что, – ответил Сергей, – я собирался за ветками идти.

– Сейчас выдернем. Повезло вам иметь такую хорошую жену! – усмехнулся солдат.

– А при чем здесь жена? – не понял Сергей.

– Она всех обзвонила, когда вы не позвонили ей из гостиницы. Всем сообщила, что вы, возможно, застряли на перевале. Вот нас и послали навстречу. Вы встречали еще машины на перевале?

– Нет, давно никого не видели, – крикнул Сергей.

– Роман, мы сейчас дернем тросом, потом попробуйте ехать сами, – махнул солдат рукой.

– Я не Роман. Это мой водитель, – возразил Сергей.

– Значит это его жена спасла вас обоих, – развел руками солдат, а Сергей вдруг ощутил обиду, что не его Лена подняла на ноги весь город, спасая мужа.

Но в тот же момент он вспомнил, как сказал жене, что скорее всего не будет ей звонить из командировки. Тогда он хотел забыть хотя бы на несколько дней о том, что не свободен. Сергей не планировал изменять жене, просто, преисполненный чувства собственной значимости от порученного большого проекта, хотел вспомнить дни, когда не нужно было ни перед кем отчитываться, уезжая из дома. И сейчас он получил результат своей свободы – одиночество, пусть даже на время. Но это могло оказаться роковым, если бы у водителя не оказалось тесной связи с его семьей.

Солдат зацепил длинным тросом джип, и скоро он снова стоял на колесах, и мог продолжать движение. Бронемашина развернулась, и теперь Сергей мог опять спокойно сесть в теплую кабину. Следовать за военными было намного проще, в сравнении с тем, что они только что делали. Теперь они ехали колее, и искать дорогу не было необходимости.