Сонет mini

Михаил Шуклин

Сонет mini

Крокет

– Люблю снегирей! – сказала Сонет.

Морозное окно, возле которого она сидела, разукрашено причудливыми искрящимися завитками. Похожими на огромные цветы.

Кувшинки, колокольчики, орхидеи. Все белые, словно сама Матушка-Зима. С застывшими гранями лепестков, окантованными каймой короткого ворса цвета лунного неона.

– Опять прилетели? – быстро спросила Окси с экрана ноутбука.

Сестра не отрывалась от чтения очередного письма. Брови нахмурены, большие круглые очки в толстой оправе застыли на кончике носа. Голубые зрачки быстро-быстро бегают слева направо по неровным строчкам.

Сонет вздохнула. Сама то она еле закончила пятое письмо, а старшая сестра, похоже, приканчивала второй десяток.

– Да, вот смотри, Окси! – девушка развернула серебристый ноутбук к окну. – Правда, они милые?

Она забралась с ногами на кресло. Уселась на колени, чуть ли не легла на столешницу, заваленную бумагами, и заглянула в экран, предвкушая реакцию старшей.

Оксана взглянула лишь мельком.

– Сонь! – улыбнулась она. – Ты мне предлагаешь твои пещеры разглядывать сопливые?

– Ой!

Прошла минута. Сонет ерзала на компьютерном кресле. Белом, как и весь ее мини офис-кластер.

Ей повезло, что досталось место у окна. Большинство из одинаковых отделений в большом зале офиса не имело такой возможности.

Окон было четыре. Все выходили на одну сторону. Оставшиеся три стены покрыты глухим искрящимся инеем.

За стеклянной перегородкой офис дедушки. Массивный письменный стол, полки с книгами и кресло с высокой спинкой.

Кресло обито бледно-голубым бархатом. Таким красивым по утру, когда солнце только встает и мягкая обивка мерцает серебром.

Обрамление – белое дерево. Витиеватые объемные узоры. Лошади, олени. Подарок лапландских моряков.

Сонет полюбила это кресло, еще когда совсем мелкой сидела в нем и рисовала каракули разноцветными карандашами на листе бумаги. Или взбиралась на колени к дедушке и задавала десятки вопросов.

Потом, когда Сонет подросла, пришла пора помогать в семейном деле. Старшие выделили кластер у окна.

– Это чтобы сонеты вдохновленные сочиняла! – посмеялась тогда Оксана.

Соне тоже было смешно. Она уже давно привыкла к своему прозвищу – Сонет. Спасибо тете Мэри из Соединенного королевства, что однажды давно привезла ей в подарок нотные партитуры со стихами.

Называла ее: «янг фотин мисс» и вела себя чопорно – типичная леди.

С тех пор и прицепилось – Сонет.

Дедушки сейчас не было. Его кабинет со стеклянными стенами пустовал, залитый ярким солнечным светом.

Таким светом, который бывает только на севере в безоблачные морозные дни.

– Дедушка называет снегирей подранками, – донеслось из динамика ноутбука. – Надо бы их впустить! Они с вестью!

– Подранками? Почему подранками? – встрепенулась Сонет.

– Это давняя история, – ответила Окси. – Как-нибудь я расскажу тебе. Эти красные пятна у них на груди не просто так.

Сонет встала с кресла и прильнула к холодному стеклу. Прижалась носом.

Три снегиря боязливо переминались на подоконнике. Двое прижались друг к другу, нахохлились. Растрепали перья и стали похожи на маленькие шары с глазами и красными грудками.

Третий снегирь прохаживался по слегка рыхлому насту. Снег лежал уже давно и, некогда бывший пушистым, теперь покрылся скользкой потресканной корочкой льда.

Самый смелый подходил к оконной раме. Аккуратно тюкал клювом по замерзшему стеклу. Тюк!

Отходил на три шага. Запрокидывал голову вверх. Пытался рассмотреть Сонет сквозь белые узоры. Оглядывался по сторонам.

Снова подходил к стеклу. Тюк-тюк.

Сонет подняла оконную ручку. С трудом приоткрыла примерзшую раму. В щель ворвался ветер и хлопья снега. Закрутил детские письма на столе.

«Вот хорошо то,» – подумала Сонет. – «Теперь никто не скажет, что у меня беспорядок! Это ветер виноват! И вообще, гений господствует над хаосом!»

А вслух сказала: «Давайте уже, заходите! Не май месяц!»

Снегири потихоньку, бочком, бочком зашли внутрь. Сбились в кучку на подоконнике, испуганно озираясь.

Сонет захлопнула раму. От старой потресканной краски на ней отлетело пару маленьких кусочков и, кружась, опустилось на головы птицам.

– Ты помнишь, как менять им речь? – спросила Оксана.

Она уже стояла за спиной у Сонет. Прибежала из своего кластера. Даже не запыхалась, ведь кластер соседний.

– Да, Окси, помню! – ответила Сонет.

Наклонилась к снегирям. Приложила правую ладонь к губам сложенную лодочкой. Дохнула.

Серебристый пар окутал снегирей. Они даже зажмурились от страха, самый смелый замотал головой, взъерошил перья и вроде бы даже чихнул.

– Говорите, – сказала Оксана.

Минуту стояла тишина. Затем самый смелый вышел чуть вперед.

– Мы видели, – голос его был тонок и речь прерывиста. – Мы ви-дели!

Глаза снегиря округлились на полголовы.

– Видели демона у Москвы!

– Чего-о? – протянула Оксана. – Вы там рябины забродившей наклевались что-ли?

– Нет-нет, госпожа! – пропищал снегирь. – Мы только семена!

– Семена тоже разные бывают, – сказала Оксана. – С чего взял, что это демон?

– Ну как же, госпожа? – запричитал снегирь. – Неужто мы спутаем демона с обычной крысой!

Ненадолго воцарилась тишина. Сонет, не мигая, смотрела на сестру.

– Похоже, вторжение, – наконец выговорила она. И встряхнулась.

– Надо сообщить дедушке! Где он? – спросила Сонет.

– В Шотландии на крокете, – ответила Окси.

– Позвонить!

– Как звонить? – Оксана с досадой взглянула на сестренку. – К Елизавете нельзя с телефоном!

– Знаешь, – немножко подумав, продолжила она. – Я в Москву! А тебе похоже придется лететь в командировку.

Всю дорогу что “Убер” вез девушку в аэропорт, она залипала в телефоне. За окном пролетали давно знакомые, заснеженные пейзажи. Не вызывающие интереса.

Густой хвойный лес. Высоченные ели застыли, накрытые белыми шубами. Покров искрился на развесистых лапах – жемчужная мантия. Окси искала Соне билет до Эдинбурга, но рейс был только завтра. Потому забронировала один "Санкт-Петербург – Лондон".

– В Хитроу тебя встретить тетя Мэри, – предупредила Окси сестренку. – Домчит до дедушки.

– А, да! – усердно закивала Сонет. – Как в прошлый новый год? Нетушки! Я лучше на поезде!

– Да ладно тебе, Соня! – сказала Оксана. – Это просто была случайность! Один из миллиона! С тетушкой ведь гораздо быстрее!

– Я вот соглашусь, а ты потом скажешь – "ну два из миллиона", – Сонет изобразила сестру, разведя руки с невинным лицом.

Она ворчала больше по привычке, но сама прекрасно понимала что сестра права. Весть срочная и добраться до дедушки надо было как можно быстрее.

– Хорошо-хорошо, – согласилась она. – Будь по твоему!

– Вот и славно! – просияла Оксана. Даже стекла очков заискрили. – Тогда я вызову такси, напишу тетушке, а ты собирай вещи!

Спустя полчаса Сонет уже сидела на заднем в белой “Джетте”. Маленький рюкзачок с самым необходимым лежал рядом.

Окси крепко обняла ее на прощанье. Пригладила длинную белую прядь сестренки, выбившуюся из-под шапки.

– Можно было запрячь твоих любимых буланых, – старшая кивнула на конюшню. – Но в Питере бы тебя неправильно поняли!

Оксана засмеялась.

– Особенно, ГИБДД! Почему без ремня? Да и в санях ветренно и музыки нет, кроме бубенцов. И ехать долго.

– Да, Окси, спишемся! – Сонет улыбнулась и нырнула в теплый салон. – А можно печку убавить?

Заскрипели колеса по снегу и Джетта рванула от белой резиденции.

Сонет скроллила вконтакте. Нейросеть подбирала ей картинки по интересам – кошки, сорта мороженого, сорта елей, ажурное белье.

Надоело и укачивало. Потянуло в сон. Соня зевнула. Ехать до Пулково еще часа три.

Ну правда, лишь бы не получилось как в прошлый новый год.

Тогда тетя Мэри, любительница попутешествовать, уговорила дедушку отпустить Сонет с собой в Штаты. На недельку.

А вышло что на две.

Тетушке захотелось тряхнуть стариной и добраться от Нью-Йорка до Вашингтона бесплатно. На зонтике, как в молодости.

Сказано – сделано. Купила в супермаркете гамак, прицепила к зонтику, накидала подушек и одеял из гостиницы. Усадила туда Сонет.

И прямо с гостиничного балкона отбыли.

Все бы ничего, но над Готэмом напоролись на стаю безумных воронов. Те потрепали зонтик. Потрепали тетушку.

Аварийная посадка на крышу небоскреба. Время подходит к полуночи. Канонада выстрелов над городом разгорается вспышками фейерверков.

Все же бандитам тоже не чужд дух Рождества. Полицейские сирены не смолкают. По облакам плывет огромный знак Бэтмена.

– Хорошо, что мой Дони цел! – радовалась тетушка, когда извлекла из горы подушек и перьев непочатую бутылку Дона Периньона.

"А то что шляпку потеряла и щеку оцарапал ворон – ей пофигу," – сокрушенно подумала Сонет. Сама она тоже ободрала колено при падении.

– Ну давай, крестница! – тетя Мэри быстро сняла фольгу с бутылки. – Проводим старый год! Встретим новый!

Пробка освободилась из стального плена. Бухнула. Улетела в черные небеса.

Среди треска автоматных очередей и грохота дробовиков выстрел Дони показался мышиным писком.

Пена фонтаном полилась на бетонный парапет. И дальше в черную невесомость.

Драгоценная жидкость сверкнула на фоне стеклянных небоскребов, огней машин, сине-красных сирен, вспышек выстрелов, клубящихся облаков, неясного тумана и пара из канализации, огромной луны и прожектора Летучей мыши.

– За наступающую Мышку! – выкрикнула тетушка и приложила горлышко к губам.

Пила с удовольствием.

Сонет запомнилась эта картина. И теперь, устав от глупой ленты, раскачиваясь в полудреме на заднем, она с улыбкой вспоминала любимую крестную Мэри Поппинс.

Вьюга

– Внимание, код два! Повторяю, код два! – сбивчиво сказал сильный мужчина в дорогом костюме.

Ствол пистолета в его руке подрагивал. Замер, нацеленный на пожилую женщину в черной одежде.

Казалось она появилась ниоткуда. Худая, высокая. В шерстяном жакете, длинной юбке макси до щиколоток, полуботинках на среднем устойчивом каблуке и аккуратной шляпке с вуалью. В руках большой черный зонт с острым наконечником.

Лицо строгое, с морщинками, посеребренные волосы аккуратно собраны.

– Не узнал меня, малыш? – холодно спросила она. – Недавно работаешь?

Из-за спины женщины выглянула девушка. Очень молодая, лет пятнадцати. Худая и миловидная, но чрезвычайно светлая. Белые волосы, белая кожа, огромные льдистые глаза. И одета легко, не по погоде.

Мужчина вздрогнул, когда увидел ее.

Тут к нему подбежал еще один охранник.

– Убери пистолет, – прошипел он негромко, а затем женщине. – Здравствуйте, мисс Поппинс. Проходите, королева в шатре.

Тетушка Мэри Поппинс бросила холодный взгляд на остолбеневшего охранника и прошла мимо него, придерживая шуршащую юбку. Девочка за ней.

– Ты что делаешь, дуралей! – донесся до Сонет яростный шепот, когда они миновали охрану и растерянный ответ. – Я думал – это сказки все!

Большой белый шатер смотрелся ярким пятном на фоне серой громады средневекового замка. Подходя к нему тетушка и Сонет обогнули маленькое поле для крокета. На нем были расставлены блестящие металлические воротца.

Возле входа в шатер стояли еще два охранника в костюмах. На траве лежали крокетные молотки с длинными ручками и массивные деревянные шары.

Телохранители расступились не говоря ни слова.

Пожилая королева подняла взгляд на вошедших гостей.

– Здравствуйте, мисс Поппинс, – негромко протяжно поздоровалась она. – Каким ветром вас занесло, кхе?

– Приветствую, Ваше Королевское Величество! – четко произнесла Поппинс и присела в реверансе. Сонет смущенно переминалась за спиной тетушки.

Королева Соединенного королевства сидела за длинным обеденным столом в компании троих мужчин. Одетая в изящный голубой жакет и длинную юбку. Вполоборота ко входу.

– Изволите чаю, мисс Поппинс? – предложила Елизавета.

Прислуга уже заносила новые чайные приборы и стулья.

– Не откажусь, Ваше Величество! – ответила Поппинс.

Королева вежливо указала на появившиеся стулья с высокими спинками.

– Присаживайтесь.

– Благодарю, Ваше Величество.

Поппинс села прямой спиной ко входу. Для Сонет же прислуга специально поставила стул ближе к дедушке. Боясь поднять глаза, она обогнула стол и поднявшихся джентльменов.

Села рядом с дедушкой, зыркнула на него. Его большая ладонь легла на ее маленькую и стало спокойней.

Дедушка Мороз сидел безмятежный и мягко улыбался, глядя на внучку. Правой рукой поглаживал длинную седую бороду., свободно лежащую на его голубом кафтане. Сонет подивилась, как он умудрялся сидеть в этом узком английском кресле – мощный, плечи выпирают.

– Что то случилось, Ксения? – тихо спросил он.

– Да, дедушка, – шепнула Сонет. – Санта объявился в Москве.

Мороз нахмурился и кивнул. Успокаивающе похлопал внучку по ладошке. Затем обратился к королеве.

– Позвольте нам покинуть вас ненадолго, Ваше Величество!

– Конечно, мистер Мороз.

– Неужели уже покинете нас так скоро, мисс? – язвительно спросил пожилой джентльмен в костюме-тройке.

– Успокойся, Майкрофт! – негромко одернул его другой джентльмен, помоложе, худой и с густыми черными кудряшками. – Извините моего брата, мисс!

Когда Сонет оказалась на воздухе, то тут же обернулась к дедушке и выпалила: «Ты должен вернуться!»

Но Дед Мороз молчал. Покачал головой. Охранники у входа в шатер были ему по плечо. А Сонет и того ниже, гораздо ниже.

– Я хотел сказать вам, но все время что то мешало, Ксения, – наконец произнес он.

– Что сказать? – удивленно спросила Сонет.

– Мое время вышло, – тихо и с улыбкой ответил Дед Мороз. – Пришел черед другого.

– Что? – Сонет не верила своим ушам. – Как, как это?

– Ты же знаешь про мой возраст, внученька, – мягко проговорил дедушка. – Мне уже не под силу справиться с такой ответственностью. Руки не держат, ноги не идут, глаза не те, да и слух подводит.

– А как же сила? – встрепенулась Сонет. – Сила Нового года! Она всегда появляется в канун Нового года!

– Я итак уже прожил три человеческих срока, внученька! – мягко ответил Дед Мороз. – Сила поддерживала меня, но и она не безгранична! Так было всегда! Уходит один Мороз – приходит другой! И ты должна будешь передать Морозный посох новому Морозу!

– Что? Что ты говоришь такое? – заговорила Сонет, невидяще глядя перед собой в широкую дедушкину грудь. – Как? Я не понимаю! Почему? Ты не можешь уйти! А как же мы все?

– У вас все будет хорошо, внученька! Я буду приглядывать за вами! – дедушка притянул внучку к себе, обнял. Погладил по белым волосам.

– Но как же? Дедушка! – всхлипывала Сонет. – Там ведь Клаус!

– Справитесь, внученька! Не может такого быть, чтобы не справились! А теперь бери мой посох и лети!

– Как? Куда? – Сонет сотрясали беззвучные рыдания.

– Он сам покажет тебе путь! Зови метель и лети! – Дед Мороз также мягко гладил внучку по волосам.

– Метель? – удивилась Сонет. – Но я ведь никогда…Это же очень сложно!

– Все когда то надо начинать, Ксения, – тихо сказал Мороз и отстранил внучку от себя.

Отступил на шаг к шатру, поднял руку. Белый посох ростом с самого Мороза прилетел из шатра и впечатался ему в ладонь.

– Вот, бери! – Мороз протянул его внучке. – Лети с Богом! Мы обязательно еще увидимся!

Сонет приняла посох и он оттянул ей руки тяжестью. Сделала два шага назад, запнулась о крокетные воротца.

Стоя на краю игрового поля, она опустив голову, вглядывалась в мерцающую серебряную жердь с ледяным набалдашником в форме сферы.

«Может это мне все снится?» – думала она. – «Такого ведь не может быть! Брать дедушкин посох…Призывать Метель-матушку…Искать нового Мороза…Дедушка не вернется!

– Дедушка! – вскинулась она. – Ты не останешься! Ты летишь со мной!

– Нет, внученька! – Мороз покачал головой. – Все происходит так, как должно происходить! Лети!

– Ну ладно, – пробормотала Ксения-Сонет.

– Вьюги теплые приди, на восток меня бери,

Закрути метель поземку, закружи снежинки звонко.

Поднимайся, сей же час, и найди кто седовлас,

Тот кто добр, честен, верен,

Кто достоин быть примером.

Укажите мне путь-дорогу

Пусть ветра тебе помогут!

Вокруг лодыжек Ксении закружились снежинки. Сначала всего несколько и плыли они медленно вращаясь. Но скоро их количество прибавилось, движение ускорилось. И до колен уже поднялся маленький снежный водоворот.

До пояса снежный рой стал похож на миниатюрное торнадо. Сонет взглянула на деда, сглотнула и снег опал на траву.

– Я не могу, деда! – крикнула она. – Я не хочу! Как ты не понимаешь! Как я буду жить без тебя?

– Ксюша! Внученька! – сказал дедушка Мороз. – Как без меня то? Я всегда буду рядом! Если не видишь – это не значит что меня нет! Я всегда буду рядом! Лети давай!

– Уф, ладно, – Сонет встряхнула руками с посохом, потому что они уже затекли. – Вьюги теплые приди, на восток меня бери…

В этот раз снежный буран взметнулся на высоту десяти метров. Посох взлетел, утягивая Сонет за собой, медленно вращаясь по кругу.

На самой верхушке воронки снежные струи настолько плотные, что Сонет ступала по ним, лишь слегка проваливаясь.

Все же для безопасности она уселась прямо на посох лицом к ледяной сфере. Правое колено чуть выше, наклон слегка вперед. Вцепилась в него крепко. Глянула вниз.

Дедушка и крестная Мэри махали ей с земли на прощание. Ксения помахала в ответ. Торнадо дрогнул, стал извиваться. Наклонился и устремился вперед.

Ветер засвистел в ушах, белые волосы взметнулись и не опали. Буран рос и поднимался выше, отрывался от земли и скоро замок за спиной превратился в игрушечный и пропал.

Дорога до России заняла примерно час. Сонет уже начала скучать и ерзать на посохе. Летела она настолько высоко, что даже внизу нечего было рассматривать, потому что почти ничего не было видно – вечер наступал и становилось темно. На земле загорались сотни огоньков.

Постепенно становилось холоднее. И Сонет начинала чувствовать себя лучше.

Скоро внизу проплыло огромное овальное поле огней, похожее на амебу, с лучами дорог во все стороны.

«Москва,» – подумала Сонет. – «Значит, мне дальше.»

Посох с вьюгой пролетели столицу не замедляясь и девушка даже увидела серебристый самолет далеко под ногами. Прошло еще около часа, когда снежные струи качнулись в сторону, вращение накренилось и стало опадать.

К тому времени внизу уже была абсолютная темень, а над головой девушки рассыпались тысячи ярких звезд.

Вьюга затихала, сбавила скорость вращения. Посох снова отяжелел. И когда Сонет ступила на землю, он уже снова всей тяжестью повис на ее руках.

Метель стихла. Последние снежинки опали и присоединились к своим друзьям в высоким окружающих сугробах.

Сонет огляделась. Она стояла перед небольшим деревенским домом. В ночи он был черным с двумя оранжевыми светящимися окнами. По краям пристрои – сарай и баня.

Из трубы на крыше дома поднимался дымок и таял в морозном воздухе. Сонет стояла в огороде окруженном деревянным забором по колено в снегу. Вокруг вдалеке несколько высоких фонарных столбов и похожие черные дома со светящимися окнами и дымками над крышами. Изредка лают собаки.

«Деревня,» – подумала девушка и пошла к дому. Снег под ногами хрустел и проваливался.

Зашла через сени. Задняя дверь была не заперта. Прошла по скрипучему полу к дому. До светящейся рамки двери. Взялась за холодную ручку.

Дверь тяжело поддалась и медленно открылась. Сонет шагнула внутрь в свет и тепло. Зажмурилась, тяжело дыша. Посох доконал ее.

– Здравствуйте, девушка! – на кухне возле печки за столом сидел дедушка. – Ищете кого-то?

Дед был в очках и с короткой седой бородой. Перед ним на столе дымилась кружка с чаем, стояли блюдца с вареньем и с сушками, лежала большая открытая книга.

– Да, дедушка, – ответила Сонет. – Вас!

Хозяйка

На белую резиденцию опустилась тревожная тишина.

И это несмотря смотря на то, что во дворе было полно народа. Собралась почти вся семья Морозовых. Во всяком случае, взрослые. Совсем уж маленьких внучат конечно не повезли в такую даль.

Старшая – Стужа Морозова с мужем, привьюжили с Дальнего востока. Средняя – Вьюга с Урала, также с мужем. И младшая Морозова – Метелица, мама Сонет, с мужем Бураном из Краснодара.

Матушка Зима сидела в ледяном кресле-качалке на крыльце. Не смотря на столетия прожитые с Морозом, выглядела она отлично. Высокая и стройная, с тонкими, изящными чертами лица, лишь слегка тронутыми морщинками.

Одета Матушка в инеевую шубу, наподобие песцовой, такую же шапку. Накрыта до пояса белоснежным покрывалом. Взгляд строгий.

Густой лес за высоким забором стих. Не слышно стало животных, готовящих подарки к Главной ночи. Казалось, даже лёгкий морозный ветерок исчез и воздух замер.

Прямо из ниоткуда начали выплывать багровые струйки дыма. Рождались одна за другой. Удлинялись, уплотнялись. Скручивались друг с другом, наподобие метрового шара в центре двора.

Завис над замершими мелкими крысами. В следующее мгновение шар рухнул на них и погреб под собой. Стал стремительно расти пульсирующими движениями.

Сфера продолжала расти и расширяться. Вымахала до высоты трех этажей и лопнула.

Бух! Багрово-черные струи опали на землю и впитались в проступившую землю. Снег посередине двора растаял.

На месте шара появилась громоздкая фигура. Иссиня-черная, блестящая туша, покрытая роговыми пластинами.

Монстр выпрямил спину, раскинул мощные лапы и взревел во всю мощь необъятной груди, запрокинув голову. Толстые вены на его шее вздулись. Также как и на бугристых мышцах рук.

Рык пронесся над двором и окружающим лесом. Спугнул стаю птиц и ближайшие ели избавились от снега.

Демон, тяжело дыша, посмотрел на замершего Клауса красными пылающими зрачками.

– Я – Красный Д! – взревел он. – Кто посмел заточить меня в крысу!

– Я приказываю покинуть мой двор! – крикнула Матушка Зима.

Она поднялась из кресла и белое покрывало сползло на пол. Дочери обступили ступени крыльца. Рядом встали мужья и снеговик, прикрывая подход к Матушке. Видно было как заискрился, засверкал льдом воздух перед ними, наполненный морозной магией.

Высокая и величественная, прямая и статная, Матушка Зима смотрела на мощного демона, возвышающегося посередине двора. Красный Д был выше самой резиденции, а Матушка была ему по колено.

– И что ты мне сделаешь? – проревел Красный Д, запрокинул голову, украшенную двумя длинными изогнутыми рогами и расхохотался. – Я! Демон Второй иерархии! Хо-хо-хо!

– Покинь. Мой. Двор. – громко и холодно сказала Матушка.

– Здесь тебе не Преисподняя! – негромко произнесла Матушка и подняла ладонь.

На ней возник снежный комок. Полежал пару секунд. Заворочался, взмыл вверх и тюкнул Красного Д по носу.

Демон провожал полет комочка недоуменным взглядом. Слегка вздрогнул от удара, скосив глаза. Но комочек бессильно осыпался снегом наземь.

Тогда Красный Д поднял взгляд на Матушку Зиму и оскалился громадными зубами.

Но тут у его ног раздался треск. Остатки снега, бывшие комочком, за пару мгновений выросли в огромную ледяную глыбу.

Нарастая от земли, метр за метром, лед сковывал демона и он зарычал от ярости. Хотел было выскочить, но морозный плен, сковывающий лапы, держал крепко.

Так и поглотило огромного демона. Сковало. С хрустом вморозило в лед, в изумленно-яростной позе.

– Я здесь хозяйка! – строго сказала Матушка и села обратно в кресло.

Дочери с мужьями у крыльца облегченно зашевелились.

Но тут лед захрустел.

Взбешенный демон с треском и грохотом разметал ледяные глыбы.

– Ар-р-р! – вырвался на свободу. Яростно рыча, выплюнул струю бордово-черного пламени.

Стена огня выросла до самой крыши снежной резиденции.

Полыхнуло с таким жаром, что все Морозовы вынуждены были отойти на пару шагов. Всемером обступили Матушку Зиму. Прикрыли ее спинами. Встали строго.

Спешно плели заклинания, шептали тайные фразы. Движениями ладоней направляли морозную энергию.

И Преисподний огонь остановился. Наткнулся на искрящиеся ледяные завихрения.

Взметнулось адское пламя уже почти у самой кромки белоснежной черепицы, опалило ее и заставило почернеть. Снег сошел мигом. Явилась кругом замёрзшая бурая земля.

Демон задрожал.

– Вру-ур-р! – взревел, запрокинув пасть.

Демон резко выгнулся, вскинул обе лапы с сжатыми кулаками и, прогнувшись, обрушил их на землю. Раздался оглушительный грохот.