Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Третье – со стороны моря блокировать китайские берега, бомбардировать города, нанося возможно больший вред приморским городам».

Император план утвердил, однако рекомендовал Кауфману до разъяснения всех обстоятельств повременить с формированием новых воинских частей и ни в коем случае не переходить с войсками границу, «пока сами китайцы не подадут повода», кроме того высказал пожелание внимательнее отслеживать ситуацию в Афганистане. Одновременно по распоряжению правительства на Дальний Восток была отправлена эскадра Балтийского флота под командованием адмирала С. С. Лесовского.

Планируется дерзкая операция – переброска к Тихому океану 25-тысячной группировки, которая, высадившись на берегах Жёлтого моря, атакует Пекин с востока. Для сбора информации в Урумчи, Аксу, Шихо и другие места посылаются агенты.

В Семиречье Колпаковский выдвинул свои войска на передовые позиции, а Туркестанская армия, дислоцированная в трех пунктах – Ташкенте, Самарканде и Или, в любой момент была готова двинуться в Синьцзян. В случае начала военных действий Кауфман предполагал вооружить русское население Семиречья, сформировать из каракиргизов сотню милиции под началом уже известного нам Шабдан-батыра, а для наблюдения за проходами Алатаускаго хребта привлечь местных джигитов.

По распоряжению Кауфмана, в Кульдже были заготовлены продовольствие и фураж на 6 месяцев для экспедиционного русского отряда. К маю было закончено формирование семиреченских казачьих полков и скорострельной батареи в Верном. В Ташкенте сформированы две ракетные батареи и одна горная полубатарея. Частично были призваны нижние чины запаса, из которых сформированы 2 роты в Верном и 5 рот в Ташкенте. Подлежащие увольнению нижние чины и оренбургские, уральские и сибирские казаки задержаны в пределах Туркестанского военного округа. Меры эти получили Высочайшее одобрение, но вместе с тем Кауфману было указано повременить с развертыванием новых частей, вызывающих большие расходы, и соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не вызвать враждебных действий со стороны китайцев.

С целью усиления войск Туркестанского военного округа, нацеленных для действий против Китая, Кауфман предлагал переподчинить ему в оперативное управление силы Западно-Сибирского военного округа. Военное министерство вполне разделяло взгляд Кауфмана на эту централизацию и сочувственно отнеслось к идее строительства железной дороги до Сырдарьи. Так, в период острого политического кризиса с Китаем, впервые был поднят вопрос о строительстве железной дороги из Оренбурга в Ташкент. К этой идее вновь вернулись с окончанием русско-японской войны. На расходы по содержанию группировки войск, развернутой для войны с Китаем, Туркестанский военный округ в конце августа 1880 года получил огромную, по тем временам сумму – свыше 4 млн. руб.

Активно готовился к войне и Китай. В дневнике Милютина появляется тревожная запись: «Отовсюду получаются сведения об обширных приготовлениях Китая к войне, агенты его деятельно отправляют из Европы и Америки массу хорошего оружия, пороха, пушек, торпед и прочего. Возникает мнение, что наши приготовления слишком незначительны сравнительно с китайскими».

Две империи, как два разогнавшихся экспресса, неумолимо двигались к столкновению, и казалось, уже ничто не может их остановить.

Однако, Петербург войны явно не хочет. В дневнике Милютина в записи от 12 декабря 1880 года, читаем: «Вчера присутствовал в совещании по китайским делам; оно происходило в Министерстве иностранных дел, с участием нового министра финансов Абазы. Общее настроение клонилось к уступчивости, для избежания во что бы ни стало войны с Китаем…»

Но и Пекин, несмотря на усиленную подготовку к войне и угар патриотизма, военного столкновения с могучим соседом явно опасался. В конце концов разум возоблодал, горячие головы остыли и вновь начались мирные переговоры. Чтобы продемонстрировать России готовность к компромиссам, бывший посланник Чун Хоу, приговоренный к смертной казни, был помилован, а в Петербург императрица Цы Си отправила Цзэн Цзицзэ – старшего сына Цзэн Гофаня, весьма почитаемого основателя всех китайских «генеральских кланов».

В Петербурге известие об отправке мирной миссию «маркиза Цзэна» встретили с огромным облегчением. Компромисс был достигнут и в феврале 1881 года новый русско-китайский договор был подписан. В его преамбуле говорилось: «желая, для скрепления дружественных между ними отношений, разрешить некоторые пограничные и торговые вопросы, касающиеся пользы обеих империй».

В итоге России досталось чуть менее трети территории «Илийского края». Китай заплатил России не 5, а 9 млн рублей серебром. Некоторый бонус получила и Британия, поскольку сумма компенсации была выплачена через лондонский Barings Bank и равнялась «девяти миллионам металлических рублей» или одному миллиону четыреста тридцать одной тысячи шестьсот шестьдесят четырём фунтам стерлингов и двум шиллингам.

Комиссаром по передаче Илийского края Китаю был назначен генерал-майор А. Я. Фриде, которому Колпаковский, исполнявший в связи с болезнью Кауфмана обязанности туркестанского генерал-губернатора, вручил военную и гражданскую власть в Илийском крае, снабдив его обстоятельной инструкцией.

Главная задача, которая стояла перед туркестанской администрацией заключалась в том, чтобы «сдать Кульджу китайцам без переворота и без пролития крови и остановить население от эмиграции в наши пределы». В середине июня 1881 г. Фриде объехал все поселения Илийского края, убеждая жителей не бояться прихода китайцев и оставаться на своих местах. Однако все его уговоры были напрасны. Везде он получил «самые твердые заявления о желании поголовно переселиться в русские пределы», «ни страх разорения и бедствий при переселении, ни любовь к родине и уважение к могилам предков, остававшихся на китайской территории, ни предупреждение их об отказе в какой-либо денежной помощи при переселении и о недостатках воды и земли в русских пределах, предположенные семиреченскою администрацией под переселенцев, ничего не останавливало таранчей и дунган в их стремлении перейти в русские пределы: мужчины, женщины, выставляя своих детей, с воплями обнимая ноги комиссара, просили не оставлять их китайцам, обещая своими трудами, поведением, жизнию, если она понадобится, отблагодарить великого белого царя за милостивое разрешение переселиться к нам».

Вот как писал об этом журнал «Всемирная иллюстрация» в 1882 году: «Как скоро договор о передаче Кульджи китайцам был ратифицирован, так предписано было главному начальнику Семиреченской области объявить о содержании его местным жителям, и спросить, кто из них желает переселиться в Россию и, кто – остаться под китайским подданством. С этою целью, 16-го июля прошлого года, были собраны в главную кульджинскую мечеть муллы, бии, казии и другие представители дунганского и таранчинского населения, и генерал-майор Фриде, главный комиссар по передаче, объявил им, что Кульджа вскоре отойдет к китайцам, но что для тех жителей, которые захотят остаться под властью России, будут отведены земли, которые отчасти уже осмотрены и найдены удобными для поселения. Кроме того, он обещал нуждающимся выдать пособие. Речь эта глубоко тронула присутствующих, и один из таранчинских старшин в коротких, но прочувствованных словах высказал благодарность от имени населения: „Нам ничего не надо, – сказал он, – от Белого Царя; пусть Он даст нам хоть маленький клочок земли – мы и за то будем Ему весьма благодарны“. То же подтвердили и другие представители дунган и таранчей, присовокупив, что почти никто из этих племен не желает остаться под властью Китая».

10 марта 1882 года между комиссаром Фриде и амбанем Шентаем был подписан протокол о передаче края цинским властям.

В пределы России начался массовый исход мусульманского населения Илийского края. Общее количество переселившихся и принявших российское подданство уйгур, казахов и дунган, составило приблизительно 70 тыс. человек.

13 августа из Кульджи на Родину стали возвращаться российские войска. «Илийский кризис» был мирно разрешён.

Но к этому времени первого генерал-губернатора Туркестанского края, Константина Петровича фон Кауфмана уже не было на свете.

Глава тринадцатая

1 марта 1881 года император Александр II по своему обыкновению возвращался с развода войск в Михайловском манеже. Навестив по дороге свою двоюродную сестру, великую княгиню Екатерину Михайловну, он, продолжая путь, выехал на набережную Екатерининского канала. Здесь царскую карету поджидали двое членов террористической организации «Народная Воля» Игнатий Гриневицкий и Николай Рысаков. Едва кортеж императора поравнялся с Рысаковым, как тот бросил под колёса завёрнутую в платок бомбу. Однако карета была бронированной, и государь не пострадал. Самого террориста отбросило взрывной волной, и он тотчас был схвачен охраной. Рядом, истекая кровью, бился в агонии случайно проходивший мимо мальчик. Кучер пытался увезти Александра II с места покушения, но император, дав приказ остановиться, пошатываясь вышел из кареты. Полицмейстер стал уговаривать его как можно скорее возвращаться во дворец, но государь захотел подойти к умирающему.

В это время второй террорист, Игнатий Гриневицкий, подойдя совсем близко бросил бомбу под ноги царю. Раздался взрыв. «Среди снега, мусора и крови виднелись остатки изорванной одежды, эполет, сабель и кровавые куски мяса», – записал позже народоволец Морозов. Через несколько часов Александр II скончался. Вот что записал в этот день в свой дневник военный министр Д. А. Милютин: «Беру перо под тяжёлым впечатлением постигшего Россию сегодня утром великого несчастья – страшной, мученической кончины нашего царя – освободителя. Картина, которую представлял кабинет императора Александра II в последние минуты его жизни, оставит навсегда потрясающее воспоминание. Я был в числе свидетелей агонии его: он лежал с раздробленными ногами на походной кровати в бессознательном состоянии, окружённый врачами и многочисленным семейством. Он едва дышал. […] Несмотря на все усилия продлить его жизнь, дыхание совсем прекратилось в 3ч. 35 мин.».

Российские газеты 2 марта 1881 года вышли под одинаковыми заголовками.

Известие о гибели императора, доставленное в Ташкент телеграфом, расстроило Кауфмана до такой степени, что 26 марта 1881 года у него случился апоплексический удар (инсульт). Для Константина Петровича Александр II был не просто императором и Верховным главнокомандующим, а ещё и другом, которого он искренно любил и глубоко уважал. Всегда, во всех своих начинаниях по устройству вверенного ему края Кауфман неизменно получал поддержку своего царственного друга.

Пролежав парализованным и онемевшим почти целый год, первый генерал-губернатор Туркестанского края тихо скончался весной 1882 года.

Так окончился земной путь Константина Петровича фон Кауфмана. Многое из задуманного им не было доведено до конца. Железные дороги, связывающие Среднюю Азию и Россию, о которых он мечтал, были построены уже после его смерти. Грандиозный проект по орошению Голодной степи, не был закончен, хотя работы были начаты ещё при Кауфмане: восстановлен арык общей длиной 20 км от старого Мирза-Рабата вдоль караванной дороги идущей от Джизака на Чиназ, отрыты и восстановлены колодцы. Начались изыскательские работы и было поручено отделу земельных улучшений составить проект для орошения больших площадей с расчетом оживления пустыни и её заселения. Константин Петрович не закончил этот грандиозный труд, работу продолжил его боевой товарищ по Хивинскому походу Великий Князь Николай Константинович.

Многого не успел Константин Петрович, но и того, что сделано им в Туркестанском крае с лихвой хватило бы не на одну жизнь.

Согласно его желанию, Кауфман был похоронен в центральном сквере Ташкента. Через семь лет прах покойного был перенесён в собор, строительство которого было начато ещё при жизни первого туркестанского генерал-губернатора.

Старинная открытка «Могила К. П. фон Кауфмана в Сквере»

В книге И. Добросмыслова «Ташкент в прошлом и настоящем» читаем: «Первая могила К.П. фон – Кауфмана была между четырех крестообразно расположенных карагачей (вязов) и кустов роз и жасмина. В 1889 году по окончании постройки военного собора, 4 мая останки Константина Петровича были торжественно перенесены в собор, а на месте временной могилы предложено было поставить ему памятник в виде его бюста, но это предложение не приведено в исполнение. […] В правом приделе южной стены находится могила первого Туркестанского Генерал-губернатора генерал-адъютанта Константина Петровича фон Кауфмана 1- го. Над могилой устроена железная решётка, внутри которой две мраморных плиты: одна на могиле с надписью рельефными буквами – «Константин Петрович фон-Кауфман, родился 19-го февраля 1818 г., скончался 3-го мая 1882 г. Мир праху твоему, славный деятель»; другая на стене с надписью – «Генерал-адъютант, инженер-генерал Константин Петрович фон-Кауфман 1-й, кавалер Св. Георгия 2 ст., Св. Владимира 1-й ст., Св. Александра Невского, Белого Орла, Св. Анны 1-й ст., Св. Станислава 1-й ст. и друг. Российских и иностранных орденов; первый Туркестанский генерал-губернатор и Командующий войсками Туркестанского военного округа 1867—1882; покоритель Самарканда 1868 г., Хивинского ханства 1873 г. и Кокандского ханства 1875 г. Устроитель Туркестанского края».

Храм простоял до 30-х годов прошлого века. По решению советских властей он был взорван. Осуществилось ли при этом перезахоронение останков неизвестно. Скорей всего нет. На месте собора был установлен памятник Ленину, который простоял до 1992 года, когда был демонтирован.

Во времена Советского Союза имя Константина Петровича фон Кауфмана либо замалчивалось, либо преподносилось в отрицательном аспекте, как колонизатора и проводника губительной, для народов Средней Азии, царской политики. Единственное исключение – трилогия Анны Алматинской «Гнёт», где о Константине Петровиче говорится довольно взвешенно. Впрочем, именно из-за этого книгу долго не выпускали. Она была издана спустя 25 лет после написания, когда атмосфера в СССР несколько потеплела.

Во времена независимости Узбекистана, в соответствии с новой исторической парадигмой, имя Кауфмана упоминалось исключительно с эпитетами «колонизатор», «завоеватель», «угнетатель» и тому подобное. Правда, в середине нулевых, неожиданно, одному из новых отелей было дано имя «Кауфман», с соответственным внутренним интерьером конца XIX века. Но продержалось название недолго, видимо информация дошла до властей предержащих и некоторое время отель простоял безымянный. Ныне он нейтрально называется «Retro Palace Hotel».

Отель “ Кауфман», ноябрь 2009 г. Фото Т. Санаевой

Ныне же, в год 200-летия со дня рождения первого туркестанского генерал-губернатора, можно и должно рассказать о его заслугах в деле обустройства нашего края. Отдать должное этому выдающемуся государственному деятелю, военачальнику, дипломату, учёному.

В заключение хочу привести одно из моих любимых стихотворений Николая Гумилёва, «Туркестанские генералы», написанное более 100 лет назад. Неизменно при его прочтении передо мной встаёт образ Устроителя Туркестана и Первого гражданина Ташкента – Константина Петровича фон Кауфмана.

Под смутный говор, стройный гам,

Сквозь мерное сверканье балов,

Так странно видеть по стенам

Высоких старых генералов.

Приветный голос, ясный взгляд,

Бровей, седеющих изгибы

Нам ничего не говорят

О том, о чем сказать могли бы.

И кажется, что в вихре дней,

Среди сановников и денди,

Они забыли о своей

Благоухающей легенде.

Они забыли дни тоски,

Ночные возгласы: «к оружью»,

Унылые солончаки

И поступь мерную верблюжью;

Поля неведомой земли,

И гибель роты несчастливой,

И Уч-Кудук, и Киндерли,

И русский флаг над белой Хивой.

Забыли? – Нет! Ведь каждый час

Каким-то случаем прилежным

Туманит блеск спокойных глаз,

Напоминает им о прежнем.

«Что с вами?» – «Так, нога болит».

«Подагра?» – «Нет, сквозная рана». —

И сразу сердце защемит

Тоска по солнцу Туркестана.

И мне сказали, что никто

Из этих старых ветеранов,

Средь копий Греза и Ватто,

Средь мягких кресел и диванов,

Не скроет ветхую кровать,

Ему служившую в походах,

Чтоб вечно сердце волновать

Воспоминаньем о невзгодах.

Источники, использованные при написании очерка:

– Покоритель и устроитель Туркестанского края, генерал-адъютант К. П. Фон-Кауфман I-й.

(Материалы для биографического очерка).

– Корсаков А. С. Воспоминания о Карсе. Русский вестник, №8. 1861

– Скальковский К. Е. Наши государственные и общественные деятели. Типография Суворина.

СПб, 1890 г.

– Воспоминания генерал-лейтенанта Колокольцова 1887 года. (О Константине Петровиче

Кауфмане). М. 1887

– «Обращение К. П. фон-Кауфмана к ташкентским сартам». Журнал «Сын Отечества», №80,

1868 г.

– ” Русский Туркестан». Сборник, изданный по поводу Политехнической выставки. Вып.

третий под редакцией В. Н. Троцкого. Спб., 1872.

– Лыко М. Очерк военных действий 1868 года в Зарявшанской долине // Военный сборник.

1871. Т. 79. №5.

– Маев Н. От Ташкента до Катта-Кургана // Русский вестник. 1870. Т. 86. №3.

– Абаза К. Завоевание Туркестана: Рассказы из военной истории, очерки природы, быта и

нравов туземцев в общедоступном изложении. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1902.

– Рассказы очевидцев о завоевании русскими Самарканда и о семидневном сидении //

Исторический вестник. №9, 1904

– Евг. Марков. Россия в Средней Азии. Очерки путешествия по Закавказью, Туркмении,

Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям, Каспийскому морю и Волге. В 2 тт. Том 1, СПб, 1901

– Иванов Д. Л. Из воспоминаний туркестанца. Исторический вестник, No 6. 1896

– Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Зеравшанские горные экспедиции

– Воспоминания В. А. Полторацкого // Исторический вестник, №2. 1895

– Кадников В. С. Из истории Кульджинского вопроса // Исторический вестник. №6, 1911

– Моисеев В. А. К истории занятия Кульджинского края русскими и вопрос о его возвращении

Китаю в 1870—1871 гг. Алтайский Государственный университет. Сб. статей

– Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии, Т.2, СПб, 1906

– Джаншиев Г. Граф Д. А. Милютин. // Эпоха великих реформ. СПб., 1907

– М. Лыко. Очерк военных действий 1868 года в Зарявшанской долине. Военный сборник

№№5—8, 1871

– А. И. Макшеев, Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских.

С-Петербург Военная типография 1890г.

– Лобысевич Ф. И. Описание Хивинского похода 1873 года. СПб, 1898г.

– Мак-Гахан Я. А. Военные действия на Оксусе и падение Хивы. – М.:, 1875

– А. Семёнов. Покоритель и устроитель Туркестанского края, генерал-адъютант К. П. Фон-

Кауфман I-й. Кауфманский сборник. М. 1910

– Басханов М. К. Русские военные востоковеды до 1917 года: биобиблиографический словарь

М.: «Восточная литература» РАН, 2005

– Куропаткин А. Н. Кашгария. СПб. 1879.

– Военные действия против коканцев в 1875—1876 гг. СПб. 1876

– Абдылдабек К. История Шабдана. Лит. Кыргызстан. – 1993. – №1—2.

– Ювачев И. П. Курбан-Джан-Датха, кара-киргизская царица Алая. Исторический вестник. – №

12, 1907

– Е. Толбухов. Скобелев в Туркестане (1869—1877) // Исторический вестник. №12, 1916

– Яворский И. Л. Русская миссия в Кабуле в 1878—79 году. Русский вестник, №9. 1881

– 5. Гродеков Н. И. Через Афганистан. Путевые заметки. СПб., 1880.

– 6. Большая игра» в Центральной Азии: «Индийский поход» русской армии: сборник архивных

документов / Рос. акад. наук, Ин-т востоковедения РАН, М.: Новый хронограф, 2014

– Л. Н. Соболев. Англо-афганская распря (очерк войны 1879—1880 гг.). С. Пб. 1882г.

– Халфин Н. А. Победные трубы Майванда. Изд. «Наука», М. 1980г.

– Милютин Д. А. Дневники. 1878—1880. Т.3. Отдел рукописей Библиотеки им. Ленина, М. 1950

– Моисеев В. А. Россия и Китай в Центральной Азии. Барнаул, 2003

– Кадников В. С. Из истории Кульджинского вопроса // Исторический вестник. №6, 1911

– Пантусов Н. Н. Записка о переселении кульджинских оседлых мусульман в Семиреченскую

область//Отдел редких книг и рукописей Национальной библиотеки РК им. Аль Фараби.

– А. И. Добросмыслов. Ташкент в прошлом и настоящем. Ташкент – 1912

– «Покорение Голодной степи», изд. «Узбекистан», Ташкент, 1976 г.

Повесть вторая

ИВАНОВ

Туркестанский генерал-губернатор Н. А. Иванов. Фотопортрет

К. Шапиро. Журнал Нива, №8 1901 г.

«Человек самый замечательный после Кауфмана и сыгравший крупную роль в истории Туркестана» – так писал в своих воспоминаниях о Николае Александровиче Иванове правитель канцелярии туркестанского генерал-губернатора Георгий Павлович Фёдоров.

Фёдоров сам более сорока лет прослужил в Туркестанском крае, поэтому его оценка заслуживает полного доверия. Николай Александрович с ранних лет связал свою жизнь с Туркестаном. Участвовал во всех среднеазиатских походах Русской императорской армии, и на протяжении более 40 лет занимал различные военно-административные должности в крае.

Проследим жизненный путь этого незаурядного человека, выдающегося военного и государственного деятеля с самой распространённой русской фамилией – Иванов.

Глава первая

На свет наш герой появился 26 января 1842 года. в семье потомственных дворян Киевской губернии. Окончив Неплюевский кадетский корпус в Оренбурге, поступил в Михайловское артиллерийское училище – весьма престижное учебное заведение, расположенное на Нижегородской улице Санкт-Петербурга. Между прочим, начальником училища во время учёбы там Николая был генерал Крыжановский, с которым Иванов будет вместе участвовать в туркестанских походах. В 1863 году молодой юнкер становится офицером и, с погонами хорунжего на плечах, отправляется служить в конную артиллерию №19 Оренбургского казачьего войска.

В это время Российская империя готовилась к продвижению вглубь Центральной Азии, в связи с чем была образована Сырдарьинская линия, представляющая собой цепь укреплений и крепостей. Командующим линии состоял полковник Верёвкин, и молодой артиллерист назначается его помощником, и сразу же, с корабля на бал, вступает в боевые столкновения с кокандцами, государство которых располагалось в то время на обширной территории современных Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, южного Казахстана и даже части Китая.

Весной 1864 года, Николай Иванов оказывается в отряде генерала Черняева, с которым ему предстояло проделать весь боевой путь, закончившийся взятием Ташкента.

А начался он со взятия крепости Аулие-Ата, после чего отряд Черняева, в котором находился и артиллерист Николай Иванов, подошел к Чимкенту. Здесь его встретило 25-тысячное кокандское войско. Отбив нападение русские войска, тем не менее, вынуждены были отступить. Впрочем, отошли и кокандцы. Вскоре к Черняеву подошла подмога – войска, к тому времени уже генерала, Верёвкина, проделавшие путь от Перовска (ныне Кызыл-Орда), и взявшие по дороге город Туркестан. Объединившись, два отряда под командованием Черняева направились к Чимкенту.

М. Г. Черняев. Фотография А. И. Деньера и Н. А. Верёвкин. Рисунок П. Ф. Борель.

Из журнала «Всемирная иллюстрация»

Комендант города мирно сдать город отказался и штурм оказался кровавым и жестоким. Но, как пишет Сярковский: «Черняев своим благородством, деятельностью и заботой о жителях способствовал забвению жестокостей штурма».

Окрылённый успехом, новоиспечённый генерал, с отрядом в 1550 человек, – среди которых находился и наш герой, – при 12 орудиях, двинулся к Ташкенту.

Ташкент был в то время, – впрочем, как и сейчас, – крупнейшим городом Центральной Азии. Здесь проживало около 100 000 человек. Окружённый крепостными стенами, весь в садах и виноградниках он славился своим богатством и процветанием жителей. До 1808 года Ташкент был независимым государством, но затем оказался под властью Коканда.