Молодинская битва. Куликово поле Грозного Царя

Не догадался в ту пору Иоанн Грозный, что против него и против его потомства уже открылась жестокая и бесчеловечная война, цель которой уничтожить и его самого, столь дерзко ставшего на путь возвышения Московского государства, и против его потомства, которое, как могли предположить нелюди-отравители, пойдёт его дорогой в государственном строительстве.

Вот и обрушилась беда на царскую семью, беда, в которой, быть может и не Казань виновата, а западные недруги, и государь сделал первые из постоянных вкладов в Иосифо-Волоколамский монастырь в память о дочери Анне, Казань стояла непокорённой на великом водном пути, да не просто стояла, а продолжает вести себя как гнездо хищников, грабительствующих на сопредельной ей территории Московского государства.

Снова собрал государь большую Боярскую думу, снова поставил вопрос о подготовке к походу на Казань, третьему уже своему походу. Возражений не услышал, но и энтузиазма особенного не увидел. Вот уж и серьёзно поменял он состав этой самой думы, а так и не добился пока того, что хотел. Никак не мог заставить боярство думать прежде о государстве, а потом уже о собственном кармане.

Как пиявки присосались к государственному управлению священник Сильвестр и сорокалетний окольничий, воевода Алексей Адашев. Втёрлись в доверие к царю. Адашев добился особенно высокого положения, начальником Челобитного приказа, постельничим и хранителем личного архива царя вместе с печатью «для скорых и тайных дел».

Казалось бы, вот и дума обновлена и всё должно сдвинуться с мёртвой точки, ан нет – как говорится – «воз и ныне там».

Сююимбике или легенда «казанского взятия»

Теперь уж точно не скажешь, когда именно посыпались на государя Иоанна Васильевича, наречённого Грозным, клеветы и пасквили, самые безобразные, самые нелепые, свидетельствующие о полном идиотизме их сочинителей. Одно сказать можно – причина их вполне понятна. Решительно взялся государь за дело державного строительства, решительно развернул борьбу с врагами Земли Русской, вот тут враги и развернули свою пошлую пропаганду.

Но всё это вышесказанное лишь прелюдию к описанию одного из важнейших рубежей на пути государя к своему полю Куликову, к своей великой победе, так и оставшейся в тени, так и «незамеченной», по словам мыслителей русского зарубежья, извратителями русской истории, даже не пасквилянтами, ибо пасквиль так или иначе то или иное событие высвечивает и обращает на него внимание. А это чревато тем, что кто-то копнёт поглубже, да и установит истину, отделив её от вопиющей лжи. Уж лучше таковое событие стереть вовсе из летописи отечестве, лучше о нём умолчать.

Прелюдию оставим позади. Обратимся к третьему, победному походу Иоанна Грозного на Казанское ханство, к походу, обросшему легендами, в том числен и не злыми. С легенды и начнём…

Когда русские войска осадили Казань, оборону возглавила отважная Сююмбеке, женщина, по преданиям, красоты неописуемой и отваги необыкновенной.

И вот начался штурм. Сююмбике, опять-таки по преданию, появлялась в самых опасных местах, умело руководя своими соплеменниками, оборонявшими город. Она была подлинной дочерью своего отца ногайского хана Юсуфа, с уважением к которому относился даже сам царь и великий князь Иоанн Васильевич, называя его в посланиях своих государем.

Штурм был жестоким и кровопролитным. Русские одолели и среди других пленных, оказалась во власти Москвы и отважная Сююмбике со своим малолетним сыном.

И тогда пожелал Грозный Царь повидать отважную красавицу, а когда привели её к нему в шатёр, только глянул на неё и сразу влюбился без памяти, поскольку «была та царица очень хороша лицом и умна, так что не было ей равной в Казани по красоте среди женщин и девиц, да и в Москве среди русских – дочерей и жён боярских и княжеских».

Вот царь и влюбился так, что едва ли на колени не пал, умоляя стать его женой.

Сююмбике лишь на мгновение задумалась. Что выбрать? Замуж идти за нелюбимого, или в заточении жизнь свою окончить. Не то и не другое не пришлось по нраву ей, сердце которой пылало отвагой и славилось твёрдостью.

– Ставлю условие тебе, о великий государь Московии. Коли ты возведёшь в течении седмицы в граде Казани башню высокую, каких там ещё ни бывало, стану твоей      женой…

– Всё для тебя сделаю, красавица! – воскликнул царь и отдал распоряжение немедля приступить к строительству башни.

И спустя неделю, как и было сказано Сююмбике, выросла в Казани башня, красоты необыкновенной.

Государь сам лично отвёл к этой башне красавицу, а она, одарив его благодарным взглядом, заявила, что желает подняться на неё, чтобы в последний раз обозреть свой град, Москвой покорённый, да и отправиться в царские палаты стольного града русского, вслед за царём, чтобы стать царицей Московии.

Что ж, желание вполне законное, и царь не стал возражать. Пусть поднимется на башню красавица, чтобы проститься со своим градом, покорённым его оружием. А она, получив на то дозволение, взбежала на самый верх башни и бросилась вниз, на выложенную вкруг каменную мостовую. Бросилась и разбилась насмерть, посеяв в сердце царя боль по утраченной возлюбленной…

Красивая история, яркая история, но всё это не более чем легенда, хотя и обратившая на себя вниманием в последующие, далёкие уж от событий покорения Казанского ханства времена, и драматургов, и поэтов, и композиторов. Даже знаменитый Гавриил Романович Державин написал героическое оперное либретто «Грозный, или Покорение Казани».

И ныне киноподельщики тужатся, чтобы изобразить что-то, конечно, неизмеримо более слабое, чем сотворено Державиным, но прибыльным.

Но обратимся к событиям реальным, событиям легендарным, но не с точки зрения вымыслов, а с точки зрения их значимости…

Была в действительности таковая реальная героиня Сююмбике – дочь ногайского хана Юсуфа, сначала жена с 1533 года казанского хана Джан-Али, убитого в 1535 году в результате переворота, затем, в тот же год гибели первого мужа, ставшая женой хана Сафа-Гирея, правившего около тринадцати лет, а потом бежавшего из Казани в начале 1546 года в Ногайскую Орду, но вернувшего свой престол ханский в Казани уже спустя пол года, в июле-месяце, в результате чего поставленный Москвой хан Шах-Али поспешил в Москву.

Распри в ханстве достигли необыкновенных размеров. Сафа-Гирей не устраивал Москву, поскольку принадлежал к крымской ханской династии, особенно враждебной Русской Земле. Но более всего Сафа-Гирей не устраивал саму Сююмбике, поскольку отношения не сложились с первых дней брака. Сююмбике писала слёзные письма отцу, просила забрать её у ненавистного мужа, и тот требовал вернуть в Ногайскую Орду дочь и внука, да только у Сафа-Гирея были свои на это счёты.

А между тем, захватывая власть в Казани, выдворяя оттуда Шаха-Али,

Сафа-Гирей воспользовался помощью сына своего тестя Юнуса, войско которого и овладело Казанью. Многое обещал Сафа-Гирей Юнусу, если тот возьмёт для него Казань, да ни одного обещания не исполнил. А такое не забывается. В 1549 году Сафа-Гирей закончил свой жизненный путь, причём прошли слухи, что он «пьяный убился во дворце».

Красавица Сююмбеке, уже дважды овдовевшая, стала править в Казани, сделавшись регентшей своего двухлетнего сына Утямыш-Гирея. Правление её отмечено разворотом в сторону простого люда, её даже называли «крестьянской царицей», что совсем не нравилось богатой знати, а потому казанские мурзы решили вернуть на стол ханский Шаха-Али, для чего затеяли провокацию, смысл которой не делали достоянием властей Московского государства.

В 1551 году, за год до третьего Казанского похода, мурзы схватили Сююмбике с сыном её Утямыш-Гиреем и отправили их вместе казанской казной в Москву, о чём в Патриаршей летописи сказано, что послали казанцы к Шаху Али «и к воеводам бити челом, чтобы государь пожаловал, гнев свой им отдал, а пленити их не велел, а дал бы им на царство царя Шигалея (Шах Али), а Утемыш-Гирея царя государь к собе взял и с материю Сююнбика-царицею».

Привезли Сююмбеке в Москву, когда ей было 35 лет, а Иоанну Васильевичу едва 21 год исполнился. Никакого впечатления красавица казанская царица на него не произвела. В ту пору молодым людям, будь то царских или «партикулярных» кровей, женщины возраста Сююмбике старухами казались, да ведь и любил юный царь Иоанн «свою любу», «свою юну» ненаглядную Анастасию искренне и нелицемерно, о чём ведало всё его окружение и что даже сплетники и пасквилянты как в ту пору, так и во времена позднейшие опровергать не решались.

В тот год, когда оказались Сююмбике с сыном в Москве, хоть и в полон отданные, но вовсе не в полон, докладывали Иоанну о многочисленных письмах к нему хана Юсуфа. Вот, мол, просит хан, вернуть ему дочь и внука и из письма к письму резче становятся просьбы, в требования перерастающие. А тут и угрозы пошли.

Прочитал царь одну из таковых, хоть и завуалированную, но ясную:

«Имеющий тысячу друзей единого друга имеет, имеющий единого врага тысячу врагов имеет».

Да только и сказал на это Иоанн Васильевич:

«Всемогущий хан серчает!»

В отношении же к Сююмбике были политические и дипломатические мотивы. Спустя полгода после прибытия в Москву, её выдали за Шаха-Али, в августе 1551 года снова вошедшего на трон Казани.

Сююмбеке в Казань с мужем не поехала, полагая, видимо, что это слишком опасно после всего того, что случилось там. Шах-Али отправил её в Касимов.

О сыне же сказано было царём:

– Не хочу, чтобы в орде ногайской сделали из него ещё одного врага земли русской. Пусть послужит нам, а воздаяние за службу его не заставит себя ждать.

Сын Сююмбике остался при царском дворе, где воспитали из него доброго воина государства Московского, крестив в православную веру с именем Александр Сафагиреевич. В последующие годы он успел поучаствовать в походе против Литвы на Полоцк, но прожил недолго. Ушёл в мир иной в двадцатилетнем возрасте и с царскими почестями погребён в Архангельском соборе Московского Кремля.

И не ведали тогда ни царь Иоанн Грозный, ни его соратники, готовившиеся к третьему походу на Казань, о том, что поход этот будет воспет в героико-романтическом балете «Сумбека, или Покорение Казанского царства», в четвертом действии которого – балет был поставлен в царствование Николая Первого – после взятия Казани русскими войсками, «поверженная Сумбека просит милосердия, и безграничная доброта царя Ивана Грозного являет собой завершение победы. Тронутая его великодушием, Сумбека обращается к своим подданным с призывом признать Иоанна своим государем. Ура!»

Таково было художественное воплощение легенды, сделанное хоть и далеко от исторической правды, но без зла, ибо авторы не были ни услужливыми исполнителями воли тёмных сил Запада, ни особями, с ограниченным количеством серого вещества мозга.

А между тем ставленник Москвы хан Шах-Али уже в феврале 1552 года действительно был сброшен с престола и бежал из Казани. Его место занял астраханский царевич Ядыгар-Мухаммед.

Царь Иоанн Васильевич начал этот славный для русского оружия поход почти за три столетия от его освещения в балете в Мариинском театре, и начал его с большими надеждами на успех, поскольку подготовка была проведена тщательная, особенно в плане совершенствования организации вооружённых сил и усиления их боевой мощи.

Попыткам склонить на свою сторону или хотя бы невмешательства её в войну Москвы с Казанью ногайского ханства, не увенчались успехом из-за обиды хана Юсуфа.

Боярин Пётр Дмитриевич Тургенев, «козельский сын боярский», направленный в ногайскую орду искать мира, потерпел там «великое поругание» от князя Юсуфа, отца казанской царицы Сююнбеки».

Но после второго казанского похода была возведена на волжском острове близ Казани крепость Свияжск. Строительство крепости началось 24 мая 1551 года. Из Углича по Волге сплавляли уже подготовленные к сборке фрагменты крепости, из которых тут же сооружали крепостные стены. В месяц работу завершили.

Победа у стен славного града Тулы

Ещё во время подготовки к походу государь провёл тайный совет, на котором, кроме митрополита Макария, неизменного участника всех подобных мероприятий, были только воеводы и бояре, по дипломатическому делу служащие.

Начал Иоанн с разговора о важности и необходимости покорения Казани, но тут же заговорил об обеспечении безопасности похода, безопасности Москвы.

– Надобно ведать нам о том, как поведёт себя хан крымский Девлет Гирей. Известно нам, что обращался он к хану ногайскому Юсуфу. Звал его с собой на Москву. Юсуф отказал. Дочь его любимая Сююмбике у нас. У него ведь дочь одна и девять сынов. И внук у нас. А живут не как пленники, а как гости, по-царски живут. Ведомо о том Юсуфу, вот и не хочет войны с нами. Обращался к хану Астраханской орды Ямгурчи. Тот, ведая, что Юсуф отказался, тоже не дал согласия. Ни да, ни нет… Но султан турецкий Сулейман войной на нас послать Девлета желает. Ни хану, ни султану не желаемо, чтоб Казань под руку Москвы встала. Что ждать нам от крымского хана. Пойдёт он на нас или нет, когда на Казань двинемся?

Первым заговорил воевода Михаил Воротынский.

– Позволь слово молвить, государь. Мыслю так. Как придём мы под Казань всеми силами, так и проявит свой замысел хан Девлет Гирей. Двинет орду свою на Рязань, Коломну, а там и до Москвы рукой подать. План понятен. Поход на Казань нелёгок будет. А тут назад идти придётся, да спешно идти. Измотаем полки свои переходами. Да ведь и не поспеть можно, коли хан скрытно поход начнёт, и не сразу о том ведомо нам станет.

Иоанн Васильевич задумался. Вот он, на совете перед опытными воеводами. А всего-то двадцать второй год идёт. А слушают его, слушают, слова стараясь не пропустить. Цепок ум у государя, в лучших пращуров пошёл. Ловит на ходу данные об обстановке, что политической, что ратной и тут же ответ даёт. Готовый ответ.

– Надобно заставить хана проявить планы свои, – молвил государь, – Ждать в Москве долго мы не можем. Он ведь тоже будет сидеть и смотреть за нами. А там и осень, и зима, а два похода зимних на Казань успеха ведь нам не принесли.

– Мы ж, отчасти, потому и ходили зимой, что крымцы вряд ли бы решили в спину нам ударить, – заметил Митрополит Макарий. – Пора бы нам перехитрить их. Лазутчиков у хана полно. Купцы. Куда от них деться? Только двинемся, сразу хану и сообщат.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.