Полная версия
Дневники мотоциклиста. Часть Третья
Да, забыли мы совсем про дорогу с пьяных-то шар, про все эти направо-налево-через:
– Как думаете, мы правильно едем?
– Какая разница? Дорога есть, значит, куда-нибудь да вывезет…
Запата. «Дорога в Облака» [34]13 620 км пути (1 900 км по Кубе)
…и вместо короткой дороги к побережью, напрямик через поля и плантации, опять вылетели на центральную Отописту, рожи пьяные! В итоге огромный крюк по трассе и заезд в Хирон уже с другой стороны: через заповедник Запата, через Ларгу и МАНГРОВЫЕ болота (ну, вы в курсе про слово). Минуя какой-то перерабатывающий завод, похожий на стартовую космическую площадку и служащий теперь ориентиром для долгожданного съезда с трассы. Вместо самолёта.
– Пацаны, Ной говорил что-то про классную дискотеку возле «космодрома». Может, где-то здесь прибьёмся? Ну ладно-ладно, я же просто так, к слову пришлось, – в очередной раз упустил я прекрасную возможность промолчать.
Гуама, ферма крокодиловая. Уже знакомая по поеданию рептилий. Но рептилий оставим назавтра, сперва надо решить вопрос с постоем. И так лишний час в пути потеряли, а солнце уже вот-вот закатится. Раз уж донесла нелёгкая до самой Ларги, попытались заселиться в один из кемпингов, коих много вдоль побережья в популярном у дайверов Кочиносе – то есть Заливе Свиней. Том самом. Но безуспешно. Значит, едем до Хирона, где уже есть договорённость, и где хозяйка Викторья Сьемпре с тем самым самолётом в качестве ориентира давно уже ждёт заплутавшихся.
В последних лучах заходящего солнца Марик, тонкая художественная натура, увидел облако в виде образа Команданте работы Корды. Вылитый. Орём Леопольду:
– Стой!
– А? Чё?
– Не «Чё», а «Че»! Стой, дед глухой! Всю Гевару с тобой пропустим. Вот же старость – не радость.
Пока остановились да я успел добежать до ближайшего просвета между пальмами, облако потеряло свою первоначальную героическую форму. Жаль.
«Салу, Команданте!»
Плайя Хирон. «Село Уйское и окрестности»13 680 км пути (1 960 км по Кубе)
Со всеми своими запойными крюками и лишней сотней километров за плечами, въезжали в населённый пункт, как водится, уже в темноте. Где вот-вот должен показаться «самолёт в качестве ориентира». Но даже намёка на него нет. Значит, зайдем с другого бока – со стороны «заливных языков», нам уже не привыкать: «Нам бы Викторию. Знаете такую, верхом на самолёте?» – но даже cобрав вокруг небольшой митинг из пары местных жителей, так и не нашли никого, кто знал бы хоть одну Сьемпру, с самолётом и без. Тьфу, у нас же телефон её есть!
Приезжает Виктория… на велике. Тётка нашего, предпенсионного возраста. Повлеклись за её велосипедом, фарами освещая путь и её обширные бёдра. («Запомните, пацаны, вон ту лавку на дороге. Как там, кстати, в наших закромах дела с роном?») А вот и он, знаменитый уже на всё побережье «самолёт в качестве ориентира». Ну, блин, и ориентир – флюгер сантиметров 30! Вот бы мы его в кромешной темноте искали, если бы не бёдра Виктории: вот что нужно было в ориентиры записывать. Но помимо бёдер, мужа Роберто и его мамаши в доме у Виктории есть только одна комната на сдачу. На двоих. Пока Марк вместе с Роберто пошли искать дополнительный «абитасьон», мы пошли прогуляться по селению. То есть заспешили в ту самую лавку на обочине пополнить катастрофически тающие запасы рона.
Мои впечатления от этого слабонаселённого пункта: полное ощущение глубокого российского захолустья. Особенно в темноте, когда не видно пальм и очертаний колониальной застройки – обычная провинциальная глушь средней полосы. Прямо картина местного художника-примитивиста «Тёплый летний вечер в селе Уйском» [35]: кристальное, экологически чистое звёздное небо (ближайший источник загрязнения, рыбокоптилка за 30 вёрст в районном центре). Запах сена и коровьей лепёшки на кирзе. Собаки вяло побрехивают, сверчки заливаются. Валенок на плетне, разбитая крынка. Комары большие и глупые, не то что вредная городская мелочь. Люди на завалинках «семачки» лузгают и обсуждают неспешно, что случилось за день:
«А Васька-то опять напился и Вальку сваёву за волосы таскал. А коса-то у ей, сама знаш, до жопы. А жопа-то, жопа ейная, ого-го… Да не я, Нюрка видела, ага…»
А вот и лавка заветная. С роном… уже закрытая. Чего хотели: восемь вечера у нас в Уйском. Все давно у телеков сидят, бейсболы с мексиканскими сериалами смотрят. «Богатые алеманы тоже платят» [36].
– Может, ещё где магазин есть? Или дискотека… – про дискотеку я уже совсем робко и тихо.
– Какого «ху а ю» [37] мы сюда, вообще, приехали? Тут даже рон купить негде! – в который раз Капитан Бобби строго спрашивает с виновных. А виноватых, как всегда, нет: в темноте ночной попрятались от гнева праведного. – Ни дискотеки, ни магазина… ДЫРА!
– Ладно, отцы, зато по свежему воздушку прогулялись, аппетит нагуляли. Ходьба, опять же, укрепляет половые органы…
(Зря я это опять про органы…)
– Пошли ужинать лангустов, придурки.
Плайя Хирон. «Вечера на хуторе близ Хирона» [38]13 684 км пути (1 964 км по Кубе)
В наше отсутствие Падрэ Марк организовал ещё пару койко-мест, минутах в пяти от дома Роберто. Договорились следующим толком: ужинаем у Самолётика (у Роберто-Виктории), а обедаем завтра уже у других хозяев – у Рикардо. И спим по разным домам, чтоб никому из хозяев не обидно было: всем сестрам по «песам». И на обед завтра обещали крокодилятиной угостить. Это же один из пунктов Плана! Вот это славно, трам-пам-пам!
Распределение коиц особых разногласий не вызвало: Грандэ Бобрам было лень перетаскивать манатки. А мы с Мариком в свой черёд до смерти испугались мамаши Роберто. Не знаю, кому она и мать, но ведьма ещё та. Гипертрофированный персонаж анекдотов про зловредную тёщу. И последний аргумент в пользу тихого холостяцкого счастия. Вот и сбежали мы с Мариком от этой оголтелой гоголевщины. А то как бы не пробралась к нам спящим и не заставила её на хребте вокруг хутора всю ночь таскать.
Плайя Хирон. «Кольца лангустов», вторая попыткаНа ужин лангусты. Кольца. Те самые, с кулак! Каждому по огромной дымящейся тарелке, с горкой. Это после супа и прочих гастрономических излишеств. Нет, коллеги, я, конечно, могу съесть полную сковороду картошки жареной. Потому что люблю её, гадину. На сальце да на маслице постном, с лучком пережаренным, с грибочеками или шкварочками. Хотя последние совершенно лишний изыск. Картоху могу. Хоть и не позволяю себе: старый стал, мудрый, к организму всё чаще прислушиваюсь. А тут полная бадья лангустов. Памаги-итя-а!
– Отцы, я не смогу. Я только одно «кольцо» для приличия… из уважения, тык-скыть.
– Ешь, падла! Эти кольца на родине как кольца самолёта стоят. Когда ещё попробуешь? Ешь, сука, неудобно перед хозяевами! – а грымза старая мимо проходит и улыбается, заискивающе заглядывая в глаза, морда фашистская.
– Пацаны, ну чё вы. Ну пожалейте меня. Я же выблюю всё, не выходя из-за стола. Я же не люблю эти «йодомарины» [39], вы же знаете.
– Ешь! Думаешь, нам легко? Мы тоже уже напоролись до икотки. Кубинцы не могут себе такой стол позволить, а ты свиньям деликатесы хочешь скормить?
– Пацаны, давайте я им сразу отдам. Не свиньям – кубинцам. Пусть едят на здоровье, эти свиньи кубинские. Что кубинцу хорошо, то алеману смерть! Вы смерти моей хотите, пацаны?
Нет, не разжалобил: максимум, раздал по кольцу каждому. У самого ещё штуки три-четыре:
– Передайте маме, что сын её умер как настоящий герой. Вступив в неравную схватку с монстрами. Один на один. И доставьте мои обожравшиеся останки к месту упокоения, в койку. Но сперва отведите к плетню…
Выходил я из-за стола, облокотившись на Марика. Тяжело выходил. Закатывая заплывшие йодом глаза. С упрёком глядя на Отцов:
– Что же вы, Падры? Я же у вас один такой… рыга… рыги!
Плайя Хирон. «Плайя-Васюки»Немного про новые встречи. Про мамашу уже поделился. Виктория больше запомнилась со спины, верхом на велосипеде и в свете фар. Как в анекдоте:
«Ой, простите, Мариванна. Я вас только со спины узнаю, когда вы в грядке раком стоите»
Роберто. Сразу вспоминается любимый советский мультик про Карлсона:
«О, брат! Да это жулики!»
Роберто – кристаллизованный, рафинированный жульман. Всё-таки эта грымза старая – точно его мамаша. Яблоко от яблони. Точнее, фрутобомба от фрутобомбы. Ну и семейка, сразу мне не понравились (ещё и лангусты эти). А, может, и не в семействе дело, а просто их Плайя-Васюки [40] – питомник по разведению жуликов. Как кокодрильцев в Гуаме. Одно проще: Роберто «ин инглиш», Марк с ним про невыполненные пункты Плана легко дотёрся:
– Рыбалка? Организуем, не ссыте, пацаны! – через пять минут приводит человека: – Вот, держите, как просили – это инструктор по дайвингу. Завтра отлично оттопыритесь под водой!
Немая сцена:
– Брат О'Марк, ты ему зачем про дайвинг? Нам же про рыбалку: катер, удочки, барракудочки…
– А я ему про что?!
Немая сцена №2:
– Тогда объясни этому жулику ещё раз. Может, он не понял?
– Да всё он понял.
– Тогда разъясни ему, что мы уже две недели как на Кубе. И на «кроликов» всё меньше походим… Рыбалка, дядя, пор фавор. Компрэнде? РЫ-БАЛ-КА (А-ПЕЛЬ-СИН)!
Плайя Хирон. «Васюкинцы», часть втораяЧерез пять минут «второе пришествие» и явление другого васюкинца, уже рыбака:
– Всё организую в лучшем виде, пацаны. Такой рыбалки вы ещё не видели. Чесслово! Но есть один момент: у меня нет… удочки.
Нас потихоньку начинает бить мелкий «кондрат»:
– Так-ка-ко-го-же-ле-ше-го-ты-нам-про-ры-бал-ку-т-трять-т-т-трёшь?!
– Ладно-ладно, не грейтесь. Будет вам удочка.
– Пип-пи-пи-и-и, пи-и-и…!
– Ладно-ладно, договорились, достану каждому по удочке. У местного участкового должна парочка быть…
– ШрдолпэтиРЬГНЛадитдОУЦЮИС!ЛИ!?!
– Всё-всё, понял. Вот теперь уже точно – каждому по удочке. Итого: уно, дос, трэс… ТРЭС удочкас! (Глаза наши наливаются йодом) …и даже «куатро удочкас»… где-нибудь… наверно… всё-таки найду. Видите, как всё хорошо разрешилось.
А мы чувствуем себя трестом, который, того и гляди, сейчас лопнет [41]. От этих наглых жульничьих рож:
– Бадди Таккер [42], заостри ещё раз этому фишермэну [43] кубинскому про катер. Чтоб как с удочками не получилось.
– Да всё нормально, пацаны, будет. Бот у нас супер. Всем ботам бот! Как раз все поместимся. Итого с каждого за бот и за удочки, по 20 рубликов. Мама, не горюй!
Плайя Хирон. Перекур и спатьВсё, падры, перекур, и спать. Подъём с рассветом. Вместе с перекуром пытались утрясти проблемы пищеварения со всеми проглоченными накануне лангустами: «Грейпом их, грейпом! Клешни, клешни! Обратно их заталкивай! На свет! Выключите свет, они лезут на свет!» [44]
Одновременно заметили, что даже в этой Фиделем забытой дыре с нашим появлением жизнь заметно оживилась: «В кассу братской гуманитарной помощи деньги привезли! Значит, завтра аванс выдадут?» Рыбаки с дайверами при делах: все три удочки друг у друга ищут, номера на ботах подкрашивают, палубы драят и гальюны до блеска начищают. Но не им одним хлопот добавилось: некая тётя на велике (не Виктория) раза три призывно мимо нас туда и обратно проехалась. Знала бы она, как нам всё их френдско-чикское население наста…доело.
– А как мы, отцы, себя сегодня круто поставили? И этих разводил на место. Любо-дорого.
– Потому что мы БАНДА! Ик-к!
– А завтра ещё и Гильдия Вольных Рыбаков. На катере, да с удочками!
– ЙОПТЫТЬ! Ик-к!
Когда мы с Мариком с полными трюмами йодистых колец уже заходили на посадку в наши новые апартаменты, «Лос Бобры» угостились приготовленным Роберто мохито. Говорят, что лучший за поездку. И что Роберто не такой уж и жулик. Жулик, конечно, но не такой. И мамаша его тоже не такая уж… Такая, конечно, но не совсем, чтобы уж…
Ага, рассказывайте мне сказки перед сном… йодистые, ик-к!
19.12.06, Вторник. День Тринадцатый
Плайя Хирон. «Здравствуй, утро рабочее» [45]13 685 км пути (1 965 км по Кубе)
«Ты меня на рассвете разбудишь
Проводить необутая выйдешь…» [46]
6-30, подъём. Кофе по-кубински перед выездом. Уж больно он у них вкусный. И к морю! Собираясь в дорогу (до моря минут десять) наконец увидели простых кубинских работяг, которые в это раннее время плелись на работу. Как зомби. Вот они – трудящиеся массы: с рассветом к станку (или на плантации). Вот они, настоящие кубинцы, а не те френды с чиками, как буфер нас от настоящих кубинских реалий окружающие. Почему-то глядя на простых людей, вспомнились летние каникулы: пионерлагерь, физзарядка, «линейка» и торжественное поднятие отрядного флага. А ещё поездки в колхоз на уборку урожая:
Сигналы точного времени из радиоточки, гимн и «Пионерская Зорька»: «Мы едем-едем-едем в далёкие края»… сидя на цинковых вёдрах в проходе Икаруса-гармошки. Сказали, что на свёклу сегодня… Из кассетника булькает Крафтверк: «Я твой слуга, я твой работник». Круто! Кассета «Басф» жёлтая, с направляйками. Не какая-нибудь зажёванная МК-60, а на винтах. Ваще круто!… На мне штормовка отцовская с рукавами, завёрнутыми под меня, до локтей. В которой ходил с ним в турпоход по Кавказу. И в которой позже в армию ушёл… «Убираем отсюда и до обеда»… Огурец, помидорка, яйца варёные и обжаренная «Докторская» колбаса по 2-20. Всё на газетке аккуратно разложено, прямо на траве в ближайшем пролеске у поля. И костерок, который грозилась в одиночку затушить наша классная… В эфире программа «В рабочий полдень»… [47]
Защемило…
Плайя Хирон. «Меднокрылая Эос»13 695 км пути (1 975 км по Кубе)
«Лишь горизонта коснулась крылом золотистым дева прекрасная Эос…» [48]
Такой прекрасный рассвет предвещал нам удачу в нашем нелёгком рыбацком промысле: «Не рыб – человеков ловить будем» [49]. Роберто поехал с нами в качестве провожатого и живой охранной сигнализации для нашей «кочи». Стоим на берегу, бот поджидаем. Из-за острова на стрежень на простор Карибский [50] выдвигается наш бот… ОXXXИТЕЛЬНО ВЫДВИГАЕТСЯ!
(Фраза досталась в наследство и на долгую память от майора Кордзая с военной кафедры: «Третий взвод. Ну, вы, блин, ВЫДВИГАЕТЕСЬ – ОXXXИТЕЛЬНО!»)
А бот, как и обещали, «всем ботам бот». Не подвели жулики кубинские с обещаниями: бот наш – это две лодки-плоскодонки! И очередная немая сцена, какая уже по счёту:
– Ну чё, падры, сразу этим козлам едала чистить будем?
– Не-а, посмотрим: сколько удочек они с собой привезли.
Удочки-то привезли. Но бот… По-хорошему, надо было за бот вдвое урезать им денежное удовольствие [51]. А то и втрое! Но:
– Пацаны, у нас есть большой выбор ботов? Какая разница? Рыбачить и с лодок не зазорно.
– Ну, будь по-твоему, Золотая Гуманитарная Рыбка. (Олигархи-Ё, Форбс по вам плачет!)
Плайя Хирон. «Тихая охота»«Все на суда собралися и, севши на лавках у вёсел,
Разом могучими вёслами вспенили тёмные воды» [52]
Разбились, как обычно, парами: Грибы замшелые «в носу бота», в смысле сели в одну лодку, а мы с Мариком «на корме», то есть погрузились в другую посудину: «Верещагин, заводи баркас!» [53] Плыли в обстановке повышенной секретности. Оказалось, что наших кубинских подельников по этому незамысловатому приключению могли вполне конкретно нахлобучить за связь с интуристами. Видно, ещё со времён неудавшейся высадки американского десанта в Свинском заливе тут с этим строго.
Подпольная рыбалка? Круто! Стали себя ощущать чуть не соратниками Фиделя по «Гранма».
Хорошо ещё, нас к гребле не привлекли. Хотя с другой стороны, чего бы нам за своё же сало не «погребсти» [54]? Сможем, если захотим. Только не хотим сейчас. Наш «грёбец», с которым Марк вчера и договаривался о боте и уно-дос-трес-удочкас, болтун отменный оказался. Корни у него какие-то чешские. А я и думаю: откуда в его экспрессивной орфоэпике до боли знакомые фонемы проскальзывают. Великие и могучие.
Встали лодками над местной Марианской впадиной. Под ногами всё песочек белый был да рифы и вдруг бац: дыра чёрная! Метров 70 под килем (если у «плоскодонки» есть киль, и если этот чех хотя бы в этот раз сказал правду). Встали и затаились в ожидании крупной «фиши». Удилища на стрёме так и трепещут. Тут наш болтун и проговорился: «Вообще, мы сюда уже два дня наведываемся. Глухо». (Он ещё и глумиться над нами вздумал в открытую?) Выдал каждому по «чучарке» – рыбке-наживке (смешно, звучит как «сучарка»). А сам леску на палец намотал:
– Это вам, рыгам спиннинги нужны, а настоящие рыбари добычу «очком» просекают.
– Поня-атна-а… (понятно, что удочки пришлось по всему Уйскому собирать, все четыре)
Я вам не скажу за всю Одессу, но немного про «самого главного удильщика» обмолвлюсь – это мой второй в жизни выход на водянистого зверя. А первый лет в 11-12 был: дядька взял с собой на великах на Второе озеро. Это которое сразу за Первым, но перед Третьим и Четвёртым озёрами (вот умели же наши предки давать красивые имена топографическим объектам). В дороге мы попали под проливной дождь и влезли в грязь по самые ступицы. Пришлось велики на себе тащить. А у меня «Салют» складной – чугунный! А когда до места всё же добрались, я на шквальном ветру ещё и лески удочек запутал. Отлично оттопырились! На всю оставшуюся жизнь воспоминаний и беспредельной любви к рыбалке. С тех пор я в ней ценю лишь единственный момент: «Наливай!» И понятно, что все тонкости рыбацкой науки для меня – лес дремучий. Надежда только на «дуракам везёт».
«Ловись, фиша, большая и ещё побольше!» [55] – сидим, вяло болтаем ногами и языками. Рыбачим, короче. Моя «сучарка» всё время норовит под лодку спрятаться. Я её забрасываю со всей дури невесть куда, а она опять к боту возвращается:
– Ручная?
– Она в тень лодки лезет, дурень. Закинь так, чтоб она лодку из виду потеряла. (Это он сейчас с кем разговаривал?)
– Сам ты дурень. Откуда мне знать, что она там себе думает и куда смотрит?
Чех видит: перед ним полный пасахерос сухопутный – «пассажир мандариновой травы» [56]. Ладно, показал, что с этой глупой жердью в руке делать: кому бросать, обо что мотать и куда дёргать. Ухмыляется, сука, довольный… блин, посмотрел бы ты, товарищ, на себя со стороны [57]. Пока пререкались да «сучарку» от бота отгоняли, у него палец клюнул. Да так, что мы поняли – крупняк! Боролись за добычу все вместе, в меру способностей: чех пальцем подманивал зверюгу, а Марик выполнял все команды «оперирующего доктора»:
– Подсачек.
– Йес, сэр!
– Дубинку.
– Йес, сэр!
– Пина-коладу?
– О-у-йес, сэр!
Я же прыгал по лодке, дико кричал и улюлюкал: от радости и страха одновременно. Я выл белугой [58] и раненой матерью-моржихой (тоже одновременно), играл на тимпанах и маракасах (за «очо песос»). Призывая на помощь всех морских богов и Отцов с «носа корабля» в свидетели. То есть оказывал максимально возможное содействие процессу. Зрелище для моей разболтанной неустойчивой психики, конечно, доложу вам: когда «Доктор Рыбатов» [59] палкой по башке во-о-от такую рыбятину дубасил: барракуда-то под метр длиной! Пыздэ-эсь!
Едва улеглись треволнения, как и моя удочка затрещала. Пока я «А!», мне рыба «Х… на!» Мастер снастей и подкормок что-то кричит мне сквозь плотную адреналиновую пелену на своём чешско-рыбацком, расстраивается, значит: так, мол, её перетак надо было! Эдак меня разэдак! «Эсо и разэсо»! «А я предупреждал, что с плохим аккумулятором – это не жизнь», – невозмутимо цитирую я классиков [60]. А сам прямо вижу, как Затевахин с Сабанеевым [61], стоя на берегу и глядя на мой позор, просто рыдают со смеху. И Роберто им из машины подначивает. И мамаша его с кухни вся в кольцах лобстерных, как змея извивается. И чучарки с безмолвными ухмылками от смеха под бот прыщут…
«Скажут какую-нибудь глупость и ржут, как дураки»
Плайя Хирон. Шаланды, полные барракуды [62]…а дальше тишина. Чех говорит, что стая мимо прошла. Лишь хвостом случайно «корму бота» задела: «Сидеть дольше понту нет: солнце высоко, ветер усиливается. Ещё полчаса и не подгребём к берегу». Сдали обратно под роспись весь рыбарской инвентарь, включая неиспользованных чучарок. Смотрим, а в садке их всего четыре и было. Ах ты, прядь волосатая, пелядь омульская! Он и не собирался нас долго на лодочке укатывать [63].
Бобрам «в носу бота» повезло и того меньше: их грёбарь, вообще, всё время промолчал, как морской воды в рот набравши. Вот до чего долгое общение с чучарками доводит! И ничего-то он отцам не показал и даже не рассказал. Ни про «эсо», ни про «разэсо». Да и надобности не было – у них там «на носу» полный штиль и «сэро» (ноль). На «красное» надо было ставить, на «крас-но-е!» (А-ПЕЛЬ-СИН!)
Падры всю дорогу с грустью смотрели в сторону нашей «кормы», где происходили хоть какие-то движухи. И где мы не на шутку сцепились с обитателями морских пучин. Смотрели с грустью и укоризной. Смотрели взглядом Стива Мартина, когда тот полз топиться в «Отпетых мошенниках». Даже со ста метров мы видели большие печальные глаза Леопольда (как у Шрековского Кота в сапогах)
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Авторские примечания
1
Приставка «semi» (от лат. полу-) созвучна первой части названия города Сьенфуегос
2
Персонаж фантастической повести Евгения Велтистова «Электроник – мальчик из чемодана», ставшей популярной после выхода приключенческого музыкального фильма «Приключения Электроника» (1979). В начале повествования сбежавший от своего создателя андроид, созданный по образу обычного 12-летнего школьника, случайно попадает на соревнования по велоспорту, где в силу заложенных в него физических способностей выигрывает гонку
3
Знаменитая фраза И. С. Тургенева о русском языке, которая имелась в качестве плаката на стене в каждом классе русского языка и литературы каждой типовой советской школы:
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!»
4
Little drink (англ.) – немного выпить
5
Отсылка к крылатой реплике царя «оставь меня, старушка, я в печали» из комедии «Иван Васильевич меняет профессию»
6
Окончание тематического певческого вечера логично отмечено старинными народными песнями «Ой, ты степь широкая» и «Чёрный ворон»
7
Veinte (исп.) – двадцать
8
Арей (Арес) – древнегреческий бог войны (в римском варианте Марс). Сыны Арея – поэтическое название воинов
9
Обыгран знаменитый эпизод из кинофильма «Чапаев» (1934), в котором легендарный комдив на примере картофелин на карте объясняет, где должен быть «командир на лихом коне»
10
Цитата известного анекдота: «Больной, проснитесь! Примите снотворное»
11
Аллюзия на 3-ю улицу Строителей в комедии «Ирония судьбы»
12
Отсылка к культовому вампирскому ужастику Роберта Родригеса «От заката до рассвета»
13
Евгений Петросян (род. 1945) – известный советский и российский эстрадный артист, считающий себя юмористом. К сожалению, также считает и большое число соотечественников, несмотря на очевидные низкопошибность и пошлость подобного уровня юмора
14
Название ремейка 1979 года знаменитого немого фильма ужасов «Носферату – симфония ужаса» (1922), во многом предопределившего каноны жанра
15
Ключевая сквозная цитата из серии советских мультфильмов про кота Леопольда, ставшая крылатой
16
«Voodoo people» – один из самых известных синглов группы The Prodigy, вышедший в 1994 году, также известный в вольном ремейке группировки Ленинград «Хуямба». По понятным причинам в ротацию песня попала под названиями «Пролежни» (аллюзия на название группы Продиджи), «Мамба» или «Мэджик пипл, вуду пипл» (цитата из сингла Продиджи)
17
«Me llamo» (исп.) – меня зовут…
18
Завтра всё возможно (искаж. исп.)
19
Отсылка к крылатому выражению «всем сёстрам по серьгам»
